| Нила подвижника Синайского († около 450г.) перевод сочинения „О молитве главизн 153” читается в рукописи конца XIV или начала XV века, но по языку относится учёными к древнему времени, – Горский и Невоструев Описания Синодальных рукописей отд. II, 2, стр. 283. Палей, как мы сказали в общем обзоре, у нас существовало в период до-монгольский две пространные и краткая. Первая получила у нас в старое время название Палеи толковой. („Толковая Палея на Иудея”), причём, за толкования принимались находящиеся в ней полемические отступления от исторического повествования или полемические экскурсы, сопровождающее это последнее. Вторая Палея надписывается: „Книга бытия небеси и земли” и называется Палеей исторической. О первой Палее см. исследование Сухомлинова О древней Русской летописи, как памятнике литературном, стр. 54 sqq., Срезневского Древние памятники Русского письма и языка, стр. 55 col. I, и В. Успенского исследование: „Толковая Палея”, Казань, 1876. Древнейшие известные списки этой Палеи: Александро-Невской Лавры XIV в., неполный (Срезневский ibidd.), и Троицкой Лавры 1406г. По второму списку Палея напечатана учениками Тихонравова в 1892–1896г. (так как список написан в Коломне, то Палею называют Коломенской), а по Синодальному списку 1477 года часть Палеи напечатана Обществом любителей древней письменности, – 1892. Палея историческая напечатана А. Н. Поповым в I кн. Чтений Общества Истории и Древностей за 1881 год, Причём, см. о ней учёное предисловие издателя, а её греческий подлинник напечатан в издании А. В. Васильева: Anecdota Graeco-Byzantina, Mosquae, 1893, p. 188. [Из « Дополнения и поправки »: – Статья г. Истрина: «Замечания о составе Толковой Палеи» – во 2 кн. Известий отделения русского языка и словесности Академии Наук, стр. 339. – Статья г. А. Карнеева: «К вопросу о взаимных отношениях Толковой Палеи и Златой Матицы» в Февральской книжке Журнала Министерства Народного Просвещения за 1900 год. – Статья о Патериках архимандрита Леонида: «Сведение о славянских и русских переводах Патериков различных наименований и обзор их редакций» – в ΙV кн. Чтений Общества Истории и Древностей 1890 года.] |
| СООБЩЕНИЕ Н. НИКОЛЬСКОГО 1902 Напечатано по распоряжению Комитета Императорского Общества Любителей Древней Письменности. секретарь П. Шеффер. типография М. М. Стасюлевича, Вас. Остр., 3 лин., д. 28 С правильным движением научной мысли несовместимы поспешные обобщения, основанные на недостаточных и мало изученных первоисточниках. Ошибочное наблюдение, полученное таким путем, может задержать на продолжительное время поступательный ход науки по ее прямому направлению. Строго научная методика требует поэтому, чтобы вывод не отделялся посредствующими скачками от посылок, из которых он исходит. Но современною историографией так называемой древнерусской литературы правило это оказывается совершенно забытым не только в изысканиях по частным вопросам, а и в самом построении общей системы ее. Отчетливо выделяются здесь преждевременные обобщения, сделанные еще в 50-х годах минувшего века, и этими старинными недосмотрами и определяются в настоящее время те ближайшие задачи, которые должны предстоять исследователю допетровского книжного дела. После ряда опытов литературной истории и вслед за неудачными очерками, принадлежавшими Гречу и Максимовичу, история так называемой древнерусской литературы начала свою жизнь с труда С. Шевырева: «История русской словесности преимущественно древней» (т. I в 2 ч. 1846; ч. III – 1858; IV – 1860). За этими чтениями московского профессора, по-видимому, была неотъемлемая и крупная заслуга. Распределив в хронологически стройном порядке памятники русской словесности, Шевырев пытался подметить ее развитие в связи с религиозною, умственною и общественною жизнью народа. Казалось, в науке совершился выдающийся шаг: литературная история превратилась в историю древнерусской словесности, и в длинном ряде следовавших затем общих курсов ее метод разработки и самое научное здание, по-видимому, на столько упрочились, что в настоящее время было бы странным ставить самый вопрос о возможности воспроизвести ее прошлое на основании существующих источников. Между тем в действительности эти источники относятся ничуть не к общей истории древнерусской литературы, а только к судьбе одного из специальных ее отделов. |
