| Византийские императоры Константин Великий (единоличное правление) – 324–337 Константин – 337–340 Констант – 337–350 Констанций – 337–361 Юлиан Отступник – 361–363 Иовиан – 363–364 Валент – 364–378 Феодосий Великий – 379–395 Аркадий – 395–408 Феодосий II Младший – 408–450 Маркиан – 450–457 Лев I – 457–474 Лeb II – 474 Зинон – 474–491 Анастасий I – 491–518 Юстин I – 518–527 Юстиниан I Великий – 527–565 Юстин II – 565–578 Тиверий II – 578–582 Фока – 602–610 Ираклий – 610–641 Константин II – 641 Ираклон – 641 Константин III ( Констант II ) – 641–688 Константин IV – 668–685 Юстиниан II – 685–695 Леонтий – 695–698 Тиберий III (II) (Апсимар) [Возможна разница в «нумерации» в связи с тем, считать или не считать в данном случае преемника Августа императора Тиберия (14–37) первым императором, обладающим этим именем. Кроме того, разница в «нумерации» возможна в связи с тем, считать или не считать императора Тиберия (578–582) вторым или первым обладателем этого имени] – 698–705 Юстиниан II (вторично) – 705–711 Филиппин Вардан – 711–713 Анастасий II (Артемий) – 713–715 Феодосий III – 715–717 Лев III – 717–741 Константин V Копроним – 741–775 Лев IV Хазар – 775–780 Константин VI – 780–797 Ирина – 797–802 Никифор I – 802–811 Ставракий – 811 Михаил I Рангаве – 811–813 Лев V Армянин – 813–820 Михаил II – 820–829 Феофил – 829–842 Михаил III – 842–867 Василий I – 867–886 Лев VI Философ – 886–912 Александр – 912–913 Константин VIII Багрянородный [ До 944 г. – император номинально.] – 913–959 Роман I Лакапин (соправитель Константина VII) – 919–944 Стефан и Константин, сыновья Романа Лакапина – дек. 944-янв. 945 Роман II – 959–963 Никифор II Фока – 963–969 Иоанн I Цимисхий – 969–976 Василий II Болгаробойца – 976–1025 Константин VIII – 1025–1028 Роман III Аргир – 1028–1034 Михаил IV Пафлагонец – 1034–1041 Михаил V Калафат – 1041–1042 Феодора и Зоя – 1042 Константин IX Мономах – 1042–1055 Феодора – 1055–1056 Михаил VI Стратиотик – 1056–1057 Исаак I Комнин – 1057–1059 Константин X Дука – 1059–1067 Роман IV Диоген – 1067–1071 Михаил VII Дука Парапинак – 1071–1078 Никифор III Вотаниат – 1078–1081 Алексей I Комнин – 1081–1118 Иоанн II – 1118–1143 Мануил I – 1143–1180 Алексей II – 1180–1183 Андроник I – 1182–1185 Исаак II Ангел – 1185–1195 Алексей III – 1195–1203 Исаак II (вторично) и Алексей IV – 1203–1204 Алексей V Дука Мурзуфл – 1204 Феодор I Ласкарь – 1204–1222 Иоанн III Дука Ватац – 1222–1254 Феодор II Ласкарь – 1254–1258 Иоанн IV – 1258–1261 Михаил VIII Палеолог – 1261–1282 Андроник II – 1282–1328 Михаил IX – 1295–1320 Андроник III – 1328–1341 Иоанн V – 1341–1391 Иоанн VI Кантакузин – 1341–1354 Андроник IV – 1376–1379 Иоанн VII – 1390 Мануил II – 1391–1425 Иоанн VIII – 1425–1448 Константин XI – 1449–1453 Читать далее Поделиться ссылкой на выделенное |
| Вернемся к вопросу монашеского пострига Александра Невского. Чем он вызван? Дань традиции или потребность души? Начнем с того, что, действительно, предсмертный постриг — традиция, на Руси в то время весьма распространенная. Этот обычай был заимствован из среды византийской аристократии. По меньшей мере 17 византийских императоров приняли постриг накануне своей смерти или же после своего свержения с престола (в последнем случае зачастую не по своей воле: Андроник II Палеолог, Иоанн VI Кантакузин, Исаак I Комнин, расстригшаяся и позднее снова постриженная Зоя, ее расстриженная сестра Феодора, Михаил VII Дука, Михаил I Рангаве, Роман I Лакапин, Феодосий III и другие). Известно, что перед смертью принял постриг император Михаил IV Пафлагонский (1041), Мануил I Комнин — под именем Матфей (1180), Иоанн VII Палеолог — Иоасаф (1408), Мануил II Палеолог — Матфей (1425). Из женщин перед смертью, как известно, постриглись императрица Ирина (супруга Иоанна II Комнина) — Ксения (1134), невестка императора Анна Далассина 9 . Существует достаточное количество исследований о развитии института монашества на Руси. Среди них особо стоит отметить коллективный труд Б. А. Успенского и Ф. Б. Успенского «Иноческие имена на Руси» 10 . Здесь интересующий нас вопрос рассмотрен