| Другой важной частью начальной монашеской подготовки является навык не доверять собственному суждению, тесно связанный с откровением помыслов. «Итак, если мы хотим последовать евангельской заповеди и быть подражателями апостола и всей первенствующей церкви, или отцов, которые в наши времена последовали добродетелям и совершенству их, то не должны мы полагаться на свои мнения, обещая себе евангельское совершенство от этого холодного и жалкого состояния; но последуя стопам их, должны стараться не обманывать самих себя и так будем исполнять монастырское благочиние и постановления, чтобы нам поистине отречься от этого мира». (VIÏ18) «Преподав новичкам первоначальные наставления, стараются возводить их к большему совершенству, при сем вернее узнавая, истинное или притворное у них смирение. А для более удобного достижения этого учат их не скрывать никаких помыслов сердечных по ложному стыду, но тотчас, по возникновении их, открывать старцу своему, и в суждении о них не доверять своему мнению, а считать худым или добрым только то, что старец признает таким. От того хитрый враг ни в чем не может уловить молодого монаха, как неопытного, ничем не может обольстить того, кто полагается не на свое, а на старцево суждение». (IV:9) Несмотря на чудеса аскетизма, которыми отличались восточные отцы, основное ударение их учения падает отнюдь не на внешнее подвижничество. «Немощь плоти не воспрепятствует чистоте сердечной, если употребляем только пищу ту, которая нужна для укрепления немощи, а не ту, которой требует похоть... Пост и воздержание состоят в умеренности... Каждый должен поститься столько, сколько нужно для укрощения плотской брани». (V:7, 8, 9) Цель монашеской дисциплины – это искоренение страстей и стяжание добродетелей. В Египте старцы смотрят, чтобы послушник «узнал и причины страстей, которыми искушаются, и средства против них. Эти истинные врачи душ, предотвращая имеющие возникнуть болезни сердец духовным наставлением, как некоторым небесным лекарством, не дозволяют усиливаться в душах юношей, открывая им и причины угрожающих страстей и средства для здоровья.» (ХÏ16) Легко можно себе представить, насколько болезненно протекает этот процесс самопознания в душе послушника, обычно приходящего в монастырь исполненным иллюзий на свой счет. Добродетели должны стяжать все вместе и бороться надлежит со всеми страстями одновременно, ибо «тот никакою добродетелию не владеет в совершенстве, кто не имеет некоторых из них (добродетелей). Ибо каким образом тот погасит пылающий жар похоти, воспламеняющийся не от одного вожделения тела, но и от порочности души, кто не может укротить гнев, порывающийся по невоздержанности одного сердца? Или каким образом обуздает сладострастные возбуждения плоти и души, кто не может победить простой порок гордости?» (V:II) |
| Нередко депрессия воспринимается окружающими как проявление лени и эгоизма или плохого характера, что бывает очень трагично. В состоянии депрессии человек часто не может понять, что с ним происходит. Обращается за помощью к своим близким, а в ответ непонимание и обвинения. Возникает состояние отчаяния и суицидальные намерения… Безусловно, между депрессией и духовными проблемами человека во многих случаях есть определенная связь. Реактивная депрессия развивается как ответ на некие негативные воздействия. Иногда эта реакция бывает неадекватной, и тогда мы можем говорить о том, что развитие депрессивного синдрома есть следствие определенной духовной слабости человека, его маловерия. Человек, который впал в подобное состояние, не доверяет Богу и не может понять, для чего он проходит через те или иные испытания. Святые отцы — святители Иоанн Златоуст, Афанасий Великий, блаженный Феодорит Кирский, преподобные авва Дорофей, Иоанн Кассиан Римлянин, описывая такие состояния, как печаль и уныние, замечали, что при печали бывает скорбь, упадок духа, отчаяние, психическая тяжесть, изнеможение, чувство стесненности, беспокойство, угнетенность, а при унынии отмечается также