| В. Иисуса Христа производила сильное впечатление на людей, она проявлялась во всем Его служении. Она заставила учеников бросить дом и последовать за Ним; В. Своей Он изгнал торговцев из храма (Мк 11. 15-17); В. Своей побудил уверовать в Него язычника сотника (Мф 8. 8-9). У иудеев возникает вопрос: какой В. Он это делает, кто дал Ему такую В. (Мф 21. 23 слл.; Мк 11. 27-33; Лк 20. 1-8)? Иисус Христос не отвечает прямо на этот вопрос (Мф 21. 24-25, 27). Ответ заключается уже в словах Иоанна Крестителя об Иисусе Христе: «Приходящий свыше есть выше всех... Приходящий с небес есть выше всех. ...Тот, Которого послал Бог, говорит слова Божии; ибо не мерою дает Бог Духа. Отец любит Сына и все дал в руку Его» (Ин 3. 31-35). Искушая Иисуса Христа, диавол предлагал Ему В. над всем миром, если Он покорится ему (Мф 4. 8-9; Лк 4. 5-7), но Иисус Христос проявляет совершенное послушание Богу; пройдя через поругания как «Царь Иудейский» (Ин 19. 2-3 слл.), через унижение на кресте, через смерть, он обретает положение Властителя неба и земли. «Дана мне всякая власть на небе и на земле»,- провозглашает Христос (Мф 28. 18). Царство Божие Господь Иисус Христос на престоле. Икона из собора святых апостолов Петра и Павла, С.-Петербург 1-я треть XVIII в. Господь Иисус Христос на престоле. Икона из собора святых апостолов Петра и Павла, С.-Петербург 1-я треть XVIII в. Если в Дан 7. 14 содержится указание на буд. владычество Сына Человеческого, «владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится», то НЗ свидетельствует, что оно уже воплотилось в жизнь (Откр 12. 10). О Царстве Божием проповедовал Иисус Христос с самого начала Своего служения, «говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие» (Мк 1. 15; ср.: Мф 16. 28). А на вопрос фарисеев о том, когда придет Царствие Божие, Он отвечал, что о нем нельзя сказать, «вот, оно здесь» или «вот, там», его приход не будет приметен, «ибо Царствие Божие внутри вас есть» (Лк 17. 21). Бог царствует над людьми «правдою, ведением и истиною», сего-то царства и велит искать нам Господь, «т. е. искать, да царствует и над нами Бог»: Он держит Своими руками желания наших душ, управляя ими, словно конями, и находит нас послушными - «этим способом,- заключает прп. Симеон Новый Богослов,- царствует Бог в тех, в которых никогда не царствовал, после того как они очищаются посредством слез и покаяния и делаются совершенными духовною мудростью и разумом. ...Да приидет и воцарится в каждом из нас Тот, Кто есть выше всякого начала и власти...». Увидеть Царство Божие - значит увидеть, что в нас царствует Бог ( Sym. N. Theol. Or. 52. 3). |
| О грядущем Царстве Христос говорит апостолам: «...Я завещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем...» (Лк 22. 29-30; ср.: Мф 19. 28). Разбойник на кресте просит Иисуса Христа: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» (Лк 23. 42), т. е. когда Он придет как Царь ( Маршал. С. 173; ср.: Clem. Rom. Ep. II ad Cor. 12: «...будем ежечасно ожидать Царства Божия в любви и праведности, потому что не знаем дня явления Божия»). Царство Христа, как Он Сам говорит, «не от мира сего» (Ин 18. 36) - этим выражением Христос дает понять, что Его представление о царстве отличается от представления мирских властей: Его Царство духовное, оно не нуждается в к.-л. материальной поддержке. Следов., и В. Христа Царя - В. духовная. «Он есть Господь господствующих и Царь царей...» (Откр 17. 14). Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа - вечное Царство (2 Петр 1. 