| Ватикан за время правления «ренессансовых» пап принял, по существу, свой нынешний вид. При Иннокентии VIII был построен Бельведер, связанный с главными зданиями. При Александре VI Пинтуриккьо украсил своими фресками стены апартаментов Борджа. При Юлии II Рафаэль создал свои замечательные творения, украсившие залы Ватикана, а при Льве Х - украсившие ватиканские Лоджии. По указанию Юлия II Микеланджело расписал потолок Сикстинской капеллы, уподобив его звездному небосводу. Вообще же Сикстинская капелла хранит на себе следы творчества художников разных эпох. Спустя двадцать три года по указанию Павла III Микеланджело создал за главным алтарем капеллы фреску «Последний суд», на которой изображено 300 фигур. В годы контрреформации и ее не пожалели: Павел IV, а затем и Пий IV приказали «одеть» обнаженные фигуры, шокировавшие их целомудрие. (Художников, проделывавших эту «операцию», история искусств назвала «пачкунами».) Такой титанической личности, какой был Юлий II, больше импонировало близкое ему по характеру искусство Микеланджело. Это родство душ нашло свое выражение в великолепном творении Микеланджело - надгробном памятнике Юлию II, центральной фигурой которого является Моисей. По заданию Юлия II Браманте создал галереи Бельведера. Наряду с Браманте, Микеланджело, Рафаэлем широкие возможности для раскрытия своего творчества получили в Риме также Леонардо, Тициан, скульптор Челлини. Рафаэль изобразил в 1518 году папу Льва Х сидящим за кодексом. Это символизировало, что папа Медичи патронировал не только изобразительное искусство, но также литературу и науки. Его авторские труды значительно обогатили Ватиканскую библиотеку. Лев Х реорганизовал Римский университет, Сапиенцу . Папа-гуманист любил и легкую литературу, развлекательную музыку, хорошо понимал и сам любил отпустить рискованные шутки. К его непосредственному окружению относились, наряду с «королем живописи» - Рафаэлем, также Макиавелли и Ариосто. Двор Льва Х уже нес на себе черты переходящего в барокко позднего Ренессанса. |
| 2010. P. 205). По-видимому, автор творчески использовал более ранние агиографические сказания. Так, в 1-й части Жития он ориентировался на легенду об Увенчанных мучениках (см. ст. Клавдий, Никострат, Семпрониан, Касторий и Симплиций ), в к-рой также фигурируют каменщики и скульпторы, к-рых имп. Диоклетиан созвал на общественные работы ( Lanzoni. Diocesi. P. 708). В сказании об Увенчанных мучениках действие происходит в Паннонии, хотя в основу легенды могли быть положены воспоминания о строительстве дворца Диоклетиана в Сплите, на территории пров. Далмация. Т. о., представление о М. и Льве как о каменщиках и строителях, происходивших из Далмации, скорее всего было связано с творческим переосмыслением более раннего предания об Увенчанных мучениках. Повествование об искушениях М., в т. ч. о его т. н. жене, скорее всего вдохновлено вост. монашескими сказаниями о св. подвижниках (ср. историю мон. Апеллеса, к-рый раскаленным железом изуродовал демона, явившегося в облике женщины - Hist. mon. Aeg. XIII 1-2). Некоторые эпизоды могли восходить к Житию св. Северина (CPL, N 678), в к-ром описано исцеление немого от мощей св. Северина , находившихся в то время «в крепости, именуемой гора Фелетр» (Монтефельтро), а также переселение монашеской общины Северина во главе с пресв. Марцианом в Неаполь, к-рое организовала знатная матрона Барбария ( Eugipp. Vita Severini. 44. 7-46. 2; см.: Donati. 2010. P. 25, 206). Тем не менее речь идет не о прямых заимствованиях или «плагиате», а об использовании мотивов, к-рые агиограф самостоятельно развил, следуя известным ему лит. образцам. Почитание Согласно цитате из регистра папы Григория II (715-731), приведенной в «Собрании канонов» кард. Деусдедита, в Монтефельтро существовали мон-ри св. Льва, «исповедника и епископа» (confessoris et pontificis), и св. Северина, к-рые понтифик пожаловал пресв. Лупицину ( Deusdedit. Collectio canonum III 217//Die Kanonessammlung des Kardinals Deusdedit/Hrsg. V. Wolf von Glanvell. Paderborn, 1905. Bd. 1. S. 365; Le Liber Censuum de l " Йglise romaine/Йd. |
