| " инока Парфения (Аггеева), он пишет в эти годы " Письма к друзьям с Афонской Горы... " В 1860 году Мелетий вместе с иеромонахом Макарием по поручению своей обители приезжает в Россию. В Петербурге иноки издают в пользу Пантелеимонова монастыря две книги об Афоне и упомянутые " Письма к друзьям с Афонской Горы... " Собирая пожертвования на нужды монастыря, Мелетий в 1862 году совершил путешествие от Москвы до Иркутска (позднее по подобному же маршруту он отправит героя своей книги). Вернувшись в 1866 году на Афон, Мелетий тяжело заболел. 29 октября 1866 года перед лицом смерти он был пострижен в малую схиму с переименованием в Михаила. Как я полагаю, в пределах следующих полутора лет (1867 - первая половина 1868 г.) он пишет вторую свою книгу - " Искатель непрестанной молитвы " , заставляющую вновь вспомнить " Сказание о странствии и путешествии... " Парфения (Аггеева). Здесь уместно сказать, что отец Михаил был лично знаком с отцом Парфением а состоялось их знакомство, по-видимому, в Московской епархии во время шестилетнего пребывания инока Мелетия в России. Свидетельство о том, что отец Михаил, выздоравливая, писал в своей келии, сохранил его дневник Примечательно, что в " Искателе непрестанной молитвы " (насколько можно судить о первоначальном тексте) получил развитие стиль лучших страниц " Писем к друзьям с Афонской Горы... " . Из писем преподобного Амвросия Оптинского к монахине Леониде (Фризель), казначее Спасо-Влахернского монастыря Московской епархии, известно, что от нее в конце 1879 года Амвросий получил список " Искателя непрестанной молитвы " , с которого в свою очередь была сделана копия для оптинского старца В 1992 году в N 27 парижского журнала " Символ " был опубликован текст оптинского списка. Он несколько отличается от общеизвестных " Откровенных рассказов странника " , хотя не адекватен, по-видимому, и авторскому варианту книги, занимая некое промежуточное положение между ними В издании 1992 года для нас имеют большое значение даты четырех " рассказов " , отсутствующие во всех прочих изданиях " Рассказов странника " . |
| В Петербурге иноки издают в пользу Пантелеимонова монастыря две книги об Афоне и упомянутые “Письма к друзьям с Афонской Горы…” Собирая пожертвования на нужды монастыря, Мелетий в 1862 году совершил путешествие от Москвы до Иркутска (позднее по подобному же маршруту он отправит героя своей книги). Вернувшись в 1866 году на Афон, Мелетий тяжело заболел. 29 октября 1866 года перед лицом смерти он был пострижен в малую схиму с переименованием в Михаила. Как я полагаю, в пределах следующих полутора лет (1867 — первая половина 1868 г.) он пишет вторую свою книгу — “Искатель непрестанной молитвы”, заставляющую вновь вспомнить “Сказание о странствии и путешествии…” Парфения (Аггеева). Здесь уместно сказать, что отец Михаил был лично знаком с отцом Парфением , а состоялось их знакомство, по-видимому, в Московской епархии во время шестилетнего пребывания инока Мелетия в России. Свидетельство о том, что отец Михаил, выздоравливая, писал в своей келии, сохранил его дневник . Примечательно, что в “Искателе непрестанной молитвы” (насколько можно судить о первоначальном тексте) получил развитие стиль лучших страниц “Писем к друзьям с Афонской Горы…”. Из писем преподобного Амвросия Оптинского к монахине Леониде (Фризель), казначее Спасо-Влахернского монастыря Московской епархии, известно, что от нее в конце 1879 года Амвросий получил список “Искателя непрестанной молитвы”, с которого в свою очередь была сделана копия для оптинского старца . В 1992 году в N 27 парижского журнала “Символ” был опубликован текст оптинского списка. Он несколько отличается от общеизвестных “Откровенных рассказов странника”, хотя не адекватен, по-видимому, и авторскому варианту книги, занимая некое промежуточное положение между ними . В издании 1992 года для нас имеют большое значение даты четырех “рассказов”, отсутствующие во всех прочих изданиях “Рассказов странника”. Беседы происходят 6, 13, 20 и 23 декабря 1859-года (в день святителя Николая Чудотворца, в неделю Праотец, неделю Отец и в канун Рождественского сочельника). |
