| Здесь формула Достоевского, вероятно, воспринятая Златовратским из очерков Михайловского, уже изменила свое содержание и обозначает не нравственное, идейное, а экономическое перерождение дворянского класса. Еще дальше в субъективном истолковании идей „Подростка“ пошел Гл. И. Успенский в очерках „Из разговора с приятелями“. В этом произведении Успенского нашла отражение тема „благообразия“ и „неблагообразия“ русской жизни, поставленная в „Подростке“, а в одной из глав журнальной редакции очерков прямо упоминается Достоевский, который, как кажется Успенскому, слишком высоко оценил дворянство, сделав его носителем жизненного „благообразия“. „Вопреки уверениям г-на Достоевского, — пишет Гл. Успенский, — который в одном из своих романов сказал, что «благообразие» вообще встречается на Руси в привилегированном сословии, я думаю как раз наоборот: оно всё целиком сосредоточено в нашем крестьянстве… не забывай, что интеллигенцию я исключаю…“. Такая интерпретация мыслей Достоевского не вполне точна. В „Подростке“ говорится о „законченных красивых формах“, о „завершенности“, о выработанных „формах чести и долга“, принадлежавших русскому дворянству в прошлом, но вовсе не о „благообразии“, которого ищет Аркадий Долгорукий и которого, по Достоевскому, современное дворянство лишено. Носителем же этического благообразия является в романе Макар Долгорукий, крестьянин, и в этом отношении между идеалами Гл. Успенского и Достоевского были возможны точки соприкосновения, хотя положительный герой Достоевского провел свою жизнь не вблизи „ржаного поля“ (как крестьяне Успенского), а странствуя по святым местам. Идеи „Подростка“, таким образом, оставили след в современной Достоевскому демократической литературе, хотя и были этой литературой часто субъективно интерпретированы. Не соглашаясь с Достоевским по целому ряду основных идеологических вопросов, писатели демократического направления ставили своей задачей полемизировать с ним, а не проникать в скрытый смысл его образов. Отсюда неизбежные упрощения. |
| Краткий очерк истории русской иконы будет издан по-английски Clarendon Press – перевод и редакция Миннса (он надеется скоро закончить). По-русски история иконы должна быть издана в Праге, рукопись куплена здешним Министерством иностранных дел, но оно связано с издательством «Пламя», и выходят всякие задержки и осложнения – мы принимаем меры, чтобы ускорить это издание. Надеюсь сообщить Вам более определенные сведения через месяц. Затем все прочие оставшиеся после Η. П. Кондакова бумаги (в том числе, по-видимому, несколько почти законченных или даже вполне законченных очерков по истории орнамента, истории костюма и пр.) находятся у его сына, С. Н. Кондакова , причем, согласно воле Кондакова, доходы с издания этих бумаг должны быть разделены между С. Н. Кондаковым и Е. Н. Яценко. Профессор Нидерле вел переговоры с С. Н. Кондаковым о приобретении некоторых очерков Чешской Академией наук для издания, но, по-видимому, из этих переговоров ничего не вышло. Были предположения о покупке части бумаг Кондакова и другими лицами, но пока они также не осуществились, и не знаю, осуществятся ли». 2669 К сожалению, не все оставшиеся после смерти Η. П. Кондакова работы были опубликованы: III том «Иконографии Богоматери» так и не увидел свет, и судьба этого труда неизвестна; трудно судить о том, какая часть из попавших в распоряжение С. Н. Кондакова материалов была им предоставлена для издания. Издание научного наследия Кондакова было начато благодаря поддержке Министерства иностранных дел ЧСР, которое еще в 1924 г. приняло решение приобрести права на издание последнего капитального труда Кондакова «Русская икона», являвшегося итогом его многолетних занятий историей иконописи. 2670 К 80-летнему юбилею ученого министерство предоставило средства, которые дали возможность Семинарию осуществить посмертное издание этой работы. 2671 Издание было задумано в виде двух томов текста и двух альбомов таблиц, причем иллюстративный материал был дополнен членами Семинария новыми репродукциями. Первый том этого труда, представлявший собой альбом 65 русских икон в красках, вышел в 1928 г. |
