| Cant. Sum.; раздел о К. см.: Ibid. T. 1. P. 23-108; ср. также отдельные вопросы, посвященные теме К.: Ibid. T. 3. Pt. 2. P. 259-260, 267-268, 303-304, 313-315, 404-408, 500-505), работа над к-рой проходила в 90-х гг. XII в. Опираясь на церковно-каноническую традицию и активно используя сочинения авторитетных канонистов, Петр Кантор рассматривал учение о К. с т. зр. его практического значения и в рамках казуистики применял схоластический аппарат для решения сложных «случаев» (casus), т. е. разного рода затруднительных ситуаций, как возникавших на практике, так и чисто теоретических. Рассмотрение К. у Петра Кантора начинается с выделения 5 его результатов: 1) отпущение первородного греха в случае младенцев или всех грехов в случае взрослых; 2) облегчение (relaxatio) удовлетворения, к-рое должно быть принесено за грехи; 3) ослабление или уменьшение греховного вожделения, склоняющего к греху (fomes); 4) отверзание дверей рая; 5) предоставление полноты благодати (см.: Ibid. T. 1. P. 23-25). Рассматривая К. прежде всего как спасительное средство избавления от грехов, Петр Кантор подробно останавливается на вопросе о соотношении сокрушения о грехах (contritio), предшествующего К, и самого К. Он отвергает мнение, что сокрушение о грехах является причиной спасительного результата К., замечая, что К. является действенным «по установлению» (ex institutione) и вслед. веры в искупительную силу страданий Иисуса Христа (Ibid. P. 54-57). Вопрос о приобретении младенцами добродетели в результате К. Петр Кантор решает иначе, чем Петр Ломбардский: по его мнению, младенец не приобретает добродетели ни «в действии» (in usu), ни «в навыке» (in habitu), поскольку он еще не способен действовать и не может иметь связанного со свободной деятельностью навыка. Т. о., младенцы в К. получают лишь свободу от грехов, но не добродетели (Ibid. P. 69-83). Обсуждая проблемы, связанные с действительностью К., Петр Кантор делает акцент на интенции совершающего К. пресвитера; если эта интенция наличествует, действительным является как К., совершенное без интенции принимающего (напр., К. |
| поиск: разделы рассылка Максим Кантор Русский интеллигент Писатель и художник Максим Кантор – о наследии Виктора Топорова Источник: Известия Умер Виктор Топоров – и стало пусто. Фронт оголился – а ведь Топоров был один. Трудно сказать, что он был совестью русской интеллигенции, поскольку у постсоветской постинтеллигенции нет совести – вместо совести у них корпоративная этика. Топоров просто в одиночку замещал собой целую страту – замещал сразу всю интеллигенцию, которая перестала существовать, хотя потребность в интеллигенции осталась. Виктор Топоров был русской интеллигенцией в одиночку. Так можно. Ровно так поступает лейтенант, идущий в атаку один, – если взвод невозможно поднять в атаку. Так вели себя все русские интеллигенты; так вели себя Александр Зиновьев и Петр Чаадаев, Чернышевский и Салтыков-Щедрин. Лежащий в укрытии взвод прежде всего ненавидел именно выскочку-лейтенанта, живой упрек в трусости. Идущего поперек корпоративной этики ненавидят больше, чем саму власть, при которой интеллигентам живется недурно. Никакого конфликта с властью у постинтеллигенции на самом деле нет; имеется спектакль, актеры заучили гражданственные роли. За кулисами остается бюджет постановки, обсуждение гастролей, критика в прессе. Спектакль играют давно; но важен не сам спектакль. Борьба круглоголовых и остроголовых, борьба так называемых либералов и так называемых охранителей – давно символическая. Борьбы реальной нет – соответственно, невозможно солидаризироваться с борьбой или оппонировать ей; можно лишь отметить фальшивую игру актеров. Имитация протеста дурна тем, что дискредитирует настоящий