| —650— каким он был для нас, то меньше посредственного. Ленив ужасно и в лекциях вовсе не интересен. Только за то, что он заслужил уже о себе мнение, мы его почитали. Он любил забавить и шутить, не всегда однако благоприлично. Критик был очень едкий. Под конец он жил не очень трезво. И едва ли не от того скончался: он умер желтухою. 6) Моисей Егорович Молчанов, Бакалавр Истории Философских систем 2-го, или 3-го курса Моск. Академии. Магистр из Московских. Кривой. Преподаватель отличный и весьма прилежный. Ясность, логическая последовательность – были всегдашнею чертою его преподавания. Но не мастер был он задавать уроки. То недели две ходит в классы и просто толкует, то вдруг задает выучить столь много, что нет возможности исполнить. Оттого очень немногие знали его уроки. Он меня не любил отчасти и за то, что я не всегда был исправен, а после как я узнал, за то, что я казался ему пустосвятом! Прощаю; он не любил монахов. Он был женат на сестре его товарища ныне несчастного Архимандрита Гавриила (бывшего Бакалавром Моск. Академии, потом Инспектором в С.-Петербургской Академии, отсюда Ректором Орловской Семинарии, потом Минской; здесь отставлен. После в Казани Архимандритом, законоучителем в Университете, отсюда Ректором в Симбирской Семинарии, отставлен и отсюда. Теперь, слышно, опять законоучителем в Казанском Университете). Жена умница и не гнушалась, что муж её кривой. Моисей Егорович после нас вышел из Академии, получил в Москве священническое место. Отсюда послан был на ревизию в Пермскую Семинарию, переведен в лучший приход, награжден скуфьей; но уже давно скончался. Был, точно, чахоточный, хотя, говорят, умер от простуды. 7) Дмитрий Петрович Новский, Бакалавр Психологии и Логики, Магистр 4-го курса Московской Академии из Ярославских. И умен, и прилежен, но не мастер преподавать. Сыплет речи, как горох; ничего не запомнишь. Лекции умные, но язык латинский – предурной. Ему я подал одно рассуждение: о предчувствиях. Оно ему понравилось и стоит тог; еще оно в черном у меня цело. Дмит- |
| В Коране не заметно различия между пророками. Все они без особенной, по-видимому, предрасположенности к какой-нибудь теории называются или пророками или посланниками. В разных местах Корана оба эти названия часто прилагаются к одной и той же личности. В 4 гл. 169 ст. Иисус Христос , например, называется посланником 146 , и в гл. 19, ст. 31 – пророком. Мухаммед во многих местах Корана называется пророком, а во многих – посланником, и не только в разных главах, но в одной и той же 147 , и даже – в одном и том же стихе 148 . Точно также называются в одном и том же стихе посланником и пророком Моисей 149 и Измаил 150 . Мухаммед, следовательно, не различал названия «пророк» от названия «посланник» и современное мухаммеданское учение о различии этих названий есть очевидно позднейшее изобретение. Как выше сказано, современное мухаммеданское учение называет посланниками тех пророков, которым даны были священные книги, например, Адам, Сиф, Енох, Авраам, Моисей, Давид, Иисус и Мухаммед, а между тем в Коране только имена Авраама, Моисея 151 , Давида 152 , Иисуса 153 и Мухаммеда 154 соединяются с представлением о священных книгах. Имени Сифа в Коране совсем нет. Об Адаме хотя и упоминается несколько раз в Коране, но о том, что ему даны были свитки не только нет и помину, но он не называется там ни посланником, ни пророком. Также не говорится в Коране и о свитках Еноха, хотя Енох и называется там пророком 155 . В какое бы время ни изобретена была мухаммеданская теория о священных книгах – была ли она известна еще самому Мухаммеду, но не развита им в Коране, или же была составлена после Мухаммеда, – под свитками Адама, Сифа, Еноха, Авраама нужно разуметь апокрифические сказания, приписанные этим праотцам, так как мы знаем разные апокрифические евангелия и заветы, соединенные с именами этих праотцев. Во всяком случае, мухаммеданство своеобразно представляет историю божественных откровений. Мухаммед и ближайшие его последователи, приводившие в систему учение Корана, вращались более среди еретиков и потому мало знакомы были с православным христианским учением. Уже самое отрицание неповрежденности библейских книг представляет собою чисто еретическое учение. Назареи, например, почитали Моисея пророком, признавали, что ему дана была книга закона, но вместе с этим отрицали неповрежденность его 156 . Скептицизм назареев был очень полезен Мухаммеду: отрицанием неповрежденности закона Моисеева Мухаммед мог оградить проповедуемое им учение от возражения иудеев и христиан, как несогласное с библейским. Мухаммед, следовательно, только расширил взгляд назареев и начал отрицать также неповрежденность и Евангелия, прибавив к этому, что иудеи и христиане уничтожили пророчества о Мухаммеде в своих священных книгах. |
