| Вернусь к статье госпожи Людмилы Тихоновой. О чем говорят все участники событий, связанных с посмертной судьбой Царской Семьи? Они говорят о том, что останки были вывезены с территории Четырехбратского рудника. Все участники событий в качестве конечного пункта называют тот участок Старой Коптяковской дороги, где и были найдены останки. Анализируя следственные материалы следователя Соколова, мы можем уверенно сказать о том, что он нашел «мостик из шпал» и следственным путем доказал время появления «мостика», установил, что в этом месте чекисты долгие часы производили какие-то манипуляции. Из материалов «соколовского» уголовного дела следует, что он провел поверхностный осмотр «мостика из шпал» без каких-либо раскопок. Из материалов того же уголовного дела следует, что Соколов добросовестно не осмотрел и не изучил найденные в районе Ганиной Ямы фрагменты костей и не даже организовал их самое примитивное научное исследование. Мне очень нравятся замысловатые рассуждения Петра Мультатули, где он описывает якобы существовавшие сложнейшие ритуальные манипуляции. Подкину ему «полешко в костер» для дальнейших мудрствований. Никто не задумывался, почему же такие хитрые «жидомасоны» вроде Юровского не привели в относительный «порядок» район Ганиной Ямы. Что стоило, сгрести содержимое кострищ в пару мешков и выбросить содержимое в один из многочисленных уральских прудов? После этого ни один Соколов не нашел бы каких-то подтверждений манипуляций с трупами в районе Ганиной Ямы. Ответ прост. Большевики точно знали, что трупов в этом районе нет и любой следователь придумает тысячу версий, но пойдет по ложному следу. Что касается «супового набора» - фрагментов скотских костей, найденных следователями, то возможно Юровский и предполагал, что их примут за «мощи». Он, по-видимому, просто «пошутил» над наивными православными. Эта «шутка» дорого обходится поверхностным исследователям и сегодня. Хорошо это или плохо, но Господь не дал сотворить «мощи» из скотских костей и они так и исчезли где-то в событиях Второй мировой войны. |
| Великолепная колоннада служит преддверем и лишь устремляет и сосредотачивает взор наблюдателя на самом храме. Нельзя однако не пожалеть, что, благодаря некоторой архитектурной несообразности, грандиозное сооружение при общем взгляде на него не раскрывает всей своей прелести и не производит все той полноты художественного впечатления, какую оно несомненно произвело бы при более благоприятных условиях. В настоящем виде своем храм св.Петра представляет собою форму так называемого латинского креста, т.е. с значительно удлиненным нижним концом этой фигуры, причем к этому концу пристроен еще громадный портик более чем во всю ширину и высоту здания. Передний фасад храма таким образом слишком далеко отступает от купола, поставленного над центром креста, а потому значительно препятствует общему виду. Если вы стоите приблизительно на половине площади, вам видится только один передний фасад храма, т.е. широкий четвероугольник портика, а над ним взор ваш устремляется уже вдаль горизонта и никакого купола для вас не существует. Когда вы отойдете к самому концу площади, вам покажется над портиком верхняя половина главного купола, а от двух, стоящих по бокам его, куполов малых вы с трудом заметите лишь самые вершины. Чтобы добиться полного общего вида на храм, нужно совсем выйти за пределы колоннады и любоваться на него уже с соседней площади Рустикуччи. Только здесь храм предстанет пред вами во всей красе; но впечатление, без сомнения, было бы гораздо выше и полнее, если бы этот общий вид получался внутри колоннады, которая тогда служила бы для него превосходным дополнением. К дверям собора ведет широкое, открытое крыльцо, при нижних ступенях которого по обеим сторонам стоят, как бы на страже, громадные статуи св. апостолов Петра и Павла. Портик храма, сам по себе, представляет собою весьма красивое и величественное сооружение. Его фронтон покоится на массивных колоннах и пилястрах (8 и 4), причем над обоими боковыми краями его живописно выделяются вверх на фоне горизонта фигурные медальоны со шпицами и с нарисованными на них часовыми циферблатами. По верхнему краю портика тянется балюстрада, на которой поставлены колоссальные статуи Христа Спасителя и двенадцати апостолов. Над среднею входною дверью портика можно видеть знаменитый балкон (loggia), с высоты которого в былые времена папа, при блестящей торжественной обстановке, в день Пасхи и других религиозных празднеств, давал на три стороны свое апостольское благословение коленопреклоненной пред ним массе народа, десятками тысяч переполнявшей площадь. |
