| На протяжении большей части жизни М. М. не прекращал отношений с родственниками, неоднократно посещал К-поль по приглашению имп. Константина VII Багрянородного и Никифора Фоки. Лавру М. М. посещали Никифор и Лев Фоки. Ок. 953 г. в столице М. М. познакомился с ученым мужем Авраамием из Трапезунда и вскоре постриг его в мон-ре с именем Афанасий (см. ст. Афанасий Афонский ). О св. Афанасии Афонском в Житии М. М. нет упоминаний. Однако из Житий прп. Афанасия известно, что М. М. в последние годы жизни стал его учителем. Выдающаяся роль М. М. в становлении характера и подвижнической жизни прп. Афанасия была широко известна и подчеркивалась визант. авторами Житий святых Св. Горы Афон и позднейшими историками Афона. В 958/9 г., опасаясь, что М. М. завещает ему быть настоятелем лавры Кимина, прп. Афанасий покинул лавру и переселился на Афон. М. М. скончался после 50 лет подвижнической жизни в 961 г. Занимаясь в течение мн. лет изучением святоотеческого предания, М. М. составил типикон для своего мон-ря. Это сочинение утрачено, но отчасти косвенно о его содержании позволяет судить трактат родственника М. М., игумена лавры Кимина в XI в., Василия Малеина «Об аскетическом образе» (Περ σκητικς ποτυπσεως; Petit. 1902. P. 595-603). В монастыре при М. М. действовал скрипторий, где перепиской книг занимались его ученики, в т. ч. прп. Афанасий Афонский и автор Жития М. М. Феофан. В Житии М. М. аскетический образ жизни святого описывается относительно кратко, без уникальных подробностей, но неоднократно подчеркивается, что в уединении М. М. постоянно читал книги и изучал Свящ. Предание. Относительно мало внимания уделено чудесам святого, в тексте упомянуто лишь, как М. М. изгонял диавола, вселившегося в его послушника Кириака, спасал монаха, задавленного деревом близ мон-ря, а также исцелял больных. М. М. обладал даром пророчества, однако все его предсказания носят политический характер. Так, М. М. предсказал поражение византийцев в войне с болгарами накануне битвы при Ахелое в 917 г. (Ibid. P. 563-564), предвидел упадок правящей семьи имп. Романа I Лакапина и воцарение Константина VII Багрянородного как единоличного императора (Ibid. P. 565-566). |
| датировку деятельности И. Р. ошибочной. По их мнению, церковная иерархия в Далмации, ликвидированная из-за нашествий варваров в 1-й пол. VII в., была восстановлена лишь при визант. имп. Льве III Исавре (717-741), к-рый включил Иллирик в юрисдикцию К-польского Патриархата. Указав на отсутствие сведений о Сплитской кафедре до IX в., Булич и Бервальди датировали деятельность И. Р. кон. VIII - нач. IX в. Исследователи попытались доказать, что саркофаг из сплитского собора был создан не ранее VIII в. и предположили, что в нем захоронен архиеп. Иоанн II (1-я пол. X в.). Некоторые исследователи (Л. Караман, Ф. Шишич, Н. Клаич) разделяли мнение Булича и Бервальди о том, что И. Р. жил в кон. VIII в. (в качестве инициаторов его деятельности рассматривались Римский папа Адриан I (772-795) или имп. Карл Великий), другие (С. К. Сакач, Д. Мандич) полагали, что хронология Фомы Сплитского является верной. В 70-х гг. XX в. С. Гуньяча, суммировав гипотезы исследователей, предложил разделить 3 научные проблемы: датировку деятельности И. Р. в Сплите, Крещение хорватов и датировку саркофага и др. памятников раннесредневек. искусства из Сплита и его окрестностей, к-рые связывались с И. Р. Приняв выводы Б. Графенауэра и Л. Хауптманна о том, что Константин Багрянородный смешал разновременные события, Гуньяча датировал восстановление церковной иерархии в Далмации 1-й пол. VII в., а Крещение хорватов - нач. IX в. Исследователь доказал достоверность сведений Фомы о прибытии в Сплит салонских беженцев при имп. Ираклии и предположил, что И. Р. был послан в Далмацию папой Иоанном IV в результате миссии аббата Мартина. Вероятно, инициатива восстановления церковной жизни в Далмации принадлежала имп. Ираклию. Саркофаг и др. архитектурные фрагменты из Сплита Гуньяча предложил датировать VII-VIII вв., не связывая их с деятельностью И. Р. Лит.: Farlati D. Illyricum Sacrum. Venezia, 1765. T. 3: Ecclesia Spalatensis olim Salonitana. P. 19-44; Delehaye H. L " hagiographie de Salone d " après les dernières découvertes archéologiques//AnBoll. |
