| Сказано: Не убоишься ужасов в ночи ( Пс. 90:5 ), то есть страха человеческого и бесовского, потому что страх Божий, веселящий сердце, называется дневным и светлым. 94. Ему же Премудрость возглашает на улице, на площадях возвышает голос свой, в главных местах собраний проповедует ( Притч. 1:20–21 ). О чём здесь говорить Соломон? Очевидно о словах отцов и учителей Церкви. 95. Епископу Сильвану Илия Фесвитянин 29 , уснув под можжевеловым кустом и проснувшись, видит у изголовья своего печёную лепешку и кувшин воды. Что же означает лепёшка, найденная у изголовья? По словам Соломона: у мудрого глаза его – в голове его ( Еккл. 2:14 ). То есть благочестивое искание и искренняя молитва находят духовный хлеб, питающий душу, и воду, текущую в жизнь вечную ( Ин. 11:14 ). 96. Ему же Старающиеся очистить свои души не только изобилуют мысленным хлебом и мысленной водой, но получают и мясо. Потому что для совершенных нужна твердая пища, как говорит апостол 30 . Также и Моисей предвозвещает народу: Очиститесь к завтрашнему дню и будете есть мясо ( Чис. 11:18 ). Под мясом подразумевается Божественное Тело, какое вкушают верные в Церкви, получая блаженнейшее из всех знаний познание Христа. 97. Ему же Как сказал великий Моисей, не сегодня, но к завтрашнему дню будете есть мясо ( Чис. 11:18 ), этим он указал на время по пришествии Христа Бога. Потому что мясо перепелов навлекло на евреев неприятности и болезнь. Напротив, у нас пречистая плоть всем сподобившимся приобщения дарует крепость, силу, здравие, благодушие и вечную жизнь. 98. Ему же Чему удивляться, если, причащаясь вечной и нетленной плоти, служители Христовы, очистившиеся страхом Божиим, верой и добрыми делами, сподобляются Божия благоволения? Будут они изобиловать и духовным вином, как и праведный Ной, который стал возделывать землю и посадил виноград. Потому что и они пережили потоп неверия, пили трезвенное вино и упились, как говорит Давид: чаша моя переполнена ( Пс. 22:5 ). И упившись, обнажили непостыдную наготу, ибо прекрасно обнажаться от лукавства и неразумия. 99. Ему же |
| Ст. 3. …Увидев это, т. е., что Кармильские события не только не восстановили и не возвысили религии Иеговы, но и на него самого навлекли опасность смерти, Илия встал и пошел, чтобы спасти жизнь свою, и пришел в Вирсавию... Что значит, что Илия, столь сильный и могущественный посланник Иеговы, бежит от одной Иезавели? Конечно, он делает это не из боязни, или малодушия; но, не получив откровения о какой-либо сверхъестественной защите, и не желая искушать Господа беспечным ожиданием какого-либо чуда, Илия употребляет естественное, и, притом, единственное в его положении средство к своему спасению, – именно, тайное и поспешное удаление от ярости ожесточенной язычницы Иезавели. Так скромны и благоразумны истинные рабы Божии! Ст. 4. …Удалившись от Вирсавии в пустыню на день пути 513 , Илия сел под можжевеловым кустом, и просил у Бога смерти себе... Что это? Не ропот ли и отчаяние овладели пророком? Нет, – таким малодушным чувствам недоступна была пламенная душа Илии. Напротив, желание смерти, как объясняет сам Илия 514 , проистекало у него из сильнейшей ревпости о Господе Боге Саваофе. К таким порывам весьма склонны сильные характеры. Видя поругание истинной религии, торжество язычества и гонение на пророков Божиих, Илия желал лучше умереть от руки Господней, чем пасть в руки Иезавели, – что было бы новым торжеством для нечестия. Впрочем, Илия во всем поручал себя Богу, в деснице Которого и жизнь, и смерть человеков. Не так ведут себя малодушные и отчаянные! Ст. 8. Подкрепившись двукратно пищей, предложенной от Ангела 515 , Илия …шел сорок дней и сорок ночей до горы Божией Хорива… Полагают, что в этот длинный срок Илия не чувствовал ни голода, ни жажды вследствие чудесного насыщения от ангельской пищи и питья. Но священный текст не дает ясного и прямого основания для такого предположения; в нем говорится только, что Илия начал сорокодневное путешествие к Хориву, после того, как подкрепился пищей, предложенной Ангелом. О чудесной же ее питательности и о сорокосуточном воздержании Илии от пищи, в продолжении своего путешествия – Писание не говорит ничего. |
