| Итак, напрасно думаете вы, люди века сего, что расстройство ваших душевных сил зависит от влияния внешних обстоятельств жизни. Расстроивают нас наши страсти. Посмотрите на гордого и смиренного в то время, когда тот и другой оскорблён чем, или унижен пред кем. Один спокоен, другой страдает; один весел, другой печален и мрачен. Посмотрите ещё на богача щедрого и богача скупого, когда тот и другой лишаются какой-нибудь части своего имения. Один плачет день и ночь, другой жалеет и перестает; один приходит в отчаяние, другой одушевляется надеждою на милость Божию. Напрасно вы приписываете свои болезни действию посторонних причин. Чем виновато небо, что мы простудились? Чем виновата земля, что мы плодами её повредили своему здравию? Чем виноваты блага мира сего, что мы помрачили чрез них свой ум, или расстроили свои телесные силы? Не лучше ли винить роскошь, которая изнеживает тело, расслабляет его и располагает к болезням, – завистливую алчность, с которою бросаемся на всякую сласть, – неумеренность и невоздержание, с которыми пользуемся благами мира? Боже мой! Сколь самолюбив человек! Никогда не скажет, что он сам виною своих скорбей и болезней; если и скажет когда, то из самолюбия же. Напрасно ропщете на промысл Божий в несчастии. Каждое бедствие есть наказание за грех . Вспомните: за что первый мир погиб в водах потопных? За грехи. За что Господь угрожал Израильтянам сими словами: Аз сотворю сице вам, и наведу на вас скудость, и красту, и желтяницу вреждающую очи ваша, и души ваша истаевающую ( Лев.26:16 )? За грехи. За что Господь даде смерть во Израили от утра до часа обедняго, и начася язва быти в людех, и умроша от людей Господних от Дана и до Вирсавии седмьдесят тысящ мужей ( 2Цар.24:15 )? За грехи. Посему жаловаться на угнетающие нас бедствия и несчастия значит, жаловаться на свои преступления и пороки. Что отвечаем убийце, жалующемуся на заключение его в темнице? Не убивать бы ближнего, ответствуем ему. Что говорим похитителю и грабителю чужого имущества, сетующему на постигшее его наказание? Не воровать бы и не грабить, говорим ему. Что говорим игроку, приходящему в крайнюю бедность? Не играй, возлюбленный, не играй, твердим ему; иначе совершенно расстроишься и обнищаешь. Вот простые, обыкновенные слова, употребляемые в кругу дружества и братства; но как ясно и сильно выражают они ту мысль, что грехи суть причиною наших бедствий! |
| Второе побуждение к милосердию есть то, что мы соединены друг с другом взаимными нуждами. Один силен, но беден, другой богат, но бессилен; один счастлив, но расстроен в здоровье, другой несчастлив, но здоров. Посему то Ап. Павел и заповедует: друг друга тяготы носите ( Гал. 6:2 ). Богатый обязан помочь сильному во время скудости, а сильный богатому в его бессилии. Подлинно, если раздаятель благ земных есть Господь: то, подавая оные одним, а другим отказывая, Он имеет ту спасительную цель, чтобы богатым дать случай оказывать бедным милость и человеколюбие, дать случай подражать Его благости. С другой стороны, если мы сами весьма многими выгодами пользуемся от ближних и обязаны спокойствием и безопасностию всему обществу: то не грешно ли отказывать в помощи тем, кои с нами суть сочлены в том же обществе? Не грешно ли презирать тех, кои суть братия наши во Христе Иисусе? Кто бы они ни были, когда жаждут, надобно напитать их; когда раздеты, одеть, когда в скорби и печали, утешить, и когда в притеснении, защитить. Знаем ли мы, что случится с нами завтра? Может быть, принуждены будем сами прибегать к другим, просить у них милостыни, искать их покровительства и защиты. Счастие подобно колесу вертится туда и сюда; его не удержишь в руке. Ныне оно при тебе, а завтра перешло к другому. Ныне богат, завтра нищ; ныне веселишься, завтра плачешь. Итак, когда благоденствуешь, запасай, запасай любовь к себе в ближних. Якоже хощете, говорит Иисус Христос, да творят вам человецы и вы творите им такожде ( Мф. 7:12 ), то есть, если хочешь, чтобы во время твоей нужды делали тебе вспоможение, помогай нуждам других и ты, а если от сего отказываешься откажутся простерть руку помощи и при твоем несчастии. Еюже мерою мериши, возмерится и тебе (Мк. 4:24). В первые времена церкви Христовой между христианами не было бедных, как повествует Евангелист Лука: не бяше бо нищ ни един в них ( Деян. 4:34 ). От чего же в наши времена столь много бедных? От того, что не любим своих ближних так, как любим самих себя; от того, что блага земные, которыми первые христиане спешили служить ближним, мы жадно прячем каждый для себя одного; от того, что умножились нужды и прихоти: наше самолюбие заграждает ближнему путь к славе и чести, наше корыстолюбие отказывает ему в деньгах, наше сластолюбие лишает его даже законных удовольствий в жизни. Боже мой! Как не сделаться бедным и нищим! Как не бродить по миру и не просить милостыни несчастным, для которых жалко нам и доброго слова, как не теряться и не погибать бедной нашей братии от нашего жестокосердия! |
| Душевный пост так же, как и пост телесный, должен простираться на все силы и способности души. Ибо и они также невоздержны, как внешние чувства. Не упивается ли разум наш земною мудростию, и в упоении не кичит ли, не возносится ли на разум Божий ( 2Кор.11 )? Не пресыщается ли воля благами мира, и в пресыщении не утрачивает ли силу стремиться к благам небесным и духовным? не погружается ли в мечты воображение и по придает ли вкуса грубым радостям? Всё это, и пресыщение, и упоение есть в нашей душе, и от всего этого надобно воздержать её, и воздержать не на неделю, не на месяц, а на целую жизнь. Вытрезвливай, любезный собрат, свой ум от упоения мирскою учёностию, и воздерживай его от суетных помышлений и лжемудрования, смиряй и покоряй в послушание Христово. Поселяй в сердце отвращение к ничтожным благам мира и возбуждай в нём жажду благ вечных; изглаждай в воображении нечистые образы мирских удовольствий и поставляй в нём священные предметы; исправляй вкус и обращай к радостям и утешениям чистейшим. Поступая таким образом, ты воздержишь свою душу от грехов. Пристрастие к стихийной мудрости – пройдёт; приверженность к играм, забавам и удовольствиям – ослабнет; любовь к стяжаниям – охладеет; наклонность к злословию – справится; ярость, гнев и похоть злая – всё это обуздается и укротится. И чем долее и строже соблюдается пост душевный, тем тише становятся страсти, кротчее, бессильнее, тем чище делаются помыслы и святее желания, тем надежнее и прочнее бывает раскаяние во грехах. Кроме поста душевного есть пост духовный. Он состоит в воздержании духа от гордости, – ибо сей адский порок гнездится в духе. Во время поста ничто собственное не должно занимать христианина, ни ум, ни преимущества, ни добродетели. Самомечтательность и высокомерие есть брашно фарисейское. Кто питается сим брашном, тот не приходит в чувство раскаяния. От чего и как не воздерживались фарисеи во время пощения своего? И однако ж пост их не был приятен и угоден Богу, потому что они услаждались своею праведностию и искали славы от людей. |
| Слово в четвёртую неделю св. Великого поста 67 Душе немый и глухий, Аз ти повелеваю: изыди из него, и ктому не вниди в него ( Мк.9:25 ). Не дивно, что Господь Иисус выгнал духа немоты и глухоты из человека; но дивно, как этот дух мог войти в человека, который немного чем умален пред ангелами. Не болезнь ли какая злая представлена олицетворённою? Точно, братия, злой дух действовал в юноше, упоминаемом ныне в Евангелии. Он, говорил отец юноши, всякий раз, как схватывал его, так терзал, что бедный юноша испускал пену и скрежетал зубами; многократно бросал его то в огонь, то в воду, дабы погубить его ( Мк.9:18, 20 ). Такие жестокие мучения обнаруживают действие не болезни, но злого существа; тем более обнаруживает его Сам Христос, повелевая ему выйти и более не входить. Тем не менее открывает он сам себя, выходя из юноши: