| «17 декабря 1927 г. …Рядом с проезжей дорогой вьется узкая тропинка, иногда пропадая в начинающей уже желтеть ржи и в высоких сочных овсах. Далеко позади белеет Арзамас. А впереди – поля и холмы; и чудится мне, что эти поля должны кончиться за ближайшим холмом, и тогда откроется совсем другой мир. Какой? Я и сам не знаю, только представляется он мне глубоко отличным от того, который остался позади. Но вот дорога поднимается на холм, открываются новые дали, а другого мира все еще нет. Медленно, очень медленно движемся мы. На нашей телеге, свесив большие сапоги и седую бороду, сидит дед. Вскидываются и борода, и сапоги на ухабах, и изредка охает он. Не первый раз он в этих местах, и поэтому не глядит он внимательно вдаль, не ловит солнца светлого луч и чудесного мира появление; да и по сторонам он мало смотрит, а сидит на телеге, уставив бороду в землю, и терпеливо ждет конца пути, раздумывая о своей крестьянской доле. Знает он и провалившийся мост, и красный гостиный двор, и мелочную лавку у самой монастырской стены, и монахов – тех же окрестных крестьян. Все это знает он, и все же трясется дед на телеге семьдесят верст в надежде, что там, в монастыре, он все найдет, что нужно для его души… Загорелась ярким светом белая колокольня, а впереди уже – сумрак полей, и бежит этот сумрак все быстрее и быстрее. Вдруг в глаза бросился яркий солнечный свет и окутал все теплом. Застрекотали и запрыгали кругом кузнечики, закружились мошки, и воспрянула к жизни всякая тварь. Сбежала и у меня усталость с лица. Глаза радостью засветились. Я снял засохшие от грязи сапоги и в легких туфлях устремился вперед, вниз и вверх по холмам. Уже стало темнеть, и мало-помалу все покрылось звездным небом. Потянулись кустарники, зацарапали ветви по ободьям колес, и на корнях тряско подкидывало телегу. А дальше дорога вдруг повернула в тень, где только звезды мигали сквозь молодую лесную чащу… Пять дней вынужденного бездействия оживили во мне эти воспоминания. Несмотря на все мытарства, настроение у меня бодрое и спокойное. |
| Всю свою дальнейшую жизнь мать, самоотверженно борясь с нуждой, посвятила воспитанию своих детей. Она была пианисткой и очень любила свое искусство, но зарабатывать на жизнь преподаванием музыки не было никакой возможности. Мало кому нужна была музыка в то время, когда кругом царствовала разруха и на столицу надвигался голод. В раннем детстве мы свободно говорили по-английски, но Олег при свойственной ему настойчивости и упорстве в занятиях сумел впоследствии усовершенствовать знание этого языка настолько, что мог свободно читать и переводить английские книги. Французский и немецкий языки мы учили в детстве, но со временем не смогли закрепить эти знания. Не знаю, что стало бы с нашей семьей в эти годы бедствий, если бы ни пришел к нам на помощь старший брат матери, наш дядя (профессор с мировым именем) Александр Петрович Нечаев. Несмотря на то, что у него самого было четверо детей, он постоянно принимал трогательное участие в судьбе нашей семьи. Своей заботой о нас он заменил нам отца. Вечная память этому благороднейшему человеку! Когда в Петрограде начался голод, многие стали уезжать из города на юг, на Волгу и в другие места, где еще было благополучно с продовольствием. Дяде предложили должность ректора в одном из институтов большого приволжского города. Он дал согласие и вскоре выехал со всей семьей, не забыв и нас. Мы ехали все вместе в теплушке. Так тогда назывались товарные вагоны, в которых устраивалась железная печка для отопления. Наш переезд длился целый месяц. Наконец мы прибыли в Саратов. Там тогда (и еще около двух лет) был белый хлеб и другие продукты. Потом и там начался страшный голод Поволжья, сыпной тиф и холера. Не хочется подробно описывать это трагическое известное всему миру народное бедствие. У нас было продано все, что возможно. Мама была счастлива, когда однажды смогла обменять роскошный персидский ковер на один пуд ржаной муки и накормить нас досыта. В это время Олег поступил в какое-то военное учреждение и стал получать паек, чем поддержал нашу семью. Тогда ему было всего 16 лет. Он получил военную форму и тут же обменял почти все, что получил, на продукты. Вспоминаю его довольно стройную фигуру в длинной до пят шинели, в плоской соломенной шляпе и в лаптях. Но он не стеснялся своей наружности, а наоборот радовался тому, что ему удалось выгодно обменять вещи. Мне было очень жаль его, и я готова была броситься наперерез автомобилю, везущему высшее начальство, чтобы выпросить для брата другую одежду и обувь более приличную, но это так и осталось мечтой. К сожалению, эту работу ему вскоре пришлось оставить. Он заболел суставным ревматизмом и не смог больше работать. |