| Так, Священное Писание не осуждает поступок ветхозаветного Самсона: Умри, душа моя, с Филистимлянами! И уперся [Самсон] всею силою, и обрушился дом на владельцев и на весь народ, бывший в нем ( Суд. 16, 30 ). Важно было бы выработать общецерковное отношение к этой проблеме, особенно в связи с восстановлением военного духовенства, поскольку на любой войне подобные случаи не редкость. Воин должен заранее определиться в этом вопросе, чтобы, когда наступит решительная минута, не мучиться сомнениями, грех это или нет и как отнесется к его поступку Церковь . Рассмотрим также следующий отнюдь не праздный вопрос духовной жизни: если трудные жизненные ситуации нельзя решать самоубийством, то можно ли желать смерти и просить ее себе у Бога? Не будем спешить с категорическим «нет». Священное Писание дает множество примеров такого рода. Так, Илия отошел в пустыню на день пути и, придя, сел под можжевеловым кустом, и просил смерти себе и сказал: довольно уже, Господи; возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих ( 3Цар. 19, 4 ). А вот слова праведного Иова: Душа моя желает лучше прекращения дыхания, лучше смерти, нежели сбережения костей моих. Опротивела мне жизнь. Не вечно жить мне ( Иов. 7, 15–16 ). Также читаем в Книге пророка Ионы: Когда же взошло солнце, навел Бог знойный восточный ветер, и солнце стало палить голову Ионы, так что он изнемог и просил себе смерти, и сказал: лучше мне умереть, нежели жить ( Ион.4, 8 ). Подобные настроения бывали у многих, если не у каждого из нас, и в таких ситуациях на желание смерти следует смотреть как на естественную немощь человеческого естества. Заметим, однако, что, прося смерти у Господа в исключительно трудные минуты своей жизни, святые мужи не дерзали на самоубийство, но оставляли решение Богу. Так же следует поступать и нам, зная, что Господь, если мы сохраним верность Ему, возьмет нашу душу в момент, самый благоприятный для нашей вечной участи. Как приобретаются порча и беснование в современном мире В наше время, время общественной смуты и перемен, заметно умножилось число людей психически нездоровых. Это и наследственные заболевания, полученные через родителей, и болезни, приобретенные в течение жизни. У одних людей повреждение души имеет естественную природу (алкоголизм, наркомания, испуг, травма, телесное заболевание, старость), у других – вызвано демоническими воздействиями. Медицина не всегда бывает в состоянии поставить правильный диагноз, отличить естественную болезнь от духовной. Обычно говорят о психозе, шизофрении, эпилепсии… |
| В конце концов мои страхи показались мне смешными. Разумеется, от гжи Пегрио, Митонне, гна графа, еще кое-кого не укрылось, что я пью вино. Ну и что с того? Было бы уж слишком видеть преступление в этой слабости, которая, самое большее, могла бы быть расценена как грех чревоугодия, присущий многим моим собратьям. А Бог ведает, что ни один человек здесь не считает меня чревоугодником. (Два дня не вел дневника, сама мысль о нем была мне отвратительна. Подумавши, боюсь, что продиктовано это не столько законной щепетильностью, сколько чувством стыда. Постараюсь быть честен до конца.) После ухода гна торсийского кюре я тоже вышел. Прежде всего мне нужно было навестить больного — гна Дюплуи. Я нашел его при смерти. Хотя, по словам врача, у него было всего лишь воспаление легких, не очень даже тяжелое, но он — толстяк, и его слишком ожиревшее сердце внезапно сдало. Жена, присев на корточки перед очагом, спокойно подогревала кофе. Она не понимала, что