| Такова была участь Каина, жителей Содома, фараона, Корея. Напоминая об этом, автор с глубоким чувством призывает к добродетельной жизни. Одним из побуждений к этому он выставляет преимущества, которые имеет Израиль пред другими народами, великие дела, совершенные для Израиля, и откровение закона через Моисея. После этого Марка пространно восхваляет величие Моисея. „Где, спрашивает он, человек, подобный Моисею, и кто мог бы сравниться с ним? Никто из людей. Когда Бог явился ему в терновом кусте, то он увидел 22 буквы, написанные огнем. При посредстве их он объяснил учение, и они составляют главную сущность в словах еврейского языка«. Но семь букв алфавита ( ) чувствуют себя оскорбленными тем, что ими не начинается ни один отдел Пятикнижия. Они обращаются с жалобой к Моисею и в длинной речи описывают свои достоинства, дающие им право на честь стоять в начале отделов Пятикнижия. Моисей успокаивает их своей ответной речью. После этого обращаются к Моисею и остальные буквы с просьбой разъяснить, почему они удостоены той высокой чести, которой лишены буквы, названный выше. Моисей отвечает и им речью. В этой краткой речи рассмотрены, впрочем, только первые пять букв алфавита. Из представленного краткого содержания комментария Марки видны отчасти и его особенности. Марка не имел в виду написать полный комментарий на Пятикнижие. Очевидно, он преследовал цели практические и комментировал те отделы Пятикнижия, которые читались при богослужении и потому особенно нуждались в объяснении. Подобным же образом возникли и некоторые мидраши, особенно Песикта, которая считается записью объяснений библейского текста, дававшихся при богослужении 204 . В основу своего объяснения Марка полагает стихи библейского текста. Но большею частью они служат для него только исходным пунктом. Марка почти везде заботится не о том, чтобы дать объяснение библейского текста, а о том, чтобы восполнить библейско-исторический материал и извлечь из него соответствующее назидание. Дополнения к библейскому тексту у Марки встречаются на каждой странице. |
| Астрологи ассирийские в распределении дней недели по планетам отступали от александрийских: они разделяли день не на 24 части, а на 60, и, при этом, планеты располагали не в том порядке, какой принимали астрологи александрийские, а в обратном: Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн. Первый день недели у них считался днем Луны, так как Луне посвящался первый час этого дня; затем, второй день был днем Марса, третий – Меркурия, четвертый – Юпитера, пятый – Венеры, шестой Сатурна и седьмой-днем Солнца 41 . Итак, день Сатурна астрологов в порядке дней недели был или первым (на западе), или шестым (на востоке); суббота же древних евреев падала на седьмой недельный день. Это неодинаковое положение в неделе языческого дня Сатурна и еврейского дня субботнего показывает, что и в значении этих дней нет ничего общего. В самом деле, если идея священного еврейского дня заимствована, как думает Баур, у египтян, то является совершенно непонятным, почему этот день был не первым в неделе, а последним. Баур, не отрицая, что указанный факт служит возражением против его гипотезы происхождения еврейской субботы 42 , старается, однако же, ослабить силу этого возражения и находит основание, по которому Моисей, будто бы, должен был перенести идею священного дня с первого на седьмой. „Начинать ряд планет“, говорит Баур, „с верху и идти к низу, спускаться от абсолютного порядка вещей 43 к конечному – соответствовало спекулятивной точке зрения, на которой стоял египетский жрец; напротив, начинать с низу и подыматься к высочайшему – вполне соответствует практической точке зрения Законодателя (евреев), который хочет вести от непосредственно данного, от духа человека к высшему предмету религии“ 44 . Поэтому, – полагает Баур, – египтяне посвятили Сатурну, как высочайшей из планет, первый день недели, а Моисей усвоил значение священного дня седьмому. – Но подобное объяснение, будучи слишком искусственным само по себе, не устраняет указанного затруднения. Перенесение идеи священного дня с первого на седьмой остается всетаки нарушением астрологического принципа в распределении дней недели по планетам, – а это подвергает сомнению и вообще связь субботы с астрологическими воззрениями древнего мира. |
