| Но возвратимся назад. В 3 часа пополудни в тот день, т. е. 26 числа, начинается благовест к малой вечерни, по окончании которой архиерей в малом облачении с старшей братией подходит к раке мощей преп. Нила и, по окаждении оной со всех сторон и прочтении пред оной молитвы к Угоднику Божию, братия подъемлют раку и поставляют оную посреди собора на возвышенном катафалке. Затем совершается молебен Преподобному. В 6 часов вечера благовест ко всенощной. Я выходил с братией на литию; после 1-й кафизмы читал жи- —173— 1880 г. тие преп. Нила, а на полиелее, пред Евангелием, читан был мной акафист Преподобному 1603 . – Богослужение окончилось в половине 11-го часа. На следующий день, 27-го числа, в день обретения мощей Преп. Нила, в 8 часов утра начался перезвон и затем благовест к литургии. Около 9 ½ часов прибыл из Осташковских церквей крестный ход на барже, украшенной разноцветными флагами и буксируемой 9-ю небольшими лодками с гребцами в красивой однообразной одежде; кроме того, баржу сопровождала целая флотилия больших и малых лодок с богомольцами: прекрасная и необычайная картина!.. На монастырской пристани встречен был мною с братией городской крестный ход. Затем началась божественная литургия, по окончании коей поднята была священнослужителями находившаяся посреди собора рака с мощами Угодника Божия Нила и вынесена из храма. На площади пред собором совершено было мной водоосвящение; затем двинулся крестный ход с монастырской и городской святыней вокруг монастырских стен, между тем тысячи богомольцев на всём протяжении крестного хода подходили под раку мощей препод. Нила. Умилительно было видеть это благоговение и искреннее благочестие многотысячной массы богомольцев, стёкшихся с разных сторон, из разных весей и градов. Шествие святыни продолжалось до 2 часов пополудни. По окончании всего, духовенство участвовавшее в богослужении и крестном ходе, а также некоторые из почётнейших светских лиц, приглашены были, сначала в архиерейские покои на чай и закуску, а затем в братскую трапезу, где был предложен праздничный стол, за которым однако ж, по древнему обычаю, кроме монастырского пива и мёда, никаких других напитков не допускается. |
| С. 191. Послание к императору Иовиану 130. Троица Единосущная по Никейскому Символу На Соборе Никейском не наименовали Сына просто подобным Отцу, но истинным Богом от Бога, написали же, что Он Единосущен, как свойственно сие преискреннему и истинному Сыну истинного по естеству Отца. И Духа Святого не признали чуждым Отцу и Сыну, а напротив того, спрославили Его со Отцем и Сыном в единой вере во Святую Троицу, ибо во Святой Троице Божество Едино. С. 202. Житие преподобного отца нашего Антония, описанное святым Афанасием в послании к инокам, пребывающим в чужих странах 131. Житие преподобного Антония – истинно Потщился я написать, чтó знаю об Антонии сам, многократно видев его, и какие сведения мог приобрести о нем, когда был его учеником и возливал воду на руки ему. Во всем же заботился я об истине, чтобы иной, услышав более надлежащего, не впал в неверие, или также, узнав менее должного, не стал с неуважением думать об Антонии. С. 204. 132. Добродетель внутри нас Слова Антония: «Если бы добродетель была чем-либо приобретаемым отвне, то, без сомнения, трудно было бы стать добродетельным. Если же она в нас, то будем охранять себя от нечистых помыслов, и соблюдем Господу душу, как принятый от Него залог, чтобы признал Он в ней творение Свое, когда душа точно такова, какой сотворил ее Бог». С. 224. 