| Разделы портала «Азбука веры» Мысль — 1) продукт мышления; результат деятельности разума; 2) произведенное умом словесное или образное суждение, соображение; 3) идея; мнение; завершенное, чётко сформулированное положение; 4) замысел, план. «Обыкновенно люди считают мысль чем-то маловажным, потому они очень мало разборчивы при принятии мысли. Но от принятых правильных мыслей рождается все доброе, от принятых ложных мыслей рождается все злое. Мысль подобна рулю корабельному: от небольшого руля, от этой ничтожной доски, влачащейся за кораблем, зависит направление и, по большей части, участь всей огромной машины». (свт. Игнатий (Брянчанинов)) Всегда ли мы контролируем наши мысли? Несмотря на то, что мыслительная деятельность тесно связана с волевой, далеко не всегда направление мышления человека сообразуется с расположением его воли. Кто, например, не сталкивался с ситуацией, когда мысль, будучи нежеланной, словно сама лезет в голову, как бы навязываясь человеку извне? Причём, достаточно часто подобным образом проявляются именно греховные помыслы . Такие ситуации хорошо описаны в христианско-аскетической литературе. Среди главных причин возникновения нежеланных греховных мыслей традиционно выделяются две. Во-первых, они могут внедряться в сознание человека падшими духами (см. подробнее: Что такое прелесть бесовская и что собой представляют диавольские козни? ); во-вторых, могут вызываться неожиданным воспламенением гнездящихся в сердце греховных страстей . Достаточно часто обе причины проявляются одновременно. Это бывает тогда, когда демоны, цепляясь за свойственные грешнику страсти, возбуждают в его уме именно те греховные помыслы , к предметам которых он имеет наибольшую склонность и которые, соответственно, легче всего возбудить и развить. Стойкость человека к такого рода ситуациям тем меньше, чем болезненней (в нравственном отношении) его ум и другие силы души . Собственно говоря, ум, отвлеченный от Бога, именуется в Писании превратным ( Рим.1:28 ). Эффективным средством борьбы с нежеланными греховными мыслями служит усердная, сосредоточенная молитва . Во-первых, моление и само по себе способствует переключения внимания от греховного помысла к Добру . Но главное молитва объединяет молящегося с Богом , и по его вере на него низводится спасительная Божья благодать . |
| Естественное созерцание, посредством которого святые учились о Боге из творений. Итак, таким образом святые, постигнув творение, его благоустроенность, соразмерность и пользу, которую каждое доставляет целому, и что совершенно все сотворено мудро и промыслительно согласно с тем принципом ( lTgon), с которым было сотворено, и что невозможно возникшему обстоять хорошо каким-либо иным образом помимо того, как оно обстоит теперь, поскольку оно не нуждается в прибавлении или отъятии, чтобы обстоять хорошо иным образом, были научены Создателю из Его произведений. Так [постигнув] устойчивость, порядок, положение возникшего и устроение, согласно которому все по собственному виду каждого пребывает неслиянным и свободным от всякого смешения, круговращение звезд, происходящее тем же образом, ни в чем никогда не различающееся, годичный цикл, совершающийся в определенном порядке согласно возвращению того же самого из того же места на то же самое, и равенство дней и ночей в году, поскольку они поочередно увеличиваются и уменьшаются, причем их увеличение или уменьшение не бывает в большей или меньшей мере, — они узнали, что Промыслителем сущего является Тот, Кого они познали [как] Бога и Создателя. Естественное созерцание того, что мир и все иное после Бога имеет начало и возникновение. Ибо кто, созерцая красоту и величие творений Бога, не помыслит тотчас, что Он — Источник возникновения ( genesiourgTn), как Начало и Причина сущего и [его] Творец, не вознесется разумом к Нему Единственному, оставив это внизу, потому что не способен от природы вместить весь переход разума ( mБjdiano…aj … стремясь постичь сразу же Того, Кого он познал в творениях, и не отвергнет немедленно свое заблуждение о том, что мир безначален, истинно рассуждая, что все движущееся непременно имело начало движения? И всякое движение не безначально, поскольку не беспричинно. Ибо началом оно имеет то, что движет, а причиной — то, что призывает и влечет к тому концу, к которому оно движется. И если началом всякого движения всего движущегося есть движущее, а концом является причина, к которой несется движущееся (ибо ничто не движется беспричинно), и ничто из сущего не неподвижно, если только оно не первое движущее (ибо первое движущее непременно неподвижно, потому что безначально), стало быть ничто из сущего не безначально, потому что не неподвижно. Ибо все какое бы то ни было сущее движется, кроме единственной, неподвижной и всепревосходящей Причины: мыслящие и разумные [сущие движутся] познавательно и научно, потому что они не есть познание и наука сама по себе. Ибо их познание и наука не являются их сущностью, а свойствами, созерцаемыми в их сущности, возникшими из правильного суждения согласно уму и разуму (я имею в виду их составообразующие силы). |
| И напротив: чем больше мы возлагаем свое упование на Бога и пребываем в любви Его, тем меньше страха присутствует в нашей душе. Если мы ищем Бога и приближаемся к Нему, то душа наша получает покой и становится непричастной душевному смущению, которое причиняет страх. Апостол Иоанн Богослов указывает на то, что «в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1 Ин. 4: 18). Ярчайшим примером преодоления страха через доверие Богу служат тысячи мучеников, которые ради Господа добровольно принимали мучения и мученический венец, преодолевая самый великий страх человека – страх смерти. Но кроме внешней опасности и поводов к возникновению страха существуют и другие причины этого состояния. В святоотеческой литературе есть такое понятие, как «страхование». Это состояние, когда падшие духи через внушения и помыслы пытаются напугать человека, отнять его покой и через это удалить его от Бога. По сути, они пытаются подорвать в человеке доверие Богу, веру в Господа, лишить покоя и любви Божией. Такие бесовские нападения описывают в своих творениях многие подвижники. Цель их – довести человека до отчаяния, лишить его всякой надежды на Бога. Но если человек полагается не на себя и не на свои силы, то все бесовские наветы преодолимы. Как правило, навязчивые бесовские помыслы преодолеваются молитвой и твердым упованием на Бога. Здесь снова действует духовный закон: преодоление страха верой и доверием Господу. Преподобный Иоанн Лествичник пишет, что «страх есть предвоображаемая беда; или, иначе, страх есть трепетное чувство сердца, тревожимое и сетующее от представления неведомых злоключений. Страх есть лишение твердой надежды». Таким образом, страх как состояние, доставшееся нам после грехопадения, причиняет человеку вред и душевное смущение, и преодолевается он твердым упованием на Бога. Два страха Любое чувство, вложенное в нас Господом, изначально задумано для пользы человека, и лишь по нашей греховности и страстности мы чаще всего естественным порядком употребляем его не по назначению. Страх, который изначально должен был оберегать человека от греха и совершения преступления против Бога, стал страхом, приводящим в оцепенение наши душевные чувства и движения души. Если же мы правильно направляем силы души, то страх становится нашим помощником и приобретает совершенно иное качество. |
| Христианство, напротив, с самого начала в основе всякого опыта усматривало прежде всего опыт психический, независимо от того, остался ли он “внутри” человека или проявился в поступках. Таково Христово учение: “из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления — это оскверняет человека; а есть неумытыми руками — не оскверняет человека” (Мф 15:19–20). Изначальный приоритет внутреннего опыта над внешним, присущий христианской традиции, естественно, получил свое развитие в практике повседневной жизни. В аскетической литературе святых Отцов сопротивление внешним и внутренним соблазнам чаще всего называется духовным деланием . Уже одно то, что слово prxij (‘делание’), обозначающее активность человека во взаимоотношении с внешним миром, было перенесено на активность духовную, внутреннюю, говорит само за себя. Внутренняя борьба всегда напряженнее внешних усилий; внутренний опыт всегда богаче и обширнее опыта внешних ощущений. В IV b. как ответ на процессы секуляризации христианской жизни появилось монашество, в котором коллизии между внутренним