| Глава V. Сношения Москвы с Турцией и Крымом. Прибытие Максима Грека в Россию. Его назначение. Защита прав патриарха. Обзор великокняжеской библиотеки. Переводная деятельность М.Грека. Критическое отношение его к прежним переводам. Требования М.Грека от переводчиков и исправителей книг. Значение М.Грека в истории русской письменности. Недовольство, вызванное его исправлениями § I Торговые интересы значительно облегчили сношения России с Востоком. Таким образом, Крым и Константинополь снова делаются обычными местами посещения русскими с церковными и торговыми целями. Иван III дружил с Менгли-Гиреем и находился с ним в постоянных сношениях.Через Крым проезжали в Москву итальянцы и тем же путем возвращались на родину 633 . В свою очередь, и послы московские стали ездить в Италию через Крым для найма мастеров 634 , так как через Польшу их не охотно пропускали на Запад. Иван III имел в Крыму постоянных посредников и поверенных, которым поручал вести свои дела, даже семейного характера 635 , как сватовство сына к дочери мангупского князя 636 . Кафа (Феодосия) служила обыкновенным местопребыванием московских гостей, которые часто терпели здесь насилия и грабежи, но торговые интересы влекли сюда более предприимчивых людей 637 . С 1484–1491 г. Иван III постоянно сносился с там. кн. Захарией (Схария Гуил Гуреис) и отправлял к нему послов с разными поручениями 638 . При Василии Ивановиче сношения с Крымом продолжались: хан Менгли-Гирей называет его, как и отца, своим «другом и братом» 639 . Первое время сношения эти поддерживались и при Магмет-Гирее. Продолжались дружественные сношения и с Турцией, в которых торговые интересы выступают на первый план, хотя они сопряжены были с большими случайностями в степи, в Крыму и в самой Турции, часто вопреки установленным условиям о защите и покровительстве торговым людям. О посольстве к султану Селиму I, в связи с делом Максима Грека , мы упоминали выше. Выполнив поручение, Коробов возвратился в Москву в феврале 1516 г. 640 . Посольство не долго оставалось на Афоне, так как, по донесениям из Крыма, уже в июне их ожидали обратно. По выполнении своей миссии, послы отбыли тем же путем на Конст-ль. В августе они были уже в Кафе 641 . Из времени их путешествия известно еще о пребывании в Перекопе, где останавливались посланные по своим делам 642 . Максим Грек , по поводу своего пребывания здесь, воспользовался впоследствии одним татарским обычаем, виденным им, для своего обличения 643 , о чем скажем ниже. По тогдашнему опасному пути обыкновенно послы и купцы ездили вместе. Таким образом, кроме послов и названных выше лиц («едет к тебе государь Максим Грек старец сам-третей» и т. д. и «митрополит сам-друг от патриарха»), с послами от крымских цариц и царевен с провожатым отправились в путь 17 чел. и торговый человек кафинец 644 . Впоследствии Максим Грек писал, что он в пути много трудов и бед претерпел пока достиг Москвы 645 . В начале 1518 г. караван выехал из Крыма. § II |
| Произвольно и нелепо разделять, ради двойного аллилуйя, людей на три чина и лишать мирян употреблять эту ангельскую песнь. Из всего сказанного можно видеть, по заключению автора «Обличения», что не преп. Максима Грека сия суть о двоении аллилуйя мудрования, но некоего бессловесного мужика-раскольника, «иже и сам не ведяше, еже писаше» 8 . В самом деле: есть ли и возможно ли было что-либо подобное в сочинениях и мыслях преп. Максима Грека , чтобы приписать ему нерассудительные речи повести о сугубой аллилуйя?! «Зрите, раскольщики, – пишет критик, – на чём вы утверждаетесь, егда о двоении аллилуйя ссылаетесь на Максима Грека подмётного…» После всего сказанного, спрашивается, как же относится к пресловутой, исполненной больших несообразностей и искажений, повести о сугубом аллилуйя г. Голубинский? Он относится к «Слову» преп. Максима Грека , т. е. к Максиму подмётному, с каким-то странным детским доверием; он приписывает «Слово» это «к смеющим трижды глаголати аллилуйя чрез предания церковные» преп. Максиму Греку , хотя и сожалеет