| Происходят окончательная формализация и упрощение художественного языка, его средства становятся предельно скупыми и лаконичными. Такой стиль представлен в мозаиках, созданных в Риме при папе Льве III (795-816), из которых сохранились только те, что украшают апсидную арку базилики Санти-Нерео-э-Акиллео, при папе Пасхалии I (817-824): в базиликах Санта-Чечилия-ин-Трастевере, Санта-Мария-ин-Домника, Санта-Прасседе и примыкающей к ней капелле Сан-Дзено - и при папе Григории IV (827-844) в Сан-Марко в Риме. Этот стиль отличают уплощенность, бесплотность и жесткость фигур, преобладание графических средств над живописными, минимальное количество деталей и оттенков, однотипность и повторяемость образов. Мозаика триумфальной арки ц. Санти-Нерео-е-Акиллео в Риме. 795–816 гг. Мозаика триумфальной арки ц. Санти-Нерео-е-Акиллео в Риме. 795–816 гг. Намеченные в неск. чертах, они при этом обладают яркой художественной выразительностью. Рождение этого стиля было результатом как развития итал. живописи примерно с сер. VI в., так и уменьшения контактов с Византией - источником классических художественных влияний и, напротив, с сер. VIII в. усилением связей с др. гос-вами Зап. Европы. Каролингский ренессанс почти не оказал влияния на рим. живопись, но повлиял лишь на политику, хозяйственную жизнь и архитектуру. Единственными его отголосками можно считать использование в мозаиках нек-рых иконографических схем V-VI вв. Композиция с ангелами, несущими медальон с образом Иисуса Христа, в своде капеллы Сан-Дзено восходит к мозаикам капеллы Сан-Джованни-Эванджелиста при Латеранской базилике, сцена «Богоматерь с Младенцем и ангелом» в Санти-Нерео-э-Акиллео и изображение Римского папы Пасхалия, поклоняющегося Богоматери, в Санта-Мария-ин-Домника,- вероятно, к иконе из Санта-Мария-ин Трастевере. Наиболее распространенной темой в мозаиках IX в. (см. апсиды базилик Санта-Прасседе, Санта-Чечилия-ин-Трастевере, Сан-Марко) стало Второе пришествие Христа; самым ранним дошедшим до нас прототипом этой композиции является мозаика апсиды ц. |
| Крайности культа вызывали крайность и отрицания. Возможно даже, что у крайних иконоборцев отрицание в области догматов пошло еще дальше. По крайней мере известно, хотя остается еще вопросом, насколько это верно, что Константина V обвиняли в склонности к несторианскому наименованию Девы Марии вместо Богородицы Христородицей и к отрицанию в Иисусе Христе божественного достоинства 206 ; есть основание догадываться, что некоторые доходили до сомнения в воскресении мертвых, загробном суде и вечной жизни 207 . Далее, вопреки религиозноаскетическому идеалу визант. общества 3я иконоборческая группа или, точнее, правительство питали вражду к монашеству. Еще при Льве III монахи страдали более других 208 . В особенности о Константине V говорят, что он не терпел их, называл их не иначе, как μνημνευτοι и σκοτνδυτοι, а иноческий чин – σκοτας τ σχμα 209 ; увещаниями, обещаниями милостей и угрозами монахов склоняли к отречению от иночества 210 ; подвергали публичному поруганию 211 ; упорных и опасных наказывали ссылкой, тюремным заключением, побоями и др. истязаниями, увечьями разного рода и иногда смертью 212 ; народу запрещали – даже под присягой, как сообщают некоторые, – скрывать монахов, входить с ними в какиелибо сношения и говорить им простое житейское приветствие (χαρε), а напротив внушалось при встрече преследовать их насмешками и камнями 213 . Если верить автору жития Стефана, бичеванием