и внешним разрешались устранением внешних препятствий. Появилась литература, фиксирующая как монашеский аскетический опыт, так и мистический опыт созерцания Бога. Уже один из основателей монашества, преподобный Макарий Великий, согласно церковной традиции, был автором цикла аскетических бесед. С тех пор не иссякает литература, посвященная практике духовной жизни. Патристическая аскетика — настоящая эмпирическая наука, описывающая опыт возникновения в душе греховных помыслов и желаний, внешние и внутренние причины их зарождения, а также пути борьбы с ними. Однако рационализм Нового времени выдвинул свое представление о том, какой должна быть наука. В соответствии с этим представлением наука — это, во-первых, сбор и накопление данных; во-вторых, построение модели изучаемой реальности; и в-третьих, проверка теоретической модели путем методичной постановки опытов. Разумеется, под опытом здесь имеется в виду то, как его понимал основатель критического эмпиризма Дж. Локк, а теория признается, только если она описана языком математики и основана на достоверной статистике. |
| Христианство, напротив, с самого начала в основе всякого опыта усматривало прежде всего опыт психический, независимо от того, остался ли он “внутри” человека или проявился в поступках. Таково Христово учение: “из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления – это оскверняет человека; а есть неумытыми руками – не оскверняет человека” ( Мф 15:19–20 ). Изначальный приоритет внутреннего опыта над внешним, присущий христианской традиции, естественно, получил свое развитие в практике повседневной жизни. В аскетической литературе святых Отцов сопротивление внешним и внутренним соблазнам чаще всего называется духовным деланием. Уже одно то, что слово prxij (‘делание’), обозначающее активность человека во взаимоотношении с внешним миром, было перенесено на активность духовную, внутреннюю, говорит само за себя. Внутренняя борьба всегда напряженнее внешних усилий; внутренний опыт всегда богаче и обширнее опыта внешних ощущений. В IV в. как ответ на процессы секуляризации христианской жизни появилось монашество, в котором коллизии между внутренним и внешним разрешались устранением внешних препятствий. Появилась литература, фиксирующая как монашеский аскетический опыт, так и мистический опыт созерцания Бога. Уже один из основателей монашества, преподобный Макарий Великий , согласно церковной традиции, был автором цикла аскетических бесед. С тех пор не иссякает литература, посвященная практике духовной жизни. Патристическая аскетика – настоящая эмпирическая наука, описывающая опыт возникновения в душе греховных помыслов и желаний, внешние и внутренние причины их зарождения, а также пути борьбы с ними. Однако рационализм Нового времени выдвинул свое представление о том, какой должна быть наука. В соответствии с этим представлением наука – это, во-первых, сбор и накопление данных; во-вторых, построение модели изучаемой реальности; и в-третьих, проверка теоретической модели путем методичной постановки опытов. Разумеется, под опытом здесь имеется в виду то, как его понимал основатель критического эмпиризма Дж. Локк, а теория признается, только если она описана языком математики и основана на достоверной статистике. |
| Другой важной частью начальной монашеской подготовки является навык не доверять собственному суждению, тесно связанный с откровением помыслов. «Итак, если мы хотим последовать евангельской заповеди и быть подражателями апостола и всей первенствующей церкви, или отцов, которые в наши времена последовали добродетелям и совершенству их, то не должны мы полагаться на свои мнения, обещая себе евангельское совершенство от этого холодного и жалкого состояния; но последуя стопам их, должны стараться не обманывать самих себя и так будем исполнять монастырское благочиние и постановления, чтобы нам поистине отречься от этого мира». (VIÏ18) «Преподав новичкам первоначальные наставления, стараются возводить их к большему совершенству, при сем вернее узнавая, истинное или притворное у них смирение. А для более удобного достижения этого учат их не скрывать никаких помыслов сердечных по ложному стыду, но тотчас, по возникновении их, открывать старцу своему, и в суждении о них не