133. Не нужно верить демонам, хотя бы говорили они истину, и бояться их, ибо они бессильны, хотя и угрожают «Сам Господь даже говорившим правду демонам (ибо справедливо они говорили: Ты еси Сын Божий (ср.: Лк. 4:41 ) повелевал молчать и воспрещал говорить, чтобы, вместе с истиной, не посеяли они собственной злобы своей, а также, чтобы приобучились и мы никогда не слушать их, хотя бы, по-видимому, говорили они и истину. Нам, имеющим у себя Священные Писания и свободу, дарованную Спасителем, неприлично учиться у диавола, который не соблюл своего чина и изменился в мыслях своих. Посему-то Господь запрещает ему произносить изречения Писаний: грешнику же рече Бог: вскую ты поведаеши оправдания Моя и восприемлеши завет Мой усты твоими? ( Пс. 49:16 ) – Так и мы не будем слушать демонов, как чуждых нам; не станем повиноваться им, хотя бы пробуждали нас на молитву, хотя бы говорили о посте; будем же более внимательны к предпринятому нами подвижничеству, чтобы не обольстили нас демоны, делающие все с хитростью. Но не должно нам и бояться демонов, хотя, по-видимому нападают на нас, даже угрожают нам смертью; ибо они бессильны, и не могут ничего более сделать, как только угрожать». |
| 553 Темное место. По идее, здесь должно было быть сказано что-то вроде: «растение [добродетели], находясь в бороздах лжи, имеет корень лишенным источников добра и, показавшись ненадолго [из земли], затем исчезает». Ср. Мф. 13:5–6 . 554 В греческом тексте стоит το Γρηγορου (Григория), но Буавен и ван Дитен переводят: «Григоры», что логически следует из контекста. Мы принимаем их конъектуру. 555 Имеется в виду совмесгное служение литургии, как выражение церковного общения и единомыслия. По церковным канонам, имеющие литургическое общение с обвиненным в ереси подлежат такому же отлучению, как и он. 557 Basilius, Epistulae, Ep. 234, 1.28 (в русском переводе: Письмо 226 (234), К тому же Амфилохию [епископу Иконийскому]). 558 Gregorius Nazianzenus, In theophania (Oratio 38), в: PG, vol. 36, col. 320; In sanctum pascha (Oratio 45), ibid., col. 628D. 560 Gregorius Nyssenus, Ad Graecos ex communibus notionibus, b: Gregorii Nysseni Opera, ed. F. Mueller (Leiden, 1958), vol. 3.1, p. 19. 565 Слово οκονομα употреблено здесь в специфически церковном смысле и означает обусловленное обстоятельствами разовое отступление от точного соблюдения правила (κρβεια), не возводимое в систему. В русский богословский лексикон «икономия» и «акривия» перешли без перевода, как термины. 569 Basilius, Epistulae, Ep. 234,3.9–13 (рус. пер.: Письмо 226 (234), К тому же Амфилохию [епископу Иконийскому]). 570 Scholia in Maximum Confessorem, Section 13, в: Maximi confessoris Quaestiones ad Thalassium, 2 vols., ed. C. Laga and C. Steel ( Tumhout, 1980, 1990) (Corpus Christianorum. Series Graeca, 7,22) (pyc. пер.: Вопросоответы к Фалассию, ч. 1: Вопросы I-LV, в: Теорения преподобного Максима Исповедника , кн. II (M., 1993), с. 192). Вопросоответам к Фалассию предпослан «Максима монаха пролог к помещенным на полях схолиям», в котором от имени самого Максима утверждается его же авторство этих схолий. Ряд современных исследователей (в том числе и издатели упомянутого критического текста), однако, подвергают сомнению как принадлежность перу Максима самого пролога, так и схолий (если не всех, то, по крайней мере, значительной их части). Так, например, в цитируемой схолии об авторе основного текста сказано в третьем лице: «он говорит». Древние же вполне принимали авторство св. Максима. См., например: Euthymius Zigabenus, Panoplia dogmatica, Tit. II (PG 130,100 A). |
| 437 Мы должны понимать, что под селинодромиями здесь имеются в виду не те книги, в которых рассказывается о физических движениях, рождении, прибывании и убывании Луны, но те, в которых говорится, что если, например, Луна полная, то это означает победу, если серповидная – войну, и вообще по различным положениям Луны предсказываются движения и действия людей, зависящие от их свободного выбора. 438 Под каландологиями также нужно разуметь разные предзнаменования, бывающие в календы, т. е. первые дни месяца (некоторые называют их приметами), и т. п. Смотри об этом VI Всел. 62. 