| Ну мы купили бутылку коньяку, разорились в Столешниковом, и очень вонючего сыра. На Тверской был магазин «Сыры», а я очень любил тогда настоящие. Сидим и ждем. Но пришел не Алик Мень, а отец Николай Эшлиман, увидел и выпивку и закуску, плясал вокруг стола, говорил, как это хорошо и замечательно, он сейчас переоденется и умоется, и тут же придет, а Алик, к сожалению, сегодня куда-то поехал, но он меня обязательно с ним познакомит. С того вечера я с Николаем Эшлиманом фактически не расставался. Через него познакомился с Аликом Менем. Я его очень любил, думаю, что он так же относился ко мне. Мне обычно были неинтересны его службы, еще менее интересны его проповеди. И наоборот, Николай Эшлиман был мне очень близок, хотя всю жизнь были на вы. А с Менем мы были: он мне – «Юрка», а я ему – «Алик». Отец Александр настаивал, что наша главная обязанность – нести Христа людям в массы. То есть он был чистой воды миссионер. Кстати, он же был объектом оперативной разработки. ГБ всем давал кликухи. Солженицын у них был Паук, Елена Боннэр – Лиса, Саша Огородников был почему-то Аптекарь. А вот Александр Мень даже для них был Миссионер. Кстати, я тоже в том списке есть, у меня кликуха – Клерикал. Мень привел меня в «ЖМП» («Журнал Московской Патриархии». – Прим. ред.), там я познакомился с Анатолием Красновым-Левитиным, который постоянно кормился в «ЖМП» под разными псевдонимами. Анатолий Васильевич Ведерников ему очень покровительствовал. Там же, в «ЖМП», я познакомился с автором книги об архиепископе Луке Марком Поповским. При мне Анатолий Васильевич рассказывал сначала Поповскому, а потом Краснову-Левитину о встрече трех митрополитов со Сталиным. Анатолий Васильевич был очень близок к митрополиту Николаю (Ярушевичу), который участвовал в этой встрече. Марк Поповский в своей книге об архиепископе Луке тоже об этом написал, а книжку подарил Анатолию Васильевичу. Анатолий Васильевич ему сказал, что он неправильно там написал, а Марк ответил: «Понимаете, Анатолий Васильевич, у Пушкина в «Евгении Онегине» есть такое место «Гремят кавалергардов шпоры, мелькают ножки милых дам». И тут же Пушкин сноску делает, что кавалергарды в шпорах на бал не ходили, но так звучит лучше. Вот и я немножко приукрасил то, что вы рассказывали». Анатолий Васильевич говорит: «Больше вам ничего рассказывать не буду». А Марк в ответ: «Меня высылают из СССР, я больше ваши рассказы и не услышу». |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Тогда небо было безоблачным и светило солнце, но вдруг послышался гром, и на гумно нечестивого пастуха упала молния, которая сожгла его самого, его семью и все его хозяйство, не причинив вреда никому из жителей, молотивших неподалеку. Поистине страшно впасть в руки Бога Живого ( Евр. 10, 31 ). «Свет Православия» Никола Случилось так, что мне с Тихого океана, где я служил на крейсере, через всю матушку-Россию пришлось перебираться на Черное море по приглашению моего товарища. Но, приехав в Одессу, я с огорчением узнал, что друг ушел в плавание за границу. Винить его в этом было нельзя – он не зависел от собственных решений. Но я сам виноват в том, как распорядился своим временем и своими деньгами. Молодость и бесшабашность – плохие советчики, и я вскоре остался без средств к существованию, растратив свои флотские деньги. И решил я поехать в Донбасс на заработки (в то время в Одессе шла бойкая вербовка на шахты). Так, совершенно не планируя этого раньше, я оказался в Донбассе на одной из старых малопроизводительных шахт. Порой я уставал так, что, приходя в общежитие, валился на койку замертво, прямо в одежде. Новые друзья старались не шуметь, пока я спал. Скоро я втянулся в работу, мозоли на огрубевших руках приходилось срезать ножом, но мне нравилось, что я не пал духом и не сбежал, как некоторые. И все бы хорошо, но случилась беда. В тот день мне так не хотелось спускаться в клети в шахту! Душа словно чуяла беду. Когда мы шли по штреку к забою, вдруг сверху – треск, грохот, удар