| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла ГААГСКИЙ В ЧЕСТЬ РОЖДЕСТВА СВЯТОГО ИОАННА ПРЕДТЕЧИ ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ Гаагский в честь Рождества св. Иоанна Предтечи мон-рь. Фотография. 2005 г. Гаагский в честь Рождества св. Иоанна Предтечи мон-рь. Фотография. 2005 г. (Гаагской и Нидерландской епархии), в Гааге, основан как муж. в 1954 г. в юрисдикции Русской православной Церкви за границей иером. Иаковом (Аккерсдайком) и иером. Адрианом (Корпоралом). В 1965 г. архим. Иаков (Аккерсдайк) был хиротонисан во еп. Гаагского и Нидерландского РПЦЗ, а в 1972 г. вместе с паствой перешел в МП РПЦ. К нач. 70-х гг. XX в. в Г. м. проживало также неск. монахинь, постриженных в Леснинском мон-ре . В 1972 г. община Г. м. перешла в здание бывш. католич. мон-ря, при к-ром был учрежден жен. мон-рь МП РПЦ. В перестроенном здании освятили ц. в честь Рождества св. Иоанна Предтечи, устроили келейный корпус с архиерейскими покоями, комнатой для исповедей и духовных бесед, трапезной, просфорной, типографией, свечной, пошивочной и столярной мастерскими, б-кой. Среди святынь Г. м.- частицы мощей св. Иоанна Предтечи, св. Марии Магдалины, икона Покрова Пресв. Богородицы, написанная, по преданию, вел. кнг. прмц. Елисаветой Феодоровной . На монастырском кладбище похоронены архиеп. Иаков (Аккерсдайк; 1991) и архим. Адриан (Корпорал; 2002). К июлю 2005 г. в Г. м. проживали настоятельница мон. Макрина (Вестенбрук) и 2 монахини, к-рые занимались переводами, книгоиздательской деятельностью. Суточный круг богослужений совершается на нидерланд. языке иером. Борисом (Шапшалом). Арх.: Арх. ЦНЦ. Лит.: Адриан (Корпорал), архим. Архиеп. Иаков (Аккерсдайк): Некролог//ЖМП. 1992. 1. С. 39. Рубрики: Ключевые слова: ГЕФСИМАНСКИЙ ВО ИМЯ РАВНОАПОСТОЛЬНОЙ МАРИИ МАГДАЛИНЫ МОНАСТЫРЬ жен., действующий, расположенный на рус. участке на склоне Елеонской горы, являющемся частью исторического Гефсиманского сада АЛЕКСАНДРОВСКИЙ В ЧЕСТЬ УСПЕНИЯ БОЖИЕЙ МАТЕРИ ЖЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ (Александровской и Юрьев-Польской епархии Владимирской митрополии), в г. Александрове Владимирской обл. |
| Несколько позже в монастырь пришла дочь председателя Виленского Окружного суда Наталья Григорьевна Косаковская, бежавшая туда из родительского дома и принявшая постриг с именем Нина. Эти две монахини и создали Леснинский женский монастырь, известный всей России. Перед началом первой мировой войны в нем насчитывалось до 700 инокинь, как из простых крестьянок, так и из принадлежавших ранее к светскому обществу. В монастыре функционировала сеть учебных заведений для крестьянских девушек. Сюда нередко приезжали будущие священники выбирать себе жен-матушек. Война заставила монахинь в 1915 г: эвакуироваться. До середины августа 1917 г. они проживали в Петрограде в разных обителях. Потом был Шапкинский монастырь на Днестре между Каменец-Подольском и Водрашковым. В 1920 г. после занятия румынами Бессарабии новые власти, «забыв» свои декларативные заявления о свободе в вопросах веры, предложили принять инокиням румынское подданство и вести богослужения на румынском языке. В этой ситуации матушки Екатерина и Нина решили искать нового пристанища и выехали в Сербию для переговоров с королем Александром. Сербский монарх дал согласие на прием всех монахинь – к этому времени их насчитывалось семь десятков, и предоставил в их распоряжение Хоповский монастырь на Фрушкой горе в г. Среме. Сербский епископ Досифей Нишский «по подсказке» митрополита Евлогия помог в переезде их в августе 1920 г. в Сербию. В Королевстве сербов, хорватов и словенцев сестричество, сообразуясь с материальными возможностями, сохранило свои традиции. Много помог в обустройстве обители и начальник Российской миссии в Белграде Василий Николаевич Штрандман, любивший бывать в монастыре. Его жена, Ксения Орестовна вспоминала: «Однажды он, будучи там, вышел погулять. На лужайке сидела на пне монахиня и читала вслух из Св. Писания, а стадо гусей, вытянув шеи, ее окружила и внимательно слушала. Муж мне говорил, что картина была потрясающая своей красотой – и тут же дети в русских платьях, все было чудесно». 125 И здесь уместно, думаю, привести небольшой отрывок из воспоминаний монахини Анастасии (Шатиловой) о «бунте» в обители. |