| Предание и святоотеческое наследие. М., 2004. С. 35). В 1882 г. И. составил духовное завещание, в к-ром призвал насельников хранить общежительные правила: старческое руководство, повиновение игумену, братолюбие, а также поминовение имен благотворителей мон-ря. И. воспитал множество иноков-подвижников, среди них: ближайший ученик схиархим. Макарий (Сушкин), схиархим. Андрей (Верёвкин; † 1903) - настоятель монастыря в 1889-1903 гг.; схиархим. Нифонт (Четвериков; † 1905) - игумен обители в 1903-1905 гг.; иеросхим. Сергий (Веснин ; † 1853) - духовный писатель, известный как Серафим Святогорец; иером. Арсений (Минин ; † 1879) - 1-й настоятель московской Пантелеимоновской часовни и Новоафонского мон-ря; мон. Азарий (Попцов; † 1878) - исследователь, писатель, переводчик, член-корреспондент Церковно-археологического об-ва при КДА; схиархим. Рафаил (Трухин; † 1901) - игумен Саровской пуст. в 1889-1894 гг., начальник Русской духовной миссии в Иерусалиме в 1894-1899 гг.; схим. Аркадий (Любовиков; † 1908) - переводчик, составитель церковных служб и акафистов; схим. Матфей (Ольшанский; † 1911) - собиратель б-ки Пантелеимонова мон-ря, член-корреспондент Французской АН, член Афинского историко-этнографического об-ва, сотрудник Русского археологического ин-та в К-поле; иеросхим. Михаил (Савицкий; † 1911) - настоятель подворий в Ростове-на-Дону и Таганроге; иеросхим. Агафодор (Буданов; † 1920) - афонский духовник; иеросхим. Нафанаил (Кобелев; † 1890) - антипросоп (представитель) Русского Пантелеимонова монастыря в афонском Протате; иеросхим. прп. Аристоклий Афонский (Амвросиев; † 1918) - настоятель Пантелеимоновской часовни и Афонского подворья в Москве; схиархим. Иерон (Васильев) - игумен Новоафонского мон-ря в 1880-1912 гг.; архим. Иларион (Кучин; † 1927 (или 1928)) - игумен Новоафонского монастыря в 1912-1924 гг. Большое значение в России имела деятельность духовных чад И., писателей и миссионеров иеросхим. Парфения (Аггеева) и схиархим. Михаила (Козлова). Кроме братии своей обители И. |
| Епископ Афанасий опекал в Томске известного афонского инока Парфения (Аггеева) и способствовал написанию им сочинений. Парфений приехал в Томск по благословению своего духовного отца в сентябре 1847 г. и остановился сначала в «мирском доме». Позднее владыка принял Парфения в архиерейский дом и, выслушав рассказы афонца о его странствиях, «понудил» его описать их. Так возникло «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле», а затем и другие сочинения этого автора, остававшегося под опекой Томского епископа шесть лет – вплоть до перевода последнего в Иркутск в 1854 г. 868 . Инок Парфений много слышал о старце Феодоре Кузьмиче, но был знаком с ним лишь заочно. Приходившие в Томск богомольцы передавали слова их друг другу. Так, в 1854 г., когда Парфений долгое время не имел ответа на свое прошение о переводе в Московскую епархию, в Гефсиманский скит, произошло следующее событие: «9 мая на встречу чудотворного образа святителя Николая пришли некоторые люди из г. Ачинска из села Красной речки и принесли поклон от раба Божия Феодора Кузьмича. Я спросил, что он мне приказывал и не говорил ли о моем деле. Они