| Ведь у отца Матфея были разные ситуации в жизни. Мне рассказывали, что когда ему было тяжело (даже при выборе новых семинаристов для хора), он говорил: «Ну, я пойду к преподобному Сергию, к мощам! Я его попрошу, и он все уладит». Вот, опять же, не с музыки начинается все, а с духовного служения, где слово, звук – подчиняются молитве! Если все это будет так, что с лаврским хором все будет хорошо. А если будет иначе – Господь не попустит! – Я еще раз хочу коснуться вопроса преемственности: хор Свято-Троицкой Сергиевой лавры и его регент, отец Матфей (Мормыль), появились в начале 1970-х годов по благословению Святейшего Патриарха Пимена (Извекова), который сам, как известно, был регентом и посему очень ценил отца Матфея именно как регента и как священника. Вот это преемство в последнее время ощущается как бы утраченным, потому что если даже священник сегодня возглас из алтаря не может правильно подать, если нет у начальства ощущения значимости хора за богослужением – это очень тонко чувствует регент. И когда отец Матфей скончался, один из наших авторов, вспоминая отца Матфея, говорил: «Он не пережил лишь равнодушия...». Все-таки, значит, было какое-то равнодушие, ощущал его отец Матфей своей тонкой душой... – Не мне об этом судить. Конечно, он и это переживал. Хотя есть такие вещи сокровенные, о чем мне отец Матфей говорил в личной беседе, о которых я вряд ли кому-то скажу. Но любого человека, подвизающегося на ниве церковного пения, я прошу следовать путем отца Матфея. Всегда вспоминайте, как бы поступил он в той или иной ситуации. Любого человека, подвизающегося на ниве церковного пения, я прошу следовать путем отца Матфея Церковное пение не предполагает равнодушия. И я вспоминаю, как назвал отец Матфей одну из бесед с ним: «Я на чужом основании ничего не строил». Хотя в реальной жизни он вспоминал: «Вот, этот пел так, этот возгласы произносил так...». И он никогда не перечеркивал чужой опыт. Он все равно себя чувствовал наследником и последователем этих людей. Это была основа основ для него. |
| – Мой вопрос я адресую к отцу Николаю Филатову: вы попали в хор отца Матфея, когда основной состав коллектива разошелся, что ли. Там оставалось еще несколько старых певцов, хотя сам отец Матфей эту «текучесть кадров» как регент переживал по-своему. Первые пластинки, которые были записаны лаврским хором в консерватории в 1970-е годы, озвучивались совсем иным составом певчих. Тем не менее и в 1990-е, и в 2000-е годы лаврский хор звучал – очень красиво, молитвенно, торжественно, профессионально... Какое у вас лично было ощущение от хора, куда вы попали? Вы же слышали ранние записи? – Конечно, конечно... Первое, что меня поразило, это, опять же, преемственность. Отец Матфей творил особые вещи, свойственные только ему. Например, первый ряд нашего коллектива – это совсем ученики. Второй ряд – это уже певчие с неким опытом. И вот, на антифонах он чередовал: «Поет первый ряд!» Потом шел верхний ряд. Потом показывает: «Поем все вместе!» Конечно, преемственность певческой традиции была у него. Иногда в хор приходили петь лаврские монахи. Они тут же включались в богослужение, особенно если это был концертный хор, если проводилось ответственное богослужение. Приходили канонархи, приходили солисты, например, отец архидиакон Ювеналий (Крук). Это для нас было такой поддержкой, такой подпиткой, поскольку мы знали, что когда-то хор отца Матфея пел вообще по-другому! Мы же слышали эти ранние записи! И старались как-то равняться на это: «Надо же, как! А мы-то – сможем, не сможем?» Тем более что мы были такими молодыми, такими неопытными – и не только семинаристы, но и академисты тоже ведь пели. И опять на помощь приходили лаврские монахи. Среди мирских редко кто был в помощниках у отца Матфея. Я думаю, все шло своим чередом. Владимир Александрович Горбик – Мой собеседник – Владимир Александрович Горбик. Дело в том, что в 1990-е годы появилось много записей хоров, которые старались подражать творческой манере хора отца Матфея. В частности, это был хор Новоспасского монастыря (я просто сам это почувствовал). Но потом понял, что это совершенно несопоставимые вещи – ритм другой, наполненность другая, отношение к слову другое – все другое! Владимир Александрович, когда я впервые услышал ваш хор, то уловил что-то до боли знакомое, близкое, с детства родное от отца Матфея. |