| В этом послании король говорит, что до него дошли вопли и просьбы его подданных поводу того, что легаты производят разные неслыханные доселе притеснения и вымогательства, которые истощают народ, как духовенство так и мирян, и повлекут за собою в будущем, если потворствовать им, великое зло. Тронутый жалобами, король теперь приказывает легатам, чтобы они отныне не смели предпринимать в его владениях относительно духовенства и мирян чего–либо такого, что было бы оскорбительно для короны и королевского достоинства. В том же году король пишет другое предписание к одному из тех же легатов. «До сведения вашего дошло, пишет король, что вы требуете и собираете динарий св. Петра не так, как это было обычно во времена наших предшественников, налагая при этом тяжкие церковные наказания к великому беспокойству и вреду подданных нашего королевства, которые и обратились теперь к нам с жалобою и просьбою о защите». Вследствие этой просьбы король и приказывает далее, чтобы легаты не смели взимать с поземельных угодий и аренд динарий св. Петра в какой–либо иной форме или иным каким–либо способом, нежели как это было обычно при его предшественниках и с начала его правления до тех пор, пока дальнейшие меры не будут установлены в высокой палате парламента по совету нобльмэнов и пэров королевства, без обиды для короны и без вреда для подданных. За нарушение этого приказа король угрожает легату тяжким наказанием 50 . Но ни одна эпоха Английской истории, до самых времён реформации, не изобилует так столкновениями с папством и не представляет вниманию исследователя такой массы разного рода мер, направленных против папских притязаний, как царствование Эдуарда III–ro, который занимал престол Англии более полувека и был современником Авиньонского пленения пап, т. е. той эпохи, когда папские злоупотребления достигли чрезвычайного развития и когда, следовательно, и Англия должна была терпеть от них более, чем когда–либо. Струя общественного недовольства против папских притеснений и вымогательств проходит чрез все царствование Эдуарда 3–го, проявляясь в различных оттенках и направлениях, а потому потребуется слишком много места и времени, если проследить в полноте все проявления этого недовольства. |
| 9 декабря. Среда. Подготовлял одну из глав «Петра» для реферата в ОИДР. Был в Университете для производства коллоквиумов, но явилось только 2 студента, из коих один отвечал очень хорошо, другой – Моравский – известный мне по прошлогоднему просеминарию, не знал ничего. В профессорской встретился с Н. Г. Городенским , преподающим историю в гимназии Лебедева. Он хвалил мой учебник. Купил на обратном пути XVI и XVII тома Полного собрания летописей. Вечер за книгой А. И. Покровского о соборах в первые три века христианства 214 , перенесся в 1-й век. 10 декабря. Четверг. Из трех рефератов, представленных к сегодняшнему семинарию, очень хорош реферат Абрамова – обстоятельная, подробная и точная хронологическая канва жизни Петра Великого за 1683–88 годы 215 . Но на семинарии было уже очень мало народа. Занятия в Университете замирают. Вечер за книгой А. И. Покровского . Стоят сильные морозы. Сегодня –19°. 11 декабря. Пятница. Утро за Петром – для реферата в ОИДР. К 2-м часам отправился на диспут Шамбинаго. Диспут происходил в Богословской аудитории, очень полной: было немало публики и на хорах. Сперанский был отчаянно скучен и неудачен. Читал в течение часа свои возражения, как плохой дьячок старого времени шестопсалмие, по листочкам и по листам, без пауз, без выражения, прочел все возражения сразу, путая их и комкая. Нельзя было уследить никакой нити. Кончив чтение, он собрал в кучу все свои листы и листки, и поднял очки на лоб. Естественно, что и ответ Шамбинаго был вял и бесцветен. Трудно было уловить что-нибудь у Сперанского, на что бы возражать. Плох очень был и второй оппонент – Орлов. Та же манера, как и у Сперанского, – прочесть все возражения сразу, так что никакого обмена мнений не произошло. Но зато блеснул молодой, оставленный при Университете, Б. М. Соколов , возражавший из публики горячо, но дельно, и даже с изяществом. И Шамбинаго оживился, и удачно ему отвечал. Только в это время и был действительно настоящий, живой диспут. Вечером был на обеде у виновника торжества и сказал среди других речей несколько слов о перевороте в новом изучении исторических песен. |