и ссылкой наказывались те, кто имел родство, дружбу и вообще близкие отношения с монашествующими 214 . Монастыри разорялись, вместе с движимым и недвижимым имуществом отбирались в государственную казну или продавались в частные руки в пользу казны, обращались в военные казармы, конюшни и частные жилища 215 . Подобно императору поступали и провинциальные правители, поставленные им из заведомых партизанов реформы, в особенности Михаил Лаханодракон 216 . Вообще, по имеющимся известиям, как справедливо говорит проф. И. Д. Андреев , «преследование монахов представляется гораздо более напряженным, чем гонение на иконы, и можно спорить, какой термин точнее характеризует реформаторскую работу: икономахия или монахомахия» 217 . В результате было то, что одни монахи снимали иноческое облачение, возвращались в общество к мирским занятиям, даже вступали в брак; другие тысячами удалялись в Италию, на берега Евксинского Понта, на о. Кипр и в другие безопасные места; иные скрывались в горах и пещерах 218 ; в столице почти не стало видно монахов 219 ; почти не осталось их и в фракисийской феме, где гнал их Михаил Лаханодракон 220 . |
| В общем учение его представляет воспроизведение основных идей неоплатонизма с некоторыми заимствованиями из Аристотеля; к этой основе присоединяются отдельные учения церкви и св. отцов. Так как основу всей, эклектической по характеру, хотя не без внутренней последовательности, системы философа образует неоплатонизм, то у Эригены встречаются и все недостатки, свойственные неоплатоническим мыслителям, хотя он имеет и некоторые преимущества перед ними, поскольку и христианство есть для него живой источник его глубоких воззрений и познаний. В частности, например, в его системе совсем нет места учению о свободе воли и вообще основным понятиям нравственности и вменения; но он постоянно приводится к признанию их, когда обращается к религии. Каулих не отказывается, однако, признать «величайшее значение» за Эригеной как предшественником средневековой мистики и родоначальником схоластики, замечая при этом, что он обладает глубиною понимания, которая часто не замечается у позднейших схоластиков 63 . Гораздо резче, в тоне Мёллера и боннского анонима, произносит свой приговор об Эригене и его воззрениях Штёкль в «Истории философии средних веков» (1864) 64 . В противоположность указанному мнению Каулиха об историческом положении и значении Эригены, Штёкль не считает даже возможным за нехристианский характер его системы ввести изложение ее в общую историю «христианской науки средних веков» и потому находит нужным рассматривать ее отдельно 65 . Неприязненное отношение правоверного католика к признанному католической церковью неправомыслящим философу сказывается у Штёкля чуть не на каждой странице. Даже в том, что должно быть поставлено в похвалу Эригене, он усматривает дурные стороны 66 . Нехристианский характер его системы для него определяется уже тем, что ни один из схоластиков не ссылается на него, не говоря уже о том, что «христианское сознание» и прямо восставало против него (осуждение при Льве IX и Гонории III) 67 . Автору явно не нравится, что Эригена «латинских отцов вежливо отстраняет» (weist hOflich ab), ссылаясь обыкновенно на греческих: у латинских отцов он менее находил предосудительных с христианской точки зрения неоплатонических элементов и потому менее ценил их 68 . |