| Акты Зап. Росс. I, 69 и 75. Полн. Собр. Лет. IV, 246 и 248; ср. 201. Точно также шведско-ливонского ландрата московские канцелярии XVII в. называли «земским думным». Дворц. Разр. III, 915. О Борисе Жидиславиче см. в «Сказ. о чудесах Владимирской иконы Божией Матери XII в.», изданном пишущим эти строки для Общества любителей древней письменности. 112 Полн. Собр. Р. Лет. III, 5: «вдаша посадницьство Мирославу Гюрятиницю» в 1126 г. Гюрята, тот самый, который рассказывал Невскому летописцу о дальнем севере, посадничал в начале XII в., раньше смерти Мономаха, судя по его месту в списке новгородских посадников. 114 Ланнуа пишет о Новгороде в начале XV в.: «Y a dedans la dicte ville molt grans seigneurs qúilz appellent bayars; et y a tel bourgeois qui tient bien de terre deux cens lieues de long, riches et puissans a merveilles. Voyages et ambassades, р. 20. 115 Известная редакция сказания о Щиле сложилась уже в то время, когда в Новгородском рубле считали 14 гривен и 4 деньги или 200 денег, т. е. уже после присоединения вольного города к Москве, в конце XV или в начале XVI в. Памятн. стар. русск. лит., г. Пыпина и Костомарова, I, 21. Поучение из Златоуста у Срезневского в Сведен. и заметк. о малоизвестн. памятн., ст. LVII. 116 Полн. Собр. Р. Лет. IV, 216, 213, 274, 212, 226, 271, 251, 211, 224, 215; III, 63, 90; V, 241. 117 Не упомянуты в уставе ни посадник, ни тысяцкий, первый вероятно потому, что занимавший эту должность Мирослав во время составления устава (в 1135 году) был на юге по одному политическому делу, а второй, может быть, по какой-нибудь подобной же причине или же потому, что его должность еще не сделалась выборной и он разумелся в числе княжих бояр, призванных на совет. 119 Roperen bi der heren rade. Русско-Лив. Акты, стр. 61. Из действующих лиц, поименованных в этом любопытном донесении, по крайней мере троих можно признать такими Roperen или биричами. Они являются к Немцам для переговоров как от веча, так и от посадника и называются в донесении еще посланцами (boden). |
| Перед нами новый полновесный труд нашего неутомимого палеографа и знатока древних рукописей архимандрита Амфилохия, имеющий большую ценность для изучения древней церковной гимнографии. Говорим о появившемся несколько месяцев тому назад сборнике кондаков и икосов, извлеченных им из греко-славянских рукописей и изданных под вышеприведенным заглавием. При виде этого объемистого сборника, около 50 печатных листов, где выписаны и пересмотрены едва ли не все имеющиеся на лицо рукописи этого рода, и вдобавок с соблюдением правописания подлинника, невольно изумляешься громадному трудолюбию, настойчивости и упорному терпению, с каким ведет свои работы о. Амфилохий, и это удивление возрастает еще больше ввиду того обстоятельства, что труды, на которые кладет свои силы почтенный собиратель, до сих пор не заслужили должной оценки и остаются известными лишь в небольшом кружке специалистов. Говорим это не с тем, чтобы бросить тень на односторонность и механичность работ нашего автора, на исключительно палеографическую, текстуальную постановку его изданий, но отмечаем в своем роде любопытный факт, где с одной стороны фигурирует неутомимая издательская деятельность, а с другой не менее замечательное игнорирование ее даже в той среде, где эти работы могли бы иметь немало приложения. Мы чувствуем все больше и больше необходимость в этой неприглядной, кропотливой, сухой работе, и дальнейшее движение некоторых отделов церковной науки находится в прямой зависимости от степени знакомства и разработки рукописного литургического материала. Описание рукописей служит этой цели только отчасти. Даже лучшие из них только указывают на этот материал, дают понять, чего можно искать от известного памятника, но пользование им в подлиннике остается по-прежнему необходимым и по-прежнему затруднительным. Было бы в высшей степени желательно организовать издательское общество – в роде Петербургского Общества Любителей Древней Письменности – и издавать материалы для истории нашего богослужения и вообще церковного быта. |