сказали: «Он посылал тебе поклон, но мы его спросили, как теперь дело отца Парфения. Он сказал: «Отец Парфений скоро нас оставит и уедет в Россию, ибо дело его совсем кончено». Я сказал: «Не знаю, я никакого извещения не получал»». Извещение пришло в июне 869 . Томское духовенство отмечало «пламенную ревность о Бозе неусыпного архипастыря Афанасия», проявлявшуюся, в частности, в ежегодных в течение 12 лет путешествиях (просто поездкой это не назовешь) по огромной епархии – «от Нарыма до Капал, от Туруханска до рубежей Китая, от равнины Иртыша почти до притоков Лены». В этих объездах подведомственной ему территории, прежде всего с миссионерской задачей, епископ Афанасий плавал на судах и проделывал пешие переходы по тропинкам на сопках и в тайге 870 . Было известно, что, объезжая епархию, владыка «в каждом селе служит всенощную и литургию». В деревнях же он собирал народ, служил молебен с водосвятием и подвигал жителей строить свою церковь . Нередко уже через год после этого приезжал освятить новый храм. При нем было открыто 85 приходов со вновь построенными церквами 871 . |
| В сообщении отца Игнатия ничего не говорится о национальном составе иночествующей братии, но эти сведения можно почерпнуть из сочинения русского инока Парфения (Аггеева), побывавшего на Афоне в 1841 году: «Монастырь Кастамонит, во имя святого первомученика Стефана. Монастырь общежительный, стар и ветх, – писал инок Парфений, – Святой Горы отцы всегда предлагают русским, чтобы вошли в него жить и взяли под свое покровительство. И ежели бы взяли его русские, то поправили бы его, и можно было бы много из него добра сделать. Я от многих слышал, – продолжал инок Парфений, – что его выстроили сербские цари славянского языка и завещали, чтобы греки в нем не жили, а проживали бы в нем всегда монахи славянского языка. Поэтому теперь греки в нем немногие живут и ничего в нем не поправляют, оттого многое разрушается. Но русские еще теперь нужды не имеют, потому что все помещаются в русском монастыре святого великомученика Пантелеймона. А когда русские умножатся, тогда могут взять в заведование и этот монастырь. Кастамонит стоит в самом тихом и безмолвном месте, при больших водах. Ниоткуда его не видно, и никто мимо него не проезжает, разве кто нарочно захочет заехать» 552 . В 1858 году в Кастамоните с успехом поработал прибывший из России на Афон П. И. Севастьянов. В кастамонитском книгохранилище П. И. Севастьянов сделал фотографические снимки с некоторых славянских и молдавских рукописных актов. К сожалению, не все фотографии сохранились после возвращения П. И. Севастьянова из экспедиции на Афон. И среди утраченного, по-видимому, были и кастамонитские материалы. Тем не менее есть сведения о 5 фотографиях древних грамот, вошедших в состав архива, оставшегося после кончины П. И. Севастьянова. Кроме перечисленных грамот, П. И. Севастьянов сделал здесь также ряд снимков с листов пергаментного Евангелия-апракоса (всего 10 листов), датированного 6541 (1033) годом 553 . Этой древней рукописи в скором времени пришлось совершить путешествие из Кастамонита в Россию. Архимандрит Кастамонитского монастыря грек Симеон, прибывший в Россию в 1864 году за сбором для своего монастыря, «в чувстве признательности за разрешение Святейшим Синодом сбора подаяний в России на построение полуразрушенных зданий в означенном Костомонидском монастыре» 554 , преподнес через высокопреосвященного митрополита Исидора эту драгоценную книгу в дар Святейшему Синоду, который препроводил ее в Духовно-учебное управление для отсылки в Санкт-Петербургскую Духовную Академию в ее библиотеку (Отношение Духовно-учебного управления от 27 февраля 1865 г. |
