| Ряд 2-этажных зданий связан с архитектурными традициями сер.- 2-й пол. XVII в. Преображенский храм (1696) в с. Спас-Загорье (Малоярославецкий р-н), в вотчине князей Лыковых, построенный «кораблем», с асимметричным сев. приделом, обладает чертами нового стиля «в самих пропорциях… капризности силуэта» ( Николаев. 1970. С. 41; см. также: Преображенский. 1891. С. 70-71. Табл. Х). В главном храме сохранился первоначальный высокий 5-ярусный иконостас, выполненный скорее всего артелью московских иконописцев ( Першина. 2010. С. 50-51). Более скромную объемную композицию и скупой фасадный декор имеет Никольский храм (1696, главы четверика не сохр.) в с. Никольском, возведенный по заказу И. И. Бутурлина (Бабынинский р-н). Церковь Знамения в Трубине. 1692 г. Фотография. 2003 г. Церковь Знамения в Трубине. 1692 г. Фотография. 2003 г. В структуре нек-рых сооружений соединились старые и новые принципы. У 3-главой с боковым сев. гульбищем на аркадах Знаменской ц. (1692) в с. Трубине, построенной по заказу кн. К. Ю. Щербатова (Жуковский р-н), средний, повышенный объем увенчан ярусной композицией из 2 восьмериков, из к-рых нижний - ярус звона ( Николаев. 1970. С. 44-47). По заказу кн. Щербатова в кон. XVII в. в Пафнутиевом Боровском мон-ре воздвигли 5-ярусную колокольню, по формам отчасти напоминавшую колокольню московского Высокопетровского мон-ря: 2 верхних яруса - восьмерики, ребра к-рых ориентированы по сторонам света, и 3 нижних - четверики, первоначально имевшие открытые аркады (заложены). В с. Подкопаеве под Мещовском по заказу Лопухиных на рубеже XVII и XVIII вв. в комплексе, первоначально предназначавшемся для небольшого мон-ря, возвели надвратный храм во имя свт. Алексия, митр. Московского, с шатровой колокольней ( Преображенский. 1891. С. 72-73. Табл. 11; Шорбан. 2008. С. 60). В белокаменные завершения оконных наличников включены «бараньи рога» - обращенные внутрь спиралевидные завитки. В усадебном строительстве в 90-х гг. XVII в. появился столичный тип бесстолпного храма - «восьмерик на четверике». |
| В м-ре погребен еписк. Герасим, правивший Коломенскою епархиею с 1481 по 1488 г., когда скончался 16 мая. При м-ре находится училище с 1868 г. “Историческое описание Боровского Пафнутиева мон.», Москва, 1859 г.; “Боровск; матер. для ист. города XVII и XVIII ст.»; Москва, 1888 г. (множество ист. данных, как о самом м-ре, так и его вотчинах); “Ист. Росс. Иер.», III, 432; Ратшин, 109; “Матер. для стат. Росс.», 1841 г., I, 175; “Опис. монаст.», 1817 г., 85; Проценко, “М-ри в России», 41; Ключевский, “Жит. свят.», 204, 221, 225, 264, 292, 439 в приложении (Записка Иннокентия о последних днях учителя его Пафнутия), 462; Макарий, “Ист. Р. Ц.», IV, 199; VI, 107; VII, 4, 12, 263; VIII, 12, 57; “Свед. о существ. в Росс. лавр. и монаст.», 145; “Топогр. спис. Калуж. наместн.», 55, 57; “Воен. стат. обозр. Калуж. губ.», 117; “Журн. Мин. Вн. Д.», 1838 г., XXVIII, 282; 1840 г., XXXVIII, смесь, 39; “Калуж. губ. вед.», 1856 г., 46; “Памятн. кн. Калуж. губ. на 1861 г.», 277; “Словарь ист. о свят.», 225; “Книга степенная», II, 133, 207, 219, 224; Попроцкий, “Калуж. губ.», II, 521; Бакмейстер, “Топограф. известия», 1771 г., 82; “Извл. из отч. Об.-Пр.», 1870 г., 192 (училище); 1884 г., 235 (школа); “Олонецк. губ. в.», 1851 г., 3 (Венедикт, архиеп., быв. настоятель м-ря); “Москов. губ. в.», 1852 г., 50 (Очерк ист. гор. Коломны; еп. Герасим); “Калуж. губ. в.», 1846 г., 28–29 (грамоты, рукописи и книги м-ря); 1848 г., 48 (битва в 1617 г. с поляками); 1850 г., 1 (кратк. опис.), 11 (усыпальница кн. Волконских); 1852 г., 48 (краткая биография преп. Пафнутия); 1853 г., 8 (осада м-ря Самозванцем), 37 (кн. Пожарский); 1856 г., 46 (евангелие XVI ст); Толстой, “Книга глагол. опис. о Росс. свят.», 229, 418; Строев, “Спис. иер. и настоят.», 570, 1; “Сказания современ. о Дм. Самозв.», 1837 г., I, 182; “Акты Арх. Эксп.», I, 213 (окружн. грам. 1547 г. митроп. Макария на Вологду и Белооз. об установлении празднов. Русск. святым), 284 (соборн. постановл. 1572 г.; игум. Киприан), 308 (собор. приговор 1581 г.; игум. |