и возопив, и много пружався, изыде ( Мк.9:26 ). Размышляем ли мы когда, братия, о влиянии злых духов на человека? А они действуют на нас. Размышляем ли о средствах, противодействующих влиянию их? Теперь к случаю можно поговорить о сем предмете в нашу предосторожность. Существуют ли в мире злые духи? Разум естественного человека при разрешении сего вопроса приходит в недоумение, – ибо сей предмет не принадлежит к кругу естественных познаний. Однако же может предполагать о бытии их по необыкновенным явлениям зла в мире нравственном. Все древние народы: вавилоняне, персы, греки, римляне, вслед за знаменитейшими их мудрецами, верили, что в мире находятся существа злотворные, высшие человека. Но о чём гадает разум естественный, о том достоверно знает разум, озарённый светом христианской веры. Слово Божие говорит о существовании злых духов ясно и вразумительно. Оно представляет их такими существами, которые были сотворены добрыми, но сделались злыми от злоупотребления своей свободы; называет их духами злобы поднебесными, приписывает им ум и волю, открывает их злые качества и действия, и возлагает на нас обязанность распознавать козни злых духов, избегать сетей их и вести с ними непримиримую брань. |
| Приступим к открытию в притче другого изображения. подобного изображению доброго пастыря. Пастырь добрый есть каждый истинный христианин. Есть у него своего рода овцы, есть и двор овчий; есть волк, угрожающий овцам, есть и страж, стрегущий двор. Что это за овцы? Это нежные, добрые силы нашей духовной природы, также требующие свойственного им питания. Это стремление к знанию, и наклонность к добру; это разум и воля. Пасти их значит образовать в училище веры и воспитывать в правилах закона Божия, – значит управлять ими на путях мира и устремлять всегда к единой цели, к истине и добру. Что это за двор овчий? – Это душа, в которой заключаются ум и воля. Как овцы выходят со двора на пажить, так мысли наши и желания, исходя из сердца летают туда и сюда, по пространству мира. Что это за волк? Это тот самый враг, который в ночное время сеет плевелы между пшеницею; это враг – диавол. Ища себе добычи в душе христианской, он подходит к ней иногда как агнец, дабы видом смирения и кротостию обеспечить его на счет опасности, иногда как лев, дабы привесть в смятение и страх, иногда как Ангел света, дабы видом небесной красоты обольстить, обмануть и уловить. Что это за страж? – это Ангел-Хранитель. Он стоит у внутренних дверей двора, и стрежет, дабы не вошел лукавый в него, и не выкрал даров Духа Святого. Пастырь души, как пастырь Церкви, мудр, могущ и благ. Мудростию пользуется в избрании средств к своему спасению, могуществом, в исполнении воли Господней, благостию в сообщении другим даров милости Божией, какими уже пользуется сам. Пастырь души, как и Пастырь Церкви, попечителен, трудолюбив и бдителен. Видит ли какой соблазн? Он бдит и молится, дабы не впасть в искушение. Прокралось ли чрез чувства наши дурное впечатление? он следит за ним, и не допускает ему развиться. Возник ли в душе какой злой помысл? Он денно и ночно подвизается о его исторжении. Нет времени, в которое бы он не пекся о спасении души своей, и нет должности, в которой бы не находил доброй пажити для питания ума и сердца. Пастырь души невидим, но его можно приметить по самоотвержению. А потому если по чертам внешним не сходен с пастырем Церкви, по крайней мере весьма похож на него по чертам внутренним, по духу. |