| Монах Азарий (Попцов) прибыл на Афон в 1851 г. Как бывший преподаватель греческого языка, кроме того, имеющий склонность к писательству и исследовательской работе, в Пантелеимоновом монастыре он нес послушание библиотекаря. Но главной его и очень важной работой был перевод на русский язык важнейших документов, хранившихся в обители и связанных с ее внутренней жизнью, историей, земельными владениями. Книга «Акты Русского на святом Афоне монастыря святого великомученика и целителя Пантелеимона» вышла в свет в Киеве в 1873 г. и имела огромное значение для укрепления положения русского монашества на Святой Горе. Столь любимые православными читателями книги «Афонский патерик» и «Вышний покров над Афоном» – это также труды отца Азария. Они переиздаются и в наши дни. Отец Азарий был крайне нестяжателен, невзыскателен до такой степени, что часто пищей его были кусочки хлеба, оставшиеся от братской трапезы. Он старался всячески избегать празднословия, имел большую сыновнюю любовь и преданность к старцам Иерониму и Макарию. Монах Азарий скончался в 1878 г. Схиигумен Парфений (Аггеев), замечательный воспитанник старца Иеронима, известный больше как инок Парфений. Называют его также игуменом Гуслицким. Он автор любимой многими книги «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле». В миру носивший имя Петр, он родился в 1806 г. в Молдавии в раскольничьей семье. После странствия по российским монастырям в поисках истинной Церкви Христовой он в 1838 г. был присоединен к Православию в монастыре Ворона. В 1839 г. по благословению старца-схимонаха Иоанна, ученика преподобного Паисия Величковского , он пришел на Святую Гору. Первым его духовным наставником на Афоне стал известный духовник иеросхимонах Арсений, бывший духовником и отца Иеронима. Именно к нему, тогда еще монаху Иоанникию, на келлию в послушники отец Арсений направил Петра Аггеева. Весной 1840 г. он был пострижен в мантию с именем Памва, а осенью того же года вместе с отцом Иоанникием перебрался в Пантелеимонов монастырь. |
| 388 γαθαγγλου (Καλαφτη), ερομ. Ο ναμνσεις μου π τν παπ Τχωνα το ερομοναχο. γισν ρος, 1982, 1984, 1994, 1996. 393 «Воистину местами он по духу подобен Святому Иоанну Богослову. Воистину Дух Святый уподобил его Самому Христу, Которого он удостоился видеть, и о подобии Которому он так много говорил, ссылаясь на слова Великого Апостола: «будем подобны Ему, потому что узрим каков Он есть " » ( 1Ин. 3. 2 ). Там же. С. 264. 404 См. коллективный труд: The Orthodox Ethos, Studies in Orthodoxy/A. J. Philippou, ed. Oxford: Holywell Press Ltd, 1964. P. 259–286. 417 Письма в Бозе почившаго Афонскаго старца иеромонаха о. Арсения к разным лицам. М., 1899. С. 7, 11. 419 Паисий, иеромонах. Дневные заметки во время путешествия по святым местам Востока. Казань, 1881. С. 39. 420 Парменов А. Уроки слова благодатного: Ученики афонских старцев Иеронима и Макария в России//Церковное Предание и святоотеческое наследие. М., 2004. С. 57–64. 438 По словам библиотекаря отца Иоанникия, в царском архондарике висела благословенная грамота от Святейшего Синода с подписью митрополита Санкт-Петербургского Владимира, подтверждающая, что скит не принимал участие в этом деле. Однако в 1909 г. ильинский схимонах Хрисанф написал рецензию на книгу отца Илариона «На горах Кавказа» (см.: Игумен Петр (Пиголь) . Афонская трагедия. С. 7, 15, 16, 122–138). 439 «Ильинский скит удален от больших дорог; вблизи него нет ни единого человеческого жилья, и потому в скиту постоянная тишина и безмолвие, весьма способствующие инокам оного проводить жизнь сосредоточенную и нерассеянную» (Русский общежительный скит святого пророка Илии на Святой Афонской Горе. С. 13–14). 