| Что имеем — не ценим, потерявши — плачем. Памяти архимандрита Лонгина А есть люди, спокойствие которых ты ощущаешь рядом с ними и понимаешь, что это даже не спокойствие. Это умиротворение. Это следствие жизни, в которой есть молитва и жизнь перед Богом. И хочется дольше побыть с таким человеком, чтобы научится этому умиротворению. Именно таким мне запомнился отец Лонгин. 8 августа, 2013 А есть люди, спокойствие которых ты ощущаешь рядом с ними и понимаешь, что это даже не спокойствие. Это умиротворение. Это следствие жизни, в которой есть молитва и жизнь перед Богом. И хочется дольше побыть с таким человеком, чтобы научится этому умиротворению. Именно таким мне запомнился отец Лонгин. О погибшем архимандрите Лонгине (Черхнухе) вспоминает Владислав Головин, редактор отдела «Предприниматели» журнала Forbes. «Что имеем — не ценим, потерявши — плачем»… Именно эта пословица приходит на ум, когда вспоминаешь отца Лонгина. Я с ним общался больше не как со священником, а как с журналистом и редактором. Мне казалось, что он во многом не прав, что церковную газету можно делать иначе. Теперь все эти упреки кажутся мелочью. Он запомнился очень спокойным и мудрым человеком. Есть люди, спокойные от природы, которые медленно говорят и идут не спеша — просто потому что такими уж они уродились. А есть люди, спокойствие которых ты ощущаешь рядом с ними и понимаешь, что это даже не спокойствие. Это умиротворение. Это следствие жизни, в которой есть молитва и жизнь перед Богом. И хочется дольше побыть с таким человеком, чтобы научится этому умиротворению. Именно таким мне запомнился отец Лонгин. С ним всегда хотелось побыть подольше, пообщаться. Но — вечно некогда, я всегда куда-то спешил, казалось, еще успеем поговорить. Как-то он рассказывал о своем решении принять монашество. О том, через какие препятствия пришлось пройти ему на пути к этому решению. В этом уже чувствовался очень сильный и мужественный человек. Который спокойно принимает решение, и не отступает от него. Когда он высказывал какие-то претензии о чьих-то текстах, сразу было видно, что у человека есть хороший литературный вкус. Что он не пропустит на страницы газеты никаких верующих графоманов. |
| Уйми свою! ‘Вот ты видишь, Петрович, — говорю я. — Брак есть нелегкое испытание для каждого тонко организованного и, главное, думающего человека, каковым мужчина, собственно, и является…’ 9 января, 2013 ‘Вот ты видишь, Петрович, — говорю я. — Брак есть нелегкое испытание для каждого тонко организованного и, главное, думающего человека, каковым мужчина, собственно, и является…’ Новогодняя история об особенностях национального застолья и фейерверках от Ильи Ароновича Забежинского. Самые распространенные реплики за праздничным столом. Женская: — Моему больше не наливать! Мужская: — Уйми свою! Авдотья Смирнова Илья Аронович Забежинский Середина 90-х. Даже ближе к концу. Новый год . Мы жили тогда на Петроградской, на углу Большого и Карповки, прямо возле Поповского садика. Гостей у нас собралось в тот год человек, думаю, двадцать пять. Двадцать пять — без детей. Детей было еще этак с дюжину. Гостиная у нас была большая, квадратная, с эркером. Потолки четыре метра. Ну, для хорошего застолья места и воздуха достаточно. Елка огромная, до потолка. Большой ватный Дед Мороз под елкой. Гирлянды растянуты через всю комнату. Блещут золотом игрушки, огоньки мигают, разлетаются серпантин и конфетти. Праздновать начали часов в десять. Сели за стол. Стол прекрасен. Оливье. Мимоза. Крабовый. Селедка под шубой. Сырный с чесноком. Яйца, фаршированные грибной икрой. Морковочка. Нарезки. Закуски. Грибочки маринованные. Бутербродики. Зелень. И главное украшение — в центре стола черный длинноносый фаршированный осетр — знаменитая рыба «фиш». Выпили по первой. Всякие там разговоры пошли: тары-бары и прочее. Ну, женщины, известно, о своем: кто в какой садик ходит, да про развивающие игры, да что психологи советуют деток нынче не пороть, а все больше лаской. Ну, ерунда всякая. А мужики, те, разумеется, все больше водочкой заняты. С десяти до Нового года времени на водочку достаточно. Ну, и о своем, о мужском, говорим. О важном. Вот, например, у нас есть тема любимая, как водку пить. Теплую или холодную. Да какая лучше. Наша или импортная. Ну, много разных важных тем. Много. Вот мы, например, дома водку не охлаждаем. Это важно. Мы любим теплую. Она вкуснее. А другие охлаждают. Бывает, ну что ж… |