состояние лености, «отягчение тела и души, что подталкивает человека ко сну, хотя он в действительности не устал», вялость, оцепенение, небрежность, беспечность, «потеря аппетита, отвращение, томление и равным образом упадок сил». То есть по сути современная медицина и святые отцы описывают одни и те же симптомы. Святые отцы подробно говорили и о причинах возникновения этих состояний. Первая причина заключается в том, что человек не получает желаемого в самом широком смысле слова. Вторая — это разнообразные гневные помыслы. Третья — прямое воздействие темных сил. Но для меня как для психиатра совершенно удивительно, что уже в IV веке святые отцы писали о том, что бывает печаль совершенно беспричинная. Будучи величайшими знатоками человеческих душ и, как сказали бы психиатры, великолепно владея клиническим методом, святые отцы видели, что человек может впасть в депрессию без какой-либо видимой причины. На современном языке причины, приводящие к подобного рода состояниям, называются эндогенными. В этом случае болезненные переживания человека вызваны первичными функциональными нарушениями головного мозга, на уровне определенных нейромедиаторов. В тех случаях, когда депрессия имеет психогенную природу, все равно происходят такие же биохимические отклонения, которые при выраженной степени требуют медикаментозной терапии. При этом чем раньше поставлен диагноз и начато лечение, тем более вероятен успех в выздоровлении. |
| Это начинается так: первые враги нападают на нас извне, а вторые идут на нас войной изнутри. Однако внутренние недуги более разрушительны и опасны, чем те, что приходят извне, – такое наблюдение можно сделать в любой момент... Ничто так не пагубно для здоровья, для телесных сил, как болезни, развивающиеся внутри. Города меньше страдают от внешних войн, чем от внутренних междоусобиц. Так и душа не столько должна опасаться тех ран, которые она получает от мира, сколько тех болезней, зародыш которых гнездится в ней самой» 3400 . Вот почему преподобный Макарий Великий учит: «Нужно, чтобы вся борьба человека была направлена на его помыслы» 3401 . У него также сказано: «Тот, кто хочет стать истинным христианином, должен посвятить себя борьбе вовсе не плотской, но умственной – против помыслов... Именно посредством такой борьбы можно будет достичь очищения» 3402 . Поскольку помыслы поддерживаются, порождаются, а также внушаются бесами, постольку борьба с помыслами в то же время является борьбой против бесов (а мы видели, что святые отцы часто уподобляют помыслы самим бесам). Апостол Павел ясно описывает эту битву, когда пишет: Потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных ( Еф. 6:12 ). Эта битва не что иное, как ответ в форме оборонительной войны на поистине захватническую войну, постоянную и беспощадную, которую бесы ведут против человека и которую преподобный Филофей Синаит описывает так: «Есть брань, которую тайно ведут духи зла с душой посредством помыслов. Ибо поскольку душа невидима, постольку зложелательные силы сообразуются с ее существом и нападают на нее невидимой бранью. И можно видеть как у тех, так и у нее и оружия, и обманчивые ухищрения, и устрашающие нападения, и схватки в битвах, и победы, и поражения с той и с другой стороны» 3403 . Тонкий характер помыслов, козни, которые строят бесы, чтобы человек потерял самого себя, и проистекающая отсюда сложность предстоящей борьбы, а также важность ее целей приводят к тому, что искусство борьбы с помыслами (здесь искусство понимается в древнем смысле ремесла, техники) святыми отцами расценивается как «наука из наук и искусство из искусств» 3404 до такой степени, что те же самые причины заставили их разработать четкую стратегию, основанную на точном знании противника и его средств, то есть на знании природы помыслов, процесса их возникновения и укоренения в душе. |