происходит. Она только сказала: “Может, вы и правы, ему недолго осталось”. Некоторое время спустя, приподняв простыню, она добавила: “Ну вот он и отходит, теперь скоро конец”. Когда я пришел со святым елеем, он был уже мертв. Я бежал бегом. И зря я согласился выпить большую чашку кофе с можжевеловой. От можжевеловой меня всегда тошнит. Го, что говорит доктор Дельбанд, конечно, правда. Моя тошнота смахивает на тошноту от пресыщения, чудовищного пресыщения. Мне достаточно запаха. У меня такое ощущение, словно язык распухает во рту, как губка. Мне следовало тут же вернуться домой. Я мало-помалу выработал на опыте какие-то приемы, может и смешные на посторонний взгляд, но позволяющие мне, когда я дома, преодолевать мой недуг, усыплять его. Всякий, кто привык страдать, в конце концов приходит к пониманию, что с болью надо обращаться обходительно, что нередко с нею можно совладать хитростью. Хотя у каждой боли есть своя индивидуальность, свои вкусы, но все боли злы и скудоумны, так что прием, выработанный однажды, может служить бесконечно. |
| В конце концов мои страхи показались мне смешными. Разумеется, от г-жи Пегрио, Митонне, г-на графа, еще кое-кого не укрылось, что я пью вино. Ну и что с того? Было бы уж слишком видеть преступление в этой слабости, которая, самое большее, могла бы быть расценена как грех чревоугодия, присущий многим моим собратьям. А Бог ведает, что ни один человек здесь не считает меня чревоугодником. (Два дня не вел дневника, сама мысль о нем была мне отвратительна. Подумавши, боюсь, что продиктовано это не столько законной щепетильностью, сколько чувством стыда. Постараюсь быть честен до конца.) После ухода г-на торсийского кюре я тоже вышел. Прежде всего мне нужно было навестить больного - г-на Дюплуи. Я нашел его при смерти. Хотя, по словам врача, у него было всего лишь воспаление легких, не очень даже тяжелое, но он - толстяк, и его слишком ожиревшее сердце внезапно сдало. Жена, присев на корточки перед очагом, спокойно подогревала кофе. Она не понимала, что происходит. Она только сказала: " Может, вы и правы, ему недолго осталось " . Некоторое время спустя, приподняв простыню, она добавила: " Ну вот он и отходит, теперь скоро конец " . Когда я пришел со святым елеем, он был уже мертв. Я бежал бегом. И зря я согласился выпить большую чашку кофе с можжевеловой. От можжевеловой меня всегда тошнит. Го, что говорит доктор Дельбанд, конечно, правда. Моя тошнота смахивает на тошноту от пресыщения, чудовищного пресыщения. Мне достаточно запаха. У меня такое ощущение, словно язык распухает во рту, как губка. Мне следовало тут же вернуться домой. Я мало-помалу выработал на опыте какие-то приемы, может и смешные на посторонний взгляд, но позволяющие мне, когда я дома, преодолевать мой недуг, усыплять его. Всякий, кто привык страдать, в конце концов приходит к пониманию, что с болью надо обращаться обходительно, что нередко с нею можно совладать хитростью. Хотя у каждой боли есть своя индивидуальность, свои вкусы, но все боли злы и скудоумны, так что прием, выработанный однажды, может служить бесконечно. |
| Лук делался из упругого дерева или из меди ( II Цap. XXII, 35 ); тетива натягивалась рукой, причем на лук наступали ногой ( I Nap. V, 18 , Nc. VII, 13 ). Стрелявшие из лука назывались стрелками. По достоинству отличался неверный лук ( Nc. LXXVII, 57 ), который отдает назад и ранит самого стрелка, или такой, который вследствие слабости тетивы и других недостатков плохо держит в себе стрелу, не давая надлежащей силы полету оной. Натягивание лука служило свидетельством физической силы, что еще доселе находим у арабов. На сие-то, вероятно, и намекается в псалме XVII ( Nc.XVII, 35 ). Стрела ( I Цap. XX, 36 ) – тонкое метательное орудие, употребляемое как на войне, так и на охоте ( Быm. XXVII:3, XLVIII:22 ), которое выпускали с натянутой