| Обо всех остальных деталях евангельского повествования (да и всего Нового Завета в целом) мы узнаем только в их связи с жизнью Иисуса Христа – Того, Кто исполнил ветхозаветные предвещания, Того, Кого Бог соделал Господом и Христом ( Деян 2:36 ), о чем стал проповедовать апостол Петр сразу после великого события Пятидесятницы, после излияния на учеников Христовых дарований Святого Духа ( Деян 2:1–4 ). В ответ на первые же угрозы, запреты и преследования ученики Христовы, говоря от имени Иисуса Христа, утверждали, что «нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» ( Деян 4:12 ). Имя Христово принимали на себя общины, возникавшие одна за другой уже далеко за пределами Палестины ( Деян 11:26 ), и с тех пор христианами именуют себя миллионы идущих к Богу – Отцу своему – через усыновление Ему, соделанное воплощением, страданиями и смертью Сына Божьего. В сознании каждого из них в большей или меньшей степени утвердилась убежденность в том, что как един Бог, так «един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» ( 1Тим 2:5 ) и «нет ни в ком ином спасения» ( Деян 4:11 ). Превосходящие всякое человеческое разумение ( Флп 4:7 ) величие и святость Господа Иисуса Христа и совершенного Им дела спасения привели к тому, что все усилия врага рода человеческого и руководимых им темных сил в человеческом мире были с первых дней земной жизни Спасителя направлены лично против Него; таковы были попытки убить Его в младенческом возрасте ( Мф 2:3,12 ), извратить Его спасающую миссию ( Мф 4:1–10 ; Лк 4:1–13 ), сбросить Его с горы ( Лк 4:29,30 ), взять под стражу ( Ин 7:44–46 ). Как известно, дьявол потерпел поражение и именно тогда, когда его усилия, казалось бы, увенчивались успехом, когда Спаситель наш был предан, подвергся неправедному суду, бичеванию, распятию и умер на кресте. Но и после победного воскресения Господа, после основания созданной Им и запечатленной сошествием Святого Духа Церкви действия враждебных сил были направлены не столько против Церкви как учреждения, сколько опять-таки против Христа – ее Создателя и Учредителя, а тем самым, конечно, и против Церкви, составляющей Его Тело ( 1Кор 12:27 ). |
| Обращаясь к проживающим в Риме иудеям диаспоры, надмевавшимся унаследованным от предков Законом Божьим ( Рим 2:17–20 ), в частности и особенно обрезанием, апостол Павел смиряет указанием на добродетельных людей из языческого окружения, не знавших истинного Бога, даже ничего о Нем не слышавших (ср. Деян 17:24–28 ), но живших согласно совести и бывших по своим делам угодными Богу ( Деян 10:34 ). Он пишет: «Когда язычники, не знающие закона, по природе законное делают, то не имея закона, они сами по себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» ( Рим 2:14–15 ). Совесть, хотя и поврежденная, однако и после грехопадения оказывала мощное противодействие греху. Она получила сильную, Богом дарованную поддержку в Законе, который удостоверил, что в указаниях совести было богоугодным, а что следовало считать плодом греховной наследственности (например, безудержная месть ( Исх 21:24 ), жестокосердие по отношению к женщине ( Втор 24:1 ), всякий эгоизм ( Лев 19:18 ) и многое другое). Наибольшую степень восстановления в своих ущемленных грехопадением правах совесть обрела с пришествием в мир Сына Божьего, в Свете учения Коего отпали последние, допущенные Моисеевым Законом «поблажки» греховной природе человека ( Мф 5:21–22, 27–28, 33–37, 39–42, 43–44 ), и человечество получило устремление, основанное на любви, которая «есть исполнение закона» ( Рим 12:10 ) и «совокупность совершенства» ( Кол 3:14 ). 3. Личное общение с Богом Наши прародители непосредственно общались со своим Творцом ( Быт 1:28; 2:16 ). Это общение имело, несомненно, позитивный и радостный характер, ибо гармонически сочеталось со всеми условиями и аспектами жизни человеческой пары. Можно полагать, что их любовь к Богу естественно стимулировала их взаимную любовь, ибо они видели один в другом образ и подобие любимого Творца, и наоборот, их любовь к друг другу, интенсивное, всестороннее наслаждение взаимным общением вызывали в них чувства уверенности в любви Божьей, благодарности Ему и ответной к Нему любви ( 1Ин 4:19 ). |
