| 25 Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь. – СПб., 1899. – С. 1280. («Высокомерный, надменный, презрительный»). 29 Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь. – СПб., 1899. – С. 1280. («Высокомерие, заносчивость, презрительность; пренебрежение, презрение» – слав. «гордыня»). 32 Вейсман А. Д. Греческо-русский словарь. – СПб., 1899. – С. 1304. («Высота, вышина; высокое положение, вознесенность» – слав. «высота»). 33 Там же. С. 1280. («Разнузданный, наглый, дерзкий; дерзостный по отношению к кому-л.» – слав. «досадителя»). 34 Там же. С. 1266. («Высокомерный, надменный, презрительный; роскошный, пышный» – слав. «горделивого»). 36 Там же. («Наглость, дерзость» νμων «беззаконный, противозаконный; нечестивый, преступный» – слав. «укоризну беззаконных»). 38 Там же. С. 1280. («Высокомерие, заносчивость, презрительность; пренебрежение, презрение» – слав. «гордыни»). 39 Там же. С. 1266. (Греч. τος βρει «наглость, дерзость» κα γερωχ «гордость, надменность» – слав. «с укоризною и гордостию»). 40 Там же. С. 1280. («Высокомерие, заносчивость, презрительность; пренебрежение, презрение» – слав. «гордость»). 41 Там же. С. 1266. («Наглость, нахальство, дерзость, грубость, глумление» – слав. «с досаждением»). 43 Там же. С. 1304. («Возносить, возвышать; превозноситься, кичиться (свой) красой» – слав. «вознесеся»). 44 Там же. С. 1266. («Наглость, нахальство, дерзость, грубость, глумление» – слав. «досаждения»). 45 Там же. С. 1280. («Высокомерие, заносчивость, презрительность; пренебрежение, презрение» – слав. «гордыня»). 49 «Сколь прочна гордыня, чей создатель – дьявол , которого пророк изображает говорящим: Вознесу престол мой над облаками и буду подобен Всевышнему». (Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I- VIII веков. Ветхий Завет . Том X: Книга пророка Исайи 1–39 /Пер. с англ., греч., лат., копт, и сир. Под редакцией Стивэна А. Маккиниэна/Русское издание под редакцией Г.И. Беневича. – Тверь: Герменевтика, 2011. – С. 128). 50 «И потому Творец вселенной и врач Бог, зная, что гордость есть причина и начало болезней, захотел уврачевать противное противным, так чтобы то, что распалось от гордости, было восстановлено смирением. Ибо гордый диавол говорит: взойду на небо ( Ис. 14, 13 ); а смиренный говорит: смирилась до земли душа моя ( Пс. 43, 26 )». ( Иоанн Кассиан , преп. О духе гордости//Его же. Писания. – Сергиев Посад, 1993. – С.147. (О постановлениях киновитян. Кн. 12). |
| Итак, если вы, как верим, ради Бога пришли сюда для приобретения нашего знания, то, оставив все постановления, по которым вы там полагали свое начало (монашеской жизни), с совершенным смирением следуйте всему тому, что старцы ваши будут делать или учить. И вас не должно приводить в смущение или отвлекать от подражания даже и то, если для вас в настоящее время непонятны будут основание или причина какой-либо вещи или дела; потому что те, которые хорошо, простосердечно думают о всех и всему, что старцы преподают, больше стараются верно подражать, нежели исследовать; те посредством опытности в деле приобретут знание и всех вещей. Впрочем, никогда не придет к пониманию истины тот, кто начинает учиться с исследования; потому что враг, видя, что новоначальный больше полагается на суждение свое, нежели отцов, легко доводит его даже до того, что все полезное и спасительное будет казаться ему излишним и вредным. И хитрый враг так насмеется над его самонадеянностью, что, полагаясь на свое неразумное мнение, он будет почитать святым для себя только то, что по упорству своему ошибочно станет признавать правильным и праведным. Глава 4. О трех родах монахов в Египте Итак, сперва вы должны знать, как или откуда произошли чин и начало нашего звания монашеского. Ибо тогда всякий сможет достигнуть познания желаемого искусства и усерднее возбуждаться к упражнению в нем, когда узнает достоинство изобретателей и основателей его. В Египте три рода монахов, из которых два отличные, а третий холодный, его всячески следует избегать. Первый род составляют киновитяне, которые, живя в обществе, управляются одним старцем; таких