и недоумевает, что преп. отец написал такое омрачающее его светлую память слово 9 . Чтобы ознакомиться со странными, противоречащими друг другу и уничтожающими друг друга рассуждениями почтенного автора по вопросу об аллилуйя преп. Максима Грека , считаем нужным привести подлинные его мысли, извлечённые из вышеназванного сочинения его «Преп. Максим Грек был горячий поборник правды, подобный древним пророкам, к которым он не без основания себя приравнивал. Но и солнце не без пятен, и наше слово необходимо (?) принимать не за иное что, как за малое пятно на весьма светлой, в общем, памяти Максима. Горячий поборник правды, он на этот раз был ей заведомо неверен. В своём слове он говорит о сугубой аллилуйе так, как будто бы в его время она находилась у греков в общем единообразном употреблении; но это неправда; может быть, в его время трегубая аллилуйя ещё и не стала решительно господствующей, как это столетием позднее, но несомненно, что она находилась у них, по крайней мере, в таком же употреблении, как и сугубая аллилуйя. |
| Глава IV. Возрождение наук на Западе. Путешествие Максима Грека в Италию. Посещение университетов. Встречи и характеристики лиц. Вопрос о влиянии на него Иеронима Савонаролы. Взгляд Максима Грека на жизнь и науку Запада. Его мнение о словесных науках и философии. Аскетическое настроение Максима Грека. Удаление его на Афон § I Между тем, как Греция видимо изнемогала, на Западе пробуждается новая умственная деятельность. Уже со времени Абеляра во всех книгах стали усердно толковать о Платоне и Аристотеле, а в начале XIII в., когда папа Иннокентий III воспротивился введению в школьное обучение настоящей метафизики и физики Аристотеля, то потерпел совершенную неудачу. Император Фридрих II оказал услугу тем, что заменил искаженного Аристотеля настоящим и старался распространить на всем Западе естественные науки аравитян 401 . Но во главе умственного движения Западной Европы надолго становится Италия. Петрарку называют первым действительным восстановителем изящной литературы, и некоторые полагали, что не окажи он влияния в этом деле, то погибли бы многие рукописи, как и случилось с некоторыми из них до него. Аббат Тритгейм замечает, что он снова воскресил (ab inferis revocavit ad superos) образовательную науку древних (humaniores literas), давно погибшую (post longasilentia mortuas) 402 . Сам Петрарка говорит, что «в то время как его школьные товарищи читали Эзоповы басни или книгу какого-нибудь Проспера, он посвящал свое время изучению Цицерона, пленявшего его ухо гораздо прежде, нежели он мог понимать» 403 . С этого времени писать правильно по латыни, понимать намеки лучших писателей, изучать хотя бы первые начала греческого языка, было принадлежностью каждого образованного человека 404 . В то время в Италии уже существовал ряд университетов: в Падуе, Павии, Лукке, Фермо, Ферраре, Брешии, Бергамо, Турине, Флоренции и Риме, а пизанцы даже потребовали от духовенства десятую часть его доходов с недвижимых имуществ в пользу своего университета, основанного в 1339 году 405 . Петрарка изучал греческий язык у Варлаама Калабрийца, долго проживавшего в Греции и прибывшего оттуда в Италию по поручению импер. Кантакузена. Боккачио учился у грека Леонтия Пилата и был первым ученым на Западе, прочитавшим Гомера в подлиннике 406 . |
| Текст «свидетельств от божественных писаний» по первому из этих трех вопросов также дошел до нас – в составе «судного списка» Максима Грека /лл. 324 об.