подробно. Действительно, на Руси с раннего времени существовал обычай принимать великую схиму в ожидании близкой кончины. Эта традиция бытовала в монастырях, и она становится предметом обсуждения в «Вопрошании Кирика». Кирик Новгородец спрашивал Нифонта, архиепископа Новгородского (1130–1156), хорошо ли ему было бы в старости принять великую схиму; Нифонт отвечал утвердительно: А вот что я сказал владыке: я еще без схимы, но к старости тоже постригусь, может, тогда я стану лучше, но я плох и болен 11 . Кирик также спрашивал Нифонта, может ли он, Кирик, не будучи схимником, постричь в схиму человека, которому грозит скорая кончина: А вот опять же некий чернец покаялся у меня, можно ли будет вскоре постричь его в схиму? Или это не годится, постригать, будучи самому без схимы? Если ты мне повелишь, то было бы очень хорошо. Сказал: «Добро ты помыслил, чтобы, как сказал, к старости постричься в схиму. А для пострижения монахов — на то ты и священник, и постриги его в схиму. Священство есть превыше всего, на то и существует освящение». И я поклонился владыке челом 12 . |
| После смерти Константина X в 1067 г. М. П. остался советником вдовствующей имп. Евдокии, к-рая возглавила регентский совет при сыновьях Михаиле и Константине, воспитанниках М. П. В дек. 1067 г. по желанию Евдокии власть была передана имп. Роману IV Диогену (1068-1071), за к-рого императрица вышла замуж. М. П., по его уверению, выступал против этого решения, указывая на ненадежность нового брачного союза, а также, вероятно, рассчитывая на буд. перспективу укрепления самостоятельного правления рода Дук. По утверждению М. П., его отношения с Романом Диогеном не сложились: император относился к нему подозрительно и брал с собой в военные походы, чтобы держать его под присмотром вдали от столицы. Однако возможно, что указания М. П. в «Хронографии» на вражду с Диогеном были предназначены для того, чтобы отмежеваться от императора, потерпевшего поражение в 1071 г. и лишенного власти и жизни Дуками. Так или иначе, но при Романе Диогене М. П. по-прежнему играл видную роль в политической жизни К-поля, формально сохраняя свое положение в числе регентов юных Михаила и Константина Дук. Осенью 1071 г., после разгрома и пленения Романа Диогена тюрками-сельджуками, М. П. становится одним из главных сторонников восстановления самостоятельного правления Дук. Он участвует в перевороте в К-поле, в ходе к-рого на престол был возведен имп. Михаил VII Дука. Летом 1072 г. Роман Диоген оказался в руках Дук и, вероятно не без совета М. П., был ослеплен, когда под конвоем направлялся из Киликии в К-поль; спустя месяц он умер. Во время этих событий М. П. написал Роману Диогену утешительное послание. Это сочинение исследователи признали образцом беспринципности и изворотливости М. П. как политика ( Безобразов. 2001. С. 123-125; Любарский. 2001. С. 225). До сер. 70-х гг. XI в. он оставался при дворе советником имп. Михаила VII, продолжал ученые занятия и организовывал диспуты с представителями правящей семьи. Дальнейшая судьба М. П. остается во многом неизвестной. Последние события, упомянутые им в «Хронографии», относятся к 1074-1075 гг. К этим же годам относятся последние точно датируемые сочинения М. П.: гомилия «О чуде во Влахернах» и «Монодия на смерть патриарха Иоанна Ксифилина». После сер. 70-х гг. XI в. о жизни и работах М. П. достоверных сведений почти не сохранилось. Визант. писательница Анна Комнина (сер. XII в.) упоминает, что в конце жизни М. П. покинул К-поль. Письма М. П. братьям Константину и Никифору Кирулариям были написаны за пределами столицы. В то же время, по мнению Я. Н. Любарского, такие поздние сочинения М. П., как энкомии Константину Лихуду и Иоанну Мавроподу, были написаны в К-поле после 1075 г., а монодия митр. Никифору Эфесскому - не ранее 1078 г. |
