| 15 августа (ст. с.) 1849 года монах Иоанникий был рукоположен во иеродиакона, 26 августа того же года – во иеромонаха. И с этого времени с него было снято «многотрудное послушание экономское: он определен был духовником для приходящих богомольцев и заметно начал прилежать уединению келейному». Меловые горы В это же время иеромонах Иоанникий приступил к еще одному многотрудному подвигу: он испросил благословения настоятеля на расчистку пещер Святогорской меловой горы, находящихся в запустении, и на восстановление пещерного храма. Работая в пещерах, он все больше и больше чувствовал в себе стремление к уединенной молитве. Ему вспоминались и детские мечты об отшельнической жизни, возникшие у него от рассказов друга о деде-затворнике. Особенно ему приглянулась одна уединенная келья в пещерах, в которую он все чаще и чаще стал уходить во время отдыха. Через некоторое время он обратился за благословением на уход в затвор к настоятелю Святогорской пустыни игумену Арсению. Отец Арсений, опытный в духовной жизни, отнесся к этой просьбе весьма осторожно: не отказывая в затворе, он стал постепенно испытывать подвижника. Старшая же братия монастыря восприняла желание отца Иоанникия с явным предубеждением. Усердно исполняя все испытания, назначаемые ему игуменом, без ропота, с кротостью и терпением перенося незаслуженные выговоры и взыскания, а также неприятие братии, иеромонах Иоанникий только еще более усердно молился об укреплении сил и исполнении стремления своего сердца. Игумен Арсений, видя его твердость, вначале благословил затвориться в жилой келии, закрыв в ней ставнями окна, и таким образом испытать себя, сможет ли он вынести затвор в меловой пещере. А.Ф. Ковалевский пишет: «Труден показался затвор Иоанникию в жилой келии: по ночам чувствовал он необычайный ужас, мешавший ему молиться: какая-то особенная, непреодолимая сила влекла его в меловую скалу, куда стремился он всею душою, так что не утерпел – тайно от настоятеля оставил затвор свой в келии и перешел в меловую келию в скале, где опять затворился для испытания. Здесь, сверх чаяния, не чувствовал он никакого страха, ни уныния, напротив, ощущал необычайную какую-то радость и, таким образом, четыре дня и ночи провел здесь в полном затворе без всякого смущения». |
| Как человек женатый, он не мог сразу поступить в число братии и должен был проживать в обители в качестве бельца-богомольца. Немолодой уже годами, привыкший к почету и преимуществам по службе, бывший прокурор, надворный советник чином, смирялся он нелицемерно и наравне с простыми послушниками проходил нелегкую для него стезю новоначалия иноческого. Особенно трудно было ему снимать свою мирскую одежду и надеть подрясник грубой шерстяной ткани, с непривычки резавший ему шею и руки. Да и пища монастырская поначалу была ему неудобоварима и тяжка, пока не привык к посту и воздержанию иноческим. Архимандрит Арсений, оценив подвиг самоотвержения бывшего прокурора, полюбил его от души, видел в нем человека очень полезного по своим знаниям юридическим для нововозникшей обители, и начал отличать его своим доверием. В уважение его лет и доброго жития, облек он его в рясу и камилавку. Стали его звать в обители отцом Леонтием, хотя по документам и состоял он все по-прежнему надворным советником Леонтием Грифцовым, получал и пенсию свою, которую употреблял, большей частью, на нужды обители и ее братии. Он выписал для библиотеки монастырской все святоотеческие творения, изданные журналами «Христианское Чтение» и «Творения свят. Отцов», и много других духовно-нравственных книг, полезных для руководства иноческого. Сам усердно прилежал чтению святоотеческих творений, и других братий любил и умел к чтению этому приохотить. Направление подвижническое сказалось в нем с самого поступления его в обитель Святогорскую: постепенно приучал он себя к посту, к молитве, к ношению грубой власяницы на голом теле, к нестяжанию и довольству самым малым, к безропотному послушанию и нелицемерному смирению. Неутомимо трудился он для блага обители, не щадя сил своих и здоровья. Как опытный законник, взял он в свои умелые руки письмоводство Святогорской обители, руководил им, отстаивал ревностно интересы обители в судах и присутственных местах, куда являлся ее поверенным, и с стойкостью защищал ее от обид, нередко делал дальние поездки в столицы и другие города по делам обители, так близко принимая их к сердцу, словно это были его личные дела. |
