| Давненько уже фашисты согнали обитателей Великих Криниц с берега. Жители прибрежного села, конечно же, от веку были рыбаками, имели на чем и чем рыбачить, но немцы поотбирали и истребили у них лодки. Некорыстные огородишки с высохшими кустами на картофельных загонах, с лопнувшими, переспелыми помидорами и тыквами на грядках, с вроде бы беспризорно по земле валяющимися кабачками, коричневыми огурцами и кавунами привлекали особое внимание войска — переправить-то его, войско, переправили, но кормить подзабыли. Лешка порешил: парни, приволокшие на берег Колю Рындина, не дождавшись пловца с едой и табаком, на обратном пути свернули к селу с намерением разжиться харчем, и ладно если их поймали и увели в плен, но если… Охотник с детства, уже более полугода воюющий солдат Шестаков был ловок и осторожен. Пойма Черевинки не только украшение местности, но на данный момент и укрытие, и питье, и жранье, пусть и маломальное. К ручью устьицами, щелками, промоинами выходило множество овражков, сколышей, щелей, пещер, каких-то нор, может, и волчьих. Сюда дождями и ливнями сносило со склонов по трещинам всякую всячину, из крайних огородов сельца Великие Криницы смывало овощь, катило тыквы. По обочинам ручья, норовя залезть в водомоины, в ямы и щели, росло все вперемешку; серебристые тополя, дикие яблони, груши, черемуха, ольха, верболазник. Кустарники лезли друг на дружку, душили того, кто послабее, — мальвы, полынь, чертополох, где и оглохший подсолнушек клонился к воде, где и тыква, взнимаясь вверх, по дереву, тащила за собой широкие листья и по-деревенски доверчивые, яркие рупоры цветов. Повилика, паслен, вьюнки, местами скрыто и упорно цветущие, опутали стволы деревьев, оплели кустарники — по этим местным джунглям продираться бесшумно было почти невозможно. Чем дальше и выше по Черевинке двигался Лешка, броском минуя устья промоин и овражных отростков, тем больше сгустков телефонных проводов попадалось ему. Где-то среди них путалась и работала пока еще не обнаруженная немцами щусевская линия, и ушли, ой, ушли, отпустились от нее ребята в поисках жратвы и заблудились, ой, заблудились, ой, заплелись в этих непролазных джунглях с проделанными в них ходами и тропами — давно немцы стоят в обороне, давно тут лазят — обжили местность. |
| Сколько будет жить Лешка Шестаков на свете, столько и будет помнить путь — от берега реки до медсанбата, расположенного, по заверению медсестры Фаи, “совсем рядышком”. Фая помогла Лешке проводить Колю Рындина к дороге, но надолго оставлять медпункт не посмела, боясь за имущество, указала, куда идти, заверила, что им непременно попадется машина. Она бы, может, и попалась бы, но Лешка решил сократить дорогу, пойти напрямки, через прибрежный лес. И лес, и дождь, в нем шелестящий, переваливали за полночь. Было свежо, почти тихо, если не считать стрельбы с плацдарма и изредка в темноте ответно бухающей пушки, совсем близко вдруг выбрасывающей сноп искр, укушенно подпрыгивающей в на секунду ее озарявшей вспышке. Раненый держался хорошо, почти бодро. Обхватив тугой ручищей шею товарища, которому шея та с каждым шагом казалась все тоньше, — прыгал и прыгал, волоча ногу, задевая за высохшие дудки дедюлек, в темноте с треском ломающиеся или застрявшие розеткой семенника в толсто напутанной перевязи, волочились ворохом дудки, вехти травы. Из мокрых бинтов, из окровавленных тряпок торчали шины — неокоренные палки яблонок, выломанных в Черевинке. Обломки цеплялись, вязли в зарослях черемушника, ивняка, нога попадала в петлю кустарников, в спутанную траву. Лешка с ужасом замечал: палки