монахов величайшее число находится по всему Египту. Второй род – анахореты (отшельники), которые, будучи прежде наставлены в киновии и уже усовершенствовавшись в деятельной жизни, избрали уединенные места в пустыне. В таком роде жизни и мы желаем быть участниками. А третий, достойный порицания, род составляют сарабаиты. Каждый род по порядку полнее рассмотрим. Итак, вы сначала должны узнать основателей этих трех родов жизни. Ибо от этого может произойти отвращение к тому роду жизни, коего нужно избегать, и желание того, коему нужно следовать; потому что каждый из этих путей обязательно приводит своего последователя к той цели, какой достиг виновник и изобретатель его. Глава 5. Кто был учредителем рода жизни киновитян |
| « Церковные каноны » ( καννες κκλησιαστικοì τω ν γι κον ποστλων) конца IIIbeka, в III-XV главах дают описание пути жизни в такой форме, которая указывает на слишком тесную зависимость этого памятника от первых четырех глав Διδαχ. В Syntagma doctrinae ad monachos, приписываемой святому Афанасию Александрийскому , очевидны следы пользования первыми шестью главами Διδαχ; то же должно сказать и относительно Fides nicaena или didascalia CCCXVIII patrum. В первой половине III века появилось в обращении в Сирии или Палестине псевдо-Апостольское произведение Didascalia sive doctrina XII apostolorum et sanctorum discipulorum nostri Salvatoris, которое свой материал в значительной степени заимствует из Διδαχ. Didascalia с своей стороны составляет основание для шести первых книг, так называемых «Апостольских постановлений» (второй половины IV века или начала V века): седьмая книга «Постановлений» не что иное, как расширенное Διδαχ в полном его объеме; изложение пути жизни (1–17) восполнено некоторыми прибавлениями; в описании пути смерти (17) текст Διδαχ удержан почти буквально, а в дальнейшем внесены некоторые изменения, в которых приняты во внимание позднейшие обстоятельства и отношения Церковной жизни. О знакомстве с «Учением 12-ти Апостолов» на Латинском Западе, кроме трактата Adversus aleatores, говорит недавно открытый (в рукописи XI века – lat. Monacensis, olim Frisingensis) Латинский перевод первых шести глав; здесь памятник надписывается: De doctrina aposmolorum.K сожалению, нельзя определить ни места, ни времени, ни первоначального объема этого перевода. Необходимо упомянуть еще об Арабском житии знаменитого аввы монастыря киновитов в Фиваиде архимандрита Шенуди († 330), написанном первоначально на Коптском языке (между 685-м и 695-м годами): в своем наставлении монахам авва Шенуди воспользовался первыми шестью главами Διδαχ. После 1056 года, когда «Учение» переписано было нотарием Львом, точные сведения о нем исчезают даже на Востоке: Зонара (около 1120 года) уже не знает его. I. 3. Вопрос о происхождении «Учения 12-ти Апостолов» |
| Сердечная молитва сама по себе не связана с определенным типом молитвы, поскольку является «дыханием души». Опыт учит, однако, что полезно посвящать ей какое-то определенное время во время утреннего и вечернего молитвословия, ибо таким образом она легче делается «плотью и кровью». Начиная с апостольских времен, верующий ежедневно трижды читает «Отче наш», эту христианскую молитву, оставленную самим Господом. Само собой разумеется, что можно читать «Отче наш» и чаще, но никоим образом не механически. Эта молитва должна стать кульминацией всякого молитвословия, и ее особый характер должен выражаться и в той позе, которую молящийся принимает при этом. 4. Способы и телесные выражения молитвы Относительно различных способов и телесных форм молитвы мы говорили уже достаточно. Молящийся должен стараться со временем овладеть ими как следует, чтобы разумно пользоваться в подобающее время. Так он предохранит свою молитву от превращения в «обыденную, холодную и пресную». Особое внимание следует обратить на то, чтобы молиться в созвучии сцерковным богослужебным кругом, и это должно касаться не только определенных песнопений, чтения и т.