| В противоположность этой позднейшей тенденции, св. Герман сохраняет верные представления об истинном смысле совершаемого: Литургия есть воспоминание жертвы Христа, исполнение подзаконных жертв, предвкушение небесного богослужения. В центре его внимания остаётся главное действие Литургии: освящение хлеба и вина Святым Духом через эпиклезу 81 . Наследие св. Германа «Доказательством успешности предпринятой Германом попытки синтеза является её жизнеспособность. На протяжении более чем шести веков он господствовал с непререкаемым авторитетом в сфере византийского литургического толкования» 82 . Первым достойным Соперником патриарха Германа стал в XIV в. Николай Кавасила . Доказательством популярности трактата служит само число его сохранившихся рукописей: от X–XV вв. до нас дошло по крайней мере 50 списков 83 . Признание патриарха Германа на II Никейском соборе (787 г.) первым защитником православия против иконоборчества императора Льва III придало ещё больший авторитет сочинению. Что касается самой Литургии, то «Сказание» св. Германа повлияло на развитие обрядов, прилегающих к Великому входу, и на обряд предложения, который в его время существовал лишь в зародыше. Читатель без труда увидит это влияние в тексте современной православной Литургии. Как показывает интерполированный фрагмент 22-й главы, появившейся всего через сто лет после написания трактата, ко времени Анастасия Библиотекаря, обряд предложения уже тогда приобрёл свою ярко выраженную жертвенную интонацию и вобрал в себя некоторые из формулировок и библейских цитат, использовавшихся св. Германом при описании его более ранней формы. Влияние св. Германа можно усмотреть также в молитвах, которыми сопровождается в современном богослужении облачение клириков 84 . Не столь удачным наследием, за которое сам св. Герман, разумеется, не ответственен, оказалось дальнейшее распространение применения символики жизни Христа во плоти к каждому обряду Литургии, как это сделано в упомянутом трактате «Профеория» Николая Андидского 85 . |
| Личность святителя Германа Хотя песнотворческие труды святителя Германа составляют только часть его многогранной и сложной деятельности на Константинопольской кафедре в период монофелитской и иконоборческой ересей, однако они дают возможность всмотреться в его целостный облик, позволяют составить представление об особенностях его личности. В самом деле, мы могли убедиться на примере приведенных выше извлечений из его гимнографических трудов, что святитель Герман, патриарх Константинопольский, присутствует своими песнями, главным образом стихирами и канонами, в построении богослужения многих двунадесятых и великих праздников и дней памяти многих святых. Подтверждает наше мнение канон святителю Герману на день его памяти (12 мая), составленный преподобным Феофаном примерно 100 лет спустя после смерти святого патриарха. Очевидно, в те годы еще находились в употреблении многие церковные песни святителя Германа, поскольку преподобный Феофан часто упоминает о них в песнях своего канона. Так, в 3-й песни он пишет: “Вельми просветил еси церковное, отче, исполнение, учений песньми , Германе прехвальне, святителю преподобне”. В этом каноне преподобный Феофан, воздавая похвалу святителю Герману как патриарху, как учителю церковному, особенно выделяет его труды как песнотворца; возможно, потому, что сам преподобный Феофан был одним из плодовитых церковных песнопевцев, и это делание святого патриарха Германа было ему особенно близко. Так, в 5-й песни преподобный Феофан свидетельствует: “ Песньми, Германе, богодохновенными уяснил еси лики верных, божественная исполнения” 34 . Мысль преподобного Феофана сочетается здесь с тем высоким мнением о песнотворческих трудах Святителя, которое имело место еще при его жизни, с теми его жизнеописаниями, которые свидетельствовали, что святой патриарх “составил различные гимны в похвалу святым и в прославление чудных дел благодати” 35 . Развивая эту мысль, в той же 5-й песни канона преподобный Феофан пишет: “Радуйся, м учеников страдание и победы обличив похвалами и словесы сложенними ”. |