11), его приход Сам Христос связывает со Своей крестной смертью (Лк 22. 15-18; Маршал. С. 169). Благодатное Царство Христово завершится со Вторым Его пришествием, когда Он явится во славе судить живых и мертвых (Мф 16. 27); как произойдет внезапное пришествие Сына Человеческого на землю, подробно описывается в Евангелиях (Мф 24. 27 слл.; Лк 17. 24). По словам свт. Кирилла , еп. Иерусалимского, в первом пришествии «доказал Он Свое терпение, а во второе явится в венце Бога Царя. ...Как Домостроитель, пришел Он тогда, увещаниями наставляя людей, а ныне по необходимости, хотя бы и не хотели, они подвергнутся Его владычеству» ( Суг. Hieros. Catech. ill. 15. 1). Окончание Царства Христова будет означать начало Царства Славы, вечного Царства Божия (1 Кор 15. 24-28; ср.: Лк 1. 33; 2 Петр 1. 11; 2 Тим 2. 10; ср.: Greg. Nazianz. Or. 30. 7//PG. 36. Col. 103-134). Распространившееся в первые века христианства учение о тысячелетнем Царстве Христовом (см. Хилиазм ), к-рое принимали и нек-рые отцы Церкви, напр. сщмч. Ириней , еп. Лионский ( Iren. Adv. haer. V 34-35), противоречит свидетельству Свящ. Писания о двух пришествиях Христа и о двух Царствах Божиих, благодатном и Царстве Славы. Против учения о тысячелетнем Царстве выступали мн. отцы и учители Церкви, называвшие ожидания хилиастов нелепыми, пустыми выдумками ( Basil. Magn. Ep. 236; Aug. De civ. Dei. XX 7; Euseb. Hist. eccl. III 28; VII 24, 25. 2-3). В. апостольская |
| Эта, т. е. земная, Ж. является безусловным благом (Мк 8. 36). Господь совершает множество чудес, сохраняя Ж., когда она подвергается опасности (Мк 5. 23 и слл.; Ин 4. 47 и слл.), и возвращая Ж. утратившим ее (Мф 9. 18 и слл.). Лишение Ж. воспринимается как самое суровое наказание (Деян 22. 22; 25. 21; 28. 4), а угроза гибели сопряжена со скорбью (2 Кор 1. 8). Ж. нуждается в пище и всегда связана с добычей пропитания, а голоду сопутствует смерть (Откр 6. 8; 18. 8). Поэтому средства, необходимые для поддержания Ж., нередко отождествляются с ней, называясь тем же словом (βος): «...ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила всё, что имела, всё пропитание (τν βον) свое» (Мк 12. 44; Лк 8. 43; 15. 12, 30), а заботы о пропитании именуются «житейскими» (βιωτικα) делами (Лк 21. 34; 1 Кор 6. 3). Но одной пищи недостаточно для Ж. (Мф 4. 4; Лк 12. 15), потому что основанием ее является «дух жизни от Бога» (Откр 11. 11; ср.: Деян 17. 25), Которому она принадлежит как «Богу Живому» (Мф 16. 16; 26. 63; Деян 14. 15; Рим 9. 26), имеющему Ж. в Самом Себе (Ин 5. 26), «Живущему во веки веков» (Откр 4. 9; 10. 6; 15. 7), бессмертному (1 Тим 6. 16), властному над Ж. и смертью (ср.: Ин 5. 21; Лк 12. 20; Иак 4. 15; Рим 4. 17; 2 Кор 1. 9; 1 Тим 6. 13), Судии живых и мертвых (Деян 10. 42; 1 Петр 4. 5; Рим 14. 9; 2 Тим 4. 1). Высказывания, утверждающие связь Ж. с Богом, не ограничиваются указанием внешней причины одного из явлений наблюдаемой действительности. В значительно большей степени речь в них идет о зависимости человека от Творца, а человеческая Ж. понимается не как естественный феномен, но как способ, к-рым человек реализует данный ему Богом дар. Поэтому Ж. может быть охарактеризована с этической т. зр., когда, напр., говорится о том, что кто-либо жил «распутно» (Лк 15. 13), «по-язычески», «по-иудейски» (Гал 2. 14), «благочестиво», «во Христе» (2 Тим 3. 12; ср.: Тит 2. 12), «фарисеем по строжайшему в нашем вероисповедании учению» (Деян 26. 5), «во грехе» (ср. Рим 6. 