| К. (monasterium Conquas) упоминается в «Записке о служениях монастырей» (Notitia de servitio monasteriorum, 819) среди обителей Аквитании, от к-рых император требовал только молитв о здравии его самого и его детей и о благополучии державы (haec sunt quae nec dona, nec militiam dare debent, sed solas orationes pro salute imperatoris vel filiorum ejus et stabilitate imperii - Lesne É . Les ordonnances monastiques de Louis le Pieux et la «Notitia de servitio monasteriorum»//RHEF. 1920. T. 6. N 33. P. 489-493). Сходный перечень мон-рей включен в состав анонимной «Жизни императора Людовика» (40-е гг. IX в.; изд.: Astronomus. Vita Hludowici imperatoris. 19//MGH. Script. Rer. Germ. 1995. T. 64. P. 336-339). Здесь сообщается, что Людовик Благочестивый, будучи еще королем Аквитании (781-814), основал или восстановил множество мон-рей, в т. ч. К. Эрмольд Нигелл в поэме, посвященной Людовику Благочестивому (20-е гг. IX в.), упоминает К. среди обителей, облагодетельствованных императором. Некий Дат, лишившись матери во время набега арабов (вероятно, в 793), решил стать отшельником и поселился в дикой местности. Кор. Людовик, узнав о славе подвижника, построил там мон-рь К. ( Ermoldi Nigellis In honorem Hludowici carmen. I 189-266// Ermold le Noir. Poème sur Louis le Pieux et Epîtres au roi Pépin/Éd. E. Faral. P., 19642). На основании всего комплекса источников, как подлинных, так и фальсифицированных, можно сделать вывод, что К. возник в кон. VIII в. как община отшельников (еремитов). В нач. IX в. в соответствии с церковной политикой правителей из династии Каролингов король Аквитании Людовик Благочестивый преобразовал общину в мон-рь, живший по бенедиктинскому уставу. В 60-х гг. IX г., при аббате Бегоне I, в К. были доставлены мощи святых Винцентия и Веры, хранившиеся в Ажане и похищенные монахами. Согласно сказанию о перенесении мощей, составленному в XI в. (известно в стихотворной и прозаической версиях), насельники К. услышали о св. Вере, по преданию, пострадавшей в нач. IV в. |
| AA. Poet. T. 3. P. 414-415). О том, что пик евхаристического спора пришелся на сер. 50-х гг. IX в., свидетельствуют и сочинения Рабана Мавра, архиеп. Майнцского (847-856), к-рый явно был знаком как с произведением П. Р., так и с трактатом Ратрамна, и осуждал учение П. Р., не называя его имени ( Raban. Maur. Ep. 3 ad Egilem Prumiensem abbatem//PL. 112. Col. 1510-1518; Idem. Poenitentiale. 33//PL. 110. Col. 493; Idem. Ep. 56. 33//MGH. Epp. T. 5. P. 513-514). Др. исследователи считают, что Ратрамн написал трактат в нач. 843 г. ( Bouhot. 1976), когда кор. Карл Лысый находился в Корби, но еще не ознакомился с трудом П. Р. (тот преподнес его королю на Рождество 843 г. или на Пасху 844 г.). Ратрамн лишь отвечал на вопросы короля в соответствии со своими богословскими взглядами и не критиковал прямо широко известное на тот момент сочинение П. Р. Большинство историков тем не менее относят трактат ко времени после 844 г. и считают его написание прямой реакцией на то, что трактат П. Р. был преподнесен королю. Скорее всего кор. Карл Лысый обратился к Ратрамну за разъяснением, подобно тому как он интересовался его мнением по др. богословским вопросам (о предопределении и проч.). Видимо, Ратрамн пользовался полным доверием короля в отличие от П. Р., к-рый ранее был в числе сторонников кор. Лотаря I и аббата Валы, выступавших против того, чтобы имп. Людовик Благочестивый наделял наследством Карла Лысого. Вопросы, сформулированные королем, отсылают за ответами к трактату П. Р.: содержат ли Дары нечто доступное только очам веры, или все в них можно разглядеть телесными очами без к.-л. покрова тайны; принимают ли верные Тело и Кровь таинственно или по истине (in mysterio fiat, an in veritate); принимается ли в Евхаристии то самое Тело, Которое рождено Девой Марией. Возможно, однако, что поводом для начала спора стало появление в 40-х гг. IX в. трактата Иоанна Скота Эриугены о Евхаристии (трактат не сохр., но об учении Эриугены можно судить по его комментарию к переводу «О небесной иерархии» (ок. |
