| Строгий к себе, святитель строг был и к другим. Так, вот что известно, например, о нем. Святитель приехал в небольшое селение и заночевал у священника, которого не было дома. Лег святитель на ложе и почувствовал какой-то страх. Он приподнялся и стал осматривать в комнате… И что же?! Он как-то невольно взял один бумажный сверток на полке. В нем оказались запасные Святые Дары, которыми приобщают больных. Целую ночь молился святитель около Святых Даров, а наутро строго вразумил явившегося священника. Вообще у святителя Иоасафа была какая-то духовная прозорливость, которая давала ему возможность угадывать самые сокровенные помыслы. Так, однажды к святителю явилось за благословением все его духовенство. Святитель вглядывался в подходивших к нему. В числе священников к нему подошел один согбенный дряхлый старец-священник. Святитель Иоасаф остановил на нем свой пристальный взгляд и спросил его: — Сколько тебе лет? — Сто тридцать. Семь десятков лет я уже в заштате. Чувство жалости охватило святителя при виде дряхлого старца, которого, видимо, тяготила уже и жизнь. — Хочу я знать, — участливо обратился святитель к старцу, — не помрачена ли совесть твоя каким-либо тяжким грехом? По данной мне Богом власти я могу простить грех твой. Поверь всю жизнь твою… И вот в передаче христианина-поэта разговор святителя со старцем священником: — Молю я тебя: свою душу Предо мною, ты, старче, излей: Каких-либо страшных деяний Не помнишь ли в жизни своей? — Не знаю, не помню, святитель,— В смущении старец шептал: Каким богомерзким проступком Свое бытие я связал. — Припомни же, старец, припомни, Какой ты проступок свершил, — Святитель, взирая на старца, Настойчиво вновь повторил. Внимая речам его, тихо По-прежнему старец стоял. Но вот, вдруг припомнивши что-то, С рыданием громким упал К ногам его и со слезами Всю душу раскрыл перед ним, Поведал деяние злое, Когда-то свершенное им. Поведал, как в день воскресенья, — Помещику чтоб угодить,— Окончив одну литургию, Вторую решил совершить. Как в самом начале служенья |
| —180— тель; но материал такой, что его можно приводить и в том случае, если бы кто стал писать биографию келейника или повара Св. Иоасафа. Автору присущ отчасти поэтический талант, посему он увлекается описанием малороссийских степей. Самое важное для выяснения личности Св. Иоасафа это конечно служение его в Белгороде в сане Епископа (V гл.). Но и здесь больше у автора сведения об епархии, её составе, населении, колонизации, громадные – целыми страницами – выдержки из соч. проф. Знаменского по вопросу о выборном на Руси духовенстве (10 страниц), о Харьковском Коллегиуме. В VI гл. сочинения целиком приведены сочинение Св. Иоасафа: «Брань честных седьми добродетелей с седьми грехами смертными» и его проповедь на 25-ю неделю (одна проповедь с 375–385 стр.). В VII гл. сочинения целиком указы Св. Иоасафа, иногда довольно большие. Искупает все эти недочеты автора несколько 7-я часть 5-й гл., где автор, говоря о духовном подвижничестве Св. Иоасафа, все-же несколько рисует нам личность Святителя и делает её понятной и живой в её духовном облике. А ведь в сочинении автора есть случаи, которые давали ему возможность ярче обрисовать духовный облик Святителя. На стр. 235 указывается отношение Св. Иоасафа к лютеранству, о коем он говорит не иначе как «проклятый материализм». Почему бы не указать в Святителе ярко выраженный тип православия; или яркий тип «народолюбца» в христиански-идеальном смысле этого слова. Едва-ли Св. Иоасаф так относился к идеям Дух. Регламента, как представляет автор (259 стр.). А что касается суровости Св. Иоасафа, так соблазняющей многих, то автору нужно было выводить её из нравственного облика Святителя и в его гармонии искать объяснения этой суровости и примирения с ней, а не в современном характере жизни и уровне развития русских, как он это делает. Последнее конечно легче, и автор берет на себя только труд целыми страницами выписывать относящееся сюда из соч. Ключевского и Филиппова (соч. «О наказаниях по законод. Петра В. в связи с реформою»). Неужели-же Св. Иоасаф действовал |