| Этот завет о подлинном достоинстве человека, о его спасении во Христе, о его победе оставил нам еще в начале VIII века преподобный архиепископ Критский, скончавшийся как странник на обратном пути из Константинополя к своей пастве, при исполнении своего долга. Вот источник непререкаемого значения трудов преподобного Андрея, положенных на заре церковной песнотворческой деятельности, их места в деле спасения человеческой души, места, сохраненного в сосуде Тела Христова – Его Святой Церкви. Святитель Герман, патриарх Константинопольский, как церковный гимнограф …И поклонятся следам ногу твоею еси прогневавший тя… за сие, яко был еси оставлен и возненавиден, и не бе помогающаго ти, положу тя в радость вечную, веселие родом родов. Ис. 60, 14–15 Словесный попечитель Церкви За всенощным бдением некоторых великих и двунадесятых праздников при пении стихир слуха верующих достигают истины, изложенные языком возвышенным и одновременно ясным, печатлеющие священное событие, таинство празднуемого дня. В их словах всегда звучит непререкаемая радость исповедания Бога, премудрых путей Его Промысла, основ спасительной веры Христовой. Эти стихиры – творение святителя Германа, патриарха Константинопольского (VII?VIII века). Не все жизнеописатели Святителя обращают внимание на его песнотворческие труды: в Четиих Минеях святителя Димитрия Ростовского мы не находим упоминания об этом роде его творчества. Это может быть объяснено тем, что святитель Герман испытал за свою долгую жизнь, как указывает преосвященный Филарет Черниговский , не только «волнения монофизитства, но и начало новых бурь иконоборства» 329 . Борьба с разного рода ересями и исповедничество, страдание за правую веру проходят красной нитью через все земное бытие святого патриарха. Вместе с тем составитель канона святителю Герману, преподобный Феофан, много внимания уделяет песнотворческим трудам святого исповедника Христова. Подробно же со всех сторон рассматривает труды святителя Германа Филарет, архиепископ Черниговский 330 . Восстанавливая образ Святителя как писателя и церковного деятеля, архиепископ Филарет особенно подробно останавливается на его догматических произведениях, посланиях, словах и беседах на великие праздники. Послания святителя Германа о почитании святых икон читались на VII Вселенском Соборе много лет спустя после блаженной кончины патриарха-исповедника. |
| По общей оценке Д.Е. Афиногенова, для свт. Германа «характерна гораздо более примирительная позиция в отношении иконоборцев, чем у прп. Иоанна Дамаскина : просматривается явное нежелание вывести вопрос на догматический уровень. Допустимость почитания икон в достоверно принадлежащих ему сочинениях не переходит в обязательность» 113 . Известный патролог А.И. Сидоров ( † 2020) подтверждал, что «в посланиях святителя Германа излагаются многие принципиальные аргументы в защиту иконопочитания, которые повторяются и развиваются последующими святыми отцами и православными писателями, выступающими против иконоборчества. Они также проливают свет на достаточно трудное положение святителя в церковно-политической ситуации той эпохи, когда императора Льва III поддерживало и определенное число иерархов, внутренне готовых предать Православие» 114 . Список литературы Источники Деяния Вселенских соборов: В 4 т. Т. 4. СПб.: Воскресение: Паломник, 1996. Репр. Казань: Казанская духовная академия, 1908. Послание Германа, архиепископа константинопольского, к Иоанну, епископу синадскому//Деяния Вселенских соборов: В 4 т. Т. 4. С. 462–464. Послание Германа, архиепископа константинопольского, к Константину, епископу наколийскому//Деяния Вселенских соборов: В 4 т. Т. 4. С. 465. Послание Германа, архиепископа константинопольского, к Фоме, епископу клавдиопольскому//Деяния Вселенских соборов: В 4 т. Т. 4. С. 465–475. Epistole dogmatice//PG 98, col. 156–188. Литература Андреев А.