| Первое смирение — почитать брата своего разумнее и во всем лучше себя, «почитать себя ниже всех». Второе смирение — приписывать Богу свои подвиги. Оно само рождается в душе от исполнения заповедей, человек приобретает привычку к смирению. Здесь авва приводит образ дерева, склоняющего свои ветви под тяжестью плодов. Душа, когда смиряется, приносит плод, и чем больше, тем более смиряется. Так и святые, чем больше приближаются к Богу, тем больше видят себя грешными. Такому смирению можно научиться только на своем опыте. А помочь на этом пути могут слова старцев. «Путем же к смирению, — приводит слова одного старца св. Дорофей, — служат телесные труды, совершаемые разумно; также, чтобы считать себя ниже всех и постоянно молиться Богу… самое же смирение Божественно и непостижимо». Труд смиряет тело, а когда тело смиряется, вместе с ним смиряется и душа. Поучение 3. О совести Когда Бог сотворил человека, Он дал ему нечто Божественное, помысл, имеющий в себе свет и теплоту. Помысл, который просвещает ум и показывает, что добро, а что зло. Это — совесть, естественный закон, с помощью которого люди узнавали волю Божию. Авва Дорофей сравнивает совесть с колодцем, который люди засыпали, совершив грех. Потребовались письменной закон, пророки и пришествие Господа Иисуса Христа, чтобы открыть совесть. «Ныне же в нашей власти или опять засыпать ее, или дать ей светиться в нас и просвещать нас, если будем повиноваться ей». Если совесть подсказывает что-то сделать, а мы ее игнорируем, мы заглушаем ее и перестаем видеть все, как оно есть. И кажется, что совести нет. Однако нет человека, не имеющего совести. Она — неотъемлемая часть человека. В падшем мире совесть — соперник человека, она противится его злой воле и напоминает, что мы должны делать, но не делаем, и чего не должны делать, но делаем, и за это осуждает нас. Авва Дорофей призывает хранить совесть, не допускать, чтобы она обличала нас даже в самом незначительном. Потому что, постоянно пренебрегая малым, человек приобретает «худой навык» и утверждается во зле. «Ибо и добродетели, и грехи начинаются от малого и приходят к великому добру и злу». Как хранить совесть? |
| Фрагменты из приходских бесед. Об осуждении Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 36, 2003 30 декабря, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 36, 2003 Сегодня мы с вами будем беседовать о поучении шестом преподобного аввы Дорофея, которое говорит о том, чтобы не судить ближних. И чтобы более плавно перейти к этой теме от темы смиренномудрия, давайте еще раз вспомним, о чем говорит авва Дорофей в начале второй главы. Кто из вас помнит? — Он говорит, почему смиренномудрие считается главным достоинством человека. Отец Алексий: Авва Исаия говорит (эти слова можно встретить в Добротолюбии): “прежде всего, братья, нам нужно смиренномудрие, чтобы каждому человеку на всякое дело мы были готовы сказать — прости”. На самом деле достаточно сложно сказать прости и попросить прощения, — и для взрослых, и для детей. Мы немножко говорили об этом в прошлый раз: что такое простить и что такое сказать прости. Почему же этим словом, как говорит авва Дорофей и авва Исаия, сокрушаются все козни и все стрелы врага? Давайте еще раз к этому вернемся. Действительно, почему на самом деле словом прости мы побеждаем врага, почему именно этим словом мы побеждаем дьявола? — Говоря прости, мы искореняем гордыню… Отец Алексий: Ну, да, можно объяснить так, а можно — совсем просто и понятно для всех людей. Представьте себе, что будет с дьяволом, если он сможет сказать прости, — кем он станет? Кем станет бес, если он это скажет 1 ? То же самое происходит и с человеком; дети сразу это понимают и чувствуют. Если можно представить себе такую ситуацию, что бес может сказать прости, — в этот момент он становится ангелом, к нему возвращается его изначальное достоинство. То же самое происходит и с человеком: состояние гордыни, помраченности, злобности вдруг исчезает, и человек приобщается к жизни ангельской. Поэтому тем самым он побеждает врага, потому что тот не может, к величайшему сожалению, сказать прости, но и ничего против этого слова он тоже сделать не может. Все то, что он накручивает вокруг человека с таким хитроумием, с такой тщательностью, разрывается и побеждается обычным словом прости. |