| Студийский монастырь по-прежнему был вовлечён в общественно-политические события; как отмечал профессор Санкт-Петербургской Духовной академии Н. А. Скабаланович (1848–1918), “лица, удалявшиеся или удаляемые со сцены, если они до тех пор занимали высокое общественное положение или обладали большим богатством, поступали обыкновенно в знаменитый Студийский монастырь, находившийся в самом Константинополе. Цари считали этот монастырь самым приличным для себя местом после удаления с трона: Михаил V Калафат (1041–1042) искал в нём убежища, был в нём пострижен и только после ослепления насильно сослан в монастырь Элегмон; Исаак Комнин (Исаак I, 1057–1059 — а. А.) после отречения от престола и пострижения в монашество тоже нашёл приют в Студийском монастыре, где пробыл последнее время своей жизни; Михаил Парапинак (Михаил VII Дука, 1071–1078 — а. А.), вытесненный с престола Вотаниатом (Никифор III, 1078–1081 — а. А.), был отправлен после пострижения в Студийский монастырь и только впоследствии, после рукоположения в митрополиты, стал проживать в монастыре Мануила” 19 . Студийскому монастырю из века в век императорская семья поручала воспитание своих детей мужского пола. Так, сыновья императора Мануила I Комнина (1143–1180) Исаакий и Иоанн были отданы в Студийскую обитель на воспитание, “чтобы поучались добродетели подражанием жизни отличных мужей” 20 . В домонгольскую эпоху русские паломники часто посещали Константинополь на пути в Святую Землю. Этому способствовало и укрепление русско-византийских государственных отношений, в частности, брак наследника византийского престола Алексея Комнина с дочерью киевского князя Мстислава (1125–1132); по сообщению Воскресенской летописи, “дщи Мстиславля ведена бысть во грекы за царевича” 21 . “Хождения” в Святую Землю после принятия христианства на Руси были основной формой путешествий русских на Восток. Рассказы паломников о Константинополе, Византии и Палестине начиная с XII века включались в русские летописи. Уже в XI–XII вв. в Константинополе существовал особый русский квартал (“обол”), в котором жили купцы, приезжавшие с Руси. Русские паломники издавна считали Студийский монастырь одной из самых больших святынь Царьграда: в нём хранились мощи святого Иоанна Крестителя, там находилась гробница преподобного Феодора Студита, который являлся для русских иноков идеалом исповедника веры, хранителя канонов и устроителя монашеского общежития. Поэтому в своих записях о “хождениях” русские паломники уделяли большое внимание и Студийскому монастырю. |
| Учитывая безысходное положение, вызванное нашествием сельджуков в восточную Анатолию, нетрудно понять, почему к концу столетия константинопольские власти стремились прийти к некоторому соглашению с Западом. По крайней мере, после поражения при Манцикерте государство находилось на грани краха. Финансовая помощь и нейтралитет Запада приобретали решающее значение. Примечательно, что все дипломатические и церковные переговоры Византии с латинским христианством после битвы при Манцикерте вплоть до окончательного падения империи в XV веке будут обусловлены острой необходимостью в поддержке 144 . В условиях военной и идеологической угрозы со стороны надвигающихся турок такая политика была неизбежной. В этот же период и по той же причине византийские императоры решили использовать в качестве приманки вопрос о религиозном объединении – чтобы получить от папы необходимую военную помощь и поддержку. Истоки всех важнейших положений будущих переговоров с Западом и папством восходят к концу XI века. Вполне логично, что первые переговоры с Западом, в которых принимали участие Михаил VII Дука (10711078) и папа Григорий VII, состоялись вскоре после Манцикерта. Первым делом император намеревался обуздать авантюристов–норманнов 145 . Чтобы остановить продвижение турок на Восток, явно требовалось заключить определенное соглашение с Робертом Гвискаром. Именно потому Гвискара уговорили дать согласие на брак его дочери Елены с сыном и наследником императора Константином. По условиям брачного союза император должен был признать византийские завоевания Гвискара. Убедить папу поддержать это соглашение не составило труда. Вероятно, перспектива церковного сближения и установления нового папства на Востоке была весьма заманчивой. Кроме того, Григорий в то же время планировал отправить на Восток крестовый