И., проф. Герман и Тарасий, патриархи Константинопольские: Очерки их жизни и деятельности в связи с ходом иконоборческих смут. Сергиев Посад, 1907. 239 с. Афиногенов Д.Е. Герман I//Православная энциклопедия. Т. 11. С. 254–260. URL: http://www.pravenc.ru/text/164781.html. Заплатников С.В. Богословие иконы в посланиях патриарха Германа константинопольского //XX Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Т. 1. М.: ПСТГУ, 2010. С. 192–195. Острогорский Г. Соединение вопроса о св. иконах с христологической догматикой в сочинениях православных апологетов раннего периода иконоборчества//Seminarium Kondakovianum: Сборник статей по археологии и византоведению, издаваемый семинарием имени Н.П. Кондакова . 1. Прага, 1927. 348 с. С. 35–48. |
| До «выбрасывания в море» дело дошло не сразу. В течение времени с 726 по 730 годы противоборство иконоборцев и иконопочитателей носило характер выжидательной позиционной борьбы. Император старался склонить патриарха на свою сторону, а патриарх пытался образумить императора. Дважды император вызывал патриарха на переговоры и дважды получал отпор. Дошло, наконец, до того, что свят. Герман однозначно высказал свое намерение умереть за святыя иконы, а затем он, видя, что не в силах остановить усиливавшееся гонение, в знак протеста отказался управлять Константинопольской кафедрой. Тогда Лев Исавр перешел в открытое наступление: в 730 году патриарх был избит и изгнан из патриаршего дома. Свят. Герман удалился в свое наследственное имение Платаниум, где и провел последние годы жизни в созерцании и подвиге, а также в составлении литературно-богословских и литургических творений. Он скончался в глубокой старости в 740 году, сохранив верность Православию. Честные останки патриарха были погребены православными монахами в монастыре Хоре, на окраине Константинополя. Седьмой Вселенский Собор признал свят. Германа святым и почтил его богословские труды, особенно написанные в защиту иконопочитания. Память свят. Германа, патриарха Константинопольского, совершается Православной Церковью 12/25 мая. §2. Сочинения Отцы Седьмого Вселенского Собора свидетельствовали, что 273 сочинения свят. Германа Константинопольского славились во всей империи. Сочинения его делятся на догматико-полемические, гомилетические, экзегетические и литургические. Наиболее важными среди сочинений первого рода являются три послания против иконоборчества, среди коих, в свою очередь, на первом месте стоит послание к еп. Иоанну Клавдиопольскому. Антиоригенистическое сочинение «О праведном воздаянии» не сохранилось до нашего времени. Известно только его краткое содержание в пересказе св. патриарха Фотия. К догматическим сочинениям примыкает сочинение «О ересях и Соборах», являющееся отчасти историко-каноническим. К сохранившимся гомилетическим сочинениям свят. Германа относятся, главным образом, слова на Богородичные праздники, это – «Слово на Введение во храм», «Слово на Успение», «Слово на Благовещение», «Слово на обновление храма и положение пояса Пресвятой Богородицы». |
| После проповеди патриарх и духовенство сходили с сопрестолия и становились вокруг престола. Один из диаконов выходил на амвон возгласить молитвы за оглашенных и их удаление, что ко времени патриарха Германа стало уже чистой формальностью 34 . На престол возлагался большой покров – илитон. Пока один из диаконов продолжал молитвы, несколько других с кадилом покидали храм через одну из северо-восточных дверей и направлялись в сосудохранилище. Заканчивая приготовление Даров, они начинали шествие обратно в храм, вступая через одну из боковых дверей прямо напротив амвона. Как только они входили, диаконы начинали Херувимскую