| Не стало отца Матфея, отца Матфея (Мормыля), великого Архирегента всея Руси. Явления необычайной духовной силы. Человека, излучавшего эту силу, которую чувствовали и слушатели, и прихожане, и слушатели на просветительских концертах… Чувствовали на всех уровнях человеческого восприятия – и на духовном, и на душевном, и на физическом. Духовное музыкальное искусство утратило церковного служителя, сотворившего целую эпоху. И этой эпохой был он сам: отец Матфей (Мормыль). Нет таких эпитетов в русском языке и в других языках, которые могли бы выразить гениальность (если возможно употребить это слово в отношении архимандрита), Божий дар отца Матфея, явление «самозамыкающего». Отец Матфей был великим духовно-певческим наставником, но он не мог, в силу своей ярчайшей особенности своего могучего таланта, оставить равновеликих последователей. Все попытки подражать хоровой манере отца Матфея безуспешны. Ибо невозможно копировать невероятную, но явленную силу русского православного духа, воплощенную в исполняемых песнопениях. Те, кто пытается подражать отцу Матфею, в основном, пытаются следовать ему на внешнем уровне музыкальных оттенков и других средств выразительности. Но невозможно подражать неповторимому. Так уже (теперь – уже) никогда неповторимому! Мне воистину посчастливилось быть знакомым лично с отцом Матфеем: хор Духовных школ принимал участие в Международных фестивалях православной музыки, а также я имел радость и счастье общаться с отцом Матфеем в Германии, когда хор сопровождал визит Святейшего Патриарха Алексия II в Германию. Дар отца Матфея был таковым, что немцы, не знающие церковнославянского языка, постигали сакральную суть богослужебных песнопений. Это была воистину проповедь в звуках! Они постигали суть, раскрываемую пением, непостижимую суть, которую мы именуем русским православным духом. Должен сказать, что те записи, которые оставил отец Матфей, замечательны. Конечно, это школа на века. Но все же эти записи не способны передать тот возвышенный дух, который царил, парил, который входил в нас на богослужениях и на духовно-просветительских концертах. Ну, это можно в какой-то мере сравнить с присутствием на литургии или же прослушивания литургии в воспроизведении на записи: утрачивается то сакральное, необыкновенное, неизъяснимое, но то великое, что и есть Божественное служение, Божественное пение, – то, чему служил отец Матфей. |
| Самородок нашего времени Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 56, 2009 27 ноября, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 56, 2009 Архимандрит Матфей (Мормыль), — † 15.9.2009) Архимандрит Матфей на заседании Богослужебной комиссии В утренней предрассветной мгле 15 сентября 2009 года двенадцать ударов лаврского колокола печально возвестили о кончине насельника Троице-Сергиевой обители, знаменитого регента архимандрита Матфея, заслуженного профессора Московской Духовной академии. Он отошёл ко Господу на 72-м году жизни после продолжительной болезни. Архимандрит Матфей, в миру Лев Васильевич Мормыль, родился 5 марта 1938 года в станице Архонской в Северной Осетии в семье крестьян. Крещён был 15 апреля 1938 г. в православном Ильинском храме города Орджоникидзе. В сентябре 1945 года поступил в среднюю школу в станице Архонской, которую окончил в 1955 году с оценками “хорошо” и “отлично”. С 20 июля 1955 года по 25 июля 1956 года он был псаломщиком в Александро-Невском молитвенном доме станицы Архонской Ставропольской епархии. Начало духовному образованию архимандрита Матфея было положено в Ставропольской Духовной семинарии, в которую он поступил в 1956 году сразу во второй класс. Окончил он Семинарию по первому разряду, в его характеристике говорится: “Хороший нравственный юноша. Старательный. Способный. Был регентом семинарского хора”. По окончании Семинарии он короткое время был псаломщиком в Никольском храме города Ессентуки и в том же 1959 году поступил в Московскую Духовную академию. 11 сентября 1961 года студент III курса Академии Лев Мормыль подал прошение ректору Академии протоиерею Константину Ружицкому, испрашивая благословение перейти “в число братии Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, оставаясь в то же время студентом родной нашей Академии”. Он поступил в Лавру вместе с Сергеем Лозинским 1 . Монашеский постриг студента Л. Мормыля совершил 19 декабря 1962 года наместник Лавры архимандрит Пимен (Хмелевский), назвав его во имя апостола Матфея (†60; пам. 16 нояб.). Отец Матфей особо чтил своего небесного покровителя и всегда в день памяти апостола Матфея торжественно совершал Всенощное бдение и Божественную литургию, а на клиросе пел хор, мастерством которого он жил. |
