| Вся парохия волновалась, пила, шумела, разбивалась на партии до самого того времени, как наступал роковой день, назначенный для выборов. Для выборов вся громада собиралась при церкви. Депутат читал перед нею лист духовного правления с дозволением приступить к выборам и по прочтении возглашал: «кого волите, Панове громада»? Наступало несколько минут обычного молчания, которое так необходимо для малороссийской сходки всегда, когда требуется, что называется, дело разжувати. Кандидаты в это время находились в самом тревожном состоянии, посматривая на своих патронов; некоторые, не утерпев и пользуясь затишьем, выходили в круг, кланялись на все стороны и просили, чтобы их выбрали в парохи. При возглашении первого же имени поднимались толки, споры, и толпа начинала шуметь. В споры и толки вмешивались и люди околичные, подавая советы и высказывая свои сведения о кандидатах. Кандидаты тоже с свой стороны спорили, ругались, укоряя друг друга, чем могли, и докладывая друг о друге все, что слыхали. Выписываем жалобу одного кандидата по случаю обиды, причиненной ему на выборах в селе Великоселицах. «Депутат, пишет он в своей жалобе митрополиту Рафаилу Заборовскому, прочитал пред громадою дозволение духовного правления избирать кандидата. Тут были многие священники и светские, приехавшие до громады в гости. Я выступил пред громадою, поклонился и сказал: «прошу и я вас, панове парохияне, еже будет воля ваша, и меня принять». Тогда стоявший тут священник Дубровский, приехавший к громаде, крикнул: «а ты чего лезешь сюда? Ты продал свою парохию и людей за 700 злотых; а ежели ты станешь, то и тут тое сделаешь. Он вас, панове парохияне, всех попродаст». Громада тотчас же отказала этому кандидату, хотя он действительно был невинен в продаже старой парохии и после, когда место было уже потеряно, доказал несправедливость нареканий на него священника Дубровского. После выбора громада провозглашала избранного паном отцом, делала складчину для обзаведения его на новом месте, а если он еще не был посвящен, то снабдевала его пособиями на издержки в кафедре, снаряжала подводу и отправляла его «промоваться на попа». |
| Приступаем к изложению нашего повествования. Автор Истории Киевской духовной Академии так описывает самый первый шаг вступления высокопр. Филарета в этот древнейший вертоград наук в нашем отечестве: «не замедлил (т. е. после прибытия в Киев), высокий Протектор, Высочайше вверенного ему «вертограда наук», посетить и питомцев оного, с радостным нетерпением ожидавших его в той зале, которая напоминала им одного из величайших благодетелей своих – Рафаила Заборовского. – " Мирен ли вход твой, святче Божий? – так встретил Архипастыря словом Писания говоривший приветственную речь, – и годы, многие годы, ответили вопрошавшему от лица всех, что не только мирен, но и благодетелен вход его в сие древнее святилище науки. При одних этих словах уже чувствуется, что веет каким-то особенно теплым любвеобильным отеческим чувством»... Но мы должны предпослать этому первому факту ещё другой, чтобы составить полное понятие о тех отношениях, которыми заявил себя сразу высокопр. Филарет, не как Протектор по официальному званию, но яко отец, веселящийся о чадех своих, как питомцах, так и воспитателях и начальниках. В бывших под руками нашими подлинных документах значится напр., что высокопр. Филарет на рапорте бывшего тогда Инспектора Академии о состоянии Академии, с 11-го по 24 Мая 1837 года, (т. е. до прибытия ещё высокопр. Филарета в Киев) написал так: «Какая благословенная страна и какая счастливица Академия, что и больных вовсе нет»... Ещё: на письмо начальствующих и учащих в Академии с принесенным ему поздравлением, он отвечал: «Приветствую взаимно священный вертоград Христов, знаменитую Академию, матерь всех русских училищ. Делателей всех в вертограде сём и начальников, и наставников, и воспитанников заочно лобызаю