| Не говорим уже о законодательстве, напр., древней Индии, по которому жены должны были быть заживо погребаемы вместе с умершими мужьями своими, – о законах Ликурга, по которым слабые дети долженствовали быть выбрасываемы в пропасть или же выносимы в лес для съедения зверями и т. п. – Но законы Моνсея одинаково ограждают судом также жизнь, здоровье, целость всего тела и каждого члена его в частности, наконец, имущественные права всех граждан и повелевают воздавать жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб, ногу за ногу, руку за руку, рану за рану и пр. ( Исх. 21, 14 – 36 ; Лев. 24, 17 – 22 ; Втокозак. 19, 11 – 21 и пр.). На семейство еврейский законодатель смотрит как на чисто нравственный установленный Самим Богом союз, члены коего должны быть связаны между собою взаимным внутренним расположением. Во имя этого нравственного значения семейного союза он преследует нарушение супружеской верности не со стороны жены только, но отчасти и со стороны мужа, – и строго карает прелюбодеяние, видя в нем осквернение земли народа Божия ( Лев. ХХ, 10 , Второз. XXII, 22). Во имя этого же он подчиняет детей родителям, но не настолько, чтобы совершенно лишить их всяких прав; он не дает отцам, подобно другим законодателям древности, права лишать жизни своих детей. В общественной жизни Моνсей дозволяет рабство, но только потому, что оно глубоко укоренилось тогда в жизни. Поэтому, в его законах о рабстве все направляется к тому, чтобы постепенно уничтожить это ненормальное явление, – и оно действительно уничтожилось у евреев в конце их древней истории. В этих видах, между прочим, Моνсеем установлен был закон об освобождении рабов и отпущении их на волю в известные сроки и в разных случаях жизни. В состоянии самого рабства еврей сохранял, по закону, все религиозные права и лишен был многих прав гражданских: его быт был бытом поденщика, а не раба – в языческом смысле слова ( Лebum. XXV, 39, 40 и мн. др. 43 § 53. Общий взгляд на значение Ветхозаветной религии в ее отношении к христианству. Ветхозаветная религия, при всем своем высоком превосходстве пред всеми другими древними религиями, была, однако же, только приготовлением к откровению, которое содержится в христианской религии. |
| Она меня за муки полюбила, А я ее – за состраданье к ним. Вот чары те, к которым прибегал я». («Отелло», действ. I, сц. 3). 2659 См. проф. Г.Ф. Шершеневича – Учебник русского гражданского права, изд. 3-е, стр. 363, Казань 1901. 2660 Более подробное разъяснение этого, с указанием на пояснительный пример, см. там же, стр. 379–380. 2664 Такие штрафы (uxorium) существовали у римлян с давних времен. Самый ранний случай применения их относится, по свидетельству Валерия Максима, к 403 г. до Р.Х., когда Camillus et Postumius censores aera poenae nomine eos, qui ad senectutem caelibes pervenerant, in derarium defere jusserunt (Rein, o.c., S. 461). Позднее, обязательство платить определенный налог на безбрачие подтверждено законом имп. Августа, надеявшегося этим способом положить некоторые границы крайней нравственности своих современников и понижению естественного прироста чисто-римского населения вследствие нежелания большого числа римских граждан связывать себя узами брака. См. 1. Marquardt Das Privatleben der Römer, Th. 1, S. 75–76, Leipzig 1886; cp. проф. Д.М. Азаревича – Брачные элементы и их значение, стр. 9–10. Яросл. 1879. 2668 По удачному выражению одного старого юриста, природная потребность, влекущая индивидуумов разного пола к супружескому соединению, etwas blos factisches, von der Natur gegebenes ist, was durch kein Recht geändert, sondern nur davon vorausgesetzt werden kann (Hasse о.с., S. 2). 2669 Сохранилось известие, что Ликург одним из своих законов предписывал старым мужьям, имеющим молодых и красивых жен, уступать их здоровым молодым людям и, сверх того, дозволял холостяку, не имевшему склонности к женитьбе, но желавшему иметь детей, потребовать у такого мужа переуступки ему на некоторое время своих супружеских прав. О существовании подобного же обычая у римлян свидетельствуют Страбон и Плутарх, объясняя и оправдывая этим известный случай из жизни Катона Младшего, уступившего жену своему другу Гортензию (проф. Загоровский, цит. соч., стр. 124–125; сн. замечание об этом факте у проф. Азаревича в цит. соч., стр. 36). Нужно, впрочем, заметить, что в источниках римского права мы уже не видим следов такого обычая; наоборот, здесь на мужа возлагается непременная обязанность охраны своих специальных супружеских прав, вследствие чего, напр., не только корыстное пренебрежение к их ненарушимости, но и простая снисходительность к несомненному и явному прелюбодеянию жены трактуется как сводничество (lenocinium), подвергающее виновного умалению гражданской чести См. fr. 2 Dig. XLVIII, 5; 1. 17 Cod. IX, 9 и др. (более подробный подбор цитат – в записке проф. И.С. Бердникова , напечатанной в сборнике «Мнений и отзывов по вопросу о праве лиц, брак которых расторгнут по причине нарушения ими супружеской верности, на вступление в другой брак», стр. 58, СПБ. 1882). |
