| Co стороны западныхъ послышались угрозы, что если восточные не вступятъ въ общение съ ними, то ихъ насильно принудятъ къ этому, обратившись къ помощи государственной власти. Тогда они окончательно оставили Сардику и, оставшись на пути въ Филиппополе, подвергли низложению семь епископовъ, начиная съ Афанасия и кончая Юлиемъ. Юлия они осудили, какъ первоначальника и вождя всего зла, который первый вопреки церковнымъ правиламъ отвергъ дверь общения осужденнымъ и имелъ дерзость поддерживать Афанасия. Отсюда же они обратились съ апелляцией по поводу сардикийскихъ событий ко всей церкви, присоединивъ къ ней четвертую антиохийскую формулу, какъ изложение своей веры. О какомъ то вероизложении, составленномъ на сардикийскомъ соборе и пользовавшемся большой популярностью на востоке въ качестве скандала, позорившаго этотъ соборъ, намекаетъ уже Афанасий въ своемъ послании къ антиохийцамъ 362 г. «Объявляемый же некоторыми листъ, будто написанный ο вере на сардикийскомъ соборе, запретите вовсе читать или ссылаться на него — потому, что соборъ не определилъ ничего такого. Хотя некоторые подъ видомъ того, что изложение веры никейскаго собора недостаточно, желали писать ο вере и усиленно покушались на это, однако же св. соборъ, сошедшийся въ Сардике, вознегодовалъ на то и определилъ не писать больше ο вере, но довольствоваться верою, исповеданною отцами въ Никее». Но изъ другихъ источниковъ мы знаемъ, что эта попытка не ограничилась однимъ намерениемъ, но осуществилась на деле. Феодоритъ при–водитъ самое это вероизложение въ заключении сообщаемаго имъ послания сардикийскаго собора, и Созоменъ знакомитъ насъ и съ обстоятельствами происхождения его. «Они (сардикийские отцы), — разсказываетъ онъ, — написали ко всемъ епископамъ, чтобы последние подтвердили ихъ определения и согласовались съ ними въ вере, для чего присоединили и иное изложение веры, пространнее никейскаго, но заключавшее въ себе тотъ же смыслъ». Именно: Осий и Протогенъ, игравшие главную роль на соборе, опасаясь, какъ бы некоторые не подумали, что они искажаютъ никейския определения, писали Юлию и свидетельствовали, что они признаютъ эти определения несомненными, но для большей ясности распространяютъ те же мысли, чтобы единомышленники Ария, злоупотребляя краткостью изложения, не могли увлекать неопытныхъ къ принятию этихъ мыслей въ нелепомъ смысле. |
| За основу своего переводного сборника Дионисий взял Понтийский сборник в расширенной Халкидонской редакции, включавшей правила Никейского, Анкирского, Неокесарийского, Гангрского, Антиохийского, Лаодикийского и II Вселенского Собора — всего 165 канонов. К ним он добавил 50 из 85 Апостольских правил, поместив их в самое начало, перед Соборными канонами. Дионисий озаглавил эти правила " так называемыми апостольскими " (canones qui dicuntur apostolorum). 35 последних правил Дионисий не перевел. Рукописи с 50 правилами, которые существовали наравне с полными сборниками, были удобнее для Западной Церкви ввиду того, что среди последних правил есть такие, которыми осуждается римская церковная практика: пост в субботу, обязательный целибат духовенства. Вслед за 165 правилами Понтийского сборника в расширенной Халкидонской редакции Дионисий поместил 27 правил IV Вселенского Собора, без трех последних, из которых 28 правило было особенно прорекаемо на Западе. В конце сборника Дионисия Малого помещены не требовавшие перевода правила Сардикийского и Карфагенского Соборов. По поручению папы Хормизда (504-523 гг.) Дионисий Малый составил официальное издание канонов с параллельными греческими и латинскими текстами. Этот официальный сборник до нас не дошел, но из сохранившегося предисловия к нему видно, что в него не вошли Апостольские правила, а также каноны Сардикийского и Карфагенского Соборов. Вслед за каноническим сборником Дионисий Малый по просьбе одного римского пресвитера составил сборник законов поместной Римской Церкви — папских декреталов. В него вошли декреталы восьми пап: от Сириция (385-398 гг.) до Анастасия II (496-498 гг.) Этот " Сборник декреталов римских первосвященников " (Collectio decretorum pontificum romanum) вскоре после издания был присоединен к " Каноническому кодексу " Дионисия Малого (Codex canonum ecclesiasticorum Dionisii Exigui) и вместе с ним получил официальное признание на Западе. В 774 г. оба сборника как единое целое вместе с новыми декреталами были высланы папой Адрианом I в дар королю франков Карлу Великому, ставшему впоследствии императором. Новый " Сборник Дионисия-Адриана " (Collectio Dionisio-Hadriana) служил официальным каноническим кодексом Франкского государства (Codex canonum). |