| Протоиерей Дмитрий Смирнов: Все-таки, он дитя еще той культуры. Татьяна Воробьева: Той формации, да, конечно. Протоиерей Дмитрий Смирнов: Человек, переживший войну. Это люди, которые эту войну и выиграли. Татьяна Воробьева: Да, батюшка. Протоиерей Дмитрий Смирнов: Это,все-таки, совсем другой народ. Татьяна Воробьева: И ушедшие от карьеры, от городской суеты, от академических кругов, так сказать, ушедшие в глубину, в деревню. Протоиерей Дмитрий Смирнов: Он вкусил такой, как это сказать, живой жизни, что ли. Потому что я тоже только не так давно осознал, что нет ничего слаще, чем заниматься детьми. Татьяна Воробьева: Да, батюшка. Каждый день среди святых Протоиерей Дмитрий Смирнов: Это самое даже интересное, с точки зрения применения своей жизни, и это действительно возводит саму семью на такую вот самую первичную высоту смысловую. Это не просто там — время пришло, женились, родили детей, а что-то в этом есть. Татьяна Воробьева: Батюшка, еще момент. Я в своей жизни тоже пришла к такой мысли глубинной. Я говорю «тоже», потому что надо прийти через всю жизнь большую, потому что как в жизни хотелось — то зарплату побольше хотелось, то работу поинтересней, и так далее, и тому подобное. А всю жизнь, получилось так, что детство вокруг меня: детский сад, была и преподавательская работа, была и научная работа, это были все пути, которые вели к содержанию работы, они не отвлекали, они были вкладом. Но что удивительно, став зрелым человеком, я поняла, насколько счастлива, работая с детьми, я каждый день нахожусь среди святых. Ведь дети до пяти лет святы, по крайней мере, они безгрешны, скажем так. Батюшка, представляете, я пол своей жизни жила среди безгрешных, святых детей. До сих пор я могу бегать, изображать ворону, и так далее, прыгать, лазить, я забываю о своем возрасте. Вы знаете, это настолько чудо, не только физическое. Я вам приведу один пример, вы поймете. Я пришла после болезни, проводила у детей занятия, «Урок общения» так называемый. Он очень добрый, он давал возможность ребятам побегать, поиграть, пошуметь. А потом произошла такая история, как правило, навеянная ситуацией жизни. Они приносили игрушки, и эти игрушки рассказывали об этой истории, об этой ситуации, и мы вместе ее разрешали — как здесь лучше поступить, и так далее. Это не этикет, ни в коей мере, это действительно подведение ребенка, как надо поступить в этой ситуации. |
| А теперь позвольте мне рассказать вам о моем сыне. Он – воплощение абсолютной радости. Внешне он похож на Питера, так что иногда мне трудно. Но в глазах моего сына сияет та доброта, которой я никогда не видела в глазах Питера. Мой сын воспитывался в любви, у него доброе сердце и прекрасная душа. Я учила его уважать других людей, и у него нет и признаков склонности к насилию, как у Питера. Мое сердце переполнено любовью к нему – любовью, о существовании которой я и не подозревала до его появления. Теперь у меня четверо прекрасных детей и замечательный муж, который усыновил моего сына и любит его как своего собственного. Я никогда не хотела, чтобы мой сын узнал о случившемся. И какую бы злобу я ни испытывала к Питеру, я не сказала о нем сыну ни единого плохого слова. Я воспитывала сына в любви. (Мои родители были в разводе много лет и до сих пор говорят мне друг о друге ужасные вещи. И хотя я взрослая, я считаю, что это вредно). Но когда моему сыну было 15 лет, обстоятельства изменились, и нам пришлось рассказать ему правду. Это было чрезвычайно трудно, но мы справились. Несколько лет назад он сказал мне нечто невероятное. Он сказал: «Я так рад, что аборты были законны, когда я родился, потому что это доказывает, что тебя не просто втянули во всё это, ты действительно хотела и любила меня». Поэтому я всегда буду поддерживать право женщины на выбор. Хотя что касается меня, я счастлива, что выбрала жизнь. Жалела ли я когда-либо о своем решении? Нет. Хотела ли я когда-либо, чтобы мой сын не родился? Нет. Жалею ли я, что была изнасилована? Конечно. Не вижу никакого противоречия в ответах на эти вопросы. Я сделала свой выбор. Я не выбирала быть изнасилованной, но я выбрала родить моего ребенка. Я решила не позволить изнасилованию разрушить мои отношения с сыном. Всё возможно, если есть любовь. Перевод с английского Марии Строгановой, специально для «Православие и мир» Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. |
