| Зараз після смерти Романа почалася безнастанна колотнеча за Галицький стіл між Рюриком Ростиславичем Київським, Ольговичами Чернигівськими і Ігоровичами Сіверськими – онуками Ярослава Осмомисла з материного боку (вони теж добивалися Галича), Галицькими боярами, польським князем Лєшком і королем угорським Андрієм, що допомагав Романовій вдові. Колотнеча та тяглася цілих 40 літ. Рюрик Ростиславич, почувши про смерть Романа, зараз розстригся з ченців і знову зробився Київським князем і вкупі з Ольговичами Чернигівськими пішов на Галич, а вдова Романова кинулась за поміччю до угорського короля Андрія. Андрій допоміг їй і не дав Рюрикови заволодіти Галичем. Та бояре (принаймні ворожа Романови партія) не хотіли Романа і його синів і таки вигнали вдову з дітьми та покликали Ігоровичів, онуків Ярослава Осмомисла. Старший з них, Володимир Ігорович, сів у Галичу, Роман Ігоревич – у Звенигороді, а третього, Святослава Ігоровича, брати посадили у Володимирі-Волинському. Не довго князювали вони: через пять літ, у 1211 році. Угри та Поляки, що обіцяли небіжчикови Романови оступатися за його сиріт, прогнали їх. Ігоровичі попали до рук Угрів, а бояре випросили їх собі й учинили нечувану річ: повісили Романа та Святослава, а князем собі настановили (теж небувала річ!) боярина Володислава Кормильчича. Проти сього виступив угорський король Андрій, що вважав Галичину підлеглою собі і, змовившись з польським князем Лєшком, зробив заручини пятилітнього сина свого Коломана з двохлітньою дочкою Лешка Соломією і настановили вони Коломана князем Галицьким, а од його імя правив у Галичині угорський воєвода Бенедикт. Папа Римський прислав молодому подружжі королівську корону, з такою умовою, щоб галицький народ привернути до римсько-католицької віри. Се не подобалося Галицьким людям, а до того ще й Андрій угорський посварився з Лєшком. Мстислав Мстиславич Удатний 1214-1228 Тоді Лєшко, щоб вигнати з Галичини Андрія, запросив князювати в Галичу Мстислава Мстиславича, на призвище „Удатного " , з Новгороду. Сей князь увесь час одбивався то од Угрів, то од Поляків, то од Галицьких бояр, поки нарешті Угри не пішли геть з Галичини, а Лєшко замирився. Але Мстислав був не твердої волі чоловік, і бояре, що хотіли, те з ним і робили. Послухавшись бояр, він оддав доньку свою за королевича з Андрія угорського і передав йому Галичину, а собі зоставив тільки Пониззя. З Данилом він теж породачився, оддав за нього другу доньку, Ганну. Був з нього добрий вояка, але нездарний володарь. За нього стався перший прихід Татар на Русь. |
| Беспрекословно повинуясь Беркаю, Роман Ольгович с такой же покорностью относился и к преемнику его Мангу–Темиру. Но ни вера, ни кротость, ни покорность новому хану не могли спасти его от смерти, которую определено ему претерпеть в орде за Христа Спасителя. В 1270 году баскак Рязанский оклеветал Князя пред Темиром, будто Роман хулит великого Царя и ругается вере его! Поводом к сей клевете без сомнения были дерзкие поступки со стороны баскака, которые вынудили Князя, выведенного из терпения, сказать правду в глаза ему, и надменный слуга жестокого Хана выдумал клевету, как надежное средство к отмщению и погибели Князя. Татары приняли тогда магометанство, которое жестоко преследует исповедников других вер. Нашлись в Орде люди «злодейственные», которые подтвердили клевету на Князя Романа. Монгольский летописец (Абульгази) хвалит Мангу–Темира за великий ум и мудрость в правлении; но дарования не могли смягчить его варварского сердца; посему он запылал гневом, когда услышал донос баскака, и приказал немедленно явиться Князю в Орду на суд. Спокойно выслушал печальную весть кроткий сын Олега красного и поспешил в Орду, к горести семейства и всех жителей Рязани, искренно любивших христолюбивого Князя. Для своего оправдания, он должен был, по повелению Хана, принять веру Магометову. В порыве благочестивого негодования и любви