2; Кол 3. 7), «верою в Сына Божия» (Гал 2. 20) и т. п. (Лк 8. 14; Деян 26. 4; 1 Тим 2. 2; 2 Тим 2. 4; 1 Ин 2. 16). Как дар Божий и в то же время нравственное деяние Ж. предполагает ответственность перед Судией, поэтому человек вообще и в особенности должен жить «не для себя» (ср. 2 Кор 5. 15), но «для Господа» (Рим 14. 7-8), «для умершего... и воскресшего» (2 Кор 5. 15), «для Бога» (Гал 2. 19), «для правды» (1 Петр 2. 24). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ВИМА [греч. βμα; сир. - ступень, возвышение], в христ. храме та или иная его часть, возвышенная над уровнем пола. В ВЗ евр. слово , в частности, имеет значение культового места, где совершается преимущественно языческое жертвоприношение (1 Цар 9, 12 слл.; 10. 13; 3 Цар 4; 4 Цар 12. 3; Ис 36. 7 и др.); на таких местах часто строилось святилище («капище высот»), при к-ром были священники («священники высот») (см. ст. Высоты ). в Септуагинте во Втор 2. 5 термин В. используется для перевода указания на меру длины («стопа ноги»). согласно Е. Ренхарту, этот термин через значение «восходить, вступать» связан с понятиями «судебная трибуна, кафедра судьи, суд, судилище». Бема, расположенная в центре церкви в Дехесе. Сев. Сирия. V в.? Реконструкция Э.Ренхарта Бема, расположенная в центре церкви в Дехесе. Сев. Сирия. V в.? Реконструкция Э.Ренхарта В НЗ слово «βμα» неоднократно употребляется в одном из своих обычных античных значений как «судебная трибуна, суд» (Мф 27. 19; Ин 3. 19; Деян 12. 21; 18. 16, 17; 25. 6, 10, 17; Рим 14. 10; 2 Кор 5. 10; в Деян 7. 5 цитируется Втор 2. 5 (о судебных В. см. в статьях Лифостротон и Коринф ). В церковном зодчестве В. называют приподнятую над остальным полом платформу, к-рая может помещаться в алтарной части храма; особенность ряда сир. памятников - В. в центре храма (сир. В. называют «бемой»). Вима базилики в Афеделли, о-в Лесбос. Реконструкция А. Орландоса Вима базилики в Афеделли, о-в Лесбос. Реконструкция А. Орландоса Сир. бема ( < βμα) известна по северосир. памятникам средневизант. времени ( Renhart. 1995) и является аналогом визант. синтрона , представляя собой амфитеатр, верхняя ступень к-рого является скамьей для восседания духовенства, с епископским троном в центре. Однако в отличие от синтрона сир. бема расположена на платформе в центре храма (а не в алтарной части) и обращена к востоку (а не к западу). В нач. II тыс. по Р. Х. (ок. XI в.) бема исчезает из практики сиро-яковитов, превращаясь в ступень перед алтарной частью храма; иногда в новом качестве встречается и в восточносир. памятниках ( Cassis. 2002). В позднейшей практике Церкви Востока бема - это большая (сравнимая по площади с алтарной частью) платформа перед алтарем храма, на к-рой проходит литургия оглашенных и др. части богослужения ( Taft. 1968, 1970). |
| Читать полностью Словарь библейского богословия 1. Само событие. — В евангелиях событие П. Христа приурочено к тому решающему моменту, когда, после того как ученики признали Его Он открывает им, каким обр. свершится дело Его: прославлением Его будет Воскресение из мертвых, что предполагает прохождение через страдание и смерть (Мф 17.1–9 п; ср 16.13–23 п). В этом контексте данное событие и приобретает свое значение в жизни Христа и в жизни каждого хр–нина. В нем Иисус является как осуществляющий Писания (ср Лк 24.44 слл) и их пророчества о Мессии, Рабе—Отроке Божием и Сыне Человеческом. 