| Так, пророки: Нафан, Давид, Исайя, Иезекииль ясно указали в своих пророчествах, что Мессия произойдет из рода Давидова 609 ; пророк Михей с точностью определил место рождения Мессии, именно – город Вифлеем 610 ; пророк Исайя ясно предсказал, что Мессия родится от Девы 611 и т. д. 612 . Можно ли допустить, чтобы величайший Законодатель и пророк еврейского народа, столь почитаемый и мухаммеданами, Моисей мог выражаться неопределенно, двусмысленно, чтобы он умышленнно не высказал определенно, кого разуметь под выражением «брат» в его пророчестве? Моисей потому и не прибавил к выражению братьев какого-нибудь другого имени, что его хорошо понимали современники-евреи и без прибавления и понимали именно еврейский народ в выражении братъев, т. е. считали это слово однозначным с выражением: «соотечественник», «единоплеменник». Христиане знают из Библии, что евреи употребляли выражение: «брат» в смысле «соотечественник», «единоплеменник», и потому нимало не смущаются толкованием мухаммедан, приводимым в пользу Мухаммеда. Но не смутятся ли мухаммедане, если мы скажем им, что, приняв их толкование слова «брат», они должны будут отказаться от правильного понимания некоторых (многих) мест Корана. Спросим мухаммеданина: «Кто был пророк Гуд в отношении к народу Гада? Кто был пророк Салих в отношении к народу Тсямуда? Кто был пророк Шугаиб в отношении к народу Мадиана?» Мухаммеданин должен ответить, что пророки: Гуд, Салих и Шугаиб были соотечественниками тех народов, к которым они были посланы. Посмотрим же теперь, как выражается Коран в этом случае. Христианин обязан указать мухаммеданину также и на то, что принимая буквальное поиимание слова брат, нельзя определенно сказать, чьего брата разуметь в словах Моисея: брата ли Авраама 617 , брата ли Исаака, или же брата Иакова, или братьев Иосифа. Мухаммедане не докажут, чьего именно брата разумел Моисей, если допустить, что он употребил это выражение не в смысле: единоплеменник, соотечественник. Допустим даже, что Моисей определенно хотел сказать: брата Исаака. |
| Существовала строгая школа Шаммая. Под противным эта школа понимала прелюбодеяние, и только прелюбодеяние. Даже если женщина будет такой ужасной, как Иезавель, считали они, это не может служить основанием для развода, если она не повинна в прелюбодеянии. Другое направление развивала либеральная школа Гиллеля. Они толковали возможную причину развода очень широко. Они говорили, что для развода достаточно, чтобы жена плохо приготовила блюдо к обеду, сидела на улице, заговаривала с незнакомым мужчиной, неуважительно отзывалась о родственниках мужа в его присутствии, или, если она была вздорной женщиной (а такой считалась женщина, голос которой был слышан в соседнем доме). Ясное дело, что по своей человеческой природе люди предпочитали более свободное толкование, и в результате обычным явлением были разводы по самым обыденным причинам и даже вовсе без причины. Такова была практика. Но когда мы размышляем над перечисленными выше идеальными заповедями Моисея об отношении мужа к жене, мы видим, что они определены мыслбю о единстве мужа и жены. Они – единая плоть! И тогда ответ на вопрос Иисуса «Что заповедал Моисей?» ( Мк.10,3 ) появляется сам собой: «Моисей заповедал нам заботиться освоей половине, о жене». Но фарисеи от такого ответа уклоняются. Для них в этот момент (они ведь искушают Иисуса) важна не заповедь, выражающая благую волю Божию , желание Божие ; им важно то, что им позволено : «Они сказали: Моисей позволил писать разводное письмо и разводиться» ( Мк.10,4 ). Этот факт Иисус, разумеется, не отвергает. Но мысль Его при этом иная. Разве это позволение, допущение Божие может удовлетворить духовно чуткого человека? Поэтому «Иисус сказал им в ответ: по жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь» ( Мк.10,5 ). Что под