| Президент Армении выразил готовность содействовать решению проблем, стоящих перед Конгрегацией мхитаристов 24 февраля 2009 г. 16:41 Армянское государство в рамках своих возможностей готово помогать в решении проблем, стоящих перед Конгрегацией мхитаристов, сказал в понедельник президент Армении Серж Саргсян. Как сообщили агентству «Новости-Армения» в пресс-службе главы армянского государства, об этом президент заявил на встрече с главой аббатства Конгрегации мхитаристов протоархимандритом Егиа Килагпяном и директором культурного комплекса мхитаристов в Армении отцом Серобом Чамурляном. «Президент высоко оценил историческую роль конгрегации и отметил, что она была и остается важным духовно-культурным центром», — отметили в пресс-службе. «Наша сила в нашем многообразии», — подчеркнул глава государства, отметив, что Армения как государство обязана интересоваться делами конгрегации, и по возможности, содействовать решению имеющихся проблем. В свою очередь отец Егиа Килагпян, отметив, что основной целью конгрегации является продолжение 300-летнего служения и патриотическая деятельность, подчеркнул, что любой иностранец, посещающий остров Святого Лазаря, в первую очередь сталкивается с армянской культурой. На встрече мхитаристы также выразили обеспокоенность, связанную с пополнением рядов конгрегации, и затронули вопросы предстоящих программ. Стороны коснулись также деятельности семинарии «Мурад Рафаелян», культурного комплекса мхитаристов, реализации совместных культурных и образовательных программ. Мхитаристы — армянская католическая конгрегация. Основана в 1712 году Мхитаром Себастаци. С 1717 года конгрегация обосновалась на острове Святого Лазаря близ Венеции, который Мхитар Себастаци получил от венецианских правителей. Главное направление деятельности конгрегации — сохранение языка и памятников древнеармянской письменности. «Новости-Армения» /Патриархия.ru Календарь ← 7 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
| Святыни и памятники Средиземноморского побережья Абу-Гош Последнее наше путешествие – к городам и памятникам древнего финикийского побережья. Мы отправляемся из Иерусалима по Тель-Авивскому шоссе, осматривая по дороге основные находящиеся здесь достопримечательности. В 11 км от Святого Града лежит, к северу от шоссе, деревня Абу-Гош. В XIX в. это было разбойничье гнездо одного из бедуинских шейхов, достаточно сильного для того, чтобы нагонять страх на путешественников, но не для того, чтобы быть опасным турецким властям. В результате перед самым въездом в Иерусалим возникли своеобразные феодальные «Мытищи», владелец которых с молчаливого разрешения турок еще и во времена А.Н. Муравьева взимал узаконенный «мыт» с проходящих паломников. В древности на этом месте находился ханаанский город Кириаф-Ваал («город Ваала») или Кириаф-Иарим (город лесов). Здесь, на стыке межплеменных границ колен Иуды и Вениамина, пролегал рубеж Филистимской земли, что делало ущелье Ваала важным стратегическим пунктом. Кириаф-Иарим нередко упоминается в Ветхом Завете. В течение двадцати лет здесь пребывал Ковчег Завета. И послали послов к жителям Кириаф-Иарима сказать: Филистимляне возвратили Ковчег Господа; придите, возьмите его к себе. И пришли жители Кириаф-Иарима, и взяли Ковчег Господа, и принесли его в дом Аминадава, на холм, а Елеазара, сына его, посвятили, чтобы он хранил Ковчег Господа. С того дня, как остался Ковчег в Кириаф-Иариме, прошло много времени, лет двадцать ( 1Цар. 16, 21–7,2 ). Потом Давид торжественно перенес его в Иерусалим. Первоначально селение было расположено на вершине Дейр-аль-Асхар, где стоит современный католический храм с большой статуей Богоматери с Младенцем. Храм построен на развалинах византийской церкви V в., от которой сохранились фрагменты мозаичного пола. Со временем жители спустились в долину. Возможно, это произошло во II в. н.э., когда здесь был расквартирован Х легион, для которого было создано водохранилище над источником, встроенное позже в арабский караван- сарай. |