440 По словам инока Парфения (Аггеева), очевидца прибытия русских в Свято-Пантелеимонов монастырь в 1839 г., игумен Герасим сказал греческой братии: «...хотя и изгнали прежде русских, но не самых чистых русских, а более были то малороссияне... Но теперь приняли русских всех, истых великороссиян... это для нас еще большее веселие и радость: теперь наша обитель Русская не малороссийская, но настоящая великорусская» Парфений (Аггеев). Сказание о странствии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле постриженника Святыя Горы Афонския инока Парфения. Ч. 2. С. 152). Отметим, что в рамках истории скита «малорусский» – довольно широкий термин, подразумевающий людей с Украины, Карпатских гор, из Румынии, а также казаков. |
| Вообще, все свои возражения «представителям русской словесности», философам и деятелям науки применительно к их творчеству Леонтьев сводил к следующему: «Тут не упомянуто о самом существенном – о Церкви с. 326]. Это изящно, сильно, эстетично, но это не душеспасительно с. 35]. Ни Всевосточный Собор, ни Восточные Патриархи, ни Святейший русский Синод мне этого еще не сказали!» с. 468] И поэтому Леонтьев советует читать книги, в том числе и известных авторов, «с величайшим самоохранением», чтобы «не преткнуть о камень» и без того нетвердую ногу с. 478]. «Без хорошей литературы, – заключает Леонтьев, – все-таки можно всячески жить. Вот Православие и независимость России от западного прогресса я страстно люблю» с. 132]. Из «европейского материала», по словам Леонтьева, из наследия Европы «старой, не либеральной», русским молодым людям нужно брать лучшее для приобретения необходимой уверенности в себе и для своего умственного развития с. 497]. Это приведет в дальнейшем к появлению творений поистине национальных по содержанию и по форме, плодов «более оригинальной, творческо-русской фантазии, чем фантазия Жуковского (германская) и Пушкина (как бы общечеловеческая в самом лучшем смысле, но не особенно оригинальная)» с. 132–133]. Сказанное относится не только к художественной литературе, но и к трудам естественнонаучным, общественно-политическим и философским. Нужно стремиться к тому, чтобы появлялись сочинения, подобные книге Н. Я. Данилевского «Россия и Европа» (ее Леонтьев очень ценил), которые, составляя достояние русской православной культуры, вдохновят юношей самобытностью умственной, национальной, духовной [см.: 4, с. 498]. Примечательно, что Леонтьев дал высокую оценку своеобразной и самобытной книге афонского инока Парфения (Аггеева) «Сказание о странствии и путешествии…» [см.: 10] «Личный идеал обманывает, идеал общецерковный обмануть не может, ибо он вовсе не радостный, а суровый», – говорит Константин Леонтьев (монах Климент) с. 51]. И в заключение приведем следующие его пророческие слова: «При возрастающем у нас отвращении к последним плодам всеуравнивающего и всепринижающего прогресса церковное учение наше и настоящая церковная христианская нравственность найдут себе легкий доступ в русское сердце» с. 600]. |
| Желательно бы было разрешение вопроса этого получить сразу ввиду предстоящего Епархиального съезда духовенства и мирян в г. Петрозаводске 15 июня стар[ого] стиля, а также ввиду предстоящего учебного года. После издания декрета местный комиссар Парфенов распорядился также изгнать Зак[он] Бож[ий] из сред[них] и низ[ших] школ и, несмотря на желание и просьбы родителей, не допускал преподавать его в школе и гимназии даже во внеучебное время, почему вопрос иметь свою школу для нас имеет важное значение. Председатель правления и приходского совета Протоиереи Павел