этим понимается? Упрек в жестокосердии встречается довольно часто в Ветхом Завете. Под жестокосердием понимается та сердечная нечувствительность, которая произрастает из постоянного непослушания воле Божией. Согласно Иисусу, Моисей позволил мужу разводиться с женой вследствие того, что сердце израильского мужчины огрубело. Оно утратило духовную чуткость, оно слепо и глухо к Слову Божию, к воле Божией, в данном случае – к изначальной воле Бога, когда Он привел жену к мужу, о чем так ясно говорится на первых же страницах Книги Бытия, на которую ссылается в своем ответе Иисус: |
| Возмущение, при видимой состоятельности и даже уважительности этих доводов, а также под впечатлением недавнего недовольства Моисеем, грозило крайней заразительностью и бедой, и Моисей (способный ко всем делам, к правлению же народа как бы нарочито произведенный природой) еще раз должен был доказать свои Божественные полномочия и всю корректность своего поведения в настоящем опасном случае. Речь, влагаемая Иосифом в уста Моисея по этому поводу, весьма хорошо рисует нам Моисея с этой именно стороны. Не богатство, не знатность, не родство с Моисеем Аарона дало ему право на священство, а единственно – Божье повеление: он себе роднее, чем брат, но себя не поставил… В заключение речи Моисей предлагает придти обиженным кандидатам первосвященства со своими кадильницами, каковое предложение, как самое справедливое и беспритязательное, встречает общенародное одобрение; но именно эта-то справедливость и помешала сознавшим себя не совсем справедливыми – воспользоваться ею для доказания своей (не)правоты. Впрочем, нашлось все-таки до 250 человеку явившихся со своими кадильницами. Замечательны намеки Иосифа на то, что бунтовщики опасались насилия со стороны Моисея за свой протест и распорядились даже поставить рабов к своим кущам для отбития этого насилия (при куще Дафана). Но на стороне Моисея была сама правда, и она избрала другой путь для своего засвидетельствования, которое ни в каком случае не было жестоким и чрезмерным. Как же поступает Моисей? Он обращается с пространной молитвой к Богу, воздвигнувшему его от стад Иофоровых, и слагает с себя всю ответственность за происшедшее и имеющее совершиться по Его суду. «Я наслаждался, – говорит этот, действительно, кроткий и мудрый, – невинно, но жестоко оскорбленный вождь, – жизнью спокойной… по Твоей воли и по милости Рагуила, тестя моего; однако, оставив все то благополучие, поверг себя в напасти для сего народа… Итак, покажи Сам, что Ты все руководствуешь Твоим Промыслом…, – что ничто не делается само собой, или по слепому случаю, но все по Твоему произволению! " … Ответ неба на этот вызов угоднейшего из сынов земли нам известен; Иосиф передает его в общем согласно с Библией, за исключением разве того, что на память о возмущении Моисей повелевает Ааронову сыну, Елеазару, повесить кадильницы бунтовщиков у алтаря медного, тогда как ( Чис.16:39, 40 ) – имеет немного иначе: «скажи Елеазару… пусть он соберет кадильницы… и пусть разобьют их в листы для покрытия жертвенника, ибо…, они (как принесенные пред Лицом Господа) сделались освященными». |
| «Старейшины» встречают Моисея, известившись о его прибытии; – по Библии – только «Аарон», и затем уже они собирают старейшин. Сначала последние не верят Моисею (Библ.: относится это к «сынам Израилевым» Исх.6:9 ; срв. 4:30–31), пока не видели чудес. В числе оснований, которыми Моисей старается, затем, мотивировать законность своих требований к (недавно вошедшему на престол) царю, прежде всего выставляется заслуга Моисея в деле с Эфиопами, и только уже потом Моисей опирается на явление Бога при Синае и порученный ему дар чудотворений. Царь сначала смеется, а потом, – когда Моисей старается убедить его чудесами, – и гневается, называл Моисея нечестивым, беглецом из-под неволи