| «Первым настоящим юродивым на Руси был Прокопий Устюжский. К сожалению, его житие составлено (XVI век) много поколений после его кончины, которую оно само относит к 1302 году, помещая отдельные события его то в XII, то в XV столетия. Житие это приводит Прокопия в Устюг из Новгорода и, что самое поразительное, делает его немцем. Был он смолоду богатым купцом «от западных стран, от латинского языка, от немецкой земли». В Новгороде он познал истинную веру в «церковном украшении», иконах, звоне и пении. Крестившись у Варлаама Хутынского (анахронизм) и раздав свое имение, он «приемлет юродственное Христа ради житие в буйство преложися», по Апостолу. В чем состояло его буйство, не указывается. Когда его начали «блажити» в Новгороде (автору следовало сказать о «блажении» до принятия юродства), он отпрашивается у Варлаама в «восточные страны» и идет по градам и весям, непроходимым лесам и болотам, «взыскуя древнего погибшего отечества». Его юродство навлекает на него от людей «досаду и укоренив и биение и пхание», но он молится за своих обидчиков. Город Устюг, «великий и славный», он избрал для жительства тоже за «церковное украшение». Житие он ведет жестокое, с каким не могли сравняться самые суровые монашеские подвиги: не имеет кровли над головой, спит «на гноище» нагой, после – на паперти соборной церкви. Молится тайно, по ночам, прося, «полезных граду и людям». Принимает у богобоязненных людей помалу пищи, но никогда ничего у богатых» ( Федотов Г. П. Святые Древней Руси. С. 302). Местное почитание святого Прокопия Устюжского началось, по-видимому, в конце XV в. В середине XVI в. была написана центральная часть жития – о «подвигах» и «чудесах» святого. Окончательный текст жития с 28 чудесами и похвальными словами был создан лишь в конце XVII в. Житие святого Прокопия дается в сокращении, без похвальных слов и чудес, по тексту, изданному Обществом любителей древней письменности, – «Житие преподобного Прокопия Устюжского» (Спб, изд. ОЛДП, 1893. Т. 203. С. 1–72, подготовленному Д. П. Лебедевым и П. Н. Тихановым по списку ГБЛ, собрание В. М. Ундольского, 362). |
| Чрезвычайно важная заслуга г. Ключевского и состояла именно в определении теории жития, как особого литературного рода в древней Руси. Сообразно тому и критическая оценка автором каждого отдельного жития, на почве которой он выработал указанную теорию, заключалась в выяснении в нем роли элементов риторического и назидательного с одной и реально-исторического с другой стороны. Детальной критической оценке с меньшей обстоятельностью подвергнуты им были жития сравнительно позднего происхождения (со второй половины XVI века) и преимущественно святых отдаленного севера; этот пробел старался восполнить г. Яхонтов в своей книге: «Жития святых поморского края, как исторический источник» (Казань, 1881); таким образом этот последний труд преследует ту же задачу и, надо сказать, еще усиливает отрицательный взгляд на жития: тщательное рассмотрение убедило нового исследователя, что некоторые даже из тех житий северных святых, которым его предшественник готов был дать сравнительно высшую оценку, в сущности являются такими же подражаниями, более или менее искусно приурочивавшими к данному святому выражения, фразы, целые тирады из более старых житий. Подобные выводы и наблюдения могли еще более ослабить внимание к житиям: они оказывались особого рода стилистическими упражнениями, – не более. Вследствие этого выходило, что «жития давали меньше для бытовой и народно-поэтической истории, чем можно было бы ожидать» 3 . Надо иметь в виду еще одно обстоятельство, которое в связи с указанным задерживало дальнейшее исследование житийной литературы: громадное большинство ее памятников до сих пор остается неизданным и стало быть не всем и не легко доступным; при установлении отрицательного взгляда на жития, розыски в обширном рукописном материале, с крайне сомнительной надеждой найти что-нибудь новое, естественно не представлялись особенно привлекательными. Издание текстов житий также происходило в большем количестве, в 50-х и 60-х годах, чем впоследствии; несколько текстов было напечатано тогда на страницах «Православного Собеседника», «Памятников Старинной Русской Литературы»; в конце 60-х же годов начато было издание Великих Миней Четьих митрополита Макария, заключающих, между прочим, много текстов древнерусских житий; к сожалению, это издание до сих пор не исполнено и на четверть. Позднее несколько текстов вышло в изданиях Общества Любителей Древней Письменности; некоторые помещались и в других изданиях, выходили и отдельно 4 . |
