| Разбить можно все, даже свою голову, но прежде чем решиться на это, не мешало бы Ушинскому подумать». Реляции нашего консула и г. Ушинского не достигли своей цели. Видя, что им приходится кое-когда встретить в Петербурге и более или менее решительный отпор, махинаторы решились на средство еще более низкое, но могущее вызвать и больший эффект. В 1881 году в Петербурге появился роман-памфлет «Пейс-паша и его консорты. Мозаики, камеи и миниатюры из любопытных раскопок в трущобах Св. Земли». Автор, конечно, скрылся за псевдонимом какого-то Ю. Добрынина. Под «Пейс-пашой» описывался о. архимандрит (как поясняет проф. Дмитриевский , расчесывавший пряди своих волос, как еврейские пейсы), которому инкриминировались столь низкие и гнусные поступки, что это придало всему произведению стиль, никак не возвышающийся над уровнем бульварной пошлости. Любителей такого рода плоской литературы, конечно, нашлось достаточно в среде русских читателей. Цензура изъяла впоследствии книгу из продажи, но, конечно, клевета свое дело сделала: сплетня поползла и заплела отвратительную паутину вокруг имени о. Антонина. А типы, подобные Ушинскому и Добрынину и некий лжемонах, «вагабонд» Чернышев, под видом русского князя действовавший в Св. Граде не уставали писать свои реляции и доносы 231 . Им помогали пригретые нами «лжебратья» из греков, ревностно исполнявшие свою службу связи между Патриархией, консульством и Миссией, в надежде намутить воду и в ней поймать рыбку. Иерусалим помнит еще и теперь имена этих лиц, но, к глубокому сожалению, к ним примкнули имена и неких русских паломников, и богатых барынь, поставивших себе целью какое-то не совсем понятное, своеобразное обслуживание интересов Патриархии за счет русского имени и русской чести. «Пейс-паша» подействовал, разумеется, сильно на о. Антонина. «Книга глубоко возмутила то тихое и светлое течение моей жизни, которому многократно удивлялись имевшие со мной дело люди»,– писал он В. Н. Хитрово 24 марта 1881 г. «Бесстыдные нападки на меня этого человека-диавола не дают мне совершенно успокоиться. Мне до смерти хочется ответить безумному по безумию его, согласно совету премудрого компатриота моего по месту жительства» 232 . Не приходится, конечно, говорить о том впечатлении и негодовании, с которым встретили «Пейс-пашу» друзья и почитатели о. архимандрита да и вообще все, кто знал его внутренний нравственный облик, его истинное настроение и безупречный монашеский образ жизни. Клевета и бульварный характер памфлета были столь очевидны, что и серьезная печать оценила его по достоинству» 233 и в синодальных сферах к нему, кажется, отнеслись также. Во всяком случае, на вопрос Победоносцева «Что правда в истории архимандрита?» тот же В. Н. Хитрово ответил: «Он – архимандрит, значит монах; ему 65 лет, он 10 лет страдает каменной болезнью. Вот три причины, которые заставляют меня смотреть на эту историю, как на злостную, непозволительную клевету» 234 . |
| 2 Образ Пифагора был для Антонина символом высокого интеллектуального озарения, творчества научного и поэтического, а более всего созерцательно-мемуарной стихии, самого процесса воспоминания (см. подробнее ниже, в нашей сопроводительной статье. – Н. Л., Р. Б.) Роднили его с древним математиком также и любовь к астрономии, цифровой и знаковой символике, загадывания о будущем, напряженное внимание к сновиденным, нередко сбывающимся интуициям («Нет-нет, да и заявит о своем существовании моя смешная прозрительная способность» – запись в дневнике от 4 декабря 1865 г.). 