| Константинополь (1204) в столичной гавани не нашлось ни одного крупного военного корабля, способного выйти в море! Если верить Никите Хониату , Алексей III был в делах управления абсолютно бездарен. «Какую бумагу кто ни поднес бы царю, он тотчас подписывал, будь там бессмысленный набор слов, и [пусть] требуй посетитель, чтобы море пахали, по земле плавали, а горы поставить в середину моря» т. II, с. 140]. Ответственные должности император раздавал родственникам – своим и супруги, развратной и умной Ефросиньи Дукены. Титулами торговали еще шире, чем ранее, и даже высшие из них за деньги доставались «скифам и сирийцам». Безумные налоги душили промышленность и торговлю, а жители сельских районов Малой Азии массами переходили в подданство иконийского султана, предпочитая власть ислама голодной смерти. Внешнеполитическое положение империи оказалось не менее плачевным. Сын Барбароссы, Генрих VI Гогенштауфен, император германский и король сицилийский, потребовал в ультимативной форме вернуть норманнам земли от Диррахия до Фессалоники, угрожая войной. Обещанием дани ромеи умилостивили грозного врага, но денег на ее выплату в разоренной Ангелами казне не хватило. Попытка Алексея III ввести чрезвычайный налог – «аллеманикон» – вызвала беспорядки в столице, и от этой затеи пришлось отказаться. Средства изыскали, ограбив захоронения прежних императоров. Впрочем, собранное золото не успело покинуть Византии – осенью 1197 г. Генрих VI умер. На смену ему пришли другие шантажисты – дож Венецианской республики Энрико Дандоло иЛотарио Конти, граф Сеньи, которого мир больше знает под именем папы Иннокентия III. Оба они оказывали на василевса постоянное давление, грозя предоставить помощь Исааку II u ero семье. Тем временем анкирский эмир Моэддин беспрепятственно разорял Пафлагонию. Огромную опасность представляла и Болгария, где с 1196 г. правил энергичный и чудовищно жестокий царь Калоян. Поклявшись отомстить за деяния Василия II, он, оправдывая прозвище «Ромеебойцы», наносил в 1199 – 1201 гг. ощутимые удары византийцам. Взяв в марте 1201 г. Варну, Калоян приказал живыми закопать в землю пленных греков. Напуганный его активностью, Алексей Ангел заключил с ним тягостный для империи мир. |
| Если поляки возьмут принца Конти, я противиться не буду. Другие принцы нашего дома непригодны». Но еще прежде король писал о положении Франции вообще и относительно польского вопроса в частности. «Никто лучше меня не знает, что мы заключили невыгодный и бесславный мир, но при наших несчастных обстоятельствах лучшего заключить было нельзя, и я отвечаю, что если бы мы продолжали войну, то в будущем году заключили бы худший мир. Пока я жив, я не отстану от союза с императрицею (Мариею-Терезиею) и никогда не войду в тесную связь с этим прусским королем. Будем поправляться собственными средствами, будем готовиться, чтоб настоящие наши враги нас не поглотили. Для этого не должно возобновлять войну. Жаль, что польский трон становится праздным в эту минуту; к счастию, королю лучше после операции. Будем содействовать по возможности новому выбору, но с таким ничтожным количеством денег, какое у нас остается, я не начну войны из-за польского престола». 8 мая (н. с.) в королевском совете читался министерский доклад о польских делах. «Надобно исследовать, – говорилось здесь, – имеет ли Франция политический интерес вмешиваться в польские дела. Одной отдаленности Польши от Франции уже довольно, чтоб решить вопрос отрицательно во всякое время. Настоящая система предписывает такое решение еще настоятельнее. Напрасно толкуют о разделе Польши. Интерес держав, которые могли бы произвести раздел, охраняет Польшу от этой опасности. Польша находится между Австриею, Пруссиею, Россиею и Турциею; эти четыре державы, смотрящие друг на друга глазами зависти и соперничества, более охранители Польши, чем враги ее. Каждая из них имеет прямой и существенный интерес защищать ее, потому что каждая больше всего боится усиления другой на счет Польши. Таким образом, Франция может сложить на эти четыре державы заботу блюсти за сохранением Польши. Раздел этого государства должен произойти только вследствие особенных событий, после кровопролитных войн, в которых королю не для чего принимать участия. Наконец, если даже предположить, против всякого вероятия, что эти четыре державы согласятся разделить Польшу или вследствие каких-нибудь чрезвычайных обстоятельств одна из них овладеет какою-нибудь польскою областью, то еще сомнительно, чтоб это событие могло интересовать Францию. |