| По представлению Марки, Моисей, будучи на Синае, вошел на самое небо, жил в скинии ангелов, питался их пищей, сидел за их столом и приносил вместе с ними жертвы, исполняя обязанности священника. Когда он нес скрижали, мириады ангелов предшествовали ему 882 . По изображению самарянского литургиста, ангелы просили Моисея читать закон, все созвездия слушали его, а солнце и луна восклицали ему: „Господин и владыка» 883 . Множеством подробностей, имевших целью возвысить личность Моисея, было разукрашено у самарян и библейское повествование о смерти Моисея 884 . Следы особенного благоговения перед личностью Моисея отразились в некоторых корректурах, принятых самарянами в текст Пятикнижия. Так, в Исх. 18в мазоретском тексте о встрече Моисея с тестем его Иофором говорится: „Моисей вышел на встречу тестю своему и поклонился ему и целовал его, и они вошли ( ) в шатер». Для самарян такая почтительность со стороны великого пророка к малоизвестному человеку (Иофору) казалась невозможной; отсюда в Сам. Пятикнижии в данном месте явилось чтение: „и вышел Моисей на встречу тестю своему, и он поклонился Моисею ( ), и целовал и ввел ( ) его в шатер“. Из того же благоговения к Моисею возникли в самарянских переводах корректуры Исх. 4:24–26 . В данном месте сообщается, что во время возвращения Моисея из земли Мадиамской в Египет Господь хотел умертвить его за неисполнение им обрезания над сыном. Самарянским переводчикам и комментаторам представлялся невозможным как гнев Божий на Моисея, так и самый факт неисполнения Моисеем основного закона 885 . Отсюда в сам.-арабском переводе отделе Исх. 4:24–26 передается так, что из него совершенно устраняется мысль о гневе на Моисея и упоминание об обрезании: вместо выражения „хотел умертвить его“ у переводчика получилось – „хотел побудить его (Моисея) к поспешности»; слова „взяла Сепфора каменный нож“ ( ) переданы: „страх ( ) охватил Сепфору»; вместо выражения „обрезала крайнюю плоть сына своего» читается: „она устранила недостойное, что она создала», а вместо слов – „ты жених крови у меня " » слова: „ты жених опасности у меня». |
| Одним из наглядных подтверждений этого, между прочим, служить приведенное повествование, недостаточно выступающее в передаче Иосифа своими наиболее разительными и необычайными сторонами. Там, где единственно ясным представлением дела было то, что «воды (моря) стояли стеной справа и слева» (14:22, 29), в то время как между этими водными стенами, по обнаженному грунту земли, шли Израильтяне, – у Иосифа весьма непонятным образом море лишь «отступает назад» от ударяющего жезла, и «вбирается само в себя», т.е. «оскудевает» в своих водах настолько, насколько оставлялась этим возможность прохода чрез него, хотя бы даже в брод. Это могло быть, таким образом, по Иосифу, чем-то в роде как бы внезапного обмеления или просто несвоевременного «отлива», которым успел воспользоваться Моисей, и опоздали – Египтяне. Что во всяком случае приведенная неотчетливость и двусмысленность выражение Иосифа не были случайными и безнамеренными для этого писателя, нельзя не подтвердить в данном месте тем, что он не упоминает весьма необычайного указания Бытописателя, которое, однако, предпочтительнее всего 260 другого здесь заслуживало упоминания; это – перестановка сопровождавшего Израильтян Ангела и облачного столба, который шел пред Израильтянами, но потом стал позади их, покрыв Египтян тьмою ( Исх.14:19–20 ). Подобные уклонения от большей чудесности в чуде во многих местах образуют характеристическую особенность его передачи свящ. повествования, которое он во всем старался сделать более вероятным: прием – не из одобрительных для историка и не из достойных истины, к защищению которой придумывается!... Что касается того сообщения Иосифа, что оружие погибших Египтян чрез бурю и силу ветра подогнало к лагерю Израильтян, и Моисей, со свойственной ему чуткостью к действиям Божественного Провидения, внушил народу вооружиться этим оружием; то упоминание об этом находим уже у Димитрия, написавшего свой труд по Иудейской истории во времена Птоломея IV (220–204). Возбуждал вопрос, каким образом Евреи оказались владевшими оружием (первая битва их), когда они вышли без оного (νοπλοι ξελθντες), Димитрий находит вероятным, что они воспользовались оружием потопленных волнами моря Египтян. |