| Р. 230. N 3), и одна из нотиций XIV в., где она оказалась на 5-м месте, после Никомидийской и Никейской митрополий ( Hieroclis. 1866. Р. 225). Число подчиненных Ираклийской митрополии епископий постепенно увеличивалось: в сер. VII в.- 5 (Паний, Каллиполь, Херсонес, Килы и Редест - Darrouz è s. Notitiae. P. 207. N 1), в нач. VIII в.- 14 (те же и Лизик, Цурул, Даоний, Врисида, Метры, Халкида, Хариополь, Мидий, Эмос - Ibid. P. 234. N 3), в 901 или 902 г.- 15 (вместо Кил, Врисиды и Эмоса указаны Феодорополь, Мадит, Памфил и Сергенца - Ibid. P. 154. N 7), во 2-й пол. Х в.- 17 (те же и Перистасида и Афира - Ibid. P. 311. N 10). В 1143 г. Нил Доксопатр упоминает 15 епископий, подчиненных И. Ф. (Ibid. P. 374. N 14). В кон. VII в. была образована визант. фема Фракия, главным городом к-рой был Евдоксиополь (Силиврия), к-рый с сер. VI в. оттеснил И. Ф. на 2-е место («Синекдим» Иерокла 528-535 гг.- Hieroclis. 1866. P. 3). Согласно соч. имп. Константина VII Багрянородного «О фемах», И. Ф. занимала среди фракийских городов то же место ( Constantino Porfirogenito. De thematibus/Ed. A. Pertusi. Vat., 1952. P. 86. (ST; 160)). В Х в. И. Ф. была включена в фему Македония, а приблизительно в кон. XI в.- в фему Фракия и Македония. В 719 г. И. Ф. захватили болгары, а в 813 г. они разорили окрестности города. Предположение нек-рых болг. исследователей, что у истоков создания Болгарской Церкви в 870-877 гг. стоял митр. Николай Ираклийский, получивший в управление новообразованную болг. епархию в составе К-польского Патриархата ( Be š evliev V. Die protobulgarischen Inschriften. B., 1963. S. 328. N 87; Георгиев П. Първият български архиепископ//Преславска книжовна школа. София, 1998. Т. 3. С. 132-136), основано на отождествлении еп. Николая, упомянутого в надписях 871 г. из Дристра (Доростола) и на оловянной печати из архиепископской резиденции в Плиске (построена в 70-х гг. IX в.), с одноименным Ираклийским митрополитом, о существовании к-рого известно благодаря печати, датируемой В. Лораном сер. |
| Парижский исследователь выдвигает два аргумента против достоверности сведений своего тезки: смешение в его тексте баллистр с хейроболистрами и самостоятельные боевые действия херсонских баллистрариев. На главный же аргумент в пользу достоверности – заимствование из локальной хроники V века, выводимое из датировки всех событий по местным «венценосцам и протевонам», он отвечает следующим образом: так датируются события не только исторические, но и легендарные. Начнем с последнего аргумента. Принцип погодной датировки для хроники основополагающий вне зависимости от того, насколько историчен или легендарен ее материал. Кроме того, Порфирогенит мог эксцерпировать не хронику, а составленную на ее основе историю. В любом случае, контраргумент Цукермана не дает ответа на вопрос о том, кому, кроме локального автора, могла прийти в голову мысль датировать события по херсонским магистратам, явно не Константину VII, который не замечен в выдумке целых генеалогий. В пользу правдивости багрянородного писателя говорит и тот факт, что еще в конце V века херсоняне датировали надписи по своей локальной эре, возникшей еще до Рождества Христова. 