| Внезапно, в самый разгар ссоры между Купечеством и Дворянством, в то время когда Крестьянство произносило следующие изумительные стихи: Нет, царственней его не видывали зверя, дверь почетного возвышения, до сих пор остававшаяся так некстати закрытой, еще более некстати распахнулась, и звучный голос привратника провозгласил: – Его высокопреосвященство кардинал Бурбонский! III. Кардинал Бедный Гренгуар! Треск огромных двойных петард в Иванов день, залп двадцати крепостных аркебуз, выстрел знаменитой кулеврины на башне Бильи, из которой в воскресенье 29 сентября 1465 года, во время осады Парижа, было убито одним ударом семь бургундцев, взрыв порохового склада у ворот Тампль – все это не столь сильно оглушило бы его в такую торжественную и драматическую минуту, как эта короткая фраза привратника: «Его высокопреосвященство кардинал Бурбонский!» И отнюдь не потому, что Пьер Гренгуар боялся или презирал кардинала. Он не отличался ни малодушием, ни высокомерием. Истый эклектик, как выражаются ныне, Гренгуар принадлежал к числу тех возвышенных и твердых, уравновешенных и спокойных людей, которые умеют во всем придерживаться золотой середины, stare in dimidio rerum, всегда здраво рассуждают и склонны к свободомыслию, отдавая в то же время должное кардиналам. Эта ценная, никогда не вымирающая порода философов, казалось, получила от мудрости, сей новой Ариадны, клубок нитей, который, разматываясь, ведет их от сотворения мира сквозь лабиринт всех дел человеческих. Они существуют во все времена и эпохи и всегда одинаковы, то есть всегда соответствуют своему времени. Оставив в стороне нашего Пьера Гренгуара, который, если бы нам удалось дать его истинный образ, был бы их представителем в XV веке, мы должны сказать, что именно их дух вдохновлял отца дю Бреля, когда он в XVI столетии писал следующие божественно-наивные, достойные перейти из века в век строки: «Я парижанин по рождению и „паризианин“ по манере говорить, ибо parrhisia по-гречески означает „свобода слова“, коей я и докучал даже кардиналам, дяде и брату принца Конти, но всегда с полным уважением к их высокому сану и не оскорбляя никого из их свиты, а это уже немалая заслуга». |
| Сначала жен. общиной Сан-Дамиано руководили св. Франциск Ассизский и еп. Гвидо. Франциск составил для общины краткие предписания об образе жизни монахинь (forma vivendi; позднее в 1-м уставе К. кард. Уголино деи Конти ди Сеньи (впосл. папа Римский Григорий IX ) назвал эти предписания formula vitae). Оригинальный текст не сохранился, но в сокращенном виде указания Франциска Ассизского были изложены Кларой в 6-й гл. составленного ею устава: жить по Евангелию, следовать жизни Христовой, подражать Его бедности, не имея и не принимая никакого имущества; члены муж. ордена францисканцев должны были помогать монахиням и опекать их (Правило св. Клары. 1996. С. 951-952). Наставления святого описаны также в завещании Клары (Завещание св. Клары. 1996. С. 963-969). В отличие от муж. ордена, члены к-рого вели нищенствующую и бродячую жизнь проповедников, насельницы Сан-Дамиано придерживались созерцательного образа жизни, практиковали затворничество. Одним из первых свидетельств о К. стал рассказ еп. Акры Жака де Витри , к-рый проездом находился в тех местах ок. 1216 г. Хронист называет женщин, проживающих общинами за городом и не принимающих никаких даров, а живущих трудом своих рук, «меньшими сестрами» (sorores minores) и четко связывает их с «меньшими братьями», т. е. с муж. орденом францисканцев (Lettres de Jacques de Vitry (1160/1170-1240), évêque de St.-Jean-d " Acre/Éd. R. B. C. Huygens. Leiden, 1960. P. 71-78). Несмотря на близость жен. общины Сан-Дамиано к ордену францисканцев и стремление монахинь во всем следовать примеру Франциска Ассизского, Клара более 40 лет добивалась того, чтобы приблизить образ жизни К. к францисканскому и сделать его менее похожим на образ жизни бенедиктинских монахов. По решению Латеранского IV Собора (1215) было запрещено основывать новые религ. ордены. Известно, что в том же году Клара Ассизская приняла сан аббатисы; вероятно, потому, что община Сан-Дамиано не имела собственного устава и вынуждена была сообразовать свою жизнь с бенедиктинскими правилами (возможно также, что Клара приняла титул аббатисы по настоянию Франциска Ассизского, к-рый в это время планировал отправиться в Марокко с проповедью христианства). Вероятно, в июле 1216 г. папа Иннокентий III (1198-1216) даровал общине Сан-Дамиано «привилегию бедности»: членам общины дозволялось жить «без всякого имущества» и не принимать никакой собственности даже в общее пользование. |