| Не только иноки, но и все христиане вообще найдут здесь много душеполезных советов и наставлений. Соединяя в своих поучениях глубокое видение сердца человеческого с христианскою простотою, преп. Дорофей предлагает ясное духовное зеркало, в котором каждый может увидеть самого себя и вместе найти вразумление и совет, как исправить свои душевные немощи и мало-помалу достигнуть чистоты и бесстрастия. Краткие сведения о жизни преп. Дорофея мы заимствовали частию из его же собственных слов и вопросов свв. Старцам, частию из книги: Les vies des p " eres des d " eserts d " orient avec leur doctrine spirituelle et leur discipline monastique. Avignon, 1761. Краткое сказание о преподобном Дорофее Мы не имеем оснований для точного определения времени, в которое жил преподобный Дорофей, более известный в качестве писателя. Приблизительно же можно определить оное свидетельством схоластика Евагрия , который в своей церковной истории, писанной, как известно, около 590 года, упоминает о современнике и наставнике преп. Дорофея, великом старце Варсануфии, говоря, что он «ещё живет, заключившись в хижине» 2 . Отсюда можно заключить, что преп. Дорофей жил в конце VI и начале VII века. Предполагают, что он был родом из окрестностей Аскалона 3 . Раннюю молодость свою он провёл в прилежном изучении светских наук. Это видно из собственных слов его, помёщенных в начале 10-го поучения, где преподобный говорит о себе: «Когда я обучался светским наукам, мне казалось это сначала весьма тягостным, и когда я приходил взять книгу, я был в таком же положении, как человек, идущий прикоснуться к зверю; когда же я продолжал понуждать себя, Бог помог мне, и прилежание обратилось мне в такой навык, что от усердия к чтению я не замечал, что я ел или пил, или как спал. И никогда не позволял завлечь себя на обед с кем-нибудь из друзей моих, и даже не вступал с ними в беседу во время чтения, хотя и был общителен и любил своих товарищей. Когда философ отпускал нас, я омывался водою, ибо иссыхал от безмерного чтения и имел нужду каждый день освежаться водою; приходя же домой, я не знал, что буду есть; ибо не мог найти свободного времени для распоряжения касательно самой пищи моей, но у меня был верный человек, который готовил мне, что он хотел. А я ел, что находил приготовленным, имея и книгу подле себя на постели, и часто углублялся в неё. Также и во время сна она была подле меня на столе моём, и, уснув немного, я тотчас вскакивал для того, чтобы продолжать чтение. Опять вечером, когда я возвращался домой, после вечерни, я зажигал светильник и продолжал чтение до полуночи и вообще был в таком состоянии, что от чтения вовсе не знал сладости покоя». |
| Из уже упоминавшегося " медицинского " сравнения страсти с раной преподобный Дорофей также выводит развернутую аналогию. Гнев не может слишком долго держать человека в возбуждении. Даже если он не искоренен совсем, состояние вражды принимает другие, более " спокойные " формы. Тот, в чьем сердце поселилась злопамятность, " …подобен человеку, имеющему рану и положившему на нее пластырь, и хотя он в настоящее время заживил рану, и она заросла, но место еще болезненно; и если кто-нибудь бросит в него камешком, то место сие повреждается скорее всего тела и тотчас начинает источать кровь. То же самое претерпевает и оный человек: была у него рана Но она еще не совершенно зажила; есть еще остаток злопамятности, который составляет верхнее закрытие раны, и от него удобно возобновляется вся рана, если человек получит хотя легкий ушиб " . Единственная цель, с которой авва Дорофей и выстраивает поэтапное развитие страсти, и проводит детальные аналогии — вооружить учеников знаниями, как проще победить искушение: " Вот, вы слышали, что такое начальное смущение и что раздражительность, что такое гнев и что злопамятность Посему и говорю вам: всегда отсекайте страсти, пока они еще молоды… " . Строение 8-го поучения аввы Дорофея. Сколько раз нужно услышать урок, чтобы его усвоить " Искусством из искусств " называет преподобный авва Дорофей труд человека над своей душой. Этап В чем состоит Чем прекратить Сравнение смущение слово брата (оскорбление); возбуждение помыслов молчание, молитва, поклон от сердца малый уголек; подкладывание лучинок к угольку до появления дыма; уголек дымится, бросает искры; " малая былинка " раздражительность отмстительное восстание на опечалившего; замолчать, перестать смущаться и возбуждать себя воспламенение; подкладывание дров в огонь " острожелчие " , раздражение и возбуждение сердца воспоминанием; вспыльчивость " жар крови около сердца " " продолжать " пролить кровь много горящего угля; (страсть, смущаться и свою " ; " дерзость " ) возбуждать стараться не питать ни одного помысла в сердце своем; |