| Мы хотим идти навстречу этой настоятельной потребности времени рядом лёгких, отдельных и вполне законченных очерков по библейской истории, имеющих предметом своим наиболее поразительные факты священной истории, своим чудесным характером вызывающие в не укрепившихся умах наиболее сомнений, как египетские казни, переход через Чермное море, чудо Иисуса Навина и др. Источник, которым мы пользовались при составлении очерков, даёт нам основание думать, что они будут стоять совершенно в уровень с современным состоянием библейской науки. Они составлены по сочинению Yigouroux «Le Bible et les découvertes modernes en Palestine, en Egypte et en Assyrie» t.1–4, edit.4. Paris 1884, представляя переделки из него с буквальным переводом по местам, с сокращениями и добавлениями, где нужно. К сожалению, это сочинение не переведено у нас и обречено тем на полную неизвестность и недоступность для публики; конечно, маленькая рецензия-реферат этого сочинения в «Страннике» за текущий 1888 год не даст ему той желательной у нас известности, которой оно заслуживаем само по себе своими учёными достоинствами 1 . Такие достоинства необходимо предполагаются в богословском сочинении, выходящем четвертым изданием, притом выходящем не в нашей скудной богословской литературе, а в богатейшей западной печати. Сочинение Вигуру должно рассматривать как энциклопедию всех последних результатов библейско-исторического знания, критически проверенных и сведённых автором. Автор сам при этом является не мелкой самостоятельной учёной величиной в области библейской науки, но для нас гораздо важнее первая сторона его сочинения. В виду всего этого почитаем за счастье знакомить читателей нашего журнала с этим крупным произведением богословской западной литературы. Кроме того, этим путём мы вернее думаем достигнуть предположенной нами цели: познакомить, по мере возможности, образованных читателей журнала с последним словом библейской истории, столь высоко поднятой современными открытиями в древних восточных странах. Научное исследование группы необыкновенных событий в истории еврейского народа, известной под именем десяти египетских казней, должно иметь в виду две задачи: во-первых, установить действительную историческую подлинность их и, во-вторых, показать природу и сущность их, т.е., другими словами, их чудесный характер. |
| и, всё-таки, они были обвинены (?) в разных „ поползновениях“ – и политических, и социальных, и „мнение“ комитета министров 1904 г. наложило на них клеймо „особенно вредной секты“, и с тех пор они лишены и права, и возможности молиться сообща, даже в частных квартирах, избах или других помещениях. Разве такое положение... не то что уже „нормально“, а даже просто выносимо? Что, если бы десятки миллионов русских, принадлежащих к господствующей церкви, к государственному православию, поставлены были мановением волшебного жезла в точно такие же тиски? Они бы с ними сумели совладать, потому, вероятно, что их оказалось бы более шестидесяти миллионов?.. А тут только несколько сот тысяч, да и того нет, если верить официальным статистическим данным, особенно синодального ведомства... Да и можно ли теперь употреблять сам термин „штунда“ без оговорок? Он был обязателен прежде, до преследований с 1894 года, а теперь всем, знакомым с делом, небезызвестно, что очень значительная часть штундистов перешла в баптизм... И сделала это сама власть своим постановлением: как бы нарочно загнала евангелистов (вульгарно прозванных „штундой“) в одно из евангелических исповеданий. которое разрешено у нас давно и никем не преследуется... если его последователи-инородцы: немцы, финны, латыши... кто хотите, но только не бывшие штундисты, малороссы и великоруссы!.. Вдумайтесь только в то, какой это сумбур, давящий совесть целых масс русского народа, держащих его в крепости, совершенно так, как сорок четыре года назад рабовладельчество держало крестьян!.. И что же мудрёного, что штундисты, переселяющиеся в Америку, стали мечтать о тамошнем блаженном житье? Ведь все они грамотные, и очень многие читают газеты. Они могли ознакомиться из талантливых очерков „Русские в Канаде“ с тем, как поживают там духоборы... И нам всем не мешает припомнить то, что автор этих очерков рассказывал в заключительных фельетонах... как сами духоборы, после довольно тяжелых дней своего „Исхода“, наконец, устроились и так теперь довольны своим житьём во всех смыслах, что острят над именем „Канада“, переделывая его в „Как и надо“. |