| Однако единственным условием результативного восприятия Откровения, использования его как средства богопознания является подход к нему с чистым сердцем, с молитвенной готовностью его принять, с жаждой спасения. «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» ( Мф5:8 ). Видение Бога можно считать синонимом боговедения, и оно становится доступно тем, кто горячо его желает, ибо «всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» ( Мф7:8 ); оно оказывается той пищей, которая насыщает алчущих ( Мф 5:6 ) и дает воду живую жаждущим ( Ин 4:14;6:37 ). «Кто жаждет, иди ко Мне и пей» – возглашал Иисус, говоря о Духе Святом, Коего Он имел послать Своим ученикам, иначе – Церкви Своей святой от Отца Небесного ( Ин 7:37,39 ; .15:26). Для богопознания необязательно наличие богословского образования, дающего возможность изощренно и глубоко проникать в тайны богословия; эта возможность – великий дар Божий, однако любая неграмотная старушка, обладая чистотой сердца, глубиной веры и любовью к Своему Спасителю может оказаться более духовно просвещенной, более подвинутой на пути богопознания, чем ученый богослов-книжник, не имеющий огонька любви и пытающийся усвоить Откровение только интеллектуально. Если бы это было не так, то спасение, вечная жизнь, которая идентична богопознанию, была бы уделом привилегированных, имеющих доступ, в частности, к богословскому образованию. К счастью, это именно так, что отмечал уже апостол Павел: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных» ( 1Кор 1:26 ). Все эти внешние преимущества отходят на второй план по сравнению со стяжанием «плодов Духа», среди которых первое место принадлежит любви (Тал 5:22). Первым признаком плодотворного веяния Святого Духа может служить появление религиозных эмоций, которые возникают там, где наступает таинственный контакт между душой и Богом. Благодатное состояние, необходимое для богопознания, дается Богом ( Флп 2:13 ), но от человека зависит – принять благодать «со страхом и трепетом» (ст. 12) или отвергнуть ( Гал 2:21 ; 1Петр 2:7 ; 2Петр 2:1 ; Деян 13:26 ). Действие благодати – в очищении чувств, в просвещении разума, в укреплении воли к богопознанию ( Мф 5:8 ; 1Ин 3:2.3 ). |
| Однако, снисходя к слабости человеческой, и зная, что ничто так не укрепляет веру, не делает в такой степени реально ощутимым общение с Богом, и ничто так не радует верующую душу, как исполнение молитвы, Господь советовал и даже прямо повелевал Своим ученикам обращаться к Богу и с просительными молитвами: «Доныне вы ничего не просили во имя Мое, – говорит им Спаситель перед Своими страданиями, – просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна» ( Ин.16:21 ). Особенное значение придавал Христос церковной молитве, которая имеет решающую силу, если совершается во имя Основателя Церкви – Богочеловека: «Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то чего бы они не попросили, будет им от Отца Моего небесного. Ибо где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их» ( Мф.18:18–19 ). Конечно, и просительные молитвы не одинаковы по своей возвышенности и нравственной ценности. Молитва о спасении, несомненно, явление более высокого порядка, чем молитва о материальном благополучии, а молитва о другом человеке, как правило, является проявлением любви, а не себялюбия, и потому более возвышенна, чем даже молитва о личном спасении. Хотя, обращаясь к Отцу Небесному за любым «благом» ( Мф.7:11 ) можно и должно верить в исполнение своей просьбы, однако о даровании Святого Духа просящему дается особое обетование ( Лк.11:13 ). Уже в Ветхом Завете многие понимали, что высшим проявлением милости Божией является избавление от беззаконий ( Пс.129:7–8 ), а св. Афанасий Александрийский , комментируя Пс.118:40 , писал: «В награду себе просит жизни праведной и добродетельной, потому что не только сохранил заповеди, но и с любовью расположен к ним, и не ради чего, но ради их самих исполняет их». 117 Св. Иоанн Златоуст даже говорил: «Одно только несчастие – грешить, и об этом одном нам и должно рассуждать», 118 а следовательно, можно сделать вывод, и молиться. И на первом месте в молитве Господней стоят прошения, выражающие ревность о славе Божией, т. е. нашу любовь к Богу ( Лк.11:2 ), однако и молитва о насущном хлебе занимает в ней свое место ( Лк.11:3 ), равно как прошения, относящиеся к личному спасению ( Лк.11:4 ). Тем самым Господь не только дозволил нам, но даже обязал нас обращаться к Нему с молитвами просительными, открывая пред Ним наши нужды и желания. |