| В Леснинском монастыре мы услыхали о явлении мироточивой Иконы вскоре после начала мироточения и после самых первых поездок Иосифа в Нью-Йорк, в Синод и в Св.-Троицкий м-рь в Джорданвилле. Приснопамятный архимандрит Владимир прислал иконочки, ватки и свое краткое описание чуда всем знакомым ему сестрам. Родные и знакомые сестер из Америки и Канады присылали фотографии, ватки с миром, писали о своих переживаниях, в нашей периодике появились описания посещения Иконы приходов и записи о первых чудесах и исцелениях. Поступила в монастырь из Америки той осенью теперешняя наша мон. Амвросия, видавшая Икону и ставшая таким образом первым нашим собственным монастырским «живым свидетелем». Мы радовались вместе со всем русским зарубежьем этому явлению особой милости Божией. Казалось почти невероятным, что в наше духовно обнищавшее время могло так ясно, на глазах у всех, совершаться чудо, «превосходящее естества чин». Мечтали, что Икона и к нам во Францию, и в наш монастырь приедет. Моя личная первая встреча с мироточивой Иконой и с Иосифом состоялась в ноябре 1985 г. Собираясь навестить родных в Нью-Йорке, я обрадовалась известию, что икона должна прибыть в храм Св. Троицы в Астории. По неисповедимым судьбам Божиим, в тот же год, на праздник св. Архистратига Божьего Михаила, скончался приснопамятный Владыка Митрополит Филарет, и на следующий воскресный день назначили отпевание. Мы с мамой совсем рано выехали из дома в Асторию, чтобы там застать Икону, а потом уже ехать в Синодальный Собор на отпевание. Мироточивая икона должна была туда же прибыть к отпеванию, но хотелось спокойно помолиться перед ней наедине. На встречу Иконы народу собралось мало. Литургию назначили пораньше из-за предстоящего отпевания Владыки Митрополита, многие решили ехать прямо в Синод. Но я радовалась возможности помолиться тихо, без толпы. Икону встречали торжественно, с колокольным звоном. По прибытии Иконы воздух сразу же наполнился сильным благоуханием. На меня нашло прямо пасхальное настроение, когда осознание великой к нам грешным милости и любви Божией ощущается особенно сильно. Внес Икону в храм высокий, смуглый, полный человек, одетый в черное, в черном плаще. В нем я узнала Иосифа, хранителя Иконы, о котором уже много слыхала. С ним успели познакомиться и полюбить его многие из близких и родных, некоторые знали его по Монреалю. Нас познакомили, я поблагодарила его за возможность приложиться к святыне и подошла к Иконе, начала читать акафист и записки, которые передали наши сестры. При прощании Иосиф вручил мне много ваты с миром для наших сестер, подарил фотографии и на мой вопрос, когда же он наконец приедет в Европу, ответил, «скоро, матушка, очень скоро я приеду. В январе...». Признаюсь, я особенного значения этим словам не придала, посчитав их вежливой отговоркой. |
