| У нее живы мать и братья, как это показано в разных частях книги – в начале, средине и на конце ( Песн.1:6 ; Песн.3:4 , Песн.8:8–9 ). Она имеет и пасет стада ( Песн.1:7 ), владеет виноградником и именно на Ливане ( Песн.1:6 ; Песн.2:15 ; Песн.4:8 ; Песн.7:13–14 ; Песн.8:2 ), однако принадлежит к высокому роду ( Песн.7:1 ) и по своему Другу есть единственная между царицами ( Песн.6:7–8 ). Она дивно прекрасна, хотя пред тем и очернена была палящим солнцем; в самой, однако же, красоте своей, пленяющей и услаждающей любящего, она «грозна для других, как полки со знаменами». Такою представляется она почти непрерывно чрез все продолжение «Песни песней». Она вся горит любовью к своему Другу и в Нем, в Его присутствии, беседе и любви находит все свое блаженство; о своем Возлюбленном она всегда говорит с одинаковою сердечностью, красоту Его изображает везде с одинаковым восторгом. Неоднократно в ней выражается и та черта, что она безусловно и даже с благоговением предана Возлюбленному: так, оставленная им в жертву жестокости стражей городских, она сетует только о том, что не находит Его, но не жалуется на Него и при свидании не выговаривает Ему, а выражает один только восторг; она даже как будто не смеет слишком многословить, в глазах Его, похвалами Ему, за то тем более изливается похвалами Ему заочно, пред девицами Иерусалима; а за все свои угождения Ему желала бы, чтобы Он учил ее: «повела бы я Тебя, говорит она, привела бы Тебя в дом матери своей. Ты меня учил бы, а я поила бы тебя ароматичными винами, соком ароматовых яблонь». Итак, во всех отделениях книги рисуется только живой и пленительный образ одной возлюбленной, также как и единственного ее Друга, – Божественно-прекрасного. Вообще же мысль и воображение обоих любящих всегда носятся около одних предметов; главное желание одного и другой всегда одинаково; они всегда говорят одним языком любви, и ежели каждое сердце должно чувствовать собственным образом, то чувствования, разлитые в «Песни песней» не могут принадлежать разным лицам. Это благовонное дыхание излилось только из двух небесных сердец, живущих одно в другом. |
| Ему слава во веки веков! Аминь Беседа 7. Толкование на Песн. 3:9—4 Песн.3:9. Одр сотвори себе Царь Соломон от древес ливанских. Песн.3:10. Столпы его сотвори сребряны, и восклонение его злато, восход его багрян, внутрь его камение постлано, любовь от дщерей иерусалимских. Песн.3:11. Дщери Сиони, изыдите и видите в Царе Соломоне, в венце, имже венча Его мати Его, в день обручения Его, и в ден веселия сердца Его. Песн.4:1. Се еси добра, ближняя Моя, се еси добра: очи твои голубине, кроме замолчания твоего: власи твои, яко стада козиц, яже открышася от Галаада. Песн.4:2. Зубы твои, яко стада остриженых, яже изыдоша из купели, вся двоеплодны, и неродящия нест в них. Песн.4:3. Яко вервь червлена устне твои, и беседа твоя красна; яко оброщения шипка ланиты твои, кроме замолчания твоего. Песн.4:4. Яко столп Давидов выя твоя, создан в Фалпиофе: тысяща щитов висит на нем, вся стрелы сильных. Песн.4:5. Два сосца твоя яко два млада близнца серны, пасомая в кринах, дондеже дхнет день, и подвигнутся сени. Песн.4:6. Пойду себе к горе смирней, и к холму Ливанску. Песн.4:7. Вся добра еси, ближняя Моя, и порока несть в тебе. Царь Соломон по многому приемлется в образе истинного Царя — разумею же многое, во Святом Писании повествуемое о нем в лучшую сторону. Ибо называется мирным, имеет безмерную мудрость, созидает храм, царствует во Израиле и судит народ в правде, и происходит от семени Давидова, да и царица Ефиоплян приходит к нему. Все сие и подобное сему сказуется о нем прообразовательно, преднаписует же силу Евангелия. Ибо кто столько мирен, как «убивший вражду» (Ефес. 2:16), «пригвоздивший на кресте» врагов Своих (Кол. 2:14), нас, лучше же сказать, «мир примиривший Себе» (2 Кор. 5:19), «и средостение ограды разоривый, да оба созиждет Собою во единая нового человека, творя мир» (Ефес. 2:14—15), проповедавший «мир дальним и ближним» (Ефес. 2:17) чрез «благовествующих благая» (Рим. 10:15)? Кто таковой здатель храма, как положивший «основания его на горах святых» (Псал. 86:2), то есть, на Пророках и Апостолах, назидающий же, как говорит Павел, «на основании Апостол и Пророк» (Ефес. |
