| 4, S. 186)). При этом мы не нашли никакого указания, из которого можно было бы понять, что он опирается на какое-либо разночтение в рукописях, а помещение им в скобки последнего слова заставляет читателя думать, будто вставлено только оно. Без сомнения, его вариант предпочтителен с точки зрения богословия Григоры, но не подтвержден текстуально. 883 Григора здесь употребляет поговорку: δρντες ν πθ τν κεραμεαν, буквально означающую: заниматься гончарным ремеслом, начиная с большого горшка, т. е. браться за трудное прежде овладения легким. 888 Nicephorus I Constantinopolitanus, Antirrheticus II Adversus Constantinum Copronimum, 2, в: PG, vol. 100, col. 333B. 890 Nicephorus I Constantinopolitanus, Antirrheticus II Adversus Constantinum Copronimum, 3, col. 336BC. 891 Gregorius Nyssenus, In diem luminum (vulgo In baptismum Christi oratio), в: Gregorii Nysseni Opera, ed. E. Gebhardt (Leiden, 1967), vol. 9.1, p. 225. 900 Аполлинарий Лаодикийский (греч. τιολλινριος Λαοδικεας; ок. 310 – ок. 390) – епископ Лаодикии в Сирии, богослов и экзегет. Будучи ревностным противником арианства, создал собственное учение (впоследствии также осужденное как ересь), согласно которому во Христе Бог и плоть составили единую природу – сложную и составную; Аполлинарий явился предшественником монофизитства. 901 Арий (греч. ρειος; 256–336, Константинополь) – пресвитер александрийской церкви, один из ранних ересиархов, основоположник названного по его имени учения, утверждавшего тварность природы Бога-Сына. 902 Евномий Кизикский (греч. Ενμιος, лат. Eunomius Cyzicenus; ум. ок. 394 г.) – богослов, экзегет, епископ Кизика (360–361), с 370 г. епископ Берии Фракийской, представитель крайнего направления арианства, названного по его имени. 904 Nicephorus I Constantinopolitanus, Antirrheticus I Adversus Constantinum Copronimum, в: PG, vol. 100, col. 269AB. 908 Гай Аврелий Валерий Диоклетиан (лат. Gaius Aurelius Valerius Diocletianus, имя при рождении – Диокл (лат. Dioclus); 245–313) – римский император (284–305), при котором началось так называемое Великое гонение (303–313), продолженное его преемниками и окончившееся с изданием Константином и Лицинием в 313 г. Миланского эдикта, которым провозглашалась религиозная терпимость на территории всей Римской империи. 909 Перифраз известной апофтегмы: «Плавать [по морю] необходимо, жить – не необходимо», относимой Плутархом к римскому полководцу Помпею (См.: Плутарх, Сравнительные жизнеописания: Помпей, 50, 2). Читать далее Источник: История ромеев=Ρωμακ στοα/Никифор Григора ; [пер. с греч. Р. В. Яшунского]. - Санкт-Петербург : Квадривиум, 2014-2016. - (Quadrivium : издательский проект)./Т. 2: Книги XII-XXIV. - 2014. 493 с. ISBN 978-5-4240-0095-9 Поделиться ссылкой на выделенное |
| И здесь скрещивались разные течения и сталкивались разные установки: течение «философское» (срв. трактаты на эти темы Никифора Хумна 14 , Никифора Григоры 15 , Метохита 16 , интерес к ней того же Плифона и др.) и то, которое принято называть «мистическим»: достаточно указать на напряженный интерес к антропологическим темам св. Григория Паламы . Степень оригинальности Марка или зависимости его от других авторов, писавших на эти немы, устанавливать еще рано – тем более, что нашим трактатом не исчерпывается этот «антропологический аспект» его писаний (срв. его участие в спорах «о пределе жизни» 17 ). Для нас важно было отметить связь Марка с этими интересами, указать на эту сторону его· творчества. 