| И хотя Иоанну XII удалось вскоре изгнать Льва VIII из Рима и сохранить за собой папский дворец до конца своей беспутной жизни, приговор истории был не в пользу линии Uoahha XII , а в пользу преемников Льва VIII. Линия Uoahha XII угасла всего через два года после этих событий со смертью его единственного преемника Бенедикта V. Последний был избран при Льве VIII, а умер в ссылке в Гамбурге (4 июля 966 г.) при преемнике Льва VIII Иоанне XIII. Последующие папы являются продолжателями «антипапской» линии Льва VIII и Uoahha XIII . Антипапами они являются, конечно, лишь для Uoahha XII и для тех, кто считает Соборы неправомочными судить Римского первосвященника. Безусловно, и нынешние римо-католики должны были бы, исходя из догмата о папе, считать их антипапами, но тогда пришлось бы признать отсутствие вообще в Римско-католической Церкни законных пап после Бенедикта V. Поэтому нынешние римо-католики ставят под вопрос лишь законность Льва VIII (оставляя этот вопрос открытым), а о законности его преемников предпочитают вопроса не поднимать, понимая полную безнадежность этого дела. Как видим, дело Собора 963 г., судившего папу Uoahha XII , в конечном итоге восторжествовало – факт, имеющий для нас, православных, большое принципиальное значение. История последующих пап характеризуется зависимостью их от светской власти, не только фактически имевшей место, но и юридически обоснованной папскими же актами, касавшимися порядка поставления пап. Лев VIII особой грамотой признал за германскими императорами ни более ни менее, как право назначать папу. В начале XI в. в Риме восторжествовала пронемецкая партия и папский престол оказался в полной зависимости от германских императоров – Генриха II, а потом Генриха III. Это обстоятельство сыграло роковую роль в истории дальнейших политических и церковных взаимоотношений между Востоком и Западом. Германские императоры назначают пап по своему усмотрению. Сначала на папский престол возводились представители пронемецкой римской аристократии: Бенедикт VIII (сын графа Тускуланского), Бенедикт IX (сын другого графа Тускуланского, ставший папой в возрасте неполных 12 лет), потом – немцы из окружения самого императора: Климент II Свидгер и Лев IX Бруно д’Эгизгайм. |
| Гонение на иудеев при Льве, одно из сравнительно редких преследований иудеев в византийской истории, скорее является знаком усиления в это время иудейского влияния; в византийской богословской литературе с VII в. создаются в большом числе полемические сочинения, которые имеют дело с иудейскими нападками на христианство. Куда большее значение имеют при этом арабофильские настроения Льва, которого современники называли σαρακηνφρων. Арабы, в течение многих десятилетий ходившие через малоазийские территории, принесли в Византию не только меч, но и свою культуру, а с ней и своеобразное отвращение к изображению человеческого лика. Таким образом, иконоборчество родилось в восточных землях Империи от своеобразного скрещивания стремящейся к чистой духовности христианской веры с учениями враждебных иконам сектантов и воззрениями древних христологических ересей, а также под влиянием нехристианских религий: иудейства и особенно ислама . После отражения военного натиска Востока в виде спора об иконопочитании началось противостояние восточным культурным влияниям. Их проводником оказался сам император, который остановил завоевательный поход арабов перед самыми воротами Константинополя. В 726 г. Лев III впервые открыто выступил против почитания икон 378 . Это произошло под влиянием малоазийских епископов – противников икон, которые незадолго до этого посещали столицу 379 . Последним толчком для императора, как кажется, послужило сильное землетрясение, которое он счел знаком Божьего гнева из-за обычая почитать иконы. Поначалу он начал произносить проповеди , посредством которых стремился убедить свой народ отказаться от поклонения иконам 380 . В этом проявилось его восприятие своей обязанности как властителя, возложенной на него Богом: как позже Лев писал папе, он рассматривал себя не просто как царя, но и как первосвященника 381 . Однако вскоре он перешел к делу и приказал одному из своих офицеров удалить изображение Христа, находившееся над воротами императорского дворца. Если Лев тем самым хотел проверить настроения населения столицы, то результат был не слишком ободряющим: разгневанный народ убил императорского уполномоченного на месте. |