| Посему и говорит плодовитая лоза: мой есть «грезн», по цвету «Кипров», тот самый истинный грезн показавший себя на «жерди» древяной (Числ. 13:24), которого кровь для спасаемых и веселящихся удобопиема и спасительна, о Христе Иисусе Господе нашем. Ему слава и держава во веки веков! Аминь. Песн.1:14. Се еси добра, искренняя Моя, се еси добра: очи твои голубине. Песн.1:15. Се еси добр, брат мой, и еще красен одр наш со осенением, Песн.1:16. преклади наши кедровыя, дски наши кипарисныя. Песн.2:1. Аз цвет польный, и крин удольный. Песн.2:2. Якоже крин в тернии, тако искренняя Моя посреде дщерей. Песн.2:3. Яко яблонь посреде древес лесных, тако брат мой посреде сынов: под сень Его восхотех и седох, и плод Его сладок в гортани моем. Песн.2:4. Введите мя в дом вина, вчините ко мне любовь: Песн.2:5. утвердите мя в мирех, положите мя в яблоцех: яко уязвлена любовию аз. Песн.2:6. Шуйца Его под главою моею, и десница его обимет мя. Песн.2:7. Заклях вас, дщери Иерусалимли, в силах и крепостех села: аще возставите и возбудите любовь, дондеже восхощет. Сказывают, что очищающие золото по правилам искусства, если красота блеска его померкла от какого-либо с намерением примешенного нечистого вещества, помогают доброцветности плавлением на огне, повторяют это неоднократно и при каждом расплавливании смотрят, на сколько после первого при последующем плавлении золото стало светлее, и до тех пор не перестают очищать вещество огнем, как самый вид золота засвидетельствует собою, что оно чисто и не имеет никакой подмеси. А почему, приступая к настоящему обозрению прочитанного, сделали мы упоминание об этом, будет сие для нас явствовать из самого смысла того, что написано. Естество человеческое в начале было какое-то златое и сияющее подобием пречистому благу, но после сего от примеси порока соделалось худоцветным и черным; как в первых стихах песни слышали мы от невесты, что нерадение о винограде соделало ее очерненною. Его-то врачуя от безобразия, в премудрости зиждущий все Бог не новую какую-либо красоту, которой не было прежде, устрояет для него, но очерненное преплавляя в чистое, чрез это разложение приводит его в прежнюю лепоту. Посему, как строгие испытатели золота после первого плавления смотрят, на сколько прибыло красоты в веществе, утратившем нечистоту в огне, и потом, после второго плавления, если недостаточно очищено первым, вычисляют увеличивающуюся красоту золота, и многократно делая то же, известными науке средствами пробовать узнают всегда приращение красоты; так и теперь Исправляющий это очерненное золото, как бы плавлением каким просветляя душу подаваемыми ей врачествами, в предшествовавших сему словах засвидетельствовал о благообразии в видимом каких-то коней, а теперь уже открывшуюся в деве красоту одобряет как действительно красоту девы; ибо говорит: «се еси добра, искренняя Моя, се еси добра: очи твои голубине» (Песн. 1:14). |