| Сравнительно ранний вариант иконы П. в молении Господу Вседержителю, на пейзажном фоне с видом обители, встречается в 1-й пол. XVIII в. (оклад - XVIII в., ЦАК МДА): святой склонился в молитве, сложив персты руки для крестного знамения; стоящая на берегу реки небольшая белокаменная обитель с 2 храмами и колокольней обнесена деревянной стеной и окружена густым лесом. На иконе 2-й пол. XVIII в. (ГЭ) к св. воротам ведет высокий каменный мост, над горизонтом - призрачный белокаменный образ Небесного Иерусалима. На преподобном схима без куколя, надетая поверх мантии, правая рука лежит на груди, левая, с развернутым свитком, отставлена в сторону (надпись традиционная: «Не (с)ко(р)бите убо брати мо…»). На мстерской иконе посл. трети XIX в. (Курская гос. картинная галерея им. А. А. Дейнеки) вид обители с горой на переднем плане довольно условен, купола храма и колокольни синие с золотыми звездами; П. протягивает к Спасителю руку с двоеперстием, недлинные аккуратные пряди его бороды разделяются под подбородком. На иконе посл. четв. XIX в. (ГИМ), вероятно, мстерского мастера, у П. аналогичный жест правой руки, в левой - свиток с традиц. обращением к братии; необычная деталь - округлый куколь, покрывающий голову святого. Вид многоглавой обители, стоящей при слиянии 2 рек, передан с относительной достоверностью. Житийных композиций с изображением П. сохранилось немного. В 70-х гг. XVI в. образ святого был включен в цикл иллюстраций Шумиловского тома Лицевого летописного свода (РНБ. F.IV.232. Л. 171 об.- 172). На 2 миниатюрах представлен рассказ о «преставлении игумена Пафнотиа Боровского»: святой в схиме, с покрытой островерхим куколем головой, возлежит в одной композиции на одре, в другой - в гробу, в окружении скорбящей братии. Наиболее ранний житийный цикл встречается в росписи собора Рождества Пресв. Богородицы Пафнутиева Боровского мон-ря (1644). Композиции из Жития преподобного, от его монашеского пострига до преставления, размещены в нижнем регистре на юж. и сев. стенах четверика храма (наименования сюжетов утрачены). Здесь представлены: рукоположение П. во священника, основание Боровской обители, чудеса о рыбах, «о татех, крадших волы» и др. Полагают, что в одной из композиций показано «чудо святого о Дионисии иконнике»: под сводами храма преподобный осеняет крестом склонившегося перед ним бородатого человека в мирской одежде. В житийных сценах образ П. опознаётся по нимбу, на святом такие же одежды, как и на др. монахах (коричневая мантия, черный клобук с воскрилиями, ряса у него зеленоватого цвета), борода средней длины, с вьющимися прядями. Помимо житийных композиций на зап. грани одного из столпов имеется образ П. с поднятой для крестного знамения рукой, в молении Божией Матери «Умиление» (Владимирская в «зеркальном» изводе). |
| 11 марта 1922 г. во время изъятия в П. Б. м. церковных ценностей возникли трения между представителями власти и насельниками мон-ря, к-рых поддержало местное население. Только со 2-й попытки, 16 марта, изъятие удалось произвести. Главмузей и ВЦИК потребовали прекратить изъятие, был поставлен вопрос о привлечении агентов к суду. В итоге коллекции уцелевших ценностей были вывезены из обители. В июне 1922 г. Наркомат юстиции РСФСР дал согласие на закрытие П. Б. м. и превращение его в музей ( Миркина. 