| Когда Господь отъял у него жизнь? Тогда, когда он успел достигнуть почти семидесяти лет, т. е., почти последнего предела, положенного человеку во времени ( Пс.89:10 ), успел изведать довольно и радости, и скорби нашего земного странствования; успел совершить для славы Божией и спасения ближних столько, сколько мог совершить по дарованным ему от Бога силам и способностям, и когда, быть может, дальнейшее существование на земле было бы для него только цепью болезней и страданий по немощам дряхлеющей плоти: буди имя Господне благословенно! Как Господь отъял у него жизнь? Отъял тихо, медленно и постепенно, так что почивший имел возможность приготовиться вполне для перехода в страну вечности, несколько раз сподоблялся приобщиться Тела и Крови Господней и с чувствами искреннего покаяния и живейшей веры во Христа Спасителя, преискренне соединившись с Ним в таинстве, мирно и безболезненно предал душу свою в Его объятия: буди имя Господне благословенно! И что такое это самое отъятие жизни? Господь не столько здесь отнял у почившего, сколько даровал ему: отнял жизнь временную, а даровал жизнь вечную; отнял жизнь у плоти, а даровал высшую и совершеннейшую жизнь для души; отнял немощи, скорби и страдания земные, а открыл пред почившим радости нескончаемые, неизглаголанные, небесные: буди имя Господне благословенно! Жаль нам самого тела усопшего нашего архипастыря, которое доселе наслаждалось жизнью, а теперь, бездыханное, должно лечь в холодной могиле и возвратиться в землю, откуда некогда взято? Но и тут какая благость Господа! Это тело отходит в землю для того, чтобы, подобно семени, произрастить со временем свой плод и ожить в лучшем и совершеннейшем виде: сеется оно в тление, восстанет в нетлении: сеется не в честь, восстанет в славе; сеется в немощи, восстанет в силе ( 1Кор.15:42–43 ). Оно воскреснет некогда, по слову Господа, преобразованное, подобно телу славы его ( Флп.3:21 ), и снова соединится с своею душою: буди имя Господне благословенно! Прискорбна для нас, братие, разлука с нашим архипастырем и отцем? Но на долго ли эта разлука? Может быть, одни из нас скоро, скоро отправятся вслед за ним в страну загробную, а другие отойдут туда же через год или через два, через десять или двадцать лет... Да что значит и тысяча лет пред целой вечностью, когда мы, по воле Господа, если только будем достойны, соединимся со всеми, кого здесь любили, уже навсегда и неразлучно? Буди имя Господне благословенно! |
| Как дети веруют в слова родителей, так мы, христиане, должны веровать в Слово Божие. Как они доверяют всем распоряжениям своих родителей, так мы должны быть преданы воле Промысла Божия, распоряжающего нашею судьбою. Заповедует ли нам Слово Божие какие добрые дела? Сделаем. Запрещает ли что? Будем избегать. Посылает ли нам Промысл скорби или радости? Будем принимать то и другое с полным доверием к Его святой и благой воле. Но мы, напротив, часто уважаем более слово человеческое, нежели Слово Божие, внимаем более уму человеческому, нежели уму Христову, более доверяем случаю и обстоятельствам, нежели верховному Распорядителю судеб человеческих. Не справедливо ли было бы сказать и нам, видя наше маловерие к слову Божию: аще не обратитеся и не будете веровать в Господа Бога и в слово Его, как дети веруют словам родителей, не внидете в Царство небесное? Третье качество в детях есть подражательность. Дети, не имея собственного рассуждения, обыкновенно подражают другим, особенно своим родителям; например, молятся ли родители? Молятся с ними и дети. Читают ли какие молитвенные слова? Читают их и дети. Употребляют ли пищу? Просят оной и дети. Словом, дети стараются всё перенять у родителей – и взор, и речь, и поступь, и действия. Слово Божие заповедует и нам: бывайте подражатели Богу, якоже чада возлюбленныя ( Еф.5:1 ). Будите милосерды, якоже Отец ваш небесный милосерд есть ( Лк.6:36 ); будите совершении, якоже Отец ваш небесный совершен есть ( Мф.5:48 ). Мало сего, Господь Сам призывает всех нас, да последуем стопам Его. Что же? Подражательность есть в нас, но устремлена к другим предметам. Мы подражаем сынам века сего, исполняем правила и обычаи мира и следуем туда, куда ведёт нас дух времени. Не справедливо ли было бы внушить нам, видя нас сообразующихся с веком сим: аще не обратитеся и не будете подражать Господу, как подражают дети своим родителям, не внидете в Царство Небесное? Четвёртое свойство в детях есть