| В Северной Осетии открыли памятную доску регенту хора Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандриту Матфею (Мормылю) 29 мая, 2014. Новостная служба Отдать дань памяти знаменитому земляку, в этот день на улице архимандрита Матфея собралось более тысячи станичников. 29 мая. ПРАВМИР. 25 мая 2014 года в станице Архонской, на улице носящей имя архимандрита Матфея (Мормыля), состоялось открытие памятной доски, посвященной бессменному регенту хора Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Архимандрит Матфей был уроженцем Архонской и до конца своих дней регулярно посещал родную станицу, — сообщает Православная Осетия . Отдать дань памяти знаменитому земляку, в этот день на улице архимандрита Матфея собралось более тысячи станичников, многие из которых специально приехали из Владикавказа и других мест Северной Осетии. Церемонию открытия и освящения памятной доски, возглавил архиепископ Владикавказский и Аланский Зосима. Родные и близкие архимандрита Матфея высказали слова благодарности всем участникам торжества, всем тем, кто помнит его доброе имя. Отдельно поблагодарили авторов мемориальной доски Арсена Дзбоева и Руслана Калухова Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 7 октября, 2021 2 сентября, 2021 22 июля, 2021 28 мая, 2020 26 мая, 2020 20 мая, 2020 15 мая, 2020 3 сентября, 2018 19 января, 2018 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. |
| И тут выяснилось, что дедушка и отец Матфей – однокурсники и хорошие друзья. Так, собственно, и попал я в хор к батюшке – ходатайством деда, к тому времени уже пару лет как отошедшего ко Господу. Именно отец Матфей развил заложенное в детстве отношение к богослужению, внушил трепет к тексту, научил гармонично соединять музыку и слова молитвословий, привил правильный нотный «вкус». Все свои навыки в управлении хором и собственным голосом я перенял от батюшки, потому с полным правом называю его учителем. «Матфеевская» традиция – Среди выпускников духовной семинарии ходит немало интересных воспоминаний, связанных с обучением пению в хоре архимандрита Матфея (Мормыля). А чем для вас запомнилось это время? – Отец Матфей – личность незаурядная, и я благодарен Богу, что мне посчастливилось некоторое время – два с половиной года, до кончины батюшки – петь и молиться с ним. Про него ходит много легенд, много баек, но самое главное, что отмечают все, учившиеся у него, – это его безмерная любовь к богослужению. Во время службы он полностью погружался в молитву, чутко и грамотно обрамляя её музыкой, тем самым создавая атмосферу глубокого и искреннего моления у всех стоящих в храме. Батюшка много говорил о том, какие должны быть взаимоотношения между священством, служащим в алтаре, хором, поющим на клиросе, и народом, который молится на этом богослужении. Он добивался идеальной гармонии в этом триедином действии – порой очень жесткими методами, – но в итоге молитва получалось истинно соборной. Возвратившись домой, я стал искать ту самую – лаврскую, «матфеевскую» – певческую и богослужебную традицию на родной земле, но, увы, «на Вятке – свои порядки», в том числе и в служебной практике. Не скажу, что местные напевы и манера служения меня радуют, хотя и к тому и к другому я со временем привык, но в душе остается тоска по тем незабываемым лаврским богослужениям в хоре отца Матфея. – Что наполняло будни певчего «матфеевского» хора? – У отца Матфея очень быстро менялось настроение, я бы даже сказал, мгновенно. Вот только он улыбался тебе, а уже секунду спустя «ласково» хлопнул по плечу своей пудовой рукой. Не предугадаешь, и что он скажет в следующий момент, потому как от похвалы до изгнания с клироса могло пройти не более пары мгновений. А еще у него был физический дефект – небольшое косоглазие, потому часто бывало, что до самого последнего момента ты не понимаешь, что он смотрит именно на тебя, причем смотрит явно не к добру. К этой его особенности я долго не мог привыкнуть на первом курсе, за что периодически получал нагоняй от батюшки. Самое страшное, если он ставил петь тебя рядом с ним, тогда вся жизнь проходила перед глазами. Тем не менее мы все любили отца Матфея и с его смертью будто осиротели. |