–328/. Но он отнесен здесь не к собору 1531 г., а к собору 1525 г., где тот же вопрос о «сидении Христа одесную Отца» был, видимо, центральным, судя по письму митрополита Даниила о соборе 1525 г./л. 344/. Если учесть, что этот/или весьма близкий/текст должен был быть в подлинном соборном списке 1531 г., то не исключена возможность того, что именно соответствующий текст подлинного списка 1531 г. и послужил источником для подробного изложения «свидетельств от божественных писаний» в первой части нашего памятника, относящейся к 1525 г. Этому изложению предшествует/л. 324/вопрос Досифея, епископа сарского и подонского, относительно взглядов Максима на «сидение Христа одесную Отца» и ответ Максима на этот вопрос. Бросается в глаза, что и вопрос Досифея, и ответ Максима чрезвычайно близки/вплоть до повторения некоторых формулировок/к вопросу того же Досифея и ответу Максима по тому же поводу на соборе 1531 г./л. 336 об./. Особенно интересно, что те места этих двух текстов, которые не совпадают друг с другом, находят очень близкую параллель в общем публицистическом вступлении ко всему «судному списку» Максима Грека /л. 324/. Таким образом, из всей первой части нашего памятника, рассказывающей о соборе 1525 г., вне подобных параллелей с другими местами того же «судного списка» и его источника остались лишь несколько первых строк, сообщающих о самом созыве собора 1525 г. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что вся заключенная в них фактическая информация/вплоть до упоминания места заседаний собора 1525 г. и присутствия на нем братьев великого князя и боярства/имеется и во второй части «судного списка» – в обвинительной речи митрополита Даниила на соборе 1531 г., когда он вспоминает о соборе 1525 г./л. 329 об./. Возможно, что странная неполнота, отрывочность рассказа «судного списка» о соборе 1525 г. объясняется тем, что у его составителя не было под рукою подлинных протоколов суда 1525 г. и он конструировал свой рассказ из материалов подлинного судного дела 1531 г. и переписки 1525 г. о суде над Максимом. Во всяком случае, в описи архива Посольского приказа 1614 г. упомянут только «список Данила митрополита на Максима Грека , в 7039 году», а списка собора 7033/1525/года нет. В более ранней описи Царского архива, правда, упоминаются «списки старца Максима и Савы Греков, и Берсеневы, и Федка Жареново», однако сам этот комплекс вряд ли говорит о судебном деле на церковном соборе/который не мог судить Берсеня Беклемишева и Федора Жареного/, скорей всего речь здесь идет о том следственном/а не судебном/деле 1525 г., которое частично дошло до нас и опубликовано 32 . В этой известной нам части следственного дела как раз подробно выясняются взаимоотношения и взгляды вышеназванных лиц. |
| Флорентийская академия явилась зрелым плодом итальянского Возрождения. Однако с ее меркой подходить к культурному кругу, в центре которого находился Максим Грек, было бы неисторично. «Московская академия», как мы ее называем, была детищем русской культуры; функционировала она, как и Флорентийская академия, в качестве свободной ассоциации, не де–юре, а де–факто, безо всякого регламента, — в собеседованиях, переписке, обмене научными трактатами, имевшими, по замыслу их авторов, общественное значение. Она сорганизовалась вокруг Максима Грека как бы нечаянно, хотя и не случайно. Значение Максима Грека в том, что его личность, эрудиция, жизненная школа с ее итальянским и афонским классами служили выявлению культурных сил русской интеллектуальной среды, обнаружению их разнообразия, развертыванию дискуссий, в которых общепризнанность эрудированности и компетентности учителя не препятствовала и критике в его адрес, разработке проблем общественной мысли на самостоятельных путях, разве лишь с равнением на заданный высокий уровень ума, таланта, знаний, многоопытности и многоиску- шенности неформального главы школы. Исследование, проведенное через сочинения Федора Карпова, Вассиана Патрикеева, Андрея Курбского, Зиновия Отенского, Сильвестра и других мыслителей и публицистов, близких Максиму Греку, в аспекте того, что они взяли у него и что отвергли, как протолковывали его сочинения, какие поставленные проблемы обошли молчанием и на какие (и как) взволнованно отозвались, какими темами и проблемами обогатили идейный репертуар своего круга, — такое исследование содействовало бы углублению знаний о целой полосе истории русской общественной мысли в ее целом и ее противоречиях. Диапазон влияния Максима Грека на умы был широк и вне круга лиц, непосредственно его знавших. Ведь на Максима Грека ссылался и делал далеко идущие выводы из его сочинений и самый радикальный из русских еретиков — Феодосий Косой, и обличитель его учения Зиновий Отенский. Познавательно значим как «угол преломления» идей Максима Грека в кругу его «учеников, последователей и почитателей» (и не их одних), так и «угол преломления» идей русских мыслителей и публицистов в духовном мире Максима Грека. |
