| Ниспошли, низведи… Кирие элейсон!.. А поляки все пели: Христе, Сыне Божий, на Тя уповаем, Услыши глас наш, к Тебе взываем, Услышь, Господи, моленья, Ниспошли благословенье, Житие во смирении И по смерти спасение… Кирие элейсон!.. И эхо подхватило: «Кирие элейсон!» А на правом крыле, все приближаясь к середине поля, уже кипела жестокая битва. Гром, ржание коней, страшные крики воителей смешались со звуками песни. Но по временам крики стихали, словно у людей спирало дух, и тогда снова можно было услышать гром голосов: Адам, ты у Бога в совете, Взывают к тебе твои дети, Исполнили мы обеты, В чертог нас райский прими! Там радость, Там сладость, Там Бога мы узрим, Всевышнего узрим… Кирие элейсон! И снова эхом раскатилось по лесу: «Кирие элейсон!» Крики на правом крыле стали громче; но никто не мог ни увидеть, ни рассказать, что там творится, ибо магистр Ульрих, наблюдавший с холма за битвой, обрушил в эту минуту на поляков двадцать хоругвей под предводительством Лихтенштейна. К передним рядам поляков, состоявшим из прославленных рыцарей, ураганом примчался Зындрам из Машковиц и, указывая мечом на надвигавшуюся тучу немцев, крикнул так громко, что кони в первом ряду присели на задние ноги: – Вперед! На врага! Припав к шеям коней и наставив копья, рыцари ринулись вперед. Но Литва дрогнула под страшным натиском немцев. Полегли в бою первые ряды лучше вооруженных знатных бояр. Следующие яростно схватились с крестоносцами; но никакое мужество, никакая стойкость, ничто не могло спасти их от разгрома и гибели. Да и как могло быть иначе, когда на одной стороне сражались рыцари, закованные в броню, на защищенных бронею конях, а на другой – крепкий и рослый народ, но на маленьких лошадках и покрытый одними звериными шкурами?.. Тщетно упорный литвин силился добраться до шкуры немца. Сулицы, сабли, рогатины, палицы с насаженными на них кремнями или гвоздями отскакивали от железных доспехов, словно от каменной глыбы или замковой стены. Люди и кони теснили злосчастные рати Витовта, их рубили мечи и секиры, пронзали и крушили бердыши, топтали конские копыта. Тщетно князь Витовт бросал на смерть все новые и новые рати, тщетно было упорство, напрасно презрение к смерти, напрасны реки крови! Сначала рассыпались татары, бессарабы и валахи, а вскоре дала трещину стена литвинов, и дикое смятение охватило всех воинов. |
| Главным – на мой взгляд – переходом от первого года страданий ко второму, стало желание жить, неожиданно пришедшее на смену достаточно формальному существованию и тайному сожалению, что вы вместе не разбились в автокатастрофе.. У меня это желание жить проснулось в критической ситуации. Я летала на богословскую конференцию в Афины – на один день, оставив дочку с подругой. Доклад я прочитала, уехала в аэропорт. Наш рейс попал в грозу. Расстояние Афины-Стамбул мы летели 2 часа вместо 50 минут, трясло нас непередаваемо сильно. С середины полета свет в салоне был выключен, горели сигналы аварийных выходов, а пилот выразил надежду на то, что все сегодня благополучно смогут добраться домой. Несколько раз самолет начинал резко снижаться, причем очень долго – не меньше минуты – больше всего это было похоже на падение. Пассажиры были в ужасе, все кричали, и вот где-то в одно из этих «падений» самолета я остро поняла, как же сильно мне надо вернуться к дочке домой. Я впервые молилась в голос, сначала начала читать «Господи помилуй», потом поняла, что окружающим грекам непонятно, поэтому «Кирие элейсон». Рядом со мной сидела пожилая греческая пара, они очень радостно закивали головами: «Да-да! Конечно! Кирие элейсон!». Мы сели в другом аэропорту (оказаться на другом конце Стамбула в двух часах езды от нужного аэропорта – забавный опыт), седой пилот вышел из кабины в расстегнутой рубашке и долго стоял с нами, приходя в себя. Через весь небосклон сверкали молнии, гроза заканчивалась. Я вторым рейсом долетела до пункта назначения и с этого дня перестала жить механически и по инерции. Папа на небе Самым трудным для меня в этот год стал разговор с двухлетней дочерью. Она все знает о папе, узнает его на фотографиях, пересказывает, как папа брал ее на ручки, когда она только родилась. Знакомясь с папами других малышей она сообщает: «А мой папа на небе!». И вроде бы у нее нет осознания утраты, как того, что она помнила, и чего вдруг лишилась. Но боль все равно есть. И в том, как она всегда переспрашивает, где папа или говорит: «Я очень хочу к папе», и в том, как она часто спрашивает, запрокидывая голову и смотря в небо: «Папа, ты меня видишь? Папа, я же хорошая, правда? Я красиво нарисовала?». Думаю, у детей, которые хорошо помнят родителей, эта боль еще сильнее. |