| Л. Б. придерживался политики Карла Великого, направленной на укрепление церковной орг-ции на герм. землях, в т. ч. для развития миссионерской деятельности. В годы его правления были основаны епископские кафедры в Хальберштадте (814) и Хильдесхайме (815); в 831 или 832 г. были основаны архиеп-ство Гамбург-Бремен, ставшее центром проповеди христианства в Скандинавии, а также крупные аббатства Корвей (822) и Херфорд (823), сыгравшие важную роль в христианизации Саксонии. В правление Л. Б. продолжался процесс укрепления имперской Церкви . Император принимал под защиту епископские кафедры, мон-ри и капитулы на всей территории гос-ва, жаловал им земельные владения и даровал привилегии. Мн. церковные структуры стали напрямую подчиняться императору. Это должно было способствовать превращению духовных учреждений в органы управления гос-вом через расширение системы имперской Церкви. В 817 г. Л. Б. впервые даровал Папскому престолу имп. привилегию (Pactum Hludovicianum), подтвердив автономию Папского гос-ва и право свободного избрания папы Римского при условии его утверждения императором. Впосл. этот документ стал образцом мн. др. имп. привилегий, изданных в пользу Римской кафедры. Им император продемонстировал, что не нуждается в папской легитимации и намерен упрочить свое влияние на Римскую Церковь. Внутренняя политика Внутренняя политика Л. Б. была направлена на укрепление единства империи. Франк. политическая элита воспринимала державу Каролингов как универсальное христ. гос-во, обладавшее важной эсхатологической функцией: христ. мир, объединенный под властью императора, готовился ко Второму пришествию Христа. Каролингское гос-во осознавалось как продолжение Римской империи, 4-го и последнего царства в истории человечества, к-рое возникло с рождением Христа и должно было просуществовать 1 тыс. лет. В ранних грамотах Л. Б. империя представлена как надэтничное образование; из имп. титула исчезло упоминание о власти над франками и лангобардами. Издание многочисленных капитуляриев было направлено на унификацию имп. |
| Михаил, следуя давней традиции, попрал несчастного Фому, своего былого друга, ногами, обутыми в красные сапоги, а затем по его приказу Фоме отрубили руки и ноги. Подвергаемый истязаниям, Фома повторял: «Смилуйся надо мною, истинный царь» . Но разжалобить Михаила ему не удалось. Ритуал казни опасных врагов был исполнен до конца. По характеристике историка Дж. Норвича, этот мятеж был «возможно, самым крупным, самым масштабным по своим последствиям в истории Византии» . Сведения о мятеже, дошедшие до нас, почерпаются из источников православного происхождения. Поэтому вызывают недоумение содержащиеся в них крайне негативные оценки Фомы Славянина, при том что он восстал против иконоборца, к тому же и узурпатора. Ф.И. Успенский в этой связи замечает, что эти источники дошли до нас в редакции X века, когда «представителям торжествующего Православия неудобно было особенно останавливаться на том обстоятельстве, что самозванец Фома пытался поднять знамя Православия против иконоборцев. Как не находили они удобным в X веке ссылаться на попытки православных найти помощь в Риме у папы» . Людовик Благочестивый После подавления мятежа Фомы Славянина Михаил Травл обратился с посланием к «королю франков и лангобардов» Людовику Благочестивому, императорский титул которого не признавали в Константинополе. Послание датируется 10 апрелем 824 года. В нем Михаил, возможно, по подсказке ученейшего из иконоборцев Иоанна Грамматика, представил свое видение сути конфликта между иконодулами и иконокластами. Мера ухищренной изворотливости и лукавства автора этого текста далеко превосходит полемические способности малограмотного правителя империи. Суеверные эксцессы в почитании икон, встречавшиеся не часто и, вероятно, по большей части в простонародной и невежественной среде, в этом послании выдаются за самую суть иконопочитания, вызвавшую противодействие со стороны государственной власти. В послании, доставленном Людовику делегацией во главе с протоспафарием и стратигом Феодором, утверждалось, что «многие из церковных людей и мирян… сделались виновниками злых новшеств: изгнали Честные и Животворящие Кресты из святых храмов и на место их поставили иконы с возженными перед ними свечами и стали оказывать им такое же поклонение, как Честному и Животворящему Древу, пением псалмов и молитвами просили у икон помощи, многие возлагали на эти иконы полотенца и делали из икон восприемников своих детей при святом крещении… Некоторые из священников… скоблят краски с икон, смешивают их с Причастием и дают эту смесь желающим вместо Причащения. |