| Христос благословляет его десницей, а в шуйце держит свиток с надписью: «Лазаре, гряди вон!» Позади Него апостолы; Марфа и Мария, припадая к ногам Иисуса Христа, поклоняются Ему 1695 . Свиток с надписью, очевидно развернутый, составляет новшество; в памятниках греко-русских мы не встречали его ни разу. Особую группу изображений, относящихся к воскрешению Лазаря, составляют миниатюры лицевых страстей. Их отличия касаются, впрочем, не столько самого акта воскрешения, сколько изложения событий из жизни Лазаря, следовавших за воскрешением: вызывались эти изображения самим текстом сказаний о страстях Христовых, но они имеют интерес и сами по себе, насколько отразились в них представления наших художников об обстановке событий первоначальной истории христианства. В рукописи Общества любителей древней письменности CLXXVI Спаситель в сопровождении двух апостолов подходит к пещере, в которой стоит Лазарь в красном (!) одеянии, с повязкой на голове; две сестры Лазаря припадают к ногам Иисуса Христа; все это, за исключением красного савана, согласно с преданиями древности; но вот крупное отступление: возле пещеры лежит небольшой булыжник, не соответствующий по своему малому объему широкому отверстию погребальной пещеры. Камень в таком виде изображен русским рисовальщиком, не имевшим ясного представления о палестинских пещерах и их заграждениях; он негоден для предназначенной цели; но рисовальщик не заботился об этом: для него было существенно важно отметить в миниатюре подробность сказания об отнятии камня от входа в пещеру; а приноровление к требованиям действительности не имело в его глазах важности. В рукописи того же собрания CLXIII камень заменен обыкновенной крышкой деревянного гроба; это также нововведение русского миниатюриста, явившееся под влиянием привычных представлений о погребении в деревянном гробе. В сборнике LXXIII (ibid.) гробница имеет вид склепа, из которого выходит Лазарь в черных одеждах; в стороне город Вифания; все это не согласно с древней иконографией. |
| 98 Подробнее об этом см.: Малицкий Н. Ученые труды... С. VIII–IX. В личном фонде Н. В. Покровского сохранился ряд материалов, относящихся к дискуссии с Н. Ф. Красносельцевым . См.: РНБ. Ф. 593. Д. 87 («Следующие положения сочинения требуют проверки». Заметки о необходимости уточнить некоторые положения магистерской диссертации «Происхождение древнехристианской базилики». Август 1880); Там же. Д. 88 («Происхождение древнехристианской базилики». Ответ на замечания проф. Η. Ф. Красносельцева. Заметка. Отрывок 99 Малицкий Н. Ученые труды... С. VIII. В данной связи см.: ОР РНБ. Ф. 593. Д. 93 (Архитектура христианских храмов. Курс лекций. Лекции 3–12 и лист 1-й лекции. 1870–1880-е гг.). 100 История Императорского Русского археологического общества за первое пятидесятилетие его существования: 1846–1896/Сост. Н. И. Веселовский. СПб., 1900. С. 92, 136, 139, 161, 202, 206, 241, 290, 357, 358, 438. Деятельность Н. В. Покровского в Русском археологическом обществе подробно отражена в протоколах его заседаний. См.: Протоколы заседаний Императорского Русского археологического общества [за 1883–1899 гг.]//ЗИРАО. Новая серия. 1886–1901. T. 1–12; Протоколы Общих собраний Императорского Русского археологического общества за 1899–1908 годы. Пг., 1915 (по указателю). Оригиналы протоколов см.: РА ИИМК РАН. Ф. 3. Действительным членом ИРАО Покровский состоял с 7 ноября 1880 г.; см.: История Императорского Русского археологического общества... С. 438. 101 Н. В. Покровский был депутатом на 11 археологических съездах, проходивших с 1881 по 1911 г., причем командировался на них не только как представитель от С.-Петербургской Духовной академии и Археологического института, но и от Русского археологического общества и Общества любителей древней письменности. XVI Археологический съезд в Пскове, назначенный на 21 июля – 6 августа 1914 г., депутатом которого также был избран Покровский (Журналы заседаний Совета... за 1913–1914 учебный год. Пг., 1916. С. 336; ЦГИА СПб. Ф. 119. Д. 329. Л. 38 (Об участии [Археологического] Института в XVI Археологическом съезде в г. Пскове)), не состоялся в связи с военными действиями. Деятельность Н. В. Покровского по подготовке съездов (участие в предварительных комитетах) и в работе самих съездов подробно отражена в протоколах, опубликованных в «Трудах» съездов. Действительным членом Московского археологического общества Покровский состоял с 27 октября 1887 г. См.: Императорское Московское археологическое общество в первое пятидесятилетие его существования (1864–1914 гг.). М» 1915. Т. 2. С. 278. |