| Интересно, что провожатым Шатобриана был тот самый шейх, Абу-Гоше, которого разбои долго потом гремели в горах Иудеи и память которого сохранилась в имени неприступного горного селения Абу-Гош, гнезде славного разбойника. Оттого-то, верно, Абу-Гош и ударил без оглядки от Шатобриана, как только увидел под стенами Иерусалима шатры грозного паши, который имел обычай без жалости дуть по пяткам удалых промышленников пустыни... Американец Диксон странствовал по Палестине уже шестьдесят лет спустя после Шатобрина, не задолго перед нами, однако и ему пришлось видеть на дороге под Иерусалимом, хотя и с другой стороны, трупы убитых, и даже в самом Рамле он должен был выслушать печальную повесть о только-что зарезанном Арабами монастырском враче при Гробе Господнем. Все эти воспоминания и соображения не особенно способны успокоить путешественника робкого десятка, когда он двигается в глубокой темноте ночи через пустыню, которой каждая лощинка и каждый холм прославлены давними и недавними разбоями. Первые лучи зари осветили тянувшуюся направо от дороги хмурую цепь Филистимских холмов и впереди глубокую синеву Иудейских гор. На пригорках по-прежнему вырезаются суровые сторожевые башни, из которых выезжают конные патрули. Чем-то враждебным и неприютным глядит на нас в полусумраке рассвета вся эта страна воинственных воспоминаний и воинственных нравов. Она делается с каждым шагом все гористее, подъемы делаются все труднее. Вот и Латрун, вечный притон разбойников, что дало повод приурочить к нему кстати и двух разбойников Евангелия. У дороги стоит довольно большая гостиница, которую содержит европеец, но в которой нам посоветовали не останавливаться. Дальше и деревня Латрун, вся в кактусах. На холме развалины Никополиса, густо заросшие колючими кустами. Мы не утерпели и вскарабкались на холм полюбоваться разбитыми сводами, массивными стенами и остатками водопровода. В темноте засиделись и хотелось размять усталые члены на утреннем солнышке. Большинство путешественников считают Латрун древним Модином – прославленною родиной Маккавеев. На гостинице, мимо которой проехали мы, даже красуется внушительная надпись: «Hotel des tombeaux des Maccabees». |
| Евгений Никифоров: - У них же вроде и армии нет большой. Они даже делегировали оборонные функции штатам. Дмитрий Бабич: - Это старое представление, потому что посмотрите, доходит до идиотизма. Скажем - литовцы, латыши, эстонцы два раза сходили в Афганистан. Сначала в составе советских войск, на это мало кто обратил внимание. Потом в составе войск Западной коалиции, и потеряли в составе войск Западной коалиции больше людей, чем в составе Советской армии. Евгений Никифоров: - Это, естественно, поразительный факт. Дмитрий Бабич: - Это факт. Мало ли какая у вас армия! Вы участвуете в войнах. Когда-то римляне правильно говорили " Si vis pacem, para bellum " , если хочешь мира, готовься к войне. Если армия большая это не значит, что страна не мирная. В большой армии может быть мирная страна. Главное, что Евросоюз со своими маленькими армиями, воюет. Евгений Никифоров: - Вот я хотел вас спросить. Вы, как человек, интегрированный во французскую жизнь, знаете. Глобалистские элиты - понятно, что они на всех начихают и будут делать всё, что они хотят. А французы - им действительно настолько уже задурили мозги, или они сохраняют какое-то автономное сознание? Елена Чудинова: - Франция, надо сказать, так же разделена в самой себе, как и Россия сегодня. Есть две Франции. Это определенно, я ещё хочу, мы не упомянули одну деталь относительно прорусского курса обоих кандидатов упомянутых нами. Дело в том, что традиционно Россию, т.