70 Что касается хейроболистр, то термин этот не просто редкий для греческой литературы, а уникальный. В основе его, конечно, лежит латинская manuballista, 71 разновидность арбалета, однако отсутствие других свидетельств не позволяет доказать, что это слово не изменило своего значения. Напротив, Константин VII как раз уравнивает его в значении с баллистрами, и думается, для него было бы странно помещать арбалеты на телеги. Следовательно, это уникальное слово либо для Порфирогенета, либо для его источника уже не имело значения арбалета, а равнялось более распространенному термину баллистра. В том, что первоначально речь шла именно о баллистрах, не оставляют сомнения херсонские надписи времен Валента (см. выше) и Зинона. 72 Кроме того, корректный термин «баллистры» сохраняется во вставленном в рассказ указе Константина Великого , который цитируется дословно по херсонской надписи. Поэтому, вероятней всего, что хейроболистры (в искаженной, заметим форме – вместо хейробаллистры) в повествовательной части поставил не Константин Багрянородный или промежуточный редактор, а сам автор херсонской хроники, который не слишком хорошо разбирался в военной терминологии. |
| В «Жизнеописании императора Василия», составленном, по всей видимости, в сер. X в. его внуком Константином VII Багрянородным , основателю Македонской династии отводится роль просветителя славян. В нем, в частности, сообщается, что «щедрыми раздачами золота, серебра и шелковых одеяний он (Василий.- Ю. А.) также склонил к соглашению неодолимый и безбожный народ росов, заключил с ними мирные договоры, убедил приобщиться к спасительному крещению и уговорил принять рукоположенного патриархом Игнатием архиепископа, который, явившись в их страну, стал любезен народу…» ( Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей/Изд. подгот.: Я. Н. Любарский. СПб., 1992. С. 142). Далее же приводится рассказ о чуде с неопалимым Евангелием, когда по просьбе русов проповедник бросил священную книгу в костер, а после того как пламя погасло, нашел ее невредимой. Это знамение настолько поразило язычников, что они без к.-л. сомнений согласились креститься. Это «второе» обращение русов в христианство исследователи обычно относят ко времени ок. 874 г. По поводу соотнесения событий «первого» и «второго» крещений в науке нет единого мнения; некоторые полагают, что эти события были результатом отдельных миссий (М. В. Левченко, Рапов, М. В. Бибиков). Выдвигалась версия, согласно к-рой результатом «первого» крещения стала христианизация некой гипотетической Руси Причерноморской, а результатом «второго» - Киевской Руси (М. С. Грушевский, В. А. Пархоменко). Более вероятной все же представляется т. зр. тех исследователей, которые полагают, что Константин VII приписал своему деду Василию I и патриарху Игнатию то, что было сделано их предшественниками - Михаилом III и Фотием (Е. Е. Голубинский, Мюллер, А. В. Назаренко). Отголоском участия патриарха Фотия в деле христ. просвещения Руси, возможно, является свидетельство в заглавии «Устава князя Владимира о десятинах, судах и людях церковных» (XI-XII вв.): упоминается о том, что Владимир «усприял есмь крещение святое от… Фотея патриарха» (Древнерус. княжеские уставы XI-XV вв./Изд. |
| Наше знание права и системы управления ранневизантийского времени прежде всего основывается на Кодексе Феодосия (Codex Theodosianus) 67 и великом законодательном труде Юстиниана, из которого для византиноведов особенно важны Кодекс Юстиниана и новеллы 68 . О чиновной структуре ранневизантийского государства сообщают возникшие в первой половине V в. Notitia dignitatum 69 и составленная в середине VI в. книга о магистратах Иоанна Лида 70 . Только во фрагментах сохранились сочинения Петра Патрикия , который с 539 по 565 г. занимал пост магистра оффиций (magister officiorum) 71 . Особенно важны