| Положение наше еще ухудшилось. Все мы были разуты и раздеты и голодны. В нашей квартире температура держалась от 2 до 10 градусов тепла. Голод был в разгаре, на улицах валялись трупы умерших от голода. Трудно все это сейчас представить. В это время появилась американская помощь “Ара”. Хотя эта помощь была отчасти коммерческой, но все же факт, что мировая общественность откликнулась на наше несчастье. Помню, как мы, школьники, получили тогда новую обувь и еще кое-какие носильные вещи, пожертвованные американскими благотворителями. Среди вещей был шерстяной шарф ручной вязки, который долго служил нам, обогревая нас всех по очереди. Вскоре нашего дядю перевели в Москву, и он уехал со всей своей семьей. Но на этот раз он не имел возможности взять нас с собой, и мы остались с матерью совершенно одни. Существовали мы на скудный материнский паек (она преподавала музыку в школе), который состоял из небольшого количества растительного масла, большей частью льняного, конины и патоки (вместо сахара). Однажды вместо сахара мы получили червивые конфеты, и нам пришлось потрудиться, очищая их от червей. Помню еще, как я просила мать дать мне выпить немного подсолнечного масла, и мама налила мне почти половину чайного стакана. Я с наслаждением выпила масло залпом, конечно, без хлеба. Такова была потребность в питании. В 1922 году наш дядя профессор смог наконец вызвать нас в Москву. По приезде в Москву мама устроилась преподавательницей музыки в среднюю школу. Это помогло нам получить комнату. Комната была огромная, в старом доме времен наполеоновского нашествия (этот дом давно уже снесен). Посреди комнаты стояла печка-времянка. Мы разгородили эту комнату на отдельные клетушки, и у нас получились спальня, кухня, столовая и кабинет. Нашлось место и для рояля. Это был очень хороший старинный рояль известной фирмы, с которым мама не расставалась до своей кончины, хотя играть на нем не имела ни времени, ни возможности. У нас был большой праздник, когда она садилась за рояль. К сожалению, уроков в школе у нее было мало, а потом они совсем прекратились. Пришлось искать другие заработки. Одно время она работала в гардеробе (“на вешалке”), потом стала печь пирожки и мятные пряники и продавать их в школе. Это было время НЭПа, когда магазины были полны всякой снедью, и потому пирожками мало кто интересовался. Но ученики во время занятий в школе охотно их покупали. Потом помню, как она, бедная, решила заняться изготовлением горчицы. Совместно с одной знакомой старушкой они готовили горчицу, раскладывали по баночкам и куда-то сдавали. |
| За Литургией Святейший Патриарх Кирилл рукоположил диакона Михаила Фаворского, клирика храма святой великомученицы Параскевы Пятницы в Качалове, во пресвитера. По окончании богослужения Священноархимандрита обители приветствовал епископ Зарайский Меркурий, который подарил Его Святейшеству икону святителя Петра. «Мы испытываем особое молитвенное чувство к святителю Петру, мы чувствуем его благодатную неоскудевающую помощь, его присутствие и благословение, — сказал, в частности, владыка наместник. — И это, безусловно, укрепляет нас в трудах по возрождению былой славы этой обители». В дар монастырю Святейший Владыка передал ковчег с частицей мощей святителя Петра, митрополита Киевского, Московского и всея Руси. Затем Предстоятель Русской Церкви совершил чин освящения колокола «Святитель Петр» — главного колокола звоннницы Высоко-Петровского монастыря. Высоко-Петровский монастырь был основан в XIV веке святителем Петром, митрополитом Киевским, Московским и всея Руси. Среди его строителей и ктиторов: святой благоверный великий князь Димитрий Донской, великие князья Иоанн Калита и Василий III, царь Алексей Михайлович, император Петр I, святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский. В стенах обители совершали богослужения святитель Митрофан Воронежский и святитель Тихон, Патриарх Всероссийский. В 1705 году, в период наивысшего расцвета обители, численность братии обители достигла 78 человек. Среди насельников известен преподобный Гавриил (Зырянов), впоследствии старец Седмиезерной и Спасо-Елиазаровской пустыни, духовный наставник преподобномученицы великой княгини Елисаветы Феодоровны. С 1918 года монастырь потерял свой легальный статус. В годы гонений в стенах обители действовала одна из крупнейших в России тайных монашеских общин. Девять клириков, насельников и прихожан монастыря прославлены Русской Православной Церковью в лике новомучеников и исповедников Российских: священномученик Макарий (Гневушев; †1918), преподобномученики Игнатий (Лебедев; †1938), Варлаам (Никольский; †1937), Герман (Полянский; †1937), Феодор (Богоявленский; †1943), Макарий (Моржов; †1931), Косма (Магда; †1937), мученики Николай Варжанский (†1918) и Иоанн Попов (†1938). В 1929 году на территории монастыря был закрыт последний храм. |