доверять своему мнению, а считать худым или добрым только то, что старец признает таким. От того хитрый враг ни в чем не может уловить молодого монаха, как неопытного, ничем не может обольстить того, кто полагается не на свое, а на старцево суждение». (IV:9) Несмотря на чудеса аскетизма, которыми отличались восточные отцы, основное ударение их учения падает отнюдь не на внешнее подвижничество. «Немощь плоти не воспрепятствует чистоте сердечной, если употребляем только пищу ту, которая нужна для укрепления немощи, а не ту, которой требует похоть... Пост и воздержание состоят в умеренности... Каждый должен поститься столько, сколько нужно для укрощения плотской брани». (V:7, 8, 9) Цель монашеской дисциплины – это искоренение страстей и стяжание добродетелей. В Египте старцы смотрят, чтобы послушник «узнал и причины страстей, которыми искушаются, и средства против них. Эти истинные врачи душ, предотвращая имеющие возникнуть болезни сердец духовным наставлением, как некоторым небесным лекарством, не дозволяют усиливаться в душах юношей, открывая им и причины угрожающих страстей и средства для здоровья.» (ХÏ16) Легко можно себе представить, насколько болезненно протекает этот процесс самопознания в душе послушника, обычно приходящего в монастырь исполненным иллюзий на свой счет. Добродетели должны стяжать все вместе и бороться надлежит со всеми страстями одновременно, ибо «тот никакою добродетелию не владеет в совершенстве, кто не имеет некоторых из них (добродетелей). Ибо каким образом тот погасит пылающий жар похоти, воспламеняющийся не от одного вожделения тела, но и от порочности души, кто не может укротить гнев, порывающийся по невоздержанности одного сердца? Или каким образом обуздает сладострастные возбуждения плоти и души, кто не может победить простой порок гордости?» (V:II) |
| Иногда тщеславие порождает желание получить степень клирика, пресвитера или диакона. А если бы невольно и получил ее, то представляет, что он будет исполнять с такой святостью и строгостью, что преподаст пример святости и прочим священникам, а также доставит пользу другим не только образцом поведения, но и учением своим и речью. Пребывающего в уединении или келье тщеславие заставляет умом и сердцем обходить дома мирян и монастыри под предлогом - воображаемым увещанием устроить обращение многих и многих. Таким образом несчастная душа увлекается такой суетностью (как будто бредит в глубоком сне), что, по большей части увлеченная сладостью таких помыслов и наполненная этими мечтами, она не может видеть и братьев, и того, что делается в настоящее время, потому что она с удовольствием занимается как истинным тем, что наяву приснилось во время скитания помыслов. Глава 15. Как тщеславие опьяняет ум Когда я жил в пустыне скитской, помню одного старца, который, идя в келью одного брата для посещения, когда приблизился к двери и услышал, что тот внутри что-то говорит, немного приостановился, желая узнать, что тот читает из Св. Писания или, как было в обычае, за работою по памяти прочитывает. Когда благочестивый испытатель, ближе приложив ухо, точнее расслышал, то узнал, что брат духом тщеславия так был обольщен, что представлял, будто он в церкви предлагает народу увещательную проповедь. Когда старец, продолжая стоять, услышал, что он кончил поучение и переменив должность, как диакон, делает отпуск оглашенным, тогда толкнул дверь. Брат, встретив старца с обычной почтительностью и вводя его, спросил, мучаясь совестью за свои мечты, давно ли он пришел? Долго стоя у двери, не понес ли неприятности? Старец шутя, ласково отвечал: я пришел, когда ты делал отпуск оглашенным. Глава 16. Страсти не иначе можно исцелить, как узнав их корни и причины Я счел необходимым поместить это здесь для того, чтобы, узнав о силе искушений от страстей, коими жалкая душа уязвляется, не только из разума, но и из примеров, мы могли успешнее избегать сетей и разнообразных обольщений врага. Так и египетские отцы выставляют это на вид, раскрывая напасти всех страстей для того, чтобы всякий из новоначальных и горящих духом знал тайны своих братьев и, видя их как в зеркале, узнал и причины страстей, которыми искушаются, и средства против них; также, чтобы в случае будущих нападений, еще до их наступления знали, как предостерегаться и встречаться с ними, или как нужно сражаться. Как искусные врачи обычно лечат не только настоящие болезни, но и будущие предупреждают прозорливым искусством, предотвращают их наставлениями и целебным питьем, так и эти истинные врачи душ, предотвращая возникновение болезни сердец духовным наставлением, как неким небесным лекарством, не позволяют болезням укрепляться в душах юношей, открывая им и причины угрожающих страстей, и средства для здоровья. Глава 17. Монах должен избегать женщин и епископов |