1997. С. 215). Настоятели и насельники обители. Вместе с прп. Пафнутием в П. Б. м. подвизались: прп. Иосиф (Санин) Волоцкий, прп. Левкий Волоколамский, прп. Герасим Чёрный , прп. Давид Серпуховской, прп. Кассиан Босой , инок Вассиан (Санин; впосл. архиепископ), инок Иннокентий Дивный (см. о нем подробнее: Федотов С. В. Книжник Иннокентий Дивный и начало лит. школы мон-ря Рождества Богородицы под Боровском//Диалог со временем. СПб., 2013. Вып. 42. С. 144-157), инок Акакий (Санин). Следует, вероятно, признать неверным мнение о том, что свт. Вассиан I (Рыло) был учеником прп. Пафнутия, т. к. достоверных сведений о его пребывании в П. Б. м. нет ( Ключевский. Древнерусские жития. С. 204-205); ошибочным является и представление о пребывании в обители еп. Суздальского и Тарусского Нифонта (ошибка возникла вслед. включения в «Послание прп. Иосифа Волоцкого еп. Нифонту» «Послания брату Вассиану», см.: Казакова, Лурье. 1955. С. 419). Преемником прп. Пафнутия и прп. Иосифа (Санина) в качестве игумена П. Б. м. стал Герасим (Смердков; 1479-1481), хиротонисанный в 1481 г. во епископа Коломенского (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. С. 312). Незадолго до смерти еп. Герасим ушел на покой в П. Б. м., где скончался 16 мая 1489 г. (Там же. Т. 27. С. 359). Следующим известным настоятелем обители был игум. Арсений (упом. в 1486, 1487). Вскоре после кончины прп. Пафнутия в монастырь пришел прп. Даниил Переславский, а в кон. XV в.- свт. Макарий, подвизавшийся в П. Б. м. до 1523 г. В обители принимали постриг и представители светской элиты. Напр., в 1526 г. там был пострижен известный дипломат дьяк М. Ф. Карачаров (в иночестве Марк), происходивший из рода служилых людей Боровского у. ( Усачёв. 2018. Т. 1. С. 393-394). |
| Не ожидая окончания переговоров, 27 дек. 1609 г. Л. бежал в Калугу. Вскоре после этого тушинский лагерь распался и Москва была освобождена от осады. Началась война между королевской армией и населением тех владений, к-рые продолжали признавать власть самозванца. Посланные из-под Смоленска войска заняли Стародуб, Чернигов, Новгород-Северский. В Калуге Л. заявил, что поляки хотели схватить его и отвезти к королю под Смоленск, он клялся, что будет защищать Русскую землю и правосл. веру, и был хорошо принят калужанами. Значительная часть территории, ранее подчинявшейся Л., продолжала признавать его власть - не только Северская земля, но и Псков и ряд новгородских пригородов, некоторые земли в Поволжье. Часть людей, находившихся в Тушине (дети боярские, донские казаки, татары), во главе с кн. Д. Т. Трубецким в кон. янв.- нач. февр. 1610 г. ушли в Калугу. На службу к Л. пошла часть наемного войска во главе с Сапегой, в июне 1610 г. поселившаяся на Угре. Войска самозванца предпринимали крупные военные операции, в частности на территории Северской земли. Служилые люди из Новгорода-Северского снова перешли на сторону Л., состоялся их поход из «верховских» городов и городов Северской земли на Стародуб, где был уничтожен польск. гарнизон. Летом 1610 г. армия Василия Шуйского потерпела поражение в битве с польск. армией. Тогда же Л. получил из Москвы грамоты от «патриарха», очевидно от находившегося здесь Филарета, и бояр, что жители Москвы хотят перейти под его власть. По получении этих известий армия во главе с Л. (и рус. люди, и наемники) 30 июня 1610 г. выступила в поход на Москву. На пути войска Л. был Боровск, жители к-рого пытались укрыться в Пафнутиевом Боровском в честь Рождества Пресвятой Богородицы монастыре , где настоятелем был бывш. архим. Троице-Сергиева мон-ря сщмч. Иоасаф . Мон-рь был взят во время ночного штурма 5 июля 1610 г. В дверях монастырского собора погиб, защищая его, командовавший рус. войском кн. М. К. Волконский. Настоятель и большая часть монахов были убиты, мон-рь был разграблен, рака прп. |