составленные им описания порядка венчания на царство в V и VI вв., которые Константин VII Багрянородный включил в свой трактат о церемониях (кн. I, гл. 84–95). К концу VI или началу VII в. относится знаменитый военный справочник, сохранившийся под названием «Стратегикон Маврикия» (или Псевдо-Маврикия). Он важен не только для истории военного искусства византийцев, но и особенно для истории других народов (персов, тюрков, аваров, славян и антов, франков и лангобардов), о способе ведения войны которых, а также и о прочих обычаях здесь приводятся чрезвычайно ценные сведения 72 . Что касается нумизматического и сигиллографического материала, назовем здесь в качестве основных публикаций (в том числе и для последующих разделов) следующие: Sabatier J. Description générate des monnaies byzantines. Paris, 1862. 2 vol. (репринт: 1930); Wroth W. Catalogue of the Imperial Byzantine Coins in the British Museum. London, 1908. 2 vol.; Толстой И.И. Византийские монеты (Monnaies byzantines). СПб., 1912–1914. Вып. 1–9 [Вып. 10: Барнаул, 1991]; Goodacre N. Handbook of the Coinage of the Byzantine Empire. London, 1928–1933.3 vol.; Schlumberger G. La sigillographie byzantine. Paris, 1884; Панченко Б. А. Каталог моливдовулов коллекции Русского Археологического Института в Константинополе//И РАИ К 8 (1903). С. 199–246; 9 (1904). С. 342–396; 13 (1908). С. 78–151; K ωνσταντινπουλος Κ. Βυζαντιακ μολυβδβουλλα. A θναι , 1917; Laurent V. Documents de sigillographie byzantinë La collection С Orghidan. Paris, 1952. О рассеянных в специальной литературе отдельных публикациях монет и печатей, количество которых в последнее время быстро возрастает, см. приведенные на с. 15 (прим. 1) обзоры В. Лорана. 1. Христианизированная Римская империя |
| Свт. Герман I , перед тем как стать патриархом К-польским, ок. 705/6-715 гг. занимал Кизическую кафедру. В работе VII Вселенского Собора (787), восстановившего иконопочитание, принимал участие Кизический митр. Николай ( Mansi. T. 13. Col. 381). Его преемником был защитник иконопочитания свт. Емилиан (точная дата его рукоположения неизв.). В 814 г., на праздник Рождества Христова, он в числе наиболее выдающихся деятелей К-польской Церкви принял участие в аудиенции у императора-иконоборца Льва V Армянина и вместе с другими противодействовал его претензиям на роль арбитра в церковных делах. В 815 г. Емилиан был отправлен императором в ссылку, где и скончался. На территории Кизической митрополии находилось неск. мон-рей, самым известным из к-рых был Мегас-Агрос (близ Скипсиса, ныне Куршунлутепе), где подвизался прп. Феофан Исповедник († 818). Высказывались предположения, что находящийся недалеко от Мегас-Агроса мон-рь Полихний можно отождествить с мон-рем Полихроний, игуменом которого до начала миссионерской деятельности был равноап. Мефодий . Кизический архиеп. Амфилохий был любимым учеником свт. Фотия, патриарха К-польского, к-рому тот посвятил трактат «Амфилохии» (скорее всего написан в 867-877). В 902 г. К. разграбил араб. флот Льва Триполийского. Кизические митрополиты Игнатий и Димитрий известны как адресаты писем К-польского патриарха Николая I Мистика, написанных в его 2-е Патриаршество (912-925) ( Nikolaos I, Mystikos, Patriarch of Constantinople. Letters/Ed. R. J. H. Jenkins, L. G. Westerink. Wash., 1973. P. 278, 428, 444-446, 478). Митр. Феодор Кизический был другом имп. Константина VII Багрянородного (913-959) ( Theodori metropolitae Cyzici Epistulae: Accedunt epistulae mutuae Constantini Porphyrogeniti. B.; N. Y., 2012). Сохранились его письма и Похвала сщмч. Власию, еп. Севастийскому (BHG, N 277k). Известный как строгий аскет К-польский патриарх Василий I Скамандрин (970-974) основал мон-рь на р. Скамандр близ Кизика. Димитрий , митр. Кизический (1-я пол. XI в.), визант. канонист и церковный писатель, упоминается в источниках в связи с деятельностью К-польского Патриархата, направленной против яковитов (участник Собора в Мелитине в 1030 г. и патриаршего Синода 1039 г., автор трактата о догматических заблуждениях яковитов и армян). Димитрий присоединился к митрополитам, предпринявшим попытку низложить К-польского патриарха Алексия Студита, к-рая окончилась неудачей. Кизический митр. Феофан принял участие в работе патриаршего Синода 1054 г. (RegPatr, N 869). |