к вере Христовой, Роман с презрением отверг столь безумное требование. Разгневанный Хан предал его суровейшим татарам на мучение, которые, как говорит летописец, «начали принуждать его к своему зловерию, то ласками, то угрозами». Чувство оскорбленного христианства сильно воспламенило сердце Князя и смелая обличительная речь исторглась из уст его. «Не подобает православным христианам, воскликнул он, оставив истинного Бога и непорочную веру, следовать обычаям бесовской прелести и идолослужению гнусной вашей веры, которую не только не приемлю, но и проклинаю. Чту только единого Бога христианского, ему принесу жертвы хвалы и преклоняю колена пред светом евангелия, сожалея о ослеплении вашем. |
| Так, прежде чем русскому князю явиться на глаза к Батыю, ему надлежало проходить через «очистительные» огни, поклоняться изображениям умерших ханов, солнцу и кусту. В своих требованиях ордынцы не могли видеть никакого насилия над чужой совестью, хотя неприемлемость такого взгляда христианами была им, конечно известна. В случае решительного отказа совершить языческий обряд, князья наказывались смертью. Нередко гибель князей в Орде была обусловлена и политическими причинами. Желая погубить неугодного князя, ему предлагали сделать именно такой выбор: жизнь ценой измены Православию или мученическая смерть за веру. Так произошло со святым князем Михаилом Черниговским, который прибыл в ставку Батыя в 1246 году со своим боярином Федором. Он ехал фактически на верную смерть, так как его активная борьба с монголами и убийство послов в Киеве не были забыты ордынцами, что не давало никаких шансов на помилование. Князю Михаилу было предложено пройти через очистительные языческие огни и поклониться идолу Чингисхана, что православный князь с негодованием отверг. Его жизнь была увенчана мученическим подвигом: за отказ поклониться идолам и совершить языческий обряд Михаил и его верный боярин Феодор были жестоко мучимы и казнены по приказу Батыя. Сам Батый удивлялся твердости святого князя и назвал его великим мужем. Известно так же, что в 1270 году при правлении хана Менгу-Тимура мученически пострадал в Орде рязанский князь Роман Ольгович, который был зверски казнен в 1270 году. Роман вступился за своих подданных, и это стоило ему жизни. Князь Роман, который, согласно доносу, осуждал веру хана, должен был понести наказание в соответствии с религиозным законодательством Яссы, и его заживо разняли по суставам. Ипатьевская летопись сообщает о посещении Батыя князем Даниилом Галицким в 1246 году и подробно описывает, как Даниилу, избавленному от прочих глумлений «злого их бешения и кудейства» пришлось все же кланяться «по обычаю их», и по приказанию Батыя пить кумыс, который на Руси считался скверным напитком. |
| Половцы, услыхавши об этом походе, бежали с вежами к морю; великий князь походил по зимовищам их возле Дона и возвратился назад. Скоро потом на юге явился сильный князь, который мог напомнить половцам времена Мономаховы, – то был Роман волынский и галицкий. В 1202 году зимою он ходил на половцев, взял их вежи, привел много пленных, отполонил множество христианских душ, и была радость большая в земле Русской. Но радость эта переменилась в печаль, когда в следующем году Рюрик и Ольговичи со всею Половецкою землею взяли и разграбили Киев, когда жителей последнего иноплеменники повели к себе в вежи. Потом Всеволод и Роман умирили было на время всех князей; южные князья в 1208 году, в жестокую зиму, отправились на половцев, и была поганым большая тягость, говорит летописец, и большая радость всем христианам Русской земли; в то же время рязанские князья ходили также на половцев и взяли их вежи. Но скоро опять встали смуты между князьями, знаменитый Роман умер, половцам некого стало бояться на юге, и в 1210 году они сильно опустошили окрестности Переяславля. В 1215 году половцы опять отправились к Переяславлю; тамошний князь