Египтян, который теперь возмущает и народ своею хитростью и чародейством. Когда, таким образом, миссия Моисея встречает столь сильный отпор даже после того, как Моисей проделал «премудростью и всемогуществом Божьим» порученные ему чудеса, начинается ряд казней или чудесных знамений в Египетской земле, описание коих у Иосифа нельзя обойти молчанием, в виду некоторых любопытных, хотя не везде достаточно удовлетворительных подробностей. Так, в описании первой казни «вода не только кровавый цвет усвоила, но и в пожелавших оную пить производила великие мучения и болезни». 245 Дли Евреев, однако, она была сладка и приятна по-прежнему (срв. Исх.7:18–21 ). Более того: позднейшими Израильтянами эта сагальная черта была еще более расширена в том смысле, что Евреи продавали Египтянам сохранявшуюся в их руках свежей – воду, и она оставалась при таких операциях совершенно свободной от порчи. 246 Это самое находим впоследствии в мусульманском предании, по которому также «вся вода превратилась в кровь – только не в руках Израильтян». Наряду с этим находим в древнейших сагах и то уклонение, что Нил, вместо того, чтобы сделаться кровавым, затопляет землю. 247 В числе результатов этой казни у Иосифа уже здесь находим оговорку, что Фараон позволил было идти Евреям, но, по миновании казни, изменил своему слову (ср. Исх.7:22 ). |
| Всех израильтян было 240,000 человек. Имущество египтян, по молитве Моисея, превратилось в камень. На утро Фараон собрал 300 000 конницы и погнался за израильтяяами. На 4-й день по выходу из Египта израильтяне увидели Фараона и ужаснулись было, но Моисей ободрил их, ударил жезлом по морю, и оно расступилось на 12 дорог, по которым прошли 12 колен Израиля. Когда Фараон увидел это, то устрашился и не хотел более преследовать Моисея. Бог всевышний послал тотчас же Гавриила в человеческом образе. Гавриил сел, по повелению Божию, верхом на кобылицу и проехал на ней перед Фараоном и въехал в море. Фараон был также верхом на лошади противного пола, которая, увидя лошадь Гавриила, стремительно последовала за последнею, так что Фараон никак не мог остановить свою лошадь. За Фараоном въехали и его войска…, Моисей, выйдя из моря, снова ударил по нему жезлом, и море снова приняло прежний свой вид и потопило Египтян, Фараон как-то оставался еще на поверхности воды. Тогда Гавриил замазал ему грязью рот и проговорил с иронией: «Теперь вот ты примешь веру; ты все говорил: «Я, я – Бог», и погубил таким образом невинных людей. « После этого потонул Фараон. 426 У Моисея был глупый сын, Самрай, Он взял себе ту грязь, на которой был след от ног кобылицы Гавриила, сделал из этой грязи тельца и научил амаликитян поклоняться ему. Телец этот мог издавать голос. Когда узнали об этом израильтяне, то и они стали просить у Моисея бога говорящего 427 . Моисей вошел на Синай, говорил там с Аллахом, который повелел сказать народу следующее: несколько потомков ваших будут пророками, несколько – учеными, несколько – царями. А теперь пусть они идут, если хотят, воевать с амаликитянами. Израильтяне послали туда 12 лазутчиков, по одному из каждого колена. Их поймали в саду, но отпустили, потому что сочли за людей совершенно безвредных. Амаликитяне были народ весьма рослый и весьма сильный: 300 локтей высота их и 17 локтей ширина плеч 428 . Все в их земле имело громадные размеры. Когда дали израильским посланным одну ягоду винограда, то только двое могли нести её и не иначе, как проколов ее насквозь древком, концы которого соглядатаи положили себе на плечи. Возвратившись к своему стану, посланные рассказали своим женам о всем виденном. От жен их узнали все израильтяне. Страх объял всех и израильтяне не решились идти войною на амаликитян, хотя Моисей пообещал успех. За такое упорство Бог всевышний наказал израильтян 40-летним странствованием, во время которого они питались манною и видели много других чудес 429 . |