| Что служит топливом для возгорания гнева? Из слов аввы Дорофея явствует, что “когда возгорится раздражительность, если он и замолчит, но будет продолжать смущаться и возбуждать себя, то он делается, как мы сказали, подобным тому, кто подкладывает дрова на огонь, и они горят, пока наконец образуется много горящего уголья”. “Горючее” гнева – все те же смутительные помыслы, распаляющие в душе эту страсть. А чтобы еще раз подчеркнуть, что гнев, как всякая страсть – болезненное, мучительное состояние, авва Дорофей обращается к иной параллели, не связанной с развернутой метафорой возгорания пламени из искры. Гнев он сравнивает с раной на теле человека: “…была у него рана, и он приложил пластырь (то есть сделал поклон), и исцелил рану, то есть гнев…”. Что приходит на смену “пламени” Метафора разгорания конфликта из “искры” смущения в “пламя” гнева, казалось бы, исчерпана: что может быть страшнее бушующего пламени? что еще может быть после него? Однако авва Дорофей находит меткое соответствие и для последней стадии, для злопамятности: “…как горящее уголье, когда оно угаснет и будет собрано, может лежать несколько лет без повреждения, и даже, если кто польет его водою, оно не подвергается гниению: так и гнев, если закоснеет, обращается в злопамятность…”. Из уже упоминавшегося “медицинского” сравнения страсти с раной преподобный Дорофей также выводит развернутую аналогию. Гнев не может слишком долго держать человека в возбуждении. Даже если он не искоренен совсем, состояние вражды принимает другие, более “спокойные” формы. Тот, в чьем сердце поселилась злопамятность, “…подобен человеку, имеющему рану и положившему на нее пластырь, и хотя он в настоящее время заживил рану, и она заросла, но место еще болезненно; и если кто-нибудь бросит в него камешком, то место сие повреждается скорее всего тела и тотчас начинает источать кровь. То же самое претерпевает и оный человек: была у него рана Но она еще не совершенно зажила; есть еще остаток злопамятности, который составляет верхнее закрытие раны, и от него удобно возобновляется вся рана, если человек получит хотя легкий ушиб”. |
| Сегодня идеологи западной цивилизации не перестают рекламировать ее ценности – демократию и индивидуализм, то есть приоритет личности над социумом. Но не надо забывать то, что показал Рассел: естественная цель индивидуализма – ощущать себя единственно тем, кто является личностью, а всех остальных видеть средством, доставляющим для меня комфорт, то есть своими рабами. Как развиваются конфликты. «Конфликтология» аввы Дорофея Проблема конфликтов между людьми всегда была и остается самой острой. И сегодня для психологов и социологов эта проблема стоит на важнейшем месте. Ритмы современной жизни все ускоряются, и это главное, что ее определяет. Для нашего времени характерно постоянное общение с людьми – пусть общение поверхностное, но со столь широким кругом людей, какой не могли и помыслить себе учители нравственности ни в IV, ни даже в XVIII веке. Однако все это вовсе не значит, что святоотеческие наставления для нас устарели. Например, беседа о злопамятности преподобного аввы Дорофея . Напомним, что преподобный Дорофей жил в конце VI – начале VII века и эта его беседа, как и другие поучения, в общем-то предназначалась для монахов. Но она поразительно подходит сегодня для нас всех по нескольким причинам. Во-первых, сейчас мы особенно нуждаемся в той отеческой снисходительности, какую он оказывал к немощи новоначальных учеников. Во-вторых, как ни странно, наша ситуация достаточно близка к той, в которой жил авва Дорофей и его ученики. Ситуацию, подобную нашей, тогда можно было встретить только в общем жительстве монахов. Только в монастырях могло возникнуть скопление большого числа людей, не связанных родственными узами или взаимоотношениями сверстников и в то же время постоянно общающихся между собой на основе взаимного равенства. Поучения аввы Дорофея хотя и возникли в связи с проблемами взаимоотношений монашеской братии, через четырнадцать веков удивительным образом оказались актуальными для мирян в глобальных масштабах. Речь пойдет, разумеется, не о семейных конфликтах, хотя они имеют природу и механизм протекания, сходные с прочими проблемами межличностных отношений. Родственные отношения слишком глубокий и мощный фактор, который по своей природе гасит мелкие конфликты и, как правило, не дает им укореняться вглубь. Это касается близости супругов, отношения «отцов» и «детей», взаимоотношение братьев и т. д. |