| 1. Устраняй причины и поводы возбуждения страстных помыслов и сколько можно избегай соблазнов и искушений. 2. Вооружайся на все (возникающее в душе) страстное гневом и неприязнью и немедленно пресекай греховный помысл в его прилоге (возникновении). 3. Одновременно с этим вседушно помолись на страстный помысл, призывая от всего сердца имя Иисусово, и не оставляй молитвы, покуда в душе не водворится благодатный мир. 4. Старайся лукавые помыслы превращать в добрые: отражай и заменяй греховные помыслы помыслами добрыми, благочестивыми. К этим правилам борьбы со страстью в помыслах необходимо присоединять несколько правил, как вести себя воину Христову прежде борьбы с возбуждением страсти, во время самой борьбы и после нее. а) Прежде борьбы с возбуждением страсти надо так действовать и вести себя, чтобы не возбуждать и не питать страсти и по возможности стеснить область греховных возбуждений и движений. Для этого надо перестроить свое внешнее поведение по духу новой христианской жизни, время, свободное от трудов, следует наполнять занятиями, способствующими умерщвлению греха и укреплению духа. Необходимо контролировать и связать воздержанием свои чувства, особенно зрение, слух, осязание и язык — легчайшие проводники греха; потому что страстные мысли, чувства и пожелания большей частью порождаются под действием внешних чувств и впечатлений. Ввиду того, что чувственная наша природа сильно увлекается к приманкам удовольствий, то необходимо избегать всякого рода случаев, поводов и соблазнов к возбуждению страстей, особенно это надо соблюдать при борьбе с плотской похотью и блудной страстью. Чтобы бороться с вредной рассеянностью в мыслях, следует навыкать часто в течение дня произносить краткие молитвы, например: «Боже, милостив буди мне грешному», «Господи, помилуй мя грешного» и другие, а также следует упражняться в духовном знаменовании всех встречающихся вещей, лиц, случаев и др. В борьбе со страстями, борьбе иногда довольно длительной, необходимо укрепить душевные силы как можно частой исповедью и причащением Святых Таин. Святая Церковь установила, чтобы все ревнующие о спасении христиане говели, исповедовались и причащались Святых Таин во все четыре поста: в Великий пост, Петров пост, Успенский и Рождественский посты. Некоторые из ревнующих о спасении в Великий пост и Рождественский говеют дважды — в начале и конце; всего получается шесть раз в году. Полезно поговеть, исповедываться и причаститься, не дожидаясь поста, тотчас после тяжкого грехопадения, чтобы не дать застареться или повториться грехопадению, при усиленной борьбе со страстями, а также во всякой тяжкой болезни, пока она еще не дошла до крайней степени, и при всякой близкой опасности смерти, например, когда предстоит длинный опасный путь и проч. |
| И напротив: чем больше мы возлагаем свое упование на Бога и пребываем в любви Его, тем меньше страха присутствует в нашей душе. Если мы ищем Бога и приближаемся к Нему, то душа наша получает покой и становится непричастной душевному смущению, которое причиняет страх. Апостол Иоанн Богослов указывает на то, что «в любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви» (1 Ин. 4: 18). Ярчайшим примером преодоления страха через доверие Богу служат тысячи мучеников, которые ради Господа добровольно принимали мучения и мученический венец, преодолевая самый великий страх человека – страх смерти. Но кроме внешней опасности и поводов к возникновению страха существуют и другие причины этого состояния. В святоотеческой литературе есть такое понятие, как «страхование». Это состояние, когда падшие духи через внушения и помыслы пытаются напугать человека, отнять его покой и через это удалить его от Бога. По сути, они пытаются подорвать в человеке доверие Богу, веру в Господа, лишить покоя и любви Божией. Такие бесовские нападения описывают в своих творениях многие подвижники. Цель их – довести человека до отчаяния, лишить его всякой надежды на Бога. Но если человек полагается не на себя и не на свои силы, то все бесовские наветы преодолимы. Как правило, навязчивые бесовские помыслы преодолеваются молитвой и твердым упованием на Бога. Здесь снова действует