3) Особенно же подчеркнуть следует наличие в трактате паламитских мотивов. О них свидетельствует и терминология Марка и выбираемые им образы, и больше всего его общее возвышенное учение о теле человека и о всей его душевно-телесной природе 18 . Так, например, говоря об ангелах (f° 68/2, 69/1), он пишет: «... но, может быть, существует и некий другой смысл, более неизреченный и глубокий, ведомый лишь тем немногим, которым дано было испытать глубины Духа, что и может послужить к чести тела»... – явный отголосок паламитского учения о превосходстве человека над ангелом – и как раз по причине его телесности. Известно, что Марк был убежденным паламитом и самое большое свое произведение, – увы, доселе неизданное – посвятил опровержению Акиндина 19 . Но, опять-таки, для настоящего понимания места Марка в византийском богословии, важно более точно установить «качество» его паламизма. Ибо со времени официального торжества исихастов и канонизации самого Паламы исповедание его· учения стало иногда чисто «казенным», без подлинного духовного и творческого усвоения его сущности. Тот же Геннадий Схоларий совмещал, например, исповедниие паламизма с восторженным преклонением перед Фомой Аквинатом 20 . В творчестве св. Марка «исихастская» струя, во всяком случае, требует особо внимательного изучения. |
| византийский историк Халкокондил оказался первым издателем поэм Гомера (в Милане, типографским способом). В XV в. Виссарион перевел Демосфена, Ксенофонта, «Метафизику» Аристотеля. Правда, художественная ценность этих переводов была невысокой, многие из них служили только пособиями для обучения греческому языку на Западе и латинскому на Востоке (в частности, переводы Максима Плануда и Мануила Хрисолора), а перевод Гомера Леонтием Пилатом не удовлетворял даже его современников. Все же некоторые из этих переводов сохранились до настоящего времени, например, прозаический перевод «Героид» Овидия, выполненный Планудом 415 . Увлечение античностью дало большие положительные результаты в области филологии. Комментирование античных авторов (особенно следует выделить труды Метохита, чьи комментарии к Аристотелю считались лучшими в Византии, Мануила Мосхопула, Фомы Магистра, Димитрия Триклиния), критические этюды об античных авторах Никифора Хумна, Феодора Метохита, Никифора Григоры, Плифона, составление многочисленных словарей, грамматик древнегреческого языка (Планудом, Мосхопулом), собирание античных книг и рукописей, – все это было весьма ценным не только благодаря бережному отношению к великому наследию прошлого, но и тем, что в этом сказывалось свое, оригинальное отношение византийцев к памятникам древней литературы. Византия именно в эти века сохранила культуре последующих веков богатейшие сокровища античной литературы, и на этом поприще немало потрудились многочисленные переписчики древних рукописей, объединявшиеся в целые школы либо светские (например, в Спарте в XIV в.), либо духовные (в монастырях Афона, Патмоса, Лесбоса, Андроса и др.). Но в оригинальном творчестве византийцы XIV–XV вв. не смогли дать много новых значительных произведений; одна из причин – их чрезмерное стремление к подражательству идеям и словесному мастерству авторов, живших двумя тысячелетиями ранее в совершенно иных исторических условиях. Так, в области поэзии времени двух первых Палеологов (1261–1328 гг.) мы располагаем образцами далекого от жизни творчества Мануила Фила и Мануила Оловола; их стихи, испещренные античными реминисценциями, типичны для светской придворной поэзии того времени, отличавшейся неискренним, подчас льстивым содержанием и вычурной формой. |
| 130 Κκκινος переводится как «пурпурно-красный», «багряный». He совсем понятно употребление выражения «пастушеский отец» ( ποιμε- νικς πατρ). Ван Дитен переводит его как «der Hirte und Vater» – «пастырь и отец» (Dieten, Bd. 5, S. 86), но нам такое прочтение не кажется верным, так как, с одной стороны, сомнительно, чтобы Григора употреблял в адрес своего врага и оппонента почтительные выражения; а с другой – словосочетание ποιμενικς πατρ нигде более не встречается в качестве почтительного обозначения христианского пастыря. Также нет достоверной информации, точно ли «Коккин» было личным, а не наследственным прозванием Филофея, хотя, например, греческий исследователь его творчества Д. Цендикопулос придерживается именно такого мнения. Впрочем, основывается он не на чем ином, как на