| Как бы то ни было, но уже очень скоро стало ясно, что прежние времена ушли безвозвратно. К тому имелся целый ряд объективных и субъективных причин. Пожалуй, самым важным являлось то, что при Карле Франкское королевство достигло своих естественных границ. Дальнейшее его территориальное расширение потребовало бы чрезмерного напряжения сил и перестройки всей общественной организации. Ни то, ни другое, не представлялось возможным. Конечно. Людовик тоже вел войны. Однако в массе своей они носили оборонительный характер и велись на границах империи: с арабами на юге, норманнами на севере, славянами на востоке. Завоевательные войны перестают играть определяющую роль в существовании державы франков, но зато начинают разгораться войны внутренние. Раньше внешний враг заставлял объединяться, забывая о внутренних распрях. Теперь последние снова вышли на первый план. Да и сама агрессия, переполнявшая, людей, за много десятилетий привыкших к войне, не находила выхода. Не менее важными оказались и субъективные причины наметившихся изменений. Они крылись в глубоких психологических различиях отца и сына. Карл, будучи верующим человеком, оставался прежде всего политиком, забывающим, когда это нужно, о морали. Кроме того он не отказывал себе в мирских радостях. Он имел нескольких жен, часто менял наложниц и сквозь пальцы смотрел на не слишком-то добродетельную жизнь своих дочерей и придворных. При дворе кормилось немалое количество проституток, содержанок, а то и мальчиков, предлагавших определенного рода услуги. Что касается церкви, то активно используя ее в государственной политике, Карл крепко держал ее в руках и светские интересы всегда ставил выше религиозных. Людовик же, как и отец, страстный охотник и меткий стрелок, в отличие от Карла, был целомудрен, скромен и склонен критически оценивать собственные поступки. Постоянные сомнения в их правильности делали Людовика легко управляемым. Фавориты сменялись при его дворе постоянно. Кроме того, с ранней юности оп стал проявлять иное отношение к церкви и в личном, и в государственном плане. Его глубокая религиозность дала о себе знать сразу же при вступлении на престол. Первым делом Людовик немедленно «очистил» двор, изгнал из Аахена всех женщин, сомнительного поведения, отправил в монастыри своих не отличавшихся целомудрием сестер, а их любовников выслал на окраины королевства. Кроме того, он запретил иметь наложниц своим сыновьям, и поспешил связать их узами законного брака, дабы уберечь от искушений плоти. |
| 2007). Большая часть империи делилась на «посольские округа» (missatica), в каждый назначалось по 2 посланника, гл. обр. из числа прелатов или светских аристократов, не имевших на данной территории крупных земельных владений. В дальнейшем именно посланникам чаще всего были адресованы К., изданные Карлом Великим. Расширялся круг тем, затрагивавшихся в К.: управление имп. бенефициями, взаимоотношения между вассалами и сеньорами, организация судопроизводства, фискальные реформы, запрет частных союзов и соглашений (coniurationes), устройство мостов и безопасность путешественников, монетное дело, таможенные пошлины, проверка вооружения явившихся на смотр, снабжение армии, устройство тюрем, забота о вдовах и сиротах, борьба с волками и утилизация волчьих шкур, наказание для склонных к пьянству и т. д. Наибольшее значение из поздних К. Карла Великого имеет Тьонвильский (Диденхофенский) капитулярий 806 г. (MGH. Capit. T. 1. P. 122-126), посвященный проблеме злоупотреблений должностных лиц в различных регионах империи. В форме капитулярия был составлен и 1-й план раздела владений Карла Великого между сыновьями (Divisio regnorum, 806) (Ibid. P. 126-130). Людовик Благочестивый в начале своего правления (особенно после имп. коронации в 816) также активно издавал К. Значительная их часть была посвящена реформе монашества на основе решений Ахенских Соборов 816, 817 и 818/9 гг., принятых при участии Бенедикта Анианского , одного из главных советников франк. императора. По итогам Собора 818/9 г., в котором вместе с прелатами участвовали представители светской аристократии, наряду с К. о реформе Церкви были приняты адресованный имп. посланникам «Капитулярий о добавлениях к законам» (Capitula quae legibus addenda sunt - MGH. Capit. T. 1. P. 281-287), посвященный уголовному праву и судопроизводству, отмене «несправедливых» пошлин, монетному делу и др. адм. вопросам, и «Самостоятельный капитулярий» (Capitula quae per se scribenda - Ibid. P. 287-289) о различных формах земельных держаний, уплате десятины и др. |