яблонек становятся все белее оттого, что с них обдирается кора, а тряпки грязнеют. — Ниче… ниче… Бог даст, скоро доберемся… — схлебывая воздух, точно кипяток с блюдца, успокаивал себя и оправдывал неловкости сопровождающего Коля Рындин. Но пришла минута — раненый взвыл, запросил пить. Фая Христом-Богом молила не поддаваться на уговоры раненого и не давать ему воды. Но раненый сам, как зверь, учуял воду: отмахнул Лешку, прыгнул к блекло засветившейся луже, хряснулся на живот и, захлебываясь, стал хватать жарким ртом грязную жижу, отплевывая со слюной кашу ряски. Они пришли к старице — догадался Лешка, — может, к той самой, в коей он нашел лодку. Где-то совсем близко должен быть приемный пункт санбата, надо лишь обойти или по шейке перехвата перейти старицу, и они, считай, “дома”. |
| 1698 Лидов А.М. Византийские иконы Синая. М.; Афины, 1999; Weitzmann К. The Monastery of Saint Catherine at Mount Sinai. Vol. 1: From the sixth to the tenth century. Princeton, 1976. 1699 Schenke H.–M. Jakobsbrunner – Josephsgrab – Sychar/Zeitschrift des deutschen Palastina–Ver–eins. 1968. Hft. 84. 1701 Dalla terra alle genti: La diffusione del cristianesimo nei primi secoli/A cura di A. Donati. Milano, 1996. 1702 Бутова Р.Б., Лисовой H.H. К истории русских археологических исследований в Иерихоне/Российская археология. 2009. 3. С. 153–161. 1703 Францисканцы издают журналы Liber Annuus и Terra Santa, а также две серии Studium Biblicum Franciscanum: монографии ( Collectio Maior) и научно–популярные книги карманного формата ( Collectio Minor) . 1704 Corbo V.C. Le fonti del Nuovo Testamento sul pellegrinaggio ai Luoghi Santi della Palestine/Akten des 12. Intemationalen Kongresses fur christliche Archaologie. Bonn, 22–28 Sept. 1991. Citta del Vaticano; Munster, 1995. Bd. 1. S. 167–183. 1705 Trattato delle Piante & Immagini de Sacri Edifici di Terra Santa Diseguate in Ieruslamme secondo le regole della Prospettiva, & vera misura della lor grandezza Dal R.P.F. Bemandino Amico da Gallipoli dell’Ord. di S. Francesco de Minori Osservanti Stampa. Romae, (repr.: Florence, 1620; англ, пер.: Trattato delle pianti & immagini de sacri edifizi di Terra Santa/Trans. David Sullivan. Palo Alto (CA), 1999). 1706 Алферова Г.В. К вопросу о строительной деятельности патриарха Никона /Архитектурное наследство. 1969. Вып. 18; Баталов А.Л., Вятчанина Т.Н. Об идейном значении и интерпретации иерусалимского образца в русской архитектуре 16–17 веков/Там же. 1988. Вып. 36; Бусева–Давыдова ИЛ. Об идейном замысле «Нового Иерусалима» патриарха Никона /Иерусалим в русской культуре/Ред. А.М. Лидов. М., 1994; Зеленская Г.М. Святыни Нового Иерусалима. М., 2002. 1707 Баталов А.Л. Гроб Господень в сакральном пространстве русского храма 16–17 веков/Восточнохристианские реликвии/Ред. А.М. Лидов. М., 2003; Рындина А.В. Древнерусская мелкая пластика. М., 1978. |
| Vol. 12/13. P. 849-869; Гуревич А. Я. Культура и общество средневек. Европы глазами современников. М., 1989; The Blessings of Pilgrimage/Ed. R. Ousterhout. Urbana, 1990; Ganz-Bl ä ttler U. Andacht und Abenteuer: Berichte europäischer Jerusalem- und Santiago-Pilger (1320-1520). Tüb., 1990. (Jakobus-Studien; 4); Walker P. Holy City, Holy Places?: Christian Attitudes to Jerusalem and the Holy Land in the IV Cent. Oxf., 1990; Бородин О. Р. Развитие географии в поздней Византии//Культура Византии: XIII - 1-я пол. XV в. М., 1991. С. 376-394; Wallfahrt und Alltag im Mittelalter und früher Neuzeit. W., 1992; Arrignon J. P. Le pèlerinage dans la Russie premongole//Les saints et leur sanctuaire à Byzance: Textes, images et monuments. P., 1993. P. 173-179; Davidson L. K., Dunn-Wood M. Pilgrimages in the Middle Ages: A Research Guide. N. Y., 1993; Melczer W. The Pilgrim " s Guide to Santiago de Compostela. N. Y., 1993; Попов Г. В. Древнейший рус. лицевой проскинитарий//Иерусалим в рус. культуре. М., 1994. С. 86-99; Рождественская М. В. Образ Св. Земли в древнерус. лит-ре//Там же. С. 8-14; Рындина А. В. Древнерус. паломнические реликвии: Образ Небесного Иерусалима в каменных иконах XIII-XV вв.