| Как видим, декрет Грациана имеет в виду те же два случая апелляций, какие предполагаются 3 и 5 правилами Сардикийского собора, и дает по ним такое же решение. «Если, – говорится в третьем правиле, – кто из епископов будет осужден за какую-либо вину и сочтет свое дело правым (т. е. очевидно, не подчинится решению суда), то… пусть те, которые исследовали дело, напишут Юлию, епископу римскому… и пусть он даст судей (et det judices)«… Апелляция идет от суда, приговор которого не признал обвиняемый, – точно также, как и в рескрипте Грациана: «если это будет сам митрополит и т. д.»Фальсификатор только обобщает распоряжение Грациана, относя его не к одним митрополитам, но ко всем епископам, однако удерживает как смысл, так и фразеологию его (… и даст судей…). То же самое наблюдается и во втором случае апелляции. «Если епископ будет обвинен, – определяет пятое правило, – и окрестные епископы, собравшись… низложат его, низложенный же перенесет дело (appellaverit-provocare) … к римскому епископу, то… да благоволит написать к епископам ближайшей области, чтобы они тщательно все переисследовали " … Здесь инициатива апелляции исходит от обвиняемого, недовольного решением суда, – точно так же, как и в рескрипте Грациана: «если возникнет сомнение (конечно, со стороны потерпевшего) в беспристрастии» и т. д. Только фальсификатор опять обобщает в пользу папы постановление рескрипта и, хотя заимствует из него инстанцию суда ближайшими епископами, однако назначение ее предоставляет усмотрению папы. Фраза 3 правила: «если (папа) признает, что дело не требует возобновления, то да пребудет твердо, что (суд) определил», взята, очевидно, тоже из рескрипта: «после произведенного исследования и т. д.», что необходимо предполагается и 5 правилом 26 . Это взаимоотношение между декретом Грациана и 3 и 5 псевдо-сардикийскими правилами дает возможность вскрыть основную тенденцию фальсификации: декрет Грациана, отвечавший на петицию римского собора, имел в виду нужды только западной церкви и удовлетворял их сообразно наличному положению церковного судоустройства (папа судит не один, а с пятью или семью епископами; суд 15-ти соседних епископов – равноправная инстанция с папой). |
| Гликерии”, пишет в толковании на 17-е правило, опровергая своего угодливого предшественника» : «А если епископ епархии обвиняет своего митрополита, они должны судиться у экзарха округа, или у патриарха константинопольского. Некоторые экзархами округов называют патриархов и в подтверждение своего мнения пользуются 48 (42)-м (39/48 – А.Н) правилом карфагенского собора, в котором говорится: «епископ первого престола да не именуется экзархом иереев, или верховным священником, или чем-нибудь подобным, но только епископом первого престола». А другие говорят, что экзархами называются митрополиты областей и приводят в удостоверение 6-е правило сардикийского собора, в котором говорится: «подобает чрез послание экзарха области (разумею епископа митрополии) воспомянути». И лучше было бы экзархами считать митрополитов областей, как наименовало их указанное правило сардикийского собора. Таким образом мысль сего правила о разделении судилищ была бы такова: когда епископ имеет дело с соепископом или клирик с епископом, тогда судьею их поставляется митрополит, которого правило называет и экзархом округа, а когда епископ имеет обвинение против своего митрополита, тогда правило поручает суд константинопольскому патриарху. Но не над всеми без исключения митрополитами константинопольский патриарх поставляется судьею, а только над подчиненными ему. Ибо он не может привлечь к своему суду митрополитов Сирии, или Палестины и Финикии, или Египта против их воли; но митрополиты Сирии подлежат суду Антиохийского патриарха, а палестинские – суду патриарха иерусалимского, а египетские должны судиться у патриарха александрийского, от которых они принимают и рукоположение и которым именно и подчинены. Назывались экзархами и другие, например, епископ Кесарии каппадокийской, ефесский, фессалоникийский и коринфский, которым, говорят, поэтому и дано было преимущество носить в их церквах полиставрии». Зонара пытался исследовать вопрос, кто же такие «экзархи диоцезов», в его время (XII век) их уже не было, а выбор источников о далеком периоде V столетия ограничен. |