| – Впрочем, примеры арамейского словосочинения встречаются и в других, притом самых древних, свящ. книгах; видно, что кажущиеся арамеизмы не исключались и из свойств еврейского языка. Другое затруднение относительно подлинности «Песни песней»: город Фирса в ней поставляется наряду с Иерусалимом, как будто он был тоже столичным городом ( Песн.6:4 ), а между тем Фирса является местопребыванием собственно уже израильских царей ( Песн.15:21 ; Песн.16:6 ), и, следовательно, по разделении царств – после Соломона. Но Фирса сопоставляется в книге с Иерусалимом по отношению к красоте своей, а не по значению царственного или столичного города. В подлинном тексте «Песни песней» так читается об этом городе: «прекрасна ты подруга моя, как Фирса; величественна, как Иерусалим; страшна, как полки со знаменами». Из такого сравнения видно только то, что город Фирса, во время написания «Песни песней», отличался красотою устройства или местоположения, а это могло быть еще до разделения царств – при Соломоне. – Наконец, если талмудисты и приписывают эту книгу Езекии, то это против свидетельств иудейской же древности и против признаков в самой книге. Есть мнение, что книга «Песни песней» написана не одним писателем. Но это предположение в основании своем имеет тот ложный взгляд на эту книгу, будто она состоит из разных отдельных песней. Остановимся несколько на расследовании этого произвольного мнения. На состав «Песни песней» есть, действительно, такой взгляд некоторых (Гердера и последовавших ему), будто она есть не что иное, как антология еврейской древности, содержащая отдельные одна от другой песни любви, подобно как книга Притчей – есть собрание разных изречений присловий, или Псалтирь – есть собрание священных лирических творений. В доказательство такого мнения представляют следующее: некоторые отделения «Песни песней» (именно: Песн.1:2 ; Песн.2:7–17 ; Песн.3:1–6 ; Песн.5:2 ; Песн.6:10–11 ; Песн.8:5–14 ) и самые предметы этих отделений, по-видимому, стоят в такой слабой связи между собою, что это не похоже на связь разных частей одного и того же сочинения ( Песн.8:8 , слич. |
| Беседа 9. Толкование на Песн. 4, 10–15 Песн.4:10 . Что удобреста сосца твоя, сестро Моя невесто? Что удобреста сосца твоя паче вина, и воня риз твоих паче всех аромат? Песн.4:11 . Сот искапают устне твои, невесто, мед и млеко под языком твоим, и благовоние риз твоих, яко благоухание ливана. Песн.4:12 . Вертоград заключен сестра Моя невеста, вертоград заключен, источник запечатлен. Песн.4:13 . Леторасли твоя сад шипков с плодом яблочным, кипри с нардами: Песн.4:14 . нард и шафран, трость и киннамон, со всеми древами ливанскими, смирна, алой со всеми первыми мирами. Песн.4:15 . Источник вертограда и кладязь воды живы и истекающие от Ливана. «Аще воскреснусте со Христом: горняя мудрствуйте, не земная». Вот что сказует нам Глаголющий в Павле! «Умросте бо, – продолжает, – и живот ваш сокровен есть со Христом в Бозе. Егда же Христос явится, Живот ваш, тогда и вы с Ним явитеся во славе» ( Кол. 3, 1–4 ). Посему, если дольним естеством стали мы мертвы, упование жизни преселив с земли на небо, и жизнь плотская сокрыта в нас, по приточному слову, в котором сказано: «премудрии скрыют чувство» ( Прит. 10, 14 ), ожидаем же, что явится в нас жизнь истинная, которая есть Христос, так что и мы явимся во славе, претворившись в Божественное, то и предлагаемое теперь выслушаем, как умершие телом, а не увлекаемые сказанным к плотскому смыслу, потому что омертвевший для страстей и похотей значения речений будет относить к тому, что чисто и не растленно, мудрствуя горняя, «идеже есть Христос одесную Бога седя» ( Кол. 3, 1 ), в Котором нет страсти, понятия же низкие и по земле пресмыкающиеся предавая забвению. Посему выслушаем Божественные речения, которыми Слово изображает красоту непорочной невесты, выслушаем же, как бы став вне плоти и крови, претворившись в естество духовное. «Что удобреста сосца твоя, сестро Моя невесто? Что удобреста сосца твоя паче вина, и воня риз твоих паче всех аромат?» ( Песн. 4, 10 ) Что всякий, кто творит волю Божию, «брат» Господу, «и сестра, и мати есть» ( Матф. 12, 49 ), и что невинная дева, сочетавшаяся с Ним, чтобы иметь часть в нескверном брачном чертоге, в собственном смысле называется невестою, явно это всякому, не незнающему богодухновенных словес. |