| Агнеса Яковлевна Ткаченко вспоминает и о «полутонах» отца Матфея: «за эти полутона, о которых сейчас новые регенты говорят мне, что я завышаю, приходится много терпеть. Но я считаю, что если бы все певцы понемногу подтягивались, мне бы не приходилось завышать. Сейчас у нас состав новый, хористы уже не помнят отца Матфея и не знают, чему он учил, и это очень печально. Хотелось бы, чтобы хористы обращали на это внимание, а особенно – регенты». О «завышении звука» хочется сказать вот еще что. Каждый неравнодушный к музыке человек подтвердит, что с уходом отца Матфея стало уходить из лаврских храмов народное пение. В частности, таких молитв, как «Верую», «Отче наш», «Тело Христово приимите…» и других, исполняемых обычно верующими прихожанами. И дело тут не только в том, что (как сказал мне недавно один лаврский насельник) приходят новые люди, не умеющие петь и просто закомплексованные, а в личном отношении служащего диакона к такой общей музыкальной молитве. Когда отец Матфей был на хоре, он как бы руководил и служащими диаконами, он внимательно слушал и наблюдал, как поет диакон с народом и всегда делал замечания. Выходящий к народу диакон не просто руководил народным пением: он, прежде всего, сам полностью вкладывал всю душу в это пение, умел слушать народ, давать правильный темп (не ускоряя и не замедляя), а, кроме всего этого, начинал с «завышения звука». Он как бы «приподнимался» сразу же, с первых слов молитвы над народом и «приподнимал» всех поющих не только в музыкальном, но и в эмоциональном плане! Это чувствовалось, народ нельзя обмануть: прихожане вовлекались в общую молитву и уже никому не было «как-то неудобно» петь от всего сердца, не оглядываясь на стоящих рядом людей, но обращая все помышление только к Богу. Отец Матфей действительно, как говорят многие, знавшие его лично, «жил богослужением». Агнеса Яковлевна вспоминает. «Как-то он сказал: «После службы Погребения Иисуса Христа я уже не могу спать…» - «Почему, батюшка?» - «А как же? Праздник идет, Пасха!..» Такое состояние его сердца и душевное состояние – оно передавалось и всему хору, и всем служащим, всем батюшкам. И хотя некоторые ворчали, что он «затягивает службу», но в этом «затягивании» была особенность его регентского таланта. |
| Очень жаль, что сейчас потеряна преемственность старых мастеров, регентов. Многие из них, конечно, уже ушли из жизни, многие – на пороге ухода. Особенно это чувствуется в Москве. Но в Лавре пока поют в традициях. И отца Матфея это очень волновало. Когда мы с ним беседовали, он говорил, что потеряны те навыки, которые были до революции. И даже не только до революции – забыты и многие недавние. Но произошло это, во многом, конечно, из-за нашего семидесятилетнего атеистического периода. На многих клиросах сейчас уже почти не поют, а шепчут текст. Иногда даже порой не слышно, что они хотят воспроизвести, а ведь написано: «Пойте Богу нашему, пойте!» Дважды указано: «Пойте!», это очень важно. Молодежь, выучив гласы, приобретя церковную литературу, смело берется за регентство, не понимая часто еще смысла богослужебного текста, особенно стихир. Вот на репетициях отец Матфей как раз проходил не только авторские произведения, но именно заострял наше внимание на стихирах, потому что в стихирах – суть праздника. Либо основного праздника, либо жития святого, либо Богоматери. Конечно, такие регенты, как отец Матей (Мормыль), рождаются крайне редко! Но как человек, он был очень прост в общении – и со студентами, и с преподавателями, и с мирянами… Всегда с шуткой, с радостью общался с людьми. При жизни он, конечно, был недооценен. Всегда ведь говорится: «В своем Отечестве нет пророков». Преподавал богословские предметы, а не церковное пение, хотя в принципе ведь именно это было его основной стезей! Не могу объяснить, почему, но на репетиции и на службы отца Матфея регентов из регентской школы (и особенно студенток) не отпускали. Это было очень прискорбно. Конечно, те певцы, кто состоял у него в хоре, имели счастье слышать и видеть его работу, именно его личную манеру проведения репетиций, это было очень важно. Хор под управлением отца Матфея всегда звучал особенно: его никогда не спутаешь с другими коллективами. Только ему самому ведомо, как он мог достигать такого звуковедения, проникновенной молитвы и особенно фразировки! |