| Однажды утром она вдруг почувствовала необычное благоухание и пыталась понять, откуда оно происходило. Засунув случайно руку в карман фартука, больная нашла там забытый ею пластиковый мешочек с куском пропитанной миром ваты. Она поняла, что произошло чудо, которое послала ей Божия Матерь. Сестра священника стала молиться и усердно просить Пресвятую Богородицу помочь ей справиться с болезнью, вернуть работу сыну. Так она молилась в продолжение многих дней с твердой верой, что Владычица услышит ее. Действительно, вскоре болезнь утихла и не давила ее своей тяжестью, а сын получил хорошую работу. Женщина призналась игуменье Афанасии, что она осознавала свою болезнь, но ее это больше не удручало.» «Зое Гавриловне грозила слепота: началось отслоение сетчатки. В это время в Лесненский монастырь привезли Монреальскую Икону Божией Матери. Провожая на аэродром близкую родственницу, Зоя Гавриловна с семьей решили заехать в монастырь. Отстояв акафист перед образом, отправились дальше. Божия Матерь оказала ей свою милость и наградила за усердие. После очередной консультации у врача оказалось, что не только больной глаз исцелился, но и вообще зрение у нее улучшилось». Матушка игумения Афанасия Леснинского Монастыря нам поведала в 1992 г.: «Я спала плохо, болела моя раковая «булька» в левой груди. Снилось мне, будто вокруг меня находятся какие-то женщины, которые уговаривают меня принять меры против боли. Одна советует сделать компресс, другая настаивает, чтобы я приняла определенное лекарство и т. п. Сцена эта длилась долго. Я старалась отделаться от них; боль усиливалась, и тогда кто-то стал предлагать мне приложить к больному месту маленькую книжечку, якобы помянничек, который должен помочь. Во всяком случае, я наконец потеряла терпение, ответила, что сама знаю, что мне надо делать (но во сне почему-то не хотела им сказать, что именно), и в этот момент проснулась от боли. Смотрю на часы: половина второго ночи. Я понимаю, что все это был сон, который задерживал меня сделать то, что я все время порывалась сделать – т. е. ваткой с миром от Божией Матери помазать болящее место. Встаю, беру ватку, провожу ею крестообразно три раза по «бульке», горячей и красной, видно немного воспаленной, произношу обычные при этом слова: «Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа» и остаюсь несколько секунд неподвижной. Боль начинает делаться слабее, затихает, как бы постепенно удаляется и минуты через 3–4 перестает совсем. Я трогаю больное место, сначала осторожно, боюсь его раздражить, но ничего не чувствую, боли как-будто и не было. |
| По его приглашению Василий Федорович приехал в Холм. Май следующего, 1915, года Василий снова провел в Холмской епархии. Вместе с Владыкой Анастасием Василий посетил Леснинский Богородицкий мужской монастырь. Тогда же, в мае 1915 года, Василий посетил и Яблочинский Онуфриевский мужской монастырь и прожил там несколько дней. С дороги Василий писал родителям письма, делился впечатлениями. Вот одно из писем, в сокращении: «Я теперь очень подружился с архимандритом Сергием (Королевым) . Мы с ним ходили пешком в их Белозерский скит, и я пришел в восторг, когда увидел Белое Озеро. Мы переплыли его на лодке… Обратно ехали на лошадях. Это было в субботу. Всенощная в монастыре продолжалась с шести до десяти с половиной часов, но она была настолько хороша и благолепна, что я выстоял ее всю без особого утомления. Был за монастырской трапезой. Едят здесь очень скромно. Я все любовался, как отец Сергий превращается в торжественного архимандрита в трапезе и в церкви. Я ему сказал это; он рассмеялся. „А то как же! А вы думаете, мы только босиком умеем ходить!..“ Он шел лесом в скит босиком. Мы с ним много говорили об идеальном пастырстве». В 1916 году Василий Федорович окончил семинарию. Он жаждал продолжить образование и собирался поступать на философское отделение историко-филологического факультета Московского Университета. В то время жизнь виделась Василию на много лет вперед: он собирался окончить Университет и потом поступать в Московскую Духовную Академию. Василий продолжает поддерживать отношения с Владыкой Анастасием, несмотря на то, что оба разделены почти тысячей километров. Василий в одном из писем к Владыке открывает свое сокровенное желание: «…Я хочу окончить Духовную Академию и быть священником. Это решение подсказывает мне моя душа, которую привлекает пастырская деятельность. Я знаю (и бесспорно), что чем солиднее, обширнее и значительнее будет мое образование, тем ценнее для дела Церкви и интереснее для меня самого будет моя деятельность как пастыря» Василий принял решение после окончания семинарии идти сразу же в Академию. |