| Читая прекрасные, полные жизни и правды, страницы о Греции, Италии, Афоне, мы ясно видим, под какими влияниями стоял преп. Максим Грек и как в данном случае должно было сложиться, и действительно сложилось, его миросозерцание, какими лучами оно должно было отразиться, преломиться во вне, сквозь призму его богатой души, и какими действительно оно отразилось. Культурный облик старой Руси даёт нам возможность и самим наперёд предугадать, как на общем чёрном фоне нашей жизни загорит звезда Максима, как она осветит своим ярким светом почти все наше общество тогдашнее и как люди, непривыкшие к такому необычайному свету, восстанут против него и будут его всячески гнать и преследовать. Пред нашими глазами все время живо проходит грандиозная, потрясающая драма борьбы света со тьмою. Изучая творения Максима Грека , автор извлекает на свет из этой богатейшей ещё и до сих пор сокровищницы много интереснейших страниц. Располагая свой материал не механически, а прагматически, в строго продуманном порядке, о. Михаил пытается дать нам любопытнейшую, целостную схему воззрений автора преп. Максима Грека , схему ответов его почти на все вопросы —148— нашей общественной, церковной жизни, государственной жизни. Кажется, не осталось ни одной стороны жизни, которой не коснулся бы наш «русский Саванаролла», преп. Максим Грек . Мы нисколько не преувеличим, если скажем, что многие из воззрений преп. Максима Грека , высказанные им в первой четверти XVI столетия, не стали ещё и до сих пор достоянием нашей церковно-общественной жизни, не смотря на необычное повышение пульса нашей жизни в последние дни. Даже скажем больше того. Со сцены жизни сойдём не только мы, но сойдёт и ещё длинный ряд поколений, а многие речи преп. Максима Грека останутся по-прежнему только речами на бумаге, а не воплотятся в жизнь. Хорошее сочинение о. Михаила все же не без недостатков. Не долг только присяжного рецензента заставляет меня указать их в сочинении о. Михаила, а глубокая до боли скорбь, что они сделаны им. Скорблю без меры, что автор не исчерпал самой значительной части гомилетическаго материала в творениях преп. Максима Грека . Он ввёл читателя как бы только в преддверие этого материала, показал землю обетованную, дал возможность немного заглянуть в рай через открытые двери, наполнил душу восторгом, предощущением необыкновенных, захватывающих душу картин, и на этом самом досадном месте и оборвал свою речь. А между тем исчерпать вполне публицистический материал, содержащийся в творениях преп. Максима Грека , и составляло главнейшую обязанность автора. Конечно, у автора найдётся какое-либо извинение в данном случае. Но как бы ни был правдив его ответ, все же он не заполнит собою тех интереснейших и животрепещущих страниц, какие должны были бы быть в его сочинении и каких мы теперь в нём не находим. |
| Пр. 1834; при статье о нем А.Терещенка, ответ собору 1537 г. и посл. к митр. 1541 г. в Москвит. 1842, 11, при статье о нем архиеп. Филарета. Собр. сочинений М.Грека издано было в 1859–62 гг. при Правосл. Собес. и отдельно в 3 чч. с изображ., по 4 спискам Казан. дух. акад. (с нек. статьями по спп. Троиц. лавры, II, 415; III, 226, 274 – 12 статей), к. XVI-XVII в., 552460296; 2-е изд., т. I и III, 1895, 1897, 435233 (всего 130 статей). В последнее время напеч. два посл. его к бояр. Ф.И.Карпову, Н.Никольским , в Христ. Чт. 1909 (т. II, 14–17) и четыре статьи: об архиерействе Иисуса, о посте в понедельник, о бритье бороды и об яйце, С.А.Щегловой (в Рус. Филол. Вестн. 1911 г. и отд.). В 1910 и 1911 гг. был сделан перевод соч. Максима Грека на русский язык (3 чч.), послушн. Моисеем и издан Троиц. Серг. лаврой (Серг. Посад), по казан. изданию, с изображ. снятым с гробницы М.