//Там же. С. 63-85; Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994; Brefeld J. A Guidebook for the Jerusalem Pilgrimage in the late Middle Ages. Hilversum, 1994; K ü lzer A. Peregrinatio graeca in Terram Sanctam: Studien zu Pilgerführern und Reisebeschreibungen über Syrien, Palästina und den Sinai aus byzantinischer und metabyzantinischer Zeit. Fr./M.; B., 1994; Bruna D. La diffusion des enseignes de pelerinages et croisades//Pèlerinages et croisades: Actes du 118e Congrès national des sociètès historiques et scientifiques. P., 1995. P. 201-214; Подскальски Г. Христианство и богосл. лит-ра в Киевской Руси: (988-1237 гг.). СПб., 19962. С. 318-329. (Subs. Byzantinorossica; 1); Ciggaar K. N. Western Trevellers to Constantinople: The West and Byzantium, 862-1204. Leiden, 1996; Croisades et pèlerinages: Récits, chroniques et voyages en Terre Sainte, XIIe - XVIe siècles/Ed. |
| Princeton (N. J.), 1955. P. 305-311; idem. Ampoules de Terre Sainte: Monza-Bobbio. P., 1958; idem. Christian Iconography: A Study of its Origins. Princeton, 1968. P. 117; idem. Les voies de la création en iconographie crétienne. P., 1979; Meyer H. B. Zur Symbolik frühmittelalterlicher Majestasbilder//Das Münster. 1961. Bd. 14. S. 73-88; Didron A. N. Christian Iconography: The History of Christian Art in the Middle Ages. N. Y. 1965; Пуцко В. Г. «Maiestas Domini» в рус. миниатюре кон. XIV в.//Bsl. 1979. T. 40. N 2. S. 199-203; Mizio ek J. «Transfiguratio Domini» in the Apse at Mount Sinai and the Symbolism of Light//J. of the Warburg and Courtauld Institutes. L., 1990.Vol. 53. P. 42-60; Кочетков И. А. «Спас в силах»: Развитие иконографии и смысл//Искусство Др. Руси: Проблемы иконографии/Ред.-сост.: А. В. Рындина, А. Л. Баталов. М., 1994. С. 45-68; «Пречистому образу Твоему поклоняемся…»: Образы Богоматери в произведениях из собр. ГРМ: Кат. СПб., 1995. Кат. 25-26, 28-31, 35-36, 69-73, 76, 83, 104, 151, 161, 164, 189-190, 192, 197; Makseliene S. The Glory of God and Its Byzantine Iconography: MA Thesis/Central European Univ. Bdpst. 1998; Hagstrom A. A. The Symbol of the Mandorla in Christian Art: Recovery of a Feminine Archetype//Arts: The Arts in Religious and Theol. Studies. 1998. Vol. 10. N 2. P. 25-29; Kessler H. L. Spiritual Seeing: Picturing God " s Invisibility in Medieval Art. Phil., 2000; Pearson A. Revealing and Concealing: The Presistance of Vaginal Iconography in Medieval Imagery: The Mandorla, the «Vecisa Piscis», The Rose, Sheela-na-gigs and the Double-Tailed Mermaid: Diss. Ottawa, 2002; Иконы Вологды XIV-XVI вв.: Кат. М., 2007. Кат. 91, 122, 128; Иконы Рус. Севера: Шедевры древнерус. живописи АМИИ: Кат. М., 2007. Т. 1. Кат. 17, 20, 22, 35-36, 43, 45, 52, 60, 65, 75, 78, 85, 102, 103, 109-111, 116, 141, 154, 164, 189, 195, 201, 205; Иконы Ярославля: XIII - сер. XVII в. М., 2009. Т. 2. Кат. 34, 42-43, 45, 48, 59, 83, 121, 128-129, 142, 145, 147, 162, 178, 184, 185, 197, 199; Самойлова Т. |