439 Книга Марка, о которой здесь говорится, принадлежит тому еретику Марку, отпрыску гностической ереси, от имени которого получили свое название его последователи – маркосии. Они с усердием занимались подсчетом букв, из которых состоят имена, и в них отыскивали какие-то тонкие смыслы и умозрения. О них говорит св. Епифаний в сочинении против ересей (Epiph. Adv. haer. 34//PG 41, 581C-625D.). Названная книга не имеет никакого отношения к книге Марка Подвижника – прочь подобную мысль! Марк Подвижник – святой, память которого празднуется 5 марта, и его книгу и сочинения хвалят святейший Фотий (Мириобиблион. Чтение 200. С. 268) (Phot. Bibl. 200//PG 103, 668C-669D.) и Никифор Каллист (Церковная история. Т. 2, кн. 14, гл. 53) (Niceph. Callist. Hist. eccl. XIV, 54//PG 146, 1256CD.). Смотри также «Добротолюбие», с. 89. 440 Книга Диадоха – это не сто глав, содержащиеся в «Добротолюбии», – да не будет! – ведь они православны и мы их принимаем (см. с. 203 того же «Добротолюбия»), Однако в рукописях под именем Диадоха сохранилось некое учение, в котором содержатся представления запутанные, странные для слуха большинства и неприемлемые, потому что содержат мысли непонятные и чуждые. Смотри также в примеч. 3 к Двукрат. 2 другое правило, приписываемое св. Никифору. 441 Так, и в Московии во всю Светлую седмицу не работают, но ежедневно совершают крестные ходы. Смотри VI Всел. 66. 442 Т. е. не надо петь «Непорочны» в субботу утром на Светлой седмице, как поется во все остальные субботы, потому что на Светлой седмице Псалтирь не читается. А разрешительной (πολσιμον) правило назвало Светлую седмицу или потому, что в продолжение ее разрешается вкушать любую пищу, или потому, что ее суббота – это завершение (πολσιμον), т. е. последний день недели, в который она заканчивается (πολεται). |
| Этот столь ненавистный ему порок – гордость, и другие сродные с ним, преосвященный усмотрел и в Глухареве, который на первых же порах своей службы, имел такого рода столкновение с владыкой, что последний мог счесть его и упрямым, и дерзким, и гордым. Да и сам о. Макарий признал после за собой некоторые из пороков: гордость, гордость ученую, и прикрытые ими страсти плотские, самоправедность, по которой он обвинял других в тех огорчениях, виной которых был сам, и злобу к этим людям (стр. 34 и след.). Архиеп. Иов, видя в М. Глухареве проявления этих чувств, стал действовать на них со свойственной ему силой и прямотой, но и не без педагогической осмотрительности. Преосвященный, по свидетельству самого о. Макария, объявив войну страстям над ним господствовавшим, поступал с великой осторожностью, всегда имея ввиду закон вечной любви и премудрости, не позволяющей искушениям превышать силы, предварительно человеку дарованные для претерпения оных. А каковы были эти искушения видно из того, что под влиянием их о. Макарий «начинал во весь голос кричать, противился, рвался из рук, и тем усугублял только страдание». Тогда преосвященный «давал ему на время отдых, и простудив раскаленное железо в воде, опять бросал в горнило, опять полагал на наковальню, опять поражал тяжким молотом», и вообще действовал глядя то на него, «то на часы, и смотря по времени и состоянии его, изменял род приключений, и если в большом изнурении видел его, то укреплял разными образами. Тогда он рад был и слову ласковому, и один взгляд его мог как огорчить, так и утешить его» (стр. 32−33). Такое неровное отношение архиеп. Иова к молодому ученому монаху, причиняло ему тем большие страдания, что некоторые из сослуживцев о. Макария, подобно ему самому, не понимали педагогической системы владыки, и со своей стороны начинали досаждать ему, считая его за опального. Особенно много огорчал его ректор семинарии архим. Никифор, который, по свидетельству свящ. Герболинского, «оскорблял кроткого о. Макария несколько раз самым грубым образом, почти перед всей семинарией, и этот незлобивый агнец не пререкал и не вопиял, но все переносил в молчании. Удивительная добродетель! Во все время пребывания его в Екатеринославе, ни о ком не сказал ни одного худого слова». Тот же свящ. И. Герболинский в своих воспоминаниях об архим. Макарии, передает несколько примеров того, как невыносимо грубо, с издевательством, обращались с ним как архиеп. Иов, так и ректор, и другие члены семинарской корпорации. |