| Выехавши из Кенигсберга на пути в Голландию, Петр на дороге получил приятное для него известие из Польши, что курфюрст саксонский, Фридрих Август, получил перевес над соперником своим принцем де Конти и признан польским королем под именем Августа II. Избрание этого короля имело важное значение в истории отношений России к Польше. Август получил корону главным образом потому, что Россия его поддерживала, и русский резидент Никитин напугал поляков, что если они выберут французского принца, то Россия, вместе с римским императором, из опасения дружбы французского короля с Турцией, поставит себя в неприязненные отношения к Польше. Россия решила выбор польского короля и с тех пор, вмешиваясь во внешние и внутренние дела Польши, стала распоряжаться судьбою Речи Посполитой все больше и больше, до самого ее падения. Путешествие русского царя инкогнито не помешало повсюду распространяться о нем вести в Германии. Две принцессы курфюрстины: ганноверская София и дочь ее, бранденбургская София-Шарлотта, - щеголявшие в Германии в то время ученостью, покровительством наукам и знакомством с Лейбницем, знаменитостью своего века -полюбопытствовали видеть государя дикой Московии, ехавшего в Европу; они встретили Петра во владениях герцога цельского с тремя принцами ганноверского семейства и толпою придворных, в местечке Конненбурге. Петр сначала дичился и не хотел идти к ним, но, преодолевши свою застенчивость, явился к принцессам с тем условием, что там не было придворных. Ловкие курфюрстины своей любезностью ободрили его и довели до такой развязности, что он позволил войти всем придворным, заставлял их пить вино большими стаканами по московскому обычаю и для потехи принцессам со своими приближенными пустился плясать по-русски. Замечательно, что когда принцессы для всеобщего увеселения призвали итальянских певцов, Петр откровенно сознался, что не имеет склонности к музыке. Принцессы спросили его: любит ли он охоту? Петр дал такой замечательный ответ: " Отец мой очень любил ее, но я больше люблю плавать по морю и пускать фейерверки " . |
| Новости Италия: епископы не согласны с продлением запрета на участие верующих в богослужениях 27.04.2020 17:03 Премьер-министр Италии Джузеппе Конти. Фото: ANSA Рим, 27 апреля. Итальянский епископат выразил протест в связи с продлением запрета на участие католиков в мессах во время так называемой «второй фазы» борьбы с COVID-19, то есть с 4 мая. Иерархи Римско-Католической Церкви отмечают, что это затрагивает свободу вероисповедания, передает Русская служба Радио Ватикана . «Всем должно быть очевидно, что обязательство служения бедным, столь важное в этой чрезвычайной ситуации, рождается от веры, которая должна иметь возможность питаться от своих источников, в особенности от сакраментальной жизни», – заявили итальянские епископы в специальном коммюнике, опубликованном после пресс-конференции премьер-министра страны Джузеппе Конте. В сообщении подчеркивается, что переговоры епископата с правительством идут уже несколько недель, однако власти самостоятельно приняли решение исключить возможность участия верных в богослужениях. Епископы напоминают президиуму Совета министров Италии и научно-техническому комитету о долге «проводить различие между их ответственностью, которая заключается в том, чтобы дать четкие указания медико-санитарного характера, и ответственностью Церкви, призванной организовать жизнь христианской общины, соблюдая предписанные меры, но в условиях полной автономии». В ответ на заявление епископов президиум Совета министров подтвердил свое решение, добавив, что правительство «принимает к сведению сообщение Итальянской епископской конференции» и намеревается в ближайшие дни разработать специальный протокол, «который позволит как можно скорее допустить верных к участию в богослужениях в условиях максимальной безопасности». Ваш Отзыв Поля, отмеченные звездочкой, должны быть обязательно заполнены. Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов отдельных материалов. © 2005–2019 «Благовест-инфо» Адрес электронной почты редакции: info@blagovest-info.ru Телефон редакции: +7 499 264 97 72 12+ Зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций: серия Эл ФС 77-76510 от 09 августа 2019. Учредитель: ИП Вербицкий И.М. Главный редактор: Власов Дмитрий Владимирович Сетевое издание «БЛАГОВЕСТ-ИНФО» loading |