| Покровский пользовался сравнительно-историческим методом Буслаева, сопоставляя источники письменные и иконографические, чтобы раскрыть истинный смысл изображений. Он обратил внимание на важную особенность христианского искусства: синтез, который создавали живопись, архитектура и литургия в пространстве церковного здания. Покровский неоднократно писал об общих проблемах археологии, разъясняя свой взгляд на археологию как научную дисциплину 2695 . Командировка Покровского в 1876–1877 гг. в Германию, Францию, Швейцарию и Италию была очень успешной. В Берлине он посещает Христианский музей протестанта Фердинанда Пипера, в Страсбурге слушает лекции его постоянного оппонента, Франца Ксавера Крауса, главы католической ветви немецкой христианской археологии. В Риме Покровский знакомится с де Росси, осматривает катакомбы и другие памятники. Он возвращается в Россию, полный впечатлений и идей. Синод принял предложения Покровского создать две самостоятельные кафедры, церковной археологии и литургики, и организовать археологический музей при Академии. Деятельность Покровского не ограничивалась Духовной академией. Он был директором Петербургского археологического института, членом Археологической комиссии, Русского археологического общества, Московского археологического общества, Общества любителей древней письменности, Комитета по охране русской иконописи и многих других научных институций. Кроме того, он стремился распространять свои идеи и знания посредством книг для широкой публики 2696 . Покровский выполнил переработку труда де Росси «Подземный Рим» 2697 ; к сожалению, эта полезная работа осталась неопубликованной. Тогда на русском языке было очень мало серьезной литературы о римских катакомбах, книги А. фон Фрикена 2698 и А. Завьялова 2699 были поверхностными и явно компилятивными. На протяжении 30 лет Покровский участвовал в российских археологических съездах. Ha VI съезде он сделал доклад об иконографии Страшного суда 2700 . Свой доклад о греческой и древнерусской настенной живописи, представленный VII съезду, он переработал в монографию 2701 . Главный труд Покровского об иконографии Евангелия был напечатан в «Трудах» VIII съезда. |
| Жаль, что слитком много имён скрыто под инициалами, хотя некоторые из них, конечно, неудобно ещё обнаруживать. Не можете ли однако ж объяснить мне, кто был смотритель Звенигородских Училищ И..., о котором так часто упоминается в письмах? Или: кто была девица З..., которая столько делала неприятностей о. Наместнику? Из писем покойного Митрополита к его викариям нам, архиереям, должно извлекать уроки, как надобно управлять епархией и вести дела Консисторские; а из писем к о. Антонию надлежит учиться строению и управлению монастырскому. Может быть, в непродолжительном времени и я напечатаю, хотя не в цельном виде, письма ко мне Преосв. Леонида. Их у меня более 200. Есть очень интересные. Вчера получил я от членов – учредителей Общества Любителей Древней Письменности письмо с приглашением к участию в деятельности этого почтенного Общества посредством ежегодного взноса 200 или 4000 р. единовременно. Можно ли отказаться от такого любезного приглашения? Недавно также получил я приглашение на Археологический съезд в Казань. Как Вы думаете, не следует ли мне, как члену Археологического Общества, отправиться туда вниз по матушке – по Волге? Но с чем я туда явлюсь? Разве с изборником из курьёзных Консисторских дел? Мне теперь не до археологии; едва достаёт времени для занятий по части неологии, т. е. новых и новых происшествий и проказ со стороны клириков“. 10-го ч. явился ко мне на дачу член-ревизор учебного Комитета при Св. Синоде, С.И. Миропольский, приехавший в Харьков для ревизии Семинарии и училищ. 11-го ч. получил я икону и письмо из села Высочиновки, Змиевского уезда, от А.Ф. Ковалевского, который от 6-го ч. писал мне: „Простите, Владыка Святый и милостивейший, что я дерзаю в дар пасхальный препроводить Вам освящённую и писанную на св. Афонской горе икону Богоматери „Достойно есть“, приимите её милостиво в знак моей признательности и всегдашних за Вас моих грешных молитв. На —504— 1877 г. св. Афонской горе блюдётся св. обычай – каждому иноку иметь в кельи своей икону Богоматери „Достойно есть“, и при каждом приходе из церкви в келью перед ней читать молитву „Достойно есть“ и обычный отпуск. |
|
|