| После произнесения указанных слов архиерей читает две молитвы, текст которых известен уже в VIII веке (Барбериновский Евхологий). В первой из этих молитв архиерей просит Бога сохранить рукополагаемого «во всякой честности», дабы он хранил «тайну веру в чистой совести». Вторая молитва содержит следующие прошения: : Господи Боже наш, нетленным Твоим гласом апостолом Твоим уставивый диаконства закон... и раба Твоего сего, егоже удостоил еси диакона подвнити служение, исполни всякия веры, и любве и силы и святыни, нашествием Святаго и Животворящаго Твоего Духа, не бо в наложении рук моих, но в посещении богатых Твоих щедрот дается благодать достойным Тебе... Господи Боже наш, нетленным Твоим голосом через апостола Твоего установивший чин диаконства... и этого раба Твоего, которого Ты удостоил войти в служение диакона, наполни всякой верой, любовью, силой и святыней, через нисхождение Святого и Животворящего Духа Твоего, ибо благодать дается достойным Тебя не через возложение моих рук, но через посещение богатых Твоих милостей... Во время чтения архиереем молитв старший диакон начинает чтение ектении, в которую включены прошения об архиерее и о «ныне проручествуемом диаконе». Клирики в алтаре поют «Господи, помилуй», а хор, по традиции, поет «Кирие элейсон». Традиция пения «Кирие элейсон» во время хиротонии сохранилась в русском богослужебном обиходе с тех времен, когда архиереями на Руси были греки. По окончании чтения архиереем молитв рукополагаемый встает; архиерей снимает с него орарь, которым он был крестообразно препоясан, и возлагает ему на левое плечо, произнося «Аксиос». Затем на диакона при повторном возглашении «Аксиос» возлагаются поручи (нарукавники), и при третьем «Аксиос» ему в руки дается рипида. Он целует архиерея в плечо и становится слева от престола «стрещи святая» – охранять Святые Дары, обмахивая их рипидой. Рукоположение в сан пресвитера Чин хиротонии во пресвитера имеет ту же структуру, что и чин диаконского рукоположения. Однако совершается он после великого входа, перед началом евхаристического канона – для того чтобы новорукоположенный священник мог участвовать в служении Евхаристии. Тем самым подчеркивается роль священника как совершителя Таинства. По той же причине рукоположение во пресвитера не совершается на литургии Преждеосвященных Даров, поскольку в ней отсутствует Евхаристия. |
| Какой недостаток в этом есть? Один старец говорил «Κριε λησον», ускоряя: «Кирие элейсон, Кирие элейсон, Кир... сон, Кир... сон». И, конечно, так не должно быть. Но как выработать способ сказать сорок раз «Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй...», чтобы удержать ум? Что значит «помилуй»? – «Исцели мой грех , сделай меня способным воспринимать Твою волю». Вот что такое «помилуй»! Говорится слово «помилуй», потому что я прошу Бога о милости – снизойти до меня. Эти слова «Κριε λησον» по-гречески и по-русски звучат немножко иначе, чем по-французски: «Seigneur aie pitié», или по-английски: «Lord, have mercy». Французы не любят слово «pitié», и что с ними делать? Но может прийти молитва в такое состояние, когда Бог с нами и произнесение Его имени действительно как огонь пожигает нас. Так надо было бы произносить и «Отче наш». По существу говоря, если мы один раз за всю нашу жизнь скажем эти слова с их подлинным смыслом, соответствующим реальности самого бытия, – «Отче наш» – довольно этого. В этом тайна, как переродиться из нашего состояния греховного в такое, которое ожидает от нас Господь. Так, вопрос молитвы именем Иисусовым занимает очень важное место в жизни Церкви, ибо это есть вопрос спасения мира, потому что Христос есть Спаситель мира. Очень многое не зависит от нас, но можно сказать и обратное – от нас зависит многое. В Церкви установилось молиться так: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», – прежде как покаянная молитва . Но «грешнаго» мы говорим, только когда молимся в одиночку: мы не можем сказать, что наш брат грешный. Поэтому, когда говорим: «помилуй нас», слово «грешный» не произносится. Мы делаем согласно Посланиям Апостолов, где все члены той или иной поместной Церкви – святые. И чем глубже наше болезненное ощущение присутствия в нас греха, тем больше получается результат от каждого призывания имени Божиего. Но еще многие-многие годы надо говорить эту молитву, пока не срастется все наше существо с именем Христа, Спасителя нашего. |