| Если примем во внимание то, что Святитель ни одного дела не предпринимал без молитвы и глубокого размышления, станет ясно, что когда у него постигало кого строгое наказание, то только повинного ему. А как глубоко проникал в человеческое сердце Святитель Христов, говорит такое событие: однажды, когда ему являлось духовенство, Святитель обратил внимание на одного священника – старца глубокого. Узнав, что ему 130 лет и он изнемогает, но живет, Святитель так говорил ему: «Ты видишь пред собою пастыря, как отца стоящаго пред сыном своим и желающаго ближе узнать твою совесть. Я хочу знать, не омрачена ли она каким тяжким грехом, который по неведению, быть может, сочтен тобой малозначущим и забыт? Долговременная жизнь твоя убеждает меня, как пастыря, войти в подробное рассмотрение дела и, очистив душу твою, примирить с оскорбленным тобою и данною мне властью простить и самую греховную тяжесть, по глаголющему: аще разрешите на земли, разрешена будут на небеси. Пройди мысленно жизнь твою, проверь все случавшиеся с тобою обстоятельства, приведи на память каждое действие служения своего Богу. Может быть, что-нибудь встретится имеющее тень какого либо греха или отступления от настоящей твоей должности, или что-нибудь подобное, которое и по днесь тяготит твою душу, совесть и даже жизнь». Оставленный на несколько дней, старец-священник припомнил забытый грех и поведал Святителю, как он в один день дважды из страха перед строгим помещиком отслужил обедню, несмотря на неземной глас: «остановись, что ты делаешь? Не дерзай, аще же дерзнешь, проклят будешь». При этом на голос священник еще ответил: «сам проклят ты будь». Узнав про это и уразумев, что священник заклял ангела того храма, довел пастыря до сознания своего греха. Потом поехал с походной церковью на место бывшего его храма, на поле. Там благословил старца отслужить литургию. Когда литургия была отслужена (во время ее Святитель усердно молился на коленях), священник сделал отпуст. Святитель велел стать ему у правого угла престола и читать «Ныне отпущаеши». По прочтении благословил его и сказал: «прощаю и разрешаю тя от всех грехов». Тут же старец-священник стал слабеть, склоняться, затих и, припав к подножию престола, тихо испустил дух. Тут его и похоронили. Так Святитель–прозорливец примирил согрешившего пастыря. Ясно, что при такой настроенности Архипастырь, если и строго наказывал, так наказывал только того стоивших. |
| Духовенство епархии еще далеко не отвечало своему званию и иногда служило соблазном для пасомых. Поэтому святитель Иоасаф очень строго взыскивал за всякого рода проступки, допускаемые священно- и церковнослужителями. Его строгость (вынужденная – по обстоятельствам того времени) доходила до применения телесных наказаний к духовенству. Поссорившимся между собой священнослужителям он запрещал приступать к совершению Божественной литургии до примирения. Строгость архипастыря сочеталась с пастырской любовью, с заботливостью о нуждах духовенства, с горячим желанием защищать его от произвола различных светских лиц. Любовь святителя простиралась не только на духовенство. Он с великим милосердием относился ко всем страждущим, притесняемым и нищим. Они имели свободный доступ к святителю и могли в любое время приходить к нему и находить в нем отца, заступника и благодетеля. Все доходы с вотчин архиерейского дома святитель употреблял на помощь неимущим. Милостыню он любил творить втайне. Делалось это так. Перед церковными праздниками он посылал своего преданного келейника в жилища бедных с подаянием деньгами и одеждою. Этому келейнику он давал указание положить дар у окна или порога, три раза стукнуть в стену для привлечения внимания хозяев, самому же поспешно удалиться. Предание уверяет, что святитель сам под покровом ночи любил разносить подаяние бедным. Сострадательный и милосердный к другим, святитель был очень строг к себе – в келейной своей жизни он сохранил нищету инока. Он был настолько нестяжателен в жизни, что по его кончине у него было найдено лишь несколько медных монет, и погребение, по разрешению Святейшего Синода, пришлось совершить на запасные суммы архиерейского дома. Непрестанное памятование о Боге и постоянная молитва – вот что украшало святителя. Он был ревностным молитвенником пред Богом, с горячими слезами совершал Божественную литургию. И рано утром, и поздно вечером келейник святителя всегда заставал его на молитве. Однажды этот келейник (впоследствии соборный протоиерей города Изюма) видел в сонном видении святителя Иоасафа молящимся в некоем чудном храме, исполненном благоухания, причем святитель преподал ему наставление: «Непрестанно молитеся» |