Пастырским сердцем. Надеюсь скоро видеть всех; предпосылаю всем Пастырское благословение». При этих сведениях, – в связи со сказанным у Автора истории, – всего несомненнее становится, с первого же раза проявившееся и навсегда сохранившееся, истинно– отеческое любвеобильное отношение нового Протектора Академии ко всем, сущим в ней. Для наглядного изображения этой отеческой любвеобильности высокопр. Филарета собственно к студентам Академии обратимся на время к воспоминаниям одного из бывших воспитанников. Вот что высказал он печатно в своих воспоминаниях: – «И мало ли чего истинно прекрасного и высокого знали мы в незабвенном Святителе, что влекло души всех нас в благоговейную любовь к нему и соединило нас всех в одну семью, для которого Митрополит наш был по истине отцом, так что все и каждый из нас не иначе и звали его, как »наш возлюбленный дедушка«. Пусть эти слова, – говорит воспоминатель, – покажутся для кого-нибудь слишком наивным излиянием чувствований, но не об этом пока речь; зато и он с такою же нежною, как бы до наивности, любовью относился и к нам студентам». |
| Последователи его переселялись в такую страну, где, как он знал, господствовала иная религия, чем какую он проповедовал. Нетвердые в вере из его последователей легко могли соблазниться чуждыми религиозными воззрениями и отпасть от него. Эти опасения были весьма справедливы. Впоследствии, как увидим ниже, некоторые отпали в Абиссинии от мухаммеданства и приняли христианство. Поэтому он советовал переселявшимся в Абиссинию мусульманам не вступать в излишние споры с Абиссинскими христианами, но вперед уверять их, что они (мусульмане) одинаково веруют как в свою, так и в их книги, и что их Бог есть тот же самый, что и у христиан (сур. 29, 45 С другой стороны, желая заявить пред Абиссинцами благонамеренность своего предприятия в деле религиозного преобразования и вместе с тем показать им, что его учение имеет большое сходство с их учением, он воспользовался своими отрывочными сведениями из истории об Иисусе Христе, какие он мог собрать из устных преданий, и, изложив их в одной суре (сур. 19, 1–35), послал ее с своим доверенным к Наджаши (абиссинскому царю) Следствия этого были как нельзя более благоприятны для переселенцев. Наджаши принял их хорошо и дал им позволение жить в своей стране. Некоторые из них прожили там благополучно с лишком десять лет (от 617 до 628 г.). Когда Мухаммед узнал впоследствии о таком милостивом отношении Наджаши к мусульманам, ему пришло в голову обратить его к своему учению. С этою целию он отправил к нему письмо следующего содержания: «Во имя Бога милостивого, милосердого. От Мухаммеда, посланника Божия, к Наджаши, царю Абиссинии». «Сделайся мусульманином и я буду воздавать за тебя хвалу Богу, единому истинному. Всегда исповедуй, что Иисус, Сын Марии, есть Дух Божий и Его слово, которое Он бросил в добродетельную и целомудренную Марию, которая потом зачала Иисуса от божественного духа и дуновения так же, как Господь сотворил Адама своею рукою. Но ты исповедуй Бога единым, у которого нет сотоварища; веруй ты и пусть веруют твои подданные в Бога и меня, его посланника. |
| 6, 14, 119.). Верующие во Христа в Коране вообще позываются христианами; Апостолы нигде не упоминаются поименно, и не обозначается числа их; но говорится, что с тремя из них бесчестно поступили обитатели одного города 90 . В Коране нигде не говорится о том, как были призваны Апостолы, но дается искаженное представление об установлении Евхаристии в следующем разговоре между Христом и Его Апостолами. «Когда Я повелел апостолам Иисуса, говоря: веруйте в Меня и в Моего посланника; они отвечали: мы веруем и Ты свидетель, что мы мусульмане. Тогда апостолы сказали: о Иисус сын Марии, может ли твой Господь повелеть сойти к нам с небес совсем готовому столу? Бойтесь Господа, если вы истинно верующие, отвечал им Иисус. Они сказали: мы желаем