| Таким образом, в поэме «Энума Элиш» мывидим, что Таблицы определяли движение мира и мировых событий, а обладание ими обеспечивало мировое господство или подтверждало его. То же самое можно увидеть в мифе о боге-птице Зу (Анзу, или также Ан-зуд). Этот аккадский текст датируется последней четвертью (или второй половиной) 2-го тыс. до Р. X. Зу похитил Таблицы судеб у Энлиля и улетел с ними на далекую гору. В описании воровства сообщаются поистине космические масштабы этого события: «Книги Судьбы ухватил он руками, властью облекся, похитил законы.. ./ Супостатов своих он пылью считает, силы его ужасаются боги» 53 . Владея Таблицами, Зу стал высшим божеством, правящим другими богами. То же происходит с богом войны Нинур-той, отнявшим их у Зу. Можно заключить, что в истории про Зу акцент повествования сделан не на содержании Таблиц, но на невероятной, фактически магической власти их обладателя. Ни Энлиль, ни Нинурта, ни Зу не пишут на этих Таблицах – благодаря одному только обладанию ими они приобретают невероятную силу слова, речи 54 . Небесные писания о судьбах привлекали пристальное внимание людей. В древних ближневосточных текстах содержатся молитвы царей к божественным покровителям, чтобы те написали о них доброе в своих книгах. Так, царь Шамашшумукин, обращаясь к Набу, просит: «Пусть Набу, писец Эсагила, запишет дни его жизни долгими в книге Судьбы» 55 . 2. Образы небесных книг в античной традиции 2.1. Значение письменности В Древней Греции, в отличие от древней ближневосточной традиции, архивные документы не играли определяющей роли в государственной и общественной сферах. Исследователи указывают, что в полисах Греции архаического и отчасти классического периодов не было ничего похожего на бюрократию; архивные записи, если и велись, не имели организованного характера; управление в большинстве городов-государств осуществлялось без серьезной опоры на письменные документы 56 . Можно также отметить, что сформировавший государственный строй Спарты Ликург повелел не записывать законы, считая, что правильное воспитание «исполняет в душе каждого роль законодателя» 57 . В Афинах V-IV вв. письменность (высечение на камне) главным образом использовалась для вынесения на всеобщее обозрение законов и постановлений полиса, списков отличившихся граждан и предателей 58 . Начиная с IV в. к эллинистическому периоду роль письменности несравненно возрастает; Аристотель отмечает, что грамотность общеполезна и нужна «для ведения денежных дел, и для домоводства, и для научных занятий, и для многих отраслей государственной деятельности» (Политика 1338а. 15–17) 59 . |
| Исидор начал с перечня главных законодателей всех времен и народов. Интересно, что открывает этот список Моисей, первым записавший божественные законы. 283 В число наиболее значимых законодателей попали мифические Фороней, сын Инаха и океаниды Мелии, властитель Пелопоннеса, и Меркурий Тримегист, а также Солон и Ликург. Последний издал законы по внушению бога Аполлона. 284 Таким образом, закон носит сакральный статус. Интересно изложение Исидором истории римского законодательства. Первым законодателем был Нума Помпилий. Затем по требованию народа была создана коллегия децемвиров с тем, чтобы они обнародовали обязательные для всех постановления, источником которых послужили переведенные с греческого языка законы Солона. 285 И здесь Исидор не противоречит римской традиции. 286 Далее епископ перечислил имена всех децемвиров, почти в том же порядке, в котором они и упомянуты в произведении Тита Ливия, с одним лишь искажением (которое легко можно списать на различия в рукописной традиции). 