| Град седьмой казни, никогда прежде невиданный в Египте, истребил все плоды. После восьмой казни (саранча) Фараон упорствует, – от злости, а не от безумия добавляет Иосиф, но об изгнании пред этою казнью Моисея – не говорится. С другой стороны, пред этой казнью ( Исх.10:10 ), а не пред 6-ю, было место упомянуть о согласии Фараона на отпуск одних мужчин – с оставлением жен и детей, равно как после 9-й, а не после 8-й казни, Иосиф должен был поместить на настойчивое требование Фараона оставить хотя имения – спокойный, но столь же настойчиво – непреклонный ответ Моисея: «Евреям от стяжаний своих надлежит принести жертву Богу!». После тщетных разглагольствований, в каких проходило долгое время, и, притом, еще с вышеупомянутым оскорблением Моисея (изгнание), надвигается девятая казнь – новая грозная попытка сломить упорство Фараона. Непроницаемая страшная тьма заволакивает землю Египетскую; густота воздуха, затмевая зрение, затрудняла также дыхание; многие умирали; все вообще трепетали, что делает понятным в особенности упоминаемая Библией страшная буря, свирепствовавшая над омраченным Египтом. Еще раз Моисей является к Фараону с грозным упреком: «доколе воле Божьей противиться будешь? " … и на угрозы Фараона казнью в свою очередь грозит, что сам он «с знатнейшими Египтянами будет просить Евреев скорее уйти из Египта. Наступает решительная минута, пред которой Фараон не мог устоять, и Моисей, получив приказание иметь Евреев готовыми к выступлению из Египта, располагает их по коленам, сосредоточив в одном месте. Так называемая десятая казнь была уже заранее предрешена в своих результатах, и влияние ее на Фараона уже не могло иметь решающего значения. По словам Иосифа, сами Египтяне в эту страшную ночь прибегали к царю с требованиями не удерживать Евреев ( Исх.10:7 еще пред 8-ю казнью), а также и этих последних понуждали, давая дары, чтобы только скорее вышли (Библ.12:35 – «испросили Евреи, по слову Моисея», 11:2). Таким образом, Израиль «обобрал» Египтян ( Исх.12:36 ) их «дружественными подарками» (δροις τμων… κατ γειτνιακν πρς ατος συνθειαν (14 кон.). |
| естественными и искусственными преградами. Это неприятное известие, много преувеличенное, было поводом к крайнему возмущению против Моисея, едва не стоившему жизни этому многострадальному вождю жестоковыйного народа. Поистине, можно согласиться с Иосифом, что Моисей «едва ли бы мог укротить это возмущение тысячей народа «один», если бы не был с ним Сам Бог, и не сотворил слова его убедительными для народа»; только в таком случае это было бы «неудивительно», как выражается Иосиф. Возмущение, однако, улеглось несовершенно, после грозного суда Иеговы; недовольство с Моисея было перенесено и на современное положение вещей, и зародилось желание употребить отчаянную попытку вторгнуться в неведомую землю. Но было уже поздно: недоверие к Иегове после всех Его чудес и милостей было слишком оскорбительно для величества Божьего, чтобы осуждение на 40-летнее странствование вне земли Обетованной измалодушествовавшегося в рабстве Египту народа – было жестоким и бесцельным наказанием. Тем грешнее была эта попытка, что внушалась не раскаянием к Богу, а нечестивым соображением решившихся на битву с Хананеями, что Бог не ради Моисея давал и дает помощь, но «как по общему Промыслу, так и ради добродетелей предков». Попытка, как знаем из Библии, совершенно не удалась, и оставалось лишь покориться суровой необходимости. Впрочем, неискренность этой покорности вскоре не замедлила обнаружиться еще раз в страшном посягательстве на достоинство Богоучрежденного Ааронова первосвященства, а вместе с тем, разумеется, и на Самого Верховного Вождя народа. Предводителем восстания выступает Корей, родовитый и богатый Еврей 291 , " красноречивый угождатель народа», родственник Моисею, но богаче его, и потому не чуждый зависти его влиянию в родном народе. Он говорил, между прочим, что Моисей ищет только своей славы 292 , и самовольно сделал Аарона первосвященником 293 , достигая везде своих эгоистических целей лишь хитростью и коварством, притворно представляясь набожным и доброжелателем народа. В качестве кандидатов на первосвященство, Корей выставлял или себя, как старейшего Моисея и достойнейшего в роде его, или Дафана и Авирона (и Фалая) 294 , старейших представителей старейшего колена Рувимова. |
