| При советской власти Онуфриевская церковь была закрыта вместе с базилианским монастырём. Однако её объявили памятником архитектуры и даже отреставрировали. В храме был открыт музей первопечатника Ивана Фёдорова, где экспонировались уникальные старопечатные книги: знаменитые фёдоровские " Апостолы " - московской и львовской печати, Острожская библия и другие раритеты. Тогда же примерно на том месте, где некогда был погребён первопечатник, была вновь положена надгробная плита, воссозданная по фотографии. Рядом с ней была воздвигнута многофигурная скульптурная композиция, изображавшая диакона Иоанна и его учеников - Петра Мстиславца и Андроника Невежу. Неброская, удачно стилизованная под старину, она хорошо вписалась в древний монастырский ансамбль и стала украшением не только монастыря, но и всего Львова. Но вот пришла " перестройка " . Повсюду вновь стали открываться храмы. Пришёл черед Онуфриевского монастыря. Православные Львова как ни просили возвратить им знаменитую в истории Галицкого Православия обитель, власти почему-то решили передать храм и строения бывшего монастыря греко-католикам, монахам униатам. Музей Ивана Фёдорова им оказался не нужен. Восстановленная в советское время надмогильная плита первопечатника была уничтожена во второй раз, исчез и памятник Ивану Фёдорову. Вся территория старинного православного кладбища, существовавшего с XIII века, была буквально перепахана и раскопана с целью благоустройства обители. На месте православного кладбища Онуфриевского монастыря теперь разбиты живописные цветники. Там, где была могила Ивана Фёдорова - ларёк, где торгуют дешёвыми униатскими брошюрами и лубочными образками. После возрождения деятельности монастыря была проведена основательная реставрация монастырских строений, а старинная типография по-прежнему продолжает знаменитые традиции издательского прошлого. С сайтов html www.lviv4you.com/досуг-во-Львове/архив/церковь Николая и монастырь Онуфрия-экскурсии по Львову и html www.sedmitza.ru/text/395664/К годовщине кончины Ивана Фёдорова. Печальная судьба могилы первопечатника |
| Следующими пунктами, куда, ближе к нам, передвигается типографское славянское дело, являются Прага и Вильно (типография Скорины). И, наконец, во второй половине XVI-ro столетия оно достигает Москвы. В 1553 году царь Иоанн Грозный издал распоряжение об устройстве печатного двора в Москве. «Первопечатником» здесь был знаменитый Иван Федоров. В 1564 году вышла первая печатная книга Апостол с обозначением Москвы, как места печати. Сама по себе десятилетняя затяжка с выходом этой книги дает повод предполагать возникшия при печатании недоразумения; действительно, по невыясненной причине, Федоров подвергся преследованию и принужден был бежать из Москвы за границу. Он укрылся в Литве, в Заблудове, около Белостока, у «наивыжчего гетмана» Ходкевича. Личность печатника Ивана Федорова привлекает к себе внимание из за того значения, какое суждено было иметь в истории русской книги этому горячему и, по всем данным, безкорыстному служителю идеи. В Польше уже существовало тогда несколько небольших русско-славянских типографий. Федоров затевает свое большое типографское дело во Львове. Но собственных средств у него нет, типографию приходится заложить и вот Федоров оказывается у князя Конст. Ив. Острожского в г. Остроге. Здесь выходит в свет, при его главном участии, известная Острожская библия 1580 года, повторенная изданием в следующем 1581 году. Федоров продолжает мечтать о собственном деле, возвращается во Львов, но справиться с долговыми обязательствами он не в состоянии. Федоров умирает в нищете. После его смерти львовская общественность старается спасти его предприятие, выкупает типографию его у кредиторов. Так полагается основание двум типографиям, которым предназначено было вести церковно-просветительное дело в Западном крае почти до наших дней. Этими детищами Федоровской типографии были: а) типография известной львовской Ставропигии, этого очага русского самосознания в Галиции до конца 19-го столетия, и б) типографии Киево-Печерской лавры, также обслуживавшей нужды Церкви до последних дней Русской империи. Такое распределение наследства Федорова совершилось потому, что львовская Ставропигия оставила за собой одну часть типографии, а другая была перевезена в Стрятин (местечко в Галиции, имение львовского епископа), там заново оборудована, а оттуда продана в 1615 г. архимандриту Киево-Печерского монастыря Елисею Плетенецкому и перевезена им в Киев. |