| Переход через Чермное море Моисей знал, что за израильтянами будет погоня египтян. Поэтому, израильтяне шли поспешно – и днем, и ночью. Господь помогал народу-беглецу и Сам вел его. Днем, впереди народа шло густое облако в виде столпа; ночью же, столп делался огненным и освещал дорогу. И вот, шествуя за чудесным облаком, подошли израильтяне к берегу Чермного (Красного) моря, в том месте, где оно узким заливом вдалось в землю. Здесь остановились станом. Фараону донесли, что израильтяне бежали из Египта со всеми семействами, скотом и имуществом. И сказал фараон своим слугам: – Что мы сделали? Зачем отпустили израильтян? Они не будут теперь работать на нас. И снарядил фараон вооруженную погоню. Посадил свое войско на колесницы, чтоб скорее догнать беглецов. И настиг их у моря. Обернулись израильтяне и увидели страшную погоню. Ужас напал на них, и сказали они Моисею: – Зачем ты вывел нас? Лучше бы нам быть в Египте рабами, чем умереть в пустыне. Но Моисей сказал: – Дерзайте, стойте! И увидите, как Бог спасет вас. Этих египтян, которые догоняют вас, вы не увидите более во веки. Будьте спокойны! Бог постоит за вас против врагов. И вот, столп облачный, который был впереди народа, передвинулся и стал позади, и заслонил израильтян от войска египетского. Подошла ночь. Столп покрыл мраком египтян, а израильтянам – светил. И сказал Бог Моисею: – Подними жезл твой над морем, и оно расступится: и пройдут израильтяне среди моря посуху. Моисей простер жезл свой над морем. И вот, поднялся сильный восточный ветер и дул всю ночь. Море расступилось и дало дорогу израильтянам. И пошли израильтяне по морскому дну на другую сторону, а вода стояла стеною направо и налево. К утру израильтяне были уже на другом берегу. И видят, что и египтяне на своих колесницах гонятся за ними по той же дороге, среди моря. Тогда снова простер Моисей руку свою над морем, и вода возвратилась на свое место. Она затопила египтян: покрыла и колесницы, и всадников. И не осталось от египтян ни одного человека. Тогда весь народ воспел Богу песнь победы и благодарности, и восклицал: Пою Господу! Дивно Он прославился: коня и всадника ввергнул в море! Помощник и Покровитель был моим спасением. Мариам, сестра Моисеева, собрала всех женщин израильских. Взяла тимпан (бубен) и под удары тимпана запела пред ними ту же песнь. И пели все женщины, вслед за нею: Поим Господу! Дивно Он прославился! Коня и всадника ввергнул в море! Читать далее Источник: Завет Божий в повествованиях для учащихся детей : Книга для чтения и рассказывания : По программе свящ. истории для начал. шк. изложил П. Мироносицкий. Ч. 1-. - Петроград : Синодальная тип., 1916. - 21. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Период рехуты, восстановленный Таэбом, закончится великим днем, который будет „последним днем“, „днем суда”, „днем отмщения» ( ), „плача и трепета» для грешников, но вместе с тем днем радости и ликования для праведников 973 . Время наступления этого дня точно не указывается. Но в приведенном выше гимне о Мессии отмечается, что дню суда будет предшествовать умножение злых дел, развращение земли, подобное тому, какое было перед всемирным потопом, и некоторые знамения на небе и на земле. В самый последний день мира произойдет воскресение мертвых и, затем, всеобщий суд. Воскресение мертвых совершится по слову Господа, Который воскликнет : „Я Сущий и нет другого, кроме Меня». При этом слове, имеющем раздаться по всему миру, земля содрогнется и распадется. Из могил праведников поднимется приятный запах мирт, а от грешников запах пыли, смолы и дыма. Праведники воскреснут в новых одеждах. Впереди их станут Адам, Ной, Моисей, Аарон, Елеазар, Финеес, Иисус Навин, Халев и 70 старейшин. Их окружат „Ангелы благоволения“, на них будет