поход (надеясь лично его возглавить) и понимал, что участие или сотрудничество византийцев будет необходимо 146 . Тем не менее ни один из проектов и планов не осуществился. Дворцовый переворот 1078 года, лишивший Михаила императорского престола, и расторжение договора с норманнами его преемником Никифором III Вотаниатом похоронили все инициативы. В довершение всего такой поворот событий вызвал негодование Гвискара, не говоря о разочаровании, которое испытал папа. Последний, отлучив нового византийского императора от церкви, продолжал содействовать норманнам в подготовке военной кампании, нацеленной на захват Диррахия. Более того, когда несколькими годами позже на престол вступил Алексий Комнин, папа тотчас отлучил и его. Эти тактические шаги Григория, несомненно, стали причиной того, что в следующем столетии византийские авторы не лучшим образом отзывались о понтифике. Особенно резкие слова Анны Комнины в адрес Григория связаны с его поддержкой норманнов 147 . |
| Зоей буд. имп. Михаила V Калафата. В 1078 г. здесь отрекся от престола имп. Михаил VII Дука. В 1081 г. в храме скрывались знатные дамы из семейства Комнинов, поднявшего мятеж против имп. Никифора III Вотаниата. Ок. 1285 г. здесь проходил Собор, на к-ром Византия отказалась от Лионской унии 1274 г. и был осужден низложенный патриарх Иоанн XI Векк. 13 мая 1347 г. во Влахернском храме состоялись коронация Иоанна VI Кантакузина и его жены и венчание имп. Иоанна V Палеолога с Еленой, дочерью Кантакузина, весной 1354 г. был коронован имп. Матфей Кантакузин. Священная купальня церкви над источником во Влахернах Священная купальня церкви над источником во Влахернах В 1204 г., после захвата К-поля крестоносцами, в церкви разместилась община каноников, к-рая вскоре наряду с неск. др. вновь образованными католич. мон-рями К-поля отказалась участвовать в выборах лат. патриарха и не признавала его до 1217 г. Позднее, еще до освобождения К-поля, церковь была выкуплена православными и вошла в юрисдикцию К-польских Патриархов, живших в изгнании в Никее. В 1348 г. пираты разграбили храм и убили неск. священников. 29 февр. 1434 г. на деревянной крыше храма возник пожар, полностью уничтоживший постройку, и она более не восстанавливалась. Все святыни храма были утрачены. Руины церкви (или какой-то части дворца В.) были известны в Стамбуле до XIX в. Несмотря на разорение, среди правосл. населения Османской империи источник пользовался большим почитанием. К нему совершались крестные ходы в субботу Акафиста и на праздник Положения Честной ризы Божией Матери (2 июля). Вода из этого источника протекала под городской стеной и впадала в море. От XVII в. сохранились свидетельства о чуде, когда в день потопления вражеского флота (2 июля) вода в море, куда впадал источник, становилась кровавой и сохраняла этот цвет до 1 сент. «Оберегает все то место, откуда течет святая вода, русская полонянка, для того, что ей указано с тех людей, кто к святой воде придет, брать по деньге с человека, и тем она питается» ( Каптерев Н. |
| Как и большинство императоров его эпохи, Н. В. занимался меценатством. На его средства был перестроен к-польский Перивлепты монастырь . Его поддержкой пользовался служивший при дворе историк Михаил Атталиат, к-рый посвятил Н. В. сочинение. Известен также парадный манускрипт, сборник проповедей свт. Иоанна Златоуста, созданный ок. 1079 г. по заказу Н. В. (Paris. Coislin. 79). В рукописи сохранились 3 миниатюры, на которых Н. В. и Мария Аланская изображены вместе с Иоанном Златоустом и арх. Михаилом в окружении придворных. На миниатюрах Н. В. явно младше того возраста, в котором находился на момент их создания. По мнению И. Спатаракиса, надпись с именем Н. В. была добавлена позднее, а первоначально рукопись посвящалась имп. Михаилу VII ( Spatharakis I. The Portrait in Byzantine Illuminated Manuscripts. Leiden, 1976. Fig. 69). Попыток отвоевать М. Азию у сельджуков Н. В. не предпринимал. В нач. 1081 г. сельджуки захватили Кизик на юж. берегу Мраморного м. (ныне Бандырма, Турция), что создавало реальную угрозу морского нападения на