| А 10-е правило Сардикийского собора повелевает, чтобы занимающийся светским служением и происходящий из народной толпы, хотя то будет богатый, хотя ученый, т.е. занимающийся науками, не вдруг был рукополагаем (во епископа), если в каждой из священнических степеней не прослужит достаточное время и не обнаружит правую свою веру, кротость нрава и постоянство убеждения: ибо тогда по справедливости со степеней подчинения взойдет на высоту председательства. А 3-е (пр.) Лаодикийского собора говорит: недавно крещенных не подобает поспешно производити в чин священнический. Впрочем, оный великий светильник Нектарий, едва быв отделен от стада оглашенных и омыв божественною банею скверну жизни, чистый уже облекается чистейшим саном архиерейства и в то же время делается епископом царствующего града и экзархом святого и Вселенского II Собора. Закон А 123-я Юстинианова новелла полагает, что не должно кого-либо из мирян тотчас рукополагать во епископа, но прежде быть клириком и заниматься в продолжении трех месяцев изучением священного Писания и божественных правил; а поставленного (во епископа) не таким образом изгонять из епископства и рукоположившего на один год удалять от священнослужения: ибо постыдно, говорит, и весьма неразумно – долженствующему учить – учиться у других после хиротонии. Впрочем, если будет учителем, хотя числится и в мирском чине, и не имеет недостатка ни в чем том, что служит к пользе и усовершенствованию других, в таком случае по отношению к сему опыт дает основание не наблюдать указанного времени. Глава 2-я – о вступающих в мирский чин епископах, или клириках, или монахах Ищи 32-ю главу буквы C. Глава 3-я – о том, что мирянам учить в церкви не должно. Ищи в 7-й главе буквы Δ правило 64-е VI Собора. Глава 4-я – о божественной литургии Ищи в 5-й главе буквы Τ. Глава 5-я – о латинянах Ищи в 37-й главе буквы Κ правило 55-е VI Собора, в 12-й главе буквы Σ 15-е Двукратного Собора, в 5-й главе буквы Τ правило 56-е VI Собора, в 11-й главе буквы Ε 3-е II-ro собора и в 4-й главе буквы Ι семидесятое Апостольское правило. 281 Глава 6-я – о разбойниках кающихся |
| ч. во главе других правил. Конечно таким уважением обязаны правила Никейские тому обстоятельству, что произошли при первом собрании предстоятелей всей церкви, еще в то время, когда почти не было заметно признаков разногласия между восточною и западною церковью. Правила Никейского собора встречаются в западных собраниях во многих особых переводах. Разделение и изложение правил Никейских в западных переводах б. ч. согласно с греческим текстом. Но в некоторых рукописях, содержащих т. н. исидоровский перевод галльской редакции, шестое правило изложено в смысле папских притязаний; именно оно начинается: ecclesia romana semper habuit primatum и надписывается заглавием: De primatu ecclesiae Romanae. Хотя рукописей, содержащих шестое правило никейское в таком изложении, встречается очень немного, однако такое изложение было в употреблении в Риме и конечно пользовалось сочувствием пап. В этом именно изложении приводили шестое правило никейского собора папские послы в шестнадцатом заседании Халкидонского собора. Кроме того, в некоторых рукописях к правилам никейского собора присоединялись правила собора сардикийского под одной общей нумерацией, так что подписи отцов никейского собора следовали за правилами сардикийскими. Поэтому нередко на западных соборах и у церковных писателей под именем никейских приводились сардикийские. С таким же приращением употреблялись правила никейские и в Риме. Разительным свидетельством тому служит инструкция, предъявленная послами папы Зосимы африканским епископам в 419 году по вопросу о праве римского епископа принимать апелляции на суд африканских епископов. В ней, в основание требования папы, приводились буквально пятое и четырнадцатое правила сардикийские под именем никейских. По справке, наведенной африканскими епископами по подлинному списку никейских правил, принесенному с собора епископом Цецилианом, там не оказалось правил, приведенных римскими послами. Тоже самое подтвердилось и списками правил никейских, посланными в Карфаген Константинопольским епископом Аттиком и Александрийским Кириллом, вследствие нарочитой просьбы об этом со стороны африканских епископов. |