протест. Если ради забавы кричать " волки " , когда волков нет, то в присутствии реальных волков окажется, что крик о помощи истрачен впустую. Так постинтеллигенция израсходовала гражданский протест в отсутствии реальных гражданских чувств, истратила право на свободолюбие, променяла роль интеллигента на суесловие. Гламурные оппозиционеры не тем противны, что читают протестные частушки богачам в Барвихе, но они противны тем, что опозорили самую суть протеста. Ряженые фрондеры не тем мерзки, что говорят слова " совесть " и " права человека " на посиделках в кафе, – но тем, что истратили слова, которые пригодились бы настоящим людям для настоящей жизни. Постинтеллигенции потребовалось позаимствовать риторику у интеллигенции – но зачем слова, забыли. Прежде этими словами защищали народ – теперь оправдывают свое существование. Фразы, которые когда-то жгли сердца, нынче обесценились. А слова нужны. И Топоров оказался в положении человека, который отвечает за украденные слова – ведь он писатель. Надо вернуть опозоренным словам смысл. Как быть, если пришли волки, а крик " волки " истрачен на карнавале? Как быть, если обществу нужен интеллигент, а интеллигенты нарядились гандонами? |
| остии при произнесении слов «Приимите, ядите...» Это, как доказывают ученые литургисты Запада, является литургическим нововведением, относящимся к XII–XIII вв. Дело в том, что в кругах Парижского университета в XII в. некоторыми учеными (Петр Коместор и Петр Кантор) было высказано мнение, вопреки господствующим взглядам, что пресуществление св. Хлеба совершается не тотчас после слов «приимите, ядите», а только после произнесения слов «пийте от нея вси», относящихся к Чаше. Это было дальнейшим уточнением схоластической мысли о математическом моменте тайносовершения. Мнения этих ученых Сорбонны придерживались и еп. Парижский Сюлли, и др. Папа Иннокентий III высказался неопределенно в этом споре. Но уже к началу XIII в. возобладало мнение цистерцианского ордена, обратное мнению Коместора и Кантора, и в подтверждение уже совершившегося освящения, положено было тотчас после слов Спасителя о Хлебе совершать возношение освященной остии. Точно так же, начиная с Франции, в конце XIII же в. установлено совершать возношение Чаши; в том же веке этот обычай вводится и в Германии, в XIV в. в итальянских диоцезах. В этот же, приблизительно, период вводится в католическую мессу и звон в особый колокольчик, для большего привлечения внимания верующих к поклонению только что освященным св. дарам 189 . Этот последний обычай перешел потом под влиянием австрийских, вероятно, церковных кругов и в сербскую литургию, о чем было говорено выше. После этого возношения иерей читает молитву эпиклезиса, которая является вместе с установительными словами самой существенной частью анафоры. Она гласит: Литургия Златоустого: Литургия св. Василия: «Еще приносим Ти словесную сию и безкровную службу, и просим, и молим, и мили ся деем, низпосли Духа Твоего Святаго на ны, и на предлежащыя Дары сия». «Сего ради, Владыко Пресвятый, и мы грешнии, и недостойнии раби Твои, сподобльшиися служити Святому Твоему Жертвеннику, не ради правд наших ( Дан.9:18 ), не бо сотворихом что благо на земли, но ради милости Твоея и щедрот Твоих, яже излиял еси богатно на ны ( Тит.3:5–6 ), дерзающе приближаемся Святому Твоему Жертвеннику: и предложше вместообразная Святаго Тела и Крове Христа Твоего, Тебе молимся, и Тебе призываем, Святе Святых, благоволением Твоея благости приити Духу Твоему ( Деян.19:6 ) Святому на ны и на предлежащыя Дары сия, и благословити я, и освятити и показати». |