| ризуя настроение и мировоззрение основательницы монастыря, иг. Екатерины, автор с особенным усердием подчёркивает превосходство этого симпатичного учреждения над старым традиционным в христианстве бытом монастырским, видя в самом возникновении Леснинского монастыря новое идеальное возрождение или лучше идеальную реформу отжившего свой век монашества. Более того, мы сказали бы, что всё сочинение автора и вся история Леснинского монастыря у него обращены в средство и повод поносить и глумиться над современным монашеством, как с его бытовой, так и с принципиальной стороны. И если бы то, что говорит автор о монашестве, исказившем, по его словам, христианство, вытекало из серьёзной научной оценки принципов монашества и аскетизма, а не из полного невежества автора и совершенного богословского недомыслия, то его сочинение было бы, пожалуй, интересно и оригинально, но так как в нём проглядывает везде только личный вкус автора и его нерасположение к монашеству, то оно не имеет никакой научной ценности и обнаруживает только один школьнический задор автора, тяготившегося обязательностью академических богослужений (стр. 177 соч.). В самом деле, разве это научно-объективный приём: говорить о полезности, высоте и высоком значении такого учреждения, как Леснинский монастырь, сводя к этому как бы всё воплощение христианского идеала жизни и порицая всё прочее, не похожее на этот монастырь. Автор так и делает, забывая, что широта и абсолютность христианства требует как разнообразия воплощения его и проявления в личной жизни, так разнообразия и в известной организационности христианской жизни; да этого же требует и разнообразие личностей человеческих по их укладу и духовным дарованиям. Почему, если хороши организации вроде Леснинского монастыря, то монашество никуда не годится. И то и другое имеет своё место и значение, и там и здесь может быть хорошее и дурное. Автор не хочет признавать этого и ставит для всех людей одну мерку и одну форму Леснинского монастыря самой идеальной. Если он историк, то должен помнить историю монашества и брать её за 1½ тысячи лет, оценивая это явление беспристрастно, равным образом должен |
| 3253 Глубоковский Н. Н. На Никейских торжествах в Англии...//Воскресное чтение. Варшава, 1926. 36, 5 сент. С. 565. 3254 ЦДА. Ф. 1442 к. 20. Л. 218. Настоятель русской церкви в Стокгольме прот. П. П. Румянцев сообщал Глубоковскому в письме от 17 апреля 1927 г.: «Что касается Упсальского Архиепископа, то я имел случай быть у него на приеме в Новый год и убедиться, что он питает к Вам горячую симпатию. Ныне же еще раз убеждаюсь и в том, что Ваши труды на минувшем церковном конгрессе оставили «глубокие» следы». В доказательство сего прот. Румянцев посылал Глубоковскому в оригинале и в вольном русском переводе речь архиепископа Н. Сёдерблома на духовном концерте в Мальме 9 мая 1926 г. В ней говорилось: «На Вселенском конгрессе в Стокгольме знаменитый (букв, «великий»=store) русский богослов Николай Глубоковский напомнил, что в наименовании «ортодокс», «православный» греческое слово «doxa» означает не только взгляд, учение, знание, догму, но также величие (великолепие), хвалу и славу. Таким образом, «orthodox» означает по истинному христианскому воззрению не только «правое и чистое учение», но и то, что неразлучно от сего – «правое, чистое восхваление» (славословие). Поклонение (благоговение) неотделимо от ведения». «Ваши слова, – писал далее П. П. Румянцев, – пали на добрую почву, и в последнее время среди шведского клира заметно соревнование в устроении церковных хоров и концертов» (Там же. Л. 218–219). 