тетивы лука, как и в наше время. Стрелы обыкновенно делались из тростника, а впоследствии из другого какого-либо легкого дерева. Конец стрелы всегда изощрялся наподобие железного крючка в удочке, так что мог глубоко вонзаться в тело ( Nc. XXXVII, 2 ). Иов указывает на употребление стрел, напитанных ядом ( Uob. VI, 4 ), а иногда они обливались горючими веществами и воспламенялись; огонь являлся вследствие наложения на стрелы можжевелового дерева, которое скоро воспламеняется и которое таким образом могло зажечь одежду неприятеля ( Nc. CXIX, 4 ). Известно, что уголья можжевелового дерева горят долго и жарко, и мы знаем, что финикияне, а в позднейшее время испанцы употребляли воспламеняющиеся стрелы с той же самой целью. Стрелы употреблялись также и для гадания ( Ueз. XXI, 21 ). Колчан ( Быm. XXVII, 3 ), или кожаное вместилище для стрел, иначе сумка, вешаемая обыкновенно через плечо в таком положении, что воин легко мог вынимать стрелы. Праща. ( I Цap. XVII, 40 ) – древнее военное оружие, при помощи которого камни с большой силой и удивительной меткостью попадали в цель ( Суд. ХХ, 15, 16 ). Ловким обращением с пращой особенно славились вениамитяне ( Суд. ХХ, 16 ), бывшие также хорошими стрелками из лука (левши) ( I Nap. XII, 2 ). Молот ( Uep. LI, 20 ), очевидно, был одним из страшных военных орудий, но об устройстве и способе употребления его до нас не дошло никаких сведений. Быть может, он представлял собой род бердыша или палицы, сделанной из дерева и обитой железом или медью, с мечом на конце оной. Египетский молот имел также меч на конце изогнутой формы, вроде алебарды. |
| Острым складным ножом на палке вырезали разные узоры: то пустишь белое колечко, то некоторую часть палки обовьешь тонкой белой спиралькой, то украсишь ее мелком шахматной клеточкой, после чего пустишь три белых колечка. Ромбики, крестики, косая сетка, продольные частые луночки – все шло в ход для украшения палки. Когда подходила к концу учеба в Литературном институте и нужно было вскоре прощаться с друзьями (хороший был друг болгарин Гоша Джагаров), случилось мне на несколько дней поехать в Олепино. Я вспомнил детство и пошел в Самойловский лес. Там вырубил я узловатую, сучковатую можжевеловую палку. Утолщение возле корней и часть самих корней образовали причудливый тяжелый набалдашник, напоминающий не то голову орла, не то голову собаки. Эту палку я тщательно очистил от кожуры и, оставив в неприкосновенности узловатость и сучковатость ее, по всем правилам и даже более тонко обжег на костре. Я мог бы ее после этого отнести в антикварный магазин, где продают разные клюшки, и там сбыть по дорогой цене – настолько получилось оригинальное произведение. Но я знал, зачем ее делал. Георгий Джагаров страшно обрадовался неожиданному сувениру. А потом мне рассказали небольшой инцидент, связанный с этой ужасной дубиной, способной уложить и медведя. На Внуковском аэродроме, где садились в самолет болгарские товарищи наши, кто-то из работников посольства заметил, что у Джагарова как-то неестественно оттопырено на груди и животе пальто. Было впечатление, что он там прячет нечто громоздкое. А ведь прячут обычно контрабанду. Работник посольства поинтересовался, что там такое. Георгий смутился, покраснел, но не захотел расстегнуть пальто. Стали требовать – Георгий заупрямился. В конце концов пришлось, конечно, уступить, и дело кончилось веселым смехом и величайшим смущением Георгия. Зато в Софии, когда я спустя несколько лет зашел к Георгию в гости, первое, что мне бросилось в глаза, была можжевеловая клюшка, вырубленная в нашем Самойловском лесу, недалеко от лошадиного погоста. Лес, чьей представительницей в софийской квартире моего друга является можжевеловая клюка, не так велик, если посмотреть на него теперь трезвым взглядом. Но поскольку нет поблизости большего и поскольку вокруг Олепина там и сям растут еще более маленькие леса, то и зовется он Большим. |