| 1, стр. 199; «О Чехове». М., 1910, стр. 267). 19 ноября 1911 г. М. П. Чехова обратилась в Главное управление по делам печати с прошением о выдаче «копии пьесы А. П. Чехова „Барин“, написанной им в 1883, 1884, 1885 или 1886 годах» (ЦГИА, ф. 776, оп. 25, ед. хр. 987). В начале 1912 г. газета «Русские ведомости» сообщила о находке пьесы в анонимной заметке «Неизвестная пьеса Чехова»: «Те, которые читали „На большой дороге“, отзываются об этом драматическом этюде, написанном еще совсем в старых формах, как о произведении очень тонкого письма и большой художественной прелести. Лишь конец, по их отзыву, – несколько сгущенный» («Русские ведомости», 1912, 10 февраля, Рецензент замечал еще, что в изображении «сбившихся с жизненного пути людей Чехов был как бы предшественником Максима Горького и его „На дне“». 11 февраля в более пространной заметке «Русских ведомостей» рассказывалось содержание пьесы. «Этюд не может, конечно, идти в сравнение с теми произведениями Чехова, которые дали ему славу драматурга. Но и в нем, во многих частностях, в отдельных фразах из разговора ночующих в кабаке на большой дороге чеховское перо чувствуется. И сквозь густую фабулу пробиваются местами тонкие чувства и меткие наблюдения». В 1914 г., когда отмечалось 10-летие со дня смерти Чехова, пьеса была опубликована М. П. Чеховой в сборнике «Слово», вышедшем под ее редакцией. Тогда же пьеса была поставлена на сцене Малаховского театра (под Москвой). В ней участвовали: Гарин (Борцов), Рындина (Борцова), Нелидов (Мерик), Ворогумин (Федя), Биллер (Назаровна), Блюменталь-Тамарина (Ефимовна), Кручинин (Савва). Вступительное слово перед спектаклем прочел Ю. Соболев. В газете «Русское слово» 2 июля 1914 г. был напечатан отклик на спектакль, повторенный 4 июля «Обозрением театров» (В. Н. . Новая пьеса Чехова. – «Русское слово», 1914, 2 июля, «Обозрение театров», 1914, 4 июля, «Только местами, – замечал рецензент, – вспыхивают на протяжении этой, сильно растянутой пьесы, искры чеховского таланта, то разгораясь и ярко освещая чрезвычайно жизненную фигуру прохожего фабричного Феди, в речах которого чувствуется будущий Епиходов, то потухая под пером неопытного драматурга. |
| Может быть, мне пора Константина Юрьевича в Президенты выдвигать?.. Как независимому представителю «четвертой власти», как журналисту-пиарщику. Нет, у Кости как раз со сроком нелады - почти два года ещё сидеть, к выборам не поспеет. Да и посадки при нём, не буду скрывать, начались бы серьезные. Разве нам не хватает зеленых насаждений? Особенно в Сибири. Леса-то какие! Под крылом самолёта о ком-то поёт широкое море тайги... Все же думаю-подумаю: лучше мне Анатолия Дмитриевича в Президенты России двигать. Он-то хотя бы всегда на мои письма отвечает... Не то что Дмитрий Анатольевич. Да и спокойнее мне станет на душе. Ведь почти все мы под 282-й ходим. С биографией-то у меня ничего: скелетов в шкафу нет. А вот с библиографией... Придраться могут. Степанов же не придерется, ведь библиография моя на его сайте! Как Вы думаете, Дорогие Читатели «Русской Народной Линии», насчет Анатолия Дмитриевича? + + + Post Scriptum от ФСИНы: Написал, прочитал, жена вычитала, поправила, и даже отослал материал на рассмотрение Дмитрию Анатольевичу... Пардон-пардон!...Анатолию Дмитриевичу, конечно! Пошел утром за хлебушком и вспомнил, что дня три в почтовый ящик не заглядывал. Знаете ли, с этой электронной почтой совсем расслабился. Да и по «Почте России» почти никто давно не пишет старшему лейтенанту запаса (ВУС спецпропаганда) Леониду Болотину. Тут же тема навеяла. Глянул... Батюшки-светы! А тут письмецо мне от ФСИНы. Даже потопал сандалиями на радостях, по мере сил изображая библейский боевой пляс Святого Царя и Пророка Давыда. Работает Федеральный закон от 02.05.2006 N 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращения граждан Российской Федерации»! Работает! Вот лифт у нас не работает, правда, в нашей пятиэтажке его и нет, а несмотря на это, Закон от 02.05.2006 работает! Удивительная страна! От 24 Июня 2011 года за N 15/4-7251 пишет мне и.