Владимир Всеволодович вышел к ним навстречу с полками, но был разбит и взят в плен. В то время как Русь, европейская Украйна, вела эту бесконечную и однообразную борьбу с степными народами, половцами, в дальних, восточных степях Азии произошло явление, которое должно было дать иной ход этой борьбе. Исстари китайские летописцы в степях на северо-запад от страны своей обозначали два кочевых народа под именем монгкулов и тата; образ жизни этих народов был одинаков с образом жизни других собратий их, являвшихся прежде в истории, – скифов, гуннов, половцев. В первой четверти XIII века среди них обнаружилось сильное движение: один из монгольских ханов, Темучин, известный больше под именем Чингисхана, начал наступательные движения на других ханов, стал покорять их: орда присоединялась к орде под одну власть, и вот образовалась огромная воинственная масса народа, которая, пробужденная от векового сна к кровавой деятельности, бессознательно повинуясь раз данному толчку, стремится на оседлые народы к востоку, югу и западу, разрушая все на своем пути. |
| Летопись ничего не говорит, почему через три года после этого (1201) Рюрик собрался идти на Романа. Очень естественно, что киевскому князю не нравилось утверждение Романа в Галиче, но почему же он так долго медлил походом на зятя ? Под 1197 годом летопись говорит о смерти брата Романова, Давыда смоленского, который по обычаю передал стол свой племяннику от старшего брата, Мстиславу Романовичу, а своего сына Константина отослал старшему брату Рюрику на руки. В 1198 г. умер Ярослав черниговский, и его стол по тому же обычаю занял двоюродный брат его Игорь Святославич северский, знаменитый герой Слова о Полку, но скоро и он умер (1202), оставя черниговский стол старшему племяннику Всеволоду Святославичу Чермному, внуку Всеволода Ольговича. Все эти перемены и особенно, как видно, неуверенность в Ольговичах, могли мешать Рюрику вооружиться на Романа, но в 1202 году он успел уговорить Всеволода Чермного черниговского действовать с ним заодно против галицко-волынского князя; Ольговичи явились в Киев, как союзники тамошнего князя, Мономаховича, чего давно уже не бывало, но Роман предупредил врагов, собрал полки галицкие и владимирские и въехал в Русскую землю; произошло любопытное явление, напомнившее время борьбы деда Романова, Изяслава, с дядею Юрием: или Рюрик не умел приобресть народного расположения, или жива была память и привязанность к деду и отцу Романову, или, наконец, Роман успел переманить черных клобуков на свою сторону обещаниями, или, наконец, все эти причины действовали вместе – Русь (Киевская область) поднялась против Рюрика, все бросилось к Роману: первые отъехали к нему от Рюрика сыновья Владимира Мстиславича, как видно, безземельные, подобно отцу, за ними приехали все черные клобуки, наконец, явились отряды из жителей всех киевских городов; Роман, видя это всеобщее движение в свою пользу, со всеми полками спешил к Киеву; киевляне отворили ему Подольские ворота, и он занял Подол, тогда как Рюрик с Ольговичами стояли в верхней части города (на горе); видя все против себя, они, разумеется, не могли более держаться в Киеве и вступили в переговоры с Романом: Рюрик отказался от Киева и поехал в Овруч, Ольговичи отправились за Днепр в Чернигов, а Киев отдан был великим князем Всеволодом и Романом двоюродному брату последнего Ингварю Ярославичу луцкому. |