К-поль. Н. В. начал организацию экспедиции против сельджуков и назначил командующим армии Алексея Комнина. В февр. 1081 г. по мере сосредоточения войск для этой экспедиции в окрестностях К-поля многие из военачальников выражали недоверие Н. В. и недовольство его вялым правлением (кесарь Иоанн Дука, Георгий Палеолог, Григорий Пакуриан , Умбертопул). В этих условиях был составлен план нового переворота; глава клана Дук кесарь Иоанн тайно предложил Алексею Комнину стать императором. Алексей вместе с братом Исааком спешно выехал из К-поля и 14 февр. был провозглашен императором в крепости Цурул (ныне Чорлу, Турция). Сопротивляться этим действиям Н. В. был не в силах. 1 апр. 1081 г. войско во главе с Алексеем вошло в К-поль. 4 апр. Н. В. отрекся от престола и принял постриг в мон-ре Богородицы Перивлепты. Спустя полгода он умер в этом мон-ре. Ист.: Scyl. Contin.; Mich. Attal. Hist.; Niceph. Bryen. Hist. (рус. пер.: Никифор Вриенний. Исторические записки. |
| После этого Михаил VII мог говорить в своем письме «о принятии отеческой власти во всей ее полноте и совершении». – Далее, в письме идет речь о порфирородном брате царствующего императора, который носит имя Константина: Михаил VII действительно имел брата Константина, который родился в порфире, то есть, тогда, когда его отец был уже императором. Таким образом, нет ни малейшего сомнения, что лицо, от которого написаны послания, есть Михаил VII Дука. Но не так легко угадать и решить, кому эти послания предназначались. Г. Сафа, прежде всего, подумал о Роберте Гвискаре и остановился на этом предположении, постаравшись подкрепить его некоторыми доказательствами и соображениями. Он счел свою догадку до такой степени несомненною, что поставил имя Роберта Гвискара в заглавии изданных им писем и объяснительной статьи к ним 4 . Но, по нашему мнению, нет никакой возможности принять предположение, высказанное г. Сафою. Только за неимением ничего лучшего и более подходящего, можно было на минуту подумать, что письма такого содержания, как эти два послания, могли быть адресованы к норманнскому завоевателю, Роберту Гвискару. В своих письмах Михаил VII сватает за своего брата Константина дочь того князя, к которому адресовано письмо; но из других источников мы знаем только о браке сына Михайлова, по имени тоже Константина, на дочери Роберта Гвискара. Нет никакого основания предполагать, что дядя и племянник были женаты на родных сестрах, как это думает г. Сафа. Притом, тот князь, дочь которого сватается за Константина Порфирородного (брата Михайлова), еще прежде был в дружественных отношениях с византийским двором и выдал, либо только сосватал другую свою дочь за одного из Диогеновичей, сыновей предшественника и бывшего соимператора Михайлова, Романа Диогена: на это есть прямое указание в письмах. Ни в византийских, ни в норманнских источниках нет ни малейшего намека и на этот последний брак, а есть только свидетельства о постоянно враждебных отношениях Норманнов и Византии во все время правления Романа Диогена. Диогеновичи были родственны с Русскими князьями. При большем знакомстве с русскою историей, г. Сафа мог бы дать гораздо лучшее и более подходящее объяснение письмам Михаила VII. Они адресованы к князю единоверному, то есть, православному, к князю знатного происхождения и притом известному своим миролюбием: ни один из этих признаков не подходит к Роберту Гвискару, и все они отлично идут к русскому князю, имя которого мы поставили в заглавии. Дальнейшие и более подробные доказательства и объяснения читатель найдет ниже, вслед за самыми письмами, которые мы сообщаем в возможно близком и точном переводе с греческого подлинника 5 . Первое письмо |