Грека. Некоторые переводы печатались в XVII-XVIII стол. Одновременно с нашим исследованием были составлены монографии о Максиме Греке Н.П.Барсуковым, наход. в Имп. Публ. библ. (Рассужд. о М.Греке, folio, 200 лл., см. Отчет 1906, с. 88) и Д.А.Корсаковым, оставшиеся в рукописях. После 1865 г., не касаясь общих трудов (Ист. церкви м. Макария, тт. VI и VII и Е.Е.Голубинского , Чт. в Общ. ист. и древн. рос. 1901, кн. I и отд., Ист. рус. сл. И.Я.Порфирьева, т. I, 508–565, и Ист. рус. лит. А.Н.Пыпина, т. I), появились исслед. и статьи, посвящ. биографии и сочинениям М.Грека Ив.Преображенского, «Нравств. сост. русского общества в XVI веке по соч. М.Грека и современным ему памятникам», М. 1881, 249 стр. (сочин. его отдельно не рассматриваются), Ф.Нелидова « Максим Грек » (статья в сборн. «Десять чтений по литературе», М. 1895, 3-е изд. 1909, 25–64, с изображ. принадл. Император. ист. музею), св. А.Синайского, «Краткое опис. жизни преп. Максима Гр.»; СПБ 1898 и Крат. очерк церковно-общ. деятельности преп. М.Грека – по части обличения и исправления заблуждений, недостатков и пороков рус. общества, Спб. 1898 – брошюры популярного содержания; Н.К.Гудзия, Максим Гр. |
| и пр., П. Строева стр. 86–87, 116–117, 120–122 и 165–166, ркпп. за CLXXII, ССХС, CCXCVI и CCCБXXII) находится по 1–2 слову Максима грека , но сказания о нем никакого нет. (Ркп. 219 в Словаре Строева указывается за 196). В Описании ркпп. монастырских П. М. Строева указывается в сем монастыре еще две подобные (т.е. с 1–2 словами или переводами Максима грека ) рукописи; см. стр. 12, XV и стр. 213, 214, LXXII. В остальных рукописных собраниях библиотеки Московской дух. академии рукописей, содержащих слова или переводы Максима грека , судя по имеющимся каталогам их, не встречается. См. Каталоги собраний: 1) К. И. Невоструева , 2) А. В. Горского, 3) митр. Филарета, 4) присланных из Московской Синод. библиотеки и Московской духовной консистории и отобранных у старообрядцев и 5) дополнительный. б) в библиотеке Троице-Сергиевой лавры: 106) Ркп. (к 853). Псалтирь, перевод Максима грека , XVII в. На первых 5 немечен. листах написано краткое известие о Максиме греке , приписываемое диакону Исаии, и известное предисловие Нила Курлятевых к Псалтири о свидетельстве его сочинений и о переводе Псалтири и пр. Известие дьякона Исаии напечатано выше на стр. III-V, а копия его есть в бумагах А. Е. Викторова (Румянц. Музей ркп. 2840). На 176–188 лл. канон св. Параклиту. Перед каноном или после него нет какого-либо известия о Максиме греке. Рукопись не та, с которой списана Соловецкая рукопись, принадлежавшая Иосифу Сороцкому, хранящаяся ныне в библиотеке Казанской дух. академии 862/752), ибо 1) до псалмов статьи разные в той и другой; 2) в надписаниях псалмов и в тексте встречаются различные чтения и 3) окончания рукописей разные. Обозначается Т1. Пожертвована Троице-Сергиеву монастырю в 1665 г. На бумаге знак: две короны, Pro manus. 107) Ркп. 85 (829). Псалтирь толковая, перевод Максима грека , XVIII в. Сказания о нем никакого нет. 108) Ркп. 86 (829). Вторая половина ее, XVI века (1551–1560 гг.). Сказания о Максиме греке также никакого нет. 109) Ркп. 200 (1843). Слова Максима грека , 151 глава, начала XVII в. |
| Во всех известных произведениях Максима Грека , в том числе и в его полемике, нет ни одного слова о Флорентийской унии 69 . Он был, несомненно, сторонником соединения христианских церквей, но под эгидой константинопольского патриарха, а никоим образом не римского папы. Одно из произведений А. М. Курбского, написанное под явным впечатлением бесед с Максимом Греком , посвящено специально обличению Флорентийской унии с точки зрения ортодоксального православия 70 . Однако нет ничего невероятного в том, что Исидор мог возбуждать симпатии Максима Грека независимо от оценки этим последним унии – своей широкой начитанностью, знанием античных писателей, дружбой с итальянскими гуманистами. К сожалению, «судный