| Однако это масло нельзя использовать при гипотонии и наносить на кожу непосредственно перед загаром. Оно быстро портится, поэтому его хранят плотно закрытым в холодильнике. Можжевельник Его масло получают из можжевельника обыкновенного – очень полезного кустарника, растущего в Европе и Азии. Для этого свежие или слегка подсушенные двухлетние ягоды подвергают дистилляции с водяным паром. Также для получения масла (правда, дешевле и хуже по качеству) используют древесину. У многих народов можжевельник – символ вечной жизни и преодоления смерти. С этим связан языческий обычай сжигать ветви можжевельника на похоронах и устилать ими последний путь умершего. В Древней Греции и Риме это растение считали верным средством против змей. В известном мифе об аргонавтах рассказывается, как Медея и Ясон с помощью можжевеловых веток усыпили чудовищного змия, охранявшего золотое руно. Римляне ароматизировали этим растением пищу и ценили его как мочегонное и антисептическое лекарство. Его рекомендовали и для лечения печени. Издавна отмечено, что воздух в можжевеловых кустарниках необыкновенно чистый. Туда идут истощенные, больные животные . Поедая ягоды, они восстанавливают силы. Североамериканские индейцы помещали в можжевеловые заросли больных туберкулезом, не позволяя им выходить до полного излечения. В Германии и Франции можжевельник считался чуть ли не панацеей от всех недугов. Русские люди ходили в баню не только с березовыми, но и можжевеловыми вениками. На Руси и Средней Азии пропитанные можжевеловым маслом повязки накладывали на свежие и гноящиеся раны. Им же стерилизовали кетгутовые нити, которыми раны зашивались. Действительно, можжевельник повышает сопротивляемость организма при инфекционно-воспалительных заболеваниях, обладает отхаркивающим и противомикробным действием в отношении возбудителя туберкулеза и других легочных инфекций. Оказывает мочегонный и ранозаживляющий эффект, уменьшает трещины кожи. Используется при ревматизме и артритах. Стимулирует аппетит и функции желудочно-кишечного тракта, обезболивает колики, связанные с несварением пищи и метеоризмом (вздутие живота). Понижает кровяное давление, регулирует обмен веществ, очищает кровь, выводит из организма «шлаки», нормализует содержание сахара в крови. Применяется при нерегулярных и болезненных менструациях. Можжевельник уменьшает умственное утомление, успокаивает, устраняет состояние страха и облегчает засыпание. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance «Столько всего» Матвея Горбунова — маленькое кино с большим сердцем на сайте «Фомы». Премьера 4 мин., 03.01.2021 Прочтите текст самой фрески Максима Яковлева. Развернуть Столько всего - … А я купила тебе то, на что ты давно заглядывался, с рукавами реглан, в широкую серую клетку… накладные карманы… - Пальто?! О, шикарно! Какая ты молодчина, именно такое, как я и хотел. Дай, поцелую тебя… Но, знаешь, я тоже купил тебе кое-что. Угадай-ка, из того, о чём ты давно мечтала… - Не могу даже представить. Не знаю. Я так много всего мечтала… Ну, не мучь меня! - Вот ключи от твоей машины. Держи! Красный перламутр, автоматическая коробка, климатконтроль, все опции… - Супер! Даже не верится! Нет, правда? Это она за окном? Да, это она… Именно такая, точь-в-точь, как я представляла. Мне так приятно всё это, родной!.. Но уж коли на то пошло, так и быть, скажу раньше времени. Я купила тебе морскую белую яхту, представляешь? Большую такую… Там есть каюты, кухня с баром и настоящая баня! Можно попариться и тут же в воду!.. Ты будешь капитаном, будешь ходить в белой фуражке с «крабом», а я буду сходить от тебя с ума… - Потрясающе! У меня совершенно нет слов! О яхте я даже не мог и мечтать… хотя, конечно, с детства, начитавшись Стивенсона, Дефо… Ты очень щедра, родная!.. Что ж, придётся