| Культурную роль монастырей на Руси сломал Петр I, который под страхом жестоких телесных наказаний запретил монахам (кроме настоятелей монастырей и епископов) держать у себя перо, чернила и бумагу 60 , – светски-протестантскому государству была страшна монастырская православная наука. Гонения на духовенство со стороны Екатерины II, по мнению Пушкина, подорвали просвещение в русском народе 61 . Спустя полтораста-двести лет из университетов и школ стали изгонять верующих профессоров и учителей. Это не пошло на пользу ни отечественной науке, ни развитию нравственности в народе. Среди ученых с мировым именем много монахов, священнослужителей и светских лиц глубокой веры: каноник Николай Коперник; Иоганн Кеплер, открывший законы движения планет, с его удивительной молитвой ученого; Б. Паскаль – физик, математик, основоположник классической гидростатики, религиозные размышления которого переведены на многие языки и продолжают переводиться; И. Ньютон – физик, математик и богослов; Г. Кантор – создатель теории множеств; августинский монах и основоположник генетики Георг Мендель; хирург Н. И. Пирогов; творец квантовой механики Макс Планк; священник, богослов и математик отец Павел Флоренский ; выдающийся палеонтолог, мыслитель, священник-иезуит Тейяр де Шарден; лауреат сталинской премии 1-й степени, почетный доктор богословия, профессор-хирург В. Ф. Войно-Ясенецкий – он же архиепископ Лука; всемирно известный офтальмолог академик В. П. Филатов; покойный президент Международного союза кристаллографов академик Н. В. Белов; математик академик Л. С. Понтрягин (†1988); философ, профессор МГУ А. Ф. Лосев (†1988); профессор, доктор наук Вера Владимировна Бородич (†1978), сменившая профессуру в МГУ на профессуру в Московской Духовной академии 62 ; астронавт Луи Армстронг – первый человек, ступивший на Луну 63 ; академик-авиаконструктор А. Н. Туполев. Этот список можно и существенно расширить. Полезно, чтобы эти имена знала христианская молодежь. Среди современных архиереев и священников много обладателей ученых степеней и званий светских наук, хотя их путь к духовной деятельности был очень труден. Как и предсказал Владимир Соловьев, в двадцатом веке «немногие верующие – все по необходимости становятся и мыслящими, исполняя предписание апостола: «будьте по сердцу младенцами, но не по уму» 64 ». |
| Мультатули утверждает, что после лишения свободы Император Николай Второй «находился в полной информационной блокаде» и не имел никакой возможности разоблачить фальсификацию. Ну, разве можно такой довод считать убедительным? Но почему же и в последующие десятилетия не нашлось ни одного серьезного свидетеля, подтвердившего, что Царь Николай Второй не отрекся от престола? Мультатули объясняет это молчание тем, что «даже за границей не все чувствовали себя в безопасности». Прикажете и этот довод считать достаточным? Я не верю, что все носители столь серьезной информации оказались настолько трусливыми. Обязательно нашелся бы человек, который решился бы сказать правду. Я не собираюсь заниматься подробным разбором творчества Мультатули. Побудила меня к ответу на его статью неслыханная наглость Петра Валентиновича, который всех несогласных с любым из его выводов называет лжецами. Тем более, что материал помещен на страницах уважаемого журнала « Москва ». Мультатули применяет в своей статье метод, который я называю «ложной объективностью». То есть, он сначала разбирает доводы либеральных оппонентов, таких как С.Ф.Черняховский, А.Б.Зубов, Ю.З.