| Среди вкладчиков И. В. м. были лица из ближайшего окружения московских самодержцев: В. А. и И. И. Челяднины, В. Ю. и И. Ю. Шигона-Поджогины, дьяки Путила Михайлов, Никита Фуников, А. и В. Щелкаловы. Особенно тесные узы связывали обитель с Бельскими и Годуновыми. Мон-рь служил родовой усыпальницей Бельских. Малюта Скуратов передал И. В. м. в качестве вкладов 1,5 тыс. р. В 1572 г. по его заказу был изготовлен список Владимирской иконы Божией Матери из московского Успенского собора и 2 марта доставлен в И. В. м. ( Щенникова Л. А. Владимирская икона Божией Матери в Иосифо-Волоколамском монастыре//ПЭ. Т. 9. С. 30). В 1571/72 г. Скуратов-Бельский передал И. В. м. денег и предметов на сумму 1,3 тыс. р. и обещал воздвигнуть на свои средства церковь (РГАДА. Ф. 1192. Оп. 2. 395. Л. 168-169 об.). Б. Я. и Б. С. Бельские пожертвовали монастырю ок. 1,4 тыс. р. Многократно делали вклады в И. В. м. Борис Годунов и его родственники Г. В., С. В. и И. В. Годуновы. Монастырь служил родовой усыпальницей вкладчиков из среды волоцких вотчинников князей Оболенских, Голениных, Ельчаниновых, Кутузовых, Мижуевых, Лыковых, Полевых, Ракитиных, Ржевских, Хворостининых, Хованских ( Чернов. 2008). Большую сумму (ок. 5 тыс. р.) среди денежных вкладов в И. В. м. составляли вклады церковных иерархов, в основном пострижеников обители. Наиболее значительные вклады сделали еп. Рязанский Леонид (1240 р.), архиеп. Ростовский Вассиан (Санин) (730 р.), митр. Даниил (590 р.), архиепископы Полоцкий Трифон (Ступишин) (500 р.), Казанские Гурий (150 р.), Тихон (100 р.), Лаврентий (230 р.), Иеремия (100 р.), еп. Крутицкий Нифонт (94 р.), митр. Макарий (100 р.), настоятель Пафнутиева Боровского мон-ря игум. Варлаам (700 р.) и др. Нек-рые насельники передали мон-рю вклады на сумму свыше 8 тыс. р. Богатства И. В. м. были настолько велики, что немецкий авантюрист Генрих Штаден в проекте по завоеванию России предлагал ограбление обители ( Штаден Г. Записки немца-опричника. М., 2002. С. 30). В XVII в. политическое и культурное значение И. |
| 1607, СПГИАХМЗ). В графическом образе сохраняются основные черты внешности святого: впалые щеки, густые, зачесанные назад волосы, спадающая отдельными прядями кудрявая борода; рука со свитком приподнята; надпись: «прп(до) па(θ)нотïе боро(в)скï(и)» (дробница с образом П. в молении - ГИМ). Резное изображение П. с крестом и свитком в руках имелось на оборотной стороне золотого креста-мощевика 1698 г. из монастырской ризницы, вложенного в память кн. И. Б. Репнина его сыновьями; на лицевой стороне серебряного креста-мощевика 1639 г. (вклад кн. Н. М. Мезецкого в память брата, схим. Давида) образ П. помещался у подножия Распятия ( Леонид (Кавелин). 1907. С. 78-79). В сер.- 2-й пол. XIX в. в старообрядческой среде получили распространение поясные иконы П., на к-рых пальцы его благословляющей руки сложены в двуперстие (свиток в левой руке часто развернут). Особенности облика святого на подобных изображениях - борода с обильной проседью, разделенная на 5-8 длинных веерообразных «космочков», высокий лоб с проплешинами. Иконы этого круга, выполненные в традиц. стилистике, ориентированной на древние образцы, хранятся в Малоярославецком музейно-выставочном центре им. И. А. Солдатёнкова, СГИХМ (написана в Гуслицах?), Гороховецком историко-архитектурном музее, Гос. музее истории космонавтики им. К. Э. Циолковского, музее Пафнутиева Боровского мон-ря, в частных собраниях (напр., работа Л. М. Иванова). Вероятно, боровские мастера-старообрядцы писали также небольшие поясные или поколенные образки П. того же извода, иногда дополненные образом Спаса Нерукотворного (характерен для икон беспоповцев) или фигурами