2. Тайна. — Свидетелями этого события Иисус избирает будущих свидетелей Его борения в Гефсимании: Петра (ср 2 Петр 1.16 слл), Иакова и Иоанна (Мк 14.33 п; ср 5.37). Само событие напоминает богоявления, свидетелями к-рых были и на Божией (Синае—Хориве, ср Исх 19. 9 слл; 24.15–18; 3 Цар 19.8–18). Бог не только являет Свое присутствие, говоря из и (Втор 5. 2–5); но Иисус, в присутствии Моисея и Илии, предстает ученикам преображенный Божией. Эта слава вызывает у них трепет, религиозный перед божественным (ср Лк 1.29 сл.), но вызывает также и характерное замечание Петра, выражающего радость при виде славы Того, Чье мессианство он уже исповедал; Бог будет обитать со Своими, как о том возвестили пророки мессианских времен. Эта слава не только озаряет светом и Иисуса, как некогда она отразилась на лице Моисея (Исх 34.29 сл, 35); она — сама слава Христа (Лк 9.32) возлюбленного, как возвещает голос, исходящий из облака, хотя она еще и не слава последнего Голос этот подтверждает также откр. данное Иисусом своим ученикам и составляющее предмет Его беседы с Моисеем и Илией: о том «исходе», к-рый будет начат из Иерусалима (Лк 9.31), о прохождении через необходимом для вхождения в славу (ср Лк 24. 25 слл); ибо Божий голос повелевает Того, Кто Сын, Избранный Божий (Лк 9.35). Слово, раздающееся на новом Синае, открывает то, что новый придет на место Закона, данного прежде; это слово напоминает о трех пророчествах ВЗ: одно из них относится к и к Его Богосыновству (Пс 2.7), другое касается Божия, Его (Ис 42.1), третье же возвещает нового (Втор 18.15; ср Ин 1.17 сл.): «Пророка (…), как меня, воздвигнет тебе Господь, Бог твой, — Его слушайте». Слушать Его означает на деле слушать Слово, ставшее плотью, в К-ром верующий видит славу Божию (ср Ин 1.14). |
| Так, например, указание предателя в Мф. (26:21–25) и в Мк. (14:18–21) имеет место до установления Евхаристии. В Лк. (22:21–23) оно поставлено после Евхаристии. Задача усложняется с привлечением Ин. Повествование Ин. 13–17 гл., во всяком случае, в своей первой части (13–14), относится к последней вечере, но стоит совершенно особняком. Оно не имеет повествования об установлении Евхаристии и вообще ни в одной своей части не содержит прямой параллели повествованию синоптическому. В этом смысле не являются исключением ни указание предателя (13:21–30), ни даже предупреждение Господом Петра о предстоящем ему отречении (13:38). Оба эпизода настолько отличаются и отдельными подробностями и тем общим контекстом, в котором они даны, от повествования синоптического, что составление одного сводного изложения на основании всех четырех Евангелий сопряжено с чрезвычайными трудностями. Разве только спор о старшинстве между апостолами, о котором рассказывает евангелист Лука (22:24–27) после установления Евхаристии и предупреждения о предателе, и на который Господь отвечает словом о возлежащем и служащем, допускает сопоставление с Иоанновским повествованием об омовении ног ( Ин. 13 и слл.). Но и то еще неясно, был ли спор о старшинстве вызван омовением ног, или, что менее вероятно, Господь омовением ног ответил на спор о старшинстве. Как бы то ни было, сведение воедино синоптического и Иоанновского повествования о последней вечере представляет такие трудности, что было бы неразумно придавать тому или иному решению значение последнего слова, которое могло бы притязать на общее признание. Вместо этого, достаточно отметить отдельные эпизоды, имевшие место на Тайной Вечере, и оценить их значение. Нашего внимания требует, в первую очередь, омовение ног ( Ин. 13 ). Омовение ног, как о нем повествует евангелист Иоанн, не составляло часть пасхального ритуала. В противном случае, были бы непонятны те возражения, которые оно вызвало со стороны Петра (13 и слл.). Очевидно, положенные омовения были уже совершены, что, весьма вероятно, и подразумевается в словах Христовых: «омытому нужно только ноги умыть» (13:10). |