| III. Ученики и певчие Алексей Иванович Свирский Алексей Иванович Свирский (1865–1942) – известный писатель, пришедший в русскую литературу в 1893 году. Основываясь на своих богатых жизненных впечатлениях, он создал много рассказов и очерков из быта низших слоев общества – бродяг, нищих, странников, воров, беспризорных детей. Широкую популярность приобрела его повесть «Рыжик» (1901). В конце 1920-х годов вышло полное собрание сочинений автора в десяти томах. В нем, помимо рассказов и очерков, представлены романы, повести, произведения для театра. Последняя книга Свирского, над которой он работал более десяти лет, – автобиографическая повесть «История моей жизни». Главы из автобиографической повести «История моей жизни» Протопопов дает мне записку к главному регенту Синодального хора 342 Вигилеву и говорит: – Вот ты поступишь в хор... Знаешь ли ты, что такое церковный певчий? Это же духовное лицо. Певчие во время богослужения должны быть херувимами в храме, а потому и мысли твои и все твое поведение должны быть чистыми, херувимскими... Беру записку и по адресу – Большая Никитская улица – отправляюсь на новое место. Всю дорогу мне сопутствуют херувимы с Еленой Ивановной во главе. – Н-да... Хорошие мы херувимы!.. Если бы знал отец дьякон... Вигилев оказывается человеком средних лет с небольшой бородой, с темными, гладко зачесанными назад волосами. Занимает большую квартиру и обладает многочисленным семейством. – Сколько тебе лет? – спрашивает он меня. – Семнадцать, – говорю я. – Семнадцать? Какой же ты альт, тебе в тенора пора. – Не знаю, все говорят, что у меня альт 343 . – Хорошо, пройди в певческую. По двору пойдешь до самого конца – там флигель, войдешь и скажешь, что я велел сделать пробу голоса. В певческой нахожу много мальчиков, взрослых людей и даже стариков. Какой-то высокий, тощий человек со скрипкой в руке взбирается на подмостки и дает знак смычком. Окружающие его певчие, мальчишки и взрослые, стихают и ждут знака. Скрипач проводит смычком, издает протяжный звук, а затем этим же смычком готовится дирижировать 344 . Разучивают концерт под названием «На реках Вавилонских». Меня поражают торжественный мотив, стройность хора и замечательная гармония детских голосов. |
| Я вступил в Московский университет и стал слушать Буслаева в тот самый 1861 год, когда появились два тома его Исторических очерков русской народной словесности и искусства; в этом издании были собраны и приведены в некоторую систему исследования и характеристики, рассеянные в разных изданиях, с исправлениями и пополнениями. Не только специалист, но и простой образованный читатель мог по 34 «главам», точнее монографиям, этого обширного издания в связанном подборе следить за развитием основной мысли и метода исследователя. Но этим изданием далеко не завершилась ученая деятельность исследователя, а только очерчивался круг явлений, избранных им для изучения, намечалась программа и выяснялись задачи дальнейших работ. Когда я стал слушателем Буслаева, его ученая деятельность шла полным ходом. И после издания Очерков аудитория продолжала для него стоять впереди публики. Многие исследования, появлявшиеся потом в печати, составлялись из курсов, читанных им в университете. Будущая ученая биография Буслаева, конечно, выяснит связь его профессорской и авторской деятельности, восстановив отношение его печатных исследований к его университетским курсам: это отношение – вообще очень любопытное дело как для определения влияния университетского преподавания на нашу научную литературу, так и для истории русского просвещения, и биография профессора, так долго преподававшего и так много писавшего, как Буслаев, может пролить яркий свет на эту всеми живо чувствуемую и признаваемую, но еще далеко не выясненную связь университета с литературой. Впрочем, как бы много ни писал профессор по своей науке, он не может перелить в свои сочинения всего своего преподавательского влияния. Воображаемая публика, от которой писатель отделен типографией и книжной лавкой, никогда не заменит аудитории, живьем присутствующей прямо перед глазами преподавателя и возбуждающей его своим немым, но выразительным вниманием. Потому перу остаются недоступны многие средства действия, какими обладает живое слово. С кафедры идут дидактические и методологические впечатления, которые уносятся слушателями и которых печатный станок никогда не передает читателю. |