| 32, 17; 1 Коринф. 10, 25), то нет необходимости искать начала этого воззрения в манихействе и гностицизме, к чему склоняет автор статей о происхождении и первоначальной форме политеизма в Труд. Киевск. Акад. (сентябрь 1876). 269 Первые попытки изъяснения мифологии в эпоху возрождения наук выходят из Италии, где увлечение умов классической древностью естественно должно было возбудить и изучение мифологии. Но первые, сюда относящиеся, литературные работы были не что иное, как поверхностные и произвольные сопоставления древне – языческого пантеона с объяснениями – толкованиями, которые соответствовали господствующему вкусу того времени. Сюда относятся сочинения о мифологии Боккачио (De Genealogia. Lib. 1), Георгия Пиктория (Theologia Mythologica, 1532 г.), Жиральди (De diis gentium. Lib. XVII) и др. Лучшим сочинением по мифологии этого периода считают творения венецианца Ноэля Конти (Natalis Comes. Mythologiae sive explanationis fabularum Lib. X. 1568 г.). что касается до метода толкования мифов и до общего взгляда на значение мифологии, то в сочинениях этого времени нет никакого определенного начала и системы; различные взгляды и толкования, отчасти известные от древности, смешиваются и употребляются то тот, то другой по произволу толкователя. Поэтому здесь можно найти образчики различных воззрений на мифы, – физического, исторического и др. О важнейших, касающихся изъяснения мифологии, сочинениях XVII и XVIII века упомянем в своем месте, когда будем говорить о различных воззрениях на мифологию. 270 Важнейшие из сочинений по философии мифологии, которые и мы имели в виду в нашем исследовании, суть: Goerres, Geschichte d. Mythologie, 1808 г. Creuzer, Symbolik und Mythologie d. alt. Volker, 1810 г. Hegel, Vorlesungen ud. d. Philosophie der Religion. 1832 г. Schelling, Philosophie der Mythologie, 1857 г. Pfleiderer, Die Religion, ihr Wesen und ihre Geschichte, 1869 г. Max Muller, Essays. 1869 г. 271 По имени первого в древности толкователя мифологии с этой точки зрения представленная нами теория часто носит название евгемеризма. |
| Почти аналогичный случай, но окончившийся трагически, имел место в наше время. Одна дама, проживавшая в Кохинхине, должна была уехать из Сайгуна на правительственной канонерке. Накануне отъезда в течение ночи ей снились кораблекрушения, пожары, взлетающие на воздух суда, борющиеся с волнами пассажиры и т. п. ужасные сцены, от которых она не раз просыпалась. Тем не менее, уехать ей всё-таки пришлось. Но случилось несчастье, жертвой которого и пала дама. Котёл канонерки лопнул, причинив сильные ожоги путешественнице, которая вскоре от них умерла. Оба эти случая вряд ли требуют особых комментариев, в особенности, если прибавить, что о плохом состоянии паровых котлов на правительственных канонерках знала вся колония. Впрочем, приготовления к морскому путешествию, представляющему и до настоящего времени, а тем более в древности, немало опасностей, не могли не вызывать опасений, которые во сне, сообразно с обстоятельствами, приняли ту или иную форму. Однажды ночью принцессе Конти приснилось, что один из её апартаментов, служивший спальней её детям, готов обрушиться. Дрожа от ужаса за участь своих детей, она просыпается и зовёт дам, спавших в уборной, которым приказывает принести детей. Попытки успокоить принцессу старинной поговоркой: «tous songes sont mensonges» (все сны обманчивы) не приводят ни к чему, и они показывают вид, что отправляются в комнаты маленьких принцев, но вскоре возвращаются с заявлением, что те спят таким сладким сном, что жаль их будить. Тогда принцесса, которой казалось, что несчастье уже случилось, и от неё стараются скрыть его, приказывает подать себе платье и хочет сама идти за детьми, но дамы не допускают до этого, – они приносят принцев к матери. Едва только они успели войти в комнату принцессы, как потолок в детской обрушился. «Известные суждения, – говорит Симон, – опирающиеся на бессознательно усвоенные нами представления, формируются, вырабатываются в тайниках мозга, причём до сознания доходит только конечный результат этого процесса – заключение, и эти вполне законченные суждения, опирающиеся на доводы и посылки, которых мы не знаем, производят впечатления чего-то сверхъестественного» 482 . |