капать роса милосердия и светить особенный свет. Грешники воскреснут в разорванных платьях и с мрачными лицами. В числе их будут Каин, Ламех „люди потопа, люди Вавилона, амаликитяне, Корей и его приверженцы». Грешников окружат ангелы гнева, на них будет падать пыль и зола. Затем произойдет суд, и каждый даст ответ за дела свои. Ходатаями за народ выступят патриархи Авраам, Исаак и Иаков, в особенности же Моисей и Аарон 974 . После суда праведники из Израиля перейдут в сад Едемский, а грешники будут ввержены в огонь. В чем будет состоять блаженство праведников, не указывается. „Отец мой», говорит Абиша, „повелел: ты не должен излагать это в моем объяснении». Что касается грешников, то Моисей будет молиться за них, и „они выйдут из угнетения“. Такова будет судьба Израиля. Но язычники не будут иметь освобождения. По изображению Марки, языческие народы в день суда увидят, что их боги низложены и не могут защитить их. Идолы будут сожжены, и гнев Божий прострется также на самих язычников. У них не будет защитника и избавителя. „Они могут кричать вечность, и Я не услышу их» 975 . Поэтому пламя огня „возгорится на них и пожрет все до шеола“. |
| Уныние народа в таких трудных обстоятельствах в особенности усиливалось воплями малодушных жен и детей, ослаблявших даже мужественных воинов. 266 Способ, которым Моисей успокоил начинавшее быть опасным для него смятение и помог народу в столь затруднительном положении, заслуживает нарочитого обсуждения. Взяв валявшееся у его ног кусок дерева, говорит Иосиф, (λαβν π τομδος τ κρον ν ποδν ιμνης), Моисей расколол его на двое и бросил в источник; затем, он уверяет Евреев, что Бог , исполняя его моленье, обещал дать им воду, лишь бы они не потяготились получить ее. И когда Евреи спрашивают, что же надобно делать для изменения воды, Моисей велит нескольким из предстоявших силачей быстро вычерпывать воду, и, сим приведенная в движение, она дала свежую приятную струю. Очевидно, здесь, как и в рассказе о чудесном переходе через Чермное море, мы имеем дело с стремлением – весьма неуместным, впрочем, – Иосифа не сколько умалить и игнорировать чудо, столько представить его более вероятным и, по возможности, менее странным. Крайняя неотчетливость в понимании значения вещественного посредства, употребленного при изменении вкуса воды – в данном случае ясное подтверждение того, насколько более можно было проигрывать подобным методом Иосифа, нежели выигрывать. В то время, как это изменение должно быть всецело усвояемо Божественной силе, благоволившей дать этому древу преобразовательное значение по отношению к древу крестному, Иосиф совершенно без нужды пользуется упоминанием вещественного посредства, которое без всякого ущерба делу в его изображении может быть выкинуто; причем, достаточно будет ограничиться тем, совершенно естественным объяснением чудесного изменения вкуса горькой воды, которое Иосиф дает в приказании Моисея её вычерпать и привести в движение. Неизвестно доподлинно, на каком основании 267 Иосифом забраковывается 70 финиковых дерев и 12 источников, найденных Евреями при остановке в Елиме ( Исх.15:27 ); деревья эти были, по словам Иосифа, плохие; воды мало, и мутная, вредная. |
| Многие из этих толкований и описаний, символизирующих Скинию, кроме Иосифа, можно видеть у Филона 276 , и в особенности в аллегорическом Мидраш’е, который был общим источником обоих упомянутых авторов; наконец, многое здесь, кажется, обязано и личному Иосифову мнению («по моему мнению») и его не совсем надежному «кажется». Посему-то, при сходстве с Филоном есть и несколько различных до противоположности толкований, и так как оба Иосиф и Филон были в известном смысле официальными выразителями современных им иудейско-религиозных воззрений, то понятна затруднительность установки здесь желательного единства. Так, символизирование πορφρ’ы у Иосифа вопреки Филону, – κινθος’а у Филона вопреки Иосифу, – лампады у Филона вопреки Иосифу, – ефода и наперсника у Иосифа вопреки Филону; гранаты (οισικο) означают по Иосифу молнии, у Филона – воду; колокольцы по Иосифу – гром, по Филону – гармонию и взаимодействие земли и воды; наконец, символизирование пояса находим только у Иосифа, и не видим вовсе у Филона, и т.