сесть и есть; тогда наши сердца уверятся: мы узнаем, что ты проповедывал истину и дадим свидетельства в твою пользу. Иисус, сын Марии, обратился с следующей молитвой: Боже Господи наш! повели сойти к нам с неба столу, чтобы он был пиром для первого и последнего из нас и знамением Твоего могущества. Напитай нас, ибо Ты Лучший питатель. Господь сказал тогда: Я повелю сойти ему к вам; но горе тому, кто после этого чуда будет неверным! Я приготовил для него страшнейшее наказание, какого не было никогда приготовлено ни для какого творения» 91 . Заключение напоминает нам слова, которые Апостол Павел прибавляет к своему рассказу об учреждении Евхаристии 92 . 4) Последние события из жизни нашего Господа донельзя извращены в Коране. Мухаммед никак не хотел допустить насильственной смерти Иисуса Христа. Он утверждает, что Сын Марии чудесным образом спасся от смерти на кресте (гл. 4, ст. 156, 157; 5:119). Еще, в главе 3, ст. 53, 54: «Иудеи сказали: мы убили Христа Иисуса, сына Марии, посланника Божия; но они его не убили и не пригвоздили ко кресту; напротив, его представлял некто похожий на него. И поистине, поступавшие несправедливо с ним были в замешательстве и не знали ничего, кроме мнений о нем; но они не убили его, а Бог взял его» 93 . Мухаммеданские богословы все согласно отрицают смерть Христа на кресте 94 ; но они расходятся во мнениях касательно лица, распятого вместо Иисуса. |
| 18 Ту же мысль подает Бейзави, когда заменяет слово (assiduus fuit in negotio) словом ( в III ф. знач. assiduus fuit, continuo versatus fuit cum aliquo); Бейзави, 16, 54. Заменяя слово (вера) словом (воздаяние) и др., Бейзави, правда, дает другой смысл и всему этому месту, но собственное значение слова – вера, поэтому вернее приведенное толкование Джелаль-ед-дина. 19 . Джелаль-ед-дин говорит, что Аль-раким – названа доска во входе в пещеру, на которой были написаны имена и фамилии отроков, а Яхья говорит, что Аль-раким есть имя долины, в которой находилась пещера (Marac. sur. 18:8). 20 См. примеч. Саля на Коран 85 суры. Пространно излагается в Чет. Мин. на 24 окт., – страдан. св. муч. Арефы и иже с ним. 21 Повреждение Пятокнижия, по мнению мусульман, составляет все то, чем разнятся книги Моисеевы от Корана, и уничтожение пророчеств о Мухаммеде. Конечно, здесь можно было бы исторически доказать, что евреи не могли испортить Пятокнижия; выставить на вид то, как сохранялись св. книги, в каком уважении были они у евреев, особенно во времена бедствий, когда они видели в книгах лучшее свое наследство – обетования Избавителя и пр. Но мусульманин едва ли этому поверит, как истории, противоречащей его убеждениям, потому доказательством неповрежденности Пятокнижия может служить большая часть тех приноровлений к понятиям мусульман о св. книгах, какие высказаны в защиту Евангелия. В частности, неповрежденность исторической части св. книг можно доказать чрез сравнение между рассказами Библии и Корана о ветхозаветных праведниках. 22 Мусульмане находят следующее отношение между словами Спасителя и словами Корана: в Евангелии на греческом языке Утешитель читается παρκλητος, а в Коране – славный, по-гречески будет περικλυτς, и вот этим-то созвучием мусульмане воспользовались, чтобы слова Спасителя о Святом Духе отнести к Мухаммеду. Не входя здесь в полемику, не указывая на несоответствие воинственного духа Мухаммеда Утешителю и т. п., мы укажем мусульманам на то, что всего виднее и понятнее, именно – что Иисус Христос обещал послать Апостолам Утешителя вскоре после Своего Вознесения – чрез несколько дней, и для того повелел им дожидаться, сидеть в Иерусалиме и не расходиться, а Мухаммед явился чрез 600 лет. Какое же тут соответствие обещанию Спасителя. |