| Требник (Евхологион), напечатанный в 1646 году, по благословению Киевского Митрополита Петра Могилы . 12. Какие имеются под руками у нас старинные книги, нужные при собеседовании с отпадшими от церкви мнимыми старообрядцами, напечатанные в других местах кроме Москвы и Киева? Острожская библия, напечатанная в городе Остроге в 1581 году. Апостол, напечатанный в 1639 году во Львове. Книга Никона, игумена Черной горы, с древних списков печатанная в Почаевском монастыре в 1795 году. На книгу Никона ссылается Книга о вере на листу 3-м в предисловии к читателю. Книга Златоустник, неизвестно когда «печатанная с древнеписьменного перевода в типографии Почаевской». Книга, начинающаяся «Историей о отцах и страдальцах Соловецких», напечатанная без означения года и места издания. 13. Какие имеются под руками у нас списки и снимки со старинных рукописей, нужных при собеседовании с мнимыми старообрядцами? Точный список с Остромирова Евангелия. Остромирово Евангелие написано на пергаменте в Новгороде для одного знатного человека Остромира за пятьсот девяносто пять лет до патриаршества Никона. То и другое видно из приписки самого писца, сделанной в конце рукописи. Точный список напечатан в 1843 году. Подлинная пергаментная рукопись Остромирово Евангелия хранится в С.–Петербурге, в Императорской Публичной Библиотеке. Точные снимки с замечательных мест из следующих книг, писанных на пергаменте за несколько сот лет до патриаршества Никона: 1) из Сборника, написанного для Великого князя Святослава за пятьсот семьдесят девять лет, как показывают две подписи, сделанные рукой самого писца; 2) из Евангелия, написанного для Новгородского Юрьева монастыря между пятьсот тридцать четвертым и пятьсот двадцать четвертым годами до патриаршества Никона, как показывает приписка самого писца; 3) из Евангелия написанного для Новгородского князя Мстислава, более чем за пятьсот лет; 4) из нотной Служебной минеи за ноябрь месяц, написанной запять столетий; 5) из нотного крюкового Стихираря, написанного за пять столетий; 6) из Богословия святого Иоанна Дамаскина , написанного более чем за четыре столетия; 7) из Стихираря без нот, написанного за триста сорок девять лет, как показывает сделанная в нем подпись; 8) из Евангелия, написанного для Новгородского архиепископа Моисея, как видно из сделанной приписи рукой самого писца, за триста лет до патриаршества Никона; 9) из нотного стихираря, написанного лет за триста. |
| Эти полемические сочинения должны были служить надежным средством для проводившихся в то время богословских диспутов. В письме к Косме Мамоничу А. М. Курбский просит: «Советуйте нашим, чтобы они без ученых с нашей стороны не сражались с иезуитами и не ходили к ним на их поучения», — и еще раз повторяет: «Снова прошу, чтобы наши не ходили к ним часто на их поучения без наших знатоков». Время жизни А. М. Курбского на Волыни было временем интенсивной латинской пропаганды, и поэтому его переводы широко использовались для защиты Православия, а некоторые из них уцелели до нашего времени. Князь А. М. Курбский поддерживал тесные дружеские отношения с К. К. Острожским, о чем свидетельствует их переписка по поводу перевода и издания святоотеческих и полемических книг. Именно А. М. Курбский вдохновил князя К. К. Острожского на активное участие в деле православного просвещения. Деятельность диакона Иоанна Федорова в юго-западной Руси По сравнению с западными землями в Москве книгопечатание появилось позднее. В 1564 г. диакон Иоанн Федоров напечатал здесь первую датированную книгу «Апостол». Но уже в следующем, 1565 г. диакон Иоанн Федоров и его помощник Петр Тимофеевич Мстиславец, несправедливо обвиненные в ереси, вынуждены были уехать из Москвы в Литву. Здесь они обосновались у литовского гетмана Григория Александровича Ходкевича в его имении в Заблудове Сюда перевез и здесь развернул диакон Иоанн Федоров типографию, в которой он в Москве напечатал книги «Апостол» и «Часовник» (1565). В Заблудове первой печатной книгой диакона Иоанна Федорова стало «Евангелие учительное» (1569 г., по рукописи XIV в.). Это собрание святоотеческих слов и поучений на воскресные