| Точно также и теперь я ограничусь только теми следствиями новых реформ в быте духовенства, которые особенно отразились на его общественном положении и отношениях к народу, обществу и к самому правительству. Со времени Петра отчуждение духовенства от общества и народа, начавшееся еще в XVII ст., становится особенно ощутительно, земское значение его падает, положение в приходе делается ненормальным, прежнее выборное начало и договорные отношения к приходской общине исчезают. Причина этого заключается в приказном значении, какое дано было духовенству, законодательством Петра. Припомним указы, которые священник обязывался объявлять тайной канцелярии и преображенскому приказу о сообщенных ему на исповеди преднамеренных злодействах и о народных соблазнах. Под этими злодействами разумелись не только измена, или бунт, или злое умышление на честь и здравие Государя и его фамилии, но даже слова, до высокой Его Имперского Величества чести касающиеся. Под соблазнами разумелось разглашение ложных чудес и распространение суеверий в народе (Дух. Регл.) Таким образом духовный отец превращался в полицейского агента и каждый священник, при вступлении в должность, обязывался присягой доносить о всем, кому следует. «Когда Петр, как справедливо сказано в одном из духовных журналов, повелел указом, чтобы духовный отец открывал уголовному следователю грехи, сказанные на исповеди, духовенство должно было почувствовать, что отселе государственная власть становится между им и народом, что она берет на себя исключительное руководительство народной мыслью и стараемся разрушить ту связь духовных отношений, то взаимное доверие, какое было между паствой и пастырями. Духовенство поняло, что действовать своим духовным влиянием для него отныне не безопасно». 26 В эту систему доносов, которой следовала наша администрация во всю первую половину XVIII ст. впутано было и духовенство. Ему предписано было преследовать раскольников по своим приходам, доносить о распространении суеверий, об исполнении прихожанами христианских обязанностей посещения церквей, поста, исповеди и причащения (Регл. |
| Тезисы к сочинению И. Соколова: отношение протестантизма к России В XVI и XVII веках 1. С каждым царствованием, начиная с Василия III-ro, число поселившихся в России протестантов увеличивалось, гражданское положение их и все условия, необходимые для организации церковных общин их в центре и на окраинах России улучшались, если не было препятствий к тому со стороны самих протестантов. Веротерпимостью они пользовались здесь более широкой, чем в зап. католических странах, хотя она, по настоянию народа, оказывалась до Петра в видах политических, культурных, а не по чисто нравственным мотивам. 2. Со стороны тайных агентов и с успехом по отношению к отдельным лицам и небольшим кружкам весьма возможна была протестантская пропаганда на Руси. 3. Пропаганда совершалась через проповедь , школы, книги, искусства и обычаи. 4. Началась она еще в 50-х гг. 16 ст., имея предвестником и пособником бывший на Руси рационализм, которому она старалась навязать все почти свои верования, начиная с иконоборческих идей. Модное на первый раз протестантствование, например, Башкина скоро встретило себе сильную реакцию. 5. Замолкнув на 30, 40 лет, пропаганда снова принялась за распространение иконоборческих идей; в течение лет 30 старалась, по видимому, провести в убеждения русских людей не всю разом систему своих верований, как было прежде, но сперва все главные свои верования и учреждения, потом все остальные в настоящем их виде, но испытав в том и другом неудачу, решилась придать своему вероучению оттенок одной внешней обрядовой разницы от православия, воспользовавшись для того прениями православных с датским королевичем Вальдемаром, и самый брак королевича с Ириной Михайловной силилась устроить, по всей вероятности, в своих затаенных интересах. Но эти замыслы и подделка также не имели успеха. Все это можно видеть преимущественно из противолютеранских сочинений того времени и из сопоставления их с иностранными протестантскими известиями. 6.Через 30 лет нового перерыва, пропаганда действует, через польский энциклопедизм в России и кружок Белободского; затем, при введении новой цивилизации на Руси, через партию Тверитянова распространяет преимущественно религиозно-культурные идеи, в первом случае опять принимая личину православия, во втором прикрываясь содействием общественным реформам Петра. Но чем относительно успешнее становится она под конец века, тем более основательных и правдивых протестов раздается против нее. Литературная полемика против партии Тверитянова есть последнее слово и наилучшее завершение всей предшествовавшей полемики. |