| 10 Коран определяет и время, как долго будет продолжаться суд, только крайне противоречит себе в этом. Так, в одном месте сказано, что суд будет продолжаться 1000 лет (32:4), а в другом – 50 000 лет (70:4). Мусульманские толковники употребляют различные увертки для соглашения этого противоречия. Одни говорят, что неизвестен тот счет времени, какой имел в виду Господь в приведенных стихах; другие говорят, что эти места должно понимать не буквально, а в переносном смысле, и здесь означается только вообще ужас того дня; третьи говорят, что такое продолжение времени для всеобщего суда выставлено для того, чтобы показать трудность дела так, что если бы Господь поручил суд кому-либо из Своих рабов, то он не в состоянии был бы окончить его в самое громадное число лет. 12 Аль Газали в Observ. histor. et critiq. sur le Mahometisme par G. Sale (Livres sacrées de l " Orient, edit. G. Pauthier 1852 г.) p. 563. 13 Джелаль-ед-дин говорит, что «Мухаммед многократно громким голосом повторял то, что открывал ему Гавриил, боясь как бы не позабыть чего-либо из отрываемого», Толк. на 20, 104. 75, 17. 87, 6. Marac. Refutat. Alcoran. 14 Доказательства неповрежденности книг Свящ. Писания Ветхого и Нового Завета против мухаммедан см. в III- м выпуске Миссионерского противомусульманского Сборника. Казань 1874 г. 15 Рукопись на турецком языке под названием мяджмагуль-лятáиф «Сборник тонких слов». Книга эта, за ее полемику против Христианской веры высоко ценится здешними (и в Казани, и в России) мохамедданами. См. Сличение мохам. учения о именах Божиих с христ. о них учением Г. С. Саблукова . Казань 1873, стр. 149. 16 Мялик (царь) – лицо не существовавшее. Отсюда Мелхиты – так названы мусульманами христиане, державшиеся веры греч. Императоров. 17 Джелаль-ед-дин под разумеет даже просто «промежуток времени» (560 л.) от Иисуса до Мухаммеда, не высказывая при этом мысли об упадке или слабости веры Христовой, хотя упоминает о времени невежества религиозного в это время – но только в Аравии (толк. 5, 22. Marac. Refut. Alcoran.), – следовательно, еще больше говорит в пользу доказываемой нами мысли и против выдумки мусульман об Ап. Павле. |
| Если бы Мухаммед с самого начала был совершенный и честолюбивый обманщик, то такое рассуждение было бы вполне убедительно; но так как он выступил с честными намерениями, то эти противоречия в Коране мы должны приписать колебаниям его ума в разные периоды его жизни. Арабский пррповедник первоначально обращал свое внимание только на предметы национальные, стараясь установить между соотчичами национальный деизм; поэтому он допускал Христианство, но только как религию не непригодную для других народов; затем, когда он увлекся энтузиазмом и встретил неожиданный успех, его воззрения расширились далее пределов его собственного города, племени и народа, и он начал во всей широте раскрывать идею, что монотеизм необходимо должен быть религиею всего света 135 . Так исключительно понимая Единство Божества, Мухаммед под конец своей жизни изменил свое положение – из национального он превратил себя во всемирного проповедника, и при этой новой, расширенной схеме он почувствовал, что Христианство уже не может более стоять на новой ступени с его собственною верою, что оно необходимо должно занять по отношению к Исламу подчиненное положение 136 . Подобно всем национальным верованиям, в мухаммеданстве с системою веры до такой степени смешан элемент политический, что едва можно отделить институт национальный от института религиозного. В Исламе, как в большей части национальных верований, один глава как для религии, так и для государства, представитель и духовной, и гражданской власти 137 . Опять: тот факт, что Ислам распространялся мечем, может быть объяснен только тем, что Ислам имеет характер национальный, есть смесь религии с политикой. Так как эти вещи здесь нераздельны, то внешняя сила берет перевес над внутренним убеждением чрез аргумент. Отсюда подчиниться политической власти Мухаммеда было все равно, что признать его за пророка; и когда его религия сделалась универсальною, его монархия возымела те же претензии; он объявил войну всем государствам, равно как и всем системам веры. Таким образом мухаммедане переступили границы полуострова для распространения своей религии, всегда налагали на покоренные народы и свои национальные обычаи, уничтожая их национальные особенности 138 . Напротив Христианство, перешедши рубеж Палестины, сразу явилось как религия универсальная: оно сбросило с себя национальный характер и оставило позади себя обычаи иудейские 139 . |