и праздничные дни. Примечательно, что при издании учительного Евангелия был поднят вопрос о переводе его «на просту мову», т. е. на народный разговорный западнорусский язык. В 1569— 1570 гг. Иоанн Федоров напечатал в Заблудове Псалтирь и Часослов. После смерти Г. А. Ходкевича, покровительствовавшего русским первопечатникам, Петр Мстиславец пришел в Вильно и по поручению братьев Космы и Луки Мамоничей устроил здесь новую типографию, в которой в 1574—1575 гг. напечатал «Евангелие богослужебное». В 1573 г. диакон Иоанн Федоров также из имения Г. А. Ходкевича перебрался во Львов, где устроил типографию и напечатал в ней книгу «Апостол» (1574). Но на этом не закончились его труды на пользу Церкви. Вскоре он был вызван из Львова в Острог и при содействии князя К. К. Острожского устроил здесь типографию, в которой напечатал в 1580 г. Псалтирь и Новый Завет, а в 1581 г. — знаменитую Острожскую Библию. Совершив этот громадный труд, он из Острога вернулся во Львов, где и умер в декабре 1583 г. После его смерти Львовское братство приобрело его типографию и продолжило печатание книг духовного содержания. Острожская Библия (1581 г.) |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| В XIII-XIV вв. процесс дальнейшей русификации русско-славянской Библии успешно продолжался, языковая форма библейского текста все более упрощалась. Однако этот процесс проходил без сверки и соотнесения русско-славянской версии с греческой, из-за чего в русско-славянской Библии начали накапливаться расхождения с первоисточниками. И хотя эти расхождения не приводили к принципиальным разночтениям, все же они искажали чистоту библейского текста, а их количественное возрастание уже само по себе являлось реальной угрозой для сохранения Священного Писания в неповрежденном виде. В самом конце XIV в. митрополит Московский Алексий решает исправить накопившиеся искажения в русско-славянской Библии, соотнося ее с греческой. Так был создан Чудовский Новый Завет максимально дословная редакция русско-славянского Нового Завета, заключавшаяся главным образом в калькировании русско-славянскими языковыми средствами строя греческих фраз. Однако в большинстве своем русско-славянские библейские рукописи XV в. выполнены в доалексиевских традициях. Именно на основе этих рукописей Новгородским архиепископом Геннадием был создан первый славянский полный свод библейских книг знаменитая Геннадиевская Библия. Геннадиевская Библия знаменовала собой новый этап в процессе совершенствования русской славянской Библии: ряд книг был либо переведен с Вульгаты (латинской Библии), либо редактировался по ней. В XVI в. появились первые печатные издания русско-славянской Библии. Самым известным из них является созданная в 1580 г. в Остроге на Волыни Острожская Библия, возродившая алексиевскую традицию грецизации русско-славянского библейского текста. В XVIII в. Острожская Библия прошла радикальную грецизирующую правку и в новой редакции была напечатана в 1751 г. Так вышло в свет первое издание Елисаветинской Библии (именно этот текст используется в настоящее время русской православной церковью в богослужебной практике). В начале XIX в. окончательно назрело и оформилось решение о необходимости создания именно русского, а не русско-славянского перевода Священного Писания. И под эгидой Российского Библейского Общества в первой четверти XIX в. были осуществлены переводы на русский язык некоторых библейских книг. Однако переводческая деятельность была приостановлена закрытием Российского Библейского Общества (в 1825 г.) и крайне негативным отношением к самой идее создания русского перевода Библии, доминировавшим в церковно-правительственных кругах вплоть до 1850 г., когда работа над русской Библией |