| Это очень важно и драгоценно для родителей. Так и для Бога важно, когда мы стараемся познать Его, применить Евангелие к своей жизни, хоть поначалу это получается не всегда умело. Плач, список грехов и самобичевание — Отец Игорь, а как быть, если человек приходит на исповедь и ничего не чувствует, скажем, не плачет от раскаяния — может, привычка сказывается, может, еще что-то? Но он готов перечислить: грешен в том, в этом… — Откуда рождается список вот этих грехов, с которым человек приходит на исповедь? Он рождается из повседневной жизни. Очень часто исповедь — это уже финальная точка нашего покаяния. Ведь на самом деле покаяние тебя может настигнуть где угодно. Ты можешь вдруг заплакать о своем поступке, о своей мысли в любом месте: в общественном транспорте, дома, на работе. Совершенно не важно, где! Ты можешь сидеть за столом, обедать и вдруг тебе станет мучительно стыдно, что ты ешь первое, второе и компот, а только что прошел мимо человека, который просил подаяния. Является ли это грехом, что ты ешь вкусный обед, а кто-то не ест? Для кого-то — является. А кто-то этого не заметит! Фото Juli/flickr Очень часто бывает, что ты приходишь на исповедь и можешь даже не плакать, потому что ты уже выплакал этот грех, Господь уже был свидетелем твоего покаяния. Но то, что этот грех тебе ненавистен, ты должен засвидетельствовать перед Крестом и Евангелием, в присутствии свидетеля — священника. Не стесняться сказать: «Я плохой». Причем, важно конкретно сказать, в чем тебя обличает совесть. Не просто «я плохой», «во всем грешен», а «я немилосердный, потому что прошел мимо человека и сделал вид, что его не заметил». Это очень важно! Когда человек приходит и просто говорит: «Я грешник, я плохой», — он не исповедовался ни в чем. Когда он приходит и говорит: «Я недостоин» — это свидетельство о его внутреннем состоянии. Но он снова не исповедовался ни в чем! Исповедь — это конкретика: я такой-то, я сякой-то — без оправдательного момента, без пояснений, почему я совершил этот грех, если этого не просит объяснить сам духовник или исповедующий священник. Просто констатируйте: я украл, я солгал, я соблудил. Именно такая исповедь, наверное, более угодна Богу, чем когда мы начинаем растекаться мыслью по древу нашей жизни и думаем, что подробности как-то помогут покаянию. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Использовано фото Россия. Санкт-Петербург. Российский литературовед и писатель Евгений Водолазкин на встрече с читателями в магазине " Буквоед " . Фото ИТАР-ТАСС/Сергей Ермохин Книгу рекомендует Евгений Водолазкин 7 мин., 30.09.2017 В нашей новой рубрике друзья «Фомы» выбирают и советуют читателям книги, которые - Стоит прочесть . Фото ИТАР-ТАСС/Сергей Ермохин «Воспоминания» — это великая книга. Несмотря на то, что она не является научной (Лихачев известен прежде всего как исследователь древнерусской литературы), ее можно назвать одной из самых важных в наследии ученого. Это размышления об истории нашей страны. Особенность этих мемуаров состоит в том, что Дмитрий Сергеевич в них говорит, как правило, не о себе. Он вспоминает тех, для кого его текст — это последний шанс остаться в человеческой памяти. Лихачев освобождает этих людей от мрака забвения. Есть люди, которые много видели, но в их сознании это не отпечаталось, и они не способны сказать ничего внятного о пережитом. Дмитрий Сергеевич Лихачев — один из самых глубоких умов нашей культуры. Он был способен осмыслить происходившее в стране. Особо я хочу отметить воспоминания Лихачева о его пребывании в блокадном Ленинграде. Об этом он пишет в главе «Блокада»: «В голод люди показали себя, обнажились, освободились от всяческой мишуры: одни оказались замечательные, беспримерные герои, другие — злодеи, мерзавцы, убийцы, людоеды. Середины не было. Все было настоящее. Разверзлись небеса, и в небесах был виден Бог. Его ясно видели хорошие. Совершались чудеса». Автор Фото Юрия Белинского/Фотохроника ТАСС/ Дмитрий Сергеевич Лихачёв (1906–1999) — ученый-литературовед, академик, исследователь древнерусской литературы и культуры. Время написания «Воспоминания», заметки к которым Лихачев делал на протяжении всей жизни, вышли отдельной книгой в 1995 году. Содержание Это книга размышлений автора о событиях своей жизни. Дмитрий Лихачев много рассказывает о своем детстве, роде Лихачевых, передает юношеские впечатления о Первой мировой войне и революции. Ученый вспоминает об университетских годах, философских кружках, студенческих обществах, в которых он участвовал. Д. С. Лихачев в романовском овчинном полушубке - свидетеле соловецкого заключения. Фотография 1990 |
