| Такой, впрочем, союз, есть великое духовное таинство, совершаемое Самим Богом. Не всякий истинный отец для всякого ученика и не всякий истинный ученик для всякого отца. Ищущему с полною верою и преданностию Господь указывает и приводит к тому, кто может, силою Его, привести его к спасению; и истинному достойному отцу полагает в духе извещение принять и нести тяготу сего именно немощного. Так у св. Варсонофия, Иоанн показался было и потом долго не приходил. Когда авва Серил помыслил, что он не придет уже, св. Варсонофий говорит: «телом отстоит, а духом с нами, и не разлучится отныне и до века» (Отв. 5); и еще прежде говорил: «за два года Господь сказал мне, что придет» (Отв. 1). Один из учеников говорил ему: «прибежище и пристанище послал тебя Господь мне» (Отв. 159); другому он говорил: «верим, что Господь привел тебя сюда: не иждиви же тщетно благодати» (Отв. 163). Отсюда само собою открывается: каков должен быть ученик в отношении к отцу своему. Все, сюда относящееся, само собою вытекает из того духа, в каком предает себя ученик отцу, и того союза, какой сочетавается между ними. К отцу своему ученик должен иметь полную и несомненную веру, – веру в то, что он знает путь Божий, может доводить по нему к совершенству и доведет именно и его, что он силен у Бога, и Бог чрез него укажет ему прямой и незаблудный путь; потому все его наставления принимать как совершенно истинные, решительно-спасительные и Богоугодные. Эта вера должна быть светла, чиста, и никаким даже слабым облаком сомнения не омрачаема; ибо ее ослабление есть ослабление и сердечного союза, а ослабление сердечного союза извращает все дело и делает его бесплодным. Потому должно хранить эту веру как зеницу ока. «Сколько вера цветет в сердце, – говорит св. Лествичник, – столько тело успевает в своем служении; а как скоро кто о камень веры преткнется, то уж нет сомнения, что таковой падет; ибо справедливо то, что все, что не по вере, грех есть» ( Рим.14:23 ). В простоте сердца повинующиеся, если чрез любопытство о настоятелевых повелениях не станут воздвигать на себя бесовских хитростей, то добре о Господе путь свой совершат» (сл.4, п.7, 9). Потому и сами отцы прежде всего удостоверялись в вере к себе тех, коих принимали под руководство, и если замечали ее отсутствие, то не принимали. Так св. Варсонофий одного не принял под свое руководство, когда заметил в нем неверие; а когда оно закралось (по наваждению бесовскому) в принятого, то поспешил уврачевать его (Отв. 161). «Тем, кои восприяли о Господе попечение о нашем спасении, – говорит Лествичник, – мы без всякого любопытства должны верить, хотя бы нам казалось, что они и противное что-нибудь спасению нашему установляют. Тогда-то наше к ним доверие, как в горниле смирения, искушается. Ибо то и есть знак истинного доверия, когда кто хотя видит что-нибудь чаянию своему несколько противоречащее, однако, поелику учреждают то начальники, верит им несомненно» (сл.4, п.104). |
| “Безмолвие полезно для преуспевающих, понявших внутреннюю брань и отвергнувших пристрастия (из жития Саввы Освященного), чему должны прежде обучиться в общежитии. Иначе безмолвие приносит величайший вред: лишает преуспеяния, усиливает страсти (Кассиан Римлянин), бывает причиною высокоумия и бесовской прелести” (Епископ Игнатий. Т.1.С.161). “Никто из тех, которые подвержены раздражительности и возношению, лицемерию и памятозлобию, да не дерзнет когда-либо увидеть и след безмолвия, чтобы не дойти ему до исступления ума, и только. Безмолвие неопытных губит... К истинному безмолвию способны редкие, именно те, которые стяжали Божественное утешение и Божественное содействие в помощь при бранех” (Лествичник. Сл.27,§36 и §55.Сл.4.§120). О.Сергий посылается на высший путь (затвор), не отвечая этим требованиям аскетики. Крушение его неизбежно. И к этому ведет его Толстой, оставаясь, таким образом, психологически правдивым. Монашеский путь исключительно труден. Только тогда он становится возможным, когда укореняется в Боге, во всемогущем Творце и Зиждителе всего Иисусе Христе и Его непосредственной помощи. Монашество – это особая благодать, осеняющая постригаемого, что происходит только при всецелом его Предании себя в руки Творца и при полном самоотречении. “Иисусе предивный, мучеников крепосте! Иисусе претихий, монахов радосте! Иисусе премилостивый, пресвитеров сладосте!... Иисусе премилосердый, постников воздержание!... Иисусе предвечный, грешников спасение! Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя!” (акафист) 54 . Сила монаха в непрестанном призывании имени Иисуса. Иисусова молитва – это меч духовный его. Толстой задался целью опорочить монашеский путь; поэтому его герой как будто идет этим путем: о.Сергий “творит Иисусову молитву”, “кладет поклоны”, ведет борьбу с помыслами, смиряется, совершение проскомидии приводило его в восторженное, умиленное состояние (почему-то проскомидии?) и т.д., но когда дело доходит до подробного описания того, что творится в душе о.Сергия, то оказывается, что он занимается особенным, доселе никому неведомым “толстовским” “внутренним деланием”: “О. Сергий находился в том состоянии борьбы, в котором он всегда находился во время службы. Борьба состояла в том, что его раздражали посетители, господа, особенно дамы. Он старался выдвинуть как бы шоры своему вниманию, не видеть ничего, кроме блеска свечей, и не испытывать никакого другого чувства, кроме самозабвения в сознании исполнения должного, которое он испытывал всегда, слушая и повторяя столько раз слышанные молитвы”. И в таком состоянии самозамкнутого, бесцельного и бесплодного, скучного и нудного самопринуждения, без духовных утешений, без благодати, без Христа Толстой заставляет своего “подвижника” проводить целые годы, что психологически уже невозможно. Будучи сам чужд Христа, Толстой, конечно, не может изобразить и жизни подвижника во Христе. |
| Вопрос 35. Убо мощно ли есть разумети, чесо ради не попусти Бог души (Беседа Григория кн.4 гл.18,27) некоего иже тамо от отшедших возвратитися к нам, и поведати нам на ползу, како суть вещи еже во аде, и нужди яже тамо сущия. Ответ. Многа от сего прелесть в житии раждатися хотяше. мнози бо прочее (Хождение Богословле) беси во образе человек прежде усопших имяху преображатися и хотяху глаголати себе от мертвых воскресивших и многи ложны вещи и веления о сущих тамо имяху в нас всеяти к нашей прелести и погибели. Вопрос 36. Мнози (Лествица сл.6) глаголют, яко полезно бе человеку предведети день своея кончины. Ответ. Аще вся на ползу Бог премудростию сотвори, ниже се разсмотрения от нас укрыл есть, аще бо предведел бы человек день своея кончины, во всем животе своем хотяше без страха согрешати. и множицею прежде двою или триех дней своея кончины обратитися в покаяние. Слышав Бога ( Иез.33 ) пророками рекша, якоже в немже обрящу тя, в том и сужду ти. и кая прочее благодать рцы ми, яко да сто убийств сотворит, кто преобиде Бога, и два дни точию престанет от злобы. Вопрос 37. Чего (Небеса сл.37) деля мы христиане кланяемся на восток, и по что жидове на юг. Ответ. Не един убо и подобен еже о сем ответ, инако бо жидовом отвещаем, инако еллином скажем, инако паки о сем христианом проявим. И жидовом убо речем, яко сего ради вернии покланяемся на восток, Духу Святому взаконившу нам Давидом пророком рекшу ( Пс.131:7 ): поклонимся на месте идеже стоясте нозе Господни. Захария пророк да учит его глаголя, и станут нозе Господни на горе Масличней. к востоком прямо Иерусалиму, отнюдуже и сами жидове во Иерусалиме молящеся на восток зрят к горе Елеонстей. и сие убо вкратце ко июдеом отвещание. Ко еллином же, сице рцем. не яко на востоце описуем Бога к востоком кланяемся, но понеже Бог свет истинный есть. и глаголется сего ради к свету созданному взирающе, не тому, но Творцу его покланяемся. от перваго создания иже прежде всех созданий, вечнаго Бога почитающе. вернии же да слышат, и да навыкнут, яко сего ради блаженнии апостоли на восток христианския церкви стояти сотвориша, краю нам внимати хотяще, отнюдуже испадохом. яко да к древнему нашему отечеству взирающе и месту, молим Владыку устроити нас, отнюдуже изгнани быхом. на юге же внимати июдеом пророцы взакониша ( Авв.3:3 ), заеже от юга Иерусалиму, рекше от Вифлиема хотящаго родитися Господа, тем и рекше пророком от Вифлиома приидет мир сиречь от юга. |