| Вопрос – в том, при каких же именно, жизненных условиях вырастает подвиг этого само преодоления. – Условия эти – в том, чтобы показать душе, своей предварительное, частичное преодоление плотяности и тем увлечь ее к подвигу. Предварительно – София, – эта истинная Тварь или тварь во Истине, – является как намек на преображенный, оду- —613— хотворенный мир, как незримое для других явление горнего в дольнем. Это откровение совершается в личной, искренней любви двух, – в дружбе, когда любящему дается предварительно, без подвига нарушение само-тождества, снятие граней Я, выхождение из себя и обретение своего Я в Я другого. – Друга. Дружба, как таинственное рождение Ты и есть та среда, в которой начинается откровение Истины. Священник Павел Флоренский Гречев Б.Г. Святитель Иоасаф [Горленко], епископ Белгородский и Обоянский: [Опыт исторического очерка]//Богословский вестник 1911 Т. 2. 7/8. С. 614–637 (4-я пагин.). (Начало.) —614— Святитель Иоасаф происходил из рода Горленко, известного в истории Малороссии конца XVII-ro и начала XVIII-ro в.в. Подробные сведения о представителях этого рода, к сожалению, начинаются только с прадеда святителя Иоасафа Лазаря Горленко, полковника Прилуцкого 2051 ; лишь украинская «дума», или поэтическая история народа, сохранила память и о других более ранних предках святителя 2052 . Лазарь Горленко жил во второй половине XVII-ro века, – в самое тяжелое время для Малороссии, вследствие розни общественных классов, обусловленной рознью интересов и политических симпатий, стоявшей как бы на распутьи между Москвою и Польшею. Эта неопределенность политического положения создавала удобную почву для всякого рода, осложнений вплоть до жестоких усобиц, вовлекавших во внутренние раздоры Малороссии вооруженные силы Польши, Турции и Москвы. Нерешительная политика Москвы в отношении Малороссии, превращавшая «правящие классы Украины из польских бунтарей в озлобленных московских подданных» 2053 , еще более запутывала жизнь ее и без того затянувшуюся в какой-то гордиев узел, кото- |
| Вечером святитель отпустил келейников и остался один. Чувствуя какое-то беспокойство, отгонявшее сон, святитель, чтобы несколько рассеяться, начат перечитывать различные бумаги, находившиеся в комнате. Одну из таких бумаг святитель заметил на полке между посудой. Он взял её, развернул и к великому ужасу своему заметил, что в ней находятся Божественные Тайны для больных. Положив с благоговением Святые Дары на стол, святитель всю ночь до самой утрени провел при них в молитве, сокрушаясь о преступном небрежении священника. Наутро священник явился и, несмотря на все оправдания и просьбы о помиловании, был лишен сана и исключен из духовного звания. 3394 В видах сохранения благолепия при богослужении святитель предписывал протопопам смотреть, чтобы священники отправляли церковные службы, на которых по уставу —719— не полагается надевать фелони, обязательно в рясах, а не в кафтанах, как было в обычае. 3395 Не раз также святитель предписывал, чтобы причетниками были лица, посвященные в стихарь; 3396 при этом он имел в виду главным образом церкви Слободской Украины, где должность причетника, по большой части отправляли лица, не посвященные на это служение; иногда для исправления этой должности прихожане нанимали известное им лицо на определенное время, не сносясь даже с духовным начальством. 3397 Святитель, кроме того, внушал, чтобы причетники и пономари «прилежали чтению книжиц в должностях своих», подготовляясь, таким образом, к возможному в будущем рукоположению во священника. 3398 Упадок уставности и благочиния, наблюдавшийся и в обителях Белгородской епархии, сильно печалил святителя Иоасафа, как истинного инока-подвижника, и он прилагал усилия к тому, чтобы упорядочить жизнь монастырей. Указом 1749 года положено было в Белгородской епархии начало правильному и осторожному приему в иноческий чин. Святитель требовал, чтобы настоятели монастырей, чего не наблюдалось ранее, представляли прошения желающих принять иночество после надлежащего искуса последних «под присмотром честного иеромонаха», прилагая свидетельство со своей стороны и со стороны старца «о доброжительстве» испытуемого за время искуса. |