| И так при этом пересмотре и разделении двух библиотек, собственно Патриаршей и монастырской, в последней, по выше сделанному нами исчислению, должно было остаться не менее 500 рукописей и книг. И точно, в древнейшей из уцелевших Описей этой библиотеки, относящейся к 1680 году, значится в ней рукописей 128 (из низ 59 харатейных и 69 бумажных), книг печатных 346 а всего рукописных и печатных книг 474 номера, и, следовательно, довольно близко к упомянутой цифре (500 Следя по уцелевшем до нас Описям за приращениями и убылями из монастырского книгохранилища рукописей, от первой его Описи 1680 года, до настоящей 1846 года, находим следующее: По Описи 1680 года состояло: рукописей 128, харат. 58 бум. 70 Из того числа убыло с 1680 по 1846 г. 47 » 28 » 19 За тем состоит на лицо …. 81 » 30 » 51 Прибыло с 1680 по 1846 год. 47 » 2 » 45 Состоит на лицо. 128 » 32 » 96 И так, независимо от всех убылей и приращений, в монастырской библиотеке, по замечательно счастливой случайности, сохранилось и по настоящее время то самое число рукописей, какое значит в ней по Описи 1680 года, 128 номеров, то есть, прибыль совершенно равняется убыли, изменилось лишь первоначальное отношение числа харатейных рукописей к бумажным, а именно: первоначально число бумажных превышало число харатейных лишь 10, а ныне число бумажных превышает число харатейных 58. Проследим, по возможности, прибыль и убыль книг и рукописей монастырской библиотеки по уцелевшим Описям и делам монастырского архива. В 1722 году, по Указу Синодального Духовного Приказа, за приписью Дьяка Димитрия Шупинского, «о присылке курьезных книг» послано в Москву (1722 года, Мая 18) из Воскресенского книгохранилища три книги: 1. Книга Гранограф, в переплете в досках, наугольники и средина медная, в десть, толщиной в ¼ аршина. 2. Книга Космография, описание всего света, в переплете в досках, в десть, писана скорописью. 3. Книга Летописец, в десть, в переплете в досках, писана полууставом. При проверке монастырского книгохранилища в 1725 году, противу Описи 1701 года не оказалось следующих рукописей, с показанием причин их убыли: 1. Устав письменный. Был отдан для почитания и списывания в Москву слободы посацкому человеку Илариону Никитину. 2. Острожская Библия (печатная). Лет 10 тому назад, по повелению бывшего Архимандрита Антония (1710–1722), отдана была в Москву Алексеевской слободы посацкому человеку, Сидору Маркову, и оной Сидор умер, а та книга Библия по нем не возвращена. 3. Библия Московской печати. Та книга была Польской, а не Московской, печати, о чем значится в описной книге 1700 года, и ту Библию бывший Архимандрит Антоний отдал для почитания бывшему Рязанскому Стефану Митрополиту, и от него та Библия не возвращена. |
| По-видимому, в Остроге был под руками достаточно богатый и разнообразный материал. Судить о нем приходится по самому тексту перевода. Князь К. К. Острожский собирал рукописи повсюду, – и в пределах Римских и в славянских землях, и в монастырях греческих, болгарских, сербских. Писал и в Константинополь, к патриарху, и просил его прислать «людей, наказанных в писаниях святых эллинских и славянских», и еще «изводов добре исправленных и порока всякого свидетельствованных». Ему удалось собрать в Остроге кружок «различных любомудрцев», которые и работали над изданием. «Найдовалися тут и мовцы, оному Демосфенови ровный. Найдовалися тут и докторове славный вгреческом, славянском и латинском языках выцвечоныи. Найдовалися мафематикове и острологове превыборныи» (Зах. Копыстенский). Не всех мы знаем: Герасим Смотрицкий, первопечатник Иван Федоров, священник Василий Суразкий, автор книги «О единой вере», священник Демьян Наливайко, брат известного гетмана – особо нужно назвать Яна Лятоса, бывшего Краковского профессора, математика и астронома, принужденного уйти из Кракова из-за своего бурного сопротивление введению Нового стиля... Работа над Библией была сложная и кропотливая. В предисловии Острожские издатели отмечают несовершенства рукописного предания, «но токмо разньствия, но и развращения», и, при всех своих больших несовершенствах, Острожская Библия в общем исправнее и надежнее латинской Вульгаты по знаменитому Сиксто-Климентову изданию. Это одно показывает всю значительность культурно-богословского подъема в Западной России конца XVI-ro века... Но всего важнее при этом ненарушенная и живая связь с византийским преданием. В Остроге вдохновлялись тем же заданием словено-греческой культуры, что и Курбский. Известное Острожское училище было устроено скорее всего по греческому образцу, в числе учителей мы встречаем греков. У Острожского была мысль и надежды создать в Остроге славяно-греческий культурный центр, превратить тамошнее училище («трехязычный лицей») в подлинную Академию, как бы в противовес Римской униатской коллегии св. Афанасия (так оценивал замыслы Острожского униатский митрополит Рутский). Этот замысел не осуществился, и сама Острожская школа существовала слишком недолго. Более того, этот замысел оказался неосуществимым!.. |