| 3 . Пост, по учению св. отцов, имеет значение самого необходимого и могущественного средства в деятельной благочестивой жизни. «Пост похвален сам в себе, – говорит блаж. Диадох , – но не у Бога. Он есть как бы орудие, настраивающее желающих в трезвости. Итак, подвижники благочестия не должны много полагаться на него, но в вере Божьей ожидать совершения обета нашего. Ибо и сведущие в искусствах каких бы то ни было никогда по орудиям не хвалятся успешностью занятия своего, но каждый из них ожидает, когда на самом деле явится произведение его, чтобы из оного открыть точность искусства». Но это орудие – основное и всеобъемлющее. (Христ. чтен. 1827 г., ч. 28, гл. 47, стр. 40). «Всем известно, – говорит преп. Исаак, – что всякой борьбе со грехом и вожделением служат началом труд, бдение и пост. Пост – основание всех добродетелей. Пост с рассудительностью – обширная обитель для всякого добра. А кто нерадит о посте, тот приводит в колебание все доброе; потому что пост был заповедью, в начале данною нашему естеству в остережение при вкушении пищи, и нарушением поста пало начало нашего создания. Но в чем состояло первое уничижение, с того начинают подвижники преуспевать в страхе Божьем. С сего начал и Спаситель. Подобно и все исходящие во след Спасителя на сем основании утверждают начало своего подвига; потому что пост есть орудие, уготованное Богом. До поста род человеческий не знал победы, и дьявол никогда не испытывал поражения своего от нашего естества; но от сего оружия изнемог в самом начале. И Господь наш был вождем и первенцем сея победы, чтобы на главу естества нашего возложить первый победный венец. И как скоро дьявол видит сие оружие на ком-нибудь из людей, тотчас приходит в страх сей противник и мучитель, немедленно помышляет и вспоминает о поражении своем в пустыне Спасителем, и сила его сокрушается, и воззрение на оружие, данное нам Начало-вождем нашим, опаляет его. Какое оружие сильнее этого? и что придает столько смелости сердцу в борьбе с духами злобы, как алчба ради Христа? Ибо в какой мере утруждается и злостраждет тело в то время, как окружает человека полк демонский, в такой мере сердце исполняется упованием. Облеченный в оружие поста во всякое время распаляется ревностью. Кто пребывает в нем, у того ум непоколебим и готов встретить и отразить все лютые страсти» (Твор. св. отц., том 23, в сл. 21, стр. 110–113). Преп. Иоанн Колов объясняет видимым подобием такое могущественное действие поста. «Если царь, – говорит он, – захочет взять неприятельский город, то прежде всего удерживает воду и съестные припасы, и таким образом неприятели, погибая от голода, покоряются ему. Так бывает и с плотскими страстями. Если человек будет жить в посте и голоде; то враги, ослабев, оставят душу его» (Достопам. сказан. о св. отц., стр. 100, «А кто угождает чреву своему, – прибавляет св. Лествичник, – и намерен преодолеть дух блуда, тот подобен старающемуся потушить пожар маслом» (Сл. 14, |
| Не будь судьею дел отца твоего (духовного), но только исполнителем его заповедей. У демонов в обычае показывать тебе его недостатки, чтобы оглушить уши твои к тому, что он говорит; или сделать тебя боязливым и несильным воином, или удерживать тебя в помыслах неверия, и расслабив тебя, если будешь им повиноваться, сделать слабым и ко всякому виду добродетели». Так и святый Иоанн Лествичник говорит: «По вступлении на поприще благочестия и повиновения уже отнюдь не должны мы испытывать или судить в чем-нибудь доброго законоположника нашего; хотя может быть в нем, как в человеке, и увидим некоторые малые согрешения. Если же не так, то по причине нашей пытливости, не получим никакой пользы от повиновения. Тем, которые взяли на себя попечение об нас о Господе, должны мы верить, без веского собственного попечения, хотя бы повеления их и несогласны были с нашим мнением, и казались противными нашему спасению; ибо тогда то вера наша к ним искушается в горниле смирения. Признак истинной веры в том и состоит, чтобы без сомнения покоряться повелевающим, даже тогда, когда мы видим, что повеления их противны нашим ожиданиям (Сл. 4-е § 104-й). Желающим соблюдать всегда несомненную веру к наставникам необходимо нужно незабвенно и неизгладимо хранить в сердце своем их добродетели, с тем, чтобы, когда бесы начнут всевать в нас неверие к ним, мы воспоминанием их добрых дел могли заградить уста врагам: ибо сколько вера цветет в сердце, столько и тело успевает в служении, а кто преткнулся о камень неверия, тот уже пал; ибо все, что не от веры – грех есть ( Рим. 14:23 ). Когда помысл склоняет тебя испытать или осудить твоего наставника: как от блуда отскочи от оного; не давай сему змию никакого послабления, ни места, ни входа, ни начала, но говори ему: о прелестник! не я над начальствующим, а он надо мною получил суд: не я его, а он мой судья (Сл. 4-е, § 6 и § 7)». Св. Симеон Новый Богослов пишет 36 : «Брат! если ты живешь при отце (духовном), никогда и ни в чем не желай быть противником воспринявшему тебя от пострижения, хотя и увидишь его творящим блуд, или упивающимся и управляющим, по твоему мнению, худо делами Обители. Хотя бы он тебя бил и безчестил, и причинил тебе много других скорбей, не сиди вместе с досаждающим ему, и не иди к беседующим против него. Пребудь с ним до конца, нисколько не любопытствуя о его согрешениях. Все доброе, что в нем увидишь, запечатлей в сердце своем, и это одно понуждайся помнить; если же увидишь, что он делает или говорит что-либо не приличное и худое, припиши это себе и считай за свои грехи, и кайся со слезами, почитая самого его, как святого, ж призывая молитву его». |
| 141 Лествица. Слово 25, 52, стр. 188. «Если увидишь, говорит препод. Макарий египетский , что кто-нибудь превозносится и надмевается тем, что он – причастник благодати, то хотя бы и знамения творил, и мертвых воскрешал, но если не признает души своей бесчестной и уничиженною, и себя нищим по духу и мерзким, окрадывается он злобой и сам не знает того. Если и знамения творит он, – не должно ему верить; потому что признак христианства – и тому, кто благоискусен, таит сие от людей, и если имеет у себя все сокровища царя, скрывать их и говорить всегда: «не мое это сокровище, другой положил его у меня, а я – нищий; когда положивший захочет, возьмет его у меня». Если же кто говорит: «богат я, довольно с меня и того, что приобрел; больше не нужно», то таковый не христианин, а сосуд прелести и дьявола» ( Макария египетского , Духовные беседы, послание и слова. Изд. 3. Москва 1880. Бес. 15, 35, стр. 167. Ср. Сл. I, гл. 10–12, стр. 459–465, 471 и др.). 142 «Кто речет, яко смиренномудрия ради не подобает глаголати, яко греха не имамы, а ради того, яко истинно тако есть, тот да будет анафема» (Правило 128 карфагенского собора). 143 Αμαρταν ο ποιε. Ποιω значит: делаю, творю, произвожу auctor sum alicuis rei. (C. Grimm Lexicon graeco-latinum in libros Not, Testamenti. 1868. р. 360). Поэтому «делать грех» собственно значит – быть ответственным виновником или творцом греха. Выражение апостола не исключает возможность согрешения случайного, по невниманию напр. или по соблазну. 145 Преп. Макария, Слово 1, гл. 9, стр. 458. Беседа 17; 6; стр. 195–196. Сл. V, стр. 538. Бес. 38, 4, стр. 344–345 и др. 147 «Вот признак христианства, – говорит преп. Макарий египетский , сколько ни потрудишься, сколько ни совершишь праведных дел,– оставаться в той мысли, будто бы ничего тобой не сделано; постясь говорит: «я не постился», молясь – «не молился»; пребывая в молитве– " не пребывал, полагаю только начало подвигам и трудам». Хотя бы и праведен был ты пред Богом, должен говорить: «я не праведник, не тружусь, а каждый день начинаю только» (Беседа 26, 11, стр. 256; ср. стр. 429–430). |