| Нельзя с благоговением не преклониться перед таинственными путями Провидения, которое в замкнувшуюся от образованных народов Русь православную привело к ней их самих, указало ей взять от их науки и просвещения цвет и силу. Нельзя также не преклониться перед величием воздвигнутого им гения, вождя и воссоздателя России за то, что он, имея перед собой выбор между цивилизацией, выросшей на почве протестантизма, и цивилизацией мира католического, предпочел первую цивилизацию. В случае перенесения католической цивилизации, католический фанатизм и страсть к пропаганде сильно стали бы злоумышлять против православия, как это показал печальный пример западнорусских областей, находившихся под властью Польши; но главное – католическая цивилизация не могла бы дать научного просвещения в той мере, в какой можно было получить его от протестантской. Католическая наука часто чужда бывает свободы и искренности исследования; готова на сознательный обман, лишь бы достигнуть своей заветной цели. Протестантская же наука правдолюбивее и искреннее: из уважения к правам человеческого разума она не позволяет себе искажать истину так беззастенчиво, как католическая; оттого она прогрессивнее католической. Многоплодная протестантская наука, которую Петр призвал на помощь православной богословской науке, не могла вдруг привиться к последней. Петр положил только начало взаимному сближению той и другой науки, пересадил на церковную почву первые семена протестантской образованности, после временных своих увлечений ими, предоставив кому следует делать строгий выбор между ними, очищать их от враждебной православию примеси. Эти очищенные семена, как большая часть великих преобразований Петра, принесли надлежащие плоды не вдруг, но тем они прочнее, жизненнее; идеями Петра и теперь живет Россия; очищенными зрелыми плодами насажденной им протестантской образованности и теперь пользуется православная богословская литература. Важно еще то, что из образованности, из водворения которой на Руси цивилизаторы имели в виду сделать для себя приобретение, наживу, для нее же иногда явное зло, он, как и из всех почти заимствований с запада, извлек несомненную пользу, существенное добро. |
| Первые месяцы текущего учебного года ознаменовались в нашей академической семье двумя скромными праздниками. 23-го сентября исполнилось двадцатипятилетие службы ординарного профессора по кафедре латинского языка и его словесности и члена академического правления Петра Ивановича Цветкова. В этот день, в 5 часов по полудню, в квартиру юбиляра собрались приветствовать его все профессора и должностные лица академии с о. ректором во главе, а также директор Сергиево-Посадской прогимназии Н. И. Тихомиров и брат юбиляра, инспектор Московской духовной семинарии А. И. Цветков. В обоих этих учреждениях юбиляр некоторое время состоял преподавателем. Первым приветствовал Петра Ивановича о. ректор от лица всей академической корпорации. В свой речи он преимущественно выставил на вид те выдающиеся черты нравственного характера юбиляра, которые приобрели ему и упрочили за ним всеобщее уважение и доверие со стороны сослуживцев. Строгий ревнитель своего долга, Пётр Иванович не формально только относится всегда к исполнению всех своих обязанностей; но во всякое дело влагает свою душу, являя, таким образом, собою не часто встречающийся и вполне достоподражаемый пример того, как человек и в зрелые годы умеет сохранить неослабевающую нравственную свежесть и идеализм юности. Столь же сильно располагает в пользу юбиляра, говорил о. ректор, и то неизменное благородство, которое он проявляет в своих отношениях с сослуживцами и которое всегда побуждало и побуждает их видеть в нём одного из самых лучших и надёжнейших сотоварищей. Профессор греческого языка и его словесности И. Н. Корсунский в своей приветственной речи охарактеризовал научную и педагогическую деятельность юбиляра, указав главным образом на высокие ученые достоинства его докторской диссертации и с особенной признательностью упомянув о том, чем он лично был ему обязан в своих первоначальных научных трудах в области филологии. Проф. Корсунский начинал свою ученую деятельность в то самое время, когда Пётр Иванович только что возвратился из своей заграничной командировки и вывезенные им оттуда сведения, сообщенные, между прочим, и в его печатном отчёте, имели для проф. Корсунского существенное значение. Так как юбиляр с давних пор, по постоянно повторяющимся избраниям общего собрания братства преп. Сергия, состоит членом его совета, то проф. Корсунский, как член совета и казначей братства, выразил Петру Ивановичу глубокую признательность за его неутомимо-ревностное участие в делах братства и в особенности за его немалые труды по предпринятому братством изданию полного собрания сочинений покойного В. Д. Кудрявцева-Платонова. |