| Еккл.2:4). Это соображение подтверждается множеством подобных же поэтических, из животного и растительного мира и из мира искусств, образов в Притчах Соломона. В обеих книгах находится уподобление человеческой красоты лани и серне (Песн.1 Притч.5:19; 6:5), светилу на небе (Песн.6 Притч.4:18). Упоминаются: благовонные травы (, — Песн.4 Притч.7:17), мед () и елей, капающие из уст человека (Песн.4 Притч.5:3; 16:24); уподобляется приятная речь пенящемуся вину () и золоту (Песн.7:10; 5 Притч.2:3; 23:31; 25:11); упоминаются драгоценные камни и мраморные украшения и столбы дома (Песн.1:16; 3:14—15; 15 Притч.7:16—17; 9:1), ожерелье (), украшающее шею (Песн.4 Притч.1:9). — Очень много между книгами Песнь Песней и Притчей сходных оборотов и сравнений. Например, проникающее Песнь Песней учение о любви и ее всеобъемлющем в жизни человека значении (особ. Песн.8:6—7: крепка как смерть любовь, люта как преисподняя ревность… все богатство дома любящий не возьмет за любовь)имеет сходство с учением книги Притчей о том же (напр., Притч.6:34—35: ревность — ярость мужа, не примет он никакого выкупа и не у довольствуется никакими дарами…). Уподобление брачного союза водам колодца глубокого и запечатанного — очень употребительное сравнение в Песни Песней (4:12) и Притчах (5:15—18). Описание женских ласк со всеми подобиями и образами поэтическими и символическими сходно в обеих книгах (Песн.1:3, 12; 3:2; 4:5; 5:2—6 Притч.5:3—4, 19; 7:8, 21). Соломона же, наконец, со всеми его увлечениями, описанными в книгах Царств и Екклезиаст, с его многочисленным гаремом из 700 жен и 300 наложниц (3Цар.11:3; ср. Еккл.2:7), ясно напоминает свидетельство о себе писателя Песни Песней: «есть шестьдесят цариц и восемьдесят наложниц и девиц без числа, но единственная — она, голубица моя…» (Песн.6:8—9). Кроме многоженства, из этого выражения несомненнейший вывод, что писателем был царь, ибо у простого подданного не могут же быть женами царицы. А еврейская история знает всего двух царей-писателей: Давида и Соломона. |
| Трехчастное членение духовного пути мы находим и в одиннадцатой беседе, где под кобылицей и голубицей Григорий понимает первый шаг, в котором душа покидает («обегает», «облетает») все осязаемое и видимое 1208 : «по скорости течения (τ εδρομον) уподобляется она коням, а по быстроте разумения – голубице (τ τχος τς πτσεως)» 1209 . Вторым шагом здесь оказывается тенистая яблоня (σκι, см. Песн. 2:3 ), указывающая, согласно Григорию, на облако (νεφλη 1210 ) – «наблюдение сокровенного, видимым путеводящее душу к естеству невидимому» 1211 . И, наконец, на третьем шаге душа окутана «божественным мраком» (τ θε γνφ 1212 ), в котором она приближается к неисповедимому познанию Бога 1213 , как об этом упоминает описание богоявления Моисею на Синае (см. Исх. 20:21 О»). Вопрос заключается в том, утверждает ли Григорий, что духовный путь принципиально делится на три этапа 1214 , или описывает лишь определенную часть восхождения, которое, возможно, продолжается дальше 1215 либо делится по-другому. Повторение сказанного ранее, в начале шестой беседы, указывает, что продвижение по духовному пути можно описать более подробно и что его вряд ли можно окончательно завершить у определенной ранее цели 1216 : Душа/Невеста в своем постоянном росте и непрерывном изменении к лучшему 1217 здесь уподоблена поочередно кобылице, горлице и драгоценному монисту (см. Песн. 1:10 О»), пучку мирры на груди Жениха (см. Песн. 1:13 О»), виноградной лозе с благовонными гроздьями (так Григорий истолковывает Песн. 1:14 ), потом впервые названа «прекрасной», становится «ближней», а ее глаза сравниваются с голубиными (см. Песн. 1:15 О»). Она укрепилась во благе как кедр и кипарис (см. Песн. 1:17 О»), подобно лилии между тернами (см. Песн. 2:1 ff); она вводится в брачный чертог, умащается миррой, покоится среди яблок (см. Песн. 2:4 ff O»). Она уязвлена сладостной стрелой, и сама становится стрелой в руках божественного лучника, который своей левой рукой указывает ей на высокую цель, а правой обнимает и привлекает к себе (см. Песн. 2:56–6 О»). |