| Из этих дел на первом плане было предложение французского посла Давренкура, чтоб Швеция заключила союз с Франциею и Пруссиею для возведения на польский престол принца Конти. Об этом сказал Панину австрийский резидент и подтвердили два его приятеля: один сенатор, а другой член секретного комитета. Из их речей Панин уверился, что Франция и Пруссия домогались в Стокгольме новых решительных обязательств против России на некоторый случай. Впрочем, Панин успокаивал свой двор тем, что королевская партия занята внутренними делами и не намерена впутывать свою страну в трудные внешние отношения; король того же мнения, а генерал Унгерн и другие придворные фавориты внушают королеве, что она прежде всего должна иметь в виду пользу своих детей и потому не может предпочитать прусский интерес шведскому. Панин доносил, что горделивое поведение королевы возбуждает всеобщее неудовольствие, не исключая и главных приверженцев ее мужа. Она дошла до того, что начала предписывать им, какие речи они должны произносить в сеймовых собраниях; при всех оборачивалась спиною к тем, о которых узнавала, что говорили против желания королевского; так же обращалась и с сенаторскими женами, и некоторые сенаторы поручили ей прямо объявить, что если она будет продолжать такие приемы, то они будут принуждены запретить своим женам ездить ко двору. Придворная партия не только не оскорбилась, но была очень довольна этим заявлением сенаторов; она думала, что это отучит королеву от самовластных обычаев прусского двора и приучит к шведской людскости. К Панину приехал полковник Штакельберг и, описав плачевное состояние Швеции, повел речь, что король сам признается, как он обманут сенаторами, и есть большая надежда вырвать его из французских рук, что друзья прислали его, Штакельберга, просить Панина, чтоб тот откровенно высказал чувство своего двора относительно их короля, свое собственное мнение и подал бы нужные советы для перемены политической системы; по их мнению, прежде всего надобно ввести в Сенат старых сенаторов, но против них так много голосов на сейме и в секретном комитете. |
| К. удалось начать процесс восстановления отношений с Португалией, прерванных в 1760 г. В нояб. 1769 г. он направил на переговоры в Лиссабон нунция архиеп. Инноченцо Конти. Папа попытался завоевать личное расположение португ. премьер-министра С. Ж. Карвалью-и-Мелу, маркиза ди Помбала, по настоянию к-рого из страны были высланы иезуиты: в дек. папа возвел в достоинство кардинала его родного брата П. ди Карвалью ди Мендосу, о чем было объявлено 29 янв. 1770 г. Несмотря на то что весть об этом достигла Лиссабона уже после смерти П. ди Карвалью ди Мендосы (17 янв. 1770), этот жест был позитивно воспринят в Лиссабоне. 25 авг. того же года португ. кор. Жозе I отменил запрет на контакты с Папским престолом. Климент XIV, папа Римский. Гравюра. 1770 г. Худож. Дж. Порта Климент XIV, папа Римский. Гравюра. 1770 г. Худож. Дж. Порта В отношениях с Великобританией К. продолжил политику, начатую папой Климентом XIII, который в 1766 г. сделал первый шаг к признанию законной Ганноверской династии англ. королей. В 1772 г. впервые со времен «Славной революции» 1688 г. К. отправил к англ. властям с неофиц. визитом архиеп. Джованни Баттисту Капрару Монтекукколи. Сложными оставались отношения Папского престола с Неаполитанским королевством, где фактическим правителем государства при кор. Фердинанде IV оставался премьер-министр Б. Тануччи, сторонник просвещенного абсолютизма, проводивший антиклерикальную политику. В 1772 г. по его инициативе кор. Фердинанд IV, как наследник династии Фарнезе, заявил о правах на герц-ство Кастро, более 100 лет входившее в состав Папского гос-ва. Лишь в 1773 г. К. удалось договориться о снятии этих территориальных претензий к Папскому престолу, однако Неаполитанское королевство продолжало удерживать оккупированные при Клименте XIII папские владения (Беневенто и Понтекорво). К. не удавалось добиться от Франции освобождения оккупированных тогда же папских владений в Авиньоне, т. к. кор. Людовик XV ставил условием этого упразднение ордена иезуитов. Давление на К. по вопросу о роспуске иезуитов снова стало нарастать в нач. 70-х гг. XVIII в., когда к монархиям Бурбонов с требованием этого присоединилась Свящ. Римская империя, ранее поддерживавшая Папский престол в стремлениях сохранить орден. Одной из причин такого изменения позиций стала подготовка имп. Марией Терезией и франц. кор. Людовиком XV династического союза франц. Бурбонов и Габсбургов путем заключения брака между сыном Людовика XV дофином Людовиком (впосл. кор. Людовик XVI) и дочерью Марии Терезии эрцгерц. Марией Антуанеттой. |
|
|