о. начальника управления социальной, психологической и воспитательной работы с осужденными Владимир Алексеевич Затонский. Опять воспитатель! Господин Затонский Не сам Затонский, конечно, пишет, а с помощью исполнителя В.А.Рындина, у которого внутренний телефон на Житной - 36-67. Надо сказать, исполнитель не очень грамотный попался. |
| Парни испуганно открыли рты, Анька, видя, что весь план ее нарушается, встряхнулась первая: — Ой, ребятушки, уже поздно. Скоро Гринька проснется. Спокойной вам ночи. Бежите, бежите, я самогонку спрячу… Коля Рындин, оробев от возникшей ситуации, начал искать рукавицы. — Дак, ребята, я, это… стало быть… утресь на работу… — Я разбужу, — решительно снимая с Коли шапку, заявил верный связчик его Лешка Шестаков. — Все ж таки неловко как-то, — вытащившись в коридор, оправдывался Коля Рындин, видя, как непривычно напряглась хозяйка. — Я тебе, помнишь, говорил, что неловко? — посуровел Лешка. — Говорил? Коля Рындин напрягся памятью: — Ковды? — Ковды, ковды! Когда бабушка твоя Секлетинья в невестах ходила. Завтра напомню че да ковды. — И, круто повернув Колю Рындина, Лешка поддал ему коленкой в зад, провожая по направлению Анькиной комнаты, да так ловко поддал, что Коля свалился на руки хозяйки, и та подморгнула Лешке благодарно. “Знает только ночь глубока-а-а-ая, ка-ак поладили они, ррасступи-ы-ысь ты, рожь высокая, та-айну свя-то сохра-ани-ы-ыы”, — пел теперь на всю деревню Осипово народ, потому как Анька-повариха убыстрила ход, нарядная, бегала к ребенку из кухни и от ребенка в кухню, громко на все село хохотала, но главное достижение было в том, что качество блюд улучшилось, кормежка доведена была до такой калории, что даже самые застенчивые парни на девок начали поглядывать тенденциозно. — Спасибо тебе, Коля, дорогой, порадел! — вставая из-за столов, накрытых чистыми клеенками, кланялись Коле Рындину сыто порыгивающие работники. — Да мне-то за што? — недоумевал Коля Рындин, но, разгадав тонкий намек, самодовольно реготал: — Уу, фулюганы! На работе мало-помалу все определилось и выстроилось. Парни выковыривали копешки из-под снега, свозили их к комбайну, машина, захлебываясь всем железом, почти замолкая от смерзшихся хлебных пластов иль бодро попукивая, пускала синие кольца дыма, пожирала навильники сухого, из середины копны валимого, мало осыпавшегося хлеба, неутомимо бросала и бросала мятую, на морозе крошащуюся солому за спину себе, под ноги отгребалыциков с вилами. Шустрые служивые волокли солому на вилах и в беремени к огню и почти всю сжигали, грея себя и девчонок, сплошь почти уже распределившихся на работе по зову сердца. |
| Васконян швыркал огромным носом с давно обмороженным и уже незаживающим кончиком, на слова хозяйки никак не реагировал, будто и не слыша их. — Людям некогда книжечки читать. — И вздохнула как о человеке конченом или Божьем: — Он, видать, и в военном окопе читать способен. А че, в политотдел угодит, дак… — Я не угожу в политотдев, — на минуту оторвавшись от книжки, перестав качать ребенка, заявил Васконян. — Я слишком честен для политотдева. — И как ни в чем не бывало продолжал свою работу — качал ребенка, снова впившись в книжку, на обложке которой виднелись слова “Былое и думы”. — Тошно