список» очень кратко и неясно излагает весь этот эпизод, вкрапленный в обсуждение на соборе совсем другого вопроса. Остается неизвестной реакция Максима Грека на это обвинение: «судный список» приводит лишь его ответ по главному обвинению – относительно осуждения порядка поставления московских митрополитов. Здесь Максим остается верен своим взглядам: «А ведь там во Царьгород послы ходят, и митрополиту чем не ходити там на благословение и на поставление на митрополию, как преже из старины бывало»/л. 343/. Этим выражением резкого несогласия Максима с русскими порядками поставления митрополитов умело закончил Даниил обсуждение на соборе «вин» Максима. Затем последовало упоминавшееся уже нами чтение «свидетельств от божественных писаний» по трем названным выше вопросам. «Судный список» подчеркивает, что во время чтения этих «свидетельств» присутствовали «Максим и Васьян туто же на соборе и со единомысленники своими». Мы еще раз видим, как процессы Максима Грека и Вассиана Патрикеева в 1531 г. объединялись подчас в единое судилище. В словах «судного списка» об этом чтении «свидетельств» звучит уже прямая угроза в адрес обвиняемых, когда говорится, что святые чудотворцы, имевшие села у церквей и монастырей, судили как зависимое, так и свободное население, «бесчинных же и непокоривых и в темницы затворяли исправления и спасения ради их»/л. 343/. |
| В Прав. Соб. и отдельно, с портретом, по 4 списк., принадлеж. Казан. академич. библ., XVI-XVII вв. и некоторые по рукоп. Троиц. мон., 3 тома (547453296; 2-ое изд. чч. I и III, 435234, 1895 и 1897 гг.), с тем же предислов., портретом и оговоркой о сугубой аллилуиа и крестном знамении, как не принадлежавших ему (III, 234), как и думали раньше (Платон, Евгений, Филарет и сначала Макарий), но в виду поздн. указаний (Ист. церк. Макария, Голубинский и др.), мнение это не может быть принято; Голохвастов и архим. Леонид (Чтен. в Общ. ист. 1874, I; Благовещ. свящ. Сильвестр, стр. 31–33 посл. к попу Сильвестру; между прочим по делу Никиты Бор. кн. Ростовского-Приимкова). Жмакин, М. Даниил, 081–084, посл. М.Грека к Иоанну Вас. о брадобритии (на мнение М.Грека ссылается патр. Адриан и б. часть приводит у себя в поучении), изд. по рукоп. Соф. библ. и др.; указание на Слово о покаянии в рукоп. Воскр. Нов. Иерус. мон., 639. Н. К.Никольский , Матер. для ист. древнерус. духов. письменности (Хр. Чт. 1900, два посл. к Фед. Ив. Карпову). А.С.Щеглова (Рус. Фил. Вестн. 1911), сказ. против глаголющ. Христа во священство ставили (Общ. любит. древн. письм.), посл. к некоему князю, просивш. у него с чего пошло не ясти скоромного в понедельник, по рукоп. Им. Публич. библ., Общ. люб. Синод.; посл. к вел. кн. Ивану Васильевичу о брадобритии; о строфокам. яйце, по рукоп. Петрогр. Дух. акад. – из кирилловских, – это другая ред. слова «о хран. ума» в т. III, сл. CL; ср. Сборн. Ак. Н. (Изв. 1905, III, 219). Указывают еще несколько неизд. статей, прим. I; другие указания того же автора едва ли точны – статьи известны под другими заглавиями (Жмакин, 092–093); одно озаглавл. так: «противу тщащихся звездозрением предрицати о будущих, в нем же и о турках» (095). Тем не менее, вопрос о полноте списка Сочинений М.Грека остается открытым, хотя может быть и не прибавит ему новых лепестков к литературной его славе. Ср. Рукописи В.Ундольского: «Сочинения М.Грека в 4-х списках 487–490), из коих один писан в 1587 г. 487), другой в 1699 488) и отличается редкой полнотой и правильностью состава» (стр. 10). И.И.Сахаров возбуждал вопрос об утрате перевода Синт. Властаря (Барсуков, Погодин, VIII, 173), которая принимается некоторыми исследователями (Жмакин, 209–213). О сочин., ошибочно ему припис. (Бычков, Сборн., I, 89, 169, 200, 367). О вставках в сочин. М.Грека (Порфирий, Афонские книжники, Беседы любит. дух. просв. 1883, 2); неиздан. сочин. М.Грека (Труды славян. ком. Моск. Арх. Общ., т. V). О переводах с его именем (Лет. зан. Арх. ком. III, 91–92; Памятн. древн. письмен., XII, 1881, Опис. рукоп. Соф. библ., 25–26). § XIII |
|
|