| Окончательным утверждением коллективного начала в христианстве явилось создание Церкви. Само понятие Церкви является альтернативой крайнего, исключительного индивидуализма, эгоцентризма, солипсизма, заключения себя «в башню из слоновой кости». Церковь социальна по самой своей сущности. Как прекрасно разъяснил это во многих местах своих посланий апостол Павел, она не просто сумма людей, имеющих общение с Богом через Иисуса Христа, но она есть живой организм, Тело Христово, состоящее из множества членов, органически соединенных в одном теле и духе единой верой, единым крещением, единым общим для всех сыновством Богу и Отцу ( Еф.4:45 ) со своим Главой и Господом Иисусом Христом и друг с другом ( Еф. 4:13–14 ; см. также Рим.12:4–8 ; 1Кор.12:12–27 ). Как в физическом организме нормальное развитие и борьба с нарушениями этого развития – болезнями не протекает ни в одном органе изолированно, но и в нормальных и в патологических процессах участвует весь организм, все его органы, так должно быть и в Церкви: «Страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены» ( 1Кор.12:26 ). И как в физическом организме взаимодействие всех органов осуществляется, во-первых, при помощи кровеносной системы, обеспечивающей питание всех клеток и тканей и, во-вторых при помощи нервной системы, обеспечивающей согласованность этого взаимодействия, так и в духовном организме – Церкви осуществляется питание всех ее членов благодатью Святого Духа, в частности через Тело и Кровь Христовы, а любовь ее членов к Богу и друг к другу обеспечивает согласованную жизнедеятельность и развитие всего церковного организма в целом, «дабы мы..., – говорит Апостол ,– истинною любовью всё возращали в Того, Который есть глава Христос, из Которого всё тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» ( Еф.4:14–16 ). Где нет этой общности и этого взаимодействия членов между собою, в том числе и в первую очередь с верховным руководящим органом – с Главой Церкви, Господом Иисусом Христом, там нет Церкви. Отдельные же члены, утрачивающие эту связь, общение и взаимодействие в благодати и любви, перестают получать необходимое для их жизнедеятельности благодатное питание, перестают ощущать любовь своей Главы, иссякает в них их собственная любовь ко Христу и к другим членам Тела Христова, в результате чего они вянут, засыхают, отделяются от Тела и отмирают ( Ин.15:6 ). |
| Онтологической основой такой жертвы является жертва, принесенная любовью Божией,– Сама Богочеловеческая Личность Сына Божия, отдавшего Свою жизнь для спасения страждущего и погибающего в грехе человечества. «Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу, в благоухание приятное» ( Еф 5:2 ). Учение о великом жертвоприношении Иисуса Христа из всех книг Священного Писания наиболее подробно раскрыто в Послании к Евреям. «Всякий священник,– говорится там,– ежедневно стоит в служении и многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов. Он же, принеся одну жертву за грехи, навсегда воссел одесную Бога... Ибо Он одним приношением навсегда сделал совершенными освящаемых» ( Евр. 10:11–12, 14 ). «Он совершил это однажды, принеся в жертву Себя Самого» ( Евр. 7:27 ); «однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею» ( Евр. 9:26 ). Из этих апостольских высказываний раскрываются следующие истины: 1) земная жизнь, страдания и смерть Иисуса Христа представляют собой жертву за грехи человечества; 2) это жертвоприношение однократно; 3) в нем и с ним устраняется нужда в каких-либо других жертвоприношениях, кроме упомянутой выше жертвы христианской самоотдачи Богу, совершаемой на основе Христовой жертвы и в подражание ей ( Евр. 5:1 ), в исполнение воли Божией ( Еф. 5:10, 17 ; Ин. 6:39 ) о спасении всех человеков, а «наипаче верных» ( 1Тим. 4:10 ); 4) в жертве Христовой Сам Богочеловек приносит в жертву Самого Себя, т. е., как говорится к одном из православных литургических текстов, Христос является при носящим и приносимым 6 . Не входя в подробное изложение тайны искупления, являющейся объектом изучения в объективной сотериологии, отметим лишь, что наибольшие расхождения во мнениях и даже споры возникали в связи с проблемой, кому была принесена жертва Христова. Святоотеческая литература дает нам картину разнообразия мнений и взглядов, где принимающим Голгофскую жертву в одних случаях считается Бог , частнее – Его Правосудие, в других – диавол, которому по справедливости следовало якобы дать некоторый выкуп за человеческий род, справедливо подпавший под диавольскую власть в результате грехопадения 7 . Оставляя без внимания последнюю концепцию, скажем, что и наиболее распространенное мнение о принятии Голгофской жертвы Божественным Правосудием встречает в богословской литературе серьезные возражения 8 . |