п., но и молитвенных движений. Надлежит поэтому сделать видимыми (коленопреклонения, метания) как строгость тех дней и периодов, которые традиционно считаются днями воздержания и поста (среда, пятница, Великий Пост), так и радость в день Господень и в пасхальный период. Эти немногие страницы, конечно, не претендуют на то, чтобы даже приблизительно исчерпать все богатство святоотеческого предания, относящегося к личной молитве. Их цель, как говорит преп. Бенедикт, лишь положить этому «начало». Но кто хочет быстрее достичь совершенства в/духовной/жизни, имеет для этого учение святых отцов, следование которому ведет человека к вершине совершенства. Разве каждая страница и каждое слово, исходящие от Бога в Ветхом и Новом Завете, не указывают на самый прямой путь для человеческой жизни? И разве любая книга святых кафолических отцов не говорит о том, на каком пути мы достигнем нашего Творца? И «Собеседования», и «О постановлениях киновитян» 679 , и «Жития святых отцов» 680 , и «Правило» святого отца нашего Василия Великого 681 , и все прочие писания отцов, что «от начала» прошли тем «Путем», Который сказал о Себе «Я есмь ПУТЬ», чем были они, как не надежными учителями для всех тех, кто приложили усилия, чтобы «следовать по тем же стопам» и «самим совершить дела отцов»? Источники |
| Пока систематические исследования в этой сфере не предприняты, мы должны по необходимости основывать свои выводы на печатном тексте Добротолюбия 1782 г. Итак, что это: серия не связанных меж собой текстов, помещенных для удобства под одну обложку? Или мы можем вычленить различные ключевые темы, проходящие через сборник, придающие ему единство и свидетельствующие об определенном намерении? Сначала укажем общую цель Добротолюбия, и в свете этого попытаемся определить его основную задачу и средства, предложенные для ее решения. Тогда мы сможем идентифицировать наиболее специфические особенности, которыми характеризуется “добротолюбивая” духовность. Спросили Авву Агафона: что важнее — телесный труд или хранение сердца? На это старец отвечал: человек подобен дереву; труд телесный — листья, а хранение сердца — плод. Поскольку же, по Писанию, всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь (Мф 3:10), то очевидно, что мы должны иметь все попечение о плоде, то есть о хранении ума. Впрочем, для нас нужно и лиственное одеяние и украшение — то есть труд телесный 18 . Применяя это разграничение к Добротолюбию, можно сказать, что его основная забота — более плод, чем листья, скорее внутреннее, чем внешнее. Оно имеет дело преимущественно не с трудом телесным, а с хранением сердца. Оно не сосредотачивается на детальных предписаниях о соблюдении поста, о количестве часов, отведенных для сна, о числе поклонов, но более простирается за букву этих внешних правил к внутреннему духу, к их духовной задаче и результату. Так, например, в разделе, посвященном преподобному Иоанну Кассиану Римлянину, как он именуется в византийской традиции, помещен материал из “Собеседований египетских монахов” (I–II), повествующий о главной цели монашеской жизни и о рассудительности, и материал из “Постановлений киновитян” (V–XII) о десяти злых “духах”, или “помыслах”, но нет ничего о внешних уставах монашества из Постановлений (I–IV), хотя рукописи, из коих редакторы заимствовали материал, уже определенно содержали греческий текст этих четырех книг в сокращении. |
| Восемнадцатое собеседование аввы Пиаммона. О трех древних родах монахов Глава 1. Как мы, придя в Диолкос, были приняты аввою Пиаммоном После свидания и разговора с теми тремя старцами, т. е. Херемоном, Нестероем и Иосифом, чьи собеседования мы написали по просьбе святого брата Евхерия, пламенно желая посетить и места нижнего Египта, в которых жили совершеннейшие святые мужи, мы пришли в селение близ одного из семи устьев Нила, называемое Диолкос, и пришли не потому, что через него лежал наш путь, но чтобы удовлетворить желание видеть живших там святых. Ибо мы слышали, что древние отцы устроили там многие славнейшие общежития; поэтому, надеясь получить там большую пользу, мы, подобно купцам, направили туда путь свой. Ища здесь высоких образцов добродетели, первым мы увидели авву Пиаммона, старшего из всех здешних