| Так как душа человека имеет отношение к существу Бога, то необходимо заключить, что душа человека при сотворении получила те же силы, какие и в существе Бога, т. е. ум, сердце и волю, что и составляет сходственные черты души человеческой с свойствами Божиими, или образ Божий в человеке. Такое понятие о душе первого человека, выведенное из вышеприведенного толкования Бейзави, не есть только наше натянутое умствование, но его разделяют и мусульмане. У них есть предание, что Мухаммед раз сказал: Бог сотворил человека по образу, а по другой редакции, по образу Всемилостивого, т. е. Бога. Этот образ Божий в человеке мусульманские ученые и полагают в том, что человек имеет душу – дух, в соответствие духовной природе Бога, и силы души: ум, способность делать добро и действовать свободно 47 . Разумеется, силы Божии отразились в человеке в степени соответственной природе его, бесконечно ограниченной в сравнении с существом Божиим, но необходимо предположить, что душевные силы первого человека были совершенны, и отнюдь не были причастны той слабости, какою ныне страдает род человеческий. Совершенство первого человека по уму состояло в том, что он и знал много, и способен был легко усвоять обширные познания; сердце его стремилось к добру, а воля твердо стояла в этом добре. О совершенстве духовной природы человека, и в частности, о совершенстве его ума, дает право заключать ясное учение Корана о знании Адама всех вещей, даже сущности их. Бейзави, объясняя слова Корана: и научил Бог Адама именам всех вещей (2:29) говорит: «Бог создал человека из различных стихий (противоположных частей) и противоположных сил, сделав его таким образом способным к познанию различных предметов, подлежащих познанию ума, чувств, воображения, и чрез вдохновение сообщил ему познание сущности вещей, свойств и имен их, основание наук, правил, искусств, средств и пр.» Что совершенны были сердце и воля первого человека, а тем более, что не вложено было в него злого начала – в противоположность доброму, это уже само собою следует из того, что душа человека, как выражается мусульманский толкователь, сотворена в соответствие Духу Божию, а в Боге нет зла; Он, по учению Корана, есть Высочайшее добро, следовательно, чтобы удержалось упомянутое соответствие души человека Духу Божию, душа человека необходимо должна была получить только закон добра. |
| Рассказывают, что по молитве Иисуса вдруг начал спускаться с неба, приосеняемый двумя облаками, красный стол, и спустился к ногам Апостолов. Тогда Иисус проплакал и возгласил: Господи Боже наш! сделай меня из числа благодарных! сделай, чтоб стол был милостию, а не наказанием. Потом сделал омовение, опять помолился и снял покрывало со стола. И вот глазам Апостолов представилась прежде всего рыба печеная, без костей и чешуи, а жир так и топился из нее. Около головы ее было сало, в средине уксус, а кругом нее разного рода овощи. Далее следовали 5-ть хлебов, на одном из них были маслины, на другом – мед, третьем – масло коровье, четвертом – сыр, пятом – мясо. Симеон спросил Иисуса Христа: Эта пища здешняя – земная, или с того света? Ни та, ни другая, – отвечал Иисус, – но Бог вновь приготовил ее по Своему могуществу. Апостолы сказали: о Дух Божий! если бы мы увидели еще другое, кроме этого чуда! – Тогда Иисус сказал: рыба! тебе глаголю, оживи! и рыба тотчас покрылась чешуею и стала шевелиться, а потом, по