е. в нашем лице, ненавидят. Россию нынешнюю, Российскую федерацию, традиционно уже 25 лет абсолютно ненавидят в леволиберальных кругах. Интересное есть название, очень часто встречается такое явление: «левая черная икра», гош - кавьяр. Это значит, что люди, которые сами живут в особняках, завтракают черной икрой с шампанским, но при этом разглагольствуют, что простой француз не должен морщить нос, если на его лестничной площадке в «курбан - байрам» режут барана, потому что толерантность превыше всего. Вот это гош - кавьяр. Всегда антирусское настроение. Евгений Никифоров: - А чем мы не угодили? |
| В километре за стенами Иерусалима Османская империя «заканчивалась», и начиналась территория, где люди жили по законам, не имеющим ничего общего с шариатом и османскими канун-намэ. Палестинскую глубинку контролировал ряд владетельных феодальных кланов, классическим примером которых выступает род Абу-Гош, державший под своей властью ущелья Иудейских гор по пути из Яффы в Иерусалим. Подвластные деревни платили шейхам оброк, выносили на их суд решение своих конфликтов, а в случае междоусобных войн направляли вспомогательное ополчение. Встречаются утверждения о том, что шейхи Абу-Гош могли выставить войско в 10 тыс. бойцов. Возможно, это преувеличение, учитывая тогдашнюю депопуляцию Палестины. Православные селения, ориентировавшиеся на тех или иных шейхов, также активно участвовали в подобных конфликтах, христиане были достаточно воинственны и склонны к насилию. Характерной чертой родового строя христиан был обычай кровной мести. Порфирий Успенский описывает подобное вооруженное столкновение, произошедшее в 1843 г. между жителями православного селения Бейт-Джала и вифлеемцами, причем на стороне вифлеемских христиан выступили их мусульманские соседи. 546 Этот факт лишний раз указывает, сколь маловажны были религиозные различия на периферии османского мира. При этом духовенство не в состоянии было повлиять на народ в плане смягчения нравов. Вифлеемский митрополит, вмешавшийся в этот конфликт, едва не был убит возбужденными жителями Бейт-Джалы. Как говорил Порфирию в этой связи один из святогробских иерархов: «Кровная месть есть наследственный порок арабов. Не возможно истребить его... Мы не имеем власти». 547 Из множества описаний явствует, что христиане-мужчины в сельской местности чуть ли не поголовно носили оружие. Во многих деревнях имелись разного рода сторожевые башни и укрепления для обороны от бедуинов или соседей-феллахов. В наиболее глухих местностях жители иногда, наоборот, объединялись с бедуинами против янычар дамасского паши, отправленных для сбора налогов. По словам К. Вольнея, «непросвещенный народ... платит им иногда оброк свой ружейными выстрелами; жители Наблуса, Вифлеема и Габруна (Хаурана. – К.П.) наипаче к сему склонны, и чрез сие снискали они себе особенные некоторые вольности». 548 |
| Мы проехали совсем немного, как навстречу нам выехал наш вчерашний гость Мустафа Абу-Гош, обратившийся к великому князю с просьбой оказать ему честь и навестить его в его замке. Являясь в настоящее время предводителем бедуинов Палестины, Мустафа Абу-Гош, согласно представлениям этой варварской страны, имеет княжеское достоинство. Имена его отца и деда наводили ужас на паломников и всю страну, а Мустафа, который к тому же обладает внушительным ростом и сохраняет отпечаток энергии в манере держаться и чертах лица, не уступает им ни в чем. Отец Мустафы избавил его от рабства на галерах благодаря поставке Ибрагиму-паше тысячи человек; позже ему пришлось побывать в тюрьме и ссылке, продлившейся до 