| Я как сквозь сон вижу его и не слышу, что он мне говорит. Оказывается, снаряд врага попал в самый край ямы над моей головой. Удар настолько был силен, что я потерял сознание. Понемногу начинаю приходить в себя. Голова трещит вся. Снова пробую приподнять голову и снова опускаю ее: не могу, от боли кричу и закрываю глаза. – «Ваше благородие, вы живы?» – чуть-чуть, слышу я обращение стрелка моего ко мне. Я открываю глаза. – «Ваше благородие, здесь нельзя лежать, надо уходить, они по нас начали стрелять снарядами», – снова чуть-чуть, как шепот, слышу я голос стрелка. Бум! Чувствую страшный удар опять по больной голове и снова теряю сознание. Когда я опять снова открыл глаза, стрелок обеими руками держал мою голову у себя на коленях и смотрел мне в лицо. Я ничего не сознаю и не понимаю, что говорит мне он. Я кричу от боли в голове. Он расстегивает у меня ворот куртки и рубашки, снимает с меня шапку, револьвер, бинокль, сумку. Голова точно раздулась у меня вся, боль адская всей шеи и позвоночника. Лежу, не двигаясь. Стрелок показывает мне чугунный цельный стакан неприятельской шрапнели, и я, не слыша его голоса, по мимике и по губам его понимаю, что стакан шрапнельный пролетел близко вдоль моей спины и упал у меня в ногах. Третий раз страшный удар оглушает меня. Я кричу и хватаюсь руками за голову. Кровавые круги в глазах пошли, и стало совсем темно. Стрелка не вижу. Лежу в каком-то тяжелом забытьи. – «Господи! Господи!» – слышу шепот стрелка. Я открываю глаза. Стрелок надо мною. Лицо у него бледное, губы трясутся и слезы льются из глаз. Ласково и нежно обнимает он мою голову, прижимает ее к своей груди и спиною своею закрывает меня со стороны противника. – «Господи», – взмолился и я, смотря в голубое небо. – «Спаситель мой! Христос!» – вспоминаю я страдальческие глаза Его на иконе у меня дома, в столовой. «Господи! Ты все можешь! Господи, помоги, дай мне силы! – Господи, заставь их прекратить стрельбу! Господи, прекрати огонь артиллерийский у врагов! Дай мне невредимо дойти до блиндажа! Сил нет, Господи, Господи, Спаситель мой! Святитель Иоасаф, Святитель Иоасаф, моли Бога обо мне, грешнике, помоги мне, будь моим заступником!.. |
| На основании решения комиссии Святейший Синод направил Николаю II доклад и ходатайство о назначении дня канонизации святителя Иоасафа. 10 декабря 1910 года по старому стилю на докладе царь написал очень красивые слова: «Благодатным предстательством Святителя Иоасафа да укрепляется в Державе Российской преданность праотеческому Православию, ко благу всего народа русского. Приемлю предположения Св. Синода с искренним умилением и полным сочувствием. Николай». Не знаю, знал ли Император, что ставит свою подпись в день кончины святителя Иоасафа. Дату прославления Николай II назначил на 4 сентября, так как сам предполагал быть в Белгороде, но из-за ухудшения обстановки на фронтах в этой день в Киеве состоялось заседание с его участием и с участием Столыпина, которого позже убили. Лишь в декабре 1911 года, возвращаясь в Петербург из Ливадии, он вместе с членами своей семьи заехал в Белгород и приложился к мощам святителя Иоасафа. «Курские епархиальные ведомости» позже писали, что великие дни белгородских торжеств завершились участием их величеств в молебне и поклонением святым мощам святителя Иоасафа в его пещерке. – Эта пещерка существует в настоящее время? – Да, недавно над ней возвели стеклянный купол. Пещерка для нас – это еще одно чудо. Ее нашли наши краеведы, которые правильно рассчитали место (ошиблись всего на один метр). В 2010 году в центре города начали проводить археологические раскопки. Это жилой район, рядом дом и хозяйственные постройки. Нужно было решить вопрос о частичном сносе строений. Мало того, что этот участок земли остался незастроенным, сама пещерка уцелела благодаря тому, что оказалась ниже уровня земли. Так просил сделать святитель Иоасаф, уезжая в последний раз из Белгорода и прощаясь с его жителями. И после чуда второго обретения нетленных мощей святителя Иоасафа, которые считались окончательно утраченными, но промыслом Божиим были возвращены в Белгород, мы являемся свидетелями еще одного чуда – чуда открытия пещерки, интерьер которой полностью восстановлен. |