287 После этого, по мнению Исидора, Помпей и Цезарь намеревались собрать существующие законы в кодекс, но в силу различных причин не успели этого сделать. В случае с Цезарем источником информации, вероятно, послужил отрывок из знаменитого произведения Светония; 288 о законодательной же деятельности Помпея античные источники умалчивают. Далее Исидор сообщает, что попытку кодифицировать право предпринимали Григорий и Гермогениан (Исидор не говорит ни об их социальном статусе, ни о роде занятий), но успехом она завершилась лишь при императоре Феодосии И, составившим знаменитый Кодекс Феодосия. 289 Вероятно, тут его источником выступал Бревиарий Алариха или даже текст самого Кодекса. Теперь перейдем непосредственно к тем немногочисленным римским авторам, к которым отсылает Исидор. Дважды он упоминает комиков: в первом случае, объясняя значение слова iniuria, а во втором – для пояснения грамматической формы, но никак не юридического понятия. 290 Более всего из римских поэтов Исидор ценил Вергилия, и хотя в разделе о праве он цитирует его лишь один раз, 291 в прочих книгах строчки из «Энеиды», «Буколик» и «Георгик» встречаются гораздо чаще. |
| Разделение земельных владений на равные участки с запрещением продавать их Плутарх приписывал и Ликургу; но существование этого закона Ликурга Грот (History of Grece. II, 530) совершенно подвергает сомнению. К установлениям подобного рода принадлежит также упоминаемый у Страбона ( Γεωγρ. р. 315; VII, 5–6) обычай древних жителей Далмации „через восьмилетие производить разделение земли” ( χρας). Существовало ли что-либо соответствующее этим узаконениям, равно как и библейскому, в Египте, как утверждал Михаелис (Mosaisches Recht. II, § 73), трудно сказать что-либо определённое. Из того, что земля здесь, кроме владений жрецов, принадлежала Фараону, и пользовавшиеся ею – по словам Геродота (II, 109) участки были одинаковой меры – должны были платить пятую часть дохода ( Быт. 46:20–26 ), может быть, конечно, выводимо заключение, что египтяне не имели права продавать своих полей (Woldius, 67), но из этого следует равным образом и то, что земельная собственность в Египте не могла быть наследственной, к чему стремились другие законодательства. 64 Таковы общеизвестные мероприятия Солона (сисахфия) относительно освобождения всех проданных в рабство за долги и облегчения долгов, лежавших на недвижимой собственности, и законы Лициния о предоставлении всем римским гражданам права на пользование общественными полями и о рассрочке при уплате долгов. Из специальных рассуждений о ветхозаветном юбилее имелись под руками: G. Woldius. De anno Hebraeorum Jubilaeo. Gottingae. 1837: I. Kranold. De anno Hebraeorum Jubilaeo. Gottingae, 1837; H. Hupfeld. Commentatio de primitiva et vera temponim festorum et feriatonum apud Hebraeos ratione ex legum mosaicarum varietate eruenda. Particula III: De anni sabbathici et jobelei ratione. Halis Saxonum. 1858. Авторы этих исследований держатся критического направления; большей – сравнительно – положительностью отличается рассуждение Вольде. Читать далее Источник: Христианское чтение. 1885 г. Стр. 380-414. Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Лакедемон – область на юго востоке Пелопоннеса, со столицей Спарта, владение царя Менелая. Лаодамия – дочь Беллерофонта. Лаодика – дочь Приама и Гекубы. Так же зовут одну из дочерей Агамемнона, которая позже была отождествлена с Электрой. Лаомедон – царъ Трои, отец Приама. Лапифы – легендарный народ, живший в Фессалии. Лариса – город близ Трои. Латона (Лето, Лета) – богиня, родившая от Зевса Аполлона и Артемиду. Лаэрт – отец Одиссея, в молодости – участник калидонской охоты и похода аргонавтов. Левкада (от слова “левкос” – белый) – мифическая “белая скала” на крайнем западе, у входа в царство Аида. Левкотея – морская “белая” богиня, божество пенистых волн. Она была смертной женщиной Ино, дочерью Кадма и сестрой Семелы, матери Диониса. Гера, ненавидевшая из-за Семелы, любимой Зевсом, всю ее родню, наслала на Ино безумие, и та бросилась в море с маленьким сыном Миликертом на руках. Боги превратили ее в морскую богиню, а сына ее – в морского бога Палемона, пастуха дельфинов. Л еда – дочь царя Этолии Тестия, жена Тиндара; родила от него Клитемнестру и Кастора, а от Зевса – Елену и Полидевка. Лект – горный мыс в Малой Азии, лежащий напротив острова Лесбоса. Лелеги – древнейшая народность, населявшая Балканский полуостров до прихода ахейцев; по Гомеру они жили в Малой Азии близ Иды. Лемн (Лемнос) – остров в Эгейском море, где, согласно мифам, находилась кузница Гефеста (см. также Ипсипила). Лесбос – остров в Эгейском море. Лестригоны – мифический народ великанов и людоедов. Ливия – северо-западная часть Африки. Ликаон – отец Пандара, ликийский царь. Так же зовут сына Приама, которого Ахиллес взял в плен и продал, а затем, когда тот вернулся в Трою, убил. Ликия – так в “Илиаде” называются две области – на юге Малой Азии и у подножья Иды, близ Трои; из этой Ликии происходят Ликаон и Пандар. Ликияне – жители Ликии. Ликомед – предводитель беотийцев под Троей. Ликург – 1) фракийский царь. Миф о нем см.: “Илиада”, песнь шестая, стихи 130–140; 2) царь Аркадии, победитель Арейфооя. |