настоящем пассаже из Истории Григоры: «Прозвание «Коккин», – пишет он в своей диссертации, – по всей видимости, не связано с его фамильным именем. Никифор Григора свидетельствует, что имя это имело отношение к внешним характеристикам Филофея» (Δ. Τσεντικπουλος, Φιλθεος Κκκινος. Βος και ργο (Αριστοτλειο Πανεπιστμιο Θεσσαλονκης, 2001), σ. 22). Β противном же случае ποιμενικς πατρ может относиться не к самому Филофею, а к его отцу. Понимать ποιμενικς πατρ как «отец пастыря» (где «пастырь» – это сам Филофей) означало бы совершать изрядное насилие над грамматикой: в таком случае правильно было бы написать το ποιμνος πατρ. Скорее можно предположить, что нужно читать: «... был прозван [его] пастушеский отец», понимая «пастушеский» как «бывший пастухом» и имевший красное, т. е. обветренное лицо в силу своего занятия, как человек, проводящий почти все свое время под открытым небом и в зной, и в стужу. He исключено также, что мы просто имеем здесь испорченный текст. 132 В оригинале очевидно пропущены слова, т. к. определение στλης πσης πρτερον грамматически не согласовано ни с одним существительным. 133 λευκοφρους, т. е. носящими белое. Вероятно, речь идет о рыцарях-тамплиерах, носивших белый плащ с красным крестом. |
| Тем даром, коему господь в меня судил вселиться, Хочу я в свой последний час, открывшись, поделиться. Нам слово божье не велит скрывать талант напрасно, Но в добром деле умножать, плодя лихву всечасно. Я все хочу, как на духу, сказать тебе сегодня, Затем, что это грех большой – скрывать дары господни. Внимай же, господине Волк, где чудо божье скрыто: Его на задней на ноге таит мое копыто. И если ты единый раз на то копыто взглянешь, Мне клялся много раз отец, ты всех врагов обманешь, На сорок дней пути твое все будет видеть око, Ты в тайный замысел любой проникнешь издалека! ПЛОДОСЛОВ «Я проклинаю тебя, да возрыдаешь, и постановляю на вечные времена: На кривой хворостине будешь ты висеть, ножи будут тебя резать и мужчины топтать, и кровь твою будут они пить, и от того захмелеют, и не будут ведать, что они делают; и будут они болтать несвязные словеса, всяческую несуразицу, словно бы твоя кровь навела на них порчу, Лоза, и будут они шататься, опираясь о стены, от одного хлева до другого; и валяться будут они, как осел валяется по траве, и, падая, заголят себе зады. На улицах будут они дрыхнуть, в грязи гваздаться, свиньи будут их обнюхивать и кошки облизывать. И бороды у них вылезут, и куры будут их клевать, они же и не почуют по причине крови твоей, о лживая Лоза!» И так проклял государь Айва Лозу, ибо она молвила ложь перед лицом Его Величества. Архонты же немедля возгласили: «Многая лета, владыко государь Айва, многая лета! Яко тебе подобает царствие, единому изо всех благородному воистину! Аминь!» Басни 565 Басенный жанр был одним из самых популярных жанров низовой византийской литературы на всем протяжении ее существования. Количество рукописей, содержащих басенные тексты, так велико, что классификация их представляет одну из самых трудных задач текстологии. Басня использовалась и представителями «высоких» жанров византийской литературы – в качестве иллюстрации и примера мы ее находим и в письмах Григория Назианзина , – и в прогимнасмах Никифора Василаки, и в истории Никифора Григоры, которые брали здесь образец с писателей поздней античности, щедро вставлявших басни в свои речи и трактаты. Но как самостоятельный жанр, образцы которого не вставляются в произведения других жанров, а собираются в отдельные сборники, басня оставалась достоянием низовой литературы. |