| —321— в писателе Διδαχ полемиста, направляющего свою речь против современных ему заблуждений. Положим, подобную задачу Διδαχ указал и первый издатель памятника митрополит Никифор-Вриенний; но заслуга нашего автора в том, что он отметил недостатки разбираемого взгляда греческого ученого и объяснил полемическую задачу Διδαχ по своему. Так автор разъяснил, почему полемика Διδαχ не так сильно бросается в глаза и представляется здесь как будто делом второстепенным и не важным. Во всяком случае в этом воззрении наш автор нашел тот объединяющий пункт, который дал цельность и гармонию его труду. В какой степени значительна заслуга автора в указанном отношении – это вопрос другой; но во всяком случае данное обстоятельство указывает, что автор не мало думал над древним памятником. Можно находить проблески оригинальности авторской мысли как в его рассуждениях о старейшинстве «Учения 12-ти» пред посланием Варнавы, так и в раскрытии сходства «Учения» с первым посланием Климента Римского к Коринфянам. Можно находить присутствие самостоятельной мысли автора и во второй части сочинения, изучающей самое содержание памятника. Впрочем точное указание того, что автор считает самостоятельным делом в своем сочинении – лежало бы, как нам кажется, на обязанности самого автора, чего естественно было бы ожидать в виду обширности, разбросанности и мелочности существующей о памятнике литературы. Сочинение автора не есть простое изложение или раскрытие содержания памятника; оно повсюду носит следы критического отношения автора и показывает, что он много потрудился. Одним из главных достоинств сочинения нужно признать его практичность. В нём собраны все нужнейшие сведения о памятнике, ясные и точные. Поэтому всякий, —322— занимающийся наукой, может обращаться к труду автора, как к справочной книге (в случае его напечатания). Это как бы обширнейшая глава из обширнейшей энциклопедии (в роде известной Ersch’a и Gruber’a). Практичность сочинения, как справочной книги, еще более возрастает вследствие того, что к нему сделаны очень полезные при изучении и разумении памятника приложения. Имея под рукою сочинение автора, читатель его не имеет нужды прибегать к разным другим изданиям за справками. В этом смысле сочинение автора нужно признать очень полезным приобретением русской науки. |
| В одной из предыдущих глав мы достаточно останавливались на возникавших из-за этого соседства затруднениях, которые постоянно держали в напряженном состоянии византийского стратига. Но южноитальянские владения, которыми византийское правительство дорожило больше ради традиции и из самолюбия, до известной степени были обеспечены тем, что Византия владела флотом и постоянно могла доставить в Сицилию военные средства, между тем у Карла военного флота не было. По отношению к южноитальянским владениям, кроме того, Византия выработала уже определенную систему и успела составить в Италии свою партию, которая и поддерживала ее притязания. Не то в Северной Италии: здесь распространение франкской власти наносило непоправимый ущерб остаткам византийских владений в Венеции и Истрии, т. к. недоставало в этих областях ни греческого населения, ни церковного влияния, исходящего из Константинопольского патриархата, и т. к. образование фриульской марки и имело своей целью поглощение этих византийских владений. Независимо от всего остального, здесь образовалось прочное церковное устройство под главенством Аквилейской епископии, которая распространяет свою церковную власть на Норик и Паннонию. В этих областях суждено было в IX в. разыграться ожесточенной борьбе политических и церковных притязаний, начало которых относится еще к концу IV в., когда 8 местных епископов жаловались императору Маврикию, что франки насильственно вторгаются