| Темы и сюжеты, разработанные в «Откровении Мефодия», стали основой для всего последующего развития А. в Византии, в Зап. и Вост. Европе. В средневизант. эпоху под влиянием «Откровения Мефодия» и на основе переработки этого текста сложилась разветвленная традиция апокалиптических сочинений, к-рые их авторами, как правило, приписывались ветхозаветному прор. Даниилу - «Видения Даниила». Во многом произведения этой серии повторяют друг друга, поскольку каждая новая версия появлялась как переработка предшествующих. Наиболее активное развитие апокалиптических видений Даниила приходится на IX-X вв., что связано с постоянной борьбой византийцев с мусульманами и с вторжениями последних на Сицилию и в Италию. В этой серии можно выделить 5 важнейших текстов: 1) «Видение Даниила о царехъ и последних днехъ», наиболее раннее из этих сочинений, написано на Сицилии в 827-829 гг.; от него сохранился только слав. перевод (древнейшая рукопись - Cod. Athos Chilandar 24; XII-XIII вв.); 2) «Слово на видение Даниила», приписанное рукописной традицией св. Иоанну Златоусту. Написано в К-поле в 842 г. и составлено из сокращенного варианта «Откровения Мефодия» и нек-рых цитат из 1-го видения Даниила. В этом произведении впервые отражено представление о том, что из-за грехов христиан перед приходом последнего императора агаряне должны взять «Город на семи холмах», т. е. К-поль; 3) «Видение Даниила о последних временах и о конце мира», написано ок. 869 г.; текст скомпонован из различных фрагментов др. видений Даниила и Мефодия, содержит ряд сведений о вторжениях арабов в Италию. Один из отрывков этого апокалипсиса, в к-ром сообщается о том, что имя буд. освободителя Палестины начинается с буквы Л, возможно, составляет часть более раннего апокалипсиса, написанного при имп. Льве III Исавре в 1-й пол. VIII в. В образе др. буд. императора, к-рый окончательно сокрушит агарян, ряд черт заимствован из представлений об антихристе в более ранних апокалипсисах (татуировка на пальце, низкий рост, приятные манеры); 4) «Апокалипсис» Льва К-польского (XII в.); это сочинение в одной из рукописей приписано К-польскому Патриарху Льву Стиппу (1134-1143), однако его авторство остается спорным. В апокалипсисе видят нек-рые реалии, характерные для Византии эпохи Комнинов: здесь упоминается о буд. поклонении перед латинянами (расширение связей Византии и Запада при Комнинах), о признании опресноков (реально этого не произошло, но вопрос об опресноках имел важное значение в дискуссиях об объединении Церквей в XI-XII вв.) и т. п.; 5) «Последнее видение Даниила». В окончательной форме текст сложился в XIII в., хотя целый ряд его фрагментов восходит к VII-VIII вв. В рассказе о покорении «города на семи холмах» иноземцами перечислены исмаильтяне, франки, татары, эфиопы и др., что отражает как события 4-го крестового похода, так и вторжения монголо-татар в Европу в XIII в. Изображение событий конца света традиционно: затопление городов, гибель людей, приход антихриста и т. д. |
| Баллерини соглашались с мнением Антельми относительно принадлежности Capitula Просперу, но они приписывают Capitula Просперу главным образом потому, что они имеют очень большое сходство с его сочинением Liber contra Collatorem, где приводятся почти те же свидетельства пап: Иннокентия, Зосимы и африканских епископов, что и в Capitula. Баллерини кажется даже, что Capitula суть ни что иное как сокращение Liber contra Collatorem. Цель этого сочинения, по мнению Баллерини, та, чтобы показать согласие учения, находящегося в позднейших сочинениях Августина, с учением