| Но если теория Фридриха, в виду указанного выше несоответствия историческим данным, и не может быть принята наукой, то это еще далеко не значит того, чтобы и поднятый им вопрос о подлинности Сардикийских правил должен быть сдан в архив на вечное успокоеше. Напротив, по нашему мнению, теперь-то именно, после возражений, представленных Тернером, этот вопрос и может получить точную формулировку и присущий ему высокий научный интерес. Дело в том, что Фридрих, в увлечении сделанной им догадкой, превысил научные полномочия и в своем выводе дал гораздо больше того, что оправдывали приведенные им основания. Прочитывая его иссдедование, легко можно убедиться, что оно решает не вопрос о подлинности всех вообще канонов, известных с именем Сардикийского собора, а только вопрос о подлинности 3, 4 и 5 правил его, трактующих об аппелляциях к папе. Как это ни странно, но это так на самом деле. Свой исходный пункт Фридрих берет из установленного новейшими каноническими исследованиями факта несоответствия именно этих 35 правил общему строю церковного судопроизводства за весь IV век 39 . Главная и самая любопытная часть его доклада посвящена раскрытию того тезиса, что за весь период от папы Юлия до последних годов Иннокентия 1-го папы не только не пользовались этими именно правилами, но даже и не знали их 40 , эти же правила обращают на себя преимущественное внимание его и в отделе об источниках, какими пользовался фальсификатор, – словом, на всем протяжении доклада Фридриха речь идет только о 3, 4 и 5 Сардикийских правилах 41 . Но в окончательном выводе Фридрих оставляет эту свою правильную точку зрения и, признав неподлинность всех Сардикийских правил, должен был пуститься в рискованные комбинации и предположения, не оправдываемые историей. Эта роковая ошибка погубила всю его теорию и дала в руки противников оружие, против которого бороться нельзя. Но, в действительности, нет ни малейших оснований утверждать, что, если 3, 4 и 5 правила неподлинны, то и все остальные составляют подделку, – совсем напротив: предположение, что подделанные правила внесены были в готовый уже и подлинный кодекс правил, упрощает весь вопрос и ставит его на твердую историческую почву. Внося эту необходимую, требуемую самим исследованием, поправку в вопрос, поднятый Фридрихом, мы получаем дело в совсем новом освещении. |
| Так было по кр. мере с правилами Никейского – первого вселенского собора. Ставши во главу правил местных соборов, Никейские правила давали свое имя и правилам местных соборов, следовавшим за ними. Так напр. в римской церкви приводились под именем Никейских правила собора Сардикийского, помещенные в сборники непосредственно после Никейских. В Галльском переводе греческих правил Никейскими называются также и правила соборов Анкирского, Неокесарийского и Гангрского, следовавшие в сборнике за Никейскими. Первый опыт составления хронологических собраний соборных правил был сделан в Понтийской области. Первоначальным зерном этого собрания послужили правила двух соборов Понтийской области – Анкирского в Неокесарийского, бывших под председательством одного и того же епископа Антиохийского Виталия и подписанных сообща одними и теми же епископами. К этим правилам были присоединены правила собора Никейского, а впоследствии правила собора Гангрского. Благодаря присоединению правил Никейских, этот сборник стал распространяться и по другим поместным церквам, и не только на востоке, но и на западе, доказательством чего служат латинские переводы его. Впоследствии этот сборник постепенно был пополнен правилами соборов Антиохийского, Лаодикийского и Константинопольского, вселенского второго. В этом составе сборник соборных правил был под руками отцов Халкидонского собора под именем Книги Правил. Особенность этой книги правил по внешнему изложение сравнительно с Понтийским сборником первоначальной и дополненной редакцией составляло то, что здесь правила всех семи соборов, входивших в его составь, были подведены под одну общую нумерацию 166 правил и приводились на справку в деяниях собора под номерами, которые они занимали в общем порядке без обозначения собора, которым они были изданы. 15. Собрание в 50 титулов Подведение под одну нумерацию правил, вошедших к IV вселенскому собору в кодекс правил вселенской церкви, было удобством только относительным. При таком порядке изложения не легко было отыскать правило, какое подходит к данному случаю. |
