| Следующий день был днем ристаний на ипподроме. Константину остригли бороду, обрили ресницы, волосы на голове и брови, облачили его в шелковую одежду без рукавов, посадили лицом к хвосту осла, наизворот оседланного и, под град насмешек и оплеваний, вывели через дигиппий на ипподром. Осла вел его племянник, у которого был отрезан нос. Как только он дошел до димов 448 , все вскочили с мест, стали плевать и осыпать его сором и, притащив к царскому месту, скинули с осла и начали топтать ему горло. После этого его усадили напротив димов и до конца ристаний осыпали насмешками. В 25 день того же месяца царь посылает к нему патрикиев и через них спрашивает: «Что скажешь ты о вере нашей и о соборе, который мы созвали?» На это он, уже помутившись в уме, дает ответ: «Хороша вера твоя и собор, тобою созванный!», ибо надеялся умилостивить такими словами царя. Они же не медля ответили: «Вот это мы как раз и хотели услышать из твоих скверных уст! Сгинь отныне во мраке и проклятии». Этим был сказан приговор ему. Обезглавили его на Собачьей площади. Голову повесили за уши на три дня в Милии, чтобы весь народ мог видеть. Тело же привязали за ногу к веслу и перетащили через Среднюю улицу 449 на живодерню и бросили там к трупам погибших насильственною смертью. Через три дня перенесли туда же и голову. О дикое безрассудство и жестокость лютого зверя! Даже святой купели не постыдился несчастный! Ведь Константин крестил двух его детей от третьей жены. Царь и всегда был необуздан и зверонравен, но с этих пор ожесточился еще больше в своей вражде против святых церквей. Он послал за Петром, славным столпником, чтобы сняли его с камня, а когда Петр не принял царского учения, то его связали за ноги, проволокли живого через Среднюю улицу и бросили к трупам в живодерню. А других по царскому приказу сажали в мешки, привязывали им камень и топили в море, иных ослепляли, отрезали носы и бичевали. Самые разнообразные казни придумывал царь для людей благочестивых. В городе он устроил все это сам со своими единомышленниками – с патрицием и доместиком дворцовой стражи Антонием и с Петром магистром, используя для этого отряды нарочно обученных солдат. Во внешних же фемах 450 он действовал через упомянутых выше военачальников. |
| Таким образом, следуя в этом тоже традиции Латеранского собора, папа Агафон не признает Типос документом чисто гражданского характера (как, фактически, представляет его в своем послании к папе Домну император Константин), но рассматривает его как исповедание веры в то, что «не должно говорить ни об одном, ни о двух хотениях и действиях» 330 . В таком подходе к Типоа/, как и в оценке роли Рима как оплота православия, Агафон сходится, конечно, не только с Латераном, но и с Максимом Исповедником и его учениками. Перечисляя содержащие еретические заблуждения исповедания Константинополя, папа Агафон приводит и то исповедание, что было послано патриархом Петром папе Виталиану, в котором Петр исповедал «и одно хотения и два, и одно и два действия» (Там же). Вопрос о том, как оправдать принятие этого исповедания папой Виталианом и его вступление, после этого, в общение с Петром, папа Агафон не затрагивает (как, впрочем, и историю с посланием Гонория). Ряд фактов свидетельствует о том, что на момент, предшествовавший VI Собору, Византийская Церковь должна была рассматриваться Римом как находящаяся в ереси или, во всяком случае, отпавшая от Вселенской Церкви. Во-первых, Рим не был в общении с Константинополем (одного этого достаточно, чтобы говорить если не о ереси, то о расколе). Во-вторых, в Константинополе не были анафематствованы ереси и еретики, анафематствованные в Риме Латеранским собором. Названный в Окружном послании этого Собора «нечестивым» Типос в Константинополе до сих пор не был отменен и осужден. В-третьих, Константинопольский (как и находящийся с ним в общении Антиохийский) патриарх не исповедал внятно и недвусмысленно диофелитства и диоэнергизма. Уже тот факт, что послание папы Агафона и другое – папы и Собора 125 римских епископов – адресованы императору, и при этом никаких посланий Константинопольскому и Антиохийскому патриархам направлено не было, говорит о том, что эти патриархи, с точки зрения Рима, перед Собором были вне Церкви. В послании к императору папа Агафон настоятельно призывает его теперь, когда Бог подвиг его обратиться к Риму, и тот возвестил ему истинную веру, подвергнуть наказанию еретиков и «изгнать из среды православных» впавших в ересь «предстоятелей за еретическое нечестие [их] нововведения, которое они старались внести в единую, святую, кафолическую и апостольскую Церковь Христову, и омрачить нераздельное и непорочное тело Церкви заразою еретического нечестия» 331 . |