| Вообще, в светском музыкальном искусстве тоже можно это проследить на разных примерах. Когда-то я делал такой эксперимент: предлагал студентам сцену прощания Бориса из Мусоргского в исполнении лучших мировых басов XX века. Там очень простая начальная фраза, но очень глубокая и трогательная: «Прощай, мой сын. Умираю». Это слово «умираю» некоторые исполнители произносят с неким пафосом, надрывом, очень чувственно, очень экзальтированно и в то же время неубедительно. Кто-то, наоборот, сухо, может быть, не совсем проникнувшись всей трагедией момента. Но если мы послушаем, как это произносит Шаляпин, наше сердце замирает, потому что нам кажется, что он сейчас умрет… После Шаляпина слышал только одного баса, который подобным образом смог произнести эту фразу, — это был великий бас Борис Гмыря. И если об этом можно говорить в контексте светской музыки, то что говорить о церковной, в которой много таинственного и непознаваемого, закрытого для холодного рассудка, где Дух творит формы. Вы несколько раз упомянули имя архимандрита Матфея (Мормыля) в связи с воцерковлением музыки. Как Вы рассматриваете отца Матфея как явление? Ведь его музыка, можно сказать, стала особым явлением в истории русской церковной музыки. Здесь я бы ограничился, возможно, одной фразой. Как говорят в Одессе, чем больше слушаешь современных скрипачей, тем лучше и лучше играет Ойстрах. Чем больше слушаешь исполнение современных церковных хоров, тем больше звучание хора отца Матфея становится каким-то недосягаемым. Хотя когда мы пели вместе антифоны, это так не ощущалось. Действительно, хорошее видится на расстоянии. То, что мы имеем сейчас, оценить очень сложно, но были моменты, когда хор под управлением о. Матфея звучал так, что это было небо на земле, если говорить словами митрополита Вениамина (Федченкова). Иногда пение его хора было настоящим откровением. Чтобы это почувствовать, надо было немножко смирить свое видение идеала хорового звучания, которое было получено в консерватории. Вот я как раз об этом и хотел спросить. Ведь он применял принципы работы с хором, совершенно удивительные для классической хоровой школы. Вас, как выпускника одной из лучших хоровых школ — Одесской консерватории, это не шокировало при первом соприкосновении? |
| Протоиерей Георгий Шаповалов в течение десяти лет являлся певчим, уставщиком и администратором братского хора, нес послушание его келейника. В своем сообщении « " Достигайте любви " (1 Кор. 14:1). Архимандрит Матфей (Мормыль) — образ деятельной любви» отец Георгий отметил, что среди фотографий на письменном столе регента лежал фрагмент нотного автографа диакона Сергия Трубачева на слова апостола: «Достигайте любви», что, с точки зрения докладчика, является свидетельством особого внимания батюшки к этой новозаветной заповеди. Отец Матфей являлся «деятелем любви» по отношению ко всем, с кем общался, что выражалось, в частности, в особой заботе о каждом участнике его творческого коллектива. Отец Георгий поделился с присутствующими и некоторыми личными воспоминаниями об общении с архимандритом Матфеем. Так, в частности, при обращении за советом к нему по поводу того, как лучше раскрыть тему письменной работы, «отец Матфей дал подсказку, сказав, что жизнь человека проходит в трех направлениях, в трех осях координат: по отношению к Богу, по отношению к ближним и по отношению к самому себе». «Впоследствии, — сказал докладчик, — со временем я осознал, что буквально все в своей жизни отец Матфей делал с великой любовью к Богу, к ближним и высокой монашеской аскетической требовательностью к самому себе». Игумен Лазарь (Гнатив) на протяжении многих лет являлся регентом одного из академических хоров. С 1996 года хор под его руководством совместно с хором отца Матфея регулярно принимал участие в лаврских богослужениях. Когда отец Лазарь заканчивал обучение в МДА, профессор Академии архимандрит Матфей являлся рецензентом его кандидатской диссертации «Реформа певческой нотации XVII века (церковно-историческая оценка)». На вечере игумен Лазарь выступил с докладом об отношении архимандрита Матфея к древним распевам. Доклад Е.Н. Садиковой «Архимандрит Матфей (Мормыль). Регент, распевщик, литургист» был посвящен регентской деятельности отца Матфея. Через рассмотрение особенностей репертуара Лаврского хора, тщательно отобранного приснопамятным регентом в течение жизни, и анализа специфики его исполнительского почерка Е.Н. Садикова показала, как глубокое знание литургических, гимнографических основ богослужебного пения при бережном отношении к вековому певческому богатству Русской Церкви помогли отцу Матфею создать целостную органичную богослужебно-певческую традицию Лавры второй половины XX века. |
|
|