| Λονδνο, 1820). К. активно поддерживал Греческую национально-освободительную революцию 1821-1829 гг., хотя и считал ее преждевременной (он прогнозировал антитур. восстание на сер. XIX в.). К. стал одним из основателей «Филэллинского комитета Парижа» (1825), созданного для сбора помощи восставшим и пропаганды освободительного движения среди греч. диаспоры и европейцев. Кроме того, он переписывался с известными политиками (напр., с Т. Джефферсоном) и учеными, публиковал статьи в европ. изданиях, стремясь расширить поддержку восставших греков. В этот период К. продолжал издавать произведения античных авторов, стараясь выбрать тексты, наиболее соответствующие политическому моменту. В 1821 г. он опубл. «Политику» Аристотеля, сопроводив ее злободневным предисловием «Политические наставления» (Πολιτικς Παραινσεις). С 1821 по 1827 г. К. издал ряд актуальных произведений Аристотеля, Онесандра, Плутарха, Ксенофонта, Платона, Эпиктета, Ликурга, Ариана. В предисловиях к ним он подробно останавливался на значении античного наследия в совр. условиях. С 1828 г. К. начал публиковать «Пособие по языковому материалу» (Γλωσσογραφικς Υλης Δοκμιον) под общим заголовком «Смешанный альманах», или «Неупорядоченное» (Ατακτα. Παρσι, 1828-1835. 5 τ.). В нем был собран разнородный лексикографический материал, по тем или иным причинам не вошедший в другие издания К. (прежде всего в «Греческую библиотеку»). Собранные в этом альманахе языковые и герменевтические примеры К. взял из древнегреч., визант. и новогреч. лит-ры, ВЗ и НЗ, а также из устной традиции. В полемике о том, каким следует быть языку в греч. гос-ве, К. выступал как против перехода на «архаичный язык», так и против сохранения «народного языка» (димотики). В качестве компромиссного решения он предложил новый искусственный язык, названный «кафаверуса» (очищенный). За основу К. взял народный разговорный язык с его синтаксисом и морфологией, а при выборе лексики предложил постепенно «очищать» ее от варваризмов, в первую очередь - от тюркизмов и др. |
| Богатый культ героев и полубогов вполне утверждает нас в этой мысли. Боги охотно и легко спускались к смертным, жили с ними, веселились, ели и вступали в брак с дочерьми человеческими. Со своей стороны людям не было запрета на небесное, и они всходили на Олимп так же, как боги нисходили к ним. Не только древние герои – Менелай, Агамемнон, Одиссей стали божествами и имели свои культы. Целый ряд исторических личностей, полководцев, философов удостоился обожествления. Ликург чтился в Лаконии, Мильтаад в Херсонесе, Лизандр на Самосе. Культ Пифагора был очень распространен около Р. Хр.; Платон был признан сыном Аполлона и вместе с Сократом и Аристотелем был предметом посмертного поклоненья, а Эмпедокл еще при жизни считался богом. К лику богов причислялись также поэты, победители на олимпийских играх и множество иных людей, получивших божественное достоинство за свои таланты, красоту, силу или иные добродетели. Таким образом, богом делалось данное лицо за человеческие свойства, но только усиленные, достигшие божественных размеров. Поэтому боги характеризуются красотой, силой, ведением, и одно только свойство качественно отделяет их от людей – их бессмертие. Боги Греции – человекобоги, и религия греков – чистейший антропоморфизм. С людьми они разделяют и людские слабости. Они нуждаются в пище и питье, амврозии и нектаре; в мифах они часто обнаруживают ограниченность своего ведения, их можно обманывать; они подвержены насилиям, ранам и даже увечьям, как Гефест, которого Зевс, охватив его за ноги, сбросил с Олимпа. Люди, по Гомеру, ... «похожи на слабые листья: Ныне цветут они силой, питаясь плодами земными, завтра лежат бездыханны». Но не таковы ли и олимпийские боги? Ведь поколение их – третье поколение богов. Прежние боги – Уран, Кронос – были побеждены и свергнуты, и олимпийцы тем более должны бояться за свою власть, так как они–младшие боги, не изначальные, не вечные в прошлом и следовательно ограниченные в будущем. И олимпийцы чувствуют свою ограниченность, в клятвах они призывают чуждые им древние силы: «Небо, Землю, Стикс». |