| Само по себе понятно, что такой тон в высшей степени должен был оскорблять религиозное чувство греков. В таких же оскорбительных для православного чувства грека чертах позволяет себе описывать Восточную церковь и знаменитый папа Иннокентий III в конце XII в. Этот папа, в письме к греческому императору Алексею III, представляет Греческую церковь глубоко падшей и нераскаянной грешницей 35 . Еще с большей горделивостью стал относиться к той же Греческой церкви Иннокентий по завоевании латинянами Константинополя. Он называет ее в послании к латинскому духовенству на Востоке Самарией, отступившей от Иерусалима, Даном и Вефилем, чуждающимися Сиона 36 . В том же послании к тому же духовенству папа, рассматривая апостольскую деятельность Петра и Иоанна, и унижая деятельность второго перед деятельностью первого, конечно, с целью представить Римскую церковь , основанную Петром, выше, чем церкви Азийские, основанные ап. Иоанном, писал: «Петр основал одну только Церковь , но зато ведь это глава всех Церквей, а Иоанн основал многие Церкви в Азии, как бы многие члены единой главы. Мария Магдалина возвестила воскресение Господа Петру и Иоанну, но этот, т. е. Иоанн, хотя и пришел прежде ко гробу (Христа), но только посмотрел, а не вошел в него: подобным образом и греческий народ, хотя принял проповедь Евангелия ранее, чем народ латинский, но он не усвоил ее, потому что учителя греческие ни прежде, ни теперь не достигли полного понимания Ветхого и Нового Завета, не постигли глубоких тайн Божества; исключение представляли разве очень немногие лица в Греции, между тем как латинский народ, – самохвальствует папа, – проник до внутреннейших и глубочайших тайн» (по аналогии с Петром, который вошел во внутренность гроба Христова). «Не себе в осуждение, а именно-де имея в виду греков, евангелист Иоанн говорит, что он (?!) еще не знал Писания (20, 9). Латинский народ есть, – в духе самомнения писал папа, – образ самого Христа, Господа неба и земли, а Греческая церковь есть образ Св. Духа; и как Дух Святый исходит от Сына, так и Греческая церковь должна поучаться от Латинской» 37 . |
| Можно сказать, что дебаты 1680-х годов стали рефлексией московских учеников над киевской наукой, ставшей возможной благодаря самой этой науке. Озвучивавшиеся в ходе споров позиции представляли собой не программы «партий» и не «традиции», а итоги личных размышлений конкретных лиц, претендовавших на роль властителей дум Великорусской церкви в 1680-х гг., будь то «грекофильство» Евфимия Чудовского или «латинствование» Сильвестра Медведева (что, конечно, не исключало объединения в фракции лиц с близкими взглядами). Фактически, к большей части из действующих лиц московских споров, за исключением братьев Лихудов, могут быть обращены едкие строки Петра Артемьева 379 : «В которых академиях учился, разве за печью в углу что сверчок или муха в щели?» 380 . 1680-е годы принесли также переход Киевской митрополии под власть Московского патриарха. На смену косвенному «влиянию» неизбежно должно было прийти прямое соприкосновение московской церковной и светской элиты с могилянской традицией в лице её лучших представителей. Наступала новая эпоха, которая должна была завершить затянувшийся процесс воссоединения двух традиций внутри восточнославянского Православия. Подводя итог, можно сделать вывод, что учёное духовенство в русских землях возникает в Раннее Новое время в ответ на новые вызовы, которые несла с собой эта эпоха, главным образом − необходимость защиты своей веры в условиях межконфессионального противостояния и подъёма гетеродоксальных религиозных движений, и потребность в преобразованиях церковной жизни. На облик православной церковной интеллектуальной культуры в Восточной Европы оказал серьёзное влияние целый ряд обстоятельств: незнакомство Древней Руси с антично-средневековым рационализмом, распад «Византийского содружества», постепенное усиление культурных связей Литовской и Московской Руси XV−XVI в. с латинским миром и обособление их друг от друга, влияние Реформации и Католической Реформы. Преобразования, осуществлённые митр. Петром Могилой в 1630–40 гг. в Киевской митрополии, позволили создать богословскую школу, основывавшуюся на синтезе восточного христианства и католического ответа на вопросы, поставленные Ранним Новым временем − вторую схоластику и образовательную систему, разработанную Обществом Иисуса во втор. пол. XVI − нач. XVII вв. Возникла связанная с Киево-Могилянским коллегиумом корпорация интеллектуалов, которая на протяжении второй половины XVII в. продолжала начатое митр. Петром Могилой дело обновления православной церковной жизни. |