любовь. Она раскрывается, прежде нежели дети начнут понимать, в стремлении дитяти к груди матери и на лоно отца. Когда же дети станут понимать, что всем, что ни имеют, они одолжены родителям, своим бытием, пропитанием, своими наслаждениями и надеждами: то естественное стремление к родителям усиливается, облагораживается и возвышается, так что в своей любви к родителям и в любви родителей к себе поставляют всё своё счастие, всё наслаждение в жизни. Беспокоят ли младенца какие воздушные перемены? В объятиях родителей он находит себе успокоение и облегчение. Поражает ли его какая болезнь? У груди матери забывает всё и сладко засыпает. Без родителей детям скучно и грустно; с родителями весело и радостно. Где их отец и мать, там их жизнь. |
| И в нашем сердце, христиане, есть любовь, коею оно живёт и движется; и у нас есть Отец Небесный, который любит нас бесконечною любовию. Но спросим наше сердце: кого оно любит более: Творца, или тварь? Подателя благ, или блага? Жизнь по духу, или жизнь по телу? Но сердце собьётся и смешается в ответе. Скажем за него, что сердце наше бывает там, где его сокровище, – там, где предметы его любви, или в почестях, или в богатстве, или в наслаждениях и удовольствиях жизни; тут наше сердце, тут наша любовь. Не справедливо ли было бы сказать нам, видя в нас любовь к суетным благам мира сего: аще не обратитеся и не будете любить Господа, как дети любят своих родителей, не внидете в Царство небесное? Наконец, пятое свойство в детях есть невинность. Зная это свойство в детях, мы обыкновенно называем их невинными. Но в чём же состоит эта невинность? В том, что ум их бесхитростен, душа – чиста, совесть – спокойна, язык прост и искренен. Дети не знают ни коварства, ни лести, не помышляют на зло, и если что делают дурно, то не по злости человеческой, но по незнанию. И вот почему ангелы их (на небесех) выну видят лице Отца небесного ( Мф.18:10 ), то есть, взирают прямо на Него с благоговейным дерзновением, не имея причины стыдиться за них, потуплять взоры и, так сказать, избегать Его укоризненного взора за несохранение их в невинности. Признаемся, что этого свойства нет в нас. И можно ли иметь при обуревающих нас страстях? Виновность во грехе – вот наше свойство! Впрочем, мы можем и должны приобретать невинность: нам даны средства, возрождающие нас и обновляющие, освящающие и просвещающие; святые таинства Церкви. В сем, по крайней мере, смысле не справедливо ли было бы требовать от нас, чтобы и мы, подобно детям, старались быть невинными? Таковы качества детей! Подлинно, они не могут не быть любезны вам, отцы и матери, – приятны Богу и человекам. Они почти все выразились в действиях иерусалимских детей. Выразилась любознательность; ибо побежали навстречу Иисусу с той целью, чтобы посмотреть и узнать, что это за царь шествует? Кто этот воскреситель умершего Лазаря? Выразилась подражательность; ибо взяли пальмовые ветви и стали восклицать: Осанна Сыну Давидову ( Мф.21:9 ), без сомнения, из подражания старшим. Выразилась любовь; ибо встречали и приветствовали с сердечною нежностию. Выразилась невинность; ибо всё, что ни делали, они делали без лукавства и лицемерия, в простоте души и сердца. Посему, возможно ли было не похвалить и не одобрить детей? |
| Слово в неделю о слепом 88 Светильник телу есть око, говорит Спаситель ( Мф. 6, 22 ). Скучно быть без светильника во мраке ночи; скучно быть и с светильником, который не горит и не светит. Два слепца, упоминаемые ныне в Евангелии, шли за Иисусом и вопияли: помилуй ны, Иисусе, Сыне Давидов ( Мф. 9, 27 ). О чем вопияли сии слепцы? Они просили себе светильников, скорбя о мраке, в котором держали их закрытые, или может быть и открытые, но темные, незнакомые со светом очи. Иисус прикоснуся очию их: и отверзостася очи их. Нужно ли доказывать, почему око названо светильником телу? – Когда указывают нам на свет, мы не требуем доказательств, что это точно свет. Мы сами видим его; он