| I. Bibiliotheca Juris Canonici Veteris , ed. Voellus (богослов из Сорбонны) и Justellus (Justeau, советник и секретарь французского короля), Par., 1661, 2 vols. fol. (Vol. i содержит каноны вселенской церкви, греческие и латинские, церковные каноны Дионисия Малого и Древнеримской церкви, каноны Африканской церкви и т. д. См. список содержания в Darling, Cyclop. Bibliographica, p. 1702 sq.) II. См. список литературы в т. II, §56 (стр. 133). Братья Ballerini : De antiquis tum editis tum ineditis collectionibus et collectoribus canonum ad Gratianum usque in ed. Opp. Leon M. Ven., 1753 sqq. Трактаты: Quesnel, Marca, Constant, Drey, Theiner , и т. д., об истории сборников канонов. См. также Ferd. Walther : Lehrbuch des Kirchenrechts, p. 109 sqq., 8 th ed., 1839. Вселенские соборы, издававшие дисциплинарные постановления или каноны, были основным источником церковных законов. К этим канонам прибавлялись постановления самых важных поместных соборов IV века – Анкирского (314), Неокесарийского (314), Антиохийского (341), Сардикийского (343), Гангрийского (365) и Лаодикийского (между 343 и 381), и, в третью очередь, постановления выдающихся епископов, пап и императоров. Из этих трех источников к началу V века, во всяком случае, еще до Халкидонского собора, на Востоке, в Северной Африке, в Италии, в Галлии и Испании появились различные сборники церковных законов, но они имели только поместную силу и во многих отношениях противоречили друг другу. Codex canonum ecclesiae universae пока не существовал. Более ранние сборники были вытеснены двумя, которые приобрели больше влияния, один на Западе, другой на Востоке. Самый важный латинский сборник законов был составлен римским аббатом, скифом по происхождению, Дионисием Малым 652 , который также, несмотря на ошибки в хронологических подсчетах, обессмертил себя созданием христианского календаря, «дионисийской эры». Этому «малому» монаху пришла в голову великая идея: принять пришествие Христа за поворотный пункт истории и на этом основании создать хронологию. Около 500 г. Дионисий перевел для епископа Салоны Стефана сборник канонов с греческого языка на латинский, и сборник этот до сих пор сохранился, вместе с вводным обращением к Стефану 653 . Он содержит, во-первых, пятьдесят так называемых Апостольских канонов, якобы собранных Климентом Римским , но на самом деле собиравшихся постепенно в течение III – IV веков 654 ; потом каноны самых известных соборов IV – V веков, в том числе Сардикийского и Африканского; наконец, папские декреталии от Сириция (385) до Анастасия II (498). Codex Dionysii постепенно расширялся за счет добавлений, подлинных и ложных, и благодаря благосклонному отношению пап приобрел силу закона почти на всей территории Запада. Но использовались и другие сборники, особенно в Испании и Северной Африке. |
| 3 . После сардикийского собора и вторичного возвращения сосланных никейцев на свои кафедры в церковных делах Востока и Запада настало на некоторое время затишье. Долгие споры, не приводившие ни к какому концу, постоянные соборы, остававшиеся безе вся-кихъ результатове, утомили всех. И защитники и противники никейского учения одинаково нуждались в отдыхе, которого требовала их истощенная энергия, и теперь охотно готовы были воспользоваться искусственным перерывом борьбы, возникшим по мановению государственной власти. Но это внешнее затишье отнюдь не обозначало собой внутреннего умиротворения церкви. Спорный вопросе все еще оставался в томе же положении в каком он был и в начале борьбы, не подвинувшись ни на шаг к своему решению, несмотря на все соборы. Точно также и спорящие стороны по прежнему были убеждены в взаимном неправомыслии, подозревали друг друга в тайном еретичестве и, сохраняя наружный мире, в глубине души се трудом переносили наличный порядок вещей. Никейцы были недовольны уже теме, что постановления сардикийского собора, которому они обязаны были своим восстановлением, не были проведены на Востоке полностью. Правда, они получили кафедры свои обратно, но их противники, низложенные в Сардике, не были изгнаны, продолжали занимать свои места и считать себя законными епископами. Еще большее недовольство царило в рядах реакции: ведь, возвращение никейцев опять уничтожало все достигнутые ею успехи и, кроме того, как обязанное воздействию западных епископов, оно морально принижало церковный Востоке пред Западным. При таких условиях борьба готова была вспыхнуть в каждый момент с прежней силой, и только страх пред государственной властью, да практическая невозможность вести борьбу без правительственной помощи невольно заставляли стороны держаться пока выжидательного положения. Занятый войной с персами, а потом подавлением бунта внутри империи, Констанций весьма дорожил установившимся в церковных делах равновесием, и тот дорого поплатился бы, кто первый рискнул бы нарушить это равновесие. |
|
|