приказанию Иисуса, опять сделалась такою же, какою была. Когда Апостолы наелись, стол поднялся наверх. Говорят, что стол спускался к Апостолам в продолжение 40 дней, и собирались к нему бедные и богатые, молодые и старые. Если ел от этого стола бедный, то делался богатым на всю свою жизнь, а больной выздоравливал, и никогда после не хворал (Бейзави). То же рассказывается и в Рисаля-и-Газиза стр. 29 и указывается побуждение, заставившее Апостолов просить от Христа подобного чуда – именно ужасный голод в Иудее. Этот рассказ, по всей вероятности, искажение Евангельского сказания о насыщении 5-ю хлебами 5000 народа 35 . Наконец, ожесточенное неверие иудеев достигло высшей степени, и они решились убить Иисуса. В повествовании о смерти Иисуса Христа Коран далеко расходится с Евангельскою Историею, утверждая, что Иисус не был распят, но чудесно спасен от приготовленной для Него поносной смерти. «Иудеи говорят: мы убили Мессию, Иисуса, сына Марии, посланника Божия. Нет, – они его не убили и не распяли, но только так им показалось, и те, которые о том спорили, сами остались в сомнении. Они не знали этого, наверное, а только предполагали, но они действительно его не убили. Бог вознес его к Себе, и Бог Всемогущ и Премудр» (4:156). Есть намек в Коране и на Второе Пришествие Иисуса Христа на землю: «Иисус, говорится в Коране, возвестит о последнем часе, – нет в том сомнения» (43:61). И мусульмане действительно верят во Второе Пришествие Иисуса Христа на землю, но только по-своему – по-мусульмански, и как можно догадываться, неверно 36 . Вот история Корана об Иисусе Христе. |
| Так, например, мусульмане верят, что диавол касается каждого человека при его рождении – повреждает его природу, и вследствие этого-то повреждения человек и бывает так склонен ко греху и к внушениям диавола. Диавол из всех людей, существовавших в мире, не коснулся только двух лиц – Марии и Сына Ее Иисуса Христа, потому Они и не грешили как прочие потомки Адама. Джелаль-ед-дин говорит: т.е. предание говорит, что диавол касается всякого рождающегося при рождении, отчего рождающееся дитя плачет, исключая Марии и Сына Ее. Так передают два Шейха. Шейхи же слышали от Абу-Гурейры, а этот последний слышал от самого Мухаммеда (толк. на 3, 36. Marac.). А другой толковник говорит об этом несколько подробнее: – всякий потомок Адама при рождении повреждается (прокалывается – раскапывается) прикосновением диавола, исключая Иисуса и Матери Его; Бог положил между Ними и диаволом покров – преграду, и диавол не мог коснуться Их ни с какой стороны. И до нас дошло по преданию, что оба Они – Иисус и Мария – не сделали ни одного греха подобно прочим сынам Адама (Cottada, толк. 3, 36. Marac.). Это прикосновение диавола к каждому человеку при его рождении сопровождается особенным вредом для его сердца; в сердце человека от этого прикосновения остается какой-то след – знак диавольский, который впоследствии служит точкой соприкосновения или проводником действий и внушений диавола в сердце человека и источником, из которого происходят все злые помыслы его. Потому-то каждый мусульманин не из приличия, а для пользы своей души, во время позевоты непременно должен зажать рот свой ладонью с тою именно целию, чтобы пресечь диаволу случай чрез отверстие рта коснуться той части сердца, которая содержит как бы частичку злой природы диавола, и чрез прикосновение к которой диавол неодолимо влечет человека ко греху. Из приведенных преданий мусульман видно, что они не чужды мысли о повреждении природы человеческой как источнике грехов человеческих. И миссионер, по нашему мнению, вовсе не должен пренебрегать подобными рассказами и верованиями мусульман, потому что на основании их, как общенародных, скорее, кажется, можно вразумить и сильнее возбудить в мусульманине чувство своего повреждения и греховности, чем какими-либо теориями, которых он мало способен понимать. |
|
|