| —181— только по формальному праву (см. стр. 415), а не по моральному гл. образом? Скажем прямо, что автор увлекся методом своей работы и стушевал личность Святителя, утопил её в массе внешнего материала. Нужно ему отдать должное: он весьма добросовестно собрал этот материал, проштудировал массу пособий и всякому читателю дает возможность обстоятельно познакомиться с эпохой, в которую жил и действовал Св. Иоасаф и с жизнью и деятельностью самого Святителя, поскольку она проявилась в его деятельности и оставшихся после него официальных бумагах административного характера по преимуществу и отчасти пастырски-учительного. Степени кандидата богословия автор настоящего сочинения заслуживает». б) Инспектора Академии – профессора А.П. Шостьина: «О Белгородском святителе Иоасафе Горленко имеется уже довольно обширная литература: собраны и изданы многочисленные материалы и документы, имеющие важное значение для биографии и характеристики святителя, – есть немало и специальных очерков жизни и деятельности его (в духовных журналах и в отдельных изданиях). Всё это о. Борисов перечитал и изучил очень внимательно, при чем различные события в жизни свят. Иоасафа старался понять и объяснить непременно в связи с событиями современной ему русской истории. Оттого сочинение его вышло велико по внешним размерам (стр. XVIII+455 in folio), и в самом содержании своем изобилует множеством подробностей, не всегда имеющих прямое отношение к личности святителя Иоасафа. Таких экскурсов обще-исторического характера особенно много встречается в первых четырех главах сочинения, содержащих биографию св. Иоасафа до возведения его в сан епископа Белгородского. Наиболее содержательной и интересной частью сочинения представляются последние четыре главы, изображающие жизнь и архипастырскую деятельность святителя в Белгородской епархии, обрисовывающие его как проповедника и адми- —182— нистратора и заканчивающиеся общей характеристикой его личности. Для степени кандидата богословия труд о. Борисова должен быть признан вполне удовлетворительным». |
| новые пути научной разработки подобных вопросов. А вот метод и приемы самого автора, которые он предположил применить к своему труду, как нечто более совершенное. «Приступая к описанию того, что сохранила людская память и мертвые рукописи и книги о святителе Иоасафе, гов. автор, мы воздержимся от самомнения, что мы поймем и можем понять его душу… мы только скромно попробуем глянуть на то, что можем видеть в исторической ночи, попробуем начертать больше внешний его силуэт, разглядеть по внешнему виду того, кто был храмом Св. Духа» (XVI стр.). И скажем откровенно, что автор остался вполне верен себе: он кажется даже и не делал попытки понять душу Святителя, а всё и смотрел в историческую ночь, которая для него действительно темна и осталась бы темна, если бы на неё не пролили света те многочисленные произведения наших ученых исследователей о эпохе жизни Св. Иоасафа в её церковной и политической стороне, и особенно огромный материал о личности Свят. Иоасафа, который собран и издан кн. Жеваховым. Мы и оцениваем и можем оценивать труд автора только с этой исключительно точки зрения собранного им исторического материала, построения, того исторического фона и перспективы, на которых появляется и действует среди других деятелей церковных и личность Св. Иоасафа. К личности Святителя Иоасафа и его биографии, выразимся так, стянуто всё, относящееся в этот период к государственной и церковной жизни. Но разве Св. Иоасаф центральная фигура этой эпохи в её политической и церковной сфере, разве он на всё это имел влияние и со всем этим связан особенно как-нибудь, а не так же, как и всякий другой его современник? Всякий факт из жизни Святителя Иоасафа дает автору повод пускаться в исторические церковно-политические экскурсии, а не касаться его постольку, поскольку он мог выяснять личность Святителя в её типичности и определенности её облика. Личность-то Святителя сама по себе и осталась у автора не раскрытой: что в ней главное, характерное, особенное и основное. Ведь и тема требовала создать или воссоздать образ Св. Иоасафа как Пастыря. Это автору не удалось в достаточной мере именно благодаря принятому им методу |
|
|