| Н. Страхова, где говорилось: «Д. И. Аверкиев и покойный Ап. А. Григорьев как-то говорили мне, чтобы я дал редакции «Эпоха» какую-нибудь свою беллетристическую работу. Имея нынче «Леди Макбет нашего уезда», я посылаю его особой посылочкой в редакцию, но на Ваше же имя, и прошу Вас о внимании к этой небольшой работке. «Леди Макбет нашего уезда» составляет 1-й серии очерков исключительно одних типических женских характеров нашей (окской и частию волжской) местности. Всех таких очерков я предполагаю написать двенадцать, каждый в объеме от одного до двух листов, восемь из народного и купеческого быта и четыре из дворянского» (В. Гебель. Н. С. Лесков. М., 1945, стр. 94). В позднейшей беседе с В. В. Крестовским Лесков вспоминал: «А я вот, когда писал свою «Леди Макбет», то под влиянием взвинченных нервов и одиночества чуть не доходил до бреда. Мне становилось временами невыносимо жутко, волос поднимался дыбом, я застывал при малейшем шорохе, который производил сам движением ноги или поворотом шеи. Это были тяжелые минуты, которых мне не забыть никогда. С тех пор избегаю описания таких ужасов» («Как работал Лесков над «Леди Макбет Мценского уезда». Сборник статей к постановке оперы «Леди Макбет Мценского уезда» Ленинградским государственным академическим Малым театром. Л., 1934, стр. 19). Воительница Печатается по собранию сочинений, т. V, 1889, с исправлением опечаток и искажений по «Отечественным запискам», 1866, апрель, книга 1 (где появилось впервые), и по изданию: «Повести, очерки и рассказы М. Стебницкого», т. I, 1867. В «Отечественных записках» было посвящение: «Посвящается Михайле Микешину». С художником М. О. Микешиным (1836–1896), Лесков был в эти годы в приятельских отношениях. Эпиграф взят из лирической драмы А. Майкова «Люций»: слова Сенеки в конце первой части. Текст повести подвергался авторской стилистической переработке как в сборнике 1867 года, так и в собрании 1889 года. Подробный анализ языка «Воительницы» сделан в работе В. Гебель «Н. С. Лесков», М., 1945, стр. |
| Собрав однажды тесный кружок литературных друзей, Николай Семенович прочел им роман и тут же заявил о намерении переделать его коренным образом. Намерение свое Лесков осуществил. Значительно изменив роман, он предполагал выпустить его отдельным изданием, но не решился сделать этого в виду существовавших в то время (конец 80-х годов) тяжелых цензурных условий». Рукопись романа в новой редакции Лесков подарил П. В. Быкову в благодарность за составленную им библиографию («Библиография сочинений Н. С. Лескова. За тридцать лет, 1860–1889») и за редактирование собрания сочинений 1889 года. При этом Лесков сказал Быкову: «… я считаю справедливым принести вам в дар переделанное «Житие одной бабы», которое я назвал «Амуром в лапоточках». Простите и не судите! Вам он, быть может, пригодится со временем, когда наступят для крестьянства иные дни и когда интерес к нему возрастет». Самый факт предпринятой автором переработки «Жития одной бабы» подтверждается предисловием к первому тому «Повестей, очерков и рассказов» (1867), где сказано, что во втором томе будет напечатан «опыт крестьянского романа» — «Амур в лапоточках»; однако эта новая редакция «Жития одной бабы» не появилась ни во втором томе сборника («Рассказы Стебницкого», т. II, СПб., 1869), ни в переиздании 1873 года, ни в собрании сочинений 1889 года. Из слов Быкова следует, что Лесков сделал переработку повести в 80-х годах; между тем, судя по словам самого Лескова в предисловии, эта переработка делалась гораздо раньше. Вообще картина, нарисованная Быковым, неясна и не вполне правдоподобна. Во-первых, как можно было «однажды» прочитать друзьям роман величиной в семь печатных листов? Во-вторых, зачем было читать роман в том виде, в каком он был напечатан в 1863 году, и «тут же заявить о намерении переделать его коренным образом»? В-третьих, «Житие одной бабы» никогда не имело подзаголовка «Опыт крестьянского романа»; этот подзаголовок появился тогда, когда было изменено заглавие, а случилось это в 1867 году, в предисловии к первому тому «Повестей, очерков и рассказов». |