| Надо заметить, что комментаторы много спорили об этой книге, и до сих пор единого мнения о ней у библеистов не сложилось. Для одних она остаётся лишь образцом библейской любовной поэзии, другие видят в ней хокмический текст, аллегорически описывающий отношения Бога со Своим народом или (в христианской традиции) Христа со Своей Церковью . Не исключено, впрочем, что в упомянутом споре правы обе стороны, и перед нами изначально действительно поэма о высокой и чистой любви, благословляемой Богом, которая, однако, впоследствии была переделана и переосмыслена в аллегорическом направлении. В пользу такого предположения свидетельствует и семичленная структура поэмы, состоящая из семи частей с прологом ( Песн.1– 4 ) и эпилогом ( Песн.8:8–14 ) (первая часть – Песн.1 5 – II, 7; вторая – Nech.2:8 – III, 11 ; третья – Nech.4– V, 1 ; четвёртая – Nech.5:2 – VI, 3 ; пятая – Песн.6– 12 ; шестая – Песн.7:1–14 ; седьмая – Песн.8:1–7 ), напоминающая о доме Премудрости «на семи столбах» ( Притч.9:1 ), и приписывание Книги Соломону, с именем которого, как уже было сказано выше, связывалась почти вся хокмическая традиция, и брачная символика, традиционно в пленный и послепленный период используемая для описания отношений человека с Премудростью ( Притч.9:2–6 ). При этом в отношении двух первых частей приходится думать, что здесь действительно речь идёт лишь о земной любви, хотя, несомненно, высокой и чистой. Вторая же часть поэмы, отделяемая от первой хором, воспевающим ложе Соломона ( Песн.3:6–11 ), по-видимому, описывает уже не земной, а небесный брак. Свидетельством тому служат многочисленные упоминания сада и виноградника, в послепленной визионерской традиции связываемые обычно с образом мессианского Царства ( Nech.6:1–3; VII, 12–14; VIII, 1–12 ). По-видимому, в данном контексте встреча возлюбленных может рассматриваться ещё и как образ встречи Бога с ищущей Его душой. Но в таком случае оказывается, что совершенство и сияющая красота мироздания, открывавшаяся яхвистским мистикам пленного и послепленного периода как Премудрость, тесно связана со встречей Бога и человека! Замечательно, что здесь, в Книге Песни Песней, описана коллизия, очень похожая на ту, о которой Иисус говорит в притче о мудрых и неразумных девах: жених появляется, когда невеста уже в постели ( Песн.5:2–4 ), а когда она всё же отпирает дверь, его уже нет ( Песн.5:5–6 ). |
| «Востани, возьми одр твой, и ходи» (Ин 5.8). Но прежде востани, прежде отложи недуг: потом прими крепость веры. Укрепись прежде против одра, носящего тебя: и в деревянном носиле научись то носить, что тебя носило долговременно. И повелевает деревянный одр нести сей Спаситель, о Коем сказано: «одр сотвори себе Царь... от древес Ливанских. Столпы его сотвори сребряны, ...восход его багрян, внутрь его камение постлано» (Песн 3.9:10). Сии суть образы страдания, представленные в брачных Песнях Песней, трезвенных и целомудренных: ибо не должен ты по мнению многих, принимая сии слова, и ни мало не рассуждая, почитать оные за любострастные песни: но принимай оные, как беседы между женихом и невестою, исполненные целомудрия. И если не разумеешь сих песней, приступи к притчам, и путем и степенями восходи к оным. «Премудрость созда себе дом» : как бы о жене речь: и «посла своя рабы» (Притч. 