| Бесспорно, после прихода к власти имп. Льва V, восстановившего иконоборчество в К-поле, епископ и паства Готии остались иконопочитателями. В Житии поборника иконопочитания прмч. Стефана Нового (816) Готия названа среди областей, в к-рых после Собора 754 г. Стефан Новый советовал монахам искать убежища ( Auzépy. 1997. P. 125, 19; 219). Мн. исследователи используют эти свидетельства для доказательства массовой эмиграции монахов-иконопочитателей в Готию во 2-й период иконоборчества. Но, как показала Озепи, текст Жития прмч. Стефана Нового в данном случае вряд ли может быть использован как надежный источник. В схолии к нотиции времени патриарха Никифора (806–815) среди принадлежавших Патриархии областей упомянуты сев. Климаты ( Vasiliev. 1936. P. 135), как нек-рые визант. авторы называли Готию. Во 2-й пол. IX в. Византия вернула себе Горный Крым. В списках X–XII вв. Г. е. названа в числе подчиненных К-полю епархий: в нотиции имп. Льва VI Мудрого (901–907) Г. е. помещена под 44 ( Gelzer. 1900. S. 551; Darrouzès. Notitiae. P. 44, 45, 51, 52, 250, 266), в нотиции под условным названием «Nova tactica» эпохи имп. Константина VII Багрянородного (913–959) — под 46 ( Gelzer. 1890. S. 60–61), в нотиции времени имп. Иоанна Цимисхия (969–976) архиепископ Готии упомянут на 45-м месте ( Gelzer. 1900. S. 571–572), в нотициях периода имп. Алексея I Комнина, составленных после 1084 (I Gelzer. 1900. S. 549) и ок. 1096 гг. ( Gelzer.1892. S. 255, 281–282),— на 34-м, в нотиции Нила Доксопатра 1142/43 г.— на 28-м ( Darrouzès. Notitiae. P. 377), в нотиции 1189 г.— на 29-м ( Gelzer. 1900. S. 590, 593). В нотиции Нила Доксопатра об автокефальных епархиях, в т. ч. и о Готской, сказано, что они «подчиняются Константинопольскому престолу и не подчиняются никакому митрополиту и не имеют в подчинении епископские области» ( Darrouzès. Notitiae. P. 377). В нотиции кон. XII в. центром Г. е. назван Кадрос, в этом названии Васильев видит искаженный топоним «Дорос» ( Vasiliev. 1936. P. 146). Архиепископы Готии участвовали в К-польских Соборах 1066, 1067, 1140, 1143, 1144, 1147 (Константин), 1166 (в марте Иоанн, в мае Константин (вероятно, другой)) и 1170 гг. |
| 142 Римская Паннония занимала земли на правобережье Дуная к западу от Дунайского колена. В средневековых текстах этот хороним употреблялся в более широком значении, включая все земли в Среднем Подунавье, занятые венграми. Датировка Региноном переселения венгров из Северного Причерноморья на Средний Дунай 889 г. вряд ли верна; обычно принимается другая дата – 896/7 г. Возможно, хронист использовал византийскую датировку по александрийской эре (897 + 5500==6397 г.), пересчитав ее в год от Рождества Христова по константинопольской эре (6397 – 5508==889) (Назаренко 1993. С. 109. Коммент. 1). 145 Киевской княгини Ольги, правившей после гибели (ок. 945 г.) мужа, киевского князя Игоря, во время несовершеннолетия своего сына Святослава (примерно до 960 г.). В крещении Ольга действительно носила имя Елена (ПСРЛ 1. Стб. 61; 2. Стб. 49; Иаков Мних. С. 67); см. также: Назаренко 1993. С. 111. Коммент. 8. 147 В том, что традиционный этноним Rugi (см. 4, примеч. 