приписных святых - небесных покровителей заказчиков (3 в ЦМиАР, ЗИАХМ, частное собрание). Иконы П. хранятся в храмах Боровска и его окрестностей, напр. в боровском кафедральном соборе Благовещения Пресв. Богородицы - редкий образ П. вполоборота вправо (1839, «изуграф» А. С. Крюк[ов?]). Возможно, в это же время Пафнутиев Боровский мон-рь заказывал партии эмалевых икон для раздачи и продажи паломникам (финифть с поясным образом П. со свитком и четками в руках - ЦМиАР). Существовали и ростовые варианты единоличной иконографии П., в частности исполненные во 2-й пол. XIX - нач. XX в. в мастерских Москвы, Палеха и Мстёры. На рисунке акварелью и тушью из собрания по иконографии рус. святых кн. М. А. Оболенского (сер. XIX в., Красноярский краевой краеведческий музей) П. представлен с не характерной для него окладистой бородой, едва раздвоенной на конце, в рост, правая рука возле груди, левая - под мантией. На рубеже XIX и XX вв. получили распространение небольшие хромолитографии с фигурой преподобного на фоне пейзажа (1893; 1901, мастерская Е. И. Фесенко в Одессе, АОКМ; см. также: Леонид (Кавелин). 1907. С. 3). |
| 7096 (1587/88) г., «мерою заведена в Вознесенскую меру, что в Девичем монастыре у нас на Москве» ( Макарий (Миролюбов), еп. Ист. сведения об Антониевом Сийском монастыре. М., 1878. С. 31). «Вознесенская мера» подтверждается при сравнении размеров соборов М. В. м. 1518-1521 гг., эпохи царя Феодора Иоанновича и собора Сийского мон-ря ( Баталов. 1985. С. 471). Благодаря этой грамоте определяется достаточно точно время окончания строительства собора в М. В. м. эпохи царя Феодора - 7096 (1587/88) г., когда стало известно о царском повелении заложить собор в Сийском мон-ре и отправке туда мастера Захара. Нек-рые черты сходства с собором М. В. м. обнаруживает собор Пафнутиева Боровского в честь Рождества Пресв. Богородицы монастыря (общая композиция плана 4-столпного здания с сев. приделом), что также позволяет датировать его строительство не позднее кон. 80-х гг. XVI в. На особое положение М. В. м. как царского богомолья указывает и упоминание Вознесенского собора на первом месте среди самых крупных и значимых построек эпохи царя Феодора Иоанновича и Бориса Годунова в тексте Пискаревского летописца (ПСРЛ. Т. 34. С. 200; Баталов. 1996. С. 56). Его 5-главое, 4-столпное здание принадлежит к типичной группе монастырских соборов, к-рая получила распространение на рубеже XVI и XVII вв. и представляла собой столичный вариант соборного строительства, ставший образцовым. Интерьер Вознесенского собора. Литография Л. А. Серикова по рис. Н. М. Алексеева. 2-я пол. XIX в. Интерьер Вознесенского собора. Литография Л. А. Серикова по рис. Н. М. Алексеева. 2-я пол. XIX в. Особенностью плана и внутреннего пространства собора было существование лопаток, соответствующих осям внутренних столпов, что для кон. XVI в. уже стало архаичной чертой. Подобная архаика восходит к кремлевскому Архангельскому собору, великокняжеской и царской усыпальнице, перестроенной в 1508 г. архит. Алевизом Новым - к одному из главных образцов в московском зодчестве на протяжении XVI в. Первоначально собор М. В. м. имел позакомарное покрытие. |