| То же самое, когда мы говорим: «Он – отец». Родители – это люди, заслуживающие нашего уважения и почета, а также благоговения. Так я себя чувствую перед семейными людьми. Перед вами. Вопросы семьи касаются каждого из нас, потому что мы все имеем к ней отношение, неважно как, прямо или косвенно. Поэтому я и решил поговорить сегодня о семье и отношениях внутри нее. Брак – это реально большой подвиг, а родители – большие подвижники. С того момента, когда человек создает семью, исключено, чтобы он хоть на минуту остался без забот. Когда у тебя есть семья, у тебя есть и заботы. С того момента, когда ты заключаешь брак и создаешь семью, у тебя уже нет личной жизни. Представьте себе: я сейчас приду домой, закрою за собой дверь и останусь один, в полном покое. Захочу – поговорю по телефону, захочу – пообщаюсь с кем-нибудь, а могу и обеспечить себе полную тишину и покой, чего не бывает у человека, имеющего дом и семью. С того момента, как он заключил брак, и пока не отправится в мир иной, у него нет ни тишины, ни покоя, потому что вопросы, возникающие в семье, не кончаются. Поэтому родители – большие подвижники, и семья действительно большой подвиг, и я уверен в том, что говорю. Женился ли ты – у тебя уже нет личной воли, личных стремлений и целей. Сколько матерей пожертвовали своим образованием, знаниями и дипломами, чтобы вырастить детей. Сколько людей распрощались со своими планами и желаниями ради других. Они, если надо, откажут себе и в еде, лишь бы другим было что поесть в доме, и отпуска не планируют сами, но сообразуются с другими. Может, им и хотелось бы куда-нибудь поехать, но если другие не могут или не хотят, они всегда готовы отказаться от своих желаний. Так же планируются в семье и расходы. Им многое нравится и хотелось бы купить, но они этого не делают, чтобы можно было купить чего-нибудь получше для детей. Это большой подвиг и великая жертва! Даже святогорские отцы и монахи-подвижники, признавая подвижнический дух брака, сознаются, что испытывают благоговение перед родительством, поскольку это – другой вид подвига на сем свете. Он отличается от их монашеского подвига, но равновелик ему, важен и весьма благословен от Бога. |
| 253 Жизнеописание игумена Филарета, возобновителя Глинской общежительной пустыни Курской епархии. Одесса, 1905. С. 39—40. 254 Там же. 255 ЦГИА, ф 797, оп. 2, д. 7829, л. 2, 42 об. 256 Строитель отец Василий, настоятель Белобережской пустыни//Жизнеописание отечественных подвижников благочестия 18—19 веков. Апрель. М., 1908. С. 279—280. 257 Там же. С. 280. 258 Жизнь старца Василия Кишкина и ученика его монаха Арсения Белобережской обители. Одесса, 1904. С. 62. 259 Строитель отец Василий, настоятель Белобережской пустыни//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Апрель. М., 1908. С. 286—287. 260 И.Л. Сказания о жизни и подвигах блаженной памяти старца Оптиной пустыни иеромонаха Макария. М.,1861. С. 5. 261 Жизнь старца Василия Кишкина и ученика его монаха Арсения Белобережской обители. Одесса, 1904. С. 75. 262 Очерк жизни в Бозе почившего Святогорской Успенской пустыни настоятеля архимандрита Германа Сост. А.Ф. Ковалевский. 2-е изд. Харьков, 1894. С. 31. 263 В жизнеописании игумена Филарета (Одесса, 1905) фамилия его указана «Завадовский» (С. 63). Однако в документах Глинской пустыни написано «Заводовский» (ЦГИА, ф. 796, оп. 107, д. 325, л. 1—3 об.; ф. 834, оп. 3, д. 2727, л. 204 об.). 264 ЦГИА, ф. 796, оп. 107, д. 325, л. 3, 1. 265 Там же, л. 7. 266 Жизнеописание игумена Филарета, возобновителя Глинской общежительной пустыни Курской епархии. 3-е изд. Одесса, 1905. С. 63; ЦГИА, ф. 834, оп. 3, д. 2727, л. 204 об.; Глинская Рождество-Богородицкая общежительная пустынь (Курской губернии Путивльского уезда). М., 1891. С. 81. 267 ЦГИА, ф. 796, оп. 107, д. 325, л. 3. 268 Жизнеописание игумена Филарета, возобновителя Глинской общежительной пустыни Курской епархии. 3-е изд. Одесса, 1905. С. 63. На прошении монашествующих Глинской пустыни императору Hukoлaю I о наделении обители землей (1837 г.) среди подписей старшей братии стоит подпись иеромонаха Мартирия. По всей вероятности, это подпись о. Мартирия (Заводовского) (ЦГИА, ф. 796, оп. 118, д. 1202, л. 3, 8). |