| В современной психологии эти приемы ума называются интеллектуальными операциями анализа и синтеза. Св. Игнатий Брянчанинов об этом пишет так: «Большая часть умов человеческих имеют свойства анализа, и по этому свойству способны хитрить, ловко устраивать дела, строить козни». Этот вид ума направлен на решение земных дел. Другой ум – синтетический – «для духовного видения» [ Игнатий (Брянчанинов) , 1993, т. 2, с. 135]. Практический ум, направленный на адаптацию к этому миру, устроение земных дел противоположен по своей направленности духовному познанию истины. «Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом», – сказал ап. Павел ( 1Кор. 3:18–19 ). Если в современной психологии основной метод – эксперимент во всем своем многообразии, то в святоотеческом учении о человеке основной метод – интроспекция. Святые отцы обладали в совершенстве тем, что в психологии называется рефлексивными способностями – умением наблюдать за своими мыслями, их возникновением и движением (то, что святые отцы называют отслеживанием помыслов), возникновением и движением переживаний, и их нюансов, чувств, умели распознать скрытую мотивацию и то, что на психологическом языке называется «психологической защитой», могли видеть в себе (и других) причины, движущие силы нравственного (или безнравственного) поведения. Как мы уже видели выше, святые отцы сформулировали принцип постоянного движения ума, условие глубинного познания сути явлений. Они не только имели богатейший опыт внутренней жизни, но хорошо его осознавали, осмысляли, могли выразить его в слове и поделиться опытом духовного возрастания с другими людьми. Генезис мышления святые отцы «отрефлексировали» следующим образом: «Чувственность, получивши впечатления от предметов вещественных посредством чувств, передает их способности мышления или разума; а разум, приняв и обсудив их, сообщает памяти» [ Иоанн Дамаскин . 1992, с. 105]. Вся «динамика» происхождения психического образа и оперирования им (если говорить на языке современной психологии) была «схвачена» – отрефлексирована святыми отцами еще в V – VIII вв. «От ощущения от внешних чувств происходит в душе впечатление, которое называется представлением. От представления рождается мнение. Потом сила мышления, рассудив о мнении, истинно оно или ложно, изрекает свой суд об истинном. Потому она и называется много мышление, что посредством ея мы размышляем и рассуждаем. Наконец, то, что рассуждено и определено как истинное, называется умом» [там же]. |
| Наконец, скажем о борьбе с помыслами, о том, как они появляются в нас без всякой внешней причины и оскверняют нашу душу, а иногда и тело. Господь Иисус Христос говорит: Послушайте Мене вси и разумейте: ничтоже есть внеуду человека входимо в онь, еже может осквернити его; но исходящая от него, та суть сквернящая человека. Аще кто имать уши слышати, да слышит. И егда вниде в дом от народа, вопрошаху Его ученицы Его о притчи. И глагола им: тако ли и вы неразумливи есте? Не разумеете ли, яко все, еже извне входимое в человека, не может осквернити его? Яко не входит ему в сердце, но во чрево, и афедроном исходит, истребляя вся брашна ( Мк. 7, 14–19 ). Господь говорит: Яко не входит ему в сердце, но во чрево, – значит, то, что входит в сердце, а не во чрево, может осквернить душу человека. Если мы смотрим с вожделением на женщину и мысленно прелюбодействуем с ней, значит, греховные образы вошли в наше сердце. Иначе они не вызвали бы в нас страсти и не произошло бы внутреннего прелюбодеяния, и общение с особами другого пола было бы для нас безгрешным и безвредным. Глаголаше же, яко исходящее от человека, то сквернит человека. Извнутрь бо от сердца человеческа помышления злая