мне, тошнехонько, че говорит-то? Че он говорит? — Ашот, иди за стол. Потом со мной к старикам Завьяловым потопаешь. Мы там с Хохлаковым квартируем, изба теплая, старики мировые. А тут, как мой отчим говорит, альянц. — Лешка развел руками, усмехаясь. Коля смутился, опустил голову, чего-то пробовал бубнить оправдательное. Анька, видя такое состояние бойца, готовое перейти в раскаяние, прикрикнула: — Лан, лан те альянц! У нас в Осипове это дело по-другому называется. Лешка налил самогона в четыре посудины. На “не пью” Васконяна и на “не могу” Коли Рындина, твердея смуглыми северными скулами, отстраненно молвил: — Мы ведь в Прошиху попали, Ашот. Погибла семья Снегиревых. Выкорчевали благодетели еще одно русское гнездо. Под корень. Васконян подошел к столу, сделал глоток, утерся рукавом и вернулся к кроватке, поник с зажмуренными глазами над ребенком. Коля Рындин, отвернувшись, истово перекрестился на мерзлое окно, прошептал какое-то молебство, разобралось лишь “и милосердия двери отверзи”, но и этого достало, чтобы Аньке оробеть. — Че дальше-то будет? Когда эта война клятая кончится? — попробовала она запричитать. — Когда чевовечество измогдует себя, устанет от гогя, нахлебается кгови… — не открывая глаз, раскачиваясь в лад люльке, непривычно зло и громко произнес Васконян и внезапно в пустоту, во мрак изрек страшное: — Смоют ли когда-нибудь дочиста слезы всего чевовечества кговь со всего чевовечества? Вот что узнать мне хочется. |
| “Ему бы на фронт, к людям, пообтесался бы, щей окопных похлебать, землю помесить да покопать. Сколько же он голов позамутит, сколько слов попусту изведет”, — думали старшина Шпатор и старший сержант Яшкин. И маялись они душевно, не себя, не ребят в казарме жалеючи, а капитана Мельникова, который столько еще пустопорожней работы сделает, веря, может, и не веря в слово свое, в передовое учение, зовущее в борьбу, в сражение, считая слово важнее любого сражения. В дежурке все рокотал, все жаловался голос Коли Рындина, и единым вздохом, нараспев повторяли и повторяли за ним складные молитвы единоверцы: — Боже милостивый! Боже правый! Научи нас страдать, надеяться и прощать врагам нашим… “Даа, эти, пожалуй, устоят. При всех невзгодах и напастях устоят”, — подумал старшина Шпатор и плотно закрыл глаза. Володя Яшкин, напившись из бутылки лекарственного настоя, все ждал, когда пройдет нытье в боку и скулеж в сердце — разбередил его, разбередил этот тупой, глупый иль очень ловкий и хитрый обормот, спасающийся в тылу посредством передового идейного слова. Глава двенадцатая Землянку Щуся снова посетил Скорик. Поздоровался, разделся, подошел к столу, выставил из портфеля две бутылки водки, булку хлеба, достал селедки, завернутые в пергамент, и половину вареной рыбины. — Вот, — сказал он, оглядывая стол. — Не люблю оставаться должником. Нож, газету, вилки давай. — Газеты и вилок нету. Нож на. — откликнулся Щусь, наблюдая за гостем отстраненно и встревоженно. — Садись, Алексей, садись. Я на весь вечер затесался. И прогнать ты меня не посмеешь, ибо имею новости. Важнецкие. Терпи и жди. — Скорик налил в кружку водки, посидел и спросил вдруг: — Ты креститься умеешь? Не разучился? — Если поднатужиться… У меня тетка была… — Из монашек, — подхватил гость, — давай креститься вместе. — Скорик сложил в щепоть пальцы и медленно, ученически аккуратно приложил пальцы ко лбу, к животу, плечам. Щусь, смущаясь и кривя недоуменно губы, сделал то же самое. — Царство Небесное невинным душам братьям Снегиревым, не успевшим пожить на этом свете, твоей тетушке, отцу и матери. Царство Небесное. |
|
|