| 75, стр. 533–535). В другом месте он же пишет: «Которые нерадивы и слабы в начале подвига, те не только от сих, и подобных борений , но и от шума древесных листьев приходят в боязнь и смятение, и малою нуждою, голодом в случае недостатка, и небольшою немощью преодолеваются, отрекаются от подвига, и возвращаются вспять. Истинные же и благоискусные подвижники не пресыщаются злаками и овощами, даже питаясь сухими былиями, не соглашаются что-либо вкусить прежде назначенного часа, но в телесном изнеможении лежат на голой земле; очи их едва смотрят от чрезмерного истощания тела, – и если от нужды близки бывают они к тому, чтобы разлучиться с телом, не уступают над собою победы, и не оставляют крепкого произволения, потому что желают и вожделевают лучше сделать себе принуждение из любви к Богу, и предпочитают трудиться ради добродетели, нежели иметь временную жизнь, и в ней всякое упокоение. И когда приходят на них искушения, веселятся паче, и еще усовершаются ими. Даже среди тяжких предстоящих им трудов не колеблются они в любви Христовой, но пока не утратят жизни, пламенно желают с мужеством выдерживать нападения, и не отступают, потому что чрез это усовершаются» (Сл. 60, стр. 475). С сими и подобными сим уроками согласуясь, и так же покоряясь тому, кто сказал: «царским путем шествуй, не уклоняясь ни на десно, ни на шуе» ( Прит. 4, 27 ), – и мы излагаем тебе средний устав о пище, состоящий в таких правилах: 31. Как подвизающемуся должно питаться в понедельник, среду и пяток. В два дня, т.е. во вторник и четверток, дважды в день принимай пищу, съедая хлеба тоже шесть унгий, какое-либо варево воздержно и сколько-нибудь из сухих снедей, и выпивая вина, если употребляешь, растворенного водою чаши три или четыре; вечером же съедай хлеба угнии три, что-нибудь из сухих снедей, или овощей каких, вина с водою выпивай одну чашу, или много две, когда жажда сильная одолевает. Жажда впрочем много содействует в слезах, сожительницей имея и бдение, о коих так говорит св. Лествичник: «Жажда и бдение сокрушают сердце; от сердца же сокрушенного источаются слезы» (Сл. |
| 3 . «Бездна плача узрит утешение, – говорит св. Лествичник, – а чистота сердца примет озарение» (Сл. 7, «Плач и, так называемая, печаль имеют внутри себя заключенные радость и веселье, подобно меду в восковой ячейке» (В «На земле нет радости сладостнее той, какая бывает от умиления», – уверяет преп. Ефрем Сирин . «Озарялся ли кто из вас этою радостью слез по Богу? Если кто из вас, испытав это и усладившись этим, во время усердной молитвы возносился над землею; то в этот час бывал он весь вне тела своего, вне целого этого века, и – уже не на земле. Таковой с Богом беседует, во Христе просвещается!» (Твор. св. отц. 1849г, часть 2, стр. 169). Такое постепенное изменение покаянного плача в благодатные слезы радости о Дусе Святе, прекрасно изображает один современный подвижник христианства: «Слезы, проливаемые о грехах, сначала бывают горьки, изливаются при болезни и томлении духа, которые дух сообщает и телу. Мало-помалу, начинает соединяться со слезами утешение, состоящее в особенном спокойствии, в ощущении кротости и смирения; вместе с этим слезы, соразмерно и сообразно доставляемому утешению, сами изменяются, утрачивают в значительной степени горечь, истекают безболезненно или – с меньшею болезнью. Сначала они бывают скудны, и приходят редко; потом мало-помалу начинают приходить чаще, и становятся обильнее. Когда же дар слезный усилится в нас Божьей милостью; тогда – укрощается внутренняя борьба, утихают помыслы, начинает действовать обильно умная молитва или молитва духа, насыщая и увеселяя внутреннего человека. Тогда слезы претворяются из горьких в сладостные. Тогда начинает действовать духовное утешение, которому ничего нет подобного между радостями земными, и которое известно только упражняющимся в молитвенном плаче и имеющим дар слез. (См. преп. Нила Сорск., сл. 8). Тогда сбывается обетование Господа: Блажени плачущии яко тии утешатся ( Мф.5:4 ). Тогда приветствует себя подвижник по внушению и удостоверению Святого Духа: храняй младенцы Господь: смиримся, и спасе мя. Обратися душе моя в покой твой, яко Господь благодействова тя: яко изъят душу мою от смерти, очи мои – от слез, и нози мои – от поползновения ( Пс.114:5–7 ). Тогда подвижник, усматривая бессилие над собою греховных помыслов и ощущений, тщетно усиливающихся подчинить его своему влиянию, дерзновенно говорит им: Отступите от Мене все делающие беззаконие, яко услыша Господь глас плача моего. Услыша Господь моление мое, Господь молитву мою прият ( Пс.6:9,10 )! (Епископ Игнатий, том 1, стр. 227). |