апостольского престола. Написано оно вероятно при Сиксте, или в последние годы Целестина. У последующих ученых заметно довольно значительное колебание между мнением Кенеля и мнением Антельми и Баллерини, переходящее в недоверие то к тому, то к другому. Du-Pin (IV, 36), из рассмотрения изложенных нами мнений, делает следующий вывод: «Capitula, может быть, действительно не составлены самим Целестином , но и принадлежность их Просперу, который как говорят, был секретарем палы Целестина, или св. Льву, который как архидиакон кажется так же исполнял эту должность, – есть простая догадка, не имеющая в свою пользу ни одного свидетельства., заслуживающего доверия, и потому не имеющая твердой почвы». Не смотря на все эти неудачи, ученые не оставляли все-таки попыток к решению вопроса об авторе Capitula, но эти попытки тоже не увенчались успехом. По мнению Арендта дело было так: «Когда Проспер прибыл из Галлии в Рим с просьбой о помощи со стороны римской кафедры против размножающегося полупелагианства, то папа поручил св. Льву расследование и решение этого дела. Лев тщательно исследовал учение полупелагиан и результаты представил Просперу, который воспользовался ими в своем сочинении tria capitula de gratia et libero arbitrio, которые дошли до вас под названием auctoritates sedis apostolicae episcoporum de gratia et libero arbitrio». Этого же мнения, выраженного почти теми же словами, держится и г. Певницкий в своем известном сочинении о св. Льве. Разница только в том, что г. Певницкий, допускает, что Capitula могли быть написаны св. Львом «вместе с Проспером Аквитанским». (III р. К. Д. Акад. 1871, I. 14). |
| Чтобы освободиться от ненавистного супружества с убийцей своего мужа, Евдоксия решилась на самое отчаянное средство – призвать на помощь Гейзериха. «Царь морей и земли» охотно принял это приглашение. Он пристал с сильным флотом к Италии и стал приближаться к Риму. На пути к нему он не встретил никакого препятствия. Максим не хотел сопротивляться; он вздумал было бежать, но был убит разъяренным народом и тут же брошен в Тибр. Между тем Гейзерих подошел к Риму и был встречен при его ворогах св. Львом. По свидетельству Проспера (Migne LI, 603), св. Лев, «смягчил его при помощи Божией, так что, когда по сдаче города, было все в его власти, он удержался от огня, убийств и мучений». Но удержавшись от огня, убийств и мучений, Гейзерих не удержался от грабежа и разрушения. Рим предан был в руки варваров, свирепствовавших в нем в продолжении целых двух недель. Все сокровища были, взяты. Многие памятники искусства была разбиты, изуродованы. Не один Рим был опустошен, но и все его окрестности на очень далекое расстояние. Капуа и Нола были сожжены. Дачи Сципионов, Плиниев, Лукулла разрушены и разграблены. Евдоксии пришлось горько раскаяться в своем поступке. Она была взята в плен и отведена в Африку вместе с двумя своими дочерями: Плацидией и Евдокией и была освобождена от плена только в 462 году императором Львом, преемником Маркиана. Дочь её Плацидия отпущена с нею, а Евдокия вышла замуж за сына Гейзериха Гуннериха. Нашествие вандалов было великим несчастием для Рима. Св. Лев употреблял все, что мог, для утешения упавшего духом народа, для облегчения его бедности. Нечего, конечно, и говорить о том, что он всеми силами заботился, о возобновлении полуразрушенных храмов, а о снабжении их утварью (Bowers, II, 268–9). II. Борьба св. Льва с ересями а) Борьба против пелагиан Ересь пелагианская была еще сильна и при св. Льве, не смотря на деятельность его предшественника Сикста III. Особенно она была распространена в правление св. Льва в верхней Италии и Галии. Распространению здесь пелагианства содействовал известный Юлиан, бывший епископ Екланский, бежавший сюда после своих неудач в Риме и Константинополе. |
|
|