в их церковные области с миссионерскими целями. Нам необходимо войти здесь в некоторые подробности с целью выяснения политической и церковной миссии, предстоявшей Западной империи на ее восточной окраине. Начало христианской просветительной деятельности в гористо местности между верховьями Дуная, Адриатическим морем и Боде ским озером падает на время самостоятельности Баварского герцогств. В конце VII в. прибыл в Баварию св. Руперт, епископ Вормса, которому и принадлежит как просвещение герцога истинным христианство, так и основание главного в стране христианского учреждения, монастыря св. |
| Пропуская затем совершенно не имеющие значения обвинения в мероприятиях против искателей кладов и в обложении податями живого товара — рабов, если они были куплены в Кикладских островах, переходим к девятой и десятой вине Никифора, которые изложены следующим образом: «Он принудил приморских жителей, занимающихся мореплаванием, преимущественно малоазиатских обитателей, никогда не живших земледелием, покупать присвоенные им себе земельные участки». В особенности следует отметить десятую вину: «Собрав более значительных торговых людей Константинополя, он возложил на них обязательство взять двенадцать литр золота с выплатой процентов по четыре керата на номисму и с несением обычных торговых пошлин». Оба приведенные акта, если только они проведены были чрез законодательство, представляли бы весьма большой интерес, но в том виде, как они изложены у Феофана, возбуждают некоторые сомнения. Если император стремился к поощрению торговли, то странно было бы отвлекать мореплавателей к занятиям земледелием. Некоторый свет бросает на этот вопрос система военной морской службы, основанная на землевладении. Как служба на коне, так морская служба и пешая построены были в Византии на системе владения земельной собственностью. Доселе принято было думать, что окончательная организация военной службы на системе землевладения относится к X в. и вообще принадлежит царям Македонской династии. Если только мы правильно понимаем место Феофана, девятая вина Никифора именно и заключается в первом опыте обязательной приписки к земельному участку тех лиц, которые должны нести военно-морскую службу. Наконец, что касается десятой вины, она представляет весьма любопытную финансовую операцию, заключенную на выгодных условиях для той и другой стороны. В данном случае нужно подразумевать на одной стороне казну, на другой — торговых людей столицы Государство делает ссуду в 12 литр золотом за проценты в четыре керата с номисмы. Принимая в соображение, что золотая литра составляла 72 номисмы или перпера, а в каждой номисме следует полагать от 4 до 5 р. |
| И все были в безвыходном затруднении: бедные — по указанным и другим причинам, о которых скажу ниже; богатые же—из сострадания к ним и по бессилию оказать им какую-либо помощь, так как и сами ожидали тяжких бедствий. Это началось в месяце сентябре и окончилось к святой Пасхе. Второе вместе с этим бедствие заключалось в том, что он сделал распоряжение об отбывании воинской повинности бобылями и об вооружении их на счет соседей , обязав их доставлять в казну по 18 1/2 номисм в качестве круговой поруки перед государством». К земельным мерам относятся еще следующие два бедствия, помеченные у Феофана номерами 3 и 4: это, во-первых, распоряжение о проверке земельных участков и о повышении с них податей; во-вторых, отмена сделанных прежде облегчений в уплате повинностей. Между прочим, в вину императору поставлено и то, что введена плата в 2 кератия на письменные акты , может быть, напоминающая наши гербовые пошлины. Итак, мы рассмотрели четыре казни из десяти, относящиеся более или менее к однородной сфере, и, конечно, не имеем никакого основания признать меры Никифора исключительными или особенно жестокими. В частности, что касается выселения военных людей из некоторых фем в славянские области, эта мера так была обычна в империи во все