3 К новому 1881 году в Петербурге вышел пасквиль на Антонина: Добрынин Ю. Пейс-паша и его консорты. Мозаики, камеи и миниатюры из любопытных раскопок в трущобах Святой Земли. СПб., 1881. Под псевдонимом «Ю. Добрынин», как считалось, скрывался А. Ф. Чернышев, познакомившийся с Антонином в Иерусалиме и принадлежавший к ближайшему окружению консула Н. А. Иларионова, враждебно настроенного по отношению к Русской Духовной Миссии и ее начальнику. Именно Иларионов настаивал на упразднении РДМ в Иерусалиме (уже принятое в 1879 г. решение удалось отменить только в результате вмешательства императрицы Марии Александровны). Антонин болезненно реагировал на появление книги, которая, как и ее автор, неоднократно и далее упоминаются в дневнике («псиная брошюра» и т. п.). 8 О. Антонин перечисляет трех римских императоров: Тита Аврелия Фульвия Бойония Антонина Пия – Благочестивого (86–161), Марка Аврелия Антонина – Философа (121–180) и Марка Аврелия Севера Антонина – Каракаллы (186–217). 9 О. Августин Пуштов («Пейс-паша») – главный герой упомянутого пасквиля Ю. Добрынина, под именем которого выведен архимандрит Антонин с его манерой расчесывать волосы на уши, подобно еврейским пейсам. 11 Досл. «царский пирог» (греч.). Имеется в виду греческий и общебалканский обычай в новогоднем пироге запекать золотую монету «на счастье» – кому достанется. 12 Халеби Яков (Якуб) Егорович (1846–17.01.1901) – драгоман (переводчик) Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, верный друг и соратник Антонина. |
| Скачать epub pdf Дневник. Год 1881 Новый 1881 1 год Жизни моей….. 64-й Дневника сего….. 49-й Службы моей….. 37-й Монашества….. 36-й Выбытия за границу….. 31-й Палестинства….. 16-й Владельчества….. 15-й Сего затишья….. 12-й Сих седин….. 10-й Сих очков….. 9-й Месяц Януарий Воспой, мой Пифагор 2 , Год восемьдесят первый, И рост его и взор И мышцы все и нервы! Январь тут ни при чем, Мне до него нет дела. Не про него в моем Саду овсянка пела. Сегодня мне начли Лишь 52 года. Дивиться ль, что нашли Кой-кто во мне урода 3 ? Я нравственный урод, И был и есмь и буду. Другой законов свод Учил и – не забуду. Плута и шельмеца На чистую я воду Рад вывесть без венца Тернового к народу, Сказав: rat enragé 4 – Вот сей coquin 5 – вот оный! Кто ж он? En abrégé 6 – Отец «Пуштов» салонный! Четверток, 1 янв Предзнаменовательно снилась на новый сей год из-ума-вонная и совсем ко мне неподходящая охота! Кто-то (товарищ, что ли, мой по звероловству) хлопочет о «пахидермах» 7 , под чем я разумею охотничьи ботфорты... Видно, придется охотиться за какою-нибудь дичью в наступившем 1881 году. 18 прямо и 18 обратно составляют 36. Столько именно лет я ношу фатальное имя Антонина – сегодня «благочестивого», завтра «философа», послезавтра – «Каракаллы» 8 ... Так и в писании (плуто-шельмецком) сказано: «о. Августин, о. Пуштов, Пейс (Пес?)-паша» 9 ... а все тот же непереваримый Антонин разноцветный, рисующийся красками плута, бесстыдна лжеца, клеветника и фигляра 10 ... Подай Господи! Еще бы после сего не поохотиться за такими акварелистами! Приветствовало нас в новый год серое небо, надуваемое южным ветром. Барометр упал непомерно. Молитва . Служение вдевятером. Поздравление от своих с чаем, шампанским и василопитой 11 , коей червончик достался на сей год Якубу 12 . Затем поздравление всем обществом консула 13 , от которого мы, мниси 14 , перешли к Патриарху 15 , которого нашли совершенно одного... Βρζει τ καζνι 16 , несомненно. Помыслили было сходить к Армянскому Блаженству 17 (NB. Паша 18 , посылая мне новогоднюю карточку, надписал: À sa Béatitude Mr. Archimandrite 19 ), но от дома Спиттлера 20 повернули направо и возвратились домой. Толкотня тут всяческая. Айн-каримцы, вифлеемцы, абиссинцы, иерихонцы 21 . Владыка Трикко-Неокесарийско-Китрский 22 . Дождь проливной. Обед с бесконечными яствами. Ели даже виноград свежий, даже арбуз! Беседа с женихом сестры милосердия 23 . Сестра милая, но сердитая. Погода прямо немилосердная. Печка, сердцу милая. Тишина, наконец. Чтение на лежанке, кончившееся сном, а в сем сне видение женщины в уборе Евы. Как будто это так и нужно! Не нравится мне это знамение, считаемое предвестием смерти. В 9 часов чай. Сие 24 и всячество, дотянувшееся по вчерашнему до двух часов пополуночи. Непогода полная. |