в левое плечо и руку, дикая боль в ноге, и в завершение – удар в голову и полет в никуда. Темнота. Очнулся я, засыпанный породой и грязью. Трудно было дышать. Обвал. Как нас учили, я начал понемногу шевелиться, искать свободное пространство вокруг себя. Левая рука была неподвижной, пошевелил пальцами правой – работают! И стал я по камешку освобождать себя от плена земли, часто теряя сознание от боли. Но я не хотел умирать заживо погребенным и верил, что завален частично. И моя отчаянная борьба завершилась победой – я освободился из-под завала. Вокруг была кромешная тьма. И тишина. Я крикнул, позвав своих товарищей, но мне никто не ответил. Ощупав себя, я обнаружил на левой руке несколько ран, из них сочилась кровь. Нога нестерпимо болела, но крови не было, я решил, что здесь закрытый перелом. Разорвав тельняшку, я кое-как перевязал руку. Снова стал кричать, но только эхо подземного царства насмешливо отвечало мне. |
| – Вот теперь вы поняли, что такое тщеславие, и какая это тонкая и пагубная страсть? О.Ефрем указал мне также на «канонические нарушения», которые есть у меня, с чем я упорно не соглашался и стал оспаривать, поскольку то, что бывало со мной в священнической практике, я исповедовал знающим меня духовникам и был спокоен. Вопрос этот так и оставался некоторое время открытым. Как-то я зашел в свою келью и обнаружил на столе книгу о жизни схиархимандрита Илиодора. (Сказания о жизни и подвигах блаженной памяти старца Илиодора, подвизавшегося в Глинской Пустыни (сост.иеромонах Иассон., 1887). В ней я прочел о том, как о. Илиодор убеждал присланных на исправление в обитель двух иеромонахов покаяться пред своим епископом в «канонических грехах», и понял, что о тех же «канонических грехах» говорил мне о. Ефрем – о нечаянном пролитии Крови Христовой во время причащения, даже капли. Я был потрясен, поняв, что это очень серьезный для священника вопрос, и был очень благодарен о. Ефрему. После этого я исповедался у о. Андроника и тот, отпустив у престола обычные грехи, подтвердил, что «канонические нарушения» должен отпустить только архиерей, а не священник. Иначе, по соборным правилам, священник не увидит лица Божия до Страшного суда. Вернувшись в Москву, я поспешил поехать к знакомому мне митрополиту Николаю (Митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) , умер в 1961г.) на исповедь и впоследствии убеждал всех знакомых священников, зная последствия этих нарушений, Приносить исповедь в них епископу, – но почти никто из священников не слушал. У о.Василия с о.Ефремом была общая скорбь: их отцы очень долго не причащались, поэтому они договорились молиться о том, чтобы родители их причастились. Мать о.Ефрема умерла, когда он был еще ребенком, мачеха относилась к нему сурово, и в детстве он забирался на чердак и подолгу молился. По окончании сельскохозяйственного техникума он двадцать лет юродствовал. Когда он говорил об этом, в его голосе слышалась некоторая печаль, что указывало на перенесенные трудности на этом пути. |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| Отсюда же, естественно, черпали свое содержание и узаконения русской церковной власти. Иллюстрацией практического употребления в древней Русской Церкви греческого Номоканона, в качестве источника для канонических церковных определений, могут служить канонические ответы митрополита Uoahha II (1080–1089) и «вопрошание» новгородского иеромонаха Кирика (1130–1156) 69 : оба названных документа по своему содержанию суть плоды тщательного знакомства авторов с содержанием Номоканона и принятия их церковно-юридическим сознанием апостольских, соборных и отеческих канонов в качестве неизменных догм. Значение Номоканона, как основоположительного и инспирирующего начала по отношению к русскому законодательству, отнюдь не аннулирует того значения, какое имеет в древней Русской Церкви византийское законодательство в качестве непосредственно действующего права, рядом с правом местным, хотя, как увидим, и