| —170— Религиозный характер Исповеди бл. Августина, как выражение его миросозерцания. Миросозерцание Западной Европы в средние века, как воплощение воззрений бл. Августина. Начало перехода миросозерцания Западной Европы из религиозного в светское в эпоху Возрождения и окончательное завершение его в век франц. «Просвещения» XVIII в. Исповедь Руссо, как отражение «светского» миросозерцания Западной Европы». Главный недостаток сочинения заключается в том, что, дав довольно обстоятельную аналитику воззрений бл. Августина и Руссо, автор, к сожалению, не сделал, – что, однако, входило в область его темы, – из сопоставления этих двух мыслителей, именами которых отмечены две важнейшие эпохи в истории христианского человечества, никаких выводов, с философско-апологетической точки зрения, никакой, так сказать, прогностики относительно того, как пользоваться творениями этих мужей в целях внутренней, научно-литературной и изустно-живой, миссии. Не можем, однако, в виду обстоятельств, среди которых протекал прошлый учебный год, ставить автору это ограничение программы в вину и, на основании проявленной в сочинении способности к умственному труду, при научно-правильных приёмах, признаем автора достойным степени кандидата богословия». 28) Экстраординарного профессора А.А. Спасского о сочинении студента Соколова Петра на тему: «Агапы или вечери любви в древнехристианском мире»: «Аккуратность сочинения г. Соколова производит приятное впечатление. Автор сделал именно то, что и требовалось от него: ничего лишнего, и ничего недостающего в его работе нет. Сложный и запутанный вопрос об агапах он разбил на отдельные части, изложил по каждому пункту существующие в учёной литературе мнения, что следовало, опроверг, – чем нужно, воспользовался. Ничего оригинального в смысле каких-либо широких полётов у него не наблюдается ни в области мысли, ни в сфере стиля. Он пишет хорошим литературным языком и мыслит логически. Он хочет пред- —171— ложить читателю лишь очерк современного состояния вопроса об агапах, не вдаваясь ни в какие рискованные теории и предположения, и заканчивает своё сочинение многознаменательным изречением: «а может быть и так». Здесь всё аккуратно, чисто и опрятно, как в уютной комнате, чуждой всякой бьющей в глаза роскоши. Собственно говоря, это тип нормальной магистерской диссертации, и по нашему мнению не только заслуживает степени кандидата богословия, но и без всяких перемен может быть представлено на соискание степени магистра богословия». |
| Места священного текста приводятся г. Соколовым в порядке глав и стихов Библейского подлинника, причем руководственный характер имеет для нашего автора сочинение профессора Мищенко: «Речи Апостола Петра в книге Деяний Апостольских», где также речи Апостола извлечены в порядке глав и стихов из общего текста, вне какой-либо систематизации. Как годовой кандидатский труд, рецензируемое сочинение более чем достаточно и бесспорно свидетельствует что автор заботливо изучал еврейский язык Библии: им серьезно штудированы грамматико-лексикальные пособия и книги по стилистика, но если в настоящем труде он стремился использовать священный текст в задаче наилучшего изучения священного языка, лешон кодеш, как говаривали в позднейшую эпоху, то в дальнейшем можно посоветовать ему обратный прием: наилучшее использование знаний по еврейскому языку для богословского освещения Библейских текстов. Не надо забывать, что обильные примеры из Библейского языка приводятся в каждом еврейском синтаксисе, и стилистике, но все это не делает их работами теологическими, что или знание еврейского языка – ancilla theologiae или же один из малозначительных кирпичей в сложной конструкции семитистической науки. Наилучшие ожидания в этом направлении могут быть возлагаемы на г. Соколова, как работника толкового и трудолюбивого, хотя он приступил к изучению торы далеко не в том возрасте, о каком говорит Талмуд устами Иегуды бен Тема: Пятилетнему пора изучать Писание (Пирке Авот 5:21), и, конечно, не с той настойчивостью, по которой отвлекающийся видом дерева, растущего при его пути, уже наносит вред Божественному учению (Пирке Авот 3:7) Итак, в сочинении г. Соколова мы имеем толкование вербального смысла разрывного еврейского текста Библии. Для читателя было бы, кажется, желательным, чтобы каждый священный фрагмент предварялся вступительным замечанием и сопровождался небольшим экзегетическим exposé. Иначе эту работу приходится делать самому. Рецензент не догадывается, для чего в стилистических толкованиях всегда приводится греческое начертание терминов, —468— даже таких общеупотребительных слов, как метафора, метонимия, синекдоха, гипербола и т.п., равно попытки толкования риторических выражений излишни. |
|
|