| Рус. пер.: 827 . Никифор Григора. История/Пер. Шалфеев П. СПб. 1862. Вышел только т. 1. LXV, 563; Никифор Григора. Ромейская история/Пер. Миллер Т. А.//ПВЛ 6 .16). 350–361. История включает 37 книг, из них книги 30–35 догматич. характера и посвящены анализу и опровержению паламизма. Исследования 828 . Хвостова К. В. Философия истории Григоры и Пахимера и современная информатика//ВВ 1986. 46. 146–156. 829 . Fatouros G. Ein Testimonienapparat zu Nikephoros Gregoras’ Byzantina Historia//Byzantine Studies. 1974. 1. 107–146. 830 . Moutsopoulos E. La notion de «kairicité» historique chez Nicéphore Grégoras// Βυζαντιν. 1972.4. 207–213. текст: ννοια τς καιρικτητος παρ Νικηφρ Γρηγορ//Moutsopoulos Ε. Φιλοσοφικο Προβληματισμο. θναι 1987. 2. 231–238. Богословско-полемические и философские соч. Флорентий [памфлет, против силлог. метода Варлаама] Крит. изд.: 831 . Niceforo Gregora. Fiorenzo о intorno alia sapienza/Testo crit., introd., trad. e comm. a cura di Leone P. L. M. Napoli 1975. 244. [Текст: 53– 130 (=TLG 4145/4)]. Papadimitriu H.-E.//BZ 1980. 73. 47–49. изд. (отрывки и дополнения): Jahn A. Gregorae Philosophi Dialogue ( Φλωρντιος περ σοφας)//Arch. f. Philol. u. Pädag. 1844. 10, Suppl. 485–536; 1845. 11, Suppl. 387–392. Polemis D. I. προς τν Βαρλαμ δινεξις το Γργορ. " ντιλογα«//Hell 1964. 18. 44–72. [Текст: 52–69]. Leone P. L. Μ. Nicephori Gregorae «Antilogia» et «Solutiones Quaestionum»//Byz 1970. 40(2). 471 –516. сод.://Успенский Ф. И. Очерки 3 .86). 207–213 (по изд. 2001 г.). Филоматий [против Варлаама] 832 . Leone P. L. М. Ιλ Φιλομαθς περ βριστν δι Νιχεφορο Γρεγορα//RSBN 1971–1972. 8–9(18–19). 171–201. Антирритик первый [против св. Григория Паламы ] 833 . Nicephorus Gregoras. Λγος ντιρρητικς πρτος. ντιρρηετικ 1/Einl., Textausg., Übers. u. Anm. Beyer H.-V, Wien 1976. 493. (WBS 12). [Текст: 123–431 (=TLG 4145/3)]. Gouillard J.//RHR 1978. 194. 99; Gones D. B.//Hell 1977–1978. 30. 469–475; Lampsides О.//ArchPont 1977–1978. 34. 301–303; Bonis K. G.// Θεολογα. 1980. 51. 941–943. |
| Далее на стр. XXXIX, в кратком изложении слова митрополита Арефы по случаю перенесения тела св. патриарха Евфимия, магистрант допустил грубую ошибку, приняв патриарха Павла за апостола Павла. Уже то одно обстоятельство, что имя этого Павла поставлено в ораторском слове в ряду имен св. Афанасия, патр. Никифора и Фотия, с достаточною ясностью показывало, что оратор сравнивал Евфимия именно с патриархом Константинопольским Павлом, а никак не с апостолом —539— Павлом; вдобавок к тому, об апостоле Павле оратор отнюдь не мог говорить, что он был в изгнании. Наконец на стр. XLVII (срав. 4), излишне доверяясь новооткрытому памятнику Vita Euthymii, магистрант без достаточных оснований утверждает, что „император Лев женился на Феофано вопреки своему желанию“. У Никифора Григоры в oratio в честь Феофано обстоятельно говорится, как к царю были собраны красивейшие девушки-невесты и что Лев выбрал из них жену по своему нраву. Обратившись далее к самому исследованию и указав в начале его несколько неточных и непонятных выражений, оппонент не скрыл удивления по поводу того обстоятельства, что магистрант отказался в точности определить год рождения Льва VI и отмежевал для этого события пространство от 861 до 866 г. (стр. 1). Внимательно сопоставив хронологические даты, имеющиеся у византийских историков, магистрант легко мог бы прийти к несомненному заключению, что годом рождения императора Льва был именно 866 г. По недостатку времени сокращая свою речь, профессор оставил без возражений большую часть диссертации и перешел к XI главе ее, содержащей в себе обзор и оценку византийской духовной письменности в царствование Льва. – Мнение магистранта, что проповеди Льва были очень распространены и отличались многими достоинствами (стр. 225–228), он признал неправдоподобным в виду известного отзыва о них преосвящ. Порфирия (Успенского) . По этому отзыву, в проповедях Льва „loquentiae satis, sapientiae parum, т. е. говорливости много, а мудрости мало“. „Когда я – прибавляет преосв. Порфирий – во втором слове прочел след. слова: „о блаженные жены, вы первые к вместилищу нетления – гробу Господню – красною стопою (αφ ποδ) подошли“, – улыбнулся я и закрыл рукопись, подумав, что царю Льву и у св. мироносиц мерещились хорошенькие ножки“ (в первом путешествии по Афону). Трудно поверить, чтобы с такими достоинствами проповеди Льва могли снискать популярность и быть распространенными в обществе. – Когда магистрант заметил на это, что он сам видел |