| Всеволод согласился, и Рюрик опять стал княжить в Киеве; Всеволод помирился и с Ольговичами, также по просьбе Романа. Из всех этих известий видно, что Роман действительно хотел мира на Руси, вероятно, для того, чтоб свободнее управляться в Галиче и действовать против врагов внешних, но его желание не исполнилось. Возвратившись в 1203 году из похода против половцев, князья Роман и Рюрик с сыновьями остановились в Треполе и начали толковать о распределении волостей, подняли спор и дело кончилось тем, что Роман схватил Рюрика, отослал в Киев и там велел постричь в монахи вместе с женою и дочерью, своею женою, с которою развелся, а сыновей Рюриковых, Ростислава и Владимира, взял с собою в Галич; кого оставил в Киеве, дошедшие до нас летописи не говорят. Но Всеволод суздальский не мог смотреть на это спокойно: он отправил послов своих к Роману, и тот принужден был отпустить сыновей Рюриковых, и старшему из них, Ростиславу, зятю Всеволодову, отдать Киев. Рюрик, однако, недолго оставался в монастыре. Мы видели тесную связь Романа с князьями польскими – Казимиром Справедливым и сыновьями его, видели, как он помогал последним в борьбе с дядею их Мечиславом и как они в свою очередь помогли ему овладеть Галичем по смерти Владимира Ярославича. Несмотря на неудачу Романа в битве с Мечиславом, последнему не удалось овладеть старшинством и Краковым, но, не успевши достигнуть своей цели оружием, он прибегнул к переговорам, убеждениям и успел, наконец, склонить вдову Казимира и сына ее Лешка к уступке ему старшинства: им показалось выгоднее отказаться на время от Кракова и потом получить его по праву родового княжеского преемства, чем владеть им по милости вельмож и в зависимости от последних. Вторично получил Мечислав старшинство и Краков и вторично был изгнан; вторично успел обольстить вдову Казимирову и ее сына обещаниями, в третий раз занял Краков и удержался в нем до самой смерти, последовавшей в 1202 году. Смертию Мечислава Старого пресеклось первое поколение Болеславичей. Краковские вельможи опять мимо старших двоюродных братьев отправили послов к Лешку Казимировичу звать его на старший стол, но с условием, чтоб он отдалил от себя сендомирского палатина Говорека, имевшего на него сильное влияние; краковские вельможи, следовательно, хотели отвратить от себя ту невыгоду, которую терпели русские бояре от княжеских перемещений из одной волости в другую, причем новые бояре заезжали старых; здесь же видим и начало условий, предлагаемых польскими вельможами князьям их, но легко понять, что при таковом значении вельмож родовые счеты княжеские не могли продолжаться в Польше. |
| Скачать epub pdf 165. Роман Мстиславич, князь галицкий сын Мстислава II Изяславича, великого князя киевского, от брака с дочерью Болеслава III Кривоустого, короля польского, неизвестной по имени (см. 175), государь пользовавшийся в свое время европейской известностью. О годе и месте его рождения сведений нет; посланный отцом на стол новгородский, разорил часть области полоцкой и сжег Торопец в 1168 г.; разбил наголову многочисленную рать великого князя Андрея Боголюбского, явившуюся под Новгород, 25 февраля, но чрез несколько месяцев был удален новгородцами в угоду Андрею и уехал на Волынь в 1170 г.; не принял к себе, во Владимир-Волынский, князя Владимира галицкого, бежавшего от своего отца, в 1183 г.; призванный галичанами занять стол галицкий, покинутый этим же Владимиром, отдал Владимир-Волынский своему брату, но из Галича выгнан венграми, а обратно во Владимир не впущен братом, в 1188 г.; покушался овладеть Галичем с помощью рати польской в 1189 г.; получил от Рюрика Ростиславича, тестя своего, именовавшегося великим князем киевским, 5 днепровских городов, но лишенный их немедленно, в угоду Всеволоду III Юрьевичу, великому князю владимирскому, вошел в союз с Ольговичами, князьями черниговскими, врагами Рюрика, в 1194 г.; принимал вооруженное участие в усобицах польских и, помирившись с тестем, получил от него полтора города (Полонный и пол-Торческа) на Днепре в 1195 г.; снова разошелся с тестем, чем подверг разорению волынские города свои Каменец и Перемиль, в 1196 г.; ходил на ятвягов в 1197 г.; добыл, с помощью поляков, стол галицкий, который соединил со столом волынским и тем положил начало сильному при нем и впоследствии государству галицкому в 1199 г.; предупреждая нападение тестя, без боя занял Киев и передал его князю, указанному великим