песнь, которую затем подхватывали певчие. Зрительно Великий вход представлял собой самый драматичный обряд Литургии. Шествие открывали два диакона со свечами и кадилом. За ними следовал диакон с рипидой, сопровождаемый диаконами с покровцами для потира и дискоса. Затем в потире и на дискосе выносились сами Дары: предназначенные для освящения хлеб и вино. И, наконец, выносился воздух, которым покрывались Дары. Шествие двигалось от боковой двери к центру храма прямо за амвон. Здесь шествие должен был встречать император со всей своей свитой. Если он присутствовал на богослужении, процессия, увеличившись вдвое, продолжала свой путь вокруг амвона и по солее к алтарным вратам. Там Дары вручались патриарху, и все участники шествия возвращались на свои места 35 . Этот обряд не сопровождали никакие дополнительные возглашения, Херувимская песнь не прерывалась поминовениями и ничего не произносилось при поставлении Даров на престол 36 . Когда певчие оканчивали последнее повторение Херувимской песни, патриарх кланялся сослужащим ему у престола и просил у них молитв. Они отвечали ему словами Евангелия от Луки ( Лк.1:35 ): «Дух Святый найдет на тя и сила Вышняго осенит тя». Тогда патриарх, подойдя к престолу для возношения, начинал с подготовительной молитвы проскомидии. Ектении после входа не было. Анафора Закончив молиться, патриарх оборачивался к народу со словами: «Мир всем». Тогда архидиакон призывал всех собравшихся верных жить в мире: «Возлюбим друг друга». Затем все по чину обменивались поцелуем мира: клирики с клириками, миряне с мирянами: мужчины с мужчинами и женщины с женщинами. Единственным ответом на повеление архидиакона был этот обмен поцелуями. Затем все пели Символ веры . Готовясь к анафоре, снимали с Даров воздух. Анафора произносилась тихо 37 , не сопровождалась никаким обрядовым действием и поэтому св. Герман не предложил ей никакого символического истолкования. Точнее, он дал краткое изложение читавшейся молитвы, которая по воскресным дням в Константинополе обычно была молитвой св. Василия Великого . Молитва Господня и причащение |
| Великий вход После проповеди патриарх и духовенство сходили с сопрестолия и становились вокруг престола. Один из диаконов выходил на амвон возгласить молитвы за оглашенных и их удаление, что ко времени патриарха Германа стало уже чистой формальностью34. На престол возлагался большой покров – илитон. Пока один из диаконов продолжал молитвы, несколько других с кадилом покидали храм через одну из северо-восточных дверей и направлялись в сосудохранилище. Заканчивая приготовление Даров, они начинали шествие обратно в храм, вступая через одну из боковых дверей прямо напротив амвона. Как только они входили, диаконы начинали Херувимскую песнь, которую затем подхватывали певчие. Зрительно Великий вход представлял собой самый драматичный обряд Литургии. Шествие открывали два диакона со свечами и кадилом. За ними следовал диакон с рипидой, сопровождаемый диаконами с покровцами для потира и дискоса. Затем в потире и на дискосе выносились сами Дары: предназначенные для освящения хлеб и вино. И, наконец, выносился воздух, которым покрывались Дары. Шествие двигалось от боковой двери к центру храма прямо за амвон. Здесь шествие должен был встречать император со всей своей свитой. Если он присутствовал па богослужении, процессия, увеличившись вдвое, продолжала свой путь вокруг амвона и по солее к алтарным вратам. Там Дары вручались патриарху и все участники шествия возвращались на свои места35. Этот обряд не сопровождали никакие дополнительные возглашения, Херувимская песнь не прерывалась поминовениями и ничего не произносилось при поставлении Даров на престол36. Когда певчие оканчивали последнее повторение Херувимской песни, патриарх кланялся сослужащим ему у престола и просил у них молитв. Они отвечали ему словами Евангелия от Луки (I, 35): «Дух Святый