1851 года, после которой он с триумфом вернулся на родину. В наше время Мустафа предпочел поменять унаследованное от предков ремесло ножа на искусство мира, меч – на мотыгу. В этом мы убедились собственными глазами, когда проезжали его резиденцию, где мы заметили превосходные плантации оливок, фиг, винограда и прочего; кроме того, там имеется большая мечеть и множество каменных построек – редкое явление в этих краях. Великий князь и княгиня не отказали ему в просьбе и на четверть часа остановились у этого бедуинского шейха, который, по восточному обычаю, угощал их кофе, кальяном и вареньем. От лежащего высоко в горах замка Абу-Гоша дорога вела вниз, в долину, где стояли разрушенные стены средневековой церкви. Из долины дорога снова пошла вверх, но как только мы взобрались на вершину горы, нам пришлось снова спускаться по крутому каменистому горному пути. До того как мы вступили на него, мне передали, что великий князь, узнавший о том, что я еду вместе с караваном, желает со мной побеседовать. Осуществить это, однако, было нелегко, так моя неправильно оседланная кляча, которая на самом деле полностью соответствовала своему седоку, одетому подобно бедуину, тащилась в хвосте, в то время как великий князь на своем породистом арабском скакуне находился в начале каравана. Тем не менее попытка заставить животное проявить непривычное для него усердие на этом труднопроходимом пути мне удалась, так что я почти разом оказался в Кулони. |
| Сначала он думал, что для государства полезно почти все старое ломать по западным образцам, лишь бы ломка шла не снизу, а сверху, – и тогда на этот рубеж исторический он выходил с топором и ломом. Потом он с ужасом понял, что славянофилы, которых он звал «доктринерами», а доктрину их даже «гримасой», – оказываются почти что правыми; что «Запад, кажется, и в самом деле гниет», – и, спохватившись вовремя, бросил лом и топор и, схвативши смелой и сильной рукой своей молот и доски, и гвозди, и все, что попало под эту руку, начал, не стесняясь своим прошлым, чинить и приколачивать то, что прежде ломал. Ему было не до систем, не до теорий... Нечто подобное теории у него образовалось, видимо, только в последние года. Это именно та смутная несколько и нигде ясно не выраженная теория преобладания Русского государства над Восточной Церковью . Он отчасти высказывал ее на словах и мне, но печатно не успел, не хотел или не умел ее выразить, ограничиваясь только от времени до времени непонятными в нем без этой задней мысли нападками на «фанариотов». И если не хотел, то почему? Полезна ли была и эта недомолвка его – или вредна? Не лучше ли было (хоть в «Русском вестнике») выяснить эту теорию, чем зря чернить православную иерархию, духовным обменом с которой мы дышали века? Или опять то же: " Не время; теперь не так поймут... Выясню позднее?» Не берусь сейчас это решить, не подумавши еще много об этом деле, столь важном для всей нашей будущности... Склоняюсь, впрочем, к тому мнению, что эта неясность, эта скрытность, эти недомолвки его принесли на этот раз больше пользы, чем вреда. Дерзаю даже предполагать, что, ввиду грядущих событий, великий «оппортунист» наш вовремя умер, что он и в самой кончине своей оказался невольным «оппортунистом». В случае водружения креста в храме св. Софии он мог бы стать страшно вреден своим влиянием и своим личным счастьем в делах. Впрочем, ведь все умирают вовремя, хотя у одних эта телеологическая своевременность заметнее, чем у других. Можно бы целую книгу написать об этом: почему Пушкин и Лермонтов убиты были вовремя? Зачем Скобелеву нужно было так рано погибнуть? Почему Наполеон I прожил достаточно, а самый даровитый из его сверстников и соперников, более его благородный, более его добросовестный и более умеренный, Hoche (Гош) – умер так рано и случайно от какой-то горячки? Гош не пошел бы в Москву и на острове св. Елены не умер бы! А это было нужно! 