князем владимирским, а сам отправился громить «вежи» половецкие, в 1202 г.; наружно примирившись с тестем, схватил его в Триполе (местечко на Днепре, ниже Киева) и насильно постриг в Киеве, с женою и дочерью (своей княгиней), в 1204 г.; вовлеченный тогда же по делам галицким в войну с поляками, убит при Завихосте, на р. Висле, 19 июня 1205 г. Тело его, погребенное первоначально в Сандомире, уступлено потом галичанам за 1000 серебряных марок и перенесено в Галич. Князь Роман галицкий был женат дважды: 1) на дочери Рюрика Ростиславича, великого князя киевского, Предславе, им же постриженной; 2) на неизвестной, от которой и имел сыновей: Даниила, знаменитого короля галицкого (см. 67), и Василька (Василия). Какому из двух браков князя Романа принадлежит дочь его Федора, за князем Глебом белозерским, не известно. Читать далее Источник: Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательнейших особ их крови/сост. М.Д. Хмыровым. - Санкт-Петербург : [б. и.], 1993. - 165, с., ил. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Угодно было Всемогущему покорить нас власти чуждой, и мы терпеливо повинуемся святой его воле; по первому слову своих властителей готовы быть в Орду с дарами, но никто в мире не силен заставить христианского Князя пожертвовать своею совестию и верою». Татары пылали яростию и скрежетали зубами на Святого; но видя непреклонность устремились на него и начали бить немилостиво. «Христианин есмь! восклицал Князь, осыпаемый ударами, и свята воистину вера Христианская!» Он хотел еще говорить, но ему заткнули рот и, обременив цепями, бросили в темницу. В душном подземелье, связанный по рукам и ногам, Роман ослабевал телом, но крепился духом. Покорность промыслу Божию, бывшая одною из основных добродетелей его жизни, поддерживала страдальца и вливала в него новые силы для перенесения наступавших мучений. Князь предчувствовал что его ожидает и только молился. Жребий его уже решен был Ханом: он дал Татарам повеление умертвить Романа. С жестокими ругательствами извлекли несчастного из темницы и повели на место казни. Князь спокойно шел на мучение; на лице его отражалось чувство христианского смирения и душевного спокойствия, которые даются в удел не многим, очистившимся в горниле искушений. Исповедник Христов не страшился умереть за него, но не знал, что ожидает ужаснейшая из смертей – смерть медленная. Пришедши на место казни, Роман в последний раз хотел испытать силу своего слова над варварами, начал укорять их в суеверии и жестокости, грозил им гневом Божиим. Ему отрезали язык. Лишенный органа слова, мученик взором продолжал обличать их. Ему вырезали глаза; бесчеловечие мучителей не пощадило ни одного члена страдальца; Романа рубили по частям: сперва отняли персты рук и ног, обрезали уши и уста, потом отсекли руки и ноги; наконец в довершение сего ужасного мучения, когда остался один обрубленный и обезображенный труп, но еще с искрою жизни, содрали кожу с головы, отрубили ее и воткнули на копье. Такие страдания претерпел в Орде доблестный Князь Рязанский, Роман Ольгович! День его мученической кончины остался незабвенным для потомства. |
| Блгв. кн. Мстислав Ростиславич во время осады в Вышгороде в 1173 г. Литография. Ок. 1836 г. Худож. Б. А. Чориков В 1173 г. Андрей Боголюбский потребовал у Ростиславичей выдать виновников смерти его брата, Киевского кн. Глеба Юрьевича, и велел Роману Ростиславичу оставить Киев, Давиду уйти из Вышгорода, а М. Р.- из Белгорода, где он оказался еще при жизни отца. Роман покинул Киев и ушел в Смоленск, но Рюрик, Давид и М. Р. остались в Киевской земле и вскоре заняли столицу, захватив там брата вел. кн. Андрея - блгв. кн. Всеволода (Димитрия) Юрьевича Большое Гнездо. В Киеве сел Рюрик Ростиславич. Андрей Боголюбский послал к Ростиславичам мечника Михна с ультиматумом: Рюрику уйти в Смоленск, а Давиду - в Берладь (Н. Подунавье). М. Р. он передал: «В тобе стоить все (т. е. ты виновник всего происшедшего.