| Λγος νδιθετος); когда Бог начинает творить мир, то Слово как «деятельная энергия» (греч. νργεια δραστικ) исходит от Бога и становится «Словом произносимым» (греч. Λγος προφορικς), не переставая, одновременно, оставаться силою внутри Бога. Тоже происходит и со Святым Духом, который до сотворения находится в Отце. 415 Фотин Сирмийский (греч. Φωτεινς Σιρμου, + 375) – епископ Сирмия в римской провинции Нижняя Паннония, ученик анкирского епископа Маркелла. Фотин утверждал, подобно Павлу Самосатскому, что Слово Божие не имеет личного бытия и не родилось от Отца прежде всех веков, а Христос – простой человек, лишь одушевленный Словом Божиим. Фотин был осужден не только православными епископами на соборах Антиохийском (344), Медиоланском соборе (345) и Медиоланском (347), но и арианами на Сирмийском соборе (351). Умер в ссылке. 416 Евномий Кизикский (Кизический, греч. Ενμιος, † ок. 394) – богослов, экзегет, епископ Кизика (360–361), с 370 г. епископ Берии Фракийской, представитель крайнего аномейского (от греч. νμοιος – «не подобный») направления арианства, учившего что Иисус Христос сотворен Отцом и в силу этого не подобен Ему по сущности, но подобен по воле. 418 To есть «то-то есть/не есть сущность (природа, сущностное [свойство] и т. д.) такого-то тварного явления». 419 [Pseudo-]Athanasius, De incarnatione contra Apollinarium, 1, 3, b: PG, vol. 26, col. 1097A. 421 [Pseudo-]Athanasius, De incarnatione contra Apollinarium, 1, 4, b: PG, vol. 26, col. 1100A. 422 Ha самом деле это та же цитата, что и приведенная первой: лишь два слова поменяны местами и присутствует пропущенное в первой слово «божества». Кстати, в обоих случаях у Григоры стоит πφυκε вместо оригинального πφηνε. Заключаем из этого, что Никифор приводил цитаты по каким-то сборникам, а не по оригинальным текстам. 423 Basilius, De spiritu sancto, 18,45, в: Basile de Césarée, Sur le SaintEsprit , éd . B. Pruche (Paris, 1968) (SC, 17 bis) (TLG 2040 003). 425 Весь этот пассаж целиком заключен в кавычки в editio princeps, но Григора не приводит источник цитаты (возможно, считает и ее принадлежащей св. Афанасию), и нам его также не удалось идентифицировать. 426 Doctrina patrum (fort, auctore Anastasio Sinaita vel Anastasio Apocrisiario), в Doctrina patrum de incarnatione Verbi, ed. F. Diekamp (Münster, 1907), p. 252 (TLG 7051 001). |
| 553 Темное место. По идее, здесь должно было быть сказано что-то вроде: «растение [добродетели], находясь в бороздах лжи, имеет корень лишенным источников добра и, показавшись ненадолго [из земли], затем исчезает». Ср. Мф. 13:5–6 . 554 В греческом тексте стоит το Γρηγορου (Григория), но Буавен и ван Дитен переводят: «Григоры», что логически следует из контекста. Мы принимаем их конъектуру. 555 Имеется в виду совмесгное служение литургии, как выражение церковного общения и единомыслия. По церковным канонам, имеющие литургическое общение с обвиненным в ереси подлежат такому же отлучению, как и он. 557 Basilius, Epistulae, Ep. 234, 1.28 (в русском переводе: Письмо 226 (234), К тому же Амфилохию [епископу Иконийскому]). 558 Gregorius Nazianzenus, In theophania (Oratio 38), в: PG, vol. 36, col. 320; In sanctum pascha (Oratio 45), ibid., col. 628D. 560 Gregorius Nyssenus, Ad Graecos ex communibus notionibus, b: Gregorii Nysseni Opera, ed. F. Mueller (Leiden, 1958), vol. 3.1, p. 19. 565 Слово οκονομα употреблено здесь в специфически церковном смысле и означает обусловленное обстоятельствами разовое отступление от точного соблюдения правила (κρβεια), не возводимое в систему. В русский богословский лексикон «икономия» и «акривия» перешли без перевода, как термины. 569 Basilius, Epistulae, Ep. 234,3.9–13 (рус. пер.: Письмо 226 (234), К тому же Амфилохию [епископу Иконийскому]). 