Кантор, которые не скрывают своей неприязни и даже ненависти к Царю-мученику и Царской Семье вообще. С оценкой Мультатули в этом случае трудно не согласиться. Но в то же время, не надо перенапрягать зрение, чтобы убедиться - настоящая цель Петра Валентиновича - не борьба с канторами, с ними и так все ясно, а «Русская народная линия» и ее авторы, которых Петр Валентинович разбирает во второй половине своей статьи. А как говаривал незабвенный оберштурмбанфюрер Штирлиц: «Лучше всего запоминаются последние слова». И становится ясна цель Мультатули - приравнять «Русскую народную линию» и часть ее авторов к либеральным лжецам. Больше всего возмущает Петра Валентиновича позиция «Русской народной линии» в отношении Сталина. Но видно, что он не хочет или не может в силу своего умственного развития объективно оценивать тексты на РНЛ, связанные со Сталиным и советской эпохой. Мультатули так оценивает «Русскую народную линию»: «Сайт почти полностью стал площадкой для самого абсурдного и оголтелого неосталинизма, в котором святым царственным мученикам места находится все меньше, а сталинизм, что бы там ни говорили его адепты, есть прямое противопоставление царскому имперскому периоду». В этом выводе - все ложь и глупость. |
| 301. Матфей 5:42. 302. Василий Великий. Беседа на окончание четырнадцатого псалма и на ростовщиков (PG 29, 268-69). (Здесь и ниже перевод фрагментов из «Бесед на псалмы» Василия Великого приводится по изданию: Василий Великий. Беседы на псалмы. СПб., 1825 («Православие и современность. Электронная библиотека»: www.lib.eparhia-saratov.ru).) 303. Там же. 304. Там же. 305. Св. Амвросий. De Offlciis 2.25.89. 306. Св. Амвросий. De Tobia 15:51. См. Nelson 1949:3–5; Gordon 1989:114–118. 307. Беседа на окончание четырнадцатого псалма и на ростовщиков (PG 29, 277С). Цитата взята из Притч 19.17. 308. Gordon 1989:115. 309. О еврейской правовой традиции по вопросу ростовщичества см.: Stein 1953, 1955; Kirschenbaum 1985. 310. Poliakov 1977:21. 311. Роджер Вендоверский «Цветы истории», 252–253. 312. Мэтью Прайор в: Bolles 1837:13. 313. Mundill 2002; Brand2003. 314. Cohn 1972:80. 315. Петр Кантор, цит. по: Nelson 1949:10–11. 316. Noonan 1957:18–19; LeGoff 1990:23–27. 317. Noonan 1957:105–112; Langholm 1984: 50. 318. Упущенный доход обозначался термином «lucrumcessans»: см. O " Brien 1920:107–110; Noonan 1957:114–128; Langholm 1992:60–61; 1998:75; Spufford 1989:260. 319. О переводных векселях: Usher 1914; de Roover 1967; Boyer-Xambeu, Deleplace, and Gillard 1994; Munro 2003b: 542–546; Denzel 2006. 320. Lane 1934. 321. Scammell 1981:173–175. 322. Spufford 1988:142. 323. О понятии приключения см.: Auerbach 1946;Nerlich 1977. 324. Kelly 1937:10. 325. Недавний убедительный анализ см. в: Schoenberger 2008, где сравнивается роль военной мобилизации в создании рынков в Греции и Риме, с одной стороны, и в средневековой Западной Европе — с другой. 326. Wolf 1954. 327. Перевод приводится по изданию: Платон. Пир/пер. C.K. Апта//Сочинения: в 3 т./под общ. ред. А.Ф.Лосева и В.Ф. Асмуса. Т. 2. M.: Мысль, 1970. С. 191. 328. Перевод приводится по изданию: Аристотель. Никомахова этика. 5.8.5/пер. Н. Брагинской. М.: ЭКСМО-Пресс, 1997. 329. Descat 1995:986. 330. Аристотель «О толковании» 1.16–17. 331. Аристотель «Никомахова этика» 5.8.5. |
| 2010; раздел о К. см.: Ibid. P. 255-279). К группе теологов, ориентировавшихся на Порретанскую школу, принадлежал также Радульф Ардент († ок. 1200), автор компендиума «Speculum universale» (критическое издание раздела о таинствах с комментарием см.: Evans. 2010; раздел о К. см.: Ibid. P. 46-86), созданного в 90-х гг. XII в. Сочинение Радульфа Ардента было ориентировано не столько на теологов, сколько на широкий круг образованных лиц, вслед. чего схоластическая теология нередко преподносится в нем в упрощенном и приближенном к церковному благочестию виде. Вместо схоластического определения К. автор приводит «определение» ап. Павла: К. есть «омовение водой со словом жизни» (lavacrum aquae in verbo vitae - Ibid. P. 50; ср.: Еф 5. 