| Отсюда и настойчивые, частично уже приведенные выше, призывы к молитве вообще и к просительной в частности, которые мы находим в посланиях апостольских. Помня обещание, данное Христом в прощальной беседе( Ин.16:21 ), Евангелист Иоанн писал и от себя: «Возлюбленные, если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу, и чего ни просим, получим от Него, потому что соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное пред Ним. А заповедь Его та, чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедовал нам» ( 1Ин.3:21–23 )… И вот какое дерзновение мы имеем к Нему, что, когда просим по воле Его, Он слушает нас. А когда мы знаем, что Он слушает нас во всем, чего бы мы не просили, знаем и то, что получаем просимое от Него» (5:14–15). Святитель Иоанн Златоуст очень часто призывал своих слушателей к молитве, указывая в очень ярких выражениях на ее эффективность, даже если она исходит от самого грешного человека: «Скажи мне,– говорил он,– когда мы впадаем в затруднительное положение, то кого тогда не просим? И если скоро получаем просимое, то чувствуем облегчение. Где ты найдешь, чтобы тот, кого ты просишь, готов был благодарить тебя за то, что ты просишь? Где ты найдешь, чтобы не нужно было ходить и искать, кого бы попросить, но иметь его всегда в готовности? Или не нуждаться в других, чтобы просить чрез них? Что может быть больше этого? Он тогда особенно и исполняет наши просьбы, когда мы не прибегаем к другим, подобно тому, как искренний друг тогда особенно упрекает нас в недоверчивости к его дружбе, когда просим его через других. Так поступаем и мы с просящими нас; тогда особенно бываем к ним благосклонны, когда они сами обращаются к нам, а не чрез других. Но что, скажешь, если я оскорбил Его? Перестань оскорблять, со слезами приступи к Нему, и Он скоро помилует тебя за прежние дела. Скажи только, что оскорбил Его, скажи от души и из глубины сердца, и во всем получишь прощение. Не столько ты желаешь, чтобы прощены были тебе грехи, сколько Он желает простить грехи твои… Он, чтобы оставить нам грехи наши, не пощадил единородного, истинного и сопрестольного Сына Своего… Он человеколюбив и благ; подадим Ему только повод, и даже это только для того, чтобы мы не оставались непотребными, а иначе Он помиловал бы нас и без этого: …Молитва – великое оружие». 119 |
| Поистине, когда ап. Павел говорил про себя, что для всех он «сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» ( 1Кор.9:22 ), то в этом тоже проявлялось то подражание Богу, к которому он призывал своих читателей ( Еф.5:1–2 ), и к которому сводилось содержание его собственной жизни ( 1Кор.4:16 ). В объективном плане самым великим делом Божиим, совершенным для спасения человечества, было пришествие в мир Сына Божия Господа Иисуса Христа, а на субъективном воздействии благодати Божией на каждого человека мы будем еще иметь возможность остановиться в ходе дальнейшего изложения. § 4. Особый характер Страха Божия на высших ступенях духовного развития. Теперь нам следует коснуться вопроса, значение которого подтверждается, в частности, вниманием, которое уделяют ему многие, в том числе уже цитированные нами Отцы и Учители Церкви. Если страх Божий является лишь первой ступенью духовного роста, лишь «младенческим молоком», как называл его св. Василий Великий , лишь средством воспитания, то почему призывы к нему, столь многочисленные в Слове Божием, не содержат явного указания на ограниченность его функции? Ведь у ап. Павла, наряду с утверждениями, что мы призваны к тому, чтобы уже не жить в страхе( Рим.8:15 ), мы находим призыв совсем другого рода: «Со страхом и трепетом совершайте свое спасение» ( Флп.2:12 ). Нет никаких оснований предполагать, что апостол считал филиппийцев отставшими в их духовном развитии: все послание к ним проникнуто глубоким признанием высоты их религиозно-нравственного уровня. Апостол называет их «радость и венец мой» ( Флп.4:1 ), благодарит Бога за их «участие в благовествовании от первого дня даже доныне» ( Флп.1:3–5 ), молится «о том, чтобы любовь (их) еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве» ( Флп.1:9 ), и тем не менее считает, что их спасение должно совершаться в страхе и трепете. Даже не только своим читателям, но и себе самому апостол приписывал обладание страхом Господним при мысли о предстоящей неизбежности «явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, доброе или худое» ( 2Кор.5:10–11 ). |