| Павел Пушкарев Книга в моей жизни сыграла не решающее значение. Однако, одной из первых книг, которые я прочитал, была книга «Отец Арсений». Она дала мне живой пример веры в довольно тяжкое время для православия в России, помогла мне более полно понять, что такое христианство. Именно благодаря ей я увидел, что христианство — это образ жизни, что вера — это огромный дар Божий человеку, и сохранить этот дар можно всегда, в любых обстоятельствах. Позже я читал, что о. Арсений — вымышленная фигура, собирательный образ, который включает в себя жизненный путь многих людей. И тогда, скажу честно, меня это очень расстроило. Но сейчас я понимаю, что неважно, был ли отец Арсений в реальности, как личность, или нет, важно то, что в этой книге собран огромный духовный опыт многих людей, который так полезен христианам в современном мире. Зинаида Пачина В 1994 году журнал «Литературная учеба» опубликовал сборник духовных очерков Анны Ильинской «Матушки земли Российской». На дворе — «лихие девяностые», дома — постоянно болеющий ребенок, и сама — на грани депрессии. А вот взялась читать… и успокоилась. Читала о православных подвижницах ХХ века и вспоминала свою бабушку — светлую, скромную до застенчивости, трудолюбивую. Вспоминала ее трудную жизнь, ее терпение и веру. В общении она была немногословной, мягкой, рассудительной… И через «призму жизни» и образ бабушки жизнь матушек из очерков вдруг стала такой близкой, понятной, ясной. И ясной стала их вера. Все разом в голове соединилось, легло по полочкам, и «как пелена с глаз упала»: так вот же, как я раньше-то не понимала, ведь все так просто, так удивительно. Пришла вера. В жизни появились новые книги — из церковной лавки. По материалам сообществ читателей «Правмира» в социальных сетях Facebook и «Вконтакте» . Словарь «Правмира» — Вера Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Аннотация Знаковая книга христианского (или вообще гуманитарного) возрождения в СССР семидесятых годов. Многие и многие люди прикоснулись к сокровищам Православия через эту книгу, многие пришли к вере. Это объяснимо двумя факторами. С одной стороны, «Поэтика ранневизантийской литературы» — образцовая монография по культурологии, одна из вершин гуманитаристики того времени (при том, что тогда был блестящий взлёт гуманитарных наук). С другой стороны «Поэтика ранневизантийской литературы» (что типично для Аверинцева) в стиле культурологического исследования великолепно, ярко и глубоко передает мысль Святых Отцов (ведь, собственно, «ранневизантийская литеартура» в большей своей части и есть литература Святых Отцов), красоту и глубину православной веры. Это открытие святоотеческой письменности нельзя было не заметить на фоне советской действительности, выдохшегося «научного» атеизма. «Поэтику раневизантийской литературы» составил ряд очерков, каждый из котрорых посвящен тому или иному принципу ранневизантийской поэтики. Широту «Поэтики ранневизантийской литературы» частично, может быть, покажут название этих очерков: «Бытие как совершенство — Красота как бытие», «Унижение и достоинство Человека», «Порядок космоса и порядок истории», «Знак, знамя, знамение», «Мир как загадка и разгадка», «Мир как школа», «Слово и книга», «Согласие в несогласии», «Рождение рифмы из духа греческой «диалектики»». Читаемость: Язык: Объём текста: Все материалы, размещенные в электронной библиотеке, являются интеллектуальной собственностью. Любое использование информации должно осуществляться в соответствии с российским законодательством и международными договорами РФ. Информация размещена для использования только в личных культурно-просветительских целях. Копирование и иное распространение информации в коммерческих и некоммерческих целях допускается только с согласия автора или правообладателя |
|
|