отшельников, потому что он, подобно городу, стоящему на вершине горы, первым представился нашим глазам. Добродетели его и дивные дела, которые благодать Божия совершила через него в свидетельствование его заслуг, мы не описываем, как не относящиеся к цели нашего писания. Ибо мы обещали писать не о дивных делах Божиих, а о постановлениях и ревности святых, чтобы читающим доставить необходимое наставление в совершенной жизни, а не бесполезное и суетное удивление. Итак, когда блаженный Пиаммон, приняв нас с отличной приветливостью, по человеколюбию подкрепил нас пищею, то, видя, что мы не из этой страны, сперва полюбопытствовал, откуда мы, для чего пришли в Египет, и, узнав, что мы, желая совершенства, из сирийской киновии пришли сюда, начал речь следующую. Глава 2. Как необученные монахи должны учиться на примере старших Всякий человек, желающий приобрести искусство в какой-либо науке, если всего старания не приложит к занятию той наукой и если не исполнит правил и наставлений совершенных в этом искусстве или учителей науки, напрасно думает только суетными желаниями сравняться с теми, старанию и заботливости коих не хочет подражать. Ибо мы знаем, что некоторые из ваших стран приходили в эти места только для того, чтобы из любопытства обойти монастыри братьев, а не для того, чтобы усвоить себе те правила и постановления, для которых сюда должны бы приходить, и, отходя в кельи, постараться исполнить на деле то, что увидели или узнали из разговора. Они, удерживая свои нравы и занятия, в которых воспитаны, заставляют думать, что они переменили местожительство не для совершенствования себя, а для избежания бедности. Ибо они по упорству закоснелого сердца не только не могли ничему научиться, но и пожить в этой стране подольше. Ибо когда они не переменили ни обычая постов, ни порядка псалмов, ни образа одежды, то можно думать, что они ничего другого не искали в этой стране, кроме одной выгоды своего пропитания. Глава 3. Новоначальные не должны исследовать повелений старцев |
| В «Православном Слове» о. Серафим писал: «Воплощенное в жизнь христианство (и, в первую очередь, монашество) требует жизни на одном месте и самозабвенной борьбы за Царствие Божие. Конечно, и Господь может призвать на иное поприще, обстоятельства могут вынудить к переезду. Однако лишь при огромном желании вынести всё ради Бога, не пытаясь убежать, увильнуть, может прорасти семя духовности и дать обильный плод. К сожалению, при доступности современных средств связи можно и сидя на одном месте пребывать в мелкой многозаботливости, пренебрегая главным: вмешиваться в чужие дела, участвовать в церковных склоках вместо того, чтобы употребить все силы на спасение души в этом падшем, греховном мире. Известны слова из книги «О постановлениях киновитянам» преп. Кассиана Римлянина «избегать женщин и епископов». Женщины – искушение плотское, а епископы – искушение тщеславным предложением принять священство, приблизиться к высшим иерархам. И сегодня предупреждение это кстати, разве что для монахов XX века можно еще добавить: бегите телефона, путешествий и сплетен, ибо эти средства «общения» привязывают к миру сему, гасят ревностный пыл и превращают монаха (даже в его уединенной келье) в игрушку мирских страстей и прихотей». Один из любимых философов о. Серафима, Лао Цзы, точно подметил: «Чем больше путешествуешь, тем меньше знаешь». Однажды о. Герман спросил друга, куда бы тому хотелось съездить. – Никуда, – последовал ответ. – Как? Неужто даже на Афон? Отец Серафим напомнил слова еп. Игнатия (Брянчанинова) о том, что Афон нужно носить в сердце своем. И прибавил: – К тому же, мы создаем свой Афон в Америке. Жаль только, времени мало. Приезжие из шумных городов диву давались: неужто в современной Америке сыскалось такое место, как Платина? Один молодой человек, едва взойдя в монастырские ворота, исполнился благоговения: он увидел двух монахов в черных рясах, долговолосых и бородатых, несколько хижин, за ними – безмолвный лес. Пока отцы беседовали с ним, не раз озирался на обступивший лес – густые кроны сокрывали от мира монахов, чьи молитвы, как встарь, возносились прямо к Богу. Молодой человек попросил разрешения обойти скит. И глядя, как он, потрясенный увиденным, удаляется по тропинке, о. Серафим произнес: «Это – наш человек!» |
| Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. 75 (рус. пер.: Указ. изд. С. 374: “теплохладность в желании дел Божиих”). Блж. Диадох Фотикийский. Сто глав. 58. Там же. Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. 88 (рус. пер.: Указ. изд. С. 417). Ср.: “дух уныния обесценивает эту временную жизнь” (Блж. Диадох Фотикийский. Сто глав. 58). Ср. высказывание аввы Пимена: “Уныние стоит при начале всякого дела…” (Апофтегмы (алфавитное собрание). Об авве Пимене. 149). (Нумерация дана по рус. пер., см.: Достопамятные сказания, но сам перевод не совсем точен. — Ред.). Т. е. в полдень. Прп. Иоанн Лествичник также называет это время (Лествица. 13. 5). Прп. Иоанн Кассиан Римлянин. О постановлениях киновитян. 10. 1 (рус. пер.: Указ. изд. С. 118). 10 часов утра. Т. е. до двух пополудни, см.: Евагрий Понтийский. Слово о духовном делании. 12 (рус. пер.: Указ. изд. С. 97). В гл. 36 Евагрий даже не называет уныние, употребляя лишь выражение “бес полуденный”. Прп. Иоанн Кассиан Римлянин. О постановлениях киновитян. 10. 2 (рус. пер.: Указ. изд. С. 119). См. также: S. Macaire. Chapitres metaphrases par Symeon Metaphraste. 129 (рус. пер. см.: Макарий Египетский, прп. Духовные беседы. С. 452). Авва Фалассий. Четыре сотницы. I. 90. Там же. III. 51 (рус. пер.: Добротолюбие. Т. 3. С. 306; перевод цитируется с небольшими изменениями. — Ред.). S. Macaire. Chapitres metaphrases par Symeon Metaphraste. 49 (рус. пер. см.: Макарий Египетский, прп. Духовные беседы. С. 393). Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. 30 (рус. пер.: Указ. изд. С. 137). См.: Прп. Иоанн Кассиан Римлянин. О постановлениях киновитян. 10.1–5,7,25; Евагрий Понтийский. О восьми духах лукавства. 13–14; S. Macaire. Chapitres metaphrases par Symeon Metaphraste. 49; Прп. Максим Исповедник. Главы о любви. 1. 67; Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. 79; Авва Фалассий. Четыре сотницы. III. 51. Прп. Симеон Новый Богослов. Главы богословские, умозрительные и практические. 1. 66. Ср.: Прп. Иоанн Кассиан Римлянин. О постановлениях киновитян. 10.2; Прп. Симеон Новый Богослов. Главы богословские, умозрительные и практические. 1.71; Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. 88. |
| Рассмотрев важнейшие творения преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, можно с уверенностью повторить то, что было отмечено в самом начале данного обозрения: преподобный Иоанн представил в них полнейший опыт аскетики, монашеских идеалов, выработанных и утвержденных подвижниками Египта и Палестины. Сначала преподобный Кассиан в ответ на просьбу Кастора, епископа Аптского, представил творение " О постановлениях киновитян " . В первой части его (книги 1-4) говорится о внешних правилах монастырского подвига, а во второй (книги 5-12) - об опаснейших пороках. В другом творении, превосходящем все его прочие письменные труды, в форме бесед (собеседований) он изложил многостороннее суждение о внутренней жизни подвижника. В последнем, по преимуществу, усматривается оригинальность труда, самостоятельность, новизна. " В рассуждении об указанных предметах преподобный Иоанн Кассиан, - можно завершить рассматриваемую тему словами вдумчивого исследователя его творений архимандрита Феодора (Поздеевского) [ 4 ], - сумел коснуться и выяснить все стороны и вопросы подвижнической жизни, чем дал прекрасное удовлетворение аскетическим запросам того времени, которые были очень сильны на Западе среди христиан-ского, а частью и языческого общества, увлекавшегося мистицизмом " [ 5 ]. Преподобный Кассиан - учитель внешнего уклада жизни подвижников Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин - отец Востока и Запада Богословие " Великий Кассиан рассуждает превосходно и возвышенно " . Преподобный Иоанн Лествичник [ 1 ] Цель, к которой стремится православный подвижник, состоит в пересоздании себя самого по внутреннему человеку, в облечении в нового человека праведности, святости (См.: Еф. 4, 24). Эта цель и определяет описание преподобным Иоанном Кассианом внешнего уклада, строя истинного подвижника. Сему он посвящает, по преимуществу, первые четыре книги творения " О постановлениях киновитян " : 1. Об одежде монашеской. 