26). Радульф Ардент выделяет 4 необходимые составляющие К., без наличия к-рых таинство не может совершиться: стихия (elementum), т. е. вода как материя таинства; форма слов, т. е. тринитарная формула; форма действия, т. е. троекратное погружение; намерение (intentio). Приводя различные мнения относительно необходимости намерения, Радульф Ардент утверждает, что для действительности К. достаточно наличия намерения у принимающего К. или у совершающего его; если у обоих нет намерения, К. не совершается (см.: Evans. 2010. P. 54-62). Говоря об отпущении грехов как о «реальности таинства», подаваемой в К., Радульф Ардент различает сакраментальное (sacramentalis), временное (temporalis) и финальное (finalis) отпущения: 1-е получают все, принявшие К.; 2-е получают те, кто приносят покаяние после К. во время земной жизни; 3-е, являющееся полным освобождением от вины и наказания, получат предопределенные в буд. жизни, когда они будут полностью освобождены от вины и наказания. Т. о., полной силы очищения от всех грехов К. достигает лишь применительно к избранным (Ibid. P. 64). Характерным представителем парижского теологического направления кон. XII в. является Петр Кантор († 1197), подробно рассматривающий учение о К. в «Сумме о таинствах и духовных вопросах» (Summa de sacramentis et animae consiliis= Petr. |
| RPR. N 3443). С кон. XI в. мн. видные канонисты ( Иво Шартский , Грациан , Гугуччо Пизанский и др. декретисты ) стремились ограничить сферу применения О., что было связано в т. ч. с григорианской реформой , добивавшейся строгого разграничения церковной и светской юрисдикций. Против О. как недопустимого «искушения Бога» выступали и некоторые католич. богословы XII в. (напр., Петр Кантор ). Для критики О. большое значение имела также происходившая с XII в. в Зап. Европе рецепция римского права , к-рому была чужда практика О., воспринимавшихся как «нерациональный» правовой институт (обзор аргументации см.: Baldwin. 1961; McAuley. 2006). Папа Римский Луций III (1181-1185) в декреталии «Ex tuarum» охарактеризовал О. как чуждый каноническому праву и неприемлемый в церковных судах обычай. Папа Римский Иннокентий III (1198-1216) добился принятия Латеранским IV Собором (1215) канона, запрещавшего клирикам участвовать в О. железом, кипящей или холодной водой, а также в любых судебных процессах, связанных с пролитием крови. В это же время в церковное право вводилась инквизиционная судебная процедура - процедура следствия (повсеместно ее стали использовать со 2-й пол. XIII в.). Инквизиционное судопроизводство, основы к-рого были заимствованы из рим. права, кардинально отличалось от обвинительного. При нем исход дела зависел не от результатов О., а от эффективности действий самих судей, получивших возможность лично возбуждать уголовное преследование, собирать доследственную информацию, проводить опрос свидетелей и обвиняемого. Признание этого последнего становилось главным доказательством его вины, а потому особое внимание уделялось развитию пытки (см. также в ст. Инквизиция ). Примеру Церкви вскоре последовали и светские правители ряда стран. В Англии в 1219 г. королевским судьям вместо О. предписывалось прибегать к др. методам расследования. Имп. Фридрих II Штауфен (1215-1250) в своде законов Сицилийского королевства (Мельфийские конституции, 1231) запретил любые формы О. как неразумные суеверия. |