| Ангела Второй Ипостаси можно видеть в боровшемся с Иаковом ночью. (Он называется, Быт. 32, 34 , «некто», но у прор. Осии определяется как Бог и как Ангел 124 . Это богоборство есть уже раннее предвестие приближающегося боговоплощения, в котором «нераздельно и неслиянно» соединяются во Христе природы божеская и человеческая. Не ко Второй ли Ипостаси относится и Ангел, выведший израильтян из Египта (см. Числ. 20, 16 )? 125 Ангела Третьей Ипостаси, глаголавшей пророки, можно видеть в теофаниях пророческого характера. Сюда относится ( Числ. 22, 20–35, 23, 4–5 ) – история с Валаамом, ослицей его и пророчествовавшем, и сюда же относится и явление ангела Гедеону ( Суд. 6,11–24 ) и Маною ( Суд. 13, 3–22 ). Здесь рассказывается о явлении ангела, а затем Маной говорит жене: «Мы видели Бога» (ст. 22 и сл.) – ввиду пророческого характера обоих явлений. С наибольшей вероятностью в таком же смысле должно быть понято и явление ангела в видении Иезекиилевом: Иез. 8 сл. Таким образом, мы приходим к заключению, что теофанические ангелофании в Ветхом Завете не могут быть приурочены к одной лишь Ипостаси Логоса, но относятся ко всем трем Божественным Ипостасям, как в их триединстве, так и в отдельности. Глава 7: Бесплотность ангелов Бесплотные духи созданы как ангелы, служебные духи, πνεματα λειτουργικ ( Евр. 1,14 ). Это ангельское служение имеет для себя онтологическое основание во внутренних взаимоотношениях ангельского и человеческого мира, коренится в этой неразрывной, существенной связи 126 . Ангелы посылаются на служение миру потому, что с ним связана их собственная жизнь, и если иметь в виду, что мир, возглавляемый человеком, есть существенно человеческий мир, то эту связь ангелов с миром всего лучше можно выразить как их сочеловечность. Этим определением отнюдь не стирается непреходимая грань между собором бесплотных сил и человеческим миром, но им выражается их внутренняя, изначальная связь уже с самого сотворения. В общих основаниях эта связь раскрывалась выше, здесь же надлежит коснуться лишь одной ее стороны, именно отношения ангелов к телесности. |
| Во всем следует положиться на отца или стоять в той уверенности, что удовлетворение всякой его нужды будет исправлено молитвою отца, всякое зло отвращено, всякое благо подано. «Мене держись, – часто говорит св. Варсонофий, – выведу тебя и скоро введу в покой и Богу представлю»; или так: «наследником моим будешь, даров моих сподобишься», или: «вместе ляжешь в одной раке». – Все сие содержится в вере, в той вере, что Господь ищущий спасения всех, спасет его чрез отца и все сделает для него по вере его. Ученик чает, что Господь, по благости Своей, ради молитв отца, и помилует, и грехи простит, и благ духовных не лишит. Оттого со всем бежит к отцу как сын, в несомненном чаянии, что получит удовлетворение, – и получает. У св.Варсонофия ученики часто говорят: «скажи слово, – и будет так». – «Ты нам – пристанище». Когда заболел он, то взывали: «куда нам деваться?» Естественным следствием веры, чествования и надежды должно быть успокоение под руководством отца как под безопасным кровом. Преданностию ему он пресекает всякое попечение о себе, всякую заботу и опасение. «Он, – пишется у св. Варсонофия – говорит от сердца к отцу: верю, что Господь тобою спасет душу мою; твори со мною, что внушит тебе Господь. Я – уже не я» (Отв. 57). – «Если кто, – говорит Лествичник – по чистой совести навсегда предал себя своему отцу, таковый прочее смерти своей, как сна, не боится, ведая точно, что, при исходе из сей жизни, не от него, но от настоятеля его востребуют ответа» (сл.4, л. 50). Потому дело спасения своего он считает как бы решенным. «Не забудь, – говорит еще Лествичник, – в жизни твоей оного великого подвижника, который хотя в целые 18 лет телесными ушесами от наставника своего не слыхал сего слова: спасайся; однако ежедневно душевным слухом ощущал от Бога не слово «спасайся», что означает одно только желание говорящего и то неизвестное, – но речь: «спасен сей», которая знаменует точное вещи определение и несомненность» (Там же, п.106). Так решительно успокаивает ученика Сам Господь. На его стороне остается только: |
|
|