| Павел Корин. Реквием. Русь уходящая Например, на картине мы видим Патриарха Московского и всея Руси Алексия I, архимандрита Сергия — духовника Марфо-Мариинской обители. Одним из первых духовных лиц, которые позировали Корину, стал митрополит Трифон (Борис Петрович Туркестанов), который широко почитался народом как подвижник и проповедник. Многие из изображенных были репрессированы во время борьбы с тайными монашескими братствами в Москве в 1920–1930-е годы. Митрополит Трифон (фрагмент) Переименовать картину в «Русь уходящую» Корину предложил Максим Горький и так уберег от различных преследований из-за попыток «воспевания Церкви». Писатель всегда поддерживал молодого художника. Вскоре изменился и замысел картины: теперь главной стала не идея гибели духовной традиции, а мысль о неистребимости Церкви как вечного источника духа. На вопрос, где и как он писал портреты «Реквиема», Корин отвечал: «Ходил по церквам, там и встречал этих людей, приводил к себе и писал». Художник признавался, что «изображал людей убежденных, но фанатиков не изображал». «Мне трудно Вам объяснить, почему я писал это, но все-таки я скажу, что трагедия моих персонажей была моей бедой. Я не смотрел на них со стороны, я жил с ними, и сердце мое обливалось кровью» (из писем Павла Корина В. М. Черкасскому). И хотя Корин называл эти работы «этюдами», по своим художественным свойствам это полноценные портреты. 29 портретов-этюдов для масштабной композиции сегодня хранит Третьяковская галерея. Часть из них можно увидеть на экспозиции: Иеромонах Феодор (Олег Павлович Богоявленский) Преподобномученик Феодор был одним из членов тайной монашеской общины Высоко-Петровского монастыря. В 1933 году его арестовали и приговорили к трем годам исправительно-трудовых работ. Иеродиакон Феодор имел неоконченное высшее образование и в лагере помогал тюремному врачу лечить заключенных. После освобождения он служил в подмосковных храмах, но отказался заниматься доносительством. За это получил запрет жить в Московской области и переселился под Тверь. В июле 1941 года его обвинили в создании «подпольной организации церковников», арестовали и поместили в Бутырскую тюрьму, где допрашивали и пытали, но безуспешно. В 1943 году следствие развалилось и всех привлеченных по этому делу освободили. Сам иеромонах Феодор был осужден на пять лет ссылки и через месяц скончался в тюрьме в Балашове. Место его захоронения неизвестно. |
| Другое дело, что петровские отцы очень ответственно подошли к этому служению и осознали создание тайных монашеских общин как свою миссию, как свое призвание, нацеленное на то, чтобы сохранить святоотеческую традицию православного монашества в новых условиях. Было очевидно, что монастыри в старом формате существовать не могут: неизвестно, как долго продлится время гонений. Петровские отцы осознавали, что монашество как хранитель духовной культуры православия не должно угаснуть. Поэтому тайные монашеские общины возникли как необходимая дань времени и успешно существовали довольно продолжительное время – наша экспозиция хронологически заканчивается кончиной последнего зосимовского старца отца Исидора (Скачкова) в 1959 году. В этот период они перестали существовать как цельные общины, окормлявшиеся у одного духовного руководителя, а отдельные их члены дожили до нашего времени. Архимандрит Исидор (Скачков) – Но мужчины очень быстро выходили на открытое служение и попадали под репрессии? – Изначально членами общин были и мужчины, и женщины. На выставке есть интересные фотографии, которые иллюстрируют смешанный характер этих общин. Но действительно большая часть мужчин очень быстро принимала сан, выходила на открытое служение и в последующем подвергалась репрессиям. К началу 40-х годов петровские общины фактически были женскими. Были, конечно, духовники, но среди молодых членов петровских общин мужчин уже не было, они все погибли в конце 30-х – начале 40-х годов. Например, представитель молодого поколения монахов отец Федор (Богоявленский) погиб в 1943 году, был замучен в тюрьме. Преподобномученик Феодор (Богоявленский) Можно, конечно, задаваться вопросом, какова была бы судьба этих общин, если бы в подполье остались духовники, воспринявшие зосимовскую традицию, смогли бы они передать ее следующим поколениям, но этот вопрос остается риторическим. – А каковы были основные принципы духовного руководства, на котором основывалось воспитание монахов? Например, наверняка спорным вопросом для монашествующих оставалась работа. Как это осуществлялось на деле? |