| На Елеонской горе большие и католические и наши русские постройки. В Вифлееме едем почти между сплошными рядами каменных заборов. Пробыв неделю в Иерусалиме, поехали мы уже по старому на лашадях через Бейтин, Наблус, Самарию, Назарет, Фавор в Тевериаду. Отсюда через Кафр-Кенну, Сефуриа в Кайфу и Кармель. С Кармеля берегом моря до Кессари, отсюда свернули в Лидду, и из Лидды древним римским путем через Кубейбэ и Неби-Самвиль в Иерусалим. Весь путь этот занял 16 дней. Все сремя была отличная погода, а в Тевериаде в начале ноября доходило даже до 24º ночью. Отдохнув немного в Иерусалиме, мы еще съездили в Горнюю, Бейт-Джалу и Вифлеем. Этим закончились наши разъезды по окресностям. На Иордане, в лавру Св.Саввы и в Хеврон мы не поехали, погода портилась, а мне хотелось еще повидать и Иерусалим и наговориться с живущими в нем. 24 ноября выехали обратно из Иерусалима. До Яффы преследовал нас палестинский ливень, а из Яффы до Порт-Саида наскочили мы на бурю. Вместо 16 часов на переезд, мы его сделали в 42 часа и рады, рады были, когда попали в Порт-Саид Отсюда через Каир, Александрию, где море нам опять благоприятствовало, добрались до Неаполя, откуда 19 декабря очутились в Питере. 127 Роман этот носит такое заглавие: «Пейс-Паша и его консорты. Мозаики, камеи и миньятюры из любопытных раскопок в трущобах Святой Земли». СПБ. 1881 г. Автор его называет себя Ю. Добрынин, но это несомненно псевдоним, под которым он скрыл свое настоящее имя. Арх. Антонин считал автором романа консула иерусалимского Илларионова и поклонника Чернышева, но это лишь догадки и предположения о. архимандрита Антонина, ничем фактически недоказанные. В романе этом светлая личность начальника миссии арх. Антонина и его деятельность в Палестине в пользу поддержания православия и в интересах наших паломников изображается не только с отрицательной стороны, но и самым недобросовестным подбором фактов из его интимной частной жизни, с целью дискредитировать о. архимандрита в глазах России и русских читателей. Названиедано этому роману потому, что покойный о. |
| Да и конец их совершенно собьет с толку: когда это было, да было ли когда-нибудь? Правда ли, что начальник миссии сошел с ума? Никогда не было, значит, вся книга брехня. Наконец, на кого произведет впечатление, на ту извращенную, недоученную часть столичной публики, которая пробавляется скандальчиками и до одурения зачитывается романами Zola, но разуверять, а в особенности стараться научить ее, ведь это чистая выдумка, для которой не стоит терять ни минуты. Показать, что узнал себя, мало того отвечать, вступать в полемику, да это все, чего желает сочинитель, а первое правило каждой войны: не делай того, чего желает твой враг. И при этой борьбе всегда сочинитель подобного пасквиля выйдет победителем, ему терять нечего и за ним останется последнее слово. Шуму статьи и книжка не произвели. «Голос» рекомендовал для чтения кому следует, кто следует отнесся к ней с презрением, и через месяц о ней не будет помина. Всякое же возражение опять подымет бурю. Tu te faches, done tu es fautif, скажут. Мне вы скажете: вам хорошо говорить, вас не задевают, каково же Кожевникову? Вы правы. Это грустно, но против этого ничего не поделаешь. Или вызывают сочинителя на дуэль, неся затем все последствия, или его бьют на улице, или дома, если в силах, или молчат. Ни первое, ни второе никому из затронутых лиц неудобно совершить, остается третье, и полагаю самое благоразумное» 129 . Это письмо В. Н. к архимандриту Антонину