81) в данном случае обозначает именно русь, можно быть уверенным благодаря сообщению об этом событии в так называемых анналах херсфельдского корня, где народ, приславший послов, назван своим обычным для латинской письменности X–XI вв. именем – Rusci (см. 12/1, 18/1, 19/1, 21/1). 148 Западноевропейские авторы избегали именовать византийских императоров римскими, как те себя сами титуловали, предпочитая говорить о «константинопольских» или «греческих» императорах по причине споров между Востоком и Западом об императорском титуле, начавшихся в 800 г., с императорской коронации Карла Великого (ср. 2, примеч. 30). 149 Византийском императоре Романе II. О крещении Ольги именно в Константинополе сообщают все источники, но вопрос о том, когда это случилось, остается спорным. Роман II правил самостоятельно в 959–963 гг., а совместно с отцом – с 946 г. Древнерусские источники, как правило, датируют поездку Ольги в Царьград и ее там крещение 6463 (955/6) г. Приемы Ольги в Константинополе, описанные в сочинении Константина Багрянородного «О церемониях» (Const. De cerim. II, 15. Р. 594.15–598.12; см. также настоящую Хрестоматию, т. II) могут быть датированы осенью либо 946, либо 957 г., но в этих описаниях нет ни слова о крещении княгини. Ввиду таких противоречий были исследователи, которые отдавали предпочтение датировке «Продолжателя Регинона» (см., например: Obolensky 1990. Р. 145–158). При всей дискуссионности проблемы (краткий ее обзор см.: Назаренко 1993. С. 114–118. Коммент. 11) нам наиболее предпочтительным представляется мнение о крещении Ольги в 957 г. при отце Романа II императоре Константине VII Багрянородном (Назаренко 2001а. С. 219–310; здесь подробно и о других точках зрения). |
| 1990. P. 444-445). Св. Венанций предположительно также почитался в Салоне ( Zeiller. 1906. P. 77-82; Delehaye. Origines. P. 255). Св. Мавр был епископом г. Паренций (ныне Пореч), его эпитафия была обнаружена в Евфрасиевой базилике ( Delehaye H. Saints d " Istrie et de Dalmatie//AnBoll. 1899. T. 18. P. 376-381). Т. о. выясняется, что аббат Мартин посетил Салону и Паренций, о др. местах сведений нет. По предположению С. Гуньячи, папские посланники побывали в Сплите и др. местах сосредоточения беженцев с целью восстановления церковной орг-ции. После возвращения Мартина в 642 г. И. рукоположил 1-го Сплитского епископа Иоанна Равеннского , восстановив т. о. кафедру, пребывавшую в разрушенной Салоне. Иоанн Равеннский освятил в Сплите кафедральный собор и перенес в него части мощей святых Домния и Анастасия, остававшиеся в Салоне ( Gunjaa. 1973. S. 64-68). Эта гипотеза основана на сведениях имп. Константина Багрянородного и Фомы Сплитского, которые, по мнению ряда исследователей, располагали достоверными данными о событиях VII в. в Далмации, хотя не могли точно определить их хронологию. Согласно Константину, по указанию имп. Ираклия (610-641) Римский папа (по имени не назван) послал в Далмацию клириков во главе с архиепископом для крещения хорватов ( Const. Porphyr. De adm. imp. 31). Фома Сплитский сообщал, что через некоторое время после переселения жителей Салоны в Сплит «верховный понтифик направил одного легата по имени Иоанн родом из Равенны, чтобы он, объезжая земли Далмации и Хорватии, просвещал христиан спасительными наставлениями. В Салонской же церкви со времени разрушения предстоятель не назначался» ( Фома Сплитский. 1997. С. 41). По мнению Гуньячи, оба автора сообщают о событиях, последовавших за миссией Мартина,- рукоположении Иоанна Равеннского и восстановлении Салонской кафедры в Сплите, однако Константин ошибочно связывает эти события с крещением хорватов, к-рое произошло позднее. Согласно этой гипотезе, И. не только выкупил пленных у аваров и славян, но и способствовал воссозданию церковно-иерархической структуры в разоренной Далмации. |
|
|