времена, что следует удивляться той картине бедствия, какая нарисована автором. Весьма вероятно, что здесь нужно видеть один из случаев обмена населения Малой Азии и Балканского полуострова, вызванный на сей раз непокорным духом азиатских фем, выразившимся, между прочим, и в возмущении патрикия Вардана и имеющий скоро затем сказаться в бунте Фомы. Но правительство организовало систему переселений на началах наделения землей на новых местах поселения и, конечно, не допускало такого разорения, о каком свидетельствует текст Феофана. Можно заметить, что заключительные слова писателя: «Началось с сентября, а окончилось к Пасхе» — позволяют предполагать здесь применение правительственной системы перевода крестьянского населения из одной местности в другую. Что касается той местности, куда именно направлялась колонизация, это не так легко определить. «Славиния» — это термин часто употребляемый у Феофана и притом для различных славянских областей в Македонии и Фессалии. Нам бы казалось наиболее вероятным думать здесь о Паннонии как стране, освободившейся для колонизации вследствие распадения Аварского царства. Приведенные места возбуждают ряд других вопросов. Почему предпринятая правительством колонизация должна была неблагоприятно отразиться на военных людях? Не потому ли, что переселенцы— «христиане» — были именно часть войска и наоборот? Здесь писатель двумя-тремя штрихами дает указание на существо фемного устройства, в котором военная служба шла с земельных участков, так что часть государственных земель в каждой феме была отделена под военные участки, владельцы коих записаны были в военное звание. |
| В тот момент он напоминал святителя Спиридона, который и «Ангелов имел сослужащих ему» (см. тропарь). Часто во время Божественной литургии он был пленяем в созерцание и пребывал недвижим, опираясь в молчании на святой престол. Однажды, находясь в таком состоянии, он прекратил давать возгласы, и по окончании пения воцарилась тишина. Тогда отец Никифор вошел в алтарь и начал расталкивать старца. Служитель, пребывавший в созерцании, пришел, конечно, в себя и продолжил совершать таинство. По окончании службы он попросил отца Никифора более не вмешиваться, если такое произойдет еще раз, потому что это причиняет ему вред и прерывает божественное созерцание. «Я видел, — говорил он, — множество Ангелов восходящих и нисходящих, которые воспевали Бога славословиями неизреченными». Как подлинному безмолвнику, блаженному старцу нелегко было принимать посетителей. Его друг, иеромонах, недоумевая по поводу этого, спросил его: — Отче, люди прилагают столько усилий, чтобы приехать и увидеть Вас, взять у Вас благословение и услышать пару духовных слов, и Вы их не принимаете? Тогда старец отверз свое сердце и в умилении сказал ему: — Чадо мое, я нахожусь в таком духовном состоянии, что непрестанно зрю Бога. Но если приходят люди, то это препятствует сему сверхъестественному состоянию и радости. К тому же Бог по молитвам преподобного Ефрема Сирина дал мне столь великий дар слез, что нередко я не могу сдержаться. Поэтому часто мне и затруднительно беседовать с людьми. Но я помолился Господу и сказал: «Христе мой, Ты ведаешь, по какой причине я не принимаю людей. Прошу Тебя, всем, кто приходит и стучит в мою дверь, даруй Свою благодать и вознагради их духовно». И я действительно увидел, что человеколюбивый Господь принял мою просьбу. Люди, которые уходили потому, что я не принял их, по дару благодати исполнялись великой радости. Тот же иеромонах рассказывал нам: «Приняв рукоположение во диакона, я пошел за благословением к старцу Ефрему. Помню, что он прочитал надо мною тут же составленную им молитву, молитву огненную, содержащую в себе все основные мысли и всю глубину святоотеческого богословия. Тогда я понял, что богословие приобретается не дипломами, а истекает из чистого опыта подлинного покаяния. Справедливо то, что богоносные отцы были поистине богословами. |
|
|