было, несомненно, целительным бальзамом для его души, глубоко возмущенной 130 и до крайности смущенной гнусной выходкой против него его недоброжелателей. «Нечего делать, а жаль, что судьба в образе Вашего Превосходительства, да еще одного превосходства, выходящего за пределы человеческих помышлений, т. е. Самого Бога, – признавался о. Антонин в письме к В. Н. от 4 февраля, – связывает мне руки и сдерживает язык мой от публичной пощечины человеку, пред которой померкла бы слава брошюры «Пейс-паша» на веки. Полагаете ли, Ваше П-во, я не сумел бы сделать это так, что человеку нельзя было бы показаться более ни в одном из салонов петербургских. |
| Спустившись с горы, с полчаса терлись зачем-то около мельницы Ананиевой. Поговорили о поездке в Айн-Дук, но направились совсем в другую сторону – к «третьему» водопроводу Иерихонскому и к развалинам Нуами, средневековой Галгале или «Архангелу» 76 , посбирали мозаики около бывших подвалов и к полудню возвратились во владения о. Неофита 77 . Блаженнейший тащил меня туда, так сказать, на буксире. Под навесом виноградным уже был накрыт стол. «Авва» ожидал нас и приготовил 5 ок 78 горькой травы на завтрак. Драгоман оказался в «куриной» лихорадке. Обычное острословие разбавляло постные яства. Возвратившись домой, очистили Галгарскую крипту и занялись посадкою лимонов с юга перед домом. Работа эта длилась до 5 часов. Затем общим собором сделали экскурсию к востоку от Иерихона по густо зеленеющему лугу. Дошли до холмика с золотою мозаикой, были настигнуты там Абдуррахманом-эфенди 79 с сыном покойного Тагера-эфенди 80 , якобы ездившим на поклонение в Неби-Муса 81 и по соседству (!) заехавшим в Иерихон для окончания счетов с Патриархией и с аршимандритом-эфенди. Плуут! В потемках возвратились в Московию. Под лимоном пили чай и ели оладьи, слушая все одну и ту же песню гостя о наполнении нашими избытками его недостатков. Проводивши гостей, осматривали все порухи в доме, и что можно, поправляли. В 9 часов уже готовы были спать. Четверток, 8 января Что-то снилось непростое, да не осталось в памяти. 7 часов. 10°. Ясно и тихо. Лекарство, молитва . ΜΣ 90 . Чай. Ллойдова почта 91 с страховым письмом. Поклонник, о. Кирилл (бывший Константий) с медалями во всю грудь, закинфиот, проживший в России 32 года, всего же от роду насчитывающий себе сто два года! а совсем бодрый человек, обошедший 519 (!) русских монастырей и изучивший всех (!!) их историю 92 . Представление его консулу, который, вызвав меня в чайную, показал мне присланную из СПб. Добрыниным брошюру, или, точнее, целую книгу в 220 страниц, под заглавием, уже мне известным: Пейс-паша и пр., творения Гниларионова 93 и его alter-ego Чернышева 94 . |
| Удосужившись от чаю, писал реляцию о «событии» последних дней в «Ц Вестник» 902 . Занятие длилось до 2-х часов и больше. Затем еще успел написать благодарственное письмо графу Г. С. Строганову в Рим. Ибрагим 903 принес русскую почту и показал мне подаренные ему Вел Князьями часы, полный восторга от такой чести и милости. «Современность» все еще не выходит. Какой умный этот паровик. Взял да и лопнул! Жаль очень, что не случился при разрыве досточтимый Ю. В. Добрынин. Бетжальцы с самого утра шумят в драгоманской комнате, добиваясь мира между собою. Антрополог 904 отправился сегодня в Хеврон, а вчера пеший ходил с Ханной в Горнюю. Известий из последней пока не имеется. В 3 ½ ч. обед. Мой опыт обессоления маслин увенчался блестящим успехом. Всенощная. Патриарх с Епифанием в полной форме, поздравляющий меня с именинами! О моем празднике секретном (?) известила его г-жа Богданова, а сию уверили в том святцы, в коих под 10-м июня указывается: св. мученицы Антонины... О, Господи! «Пейс-Паша» видит меня одетым в «женскую кацавейку», а Патриарх с Богдановой считают меня уже