исходят, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, татьбы, лихоимства, обиды, лукавствия, лесть, студодеяния, око лукаво, хула, гордыня, безумство. Вся сия злая извнутрь исходят и сквернят человека ( Мк. 7, 20–23 ). Нас оскверняет не только то, что мы смотрим на кого-либо с вожделением, не только буйство плоти, но и помыслы, исходящие из сердца. Нам не удастся избавиться от блудной страсти, даже если мы перестанем общаться со всеми, кто вызывает, как нам кажется, соблазны в нашей душе, но будем сохранять действие греха внутри себя: прелюбодеяние, любодеяние, студодеяние (то есть то, что стыдно даже именовать, некий чрезвычайный разврат). Когда мы даем возможность этим помыслам исходить из нашего сердца в виде каких-либо мечтаний, или воспоминаний, или мыслей, облеченных в словесную форму, то они оскверняют нашу душу, а вслед за тем – и тело. Всякая страсть оскверняет, но в особенности блудная. Как говорит апостол Павел, всякий грех вне тела, блуд же оскверняет и душу, и тело. Принимая эти помыслы, не пресекая их возникновение в своем сердце, мы без всякой внешней причины изнутри оскверняемся и душой, и телом и приходим в ужасное состояние. Когда мы испачкаем в чем-то гадком одежду, а тем паче руки, нам бывает противно и хочется поскорее отмыться. А если это что-то несмывающееся или издающее смрад, то мы испытываем еще большую брезгливость. С таким же чувством нам надо относиться и к своему внутреннему состоянию. Мы должны понимать, что нас оскверняет не столько телесная нечистота, сколько внутренняя, душевная, в особенности отвратительный грех блуда: прелюбодеяние, любодеяние, студодеяние. |
| Нередко депрессия воспринимается окружающими как проявление лени и эгоизма или плохого характера, что бывает очень трагично. В состоянии депрессии человек часто не может понять, что с ним происходит. Обращается за помощью к своим близким, а в ответ непонимание и обвинения. Возникает состояние отчаяния и суицидальные намерения... Безусловно, между депрессией и духовными проблемами человека во многих случаях есть определенная связь. Реактивная депрессия развивается как ответ на некие негативные воздействия. Иногда эта реакция бывает неадекватной, и тогда мы можем говорить о том, что развитие депрессивного синдрома есть следствие определенной духовной слабости человека, его маловерия. Человек, который впал в подобное состояние, не доверяет Богу и не может понять, для чего он проходит через те или иные испытания. Святые отцы - святители Иоанн Златоуст, Афанасий Великий, блаженный Феодорит Кирский, преподобные авва Дорофей, Иоанн Кассиан Римлянин, описывая такие состояния, как печаль и уныние, замечали, что при печали бывает скорбь, упадок духа, отчаяние, психическая тяжесть, изнеможение, чувство стесненности, беспокойство, угнетенность, а при унынии отмечается также состояние лености, «отягчение тела и души, что подталкивает человека ко сну, хотя он в действительности не устал», вялость, оцепенение, небрежность, беспечность, «потеря аппетита, отвращение, томление и равным образом упадок сил». То есть по сути современная медицина и святые отцы описывают одни и те же симптомы. Святые отцы подробно говорили и о причинах возникновения этих состояний. Первая причина заключается в том, что человек не получает желаемого в самом широком смысле слова. Вторая - это разнообразные гневные помыслы. Третья - прямое воздействие темных сил. Но для меня как для психиатра совершенно удивительно, что уже в IV веке святые отцы писали о том, что бывает печаль совершенно беспричинная. Будучи величайшими знатоками человеческих душ и, как сказали бы психиатры, великолепно владея клиническим методом, святые отцы видели, что человек может впасть в депрессию без какой-либо видимой причины. На современном языке причины, приводящие к подобного рода состояниям, называются эндогенными. В этом случае болезненные переживания человека вызваны первичными функциональными нарушениями головного мозга, на уровне определенных нейромедиаторов. В тех случаях, когда депрессия имеет психогенную природу, все равно происходят такие же биохимические отклонения, которые при выраженной степени требуют медикаментозной терапии. При этом чем раньше поставлен диагноз и начато лечение, тем более вероятен успех в выздоровлении. |
|
|