духовный закон: преодоление страха верой и доверием Господу. Преподобный Иоанн Лествичник пишет, что «страх есть предвоображаемая беда; или, иначе, страх есть трепетное чувство сердца, тревожимое и сетующее от представления неведомых злоключений. Страх есть лишение твердой надежды». Таким образом, страх как состояние, доставшееся нам после грехопадения, причиняет человеку вред и душевное смущение, и преодолевается он твердым упованием на Бога. Два страха Любое чувство, вложенное в нас Господом, изначально задумано для пользы человека, и лишь по нашей греховности и страстности мы чаще всего естественным порядком употребляем его не по назначению. Страх, который изначально должен был оберегать человека от греха и совершения преступления против Бога, стал страхом, приводящим в оцепенение наши душевные чувства и движения души. Если же мы правильно направляем силы души, то страх становится нашим помощником и приобретает совершенно иное качество. |
| Христианство, напротив, с самого начала в основе всякого опыта усматривало прежде всего опыт психический, независимо от того, остался ли он “внутри” человека или проявился в поступках. Таково Христово учение: “из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления — это оскверняет человека; а есть неумытыми руками — не оскверняет человека” (Мф 15:19–20). Изначальный приоритет внутреннего опыта над внешним, присущий христианской традиции, естественно, получил свое развитие в практике повседневной жизни. В аскетической литературе святых Отцов сопротивление внешним и внутренним соблазнам чаще всего называется духовным деланием . Уже одно то, что слово prxij (‘делание’), обозначающее активность человека во взаимоотношении с внешним миром, было перенесено на активность духовную, внутреннюю, говорит само за себя. Внутренняя борьба всегда напряженнее внешних усилий; внутренний опыт всегда богаче и обширнее опыта внешних ощущений. В IV b. как ответ на процессы секуляризации христианской жизни появилось монашество, в котором коллизии между внутренним и внешним разрешались устранением внешних препятствий. Появилась литература, фиксирующая как монашеский аскетический опыт, так и мистический опыт созерцания Бога. Уже один из основателей монашества, преподобный Макарий Великий, согласно церковной традиции, был автором цикла аскетических бесед. С тех пор не иссякает литература, посвященная практике духовной жизни. Патристическая аскетика — настоящая эмпирическая наука, описывающая опыт возникновения в душе греховных помыслов и желаний, внешние и внутренние причины их зарождения, а также пути борьбы с ними. Однако рационализм Нового времени выдвинул свое представление о том, какой должна быть наука. В соответствии с этим представлением наука — это, во-первых, сбор и накопление данных; во-вторых, построение модели изучаемой реальности; и в-третьих, проверка теоретической модели путем методичной постановки опытов. Разумеется, под опытом здесь имеется в виду то, как его понимал основатель критического эмпиризма Дж. Локк, а теория признается, только если она описана языком математики и основана на достоверной статистике. |
| Иудейские учителя-талмудисты представляли себе границы греха совсем по-другому, чем учил Христос. Например, в Талмуде снижена ответственность за похоть. Здесь можно встретить такое предупреждение: " Кто взирает на женщину не целомудренно, тот не избежит греха " . Речь идет только об опасности греха, а не о реальном грехе. В Талмуде приведен эпизод из жизни почитаемого раввина: " Рабби Иоханан имел обыкновение сидеть близ купальни, где мылись женщины. Когда некоторые предупреждали его об опасности греха, то Иоханан отвечал: " Я из семени Иосифова, в котором не могла господствовать злая страсть " " . Согласно раввинистическим речениям Талмуда, греховные пожелания не могут быть вменяемы человеку в грех, если они не относятся к делам идолослужения. Злые помыслы Господь не вменяет в дела. Христианство, напротив, с самого начала в основе всякого опыта