| В состав П. о. вошли Римский дукат, соседние с ним районы лангобардской Тусции и Кампании, Сабина, Пентаполь, Эмилия, а также Корсика. Над Равенной было фактически установлено совместное франкско-папское управление. Формально папе был передан также ряд городов Кампании (Капуа, Сора, Теано и др.), реально оставшихся во владении герцогов Беневенто. Папе Римскому Адриану I пришлось отказаться от претензий на Романью, основную часть Тусции, Венецию и Истрию. Территории, перечисленные в «Pactum Hludovicianum», были подтверждены привилегиями императоров Оттона I (962) и Генриха II (1020). Проявлением суверенитета П. о. стало начало чеканки папой Адрианом I монеты с собственным изображением. Папа Римский Лев III коронует имп. Карла Великого. Миниатюра из рукописи «Большие французские хроники». 1370–1380 гг. (Paris. Nouv. acq. fr. 28876. Fol. 115v). Фото: gallica.bnf. fr Папа Римский Лев III коронует имп. Карла Великого. Миниатюра из рукописи «Большие французские хроники». 1370–1380 гг. (Paris. Nouv. acq. fr. 28876. Fol. 115v). Фото: gallica.bnf. fr Имп. коронация Карла Великого в Риме (25 дек. 800), символизировавшая восстановление Зап. Римской империи, означала интеграцию П. о. в состав Франкской державы, однако папа Римский Лев III (795-816) и его преемники Стефан IV (V) (816-817) и Пасхалий I сохраняли фактическую независимость. Нет свидетельств того, что имп. Карл Великий собирал налоги в П. о. или формировал там войско. Имп. Людовик Благочестивый в «Pactum Hludovicianum» подтвердил привилегию свободного избрания папы Римского, за императором сохранялось лишь право его утверждения. Беспорядки в Риме, начавшиеся после смерти папы Пасхалия I и избрания на Папский престол Евгения II (824-827), вынудили вмешаться в ситуацию имп. Лотаря I (с 817, коронован в 823, самостоятельно правил в 840-855), сына и соправителя Людовика Благочестивого. В нояб. 824 г., прибыв в Рим, Лотарь I издал «Constitutio Romana» (Римское уложение), устанавливавшее имп. контроль над П. о. при сохранении светской власти папы Римского. |
| Вероятно, ок. 802 г. Адальхард вступил в полемику со св. Бенедиктом Анианским по вопросам монашеской дисциплины, за которыми скрывалась проблема введения единого устава во всех франк. мон-рях. Так, Адальхард полагал, что мирянин, желающий стать монахом, должен получить тонзуру до истечения 1-го года жизни в мон-ре (желательно в течение первых 2 месяцев) и только после этого проходить новициат, тогда как Бенедикт Анианский требовал, чтобы новиций получал тонзуру только через год и более пребывания в мон-ре. Адальхард разрешал бедным разделять трапезу с монахами в рефектории, но запрещал входить туда богатым мирянам (они вкушали пищу с аббатом); по мнению Бенедикта Анианского, в рефектории могли находиться только монахи. Адальхард допускал утренний сон после окончания вигилии; он считал запрещенной для монахов пищей не только мясо животных, но и жиры животного происхождения. Ритуальное омовение ног братии, по мнению Адальхарда, должно было совершаться в полном молчании. В 809 г. вместе с Бернхарием (Бернардом) Вормсским и аббатом Смарагдом Адальхард доставил в Рим акты Ахенского Собора, на котором обсуждался вопрос об исхождении Св. Духа от Отца и Сына (Annales regni Francorum. a. 809//MGH. Script. Rer. Germ. T. 6. P. 129). В 811 г. его назначили регентом при Бернарде, буд. короле Италии (Die Translatio S. Viti martyris. Münster, 1979. S. 36-37), для к-рого Адальхард, вероятно, написал трактат «De ordine palatii», впосл. положенный в основу одноименного сочинения архиеп. Гинкмара Реймсского. После смерти Карла Великого в 814 г. по неясным причинам (видимо, из-за дворцовых интриг или династических споров) Адальхард был сослан в мон-рь Нуармутье ( Paschas. Radb. Vita Adalhardi. 32//MGH. SS. T. 2. P. 527). Его братья и сестра также были отправлены в ссылку в мон-ри: Вала стал препозитом в К., Бернхария отправили в аббатство Лерен , а Гундраду - в жен. мон-рь Св. Креста в Пуатье. Несмотря на ссылку Адальхарда, имп. Людовик Благочестивый грамотой от 29 янв. 815 г. подтвердил привилегии К. Преемником Адальхарда I стал Адальхард II (814-821), к-рый выступил инициатором основания мон-рей в Саксонии для более успешной христианизации этого региона (подробнее см. в ст. Корвей ). |