5 (Для не знающих значения этого слова.) Фокусом, то есть очагом (focus foyer) в физике и др. науках называется точка сосредоточивания силы, огня, света, теплоты, электричества. Читать далее Источник: Впервые: Гражданин. 1887. 33, 41, 45,53, 61, 64, 67. Здесь по: КНЛ " Восток, Россия и Славянство " . С. 432-457 Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Фрески Абу Гош Абу Гош, северная стена. Успение Богородицы – Есть два прекрасных места, которые я очень люблю, именно по части православных фресок, – это монастырь Креста и Абу Гош. Там ведь комплексно сохранившиеся росписи? – Про Абу Гош писал Густав Кюнель в своей книге о живописи эпохи крестоносцев, которую я уже упоминала ранее. Он утверждает, что эти росписи были сделаны византийскими мастерами, но под эгидой человека западноевропейского происхождения. Там не только надписи латинские, но и латинская, а не греческая программа (расположение сцен в пространстве церкви). Если очень упрощенно, то процесс выбора иконографической программы в Абу Гош можно описать так. У византийского мастера, видимо, был какой-то макет или книга образцов, и латинянин-заказчик тыкал пальцем и говорил: а вот это нарисуй мне тут, – показывая на стену. И никакие возражения грека, что райский сад (как часть иконографии Страшного Суда) не рисуют в правой апсиде, не помогли. Абу Гош, центральная апсида. Сошествие во Ад – Они ориентировались на какой-то конкретный пример, планируя росписи в Абу Гош? – Частично они ориентировались на храм Гроба Господня! Монастырь же был посвящен Воскресению, и в центральной апсиде изображена сцена Сошествия во Ад (Воскресение). Точно такая же сцена была и в центральной апсиде базилики храма Гроба Господня, после перестройки ее крестоносцами в XII веке. Значит ли это, что по росписям в Абу Гош мы можем судить о том, что было в храме Гроба Господня? И да, и нет. Прежде всего, в храме Гроба Господня в наиболее значимых местах были мозаики, росписи были «по углам». В любом случае в храме Гроба Господня крестоносного периода мозаики и росписи точно располагались иначе, т.к. сам храм более сложной конфигурации, и, что самое удивительное, темы изображений не всегда совпадали со значением святого места. Прекрасный пример этому – изображение Вознесения Господня на потолке Голгофы, которое мы имеем возможность увидеть там и сегодня в католическом приделе. Оба эти примера – Абу Гош и храм Гроба Господня, а к ним еще очень неплохо добавить и Вифлеемский цикл мозаик, – показывают, что латинские заказчики не всегда понимали сложности византийской постиконоборческой программы оформления храмов, но они были потрясены византийским монументальным искусством до глубины их эстетической души и хотели, чтобы и у них было «так же». Заказчики просили воспроизвести понравившиеся элементы там, где им хотелось их видеть. Мастер, возможно, и возражал, но его не слушали, а может быть, и не всегда понимали. |
| Бажаре Оршлима ну 9 Мьлйак’тки жь wah р ’фт мьлйак’та, йед к ’фт т’асед wah ’фт блайед хьлазийева т’ьжи бун, ат т’ви мьн хбр да у гот: «Wp ве дре, зе буке нишани т кьм, дргистийа Брх». 10 ьнге Р’’е Пироз ат ср мьн, wu з бьрьм ср ч’ийаки мзьни бьльнд у Бажаре Пироз, Оршлим нишани мьн да, к жь ’змен Xwдeдa дьат xwape . 11 Р’умта Xwдe нав wuдa шwq дьда, w р’онайи мина квьре quмm бу, мина квьре йаспис, мина хьрустал бу. 12 Сура wu мзьн у бьльнд бу, донзд дрги бу у ль бр дрга донзд мьлйак’т бун. Ль ср дрга навед р донзд qбuлeд зар’ед Исраел ньвисар бун . 