| После этого участники разошлись по трём круглым столам, которые были организованы по следующим темам: «Просвещение в местах заключения», «Приходское оглашение» и «Просвещение в молодежной среде». Круглый стол «Просвещение в местах заключения» проводился протоиереем Димитрием Оловянниковым и Н. В. Пономаревой, имеющей большой опыт организации групп по переписке с заключенными. На этом круглом столе выступил В. Б. Первозванский, который дал советы священникам и мирянам, работающим над просвещением заключенных. Круглый стол «Приходское оглашение» проводился протоиереем Димитрием Босовым, руководителем рабочей группы Миссионерского отдела по вопросам оглашения и А. А. Шарафутдиновым. Артем Альбертович рассказал о своем опыте проведения огласительных бесед, а священник Никита Ганаба поделился опытом проведения таких бесед в Троицком соборе г. Подольска. Круглый стол «Просвещение в молодежной среде» проводился священником Александром Сербским, председателем Епархиального отдела по делам молодежи и Юрием Белановским. О миссии в молодежной среде на примере Московской епархии рассказал священник Александр Сербский, затем состоялась дискуссия. Участники конференции получили новый номер «Вестника Миссионерского отдела Московской епархии», содержащий тезисы докладов конференции, а также дополнительные материалы. Это уже третий номер с момента проведения первой конференции, когда было принято решение об издании епархиального миссионерского периодического издания. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы |
| режиссер Франко Дзеффирелли Италия, Великобритания, 1999 «Третьего возраста» по большей части снимаются на стыке жанров, стала работа Франко Дзеффирелли « Чай с Муссолини». Эта костюмная драма 1999 года является и историческим фильмом, и биографическим, вернее автобиографическим — один из самых запоминающихся режиссеров Италии Франко Дзеффирелли отважился рассказать о своем детстве. А благодаря лучшему женскому дуэту последних десятилетий Джуди Денч и Мэгги Смит, в картине слышны нотки комедии. Эти очаровательные дамы и поодиночке неизменно хороши, но, встретившись на экране, они превращаются в заправских дуэлянток, придавая любому фильму неповторимый колорит. «Чай с Муссолини» — замечательный пример итало-британского кино с несколькими американскими вкраплениями, в котором ни одна из сторон не подавляет другую, напротив, позволяет раскрыться национальным характерам и традициям во всем их великолепии. Немолодые актрисы отлично справились с задачей сыграть политический памфлет, героическое кино, и — совсем немножко — комедию положений. Так появилась сочная, растекающаяся по полотну жирными мазками предвоенная Италия. Время, когда восторгаться Дуче не считалось постыдным для людей благородных, а возможность выпить с ним чашечку чая могла стать поводом для его гостей возмутиться бесчинствами фашистов. И то и другое не преминет сделать вдова английского посла леди Хестер Рэндом (Мэгги Смит), негласная предводительница колонии англичанок, поселившихся во Флоренции. Каждая из них оказалась здесь по своим надобностям и интересам. Каждая со своим характером и политическими взглядами. Но было в них нечто объединяющее. Они несгибаемые, порядочные, добрые, проницательные и… язвительные. Этот букет душевных свойств отметили беспечные итальянцы, прозвав иноземок скорпионшами. Все это подсмотрит итальянский подросток Лука (списанный режиссером с самого себя), неожиданно оказавшийся «сыном» объединенного «полка» американок и англичанок: его мать умерла, а отец счастливо женат. Луке остается только наблюдать за дамами, чтобы спустя годы поведать миру о величественной чести, спокойном достоинстве и беспримерном мужестве кучки немолодых женщин, отважившихся противостоять немецким и итальянским фашистам. А финальная сцена, в которой эти женщины будут готовы отдать жизнь за свои нравственные идеалы, — удивительный пример мужества и силы духа, не гнущейся ни при каких житейских обстоятельствах. |