| Скачать epub pdf Cod. 265. Демосфен. Речи Переводчик: Г.П. Власов (Агностик) Прочитал почти все речи Демосфена; 65 подлинные из тех, что приписывают ему, из которых, как думает большинство людей, наилучше составленными являются речи к народу 644 . Некоторые говорят, что речь «О Галоннесе», – которую также называют «Вторая речь против Филиппа» 645 , потому что в ней оратор отвечает на письмо Филиппа, – некоторые по крайней мере говорят, что это не подлинная речь Демосфена; и ссылаются в поддержку своего мнения на выражения, лексикон и соразмерность композиции; эти элементы гораздо выше в манере Демосфена; действительно, стиль здесь спокойный и не последовательный, значительно уступающий мастерству оратора в этих отраслях. Те, кто убирает эту речь у Демосфена, приписывают ее Гегесиппу 646 . Я думаю, что зачастую произведения разных авторов показывает великое сходство, а сочинения разного характера исходят из одного и того же автора. Потому что человеческие возможности не всегда неизменны и постоянны, и в письме не меньше, чем в других жизненных сферах. Прежде всего, учитывая различия, которые не улавливаются даже на самых существенных характеристиках ораторского стиля, но весьма ничтожные, я не знаю, как с определенностью решить, что речь «О Галоннесе» является работой Гегесиппа или временным ослаблением таланта Демосфена. Подобным образом речь, которая озаглавлена «О договоре с Александром» приписывается Гипериду вместо Демосфена, поскольку последний по многим пунктам превосходит других ораторов, прежде всего в выборе слов, тогда как настоящая речь даже содержит низкопробные выражения, такие как «богатейчики», «гонориться» и так далее и тому подобное. Есть и такие, кто отвергает две речи против Аристогитона как неподлинные. Но эти люди оставляют их осиротевшими, будучи не способны назвать их родителей. Среди них Дионисий Галикарнасский, который не подкрепляет свои предположения какими–либо доказательствами; он даже отказывается признать факт, который имеет гораздо больший вес, чем его отрицание, именно, Аристогитон сам признал, что Демосфен писал против него, потому что он увидел свою защиту, не мимоходом, но в ходе подробной дискуссии, в речи озаглавленной «Апология против преследования Ликурга и Демосфена». |
| Христианин и здоровыми глазами не видит в женщинах женщин: его душа слепа для страсти. Если бы я стал защищать христиан в отношении смирения, то вот Диоген грязными ногами топчет гордые перины Платона — одну гордость — другою. А христианин не горд и по отношению к бедному. Если бы я стал спорить об умеренности, то вот Пифагор домогается тирании у турийцев, а Зенон — у приенов. А христианин не домогается и эдильста. Если бы я хотел состязаться о терпении, то Ликург обрек себя на голодную смерть, потому что лакедемоняне исправили законы его. А христианин благодарит даже осужденный. Если бы я стал сравнивать христианина с философом по отношению к верности, то вот Анаксагор отказал своим гостям в закладе. А христианина даже сторонние называют верным. Спорить ли мне о человечности? Аристотель друга своего Гермия лишил места гнусным образом, а христианин не наносить вреда даже врагу своему. Тот же Аристотель гнусно льстил Александру, которым он должен был бы управлять, и Платон продал себя Дионисию ради желудка. Аристипп в пурпуре и под маской великой важности предавался роскоши; Гиппий был убит в то время, когда составлял козни для своего города. Но христианин никогда не старается льстить согражданам, хотя они обращаются с ним со всею жестокостью. Быть может, кто возразит нам, что некоторые и из наших отпадают от правильного учения. Поэтому мы перестаем считать их христианами, а вышеупомянутые философы, не смотря на такие свои дела, продолжают и носить то же имя, и почитаться за свою мудрость. Истина древнее всего, если я не ошибаюсь. Доказанная выше древность Священного писания содействует уверению в том, что оно было сокровищницею для всякой последующей мудрости. Если бы я не стеснялся объемов сочинения, то доказал бы и это. Кто из поэтов, кто из философов есть такой, который не черпал бы ничего из писаний пророков? Там и философы находили удовлетворение своему жаждущему духу. Поэтому только в том, что они почерпнули от нас, можно сравнивать нас с ними. Вследствие этого, как мне кажется, некоторые и воспрещали философию. |
|
|