| Там же. С. 406, 407. См.: Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т.2, М., 1949. С. 763-764. См. об этом: Гуминский В. Открытие мира, или путешествия и странники. М., 1987. С.124-141. Иеромонах Антоний (Святогорец) в «Жизнеописании афонских подвижников благочестия XIX века» (Джорданвилль. 1988) ссылается на «Сказание» как на один из главных источников своей книги и открывает ее «Похвальным словом Святогорскому монашеству инока Парфения». См.: Антоний (Святогорец), иером. Жизнеописания афонских подвижников благочестия XIX века. М.,1994. C.5-10. Григорьев Аполлон. Эстетика и критика. М., 1980. С. 112. Там же. С. 151. Григорьев Аполлон. Письма. М., 1999 (серия «Литературные памятники») С. 109, 110. Все цитаты из писем А. А. Григорьева приводятся в дальнейшем по этому изданию в тексте. См.: Путешествия русских людей в чужие земли. СПб., 1837. Григорьев Аполлон. Эстетика и критика. С. 152. Вероятно, это произошло при личном знакомстве А. А. Григорьева с А. В. Дружининым, когда последний в мае-начале июня 1856 г. гостил у В. П. Боткина на подмосковной даче в Кунцеве. Григорьев неоднократно появлялся на даче, где велись «глубокомысленные беседы» с «водкой». Темы бесед, в одной из которых 18 мая принял участие Л. Н. Толстой, Дружинин зафиксировал в своем дневнике 30 мая: «Сила воли. Деизм, атеизм и православие. Нюхание высокого» (Дружинин А. В. Повести. Дневник. М., 1986. С. 393). Дружинин А. В. Литературная критика. М., 1985. С. 278. Григорьев Аполлон. Эстетика и критика. С. 151, 225. Библиотека для чтения. 1860. Т. 160. Литературная летопись. С. 7, 8. Цит. по: Переписка И. С. Тургенева. М., 1986. Т. 2. С. 93. Там же. С. 95 . См. подр.: Гуминский В. М. «Сказание» инока Парфения и русская литература//Парфений (Агеев), инок. Странствия по Афону и Святой Земле. М., 2008. С.239-271. . Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. и писем в 17 ТТ. Т. VI. С.51. Виктор Гуминский http://www.voskres.ru/bratstvo/guminskiy1.htm Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. |
| При таком разнообразии происхождений и званий, еще разнообразнее было их внутреннее состояние. Сколько различных воспитаний, противоположных понятий, умов и характеров. Так известен еще случай с о. Арсением, показывающий, как старец учил его не прилепляться к земным вещам «Мне», говорил Арсений: «подарили прекрасный чайный прибор. Я несколько раз приглашал о. Филарета посмотреть и обновить подарок. Наконец, он пришел и говорит: «Ах, хорош, хорош! Он тебе нравится?» – Очень нравится, отвечал я старцу. Тот берет поднос с посудой, бросает его на пол и все разбивает вдребезги. Ах, батюшка, что вы сделали? невольно воскликнул я. – «То, отвечал мне отец Филарет, чтобы ты не имел пристрастия к вещам». Арсений был впоследствии архимандритом, первым настоятелем возобновленной Святогорской пустыни, отличался строгостью жизни, умея и других руководить по пути спасения. Те из прежних обитателей Глинской пустыни, которые не могли мириться с реформами энергичнаго настоятеля, оставили обитель. Это было к лучшему: старая закваска не могла заквасить на свой вкус преобразованной жизни глинских иноков, среди которых по примеру Софрониевой пустыни, о. Филарет ввел старчество с ежедневным открытием (исповеданием) помыслов старцу. Старец ближайшим образом имел наблюдение за учениками. В деле духовнаго руководства и введения строгаго Афонскаго устава глинскому преобразователю немало помогал упомянутый нами старец Василий Кишкин. Во время поездок о. Филарета в Петербург, Киев и другие места, он поддерживал в обители внутренний порядок. Особенное нравственное и благотворное влияние отец Василий имел на своих учеников. Десять лет (18161826 гг.) этот подвижник пробыл на свещнике Глинской пустыни и светил добродетелями и благодатными дарами. Враг спасения воздвиг на него гонение и клевету через одного иеромонаха, к которому присоединились другие и стали постоянно наговаривать настоятелю. О. Василий вынужден был перейти в Площанскую пустынь Орловской губ., где блаженно скончался в 1831 г. Другой известный подвижник монах Феодот (ум. |