усматривало прежде всего опыт психический, независимо от того, остался ли он " внутри " человека или проявился в поступках. Таково Христово учение: " из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления — это оскверняет человека; а есть неумытыми руками — не оскверняет человека " (Мф 15:19–20). Изначальный приоритет внутреннего опыта над внешним, присущий христианской традиции, естественно, получил свое развитие в практике повседневной жизни. В аскетической литературе святых Отцов сопротивление внешним и внутренним соблазнам чаще всего называется духовным деланием . Уже одно то, что слово πρξις ( " делание " ), обозначающее активность человека во взаимоотношении с внешним миром, было перенесено на активность духовную, внутреннюю, говорит само за себя. Внутренняя борьба всегда напряженнее внешних усилий; внутренний опыт всегда богаче и обширнее опыта внешних ощущений. В IV b. как ответ на процессы секуляризации христианской жизни появилось монашество, в котором коллизии между внутренним и внешним разрешались устранением внешних препятствий. Появилась литература, фиксирующая как монашеский аскетический опыт, так и мистический опыт созерцания Бога. Уже один из основателей монашества, преподобный Макарий Великий, согласно церковной традиции, был автором цикла аскетических бесед. С тех пор не иссякает литература, посвященная практике духовной жизни. Патристическая аскетика — настоящая эмпирическая наука, описывающая опыт возникновения в душе греховных помыслов и желаний, внешние и внутренние причины их зарождения, а также пути борьбы с ними. |
| Вначале является прилог. Прилог , сказали святые отцы, (преподобный Иоанн Лествичник , Филофей Синайский и иные), – «это простой помысл или образ [чего-либо] случившегося, являющийся уму. Это просто какая-либо мысль, уму человека принесённая. И это безгрешно , ни похвалы заслуживает, ни укоризны, так как не в нашей власти. Ибо невозможно, чтобы не было к нам прилога вражеского помысла. Собеседование (сочетание) с явившимся помыслом, иначе говоря – принятие внушаемого врагом помысла, то есть рассматривание его и беседа с ним по произволению нашему. Это означает [уже] обдумывание какой-либо мысли, принесённой уму. И это не всегда безгрешно. Сосложение – это согласие души с помыслом, соединённое с услаждением. Пленение – это насильственное и невольное порабощение сердца или продолжительное мысленное собеседование с явившемся помыслом, разоряющее наше доброе устроение . Страстью же называют уже сам порок, от долгого времени вгнездившийся в душе и через навык сделавшийся как бы природным свойством, так что душа уже произвольно и сама собой к нему стремится 178 . Ступени, по которым грех входит в человека Некоторые причины возникновения греховных помыслов Себялюбие «Себялюбие... является причиной всех страстных помыслов» 179 . Душевные страсти «...помыслы приходят в движение от страстей, ибо если бы не было в душе страстей, то страстные помыслы не беспокоили бы её» 180 . Желание удовольствий «Когда сердце полно желания удовольствий, тогда возникают греховные помыслы и слова» 181 . Чрезмерные мирские заботы, суетные и праздные беседы «Когда преимущественно занимаемся мирскими заботами и плотскими делами и вдаемся в суетные и праздные беседы, тогда злые помыслы умножаются в нас» 182 . Рассеянность «Рассеянность ума дает повод к возникновению греховных помыслов» 183 . Чувства, память и состояние тела «Ум получает страстные помыслы тремя путями: через чувства, состояние тела и память» 184 . Телесные чувства «Телесные чувства (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус) возбуждают в уме страстные помыслы, когда являются проводниками впечатлений, которые произвели на них вещи, к которым мы имеем страсть» 185 . Поэтому преподобный Максим Исповедник пишет: «Великое дело не пристращаться к вещам, но ещё более – быть бесстрастным к мысленным их впечатлениям, ибо брань злых духов с нами через помыслы – жёстче брани через сами вещи » 186 . |