светит нам. Так и око, которым видим, само собою доказывает, что оно есть светильник телу. Но вот вопрос: один ли только сей светильник дарован человеку? Нет ли других светильников? Нельзя ли видеть слепым глубже и дальше зрячих? Сей вопрос разрешим следующим образом: есть светильник у души – разум, и есть светильник у разума – Слово Божие. Разум человека, происходя от разума разумов, от Отца светов ( Иак. 1, 17 ), подлинно есть око души. Не сим ли оком видим мы в тварях премудрость Божию, Его всемогущество и благость? Не им ли различаем вещи одни от других, полезные от вредных, приятные от неприятных, нужные от излишних? Не им ли смотрим, ходя среди происшествий и приключений мира? Не им ли действуем, упражняясь в науках, художествах и искусствах? Так, назначение разума есть светить душе. Но долго ли он светил человеку? – С той минуты, как человек вкусил запрещенного древа, его разум померк. Как малейшая пылинка разстроивает часы и малейшая песчинка затмевает наше зрение; так одно обольстительное слово: будете, яко Бози, помрачило светильник души, запорошило разум. Пять тысяч лет протекло от падения человека до пришествия в мир Спасителя, и разум, усиливавшийся в течении сего времени доискаться истины, состарел только в своем невежестве. Не он ли изменил славу нетленного Бога во образ тленна человека и птиц и четвероногих и гад ( Рим. 1, 23 )? Не он ли обратил истину Божию во лжу, покланялся и служил твари, вместо Творца своего (25)? Не он ли ставил памятники страстям человеческим? Времена язычества суть времена невежества и заблуждений. Разум не светил тогда в познании живой истины, а ходил сам ощупью. |
| Так, братия мои! преданность Богу есть величайшая добродетель. Она составляет цену наших жертв, вменяет нам в заслугу наши страдания, освящает радости, отнимает горечь от прискорбий, уничтожает яд, примешанный к благополучию, успокаивает в страхе, поддерживает в унынии. Она одна внушает нам благие советы, ответствует за успехи в предначинаниях, поставляет нас превыше всех проишествий, освящает всякое состояние и звание, всякий пол и возраст, приводит в порядок все должности, народ содержит в подчиненности, царства в силе и могуществе, Царей укрепляет в их величии, а подданных в верности Царям и во взаимном уважении и братской любви, во всем теле политическом соблюдает такое согласие, что каждый член оного остается довольным на своем месте, не завидует участи других и старается исполнением обязанностей своих освящать собственное свое звание. Почему же сия добродетель, столь необходимая и столь утешительная, редка между людьми? Что причиною тому, что мы, ежедневно видя в мире действие Промысла Божия, живем так, как бы не было превыше нас Существа, всем управляющего, как бы все зависело от слепого случая, или как бы мы сами были виновники счастия и несчастия нашего? Ах, братия моя! Кичливый ум есть причина непокорности воле Божией. – Он поставляет себя судиею дел Божиих, хочет постигнуть, пред чем благоговеть должно, и дерзостно отвергает, чего понять не может. Чтобы вразумить людей с таковым умом, нужно спросить их прежде: открывают ли они свои намерения и желания рабам или подвластным? нет! Хотят ли, чтобы сии рабы знали все их сокровенные планы? нет! Находят ли нужным и полезным смотреть в самый центр света солнечного? нет! Для чего же хотят знать тайны судеб Божиих в отношении к себе и другим? Для чего стараются узнавать, чего ум предельный не может постигнуть? Испытывать судьбы Божии есть дерзость, а не верить очевидной истине есть безумие. – Не видать света в полдень и не ощущать теплоты значит быть слепым и ожесточенным. Когда есть тайны в советах Владык земных, как говорит Слово Божие ( Притч. 25:2–3 ); то как не быть оным в советах Божиих? и когда должно чтить тайны Царей ( Притч. 12:7 ) в управлении народов, им подвластных: то сокровенное ли распоряжение Царя Царей судьбами человеческими менее достойно благоговения? |
|
|