| Святые Преподобномученик Игнатий (Лебедев; 1884–1938) . Родился в семье почетных граждан города Чухломы (Костромская область). Во время учебы в Казани познакомился со старцем Казанской Седмиезерной пустыни архимандритом Гавриилом (Зыряновым). Под влиянием старца в студенте зародилось стремление к монашеству. Весной 1908 года он поступил послушником в Смоленскую Зосимову пустынь, где стал духовным чадом схиигумена Германа (Гомзина). После закрытия пустыни в 1923 году отец Агафон (Лебедев) переселился в Москву, где служил в Высоко-Петровском монастыре, а в мае 1924 года был назначен его наместником. В январе 1930 года пострижен в великую схиму с именем Игнатий. Арестован 11 апреля 1935 года, приговорен к пяти годам лагерей. Скончался в 1938 году в Чувашии. Канонизирован в 2000 году. Преподобномученик Феодор (Богоявленский; 1905–1943) принадлежал к «молодой» плеяде прихожан Высоко-Петровского монастыря. Родился в семье русского консула в Персии, прошел через философские и религиозные искания, учился на медицинском факультете Московского университета. Членом общины стал в 1927 году. Его духовным отцом был архимандрит Никита (Курочкин). В 1929 году принял монашеский постриг. Учился в тайной духовной академии, за что в 1933 году был арестован. По освобождении встал на путь открытого служения Церкви, принял священный сан, служил в сельских храмах Московской и Калининской (Тверской) областей. В 1939 году после смерти архимандрита Зосимы (Нилова) принял под свое руководство часть духовных чад отца Никиты (Курочкина). Вторично арестован в начале июня 1941 года, погиб в заключении. Канонизирован в 2000 году. Преподобномученик Герман (Полянский; 1901–1937) . Родился в Тирасполе в семье священника-миссионера. Ученик архиепископа Варфоломея (Ремова). До закрытия Зосимовой пустыни несколько раз приходил в обитель, однако увлекся обновленчеством и лишь в 1924 году под влиянием своего наставника принес покаяние. В том же году пришел в Высоко-Петровский монастырь и начал обучение в существовавшей при нем тайной духовной академии. 17 марта 1926 года принял монашеский постриг. Арестован в феврале 1933 года. Расстрелян в Мариинском лагере (Кемеровская область). Канонизирован в 2000 году. |
| Олег тоже ушел из Грузинского храма и стал посещать Петровский монастырь, который тогда был в храме преподобного Сергия на углу Большой Дмитровки и Козицкого переулка. Руководил жизнью прихода епископ Варфоломей (Ремов) , профессор Духовной академии, воспитанник старцев Зосимовой пустыни. Он сыграл решающую роль в жизни моего старшего брата. Епископ Варфоломей благословил Олегу для руководства в духовной жизни обращаться к отцу Никите 91 , человеку, проходившему все степени духовного восхождения в Зосимовой пустыни и приобретшего главное – истинное смирение и любовь к людям. Вскоре Олег стал послушником, а в 1929 г. он был пострижен в монашество самим епископом Варфоломеем. При постриге ему было дано имя Феодор в честь преподобного Феодора Студита . (Думаю потому, что Олег стремился к просвещению так же, как этот просвещенный святой). После пострига отец Феодор жил на колокольне. В то время была введена карточная система, “служители культа” были “лишенцами” и карточек не имели. В 1932 г. известный художник Павел Корин написал портрет отца Феодора как этюд “Молодой монах” к картине “Русь Уходящая”, к сожалению, оставшейся незаконченной. В 1933 г. брат был арестован. Такой человек, искренне и твердо исповедующий христианство, был уже опасен. Тогда мало кто среди властей разбирался в степенях священнослужителей: носит человек рясу – значит “поп”, хотя он был тогда только иеродиаконом. Павел Корин. Молодой монах. 1932. Этюд к картине “Русь Уходящая”. Очевидно следователи, встретившись на допросе с политически образованным человеком, который, что называется, может их бить их же оружием, решили сломать его. Конечно, людей, принявших такое решение, нельзя судить за это. “Не ведают, что творят” (см. Лк 23:34 ), – говорил брат и только жалел их. Он не имел против них даже обиды, не то чтобы осудить их. Эти по глупости атеисты были, как правило, в высшей степени невежественными и примитивными людьми. Они, поистине, как попугаи, повторяли все то, что им внушали, и совершенно не были способны к самостоятельному мышлению. Они не в состоянии были понять, представить себе, чтобы молодой образованный человек мог быть искренне верующим человеком, а не преступником, состоящим в контрреволюционной организации. В то время священников “судили” по 58-й статье за контрреволюцию. |