2. О ночных молитвах и псалмопении. 3. О дневных молитвах и псалмопении и 4. О правилах отвергающихся от мира. Как видно, в творениях преподобного Кассиана описание внешнего вида и строя жизни подвижника предшествует изображению подвига внутреннего человека. Это вовсе не значит, что последнее им умаляется перед первым. Наоборот, описание действий " внешнего человека " служит лишь некоей подготовкой - " основанием " к более важному. Другой причиной такой последовательности служило опасение преподобного не успеть в своей земной жизни завершить задуманный большой труд. " Мы заботимся прежде всего о том, чтобы на случай, если преждевременный конец нашей жизни воспрепятствует нам изложить предполагаемый трактат, оставить вам в этом сочинении хоть начало особенно важного предмета " [с. 17]. Надо сказать, что это " особенно важное " преподобный Кассиан не откладывал надолго и уже все последующие восемь книг " О постановлениях киновитян " посвятил теме внутренней жизни идущего к Богу человека. |
| Рассмотрев важнейшие творения преподобного Иоанна Кассиана Римлянина, можно с уверенностью повторить то, что было отмечено в самом начале данного обозрения: преподобный Иоанн представил в них полнейший опыт аскетики, монашеских идеалов, выработанных и утвержденных подвижниками Египта и Палестины. Сначала преподобный Кассиан в ответ на просьбу Кастора, епископа Аптского, представил творение «О постановлениях киновитян». В первой части его (1–4 книги) говорится о внешних правилах монастырского подвига, а во второй (5–12 книги) — об опаснейших пороках. В другом творении, превосходящем все его прочие письменные труды, в форме бесед («Собеседований») изложил многостороннее суждение о внутренней жизни подвижника. В последнем, по преимуществу, усматривается оригинальность труда, самостоятельность, новизна. «В рассуждении об указанных предметах преподобный Иоанн Кассиан, — можно завершить рассматриваемую тему словами вдумчивого исследователя его творений архимандрита Феодора (Поздеевского) , — сумел коснуться и выяснить все стороны и вопросы подвижнической жизни, чем дал прекрасное удовлетворение аскетическим запросам того времени, которые были очень сильны на западе среди христианского, а частью и языческого общества, увлекавшегося мистицизмом» . Богословие — учитель внешнего уклада жизни подвижников Великий Кассиан рассуждает превосходно и возвышенно (Преподобный Иоанн Лествичник) Цель, к которой стремится православный подвижник, состоит в пересоздании себя самого по внутреннему человеку, в облечении в нового человека праведности, святости (Еф. 4,24). Эта цель и определяет описание преподобным Иоанном Кассианом внешнего уклада, строя истинного подвижника. Сему он посвящает, по преимуществу, первые четыре книги «О постановлениях киновитян»: 1. «Об одежде монашеской». 2. «О ночных молитвах и псалмопении». 3. «О дневных молитвах и псалмопении» и 4. «О правилах отвергающихся от мира». Как видно, в творениях преподобного Кассиана описание внешнего вида и строя жизни подвижника предшествует изображению подвига внутреннего человека. Это вовсе не значит, что последнее им умаляется перед первым. Наоборот, описание действий «внешнего человека» служит лишь некоей подготовкой — «основанием» к более важному. Другой причиной такой последовательности служило опасение Преподобного не успеть в своей земной жизни завершить задуманный большой труд. «Мы заботимся прежде всего о том, чтобы на случай, если преждевременный конец нашей жизни воспрепятствует нам изложить предполагаемый трактат, оставить вам в этом сочинении хоть начало особенно важного предмета» (17). Надо сказать, что это «особенно важное» Преподобный Кассиан не откладывал надолго и уже все последующие восемь книг «О постановлениях киновитян» посвятил теме внутренней жизни идущего к Богу человека. |
|
|