| Если есть история языка, то есть ещё и история текста. Трудно представить себе, что текст может сохраняться веками в нетронутом виде. Древние авторы цитировали друг друга достаточно свободно, не заботясь о точном соответствии текста, как это принято в современном научном мире. Новозаветные авторы, цитируя греческий перевод Ветхого Завета, тоже не особо заботились о точности цитирования. Попытки точного сохранения текста у евреев, когда книжники тщательно исчисляли буквы, слова и строки текста, возникли на более позднем этапе истории текста Библии. По аналогии можно рассмотреть Библию на церковнославянском языке, как её текст менялся с веками, русифицировался. Остромирово Евангелие, Геннадиевская Библия, Острожская Библия, Елизаветинская редакция Библии свидетельствуют о динамике развития церковнославянского языка. Поэтому мысль о том, что и еврейский текст Ветхого Завета дошёл до нас в несколько ревизированном виде, не представляется слишком дерзкой. А вот попытка вывести дату создания текста из анализа языка дошедших до нас манускриптов кажется слишком смелой. Доказательства этому – разброс мнений о времени создания книги среди учёных, занимающихся лингвистическим анализом текста. Весьма популярной среди исследователей является мысль о зависимости автора от греческой философии. Диапазон мнений здесь колеблется от предположений прямого заимствования у греческих мыслителей до утверждения в «духе эллинизма», который помогает автору сделать шире и свободнее свою мысль. Крайняя позиция в этой области выражена А,Н. Godbey, который писал, что «каждой мысли (Когелета. – А. К.) может быть найден аналог из мыслей ионических философов и античных гуманистов» р. 2]. Среди источников вдохновения Когелета называют эпикурейцев. Феогнида и даже стиль диатрибы. Упоминаются также стоики Еврипид, Гесиод, Гомер и Менандр, Фокилид р. 3]. Вот, к примеру, пассаж из Фокилида, где он рассуждает о женщинах (сравни с Еккл. 7:26 ): Так говорит Фокилид: от четвёрки зверей происходят Женщины все. Так, одна – от пчелы, от собаки – другая. |
| Здесь они обосновались у литовского гетмана Григория Алексеевича Хоткевича в его имении в Заблудове. Сюда перевез и здесь развернул Иван Федоров ту самую типографию, в которой он на Москве напечатал первопечатные Евангелие и затем Апостол. Прежде первопечатной книгой считался Апостол. Здесь, в Заблудове первой печатной книгой вышло в 1569 г. «Евангелие Учительное» (по рукописи XIV в.). Это собрание святоотеческих слов и поучений на воскресные и праздничные дни. Затем он напечатал здесь Псалтырь и Часослов (1570 г.). По смерти своего мецената, гетмана Хоткевича, Иван Федоров с этой типографией перебрался во Львов и там напечатал в 1574 г. Апостол. Но обеднел и заложил типографию еврею (1579 г.). Типография эта впоследствии была выкуплена у еврея Львовским Братством. Петр Тимофеев из Заблудова перешел в Вильну и там печатал книги в русской типографии Мамоничей. А разорившийся Иван Федоров из Львова вызван был в Острог князем К.К. Острожским, задумавшим напечатать первую русскую (славянскую) Библию во вновь заведенной им типографии. Это – знаменитая Острожская Библия, которая вернулась потом в Москву, ибо и здесь в Литве она печаталась при содействии Москвы путем посылки рукописей. Так юго-западная Русь отблагодарила Москву за своевременную помощь ей в деле церковного просвещения. Собственно «русское» книгопечатание появилось значительно раньше Москвы, еще в самом начале реформации, руками русского же человека, Григория Скорины. Он был родом из Полоцка. Проходя школу в Праге, он стал латинянином и принял имя Франциска. Однако остался патриотом своего народа и переложил библейские книги Ветхого Завета на разговорное западнорусское наречие и сумел напечатать эту Библию в Праге. Это так называемая «Русская Библия». С переездом в Вильну, Скорина напечатал еще и Апостол и Следованную Псалтырь на деньги православных виленских купцов. Православные виленцы ценили в своем земляке-католике его русский патриотизм. Да Скорина и был «плохим католиком». Этот эпизод коллаборации православных с «особенным» римо-католиком имел место еще до Люблинской унии и до появления иезуитов. |
|
|