| Но что касается до юрисдикции светской, обусловленной временными обстоятельствами (jurisdictio temporalis), тο мы усматриваем, что не допускают ее римской курии и передовые защитники оной, как-то: Людовик Молина в своем сочинении – De justitia et jure 3 , кардинал Беллярмин в сочинении – De summo Pontifice 4 . Даже сами первосвященники, будучи о сем вопрошаемы, никогда не присваивали себе власти в делах светских, как гласит текст (буллы): Per venerabilem, по вопросу – какие сыновья могут быть признаны законными» 5 . Впрочем, – заявляется в рассматриваемой нами брошюре, – мы не будем входить в школьные споры по этому вопросу, а обратимся к историческому прошлому: посмотрим, каковы были отношения Польской Короны к Риму при благочестивых наших предках, дабы каждый отсюда мог видеть, что хотя католики и была послушны папам в делах духовных (что, разумеется, православных нимало не касалось), однако и в этом отношении полагал известные границы их власти, не допуская вмешательства в дела, требовавшие государственного соизволения, и вследствие сего часто вступали даже в борьбу с римским престолом. В подтверждение независимости Польской Короны от папского престола в делах государственных, в сочинении припоминаются следующие факты. 1) «Когда в течение нескольких столетий Речь Посполитая заключала договоры с москвитянами (которых католики, как и нас, называют схизматиками), а в недавнее время с Густавом (королем шведским), – разве она испрашивала на то соизволение римского первосвященника? Когда наш народ русский вступал в политическую унию с Польской Короной, а в особенности, когда во время Корибута, Казимира и других государей Польша заключала союзы с гуситами, чехами, таборитами, Яном Подебрадым 6 , разве сие делалось не вопреки желанию апостольского седалища? – Обо всем этом свидетельствуют хроники, в особенности безукоризненный Кромер, бискуп варминский. Кто-нибудь может заявить, что подобным образом поступали и поступают их милости польские короли в видах обеспечения государству внешней безопасности. |
| Получив известие о кончине отца (28 янв. 814), Л. Б., опасаясь мятежа группировок франк. знати, поспешно отправился из Аквитании в Ахен и принял власть над империей. Его наследственные права и имп. титул были подтверждены на собрании знати. Пытаясь подчеркнуть легитимность и укрепить свою власть, Л. Б. организовал повторную имп. коронацию, проведенную 5 окт. 816 г. папой Римским Стефаном IV (V) в кафедральном соборе в Реймсе. Понтифик возложил на головы Л. Б. и его супруги Ирмингарды золотые короны, доставленные из Рима (одна из них якобы принадлежала имп. Константину Великому). Прибыв в Ахен, Л. Б. сразу попытался упрочить контроль над придворными: он отправил в мон-ри своих незамужних сестер и незаконнорожденных сводных братьев Гуго, Дрогона и Теодориха, а сподвижников Карла Великого выслал в провинции (Вала был вынужден стать монахом в Корби , Агобарда назначили на архиепископскую кафедру Лиона). Их место заняли люди из аквитанского окружения Л. Б., к-рые вскоре получили важнейшие гос. и церковные должности. Имп. канцелярию возглавил пресв. Элизахар, королевский библиотекарь Эббон был возведен на Реймсскую архиепископскую кафедру (816), Клавдий стал епископом Турина (816/7), а Иона - епископом Орлеана (818). Смена придворных советников свидетельствовала о новом политическом курсе Л. Б., направленном на унификацию всех сторон жизни в империи франков (т. н. обновление империи - renovatio imperii Francorum). Церковная политика Монета с изображением имп. Людовика Благочестивого. 814-840 гг. (Кабинет медалей Национальной б-ки Франции в Париже) Монета с изображением имп. Людовика Благочестивого. 814-840 гг. (Кабинет медалей Национальной б-ки Франции в Париже) После воцарения Л. Б. Бенедикт Анианский, Элизахар, Эббон и Агобард получили возможность распространить на всю империю церковную реформу, начатую в Аквитании. На Соборах в Ахене (816-819) были приняты постановления, призванные более четко разграничить монашеские общины, обязанные следовать единому для всех уставу св. Бенедикта (см. ст. Венедикт Нурсийский ), и общины каноников, для которых был разработан особый свод правил - «Institutio canonicorum» (подробнее см. ст. Каролинги , разд. «Монастырская реформа»). Участники Соборов высказались в пользу унификации монастырских «обычаев» (consuetudines) и свободных выборов аббатов. Церковные преобразования продолжались и после отставки Элизахара (819) и кончины Бенедикта Анианского (821). |
|
|