| Все поучения и речи Иисуса св. Матфей сгруппировал в пять речевых блоков, равноудаленных посредством шести повествовательных периодов. Не случайно речей пять — именно из стольких свитков состоит Закон Моисеев, Пятикнижие. Можно заключить, что Мф. — одна из самых иудейских книг в Новом Завете (хотя иудейский аспект в любом случае не может не присутствовать, и порой весьма отчетливо, и во всех других канонических Евангелиях — однако везде по-разному и с разными целями). Насколько явно Мф. выдержано в правилах иудейского поучения, настолько же явна и его антииудейская направленность. Мф. — и самое иудейское, и самое антииудейское (не путать с антисемитским) Евангелие. Имеется в виду отрицательное отношение к иудейству не в национальном (ведь община Мф. сама состоит из евреев), а в религиозном смысле — против того иудаизма, который возродился в Ямнии после разрушения Иерусалима (см. § 9). В этом смысле Мф., в отличие от Мк. — не просто сообщение об Иисусе, а еще и обличение иудейства иудео-христианством: «Суровые обличения, с которыми Иисус обращается к фарисеям (Мф. 23), звучат не только из уст Иисуса 30-х годов, но и из уст Воскресшего, живущего в Церкви в 80-е, против фарисеев Ямнии» . «В «иудейском» Мф. отталкивание от иудейства несравненно сильнее, чем в Мк. и Лк. Полемика с иудеями начинается в Мф. с первых же страниц. Только у Матфея Иоанн Креститель обличает пришедших к нему фарисеев и саддукеев (3, 7; иначе Лк. 3, 7). В Нагорной проповеди Господь говорит о недостаточности праведности книжников и фарисеев (5, 20). В 15, 12-14 фарисеи для Него — слепые вожди слепых. В 16, 6 Он предостерегает против закваски фарисейской и саддукейской. Можно привести и другие примеры. Интересно, что последние поучения Господа в Иерусалиме перед Страстями (глл. 21 — 25), при всем богатстве и разнообразии их содержания объединены одной мыслью: Господь произносит суд над духовными вождями народа. Эта же нота отчетливо звучит и в повествовании о Страстях. Инициатива убийства принадлежит Синедриону с Каиафой во главе (26, 3 и слл.), и их вражда не ослабевает до конца. Она сменяется умеренностью Пилата (ср. 27, 19. 24-25), отчаянием и самоубийством Иуды (27, 3-10) и по смерти Иисуса получает свое выражение в постановке стражи у гроба (27, 62-66). Последнее, что мы слышим о Синедрионе в Мф., есть подкуп стражи по Воскресении (28, 11-15)» . |
| 1. Бог Отец как Первое Лицо Св. Троицы. Важнейшее свидетельство о личном свойстве Бога Отца содержится в словах Иисуса Христа: «...как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин 5. 26), т. е. Отец не рождается, но Сам рождает Сына, будучи началом для других Лиц Св. Троицы: от Него рождается Сын («Единородный» - Ин 1. 14, 18; 3. 16, 18) и «исходит» Св. Дух (Ин 15. 26). Отсюда позднейшее христ. богословие формулирует следующую мысль: безначальность (нерожденность) есть личное свойство Отца, рождение - личное свойство Сына, а исхождение - Св. Духа. В чем различие между рождением и исхождением - об этом не говорится ни в Евангелиях, ни в др. новозаветных писаниях; догматическое богословие считает это знание непостижимым для человека ( Малиновский. 