| Театр представляет декорацию первого действия. Два «чужих» выездных лакея. Сверху спускаются княгиня с княжной. Бетси провожает их. Княгиня смотрит в книжечку, читает расписание своих визитов, Григорий надевает ей ботинки, затем обувает молодую княжну. На прощанье вспоминают последний сеанс. Григорий спорит с лакеями о разнице между их «низким» положением и господским: «Разницы нет никакой. Нынче я лакей, а завтра, может, и не хуже их жить буду». уходит курить. Вслед ему: «ох, не любят таких вертунов». Сверху сбегает Петрищев, навстречу ему Коко Клинген. Перебрасываются шарадами, каламбурят, готовятся к репетиции домашнего спектакля, к маскараду. К ним присоединяется Бетси, со смехом рассказывая о вчерашнем спиритическом «спектакле» у отца. Их щебетанье чередуется разговорами слуг лакеев, нерасторопного Якова. К ним присоединяется Таня: бумагу уж отдала мужикам. Осталось только упросить хозяев дать расчет — «оставаться нельзя здесь». Она и Яков снова просят заступничества Федора Иваныча, каждый о своем. Во время проводов старой графини с фальшивыми волосами и зубами на глазах у Федора Иваныча, барыни, лакеев внезапно завязывается драка Григория и Семена. В ответ на гнев барыни, попытки Федора Иваныча оправдать Семена Григорий раскрывает их сговор с Таней и «плутовство» в сеансе. «Кабы не она, бумагу не подписали бы и мужикам землю не продали бы». Скандал. А тут еще мужики рвутся в дверь, мимо швейцара деньги отдать. Барыня расстраивает дело, при всех стыдит Леонида Федоровича, учиняет допрос Тане, грозит подать мировому судье из-за причиненного ею убытку на несколько тысяч. Но благодаря вмешательству Бетси, признанию в соучастии, сообщениям профессора о тринадцатом съезде спиритуалистов в Чикаго, новом приступе ярости барыни против Якова («Вон, сейчас вон!») и страха перед «больными» («сыпь на носу», «резервуар заразы») — в суматохе у мужиков принимают наконец деньги и Таню отпускают домой готовиться к свадьбе. Федор Иваныч ей на прощанье: «…когда домком заживешь, я приеду к тебе погостить…» |
| «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» (Ин. 7,37) Санкт-Петербургский церковный вестник Основан в 1875 году. Возобновлен в 2000 году. Официальное издание Санкт-Петербургской епархии Русской Православной Церкви От проклятия до преображения Экология в Библии?! Чего только не пытается найти современный человек в Священном Писании. Мы ведь знаем, что Ветхий Завет — развернутый рассказ о богообщении, о взаимоотношениях единого Бога с еврейским народом. Причем здесь защита окружающей среды? По мнению преподавателя кафедры библеистики филологического факультета СПбГУ Кирилла Битнера, «экологические» идеи библейского текста неотделимы от религиозной составляющей и прямо на нее опираются. «Сынок, ты сам — взрослый» Отцом всех отцов условно можно назвать правящего архиерея. Его руками возведены в сан многие священнослужители епархии, многим он стал духовным отцом. А кто воспитывал его телесно и духовно? Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир делится с читателями «ВЖ» воспоминаниями о своем отце, о своих наставниках и рассуждает о сложной природе духовного отцовства. «Папа меня ни разу не ударил» — Владыка, понятие «отец» для каждого человека впервые открывается через его собственного, плотского отца. Расскажите, пожалуйста, о Вашем отце. — Папа у меня был священнослужителем, диаконом. Он рос в деревне на Украине, с детства пел в церковном хоре вторым тенором (это было еще до революции). У него был хороший голос, во время службы ему всегда давали читать Апостол. Благодаря своему голосу он неплохо зарабатывал. По праздникам, когда заканчивалось богослужение, барыня, выходя из церкви, обычно подходила к нему, гладила по голове и давала пару рублей, на эти деньги тогда можно было купить корову! И барин, который шел за ней, тоже давал несколько рублей. Когда отец окончил двухклассную школу (больше никакой школы у них в селе не было), ему нужно было выбирать: учиться или работать. Настоятель и регент предложили ему остаться в храме псаломщиком. Он пошел советоваться со своим папой, а тот сказал ему: «Сынок, что ты спрашиваешь, ты зарабатываешь больше меня...» |
|
|