| Переходим в частности к тем обстоятельствам, которые стоят в связи с занимающим нас памятником. Упоминаемый в речи поход царя вызван был изменой «одного родственника, убеленного сединами, занимавшего государственную должность, попавшего в плен и не выкупленного царем, соединившегося поэтому с врагами и поднявшего войну против отечества» 671 . Оратор разумеет здесь протостратора Мануила Камицу; это был двоюродный брат императоров Иссака и Алексея 672 , который своими денежными средствами и личным участием много способствовал укреплению на престоле рода Ангелов. Мануил принадлежал к самым почетным лицам византийского дворянства и питал честолюбивые замыслы на трон 673 . Оратор слишком бесцеремонно относится к несчастной судьбе Мануила Камицы и других, упоминаемых в слове, лиц; потому считаем нужным ближе коснуться обстоятельств, связанных с походами Алексея на болгар. Петр и Асен, при Исааке поднявшие знамя восстания против византийского господства, не думали уступить и его преемнику. Напрасно Алексей III, по вступлении на престол, делал им уступки и предлагал выгодные условия мира; напрасно поручал самым доверенным близким лицам начальство над войсками, действовавшими против болгар: все прямые средства оказывались безуспешными, отряды войска не возвращались с поля битвы, предводители попадали в плен. Тогда император обратился к тайным мерам, которые, действительно, и помогли ему. Род Асеней состоял из трех братьев: Асеня, Петра и Иоанна; второй и третий брат правили отдельными областями болгарской земли, на правах удельных князей, в зависимости от первого, имевшего столицей город Терново. Новая династия, так недавно возвысившаяся, еще не успела вполне утвердиться на престоле; другие родовые старшины, несомненно недовольные возвышением ее, желали произвести переворот в Болгарии. Алексей III привлекает на свою сторону одного вельможу, именем Ивана (Иванко) и еще нескольких болгарских старшин; в следствие чего составляется заговор на жизнь Асеня, и он погибает от руки убийцы в собственном дворце 674 . Иван, убив короля Асеня, овладел Терновом и должен был вести борьбу с Петром, братом убитого. который сидел в Предеславе. Византийское правительство послало ему подкрепление, под начальством Мануила Камицы; но отряд его не отважился вступить в борьбу с Петром и должен был возвратиться назад. Нашлись люди, которые согласились убить Петра, но и тогда византийская партия не получила перевеса в Болгарии: королевская власть перешла к третьему Асеню-Иоанну. Вельможа Иван, не видя, таким образом, надежды осуществить планы византийского правительства, должен был бежать из Болгарии в Цареграде. Здесь оценили его заслуги, помолвили с царской внучкой Феодорой, наградили высоким и положением и богатством, соответствовавшим имени императорского зятя, даже переменили его имя на царское имя Алексея. |
| Епитрахиль из раки свт. Иоанна Новгородского. 2-я пол. XIV в. (НГОМЗ) Епитрахиль из раки свт. Иоанна Новгородского. 2-я пол. XIV в. (НГОМЗ) Среди святых чаще всего изображали отцов Церкви. Как правило, это одиночные фигуры в рост, наподобие тех, что традиционно входили в программу росписей алтарных апсид. Отдавалось преимущество древним отцам Церкви, прежде всего 3 вселенским святителям: визант. Е. из раки свт. Иоанна Новгородского в соборе Св. Софии в Вел. Новгороде с изображениями Христа Великого Архиерея, Богоматери и св. Иоанна Предтечи, со святыми в 3/4-ном повороте - апостолами Петром и Павлом, святителями Василием Великим, Иоанном Златоустом, Григорием Богословом, Афанасием Александрийским, вмч. Димитрием Солунским и архидиак. Стефаном (2-я пол. XIV в., НГОМЗ); Е. с образами Христа Великого Архиерея (на иордани), Богоматери, св. Иоанна Предтечи, фронтально изображенными апостолами Петром и Павлом, святителями Василием Великим, Иоанном Златоустом, Григорием Богословом, Афанасием Александрийским, Николаем Чудотворцем и Спиридоном Тримифунтским (2-я пол. XV в., мон-рь Хиландар, Афон); Е., близкие к последней, из мон-ря Путна в Румынии 98-100); Е. из Византийского музея в Афинах 686); Е. сер. XV в. из ризницы монастыря в Пече в Сербии; Е. с изображениями святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста, Петра, митр. Московского, Леонтия, еп. Ростовского, Григория Богослова, Николая Чудотворца, Алексия, митр. Московского, Никиты, еп. Новгородского, работы царских мастеров (сер.- 2-я пол. XVI в., ГММК). Среди изображенных святых могли быть покровители заказчиков: св. Стефан, архиеп. Сурожский, и архидиаконы Стефан и Лаврентий на Е. новгородской работы, вложенной Марией и Феодором (XIV-XV вв., НГОМЗ). На Е. греч. (или серб.) происхождения (XV в.?, ГИМ) фронтально изображены святители Кирилл Александрийский, Николай Чудотворец, Афанасий Александрийский, Григорий Богослов, Спиридон Тримифунтский, Дионисий Ареопагит, Тимофей (Прусский?); внизу, под арками с 3-лопастным завершением,- св. Иоанн Предтеча и прор. Захария, ап. Иоанн Богослов. |