| Гнев авва Дорофей в сравнении с другими этапами развития злопамятности описывает наименее выразительно. Безусловно, на это есть свои причины. Прежде всего не требовалось в поучении к монахам, стремившимся контролировать каждый свой помысел (что, понятно, приходило не сразу), тратить время на борьбу с пороками, которых у них не было. Научиться держать себя в руках во внешнем поведении, – это первое, с чего начинал каждый из них еще в миру. Ясно, что гнев учеников аввы Дорофея принимал иные, не столь ярко выраженные формы. Поэтому третий этап развития конфликта он обозначает, кроме “гнева”, еще другим словом: “Раздражение же обращается в дерзость”. Значит, дерзость, то есть внутренняя решимость удовлетворить свою мстительность (неважно, будет ли она осуществлена), – это одна из форм гнева. Об этом особенно хорошо следует помнить нам, живущим в обществе, где также (правда, по другим причинам) слишком прямые проявления гнева считаются неприличными. Ярость и гнев в нынешнем “цивилизованном” обществе позорны не потому, что они по сути – покушения на заповедь “не убий”, а потому что открывают постыдную слабость характера… А вот дерзость, то есть внутренне контролируемый гнев, в наше время почитается прямо-таки доблестью. Однако человек, одержимый любой формой гнева, как подчеркивает преподобный Дорофей, претерпевает тяжелые мучения духа, он не свободен, он “побеждается сею страстию…”, то есть страдает… В чем состоит “злопамятность”? “Случается, что, когда между братиями произойдет смущение или возникнет неудовольствие, – показывает развитие конфликтной ситуации авва Дорофей , – один из них поклонится другому , но и после сего продолжает скорбеть и иметь помыслы против брата. Таковый не должен пренебрегать сим, но пресечь оные вскоре, ибо это есть злопамятность!”. Итак, злопамятность, – это неизжитое, затаившееся в душе зло на человека. Злопамятность мучит и изматывает прежде всего самого того, в чьей душе она поселилась. Все взаимоотношения с “предметом” мстительной памяти отравлены немирным состоянием духа. Человек и хотел бы освободиться от этого огорчающего его чувства, да не так-то это просто! |
| Дорофей, — какой тяжкий грех осуждать ближнего?» Нет ничего хуже осуждения. Этот грех происходит от нерадения о чем-то с нашей точки зрения незначительном: «Что за важность, если послушаю, что говорит сей брат? Что за важность, если и я скажу одно вот такое-то слово?» Тогда ум начинает оставлять свои грехи без внимания и замечать грехи ближнего. Порицание, осуждение и уничижение. В чем разница? Авва Дорофей различает порицание, т. е. осуждение греха ближнего, и, собственно, осуждение, когда мы выносим приговор обо всей жизни человека (говорим не «он прогневался», а «он гневлив»). Фарисей из притчи Христа, молясь и благодаря Бога за свои добродетели, не солгал. Но был осужден, когда обратился к мытарю и сказал: «или якоже сей мытарь» (Лк 18:11). Он осудил самого человека, расположение его души, всю его жизнь. Только Бог имеет власть оправдывать и осуждать, потому что Он знает душевное устроение каждого, его силу, образ воспитания, дарования, способности. В соответствии с этим Он судит каждого. А мы видим только грех человека. Иногда человек не только осуждает, но и уничижает ближнего — презирает и отворачивается от него как от мерзости. Когда нет любви, нет и сострадания. Это гораздо хуже осуждения. «Хотящие же спастись не обращают внимания на недостатки ближних, но всегда смотрят на свои собственные и преуспевают». Умеющий любить не ненавидит и не осуждает согрешающего, не отворачивается от него, но сострадает, скорбит о нем, вразумляет, утешает, делает все, чтобы спасти его. Как научиться не осуждать? Для этого авва Дорофей советует любить ближних, быть снисходительными, помогать друг другу. Для наглядности он предлагает образ круга, у которого есть центр и радиусы (прямые линии, идущие от центра к окружности). Круг — это мир, его центр — Бог, радиусы — пути жизни людей. «На сколько святые входят внутрь круга, желая приблизиться к Богу, на столько, по мере вхождения, они становятся ближе и к Богу, и друг к другу; и сколько приближаются к Богу, столько приближаются и друг к другу; и сколько приближаются друг к другу, столько приближаются и к Богу». |