найдет на тя и сила Вышняго осенит тя». Тогда патриарх, подойдя к престолу для возношения, начинал с подготовительной молитвы проскомидии. Ектении после входа не было. Анафора Закончив молиться, патриарх оборачивался к народу со словами: «Мир всем». Тогда архидиакон призывал всех собравшихся верных жить в мире: «Возлюбим друг друга». Затем все по чину обменивались поцелуем мира: клирики с клириками, миряне с мирянами: мужчины с мужчинами и женщины с женщинами. Единственным ответом на повеление архидиакона был этот обмен поцелуями. Затем все пели Символ веры . Готовясь к анафоре, снимали с Даров воздух. Анафора произносилась тихо37, не сопровождалась никаким обрядовым действием и поэтому св. Герман не предложил ей никакого символического истолкования. Точнее, он дал краткое изложение читавшейся молитвы, которая по воскресным дням в Константинополе обычно была молитвой св. Василия Великого. |
| Однако ни беседы, ни какие-либо другие попытки вразумить правителя-еретика не приносили результатов. Убедившись в этом, святитель Герман добровольно оставил Первоевятительскую кафедру. Разгневанный император, обличенный накануне Патриархом в ереси, послал в его дом воинов, которые подвергли святителя побоям и изгнали из патриарших покоев. Пробыв на Константинопольской кафедре более 14 лет, святитель Герман удалился в монастырь, где провел в безмолвии остаток своей жизни. Он отошел к Богу в 740 году в возрасте 95 лет и погребен в монастыре Хора в Константинополе. Впоследствии его чудотворные мощи были перенесены во Францию. На Седьмом Вселенском Соборе в 787 году имя Патриарха Германа было внесено в диптих святых. Он известен как церковный писатель. «Писания его славятся по всей вселенной», – сказано о нем на Седьмом Вселенском Соборе. Святителем Германом написан труд: «Созерцание предметов церковных, или Толкование на литургию», – объяснение трудных мест Священного Писания, а также сочинение о праведном воздаянии после смерти. По насыщенности исторических сведений важны его сочинения о ересях, возникавших с апостольских времен, и о Церковных Соборах, происходивших при императоре Льве-иконоборце. Сохранились также три послания святого Патриарха Германа о почитании икон, читавшиеся на Седьмом Вселенском Соборе. Известны другие его творения: гимны в похвалу святым, слова на Богородичные праздники Введения во храм, Благовещения и Успения, а также на обновление храма в честь Положения честного пояса Пресвятой Богородицы. Преподобнаго Дионисия, архимандрита Троице-Сергиева монастыря, Радонежскаго чудотворца НА МАЛОЙ ВЕЧЕРНИ На Господи, воззвах: стихиры на 4, глас 1: От самых пелен Бога возлюбив,/Тому Единому прилепился еси,/кротость стяжав и во умилении сердца всегда моляся,/темже проси даровати душам нашим/мир и велию милость. Страхом Божиим ограждаемь,/мирская вся возненавидел еси, Богоносне Дионисие,/Вышних всегда ища,/ихже получити и нам молися,/прося нам мира и велия милости. |
| Во втором же своем письме к Серену, епископу марсельскому, Григорий Великий пишет: «Скажи, брат, слыхано ли, чтобы какой святитель (sacerdos) сделал то, что ты (он преследовал иконы). Если не что другое, то не должно ли было удержать тебя от такого поступка хотя то соображение, что нельзя же презрев прочих братий, только себя считать и святым и мудрым» 78 . Папа Григорий II свидетельствует, что употребление и почитание икон есть предание всей Церкви и составляет одну из существенных частей исповедания всей православной веры. «В десяти своих посланиях ты, – пишет папа Григорий к иконоборческому императору Льву Исаврянину, – давал доброе и благочестивое обещание постоянно соблюдать и хранить все постановления наших святых отцов и учителей; и что при этом главнее и важнее всего, так это то, что это твои послания, а не чужие. В них ты благочестиво и прекрасно излагал исповедание не имеющей порока православной веры