| Все эти свойства, приписываемые Хызру, уже мухаммеданского происхождения, не изменяют самого его существа. Есть некоторые мухаммедане, которые считают Хызра духом-хранителем, а Камалю-д-дин абуд-Ганайин видит в нем даже святого Духа, высшего Демиурга. Предания говорят о нем, что он особенно любит находиться около источников и, как самое прозвание его «зеленый» показывает, что под его покровительством находятся растения, произрастающие при помощи влаги. Под соединением двух морей мы отнюдь не хотим, говорит Шпренгер, разуметь с толковниками Корана Гибралтарский пролив. В Коране мы читаем: «Бог есть тот, который соединил два моря: одно из них, сладкое и свежее, и другое – соленое и горькое, и который положил между ними преграду». 690 Чудо, которому удивляется Мухаммед, состоит в том, что источники и реки содержат в себе сладкую воду, тогда как они выходят, по мнению Мухаммеда, из моря. Моисей, отыскивая соотношение этих двух морей, хотел видеть чудо своими глазами и встретил Хызра, духа-покровителя воды. Мальчик Моисея не знал, для чего он взял с собою рыбу, но господин его сказал, как ему было объявлено, что он желал бы, чтобы рыба ушла. Толковники Корана, следующие Ибн Аббасу, не удовлетворительно объясняют цель, с какою Моисей взял рыбу. Объяснение этой цели можно находить в легенде об Александре Македонском: рыба должна была пройти по подземному пути, соединяющему соленую воду со сладкою, и тем подтвердить догадку о существовании этого соединения и показать, что должен быть приписан чуду тот факт, что вода на земле не вся соленая. Подобные представления о происхождении и о подземных путях рек встречаются и в позднейших книгах персов и от них перешли к мухаммеданам. Джахид, посетивший Египет и живший в Басре, следовательно, имевший некоторое представление о Ниле, Персидском Заливе и Индийском океане, был, все-таки, твердо убежден, что Нил и Инд – одна и та же река. Он, следовательно, представлял себе, что Инд под землею течет в Африку. Массуди говорит: «Ученые имеют различные взгляды на происхождение рек и источников. |
| Во-первых, он принес могучих птиц, чтобы поразить врагов Божиих воронами 1342 . Во-вторых, ветер принес тяжкую язву на египетские стада. В-третьих, он распространил засуху по всей земле Египетской. В-четвертых, он принес саранчу и распространил ее на всю область Египта, дабы она истребила то, что оставил град. В-пятых, очень сильный морской ветер поднял саранчу и погнал ее в море. В-шестых, он распространил тьму перед глазами египтян, так что три дня ни один человек не мог подняться со своего места ( Исх. 10:23 ). В-седьмых, Бог в течение целой ночи гнал восточным ветром воды моря и иссушил море ( Исх. 14:26 ). В-восьмых, „от гнева Твоего устремились воды» ( Исх. 15:8 ); тогда ветер был для них (поддерживающей) подпорой. В-девятых, он возвратил море в его течение ( Исх. 14:27 ); он сковал его и заставил покоиться в мире и тишине. В-десятых, он дул дыханием своего величия; море сомкнулось, после того как рабы Его были спасены. Поэтому нам подобает сказать: „Твое величие, Вечный, Который сотворил чудеса. Кто мог бы сотворить подобное Твоему творению и Твоей силе?» Теперь мы, чтобы умножить мудрость для каждого, кто ее ищет, перечислим шесть события, которые совершены землею. Во-первых, жезл Моисеев сделался перед лицом Моисея змеем: через что открылась тайна, что Фараон в его руке. Во-вторых, (жезл) стал змеем перед лицом Фараона и поглотил другие жезлы, не сделавшись (от этого) большим или меньшим. В-третьих, вся пыль земли превратилась в мошек – наказание для египтян и для евреев отдых от приготовления кирпичей. В-четвертых, все звери земли вышли из леса в город, чтобы растерзать злодеев. В-пятых, пепел из печи, который развеял Моисей, стал проказой, воспалением с нарывами. В-шестых, дно Чермного моря поглотило врага. „Ты простер руку Твою, земля поглотила их“ ( Исх. 15:12 ). Боже, Твое величие, ибо Ты творишь чудеса! Да воспомянется с благословением Моисей, великий муж, который по повелению Божию поспешил на помощь народу еврейскому, – его возвышенное величие! Никогда не восставал подобный ему и во веки не восстанет. |
|
|