прямо женщиной! Проходка с гостями по-за Постройкам кругом Жидополя 905 . Встреча с Мазницей 906 и мазилками. Никифор, еще не 80-летний якобы. Сумерки. Дома «Отеч Записки». Г. Симос. Часотворные беседы. Дремота и сон, соннокиванье под видом молитвы. Четверток, 11 июня Все еще езжу с ИХ ВЫСОЧЕСТВАМИ. В 6 часов однако же нашел себя в постели. Обедня. Компаньонка Горней Чайки. Мат Павле передано, что меня таки убьют. Кто? Неизвестно. Только в компании с певчими. Чай. Уплата хлебнику за 5 месяцев почти 900 пиастров. Нет никакой возможности выбиться из долгу. А еще пьяная баба мелет, что я – старый развратник – набил золотом сундуки своих воспитанниц, 4 тыс. лир дал в приданое за одной из них, и пр., и пр. А что прикрыл добрым именем настоящую-то развратницу, об этом умалчивает! Вонми суду моему, Господи! А тут еще ново-старая история о Пчаро и его подвигах. Подавалось будто бы прошение вел князьям от некоей Луши, но разорвано одною благодетельною душою... |
| Естественно, что встал рано, до будильника. На ограде уже все шумело и двигалось и суетилось. Отыскивал того-другого, пожелал счастливого пути москвитянке. В 6 ½ звон к часам. После службы чада, отправка о. Парфения и 102-хлетнего в Галилею. С Кумбергом в аптеку за лекарствами на всякий случай целой тысяче странников. Напрасное усилие приготовить письмо в Афины. Наша русская почта со множеством газет и книг от Вольфа. Обед trio. Бетжальотка за покупками. Сцены, конечно. Некий, проторящийся а Jericho 476 . Оная же с гисторией о сватовстве некоем. Настасья Захаровна 477 еще раз с приношением на колокол. Всяческое разблажение. Драгоман Fra Pietro 478 с Кварезмием, вновь издаваемым 479 ... 15 fr. Пребывание наверху до потемок. Три планеты, низко стоящие. Здесь возобновление чтения. Виссарион за своим Гатцуком 480 . Иосиф, идущий завтра в Горнюю. Он слышал у Feila 481 о телеграмме, полученной якобы принцем, извещающей о новом взрыве в преисподнем Питере, поднявшем на воздух и нового Царя... Надеюсь, что тут переврано старое известие. Уже 2-й час давно. Четверток, 19 марта Спал до 7 часов. К соседу с его книгами и картами. Говорит, что принц уже совсем уехал из Иерусалима, и что о телеграмме австрийской вчерашней ни слуху, ни духу. Командировка Пчаро к Дюйсбергу. Лекарство. Чай. Помысл об Елеоне. Парасковья Ив 482 из Москвы. О. Вениамин. Иосиф, певец скелетовидный 483 . Пешеходство на востоки. Ясак у принцева лагеря. Обход кругом его и кругом города. Гефсимания. Подъем на Св Гору с шестью роздыхами. Свои владения. Чистка и уборка на всех пунктах, длившаяся часа два. Никого из желаемых и ожидаемых не оказалось. Возвращение на муле до Дамасских ворот, а потом на собственной паре 484 . Переодеванье. Письмо от В. Н. Хитрово от 25 февр с приложениями. Обед. Вечерня-утреня. Поклонник г. Боярский из Лубен. Визит г-же Левитской. Туда же пришла и Варвара Порф Кирьякова 485 . Чай. Одесские газеты до 3 Марта. 100 на 100. У консула вторично чай и совещания о делах службы. Дома Иосиф прекрасный с фотографиями. Третий чай. Жорж – до 12 часов. Мансуров телеграфировал из Рима, что будет в Яффе 13 апреля. Боярский ехал из Одессы до Константинополя с Иларионовым и Чернышевым. Министерство готово было возвратить первого в Иерусалим, да «Пейс-Паша» спас нас от такой чумы. Нигилисты дали позволение новому царю жить на сем свете под испытанием 3 года. Своими декретами наводнили Петербург, разослав их по всем редакциям газет и журналов... Уму непостижимо! Пятница, 20 м |