не в такой мере распространенности, как это последнее. В отношении суда Церкви над светскими лицами, по предметам церковной юрисдикции, показателем практического действия Номоканона служат сохранившиеся архипастырские и соборные постановления и послания с ссылками на Номоканон (преимущественно на каноническую его часть), как на тот источник, который должен иметь для церковных и светских властей нормативное значение в церковном суде. Таковы, для примера: «Поучение митрополита Фотия псковскому духовенству» 70 , «Послания митрополита Фотия псковским посадникам и духовенству» 71 , «Послания митрополита Симеона» 72 и многое другое 73 . На основе греческого Номоканона и в непосредственной связи с ним, как источником действующего права, стоял в Древней Руси суд и над духовными лицами. Уже так называемый устав великого князя Владимира конституирует связь начал церковного суда над духовенством в России с византийским церковным судом: «Разверзше грецьскым Номоканон и обретохом в нем… не надобе вступатися ни детем моим ни внучатом ни всему роду моему до века ни в люди церковные ни во все суды их» 74 . |
| Вот это — подвижник!» . Архимандрит Пимен сообщал обо всех многочисленных богослужениях, поездках и прочих многочисленных трудах иеромонаха Никодима на Святой Земле. Помимо этого иеромонах Никодим составлял квартальные отчеты для отправки в Патриархию, что отнимало у него много сил: «23.IV. Понедельник. С утра отец Никодим печатает, закрывшись в спальне, чтоб ему никто не мешал» . В Святой Земле отец Никодим увлекся фотографией: «После обеда ходил с отцом Никодимом фотографировать цветущий за собором кактус (агаву) возле дома, где живут старушки-паломницы. Когда подсчитали наши расходы на Троицу, оказалось, что много денег ушло на фотографии. Б.Г. Корш принес сегодня отцу Никодиму фотоаппарат, и он теперь будет сам снимать» . В книге, содержащей цитируемые дневники, помещены уникальные цветные фотографии отца Никодима в годы пребывания в Святой Земле. Во время отъездов архимандрита Пимена, все дела по управлению РДМ ложились на плечи отца Никодима, который получал множество поручений от своего начальника: «Отцу Никодиму я составил памятную записку из 46 пунктов о том, что надо сделать в мое отсутствие» . 29 января 1957 г. иеромонах Никодим вылетел в Москву , а вернулся только 11 апреля того же года. 31 марта 1957 года он был возведен митрополитом Николаем (Ярушевичем) в сан игумена. Архимандрит Пимен сообщает о проблемах с сердцем, которые уже в тот период регулярно беспокоили отца Никодима, так 9 июня 1957 г. в дневнике записано: «Я служил в Иерусалиме, а отец Никодим — в Яффе (у него было плохо с сердцем во время чтения молитв)» . Поскольку состояние здоровья отца Никодима в 1955 г., согласно его записи в анкете, помещенной в личном деле, оценивалось как нормальное, можно предположить, что сердце владыка Никодим надорвал в Святой Земле, по причине колоссального напряжения сил и неподходящего для него климата. Несмотря на это, нагрузка на него усиливалась, он должен был сменить архимандрита Пимена на посту начальника РДМ. 25 сентября 1957 г. игумен Никодим заменил по решению Священного Синода на посту главы Миссии архимандрита Пимена (Хмелевского) . |
Не удалось извлечь искомое из базы ((( |
|
|
| §5. Распорядительным органом Совещания, направляющим его деятельность под руководством епархиального архиерея, является Общее собрание Совещания, состоящее 1) из уполномоченных приходских общин, избираемых из среды членов общин сроком на 2 года и 2) из благочинных членов церквей г[орода] Петрограда и представителя от преподавательской коллегии Богословского института. §6. Общее собрание уполномоченных созывается не менее 4-х раз в год Правлением совещания и определяет порядок деятельности своей, равно как и деятельности избираемых им из своей среды Правления Совещания, а также ревизионной и других, образуемых по мере надобности, комиссий, особым наказом. §7. Правление Совещания, состоящее из избираемых Общим собранием на 2 года 20-ти членов и 10-ти к ним кандидатов, является исполнительным органом Совещания, действующим, согласно наказу, данному ему Собранием, и представляющим последнему отчет о своей деятельности . 