| С XII в. в экзегезе значительную роль стали играть artes liberales (свободные искусства). Ученые-схоласты особое внимание уделяли историческим комментариям. В отличие от монашеских схоластические толкования более четко структурированы и тематически организованы. В качестве авторитетов в них фигурируют не только отцы Церкви, но и совр. экзегеты, а также евр. толкователи. Авторов этого направления принято классифицировать по школам: Ланская школа (Ансельм, Ральф, их ученики - Гуго Руанский, Вильгельм из Шампо ), Сен-викторская школа (Гуго, Андрей, Ришар), Шартрская школа (Тьерри и др.), Парижская школа (Петр Коместор, Петр Кантор, Стефан Лангтон), а также Гильберт Порретанский , Петр Ломбардский, Петр из Пуатье и др. В истории экзегезы этого периода важное место занимают «Historia scholastica» Петра Коместора ( 1178), «Didascalicon» (или De studio legendi) и «De scripturis et scriptoribus sacris» Гуго Сен-Викторского ( 1141), в к-рых основная роль отводится методам буквально-исторического истолкования. С XIII в. в ун-тах проводилось разделение между богословием и экзегетикой. Библейские комментарии приобретают строгую форму: составленные в виде лекций, каждая из к-рых включает divisio (деление текста на смысловые отрезки), expositio (толкование каждого стиха с особым вниманием к текстологическим вопросам), к-рое может содержать ряд экскурсов, и dubia, или quaestiones, где рассматриваются догматические вопросы. Примером может служить традиц. по содержанию, но весьма объемное толкование Библии Гуго Сен-Шерского ( Hugo de Sancmo Cara . Postillae in universa Biblia secundum quadruplicem sensum, XIII в.). Роль аллегорического толкования была резко ограничена Фомой Аквинским . По его мнению, истинным автором Свящ. Писания является Сам Бог, во власти Которого придавать значение не только словам, называющим вещи, но и самим вещам ( Thom. Aquin. Sum. Th. 1. 1. 9). Согласно Фоме, Свящ. Писание по Божественному замыслу имеет 4 смысловых уровня, при этом sensus spiritualis, сформулированный трояко, можно понимать только как углубление и расширение букв. |
| " или соответствующего " задостойника " , совершалось неторопливо. В этот момент священнику предстоит прочитать молитву призывания Святого Духа (a, по нашей славянской практике, еще и тропарь третьего часа трижды), совершить преложение Даров и прочитать начальную ходатайственную молитву " Якоже быти причащающымся " ... и " Еще приносим Ти словесную сию службу, о иже в вере почивших... " , т.е. совершить молитвенное заупокойное поминовение. В случае быстрого пения иерею не остается времени на прочтение этих важнейших молитв, и либо он будет это совершать наспех, либо на клиросе возобладает на некоторое время молчание и томительное ожидание. Только что описанное поднятие ввысь дискоса и Чаши при словах " Твоя от Твоих... " , т.е. перед освящением Даров, следует, разумеется, отличать от возношения Святого Агнца перед самым причащением иерея и при словах " Святая святым " . Из истории развития литургического обряда Западная церковь знает с известного момента введение в чин Литургии возношение святой Остии при произнесении слов " Приимите, ядите... " Это, как доказывают ученые литургисты Запада, является литургическим нововведением, относящимся к вв. Дело в том, что в кругах Парижского университета в XII в. некоторыми учеными (Петр Коместор и Петр Кантор) было высказано мнение, вопреки господствующим взглядам, что пресуществление святого Хлеба совершается не тотчас после слов " приимите, ядите " , а только после произнесения слов " пийте от нея вси " , относящихся к Чаше. Это было дальнейшим уточнением схоластической мысли о математическом моменте тайносовершения. Мнения этих ученых Сорбонны придерживались и еп. Парижский Сюлли и др. Папа Иннокентий III высказался неопределенно в этом споре. Но уже к началу XIII в. возобладало мнение цистерцианского ордена, обратное мнению Коместора и Кантора, и в подтверждение уже совершившегося освящения положено было тотчас после слов Спасителя о Хлебе совершать возношение освященной остии. Точно так же, начиная с Франции, в конце XIII в. |
|
|