| Его первенство носит, таким образом, не только личный характер, основанный на его собственных достоинствах, но оно имеет экклезиологическое значение. 2) Слова Христа на пути в Кесарию Филиппову – «на сем камне созижду Церковь Мою» – связаны с исповеданием Петра. Поэтому, для Фотия, как и для всех отцов Церкви, западных и восточных, не составляет существенной разницы сказать « Церковь основана на Петре», или сказать: «она основана на исповедании Петра» Церковь существует в истории, потому что человек имеет веру в Христа, как Сына Божия: без этой веры не может быть Церкви. Петр, первый исповедавший эту веру, – ставший «богословов начальником», как мы поем в Церкви – получил мессианское звание «Камня», т. е. воспринял на себя звание, принадлежащее, на библейском языке, самому Мессии, Новому Адаму. Но, поскольку это звание связано с верою, человек может его лишиться: это случилось и с Петром, и ему нужно было пройти через слезы покаяния, чтобы быть восстановленным в своем звании. 3) Византийские авторы рассматривают слова Христа, обращенные к Петру ( Мф.16:18 ), как имеющие окончательное и вечное значение. Петр – смертный человек, но Церковь – неодолима вратами ада: она пребывает вечно и всегда основана на Петре. Петр утверждает верных братьев «до скончания века», пишет Феофилакт. – «Господь дает ключи Петру», читаем мы у Феофана Керамевса , – «и всем тем, кто ему подобен, чтобы дверь небесного Царства оставалась закрыта перед еретиками и была легко проходима верными 37 . Феофан отражает здесь древнюю патристическую традицию, восходящую к Оригену , на основании которой слова Господа о ключах, вовсе не говорят, о какой-то «власти ключей», позволяющей Петру открывать царство другим людям, а о возможности ему самому войти в Царство, т. е. спастись верой. Таким образом все спасенные верой во Христа, также получают ключи Царства, чтобы войти в Него. Во всей патристике только у Оригена мы находим подробное объяснение слов Спасителя и ясное учение о преемстве Петра: – «Если и мы говорим, пишет Ориген , – Ты – Христос Сын Бога Живого..., то и мы становимся Петром (γινμεθα Πτρος) ибо всякий, уподобляющийся Христу, становится Камнем (πτρα) Разве одному Петру дает Христос ключи небесного Царства, и ни один другой блаженный муж не получает их?» 38 . |
| Отсюда понятно, как мы далеки от отождествления истинной самодержавной царской власти с абсолютистской, если призываем русских православных людей всеми мерами стремиться к тому, чтобы в будущей России была первая власть и не была допущена вторая. Об этом призыве говорится ясно в шестой и седьмой главах нашей книги – симфонии властей. Здесь приветствуются нами те византийские императоры и те великие русские князья и цари, которые, действуя согласно основам симфонии, ограничивали свою державную власть православною верою и правилами Церкви и открыто защищали св. Православие. И напротив, здесь не одобряются действия византийских императоров-иконоборцев, а также деятельность наших царей – Алексея Михайловича, и в особенности Императора Петра Первого и Императрицы Екатерины Второй, которые нарушали и даже разрушали основы симфонии властей и выявляли не истинную самодержавную царскую власть, а абсолютистскую. Вот что нами было сказано касательно Императора Петра: «Такое уничтожение Петром симфонии властей, при его искаженной самодержавной, вернее, абсолютистской и деспотической царской власти, так потрясло исконные начала бытия русского народа, что последний, несмотря на свое покровительство Церкви со стороны русских царей XIX в., уже не может оправиться и стать на свой, заповеданный ему Богом путь осуществления религиозно-нравственного идеала – путь Св. Руси. Поэтому здесь, в уничтожении Петром симфонии властей, и была заложена причина гибели России». 87 Имея в виду эту абсолютистскую власть Петра, мы в заключение своей книги говорим: «В целях предотвращения появления в будущей России подобного царя при учреждении царской самодержавной власти Церковь может установить правило, при котором царь свободною волею усугубил бы ограничение своего самодержавия Божественными законами, о верности которого он торжественно свидетельствовал при своем короновании чрез исповедание православного учения». 88 Обвинения нас в абсолютизации царской власти на основании нашего учения о ее богоустановленности. Несостоятельность мнения о безразличном отношении Иисуса Христа к государственным интересам. Неправильный взгляд на царскую власть, как на ценность относительную |
|
|