| Монашеское облачение, представляющее собою хитон с короткими рукавами или без рукавов. По мнению церковного историка Совомена, такие хитоны означали, что «руки монахов не должны быть готовы на обиду» ( Ермий Созомен . Церковная история). Авва Дорофей поэтому рассуждает так: «Почему мы носим коловий, не имеющий рукавов? Ведь другие имеют их, а мы нет? Рукава суть символы рук, а руки понимаются как [символ духовного] делания. И когда приходит помысл совершить руками нашими что-либо относящееся к ветхому человеку, как, например, украсть, ударить или вообще совершить руками грех , то мы должны обратить внимание на облачение и вспомнить, что не имеем рук, чтобы творить деяния ветхого человека» (Преп. авва Дорофей Гизский. Поучения. 1//Преп. авва Дорофеи Газский. Душеполезные поучения. М., 1999. С. 39). См. также наш комментарий в кн.: Творения аввы Евагрия. М., 1991. С. 205– 206. По мнению архимандрита Иннокентия, коловий был по форме такой же, как и левитон. «По цвету левитон был белый и устроялся большею частью из полотна. В греческих монастырях египетский коловий и левитон сменены были почти одинаковыми с ними по форме и строению хитоном и туникою. Хитон грека, соответствующий египетскому коловию, был таким же коротким и безрукавным и представлял собою четырехугольный кусок ткани, сложенный вдвое, с прорезом на изгибе для продевания руки, скрепленный застежками на другой стороне, где тоже было отверстие для руки. Туника же своей формой походила на просторный кафтан. Отличие этих одежд от египетских было то, что первые греческие одежды были длиннее египетских. У многих подвижников эту одежду заменяла одинаковая с ней, но различная по материалу так называемая “власяница”, или “вретище”. Употреблением этой одежды они хотели выразить в более резких формах презрение к миру, отчуждение от него и потому показывались среди народа только в ней одной, забыв, что это нижняя одежда и как таковая она уже из приличия должна быть покрыта другой, более благообразной на вид» (Иннокентий (Беляев), архим. Пострижение в монашество. Опыт историко-литургического исследования обрядов и чинопоследований пострижения в монашество в Греческой и Русской Церквах до XVII века включительно. М., 2018. С. 94–95). |
| Необходимо следить за «жабой», под которою вообще подразумевается страсть тщеславия. Эта страсть оскверняет делание заповедей. По словам того же святого, бес сребролюбия «часто принимает лицемерный образ смирения», а бес тщеславия или славолюбия побуждает к милостыне (Леств.26:84). Поэтому внимание, novuмo всего прочего, требуется и для того, чтобы уметь различить бесовское лукавство, даже когда мы заняты возделыванием добродетелей. Преподобный также приводит случай, когда он, побежденный бесом лености, думал оставить келлию. Однако, когда пришли некие странники, хвалившие его как безмолвника, тогда помысл разленения тотчас же оставил его, будучи прогнан тщеславием. И преподобный удивился, как бес тщеславия сопротивляется всем лукавым духам (Леств.27:44). Точно так же бес сребролюбия особенно сильно нападает на нестяжательных, «и когда не может их одолеть, тогда, представляя им нищих, под видом милосердия увещевает их, чтобы они из невещественных опять сделались вещественными» (Леств.26:145). Другой вопрос, на который святые отцы обращают внимание в своих сочинениях, – как мы можем узнать о существовании страсти? Конечно, важную роль здесь играет рассудительный и бесстрастный старец, который мог бы видеть движения души и исправлять нас. Однако, помимо этого, существуют и иные способы обнаружить существование и действие страстей. «Признаком того, что кто-либо добровольно исполняет страсть, служит его смущение в то время, когда его обличают или исправляют в ней. А без смущения переносить обличение, то есть вразумление, есть признак того, что кто-либо был побежден страстию или исполнил ее по неведению» ( Авва Дорофей . С.190). Иными словами, вразумление и смущение либо его отсутствие обличают наличие страсти, а также ее добровольный или невольный характер. «В душах наших скрываются худейшие страсти; явными же они делаются, когда обличатся дела их» (Преп. Фалассий. Добр. Т.3 С.305). Преподобный Максим, пытаясь точно определить, что такое страсть, пишет, что «иное есть вещь, иное помышление, иное страсть: вещь – например, муж, жена, золото и прочее; помышление – простое воспоминание о чем-либо из сказанного; страсть – или бессловесная любовь, или безрассудная ненависть к чему-либо из того» (Добр. Т.3. С.202–203). Точно так же авва Дорофей , проводя разграничение между грехом и страстью, пишет, что «иное суть страсти, и иное грехи. Страсти суть: гнев, тщеславие, сластолюбие, ненависть, злая похоть и тому подобное». Грехи же – это действия страстей. Таким образом, «можно иметь страсти, но не действовать по ним» (АвваДорофей. С.23). Из этих слов ясно, что человек может быть исполнен страстей и, однако, не уметь понять этого, поскольку ему не представилось случая совершить какой-либо грех. Вот почему необходимо всестороннее лечение под руководством рассудительного и опытного духовника. |
|
|