| Большой вклад И. внес в теорию иконного образа. В 5-7-м Словах «Просветителя» он проследил истоки учения о создании «образов и подобий Бога» в ВЗ и НЗ. Идеальный образ художника обрисован И. в 10-м слове Духовной грамоты - «Отвещании любозазорным». Иконописец, по мнению преподобного, должен обладать духовным совершенством, устремлять ум «к невещественному и божественному», следовать воле духовника (ВМЧ. Сент. Дни 1-13. Стб. 558). Волоцкий игумен ориентировался на традиции прп. Андрея Рублёва и был «собирателем» рублёвских икон. На первый план И. ставил то, что икона - важнейший посредник между человеком и Богом. Он уподоблял икону евангельскому тексту: «...и еже и еуангелие словом повествуеть, сие живописание делом исполняет» (Просветитель. 1882. С. 162). В 11-м Слове «Просветителя» И., как заметил В. В. Бычков, сформулировал отношение к иконе как к историческому источнику: «Великий Пахомий… беаше тогда в единой ризе и бос, и не постриженою и непокровеною главою» (Там же. С. 269). Изображение евангельских сюжетов, по мнению преподобного, должно раскрывать догмат Боговоплощения Христа. Особое внимание И. уделял иконографии Св. Троицы. С наибольшей полнотой взгляды волоцкого игумена отразились в приписываемых ему «Послании иконописцу» и в «Словах о почитании икон» 80-90-х гг. XV в. Л. А. Успенский считал «Послание...» компилятивным и приписывал его преподобным Нилу Сорскому и И. ( Успенский. 1967. С. 260). Наиболее вероятным адресатом «Послания иконописцу» является художник Дионисий. И. и Дионисия связывали близкие отношения, к-рые, по-видимому, сложились в Пафнутиевом Боровском мон-ре, где между 1467 и 1476 гг. работал иконописец. Вскоре после основания Волоколамского монастыря Дионисий получил заказ на создание иконостаса для деревянного Успенского храма. В 1484 или в 1485 г. Дионисий с сыновьями Владимиром и Феодосием приступил к росписи нового, каменного Успенского собора Волоколамского мон-ря, в работе принимали участие также племянники И.- Досифей и Вассиан ( Досифей (Топорков). |
| «Беги небесные» на своде «Птолемеевой палатки» в келейном корпусе Пафнутиева Боровского мон-ря. 1824 г. Мастер иеродиак. Серафим Наиболее крупным и единым по стилю комплексом позднего классицизма является ансамбль масляных росписей в Благовещенском соборе г. Мещовска (1832-1851), выполненных в 1854 г. (сохранялись до 2006; см.: Книга описи церковного имущества Мещовского собора 1854 г.//ГА Калужской обл. Ф. 33. Оп. 3. Д. 307. Л. 1, 2). Иконография росписей отличалась полнотой и разнообразием, были представлены сюжеты из НЗ и ВЗ. Главное место занимали росписи, посвященные Божией Матери, в т. ч. прообразовательные («Лестница Иакова», «Святая Святых»). Росписям были присущи композиционная ясность, простота иконографии и строгость орнаментов. Хотя мастера в основном пользовались широко распространенными образцами, их сочетание, манера исполнения композиций, колорит, орнаменты, соединение живописи с архитектурой выделяют монументальную живопись Мещовского собора как редкий для Калужской обл. памятник сер. XIX в. Форма стен и сводов предопределила рисунок строгих гризайльных рам композиций; их натурализм зрительно не разрушал стены, но гармонично объединял композиции. Орнаменты отличались лаконизмом рисунка, подчеркивали ведущую роль сюжетных композиций. В центральном барабане, в простенках окон, были изображены 12 апостолов; их лики, позы, одеяния и атрибуты разнообразны. В движении изображен ап. Матфей с порывисто поднятой рукой, в состоянии покоя и созерцания - апостолы Павел и Иоанн. В нижней части барабана, под средним карнизом, находился пояс из 6 композиций, иллюстрирующих кн. Деяния св. апостолов («Изведение Петра из темницы», «Обращение темничного стража», «Поражение слепотой волхва Елимы», «Крещение ап. Филиппом евнуха эфиопской царицы», «Чудо с ехидной», «Обращение Савла»), к-рые были написаны по образцу гравюр Библии Н. И. Пискатора, что довольно архаично для сер. XIX в. Одновременно для росписи собора использовались такие широко распространенные образцы академического искусства, как «Явление Христа Марии Магдалине» и «Явление Христа народу» А. А. Иванова и «Вознесение Божией Матери» К. П. Брюллова, что характерно для переходной стадии от классицизма к эклектике. |
|
|