видно и мне теперь открыть небольшую, но, думаю, очень красивую тайну… - Ну, что ты ещё придумал, сумасшедший? Что-то ужасное! Я, кажется, догадалась!.. Скажи, это то, что я думаю? Да? - Да. Да, любимая! Я всё-таки купил нам домик на берегу океана… Там прекрасное место, всегда тишина, здоровый солёный воздух… участок земли между двух песчаных холмов… с можжевеловой изгородью… есть небольшая бухточка для нашей замечательной яхты… - Тогда нам уже не придётся платить каждый месяц за стоянку в порту, и потом ещё ехать оттуда почти через весь город в пробках до своей квартиры. Я всегда знала, что ты лучший в мире мастер сюрпризов! Подумать только, домик на берегу океана!.. А сколько в нём комнат? Он двухэтажный? Вот это да-а! Со ставнями! Они будут хлопать от ветра, и тогда мы закроем их, чтобы переждать бушующий зимний шторм… будет гореть камин… А летом я буду пропадать на веранде в любимом кресле, что-нибудь рисовать или гладить кошку… Я буду жутко волноваться за тебя, пока ты в море, пока ты там с друзьями ловишь какого-нибудь тунца или акулу… ты же знаешь, меня ужасно укачивает… |
| Общественный Комитет " За нравственное возрождение Отечества " В Священном Писании, в книге Царств мы видим как бы два различных образа пророка Илии. Один — тот, кто одерживает над пророками Ваала потрясающую победу и другой — тот, кто вскоре после этого желает умереть. Он один одолел всех врагов, а теперь он — в отчаянии. В пустыне, сидя в тени можжевелового куста, он произносит слова, которые заставляют нас надолго задуматься: «Я не лучше отцов моих» (3 Цар. 19, 4). Он размышляет о том поколении, которое исчезло в пустыне во время Исхода из-за своей неверности Богу. Он просит смерти себе. «Довольно уже, Господи, возьми душу мою». Царица Иезавель, у которой он истребил языческих пророков, поклялась отомстить ему, и послала к нему вестника сказать об этом. Чтобы спасти свою жизнь, Илия отправляется в пустыню. На первый взгляд, его молитва — вопль человека, спасающегося бегством от угрозы смерти. Но при более внимательном рассмотрении открывается большее. Не на финикиянку Иезавель жалуется Илия Богу, он обвиняет свой народ: «Оставили Твой Завет, пророков убили мечом, я остался один». Эта жалоба повторяется дважды в тех же самых словах. Бог отвечает ему обещанием, что Он оставит семь тысяч в Израиле, верных Ему. Речь идет не столько об опасности, угрожающей Илии, сколько о неудаче его служения. Это не может не удивлять нас, поскольку чудо, совершенное им на горе Кармиль, возвратило израильтян, поклонявшихся языческому Ваалу к истинной вере. Илия привел их ко Господу, но насколько прочно их обращение? Для нас очень важно осознать это состояние Илии, в котором он кажется совершенно другим, чем он был в дни явления своей великой силы. В жизни Моисея также были подобные испытания, доходящие до желания умереть. Три века спустя Иеремия дойдет до того, что будет жалеть, что родился. Илия не всесилен: он умер бы без ворона, и очевидно также без вдовы из Сарепты Сидонской. На этот раз ангел, прикоснувшись к нему, будит его и предлагает ему пищу: «Встань, ешь». Илия ест, но не встает. Не то чтобы у него не было сил, скорее к нему еще не вернулось желание жить. В Библии мы нередко встречаемся с таким: человек, не желающий жить, не желает больше есть. Однако неизвестно кем и как испеченные в пустыне лепешки делают свое дело. Видя, что пророк опять заснул, ангел касается его во второй раз и говорит: «Встань, ешь», и чтобы убедить его, добавляет: «ибо дальняя дорога пред тобою». Дорога? Какая дорога? Скоро мы узнаем об этом. А теперь видим только трудное утреннее пробуждение человека, который еще вчера при одном нашем взгляде на него заставлял нас думать о громе и молниях. «Встань!» — вот слово, которое каждый из нас всегда имеет возможность услышать повторенным более чем дважды. |
|
|