13 Жь алийе р’оьлатева се дрг, жь алийе бакрева се дрг, жь алийе башурева ф се дрг у жь алийе р’оавайева се дрг бун. 14 Донзд ’имед сура бажер бун, ль ср wah р донзда навед р донзд шандийед Брх ньвисар бун. 15 Дсте wu мьлйак’тида, йе к т’ви мьн хбр дьда бона чапкьрьне qaмuшku зер’ин бу, wku бажер, дргед wu у сура wu чап к. 16 Бажар чар гош бу, дьрежайийа бажер wk брайийе бу. wu бажар бь wu qaмuшu чап кьр, донзд ’зар мйдан дрк’т. Дьрежайи, брайи у бьльндайи wk в бун. 17 Мьлйак’т сура бажер пе чапкьрьна мрьвайе чап кьр, бьльндайийа we бу сд чьл чар знд . 18 w сур жь квьре йаспис атьбу чекьрьне у бажар xwxa жь зер’е хаси мина шуш злал бу . 19 ’имед сура бажер бь р щур’ квьред хас quмm атьбун хмьландьне. ’име пешьн йасписе сьпи бу, йе дда сафире шин, йе сьсийа халкедоне к’ске вкьри, йе чара зьмруде к’ск, 20 йе пенща сардонуксе сор, йе шша сардийоне соре т’ри, йе ’фта квьре зер’ин, йе ’йшта зьмруде шин, йе на топазе quч’ьk, йе да хьрисопрасе к’ск, йе йанзда йaqyme ширк, 21 р донзд дрг донзд др’ бун, р дрик жь др’ки бу у мйдана бажер жь зер’е хаси мина шуше злал бу. 22 Мьн бажерда п’арьстг ндит, чьмки Хдан Xwдeйe ’му Зорайийе у Брх п’арьстга wu н. 23 Бажар н ’wщe т’ве у иве бу к р’онайи бьдане, чьмки р’умта Xwдe wu р’онайи дьк у Брх ч’ьра wu й . 24 Мьлт we р’онайа wuдa бьгр’ьн у п’адшед дьнйайе we p’wш-p’yмma xw биньн нава wu . 25 Дргед wu we т’ щар нйен гьртьне, чьмки ль wьp т’ьме we р’ож б, шве т’нб. 26 We р’умт у рмта мьлта биньн нава wu. 27 Qm тьштки ’рам we нк’в бажер, н жи йед к к’ьретийе у дpwa дькьн we бьк’вьне, т’не weд к к’ьтеба Брхей жийинеда атьн ньвисаре . 22 |
| И я пошел в опеку, сказал, что я не могу быть в этой семье, что меня перепутали, по идее ко мне должны относиться как к ребенку, а не как к мужчине. Они такие: «Не пори чушь, иди обратно». После походов в опеку и похода к психологу я все-таки не отбросил ту мысль, что хочу уйти из этого дома. Я звоню Диане ( Диана Машкова — приемная мать Гоши, руководитель клуба «Азбука приемной семьи» фонда «Арифметика добра» — прим. ред.) и говорю, что реально не могу, мне нужно отсюда свалить, либо я сбегу и буду скитаться по улицам. «Гош, подожди чуть-чуть, мы сейчас оформим документы и тебя забираем». Она забрала меня, и это был мой первый Новый год в семье. С Дианой мы познакомились благодаря Даше, которая сейчас моя сестра. В детском доме мы жили на одном этаже. Она описала просто: она приезжает за мной на машине, у них таунхаус, она писательница, журналистка, я такой: «Божечки, то, что мне надо». Встретились мы случайно, она выходила с Дашей из детского дома, и я смотрю на нее: «И она богатая? Может, Даша попутала?» Простые джинсы клеш, обычная водолазка, шуба не из дорогих. Короче, с тех времен тетка. Подхожу к ней: «Здравствуйте, Диана, я прочитал вашу книгу! Она такая изумительная!» Так мы с ней и познакомились. С Дианой. Фото из личного архива Человеку же прикольно, когда его труд хвалят: «Боже, я прочитал вашу книгу, посмотрел ваш фильм!» Я был безумно счастлив, что меня забрала именно она. И что она не послала меня на все четыре стороны, и я не попал обратно в детский дом. В детском доме нет людей, которые тебе скажут, что ты нормальный Я не знал, что такое любовь, не знал, как она выражается, как понять, что именно это любовь, это мне показали Диана и ее муж Денис. Если человек заболел: «У тебя головка болит? Выпей таблеточку, чай бери, пожалуйста, ромашковый с медом» — даже через это проявляется любовь. Потому что в детдоме как? Ты заболел — иди в изолятор. В семье. Фото из личного архива Денису я благодарен за то, что он научил меня общаться. С девушками. И с кем-либо еще. Я на него смотрел и хотел ему подражать. Как он общается с той девушкой, с Дианой, с какой-то из дочерей. И я по наблюдениям понял: о, чтобы девочка зауважала тебя и проявила интерес, надо делать это, это и это. |
|
|