1910. Т. 1. Ч. 1. С. 400-401) - это тайна Божества. 2. Бог Отец как Отец всех людей. В учении о Боге Отце как Отце всех верующих в Него Господь Иисус Христос полемизирует и с древнеевр., и с эллинистическими греко-рим. представлениями об отцовстве как домовладычестве. Если в эллинистической культурной традиции речь шла об отцовстве как доминировании отца над детьми, то Христос раскрывает отцовство как любовь Бога Отца ко всем людям, любовь, к-рая не желает погибели или страданий грешника и готова принять каждого раскаявшегося. В притче о блудном сыне Иисус Христос показывает отношение Бога Отца к человеку, вначале согрешающему, а затем раскаявшемуся, на примере истории об отце и ушедшем от него сыне (Лк 15. 11-32), смысл притчи в том, что Бог как Отец всегда принимает раскаявшего грешника и восстанавливает его в сыновнем достоинстве. Иисус Христос использует известное уже иудеям выражение «Отец Небесный», но придает ему новый смысл, в частности, Его учение о Боге как Отце Небесном имеет универсальный характер и относится ко всем людям, а не только к иудеям. Бог как Отец Небесный есть абсолютное совершенство, поэтому ожидает совершенства от тех, кто стремятся к усыновлению Ему (ср.: Мф 5. 48). Он знает нужды Своих сынов еще до того, как они начнут просить Его о чем-либо (Мф 6. 8), но это не исключает необходимости молитвы, и Он, «видящий тайное», воздает тому, кто обращается к Нему (Мф 6. 6, 18). Господь дает пример молитвы Отцу Небесному (Мф 6. 7-13; см. ст. Молитва Господня ). Отец Небесный сохраняет людей (ср.: Мф 6. 25 слл.), однако содействие Божие подается лишь тем, кто свободно избирают и творят добро (ср.: Мф 7. 11). «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф 6. 33),- наставляет Иисус Христос. В горнем, ангельском мире все покорно воле Отца Небесного, на земле Он подает верующим хлеб жизни. Ему возможно избавить верных от трудных жизненных испытаний и всякого зла (ср.: Мф 6. 10-13). Отец Небесный промышляет о спасении людей и искореняет «всякое растение, которое» не Он «насадил» (Мф 15. 13). Бог Сын |
| Слово о разрушении и восстановлении храма передано в Мк 14. 58; Мф 26. 61; Ин 2. 19, и каждый раз неск. иначе. Полагают, что ближе всего к первоначальной форме вариант, приведенный в Евангелии от Иоанна: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его» (Ин 2. 19) ( Goppelt. 1980. S. 148). Конечно, Иисус Христос говорит не о новом храмовом строении (ср.: Откр 21. 22) и не о новом обществе верующих, но об эсхатологическом присутствии Божием в Нем Самом. Эта логия предполагает, что «разрушение храма» случится через отвержение Иисуса Христа иудеями. Согласно Мк 14. 58, именно это слово о храме послужило поводом для смертного приговора Христу (ср.: Деян 6. 14). Смысл очищения храма, как и слов о храме, не в улучшении или реформе иудейского богослужения, но в том, что Иисус Христос пророчески радикально отменяет иудейский храм, заменяя его новым, эсхатологическим богослужением. В беседе с самарянкой Он говорит, что «настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине...» (Ин 4. 23). IV. Этические заповеди декалога (см. Десять заповедей ) и заповедь любви. Призывая к совершенству (Мф 5. 48) и возвещая о том, что Он пришел не нарушить, но исполнить закон, Иисус Христос в Своих поучениях подводит к предельному пониманию ветхозаветных этических заповедей. Эти заповеди в Евангелиях не просто повторяются, но представляют их в новых формах: или за счет усиления ветхозаветных заповедей (Мк 12. 