| Очень быть может, что некоторые из афонских монахов, вследствие приневоливания их к унии с Римом, оставляли Афон и, расходясь кто куда мог, устремились между прочим и на север, по очень известному тогда водяному пути чрез Дон и Северный Донец, приютились на Св. Горах и завели там свой обычай касательно погребения усопших иноков; даже может быть, что афонские выходцы были восстановителями иноческого жития на Св. Горах, после одного из разорений этой обители Половцами, Татарами и Печенегами. Скажу более: если на 700-верстном расстоянии или протяжении р. Северного Донца, она и теперь, при значительном вообще обмельчании рек, судоходна на расстоянии 500 верст, то в упоминаемый период она представляла собою самый прямой путь отсюда на восток и, разумеется, с востока к нам на север. Этим путем делались нами рейсы на Цареград, и не может быть сомнения, что по этому же пути прибыли на Донецкие Св. Горы афонские иноки. Вопрос заключается лишь в том, когда на Афоне было гонение за веру, и когда, стало быть, уходили оттуда монахи. И гонение на Афоне и удаление оттуда иноков было в первой четверти XV века... Христианством же просвещена Хозария во второй половине IX века: разница, значит, почти на шесть веков! Если же предположить, что Святогорскому пустынножительству положили начало киевские монахи в первой половине XIII века, то расстояние времени между введением христианства в Хозарии и удалением из Киева монахов на Донецкие скалы будет почти на 400 лет. Не вернее ли согласиться с мнением А. Н. Муравьева, что «безвестные подвижники воспользовались опустевшею твердынею Половцев», – так как эта твердыня, т. е. Донецкие скалы всегда представляли естественные удобства обороны против неприятеля, чем впоследствии, как увидим ниже, пользовались Великие Князья и Цари русские, и даже саж Петр Великий. Не вернее ли согласиться, что те «безвестные подвижники», о которых говорит Муравьев, что они воспользовались опустелою твердынею Половцев, и были именно киевские иноки, уходившие на восток от Киева после погрома татарского в 1840 году, т. е. в первой половине XIII столетия? |
| Настоятель, однако, без позволения архиепископа всё не решался окончательно разрешить ему затвор, тем более, что братия была этим недовольна, и некоторые открыто роптали, что дозволяют Иоанникию такой необычный и трудный образ подвижничества. Поехав в Харьков, отец Арсений запер Иоанникия в его меловой келии и взял с собою от неё ключ. Это было своего рода испытанием для будущего затворника, оставшегося со скудным запасом хлеба и воды в полном заключении. Преосвященный Филарет (сам любитель и ревнитель иночества) принял особое участие в Иоанникие, и советовал отцу Арсению не препятствовать ему в подвигах затвора, ради спасения души не взирать на ропот братии, недовольной необычным сим подвигом их собрата. Возвратившись из Харькова, отец Арсений посетил заключенного в скале подвижника, нашёл его не ослабевшим духом. Он снова начал представлять ему всю тяжесть затвора в этом месте, сырость воздуха, не прекращающийся ни зимой ни летом холод меловой келии, грозил держать его в затворе на замке, не дозволил даже устроить печь в его келии, но на всё соглашался Иоанникий, лишь бы не разлучили его с местом подвигов, которое возлюбила его душа. Отец Арсений, наконец, благословил подвижника Божия вступить окончательно в затвор в меловой келье, запер его на замок, и лишь малое оконце в двери служило ему для принятия пищи и питья, приносимых назначенным к нему в услужение братом. Представьте себе, читатель, тесную и низкую келию, своды которой не выше человеческого роста, иссечённую в мелу, свет в которую проникает через узкую скважину, пробуравленную в наружу скалы на довольно большом расстоянии. Атмосфера келии, резко холодная и сырая напоминает собою ледник, она как бы колет вас т возбуждает в теле озноб лихорадочный. Всё убранство келии составлял деревянный открытый гроб с большим надмогильным деревянным крестом у изголовья, на котором написан распятый Господь, в гробу немного соломы и убогое возглавие, и в таком виде он служил ложем упокоения затворнику. Затем небольшой аналой возле икон, деревянный обрубок вместо стула, кувшин для воды, горнец для пищи, нагорный тулуп, ветхая мантия и неугасимая лампада удовлетворяли все жизненные потребности затворника, да ещё тяжёлые вериги и жёсткая власяница, которыя носил он на своём теле, и которые сами составляли немалое испытание своею тяжестью и остротою. |