нашей; этого мало: ты писал, что нарушающий и разрушающий определения отцов проклят. И десять лет ты, по милости Божией, добре совершал путь свой; тебе и на ум не приходило преследовать святые иконы, a ныне ты говоришь, что они занимают место идолов и решился совершенно уничтожить их» 79 . Еще сильнее нодтверждает мысль папы Григория св. Иоанн Дамаскин . Сказавши, какая крепость и какая божественная сила подается тому, кто с верой и чистой совестью приступает к иконам святых, св. Иоанн прибавляет: «Посему будем стоять, братия, на камне веры и предании Церкви, не преступая пределов, положенных святыми отцами нашими, не попуская вводить новости и разорять здание Святой, Соборной и Апостольской Церкви Божией... Не станем учиться новой вере, ниспровергающей предание святых отцов. Ибо Божественный Апостол говорит: кто будет благовествовать вам не то, что вы приняли, да будет анафема. Итак, да поклоняемся иконам, не веществу их, но тем лицам, который на них изображены» 80 . Ту же мысль проводит и Герман, патриарх константинопольский. «Вспомни, – пишет св. Герман к иконоборцу Фоме, епископу клавдиопольскому, – вспомни прежде всего, что мы должны избегать всякой новизны, особенно, когда она может сделаться соблазном для народа и когда станем уничтожать обычай, существующий издавна в церкви» 81 . |
| Помимо настоящего толкования на Литургию в число главных работ св. Германа входит трактат «О ересях и соборах» 25 , представляющий собой исторический очерк состоявшихся к тому времени шести Вселенских соборов. Ряд других его сочинений утерян, и в их числе – трактат «Антаподотикос», содержание которого известно в пересказе св. патриарха Фотия и который был посвящён рассмотрению оригеновского учения о всеобщем спасении (апокатастасисе). До нас дошёл также ряд проповедей, писем, литургических гимнов и стихов, большей частью неизданных, авторство Германа для которых зачастую спорно. Св. Герман умер в 733 г. в семейном поместье в Платонии. Его анафематствовал иконоборческий собор 754 г., однако после восстановления иконопочитания и торжества православия в 787 г. он был реабилитирован, а со временем и канонизирован. Его память совершается 12 мая. Литургия во времена св. Германа Начнём с краткого описания того, как совершалась Литургия в Константинополе в VIII в. Чтобы правильно понять толкование св. Германа, нам необходимо зримо представить себе описываемое им богослужение, ибо он объяснял в первую очередь именно видимую сторону обряда. Между тем византийская Литургия, совершаемая в Святой Софии – кафедральном соборе столицы империи, представляла собой впечатляющее зрелище. Именно сильное воздействие этого зрелища, а не какие-либо рациональные рассуждения, побудило в 987 г. посланников русского князя Владимира доложить ему: «Мы не знали, на небе мы или на земле, ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как описать это. Знаем только, что пребывает там Бог с людьми» 26 . Действительно, трудно описать словами даже сам храм Святой Софии, построенный при императоре Юстиниане (527–565) и освящённый в 537 г. «По своим размерам он входит в число величайших рукотворных сооружений на земле. Его огромный сводчатый неф значительно превосходит все сводчатые помещения античности и средних веков по пространству, заключённому под одним сплошным перекрытием. И сейчас его конструкция кажется не менее удивительной, чем в казалась пугающей VI в. Прокопию, которому его купол виделся парящим высоко в воздухе без надёжной опоры и угрожающим жизни находящихся внутри» 27 . Больше всего в этом храме поражали размеры центрального нефа (т. е. главной части храма) и великолепное освещение 28 . В храм вело около тридцати пяти дверей, что было совершенно необходимо для богослужения, которое состояло из многочисленных шествий, не ограниченных, как теперь, замкнутым пространством храма, но охватывавших весь город. |
|
|