| 73. М. LXXXVIII, 896). Приражение добра и зла Марк Подвижник считает понудительным, непроизвольным, особенно приражение единичное или единоличное, являющееся без нашего участия ( προσβολ κατ νγκην, l. с. p. 1020 Α. ...τν μν μονολγιστον προσβολν, ναγκαστικν οδαμεν, ibid. р. 1017 Α. В.); его необходимость есть следствие изменяемости человеческой природы; только естеству неизменяемому несвойственно испытывать приражение (τ γρ τς το κακο προσβολς πειρον εναι, τρεπτον φσες στιν, οχ δ τς νϑρωπινς, О крещении, Μ. 1. с. р. 1013 С.), а мы не можем воспрепятствовать возникновению его (...τν μν προσβολν κωλσαι μ δυνηϑντες, ibid. р. 1017 В.). Следовательно, приражение, возникающее без нашего участия (ibid, р. 1104 В: διαλγιστοι προσβολα – приражения, в собеседование с которыми мы не вступаем), самовольно, раньше движения нашей воли (κουσως ...πρ το ϑελματος μν, ibid.), должно считать невинным (κνημα γρ στιν νεδωλον, νατιος προσβολ, Марк Подвижник, Περ νμου πνευματικο, κεφ. 142. 1. с. р. 924); оно не есть грех (οτε ον προσβολ στιν μαρτα. Μ γνοιτο ibid. р. 1020 А.), ни правда (δικαιοσνη, ibid.), ни порок, ни добродетель (διαλγισται προσβολα... οτε κακαι, οτε ρετα, ibid. p. 1104 В.), но обличение нашей воли (λλ’ λεγχος το ατεξουσου μν ϑελματος, р. 1020 А.), могущей склониться к принятию или же к отвержению приражения. Но приражение, невинное само по себе, может стать началом греха (Марк, 1. с. р. 964, с. 21), если между приражением, проистекающим от худой причины, и похотями нашими возникает согласие и взаимное содействие (ibid. 1000), если «человек, – по выражению Марка Подвижника , – по сластолюбию и тщеславию охотно беседует» с приражением, под которым скрывается грех (1. с. р. 964, с. 211). Отсюда названным писателем делается заключение, что приражение, могущее развиться в греховный помысл, должно быть при самом появлении его ненавидимо нами, а не любимо (ibid. р. 1024 С.). В аскетическом творении бл. |
| Когда подумаем, что Он сам, побеждая в нас врага нашего, дьявола, дарует нам жизнь вечную за одно проявление воли и расположение к добру, то поклоняемся Ему. Есть и другие бесчисленные, подобные этим, созерцания, через которые Бог становится видимым и понимаемым, и которые раскрываются в нас по качеству жизни и по чистоте сердца. Их совершенно не будут иметь те, в ком хоть немного еще живут плотские страсти, как говорит Господь: «лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть меня и остаться в живых», т.е. живым для этого мира и для земных страстей ( Исх 33, 20 ). Глава 16. Вопрос о смущении помыслов Герман . От чего это бывает, что многие вожделения и суетные помыслы даже против воли нашей тревожат нас и почти без нашего ведома обольщают нас, входя в нас так неприметно и хитро, что мы не только не можем воспрепятствовать их входу, но с великим трудом можем узнать их? Может ли дух быть свободным от них и никогда не подвергаться таким обольщеньям? Глава 17. Ответ: что дух может сделать с помыслами и чего не может Моисей . Не возмущаться духу этими помыслами невозможно; но принять их или отвергнуть – это по силам всякому, кто при помощи Божией употребит для этого старание. Как возникновение их не зависит от нас, так отвержение или принятие их состоит в нашей воле. Впрочем из того, что мы сказали, не все следует приписывать набегу помыслов или тем духам, которые стараются посеять их в нас; иначе не останется в человеке свободной воли и в нас не будет старания о своем исправлении. Но большей частью от нас зависит, чтобы исправилось качество помыслов и возникали в сердцах наших духовные – святые, или земные – плотские мысли. Если разумно и тщательно поучаемся в законе Божьем, упражняемся в псалмах и пении, пребываем в посте и бдении, непрестанно помним о будущем, о Царстве Небесном, о геенне огненной и о всех делах Божиих, то злые помыслы уменьшаются и не находят места. Когда же, наоборот, занимаемся мирскими заботами и плотскими делами и вдаемся в суетные и праздные беседы, тогда злые помыслы умножаются в нас. |
|
|