п. Обстоятельства избрания Аарона к служению при Скинии носят в передаче Иосифа одно характеристическое замечание, параллель которому проводит Мидраш. 277 Передавая народу в пространной речи волю Божью о возложении первосвященнического достоинства на Аарона, как «достойнейшего за свою добродетель» – носит этот священный сан, – Моисей указывает на добродетели Аарона, исчисляет все случаи выражения его любви к народу, напоминает опасности, для народа понесенные, – и когда слушатели с рукоплесканием приветствуют это Божественное избрание, – Моисей, как бы предвидя, что права Аарона на это высокое достоинство скоро подвергнутся оспариванию, заявляет, что он «сам, из одного самолюбия, не отказался бы принять на себя должность первосвященника, если бы это от его зависело воли». Упомянутое параллельное место Мидраш’а представляет это интересное настроение Моисея в такой форме: «когда Господь пожелал назначить первосвященника, Моисей подумал, что на него именно и падет Божественный выбор: но Господь сказал ему: иди и назначь Мне первосвященника… брата твоего Аарона!». |
| 269 . Вторичное удаление Моисея на гору и замедление его там дало повод к весьма печальному происшествию, о котором, впрочем, Иосиф повествует очень глухо и необстоятельно. Не зная причин этого замедления («не вемы, чтó бысть ему», XXXII, 1), народ терялся в догадках и из всех зол бóльшим несчастием для себя считал Моисееву мнимую гибель. Одни (враги Моисея) говорили при этом, что Моисея звери съели; другие, что он переселен к Богу. Все горевали, но уходить не смели, так как Моисей велел ждать. Что было в результате этих томительных ожиданий и желания найти последним тот или другой решительный исход, Иосиф совершенно не говорит, – очевидно, щадя затронуть повествованием о золотом тельце уважение к Аарону, а в то же время и всему народу, только что принятому в завет с Богом и верность Божественным заповедям. Замечательно, что и все позднейшие иудейские саги, хотя приводят это позорное событие, однако, не называют Аарона виновником и вводителем безбожия. 270 В таком именно виде эта сага перешла также и в мусульманские предания. Не давая об идоле – тельце даже никакого намека, Иосиф прямо разрешает томление народа тем, что, наконец, Моисей приходит и объявляет народу волю Божью о Скинии и других Божественных заповедях. При этом, само собой неизбежно, Иосифу приходится «лгать» в том, когда он заставляет Моисея не «разбивать» в гневе Богоначертанные письмена, столь дерзко попранные нечестием народа, а, напротив, «показывает» народу оные, «начертанные перстом Божьим» – по пяти на каждой из двух скрижалей, как распределяются они, между прочим, по Палестинскому Талмуду (Chananja Achi’s и R. Josua) и по 2 1 / 2 на каждой стороне, как впоследствии добавляет Иосиф, повествуя о помещении их во Св. Святых Скинии. В числе других заповедей и постановлений Иеговы, предложенных Им Своему избранному народу, Моисей приносит планы и все детальные подробности касательно устройства Скинии, «по образу, виденному им на горе». Мы не будем приводить здесь этих подробностей устройства, которое, по Иосифу, почти ни в чем существенно не уклоняется от описанного в ( Исх.37–40 ), и представляет, более археологический интерес; для нас любопытнее обратить внимание на то своеобразное символизирование Скинии, – как в общем ее устройстве, так и в отдельных частях и принадлежностях – какое находим у Иосифа. |
|
|