| Но у Бога все на своем месте и Небо и земля, и ин суд Божий, и ин суд человеческий. Так что нам верующим несомненно Богу не страшны лабиринты любой лжи и казуистики, ибо Истина хранится неповрежденной в руце Божией и в угодное Богу время Он выпускает ее на свободу, чтобы посрамить и самую правдоподобную ложь. Так что молимся и трудимся и ждем Божие определение о сем». В день своего 16-летия Ольга Кавелина пришла на службу в храм преподобного Сергия на Большой Дмитровке, где тогда находилась Петровская община, и обратилась к владыке Варфоломею: “У меня сегодня день рожденья. Скажите мне что-нибудь”, — предполагая, что он даст ей наставление в приватной беседе. Владыка ответил ей. Он поставил ее перед собой посреди храма и обратил к ней свою проповедь. Центральный образ этой проповеди она запомнила на всю жизнь, и даже за несколько дней до смерти она в который раз говорила о том дне. “В Америке была выставка, — обращался к ней владыка Варфоломей. — Были выставлены все достижения цивилизации, представлены все штаты этой обширной и богатой земли. Среди экспонатов была клетка, в которой сидел негр. Живой негр. Он улыбался, гляда на проходящую толпу. Кто-то из толпы спросил его: Чего же ты радуешься? Ты же в клетке. — Да, отвечал негр, но я со Христом, и поэтому я свободен. Будь и ты со Христом, — заключил Владыка, — и ты будешь воистину свободна”. Так она и жила. …Отпевание Ольги Александровны было совершено в храме святителя Митрофания Воронежского, недалеко от которого находился ее дом. После отпевания ее гроб был доставлен в Оптину пустынь, где рядом с могилами других Кавелиных, в частности, ее прабабушки и состоялось погребение рясофорной монахини Серафимы. А. Беглов 1 Ныне прославлен в лике преподобномучеников. 2 Опубликовано: Преподобномученик Феодор (Богоявленский). “Завещание”/Подготовка текста, публикация, вступительная заметка А. Л. Беглова//Альфа и Омега. 2001. 1(27). С. 283–284. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| С помощью Божией, под водительством Священноархимандрита Высоко-Петровской обители Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла нам предстоит буквально " с нуля " возродить здесь монашескую жизнь. Храм - вне нумерации - Какие проблемы современной монастырской жизни надо решать в первую очередь? - В первую очередь надо возвращаться к такому понятию, как монашеская община. Не просто сумма отдельно взятых клириков, монахов и прихожан обители, а именно община, то есть семья, для которой храм - это даже не второй дом, это то, что вне нумерации. В истории Высоко-Петровского монастыря в ХХ веке мы знаем яркие примеры создания таких общин, которыми руководили старцы, позже прославленные в лике святых - преподобномученики Игнатий (Лебедев), Феодор (Богоявленский), Герман (Полянский) и другие угодники Божии. Нам надо больше обращать внимания на наше церковное наследие - жития святых, их труды, наставления. Особенное внимание надо уделить подвигу новомучеников и исповедников Российских. Во многом благодаря их подвигу, их молитвам все больше людей сегодня приходят к настоящей, глубокой вере. Нельзя забывать и о земных нуждах монастыря. Надо позаботиться о ремонте помещений - братского и настоятельского корпусов. Предстоит наладить снабжение монастыря провизией и всем необходимым для повседневной монашеской жизни: одеждой, предметами обихода, утварью, книгами. Необходимо также предусмотреть выпуск и распространение справочной литературы о монастыре и его небесных покровителях - от святителя Петра Московского до наших новомучеников и исповедников. Уповаем на Господа, что в недалеком будущем сможем встретить в обители частицу мощей ее основателя и небесного покровителя - святителя Петра, митрополита Киевского и Московского и всея России чудотворца. По благословению Святейшего Патриарха Кирилла святыня будет открыта для молитвенного почитания верующими так же, как это было и до закрытия Высоко-Петровского монастыря в период гонений на Церковь в ХХ веке. - Нет ли противоречия, несоответствия между тихой молитвенной жизнью в монастыре и бурным, неспокойным существованием большого города за его стенами? Сможет ли монастырь " вписаться " в жизнь современной Москвы? |
|
|