- А. Г.), а не велю ти в Рускои земле быти». Т. о., именно М. Р., младший из Ростиславичей, был наиболее активным сторонником того, чтобы выйти из подчинения вел. кн. Андрею Боголюбскому (считавшемуся «старейшим» среди потомков Владимира Мономаха). М. Р., к-рый, по словам сочувствовавшего Ростиславичам летописца, «от уности навыкл бяше не уполошитися никого же, но токъмо Бога единого блюстися», приказал остричь и обрить посла Михна и отправил его назад, велев передать Андрею: «Мы ти до сих мест акы отца имели по любви, аже еси сь сякыми речьми прислал, не акы кь князю, но акы кь подручнику и просту человеку, а что умыслил еси, а тое деи, а Богъ за всем». После этого вел. кн. Андрей послал на Ростиславичей войска Суздальской, Новгородской, Рязанской, Муромской, Полоцкой, Турово-Пинской и Черниговской земель, и даже Роман Ростиславич вынужден был отправить на своих братьев из Смоленска полк во главе с сыном. Командующим войском - сыну Юрию и воеводе Борису Жидиславичу - Андрей Боголюбский повелел Рюрика и Давида изгнать, а М. Р. схватить и привести к нему. Рюрик затворился в Белгороде, Давид ушел в Галицкую землю искать поддержки, а М. Р. засел в Вышгороде, городе Давида, со своим и Давидовым полком. К городу подступила часть сил коалиции во главе с братом Андрея Всеволодом и Игорем Святославичем из черниговских Ольговичей (буд. главным героем «Слова о полку Игореве»). М. Р. сначала принял бой вне городских стен, нанеся противнику серьезный урон, а затем в течение 9 недель успешно держал оборону города. Затем подошедший к Киеву из Луцка Ярослав Изяславич перешел на сторону Ростиславичей в обмен на обещание ему киевского стола и Андреево войско отступило из Юж. Руси. М. Р. погнался за отступавшими полками, захватил пленных и добычу (Там же. Стб. 569-578). |
| Старику б помолодеть не диво! Вьет гнездо сокол и птиц взбивает, Своего гнезда не даст в обиду, Да беда — в князьях мне нет помоги! Времена тяжелые настали: Крик в Ромнах под саблей половецкой! Володимир ранами изъязвлен, Стонет, тужит Глебович удалый… Что ж ты, княже, Всеволод Великий! И не в мысль тебе перелетети, Издалёка поблюсти стол отчий? Мог бы Волгу веслами разбрызгать, Мог бы Дон шеломами расчерпать! Будь ты здесь, да половцев толпою Продавали б — девка по ногате, Смерд-кощей по резани пошел бы! Ведь стрелять и посуху ты можешь: У тебя живые самострелы — Двое братьев, Глебовичей храбрых! Ты, буй Рюрик, ты, Давид удалый! Вы ль с дружиной по златые шлемы Во крови не плавали во вражьей? Ваши ль рати не рычат по степи, Словно туры, раненные саблей! Ой, вступите в золотое стремя, Распалитесь гневом за обиду, Вы за землю Русскую родную, За живые Игоревы раны! Остромысл ты вещий, Ярославе… Высоко на золотом престоле Восседаешь в Галиче ты крепком! Подпер ты своей железной ратью, Что стеной, Карпатские угорья, Заградив для короля дорогу, Затворив ворота на Дунае, Через тучи сыпля горы камней И судя до самого Дуная! И текут от твоего престола По землям на супротивных грозы… Отворяешь в Киеве ворота, Мечешь стрелы за земли в салтанов!.. Ах, стреляй в поганого кощея, Разгроми Кончака за обиду, Встань за землю Русскую родную, За живые Игоревы раны!.. Ты, Роман, с своим Мстиславом верным! Смело мысль стремит ваш ум на подвиг! Ты, могучий, в замыслах высоко Возлетаешь, что сокол ширяя На ветрах, над верною добычей… Грудь у вас из-под латинских шлемов Вся покрыта кольчатою сеткой! Перед вами трепетали земли, Потрясались Хиновские страны, Деремела ж, половцы с литвою И ятвяги палицы бросали И во прах кидались перед вами! Свет, о князь, от Игоря уходит! Не на благо лист спадает с древа! По Роси, Суле враг грады делит, А полку уж Игорева нету! Дон зовет, Роман, тебя на подвиг, Всех князей сзывает на победу, А одни лишь Ольговичи вняли И на брань, на зов его, доспели… Ингварь, Всеволод, и вы, три брата, |
|
|