6 1920 г. – Из Дневника протоиерея Н. К. Чукова 18 февраля/2 марта 1920 г. В 3 часа на Троицком подворье было собрание представителей духовенства «разных направлений» для уяснения вопроса, могут ли они объединиться для общецерковной работы в качестве ядра, которое бы потом могло расшевелить и других спящих отцов. Были: о. А. Введенский, о. Л. Егоров, о. И. Заборовский, о. Н. Ладыгин, о. Д. Кратиров, о. Н. Рудинский, о. Н. Чепурин, Ю. П. Новицкий, А. С. Николаев и я. Не пришли: о. В. Акимов, о. Н. Платонов и о. Н. Ярушевич. После разных разговоров и пессимистических («лебедь, рак да щука», не могут дружно работать – о. Егоров), и безнадежных («духовенство Петроградское не может работать совсем» – о. Заборовский), сошлись в конце концов на том, что у нас есть одно общее, что всегда объединяет – любовь ко Христу (о. Введенский), во имя которой и надо работать. Как сплотиться? М[ожет] б[ыть], на уставе Братства ревнителей, взяв минимум (о. Введенский), может быть, слившись самим в ядро, постепенно привлекать других – духовных и светских, живых и деятельных, и т[аким] о[бразом] составить группу, которая и взяла бы работу Общеприходского совещания. Решили собираться по вторникам, в 3 ч[аса]. В следующий раз о. Н. В. Чепурин доложит дальнейшую программу работ группы и о проповедничестве. В общем, получилось впечатление хорошее, бодрящее. |
| Тесная дружба связывала дедушку со многими великими людьми: архимандритом, профессором Библейской истории Феофаном (Быстровым) , митрополитом Серафимом (Чичаговым) , епископом Петроградским Николаем (Ярушевичем) в последствии митрополитом Крутитским и Коломенским, который по благословению митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина совершил монашеский подстриг дедушки, а впоследствии был духовным чадом иеросхимонаха Серафима. Мама вспоминала как к дедушке привели больную женщину кричащую страшным голосом и бьющуюся в судорогах. Это был, как называют в народе, человек одержимый бесом. Мама в страхе спряталась за диван, и оттуда видела и слышала все что происходило. Дедушка очень спокойно и ласково сказал: «Будем сейчас молиться и просить Господа о помощи». После продолжительной молитвенной просьбы со слезами, больная затихла и ушла совсем здоровая. Этот случай Маму поразил и уже тогда в малолетнем возрасте обратил к Богу и Его Божественной милости. Мама вспоминала, что будучи уже взрослой имела долгие годы бесконечную любовь к Богу и говорила, что это состояние — великая душевная радость, которая впоследствии уже у нее не была такой яркой. Маргарита Но всю жизнь свою имела в душе Божественную искру любви к каждому человеку. Она вспоминала, что в свои молодые годы, когда шла по улице, то хотела всех обнять, все чужие проходящие люди были ей как знакомые и любимые. Такая острота душевного восприятия мира со временем стала более спокойной. Но до конца своих дней Мама делала людям добро когда могла и даже когда не могла. Мы никогда не слышали от нее о ком-либо слово осуждения и неприязни. И даже в период ее смертельной болезни, когда слышала наши слова осуждения кого-либо, говорила очень твердо: «Не надо так!» Всю свою жизнь она старалась нас настроить на ей присущее не злобное, никогда и никого не осуждающее отношение к людям. Нужно признаться, что мы, ее дети, не смогли унаследовать этот великий дар, хотя и хотели бы иметь такое счастье. Мамина сильная любовь к дедушке не была просто ее душевным состоянием, она выражалась во всем ее отношении к нему. Когда они приехали в Вырицу в 1930 году, Маме было 13 лет и она оказалась в эти суровые годы, несмотря на свой еще достаточно детский возраст главой семьи в практической жизни. Маму уже называли по имени и отчеству — Маргарита Николаевна. |
|
|