28-34; Мф 22. 34-40; Лк 10. 25-28), или антитетической заменой их (Мф 5. 21 слл.). Согласно Евангелиям от Марка и от Матфея, заповедь о любви к ближнему (Мк 12. 31) выделяется как 2-я наибольшая и вместе с 1-й (о любви к Богу - Мк 12. 29-30) возвышающаяся над прочими заповедями. В Евангелии от Луки она, противопоставленная иудейской казуистике, раскрывается в новом, евангельском, значении. По поводу этой заповеди законник ставит характерный для иудейской казуистики вопрос, следуя принципу ограждения закона, он спрашивает о границах применимости этой заповеди: «А кто мой ближний?» (Лк 10. 29). И Иисус Христос отвечает ему притчей о милосердном самарянине (Лк 10. 30-37). Эта притча призывает к проявлениям любви без границ. Она завершается вопросом: «Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?» (Лк 10. 36). Тем самым Христос как бы возвращает вопрос законнику. Он учит его не спрашивать о границах его обязанности перед Богом, но следовать абсолютной благой воле Божией. Заповедь любви, как и всякую заповедь, Иисус Христос видит проникнутой абсолютной благостью Божией. Заповедь не инструкция, устанавливающая пределы обязанности человека по отношению к Богу, но живое выражение Его воли, к-рое актуально всегда и в любой исторической ситуации обращено к каждому человеку. |
| Он Сам был свободен и других освобождал от рабства закону. Его сила проявлялась в духовной свободе, и свобода – в учении и чудесах – осуществлялась в любви. Этим объяснялось влечение к Господу народных масс. Тот же Евангелист Лука свидетельствует, что движение масс, стремившихся к Господу, не оставалось заключенным в тесных пределах Капернаума и его ближайших окрестностей (4:37, 42–44). Уже в ранние галилейские дни люди стремились к Господу отовсюду ( Лк. 8:17–19 ; Мк. 3:7–8 ; ср. Мф. 4:24–25 ). Ученики Христовы пришли к Нему из народа. Первые последователи, как уже отмечалось, были связаны с Иоанном, и на Господа им указал Иоанн ( Ин. 1 и слл.). Вполне возможно, что повествование Иоанновское и синоптическое о призвании учеников ( Лк. 5:1–11 ; ср. Мк. 1:16–20 Мф. 4:18–22 ) относятся к разным моментам. После первой встречи на берегах Иордана, которая, во всей своей значительности, раскрылась для учеников только впоследствии, они были свидетелями Его учения и чудес в Галилее, и лишь тогда, «оставивши все, последовали за Ним» ( Лк. 5:11 ). Порядок Луки, который, в отличие от Матфея и Марка, сначала помещает чудеса и учение, а затем призвание, – может быть, лишний раз изобличает в Евангелисте заботу о хронологической точности. После исцеления бесноватого, тещи Симоновой и других, одержимых болезнями и нечистыми духами ( Лк. 4:31–44 ), чудесный улов был последним толчком, которым определилась воля учеников. Можно думать, что призвание мытаря Левия ( Лк. 5:27–28 ), который в Мк. (2:14) именуется Левием Алфеевым, а в Мф. (9:9) – Матфеем, и в котором предание Церкви видит составителя Первого Евангелия, было тоже подготовлено чудесами и учением. Призвание учеников было выделением учеников из народа. Оно создавало новые связи, которым Господь отдавал предпочтение перед связями кровными ( Мк. 3:21, 31–35 ; Лк. 8:19–21 ; Мф. 12:45–50 ). Кровные связи не расторгались и не исключали духовных связей. Наиболее выразительным примером является Пречистая Дева. Родившая Его по плоти, Она духовно сопровождала Его на протяжении Его земного пути и соучаствовала в Его скорбях. |
|
|