3255 Глубоковский Н. Н. На Никейских торжествах в Англии...//Воскресное чтение. 1926. 38, 19 сент. С. 596. 3256 Глубоковский Н. Н. Православниятъ Изтокъ и християнскиятъ Западъ и възможното участие на студентството въ техното взаимодействие//Зовъ. Кн. 1 и 2. София, 1926–1927. С. 33. 3257 120-летие Леснинского монастыря отмечалось в первых числах октября 2005 года. В настоящее время монастырь помещается в старинном поместье в деревне Провемон в Нормандии. См.: [Евфросиния (Молчанова), монахиня]. Свято-Богородицкий Леснинский монастырь. М., 2005. 3260 ЦДА. Ф. 791 к. Оп. 1. 41. Л. 317. Протокол заседания Св. Синода Болгарской Православной Церкви от 31 дек. 1925 г. |
| «Как уже выяснено, в диакониссы посвящались лица, испытанные в нравственности и благочестии, и для своего времени образованные, начитанные в Священном Писании и способные обучать истинам веры. И в наше время нужно поставлять диакониссами лиц с образовательным цензом не ниже среднего учебного заведения, но необходимо, чтобы они проходили еще курс богословских наук в специальном заведении. Такое училище богословия для диаконисс предполагается основать при Леснинском монастыре» 10 . Она считала, что диакониссы смогут играть важную роль в обществе, что благодаря этому институту можно будет решить ряд социальных задач; именно это служение привлечет образованных женщин, которые раньше не шли в монастырь: «Вследствие установившегося понятия о монашестве как о жизни узкоэгоистической, имеющей целью спасение собственной жизни через подвиг поста и молитвы, оно находится в полном отчуждении от мира. Не удовлетворяя поэтому высокому христианскому стремлению русской образованной женщины отдать жизнь свою на служение ближнему, монастыри наши наполняются обыкновенно совершенно необразованными девушками из народа, между которыми не мало таких, которые сообразно с нуждами своими не чужды искания в монашестве материального обеспечения и лучшего общественного положения. Немногие интеллигентки, попадающие по каким-либо особенным причинам в монастырь, совершенно потеряны для просвещения общества: неподготовленные к сему, они решительно никакого воздействия на мир не имеют» 11 . Несомненно, что рост женского монашества и создание женских общин не были следствием государственной политики. Это и проявление религиозной активности женщин, и попытка решить насущные социальные и экономические проблемы женщин посредством уже существовавших в культурной традиции форм. Социальное служение становится одной из важнейших функций женских монастырей. Пик активности женских обителей приходится на 1917 г. Они встречают революцию с крепким, благоустроенным хозяйством, значительными капиталами, многочисленными благотворительными заведениями. |
| Одна из таких попыток была предпринята игуменьей Екатериной, настоятельницей Леснинского Свято-Богородицкого женского монастыря, в миру графиней Евгенией Борисовной Ефимовской (1850–1925). Монашеский постриг она приняла осознанно в возрасте 49 лет по предложению архиепископа Холмского и Варшавского Леонтия (Лебедева) и благословению оптинского старца Амвросия, с твердым намерением создать монастырь нового, деятельного типа. Так, постановлением Синода в июле 1889 г. созданная в посаде Лесна Седлецкой губернии Холмско-Варшавской епархии Богородицкая женская община была преобразована в женский монастырь первого класса, с наименованием его Леснинским Богородицким первоклассным монастырем. Он был призван стать русским, православным форпостом на северо-западной окраине Российской империи. Созданию монастыря предшествовала четырехлетняя жизнь общины сестер, которой руководила графиня Евгения Борисовна Ефимовская. Она прибыла в Лесну с тремя послушницами и двумя девочками-сиротками