| «Помилование зависит, – пишет Апостол, – не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего» ( Рим.9:16 ). В самом деле, само понятие «заслуги», вошедшее в церковный (в основном западный) язык со времен Тертуллиана (†210), 57 предполагает юридическую или нравственную обязанность лица, для которого или ради которого совершено действие, носящее характер заслуги, тем или иным способом отплатить или наградить заслужившего. Применяя понятие заслуги к человеческим действиям, расценивая их как заслугу перед Богом, мы тем самым ставим Его в положение Лица, обязанного к определенным действиям, что противоречит понятию об абсолютной свободе и всемогуществе Бога и по существу граничит с кощунством. Само слово gratis – «даром» происходит от одного корня со словом gratia – «благодать», что показывает неразрывность понятия благодати с произвольным, ничем не заслуженным и не обусловленным ее преподанием, то есть показывает, что «Дух дышит, где хочет» ( Ин.3:8 ). Слово Божие подчеркивает недопустимость и невозможность каким-либо способом заслужить или тем более купить благодать Божию. Так, попытка совершить грубую покупку благодати в обмен на материальные блага влекла за собой в апостольские времена тяжкое осуждение ( Деян.8:18–24 ). Однако и возможность какими-либо другими личными усилиями, стараниями, подвигами, добрыми делами и т. п. заслужить благодать Божию тоже недвусмысленно отрицается Словом Божиим. «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которой возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, – благодатью вы спасены, – и воскресил с Ним и посадил на небесах во Христе Иисусе… Ибо благодатью вы спасены через веру и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» ( Еф.2:4–6, 8–9 ). Как бы устанавливая связь между субъективной благодатью, необходимой для спасения отдельного христианина, и объективно благодатными Действиями Божиими, апостол далее пишет: «Ибо мы Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять» ( Еф.2:10 ). |
| Почему так происходит? Почему заповедь Христова до сих пор остается неисполненной? Ответ на этот жгучий вопрос содержится в прощальной беседе, которая нашла в Первосвященнической молитве свое завершение: «Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди...» ( Ин 14:15 ), «...Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас» ( Ин 15:12 ). Из этих великих слов Спасителя видно, что заповедь о взаимной любви между учениками Христовыми, без которой невозможно единение между ними, основывается на их общей любви к Божественному Учителю и Господу. Единения и взаимной любви нет теперь потому, что у большинства христиан нет сколько-нибудь достаточно сильной любви ко Христу. Свое единение с Отцом (или, лучше сказать, единство как наивысшую полноту единения) Господь Иисус с особенной силой раскрывал ученикам в конце Своего земного пути, усвоение этой тайны Он считал особенно важным и существенным. Уже на первом году Своего служения Он говорит: «Все предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» ( Мф 11:27 ). Здесь, конечно, центр тяжести – в предоставлении людям возможности приходить и обращаться к Отцу через Сына, возможность, дотоле неизвестная и только в Новом Завете нашедшая себе полное раскрытие. Сам Христос позднее говорил: «Никто не приходит к Отцу, как только через Меня» ( Ин14:6 ); апостол Павел с уверенностью писал: «Един Бог и един Посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» ( 1Тим 2:5 ). Приведенные здесь изречения имеют явно выраженный сотериологический характер, раскрывая взаимоотношения Бога со спасенным Им человечеством. Но Господу было угодно приобщить Своих учеников к тайне Своего единства с Отцом в еще более глубокой степени: «Ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца...Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне?» ( Ин 14:9–10 ). Эти слова для христианина имеют исключительное значение: в них не только раскрывается и утверждается истина Божественности Сына Божьего, Его единосущность Богу Отцу, но и указывается на веру как на способ восприятия и усвоения этой великой истины. |
|
|