| Архимандрит Аполлинарий: (Память 11 октября)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. II. Июль-дек. М., 1912. С. 266. Глинский схимонах Артемий: (Память 5 февраля)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 154. Глинский схимонах Артемий – ученик схиархимандрита Илиодора, любитель безмолвия. О нем: Подвижник Глинской пустыни: (Память 1 апреля)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 10. Жизнеописание Глинского подвижника схимонаха Архиппа: С портр. старца. Одесса, 1902. 111 с.; 1 вкл. л. портр., илл. Глинский подвижник схимонах Архипп: (Память 27 сентября)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Сентябрь. М., 1909. С. 326–358, 361. Жизнь старца Василия Кишкина и ученика его монаха Арсения Белобережской обители. 2-е изд. Брянской Белобережской пустыни. Одесса, 1904. 84 с. Строитель отец Василий, настоятель Белобережской пустыни: (Память 27 апреля)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 249–295. Глинский послушник Василий Милонов кающийся: (Память 30 января)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков. Т. доп. Ч. 1. Кн. I. Янв.-июнь. М., 1912. С. 146–148. Очерк жизни в Бозе почившего Святогорской Успенской пустыни настоятеля архимандрита Германа/А. Ф. Ковалевский. 2-е изд. Харьков, 1894. 140 с. Глинский монах Димитрий. О нем: Глинские иноки: схимонах Марк, иеромонах Порфирий и монах Димитрий: (Память 29 марта)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Март. М., 1907. С. 336, 339. Монах Досифей Глинский: (Память 5 ноября)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Ноябрь. М., 1910. С. 82–86. Глинский монах Досифей. О нем: Подвижники Глинской пустыни: (Память 1 апреля)//Жизнеописания отечественных подвижников благочестия 18 и 19 веков: Апрель. М., 1908. С. 9. Краткое сказание о жизни монаха Досифея/Сост. иеромонах Иассон//Курские епархиальные ведомости. 1894. 7. С. 45–54. |
| руб. серебром, не считая большого количества хлеба . «Из остатков этих доходов (несмотря на большие расходы, связанные со строительством храмов и зданий в Глинской пустыни. — А.И.) образовался значительный капитал», который хранился в Московском Опекунском совете и к концу 1853 г. составлял почти 38 тыс. руб. серебром . Но строительные и хозяйственные работы в обители шли лишь параллельно главному — возвышению духовной жизни братства. Об особой высоте духовной жизни Глинских иноков свидетельствовали увеличивающийся поток богомольцев и их отзывы. Так, летом 1842 г. Глинскую пустынь посетила графиня Татьяна Борисовна Потемкина. Она говела и прожила в обители несколько дней. Принятая с почетом строителем Евстратием, Татьяна Борисовна «тщательно вникла во все чиноположения Глинской обители, которая произвела на нее самое благоприятное впечатление». Прощаясь с о. Евстратием и его братией, она сказала: «Я была бы счастлива, если бы все, что здесь вижу, было в Святых горах (где Татьяна Борисовна хотела восстановить Успенскую пустынь. — А.И.) . Впоследствии Т.Б. Потемкина устроила Святогорскую обитель по примеру Глинской и по уставу игумена Филарета . Труды строителя Евстратия на благо обители были по достоинству оценены епархиальным начальством. Еще в 1844 г. преосвященный Илиодор доносил в Святейший Синод, что «Глинская Богородицкая общежительная пустынь отличается благоустройством своим внутренним и внешним и благочестивой жизнью иночествующих, чем обращает на себя особое внимание епархиального начальства и имеет доброе влияние на окрестные селения... таковому благосостоянию обители сей много способствует добродетельная жизнь строителя иеромонаха Евстратия» . За неусыпное попечение об устройстве обители 17 декабря 1844 г. о. Евстратий был возведен в сан игумена . В 1848 г. он был награжден наперсным крестом, а в 1850 г. — палицей . Во время настоятельства игумена Евстратия в Глинской пустыни были обретены мощи ее святых подвижников. В 1847 г., когда копали рвы для фундамента расширявшегося соборного храма, пришлось вскрыть склеп, где был погребен игумен Филарет. |
|
|