Дмитриев Секретарь 1321 P.S. Протоиерей Павел Дмитриев – председатель правления Братства за отстаивание интересов Церкви иметь свою школу – был выслан административным порядком, был в ссылке 2 месяца и помилован по Декрету 1 мая 1322 . ГА РФ. Ф. А-2306. Оп. 2. Д. 72. Л. 16–17. Подлинник. Рукопись. VII.22. Прошение председателя Учебного комитета ВЦУ протоиерея Константина Аггеева в Государственную комиссию по просвещению о сохранении духовных учебных заведений как профессиональных 6 июня 1918 г. Копия заведующему отделом школьной политики Перед заседанием Государственной комиссии в понедельник я имел краткую беседу с заведующим отделом школьной политики гр. Ганом по вопросу дух[овно-]учебн[ых] заведений. Гр. Ган сказал мне, что отдел не может подвести дух[овно-]уч[ебные] заведения под разряд профессиональных учебных заведений и что дух[овно-]уч[ебные] заведения в данном отношении находятся в таком же положении, как и другие школы, именующиеся профессиональными (торговые и т. п.). Не входя совершенно в обсуждение вопроса о судьбе последних, я позволяю себе указать на методологическую неправильность самой постановки вопроса, необходимо ведущую к неправильному его решению. Профессиональные школы всех ведомств, исключая церковные, состоят в государстве. Дух[овно-]уч[ебные] заведения в силу декрета находятся вне государства. Отсюда – государство может брать на себя организацию уч[ебных] заведений первых, но не имеет этого права в отношении вторых. |
| «Когда и что слышали собравшиеся миссионеры о духе Христовом? – спрашивает о. Аггеев. Стороны апеллировали к канонам церковным, но много ли вопросов решалось высшей книгой христианства – словом Божиим (sic.!)?!. «Если, заключает о. Аггеев, существенным признаком православия служит поставление на место Евангелия канонов церковных (sic!..), то и впредь «ревность“ миссионеров будет столь же бесплодной, какою она была и прежде»... Итак, по мнению о. Аггеева, в церковных канонах нет духа Христова; более того, они устраняют собою Евангелие, или высшую книгу христианина – «Слово Божие» !.. Словом, о. Аггеев отождествил церковные каноны с «преданиями старцев». Но что же, спросим мы, есть православного в таком взгляде о. Аггеева на церковные каноны ?.. Притом, какое поразительное невежество о. обновленца! Он смотрит на Евангелие и вообще на книги св. писания, как на полный и единственный источник Слова Божия. Не думает ли о. Аггеев, что Слово Божие пало с неба, подобно «Голубиной книге», или Корану Магомета?!. Если же существенным признаком православия служит признание двух источников Слова Божия – это св. писания и св. предания, что неоспоримо, то, следовательно, и дух Христов пребывает не только в «Евангелии», но и в церковных канонах. Извратить же дух Христов можно и в св. писании, что должно быть ведомо о. обновленцу!.. Да и как примирить два следующих заявления о. Аггеева: с одной стороны, «когда и что слышали собравшиеся миссионеры о духе Христовом?» – с другой, на съезде была «целая партия истинных миссионеров Евангельского духа»?!. Или и в Евангелии нет духа Христова?!. Очевидно, о. Аггеев рассчитывает на то, что бумага все стерпит! То у него о. Трач за осуждение Манифеста 17 апреля причисляется к «крайним правым», чуждым «чистой религиозности»; то тот же о. Трач уже является «необыкновенно искренним» и «глубоко-религиозным» за то, что не нашел «духа Христова» и притом у миссионеров «Евангельского духа»?! Право, Буренин бы сказал, что у о. Аггеева повсюду «сумбур и ахинея пляшут танец с чепухой»!.. Есть у Кантемира хороший рецепт насчет писательского зуда оо. Аггеевых: и уму и рукам от него сладкий покой!.. |
|
|