по приглашению архиеп. Холмского и Варшавского Леонтия 19 октября 1885 г. Церковной деятельности игуменьи Екатерины предшествовала разнообразная педагогическая практика, включая работу в школах С. А. Рачинского. Большое влияние на ее личностное становление оказало общение и дружба с философами, мыслителями, писателями, религиозными деятелями и тесное общение с кругом славянофилов. Идея восстановления института диаконис вызревала у игуменьи Екатерины постепенно, по мере устроения женских служений в Леснинском монастыре на протяжении почти двадцати лет его деятельности. Но практические усилия к ее воплощению она начинает в 1905 г. в связи с обострившимся общественно-государственным кризисом в России. На Холмщине он имел свои особенности, когда после принятия 17 апреля указа «Об укреплении начал веротерпимости», усилилась антиправославная пропаганда. Это отразилось прежде всего на экономической ситуации в среде крестьянства и на внутрисемейных отношениях: супруги стали придерживаться разных вероисповеданий. |
| Духовное родство лежало в основе поддержки со стороны Московского Патриархата в деле признания автокефального статуса Православной Церкви в Чехословакии в семье Поместных Церквей, в том числе Константинопольским Патриархатом, включения Чехословацкой Церкви в круг участников общеправославных встреч, а также во времена испытаний униатским ренессансом 1968 года и в последующий период. Светлана Николаевна Азарова в статье «Леснинский Свято-Богородицкий женский монастырь в годы фашистской оккупации и межконфессионального противостояния в Югославии» освещает период в истории одной из крупнейших женских обителей Российской империи — Леснинского Свято-Богородицкого монастыря, после революции оказавшегося в эмиграции. На его примере исследуется малоизученная, имеющая противоречивые оценки тема церковной жизни русского зарубежья на территориях, оккупированных фашистской Германией, в частности в Сербии, где с 1921 года находилось Высшее Церковное Управление Заграницей (РПЦЗ), выявляются особенности религиозной политики нацистского государства на сербских территориях, где власть перешла в руки усташей — фашистской ультраправой национальной клерикальной организации. Эта задача решается с учетом опубликованных документов нацистов, связанных с проводимой ими религиозной политикой. Для раскрытия темы кратко изложена история Леснинского монастыря, а также история политических событий в Сербии, процесс формирования в стране обстановки межконфессионального противостояния. Положение монастыря в оккупации сопоставлено с современной ситуацией на Украине, где Православная Церковь испытывает открытые гонения со стороны украинского неонацистского режима. Татьяна Ивановна Шевченко в статье «Проблемы русского церковного рассеяния в Западной Европе в письмах духовенства из Парижа на Валаам межвоенного периода» анализирует содержание писем 1927–1938 годов трех священнослужителей-эмигрантов, которые писали письма из Парижа и его окрестностей в Спасо-Преображенский Валаамский монастырь, находившийся в Финляндии. Авторы писем — будущие архимандриты Афанасий (Нечаев), Стефан (Светозаров), протоиерей Симеон Солодовников. Все трое возглавляли приходы и вели активную пастырскую деятельность. В письмах отражены их мысли о происходивших событиях, аргументы в пользу выбора той или иной стороны в юрисдикционных спорах между митрополитом Евлогием (Георгиевским), Архиерейским Синодом РПЦЗ и Московской Патриархией, а также упоминаются малоизвестные факты того времени. Автор статьи представляет содержание писем в контексте исторической ситуации, сложившейся в русском церковном зарубежье в межвоенный период, рассматривает такое явление, как «церковный параллелизм» юрисдикций, и то, как оно отразилось на судьбе каждого из упомянутых священнослужителей. |
|
|