570 Scholia in Maximum Confessorem, Section 13, в: Maximi confessoris Quaestiones ad Thalassium, 2 vols., ed. C. Laga and C. Steel ( Tumhout, 1980, 1990) (Corpus Christianorum. Series Graeca, 7,22) (pyc. пер.: Вопросоответы к Фалассию, ч. 1: Вопросы I-LV, в: Теорения преподобного Максима Исповедника , кн. II (M., 1993), с. 192). Вопросоответам к Фалассию предпослан «Максима монаха пролог к помещенным на полях схолиям», в котором от имени самого Максима утверждается его же авторство этих схолий. Ряд современных исследователей (в том числе и издатели упомянутого критического текста), однако, подвергают сомнению как принадлежность перу Максима самого пролога, так и схолий (если не всех, то, по крайней мере, значительной их части). Так, например, в цитируемой схолии об авторе основного текста сказано в третьем лице: «он говорит». Древние же вполне принимали авторство св. Максима. См., например: Euthymius Zigabenus, Panoplia dogmatica, Tit. II (PG 130,100 A). |
| 5-я глава Между тем Палама, проведший всю ту ночь в страхе и глубоких раздумьях, с рассветом направился во дворец, будучи исполнен негодования и неистовства, и, представ перед императором, говорил так, что всем стало очевидно его беснование. Сильно волнуясь, он пересказывал случившееся с ним вчера и провоцировал императора на всяческий гнев против нас, воздвигая в его душе бурю, подобно сильному и неистовому северному ветру, когда тот обрушивается на лицо моря, и представлял нас виновными в этом порыве византийцев против него. И он сказал [императору]: «Если ты не захочешь встать на [мою] защиту, то жди весьма скорой опасности и для самого твоего царства. Ибо ты знаешь, твердо знаешь, что все, что признано мною в области веры и догматов, признано также и тобой. Я уж не говорю о многих и разнообразных поношениях и полных иронии насмешках, которые невозбранно циркулируют по улицам и площадям, так что нас обвиняют в великом нечестии и явном нарушении всего вероучения. Ибо невозможно, поистине невозможно, чтобы, когда я борюсь, ты бы благоволил или содействовал выступающим против моих догматов. Теперь-то, наконец, если ты не сделал этого прежде, ты точно вспомнишь те мои советы. Или я не предупреждал тебя, что не стоит давать этим людям ни малейшей свободы слова? Или откуда-нибудь еще такая массовая атака на нас, и кто во мгновение ока свел с ума и подстрекнул к таковой злобе не только простолюдинов, но и людей, имеющих репутацию почтеннейших и благороднейших [членов общества]? Ниоткуда более, кроме как от этого велеречия Григоры 554 , не имеющего в себе никакой тишины, ни гладкости, но отражающего многое, разнообразное и, так сказать, целиком усеянное шипами коварство его ума, которое, впрочем, нравится толпе, весьма подходит для демагогических целей и постепенно заражает волю [всех] остальных, кроме нас. Да и как бы он не дошел до столь явной наглости, видя, что ты не возражаешь ему резко и ничего не предпринимаешь против его дерзости, обличений и острот, которые он отпускал по ходу дела, публично высмеивая всех и дразня невеждами, и говорил он отнюдь не с позиции слабости, но бесстрашно произнес целую продолжительную речь с позиции силы и часто спекулировал отеческим благоговением к вере и тем, что надлежит не передвигать пределы отцов и не благовествовать иначе, чем [ими] утверждено и принято, но на всякое время пребывать лишь в том, чему учат и в чем вселяют уверенность апостольские правила и законы? И что толку говорить обо всем этом подробно? Ибо все, кому случилось быть участниками этого спектакля, знают, что он потратил почти весь тот день, скрывая змеиное коварство под покровом простых слов, превознося собственные [суждения] как якобы абсолютно не выходящие за положенные пределы и представляя мои писания исполненными всевозможного абсурда и всяческих богохульств, так что явно привлек на свою сторону массы и настроил против нас всех – как благородных, так и не очень. |
|
|