| Разговор начал было принимать несколько «щекотливое направление», когда В. П. Мансуров спросил В. Н.: «согласен ли арх. Антонин перевести приобретенные им земли на имя правительства?» В. Н. не мог удовлетворить своего любознательного собеседника на этот в высшей степени интересный, но щекотливый вопрос. Впрочем, он дал понять, что если «все эти постройки и места останутся в безконтрольном полном распоряжении» о. Антонина, то «едва ли встретится затруднение к окончанию этого вопроса». Из этого разговора В. Н. вынес убеждение, что «акции» о. арх. Антонина у Б. П. Мансурова «значительно поднялись». Вопрос о приютах в Яффе ,в Рамлэ, Назарете и Кайфе и их «отчасти бесполезности», к удивлению В. Н., не встретил «сильного отпора», как он ожидал, и даже содержание приюта в Рамлэ в 750 р. Б. П. Мансуров готов был уступить в пользу о. Антонина. В общем разговором В. Н. «остался доволен» настолько, что решился убеждать своего собеседника для пользы дела поехать в Палестину 128 С изложенным нами письмом В. Н. одновременно пришлось отправить к арх. Антонину и другое письмо, в котором он горячо убеждал последнего не отвечать печатно на роман «Пейс-Паша». «Сейчас прочитал статью «Современности» Добрынина, которая, кстати сказать, вышла особой книжкой, – писал В. Н. Хитрово арх. Антонину. – Подобной мерзости мне читать не удавалось. Она мне напомнила памфлеты, которые некогда писались на Наполеона III и в особенности на Евгению. Но прочитавши, еще более убедился, – писал он в одном из предыдущих писем по тому же поводу, – что был прав, позволив себе советовать на нее не возражать. Отвечать в том же тоне порядочный человек не в состоянии, отвечать же серьезно, она не стоит, да и отвечать на клеветы нельзя. Ну, согласитесь сами, как будешь отвечать, что никогда ни таких разговоров, ни таких событий не было. Мало того, сочинитель ухнул и сам себя доканал. Книга написана так грязно, что, повторяю, ни один порядочный человек ей не поверит. Масса, если и дойдет до нее, она ничего в ней не поймет. |
| Синоде А. Ушинским. Рядом с этим замечалось со стороны консула преступное равнодушие и даже покровительство в деле распространения выпущенного в свет памфлета г. Добрынина (псевдоним), в виде романа, под заглавием: «Пейс-Паша и его консорты. Мозаики, камеи и миниатюры из любопытных раскопок в трущобах Св. Земли. Спб. 1881 г.». Из всех благотворительных заведений в Палестине наибольшим вниманием и заботами Палестинской Комиссии, как и следовало ожидать, пользовался русский госпиталь, выстроенный в 1862 и 1863 годах. «План для нашего госпиталя, как утверждает Борис Павлович Мансуров, был начертан по образцу лучшего в то время госпиталя на Востоке, смирнского, построенного голландцами, с некоторыми даже улучшениями и приспособляясь к палестинским условиям». План этот, в 1860 г. представленный на утверждение петербургских медицинских властей, заслужил «полное одобрение». Доктор М. М. Касторский, командированный нашим правительством в Багдад, на возвратном пути в Россию через Иерусалим, по приглашению находившегося в ту пору в Палестине В. П. Мансурова, «имевшего честь и радость быть основателем и создателем нашего Иерусалимского госпиталя», произвел осмотр последнего 26 марта 1885 г. и дал о нем в общем прекрасный отзыв. «При входе в оный, по словам доктора Касторского, бросается в глаза – опрятность и чистота как самого помещения, так и всего, что касается непосредственно самих больных, как то: одежды, белья, всякого рода посуды и т. п. Подобная чистота и опрятность могла бы поспорить с первоклассными образцовыми больницами. Скорбные листы оказались в полном порядке; повязки на хирургических больных были наложены при соблюдении строгого антисептического метода: медикаменты и рецепты, назначаемые больным, согласны вполне с новейшими физиолого-фармокологическими данными». «Как относительно пищи, так и относительно обращения с больными сестер милосердия, я, – пишет г. Касторский, – при опросе больных, кроме изъявления благодарности и довольства с их стороны, ничего другого не слыхал». |
|
|