9:1, 3). И опять в другом месте говорить: «возжелей ея, и соблюдет тя» (Притч 4.6). Здесь не жены пожелания, но премудрости, которая (плотскую) похоть прогоняет. Ибо где приобретение премудрости, там и похоти отгнание. Потому что у премудрости не страсти (плотские), но разумные помышления. «Кони женонеистовии сотворишася» (Иер 5.8), вот бессловесное стремлены! итак, если в Песнях Песней услышишь ты что сказуемое как о женихе и невесте, не ползай по земле и не страстно сие слушай: (но) от бесстрастных вещей против страстей подвизайся. Итак, размышляй о Божественных Песнях, исполненных целомудрие и означающих страдание Христово. Ибо они, возвещая о страдании Спасителя, сказывают и о месте: вниде в «вертоград» (Песн 5.1) и бе тамо погребен. И об ароматах упоминают: «прия миро Мое полно » (Песн 5.13). Ибо исполнилось смотрение: и о сбывшихся по воскресении обстоятельствах повествуют: «ядох хлеб мой с медом моим» (Песн 5.1). Понеже дали Ему от пчел сот (Лк 24.42). И о вине смирною растворенном (Мк 15.23) опять сказали Песни Песней: «напою, тя от вина, с вонями строенаго» (Песн 8.2). И о мире, на главу Его излиянном, сказали в другом месте: «дондеже Царь [будет] на восклонении своем, нард мой даде воню свою» (Песн 1.11). «Возлежащу бо Ему в дому Симона прокаженнаго, прииде жена имущи алавастр мира нарднаго пистикия многоценна, и сокрушиши алавастр, возливаше Ему на главу» (Мк 14.3). Подобно и о кресте: «одр» (Песн 3.9), то есть, древо крестное, носящее (Распятого). «Столпы его сотвори сребряны» (Песн 3.10), ибо начало Кресту, или предательство, было сребро. Как дом прекрасный имеет золотой свод, устроенный сверху, а все здание утверждают столпы, так и Распятию Христову и Воскресению, сребро было начало. Ибо если бы не Иуда предал Его; то бы Он не был распят. И для того, как начало преславного страдания, «столпы Его сотвори сребряны» . |
| Радуйся, Полевой Цветок, из Которого родившийся Иисус одевает цветы полевые; благоухающий Цветник духовный, из Которого Христос бессеменно облекся в непряденную одежду, превосходящую одежду Соломонову (ср. Мф.6:29 ). Радуйся, Цветок, Который по красоте всех добродетелей превосходнее всякого разнообразия цветов; из Тебя происходит подобный Тебе Цветок [Христос], на Котором почивают семь духов, как говорит Писание (см. Ис.11:1 ). Радуйся, Нард, текущий и орошающий благовонные цветы чистоты, коих испарение служит приятным запахом для Того, Кто говорит в Песнях: Нард мой издавал благовоние свое ( Песн.1:11 ). Радуйся, Стакта [миртовый бальзам], из девственного бальзама излившая Христу стакту освящения, или молока, и воспевающая в Песнях: Миртовый пучок – брат [букв, с греч. – «маленький брат, питаемый сосцами»] мой у меня, (который) между грудями моими поместится ( Песн.1:12 по LXX). Радуйся, Киннамон [корица], исходящий из духовного рая, благовонный Цвет Чистоты, Которого запах приятен Тому, Кто говорит в Песнях: Отрасли твои – гранатовый сад с прекрасными плодами; ...тростник и корица со всеми деревьями Ливанскими ( Песн.4:13–14 ). Радуйся, Дочь, посвященная Богу Отроковица, Которой чистота вожделенна и красота удивительна для Того, Кто сказал в Песнях: Как прекрасны ноги твои в обуви твоей, дочь Надава! ...чрево твое – стог пшеницы, окруженный лилиями ( Песн.7:1–2 по LXX). Радуйся, Сестра, соименная прекрасному Брату и возлюбленнейшая Ему, как говорится в Песнях: Пленила ты сердце наше, сестра моя, невеста, пленила ты сердце наше ( Песн.4:9 по LXX). Радуйся, Невеста, которой Обручитель есть Дух Святой, а Жених – Христос, говорящий в Песнях: Вся прекрасна ты, ближняя моя, и недостатка нет у тебя. Иди с Ливана, невеста ( Песн.4:7 по LXX). Радуйся, Миро, бесценный состав добродетелей; Ты благоухаешь всякою чистотою, из Тебя происшел Господь, подобоименный Тебе, ибо сказано: имя твое – миро разлитое ( Песн.1:2 по LXX), Им помазано царственное священство. Радуйся, Кадильница, место молитвы, возносимой пред Господом о всем мире; Ты исполнена благовонием Духа; о Тебе некто с удивлением воскликнул: Кто сия, восходящая из пустыни, как столб благоухающего дыма? ( Песн.3:6 по LXX). |
|
|