| Это крайне осложняло отвоевание имперских земель, а ведь утерянная Византией Малая Азия была ее житницей и территорией, откуда поступало наибольшее количество рекрутов для воинской службы. Нужно было срочно реорганизовывать поставки продовольствия из новых областей. А в военных делах приходилось все больше уповать на наемников, что ложилось дополнительным бременем на государственную казну, которая к тому времени была уже весьма сильно опустошена. Турецкое вторжение в Малую Азию началось в 1073 г. К 1080 г. практически вся Малая Азия, за исключением узкой прибрежной полосы, была в руках сельджуков, а Никея - один из наиболее почитаемых христианских городов, расположенный всего в 150 км от Константинополя, - стала столицей образовавшегося на имперской территории государства - Румского султаната. 3. После поражения при Манцикерте Андроник Дука, вовремя прибывший со своим корпусом в Константинополь, стал главным советником молодого императора Михаила VII Дуки. Роман Диоген был низложен in absentia, а когда он вернулся из плена - схвачен и ослеплен раскаленным железом с такой жестокостью, что вскоре скончался. Михаил VII оказался слабым правителем, к тому же все время занятым борьбой за собственный престол. Его преемник Никифор III Вотаниат был не лучше. Лишь в 1081 г. к власти пришел представитель влиятельной аристократической семьи - генерал Алексий Комнен. Ему суждено было править 37 лет до своей смерти в 1118 г. и основать династию. Алексий оказался величайшим политическим деятелем своего времени. Однако в 1081 г. всем казалось очевидным, что ни он, ни его империя долго не протянут. Положение было таковым, что бразды правления мог согласиться взять в руки человек либо отчаянной храбрости, либо отчаянной глупости. Алексию не было и 30 лет, но у него уже имелся большой опыт полководца, причем полководца, командовавшего небольшими силами, чей успех зависел только от собственной изворотливости, изобретательности и дипломатических способностей. Он был невысок, но очень пропорционально сложен, и весь облик его дышал глубоким врожденным благородством. Император превосходно владел собой и был необычайно учтив. Деликатный по природе, он мог быть весьма жестким, если этого требовали интересы Империи. В дипломатии он применял методы, которые мы сегодня назвали бы довольно грязными, - но такова была дипломатическая практика того времени. Однако следует отметить, что Алексий никогда не изменял данному им слову. |
| Михаил Сириец (XII в.) упоминает также 2-й поток переселенцев - в X в. ( Mich. Syr. Chron. Vol. 3. P. 133). При визант. имп. Константине VII (913-959) визант. дука армянин Млех создал крупное катепанство на территории фемы Ликанд ( D é d é yan. 1981). За доблестную службу арм. военная аристократия получала в регионе земельные наделы. По сообщениям Асолика, в это время появляются первые епархии Армянской Церкви в Киликии ( Степанос Таронеци. 1885. С. 258). Католикос Хачик I (973-992) впервые рукоположил арм. епископов в Антиохию, Тарс и Лулон (Каппадокия) - на территории, недавно освобожденные византийцами от мусульман, где проживали или куда были переселены значительные арм. общины. В XI в. визант. экспансия в Закавказье привела к тому, что арм. правящие фамилии Арцрунидов и Багратидов, а также князья Пахлавуни получали земельные наделы в Каппадокии и Сев. Сирии, переселялись туда с приближенными и военными отрядами. С сер. XI в. иммиграция армян в Киликию увеличилась и в связи с опустошительными вторжениями сельджуков в Армению с востока. Наиболее интенсивно переселение шло в 70-х гг. XI в., когда после разгрома византийцев в Манцикертской битве (1071) тюрки-сельджуки захватили всю М. Азию, а армяне начали укреплять свои позиции в приевфратских областях Сев. Сирии и крепостях Горной Киликии. Арм. князья приобретали у визант. правительства права владения территорией и выполняли политико-адм. функции в отношении местного населения. В XI в. византийцы часто назначали в Киликии арм. правителей: Хачатура - в Антиохии, Аплгариба - в Тарсе, Васила и Тороса - в Эдессе ( D é d é yan. 2003). Киликийские армянские княжества В 70-х гг. XI в., в период коллапса византийской власти в М. Азии, в Киликии и Сев. Сирии основал княжество с центром в Мараше (ныне Кахраманмараш, Турция) стратиг визант. имп. Романа IV Диогена Филарет (Вахрам) Варажнуни (1078-1086), который несколько лет сдерживал наступление сельджуков (Ibidem). После его смерти княжество было разделено между военачальниками. |
|
|