| – Возвратимся к сказанному. После украшенного дневного qn уходят на восток, чтобы бичеваться по подобию Господа нашего. По окончании этого возвращаются к qn дневному, благословляют и повторяют слова Псалтири; 50 псалмов на 3 часе, 50 – в полдень, 50 – на 9-м , 150 – вечером, после погребения образа распятия. И Псалтирь Давида читают страстную седмицу однажды в полночь, однажды утром, однажды в 3, 6 и 9 час, во всю страстную седмицу до окончания четверга (f. 8), трижды каждый день: в понедельник, вторник, до пятницы. В пятницу читают 4 раза. В этот день на 3 часе говорит по 3 слова пением «посрами их, Господь» и «побори их, Господи». И народ отвечает справа и слева, также с поклонами, до окончания. Образ Распятия открывают 7 раз: 1) когда произносится «Посрами»; 2) при чтении Евангелия; 3) при произнесении: «Кресту Твоему поклоняемся»; 4) при полуденном Евангелии; 5) при произнесении «от юности моея 10 (?) По окончании говорят трижды «от юности моея» (?) и встав, поют акафист (malke») Сыну до слов: «мир исходу души Твоей». Следует чтение писаний, потом «книги Таинств» и «слов Марии» (Nagara-Mrjm) 11 ; предваряют эти две еще (?) «Страстные деяния» и «Златоуст» и «Книга петуха» 12 и «Православный», «Надежда Христиан» и послание Авгаря Рохского; 6) на 9-м часе во время чтения Евангелия; 7) на вечерне раз. Несут образ Распятия два дьякона, и говорит qsa gabaz: «поклоняемся тебе, Христе со Отцем Твоим Благим небесным» и дальнейшее. Отвечает весь народ тихим пением эзль: «Кирие элейсон» в 4-х углах по 100 раз с усиленными поклонами. Когда исполнится это число, наклоняют образ Распятия, облачают его и покрывают завесою из голубого шёлка и несут на голове, и входят в алтарь, говоря: «Кирие элейсон» справа и слева. Обходят престол табота трижды и тотчас кладут образ распятия у подножия престола в абсиде 13 и открывают, чтобы положить истолченную мирру на все гвозди, где была кровь. Окончив, закрывают одеждой и покрывают завесой из голубого шёлка. Затем священник произносит актенью об усопших; «даруй, Господи!»… Выходят qne дневное и читают целый Псалтирь Давида, продолжают «Книгу Страстей». |
| Связь 118-го псалма с часами отмечается между прочим и у нас употреблением стихов 133–135 на 1-м часе и 169–170 на 9-м; а из псалмов 1-го часа два псалма – 24 и 53 – встречаются в наших нынешних часах (3-м и 6-м) и один – 92 – в 1-м междочасии; 21-й псалом указывается на 6-м междочасии в Спб. 57 и др., 22-й – на 9-м часе в Син. 863. Остальные три псалма (23, 25 и 117) в известных нам греко-славянских памятниках не приводятся вовсе ни на часах, ни на почасиях. Антифоны, или антифонные припевы к псалмам бывают разные: по воскресеньям, напр., и в пасхальное время – Аллилуиа; в будни – библейские стихи, большею частью, из псалмов; в праздники – особые праздничные стихи (antiphonae propriae), на подобие тропарей (в широком смысле). Эти антифоны, собственно, и являются тропарями-прокимнами латинских служб. Библейские чтения (capitulum), следующие за псалмами, заимствуются на часах, главным образом, из апостольских посланий или же из пророческих книг и изменяются по дням. Краткие респонсории с примыкающими к ним стихами (versus), как по характеру исполнения, так и по составу, напоминают наши прокимны, и подобно им тяготеют к рядовому чтению (capitulum), вместе с ним изменяясь по дням. Их можно, пожалуй, сопоставить еще и с часовыми библейскими стихами («Стопы моя» и проч.). Так называемые preces расположены тоже респонсорно, в виде стихов с припевами, но отличаются сравнительно большей устойчивостью. Начало их – «Кирие элейсон, Отче наш» – всегда остается неизменным, а дальнейшие стихи – респонсории, заимствованные преимущественно из псалмов, изменяют свой состав лишь применительно к той или иной суточной службе, образуя всего четыре молитвословия: одно – для 1-го часа, другое – для трех остальных часов, третье – для утрени (laudes) и вечерни, а четвертое – для повечерия. Это – повседневные молитвословия; в праздники они опускаются. Между прочим, утреннее молитвословие очень напоминает ектению и в конце даже буквально повторяет ектенийные прошения: «помолимся о в вере скончавшихся, – о братиях наших во отшествии сущих, – о страждущих и плененных» (сн. «Помолимся»... на полунощнице). Вообще же preces и по месту и по составу вполне соответствуют нашим «обычным» молитвословиям – с Трисвятого по Отче наш. Так, напр., preces 1-го часа содержат в себе: стих «Да исполнятся уста моя», Трисвятое, Слава и ныне, Господи помилуй (Кирие элейсон), Отче наш, – словом, почти всю среднюю часть наших часов; сверх того, сюда же входит и апостольский символ. |
| После тропарей идут неизменяемые молитвословия: «Величаем Тя, Мати Света» (прославление Богоматери, переходящее затем в песнопение, похожее на «Слава Тебе, Христе Боже, апостолов похвало»), символ веры (на 1-м часе – иногда – евангелие, ектения, Отче наш, «Ей Господи, приклонивый небеса», и «отпуст Сына»), Кирие элейсон 41, «Свят, свят, свят», «Ослаби, остави», иногда – Отче наш (на 6-м часе), и затем «отпустительный», для каждого часа особый. – Этот ряд молитвословий напоминает нашу обедницу. – На 1-м часе, какъ отмечено было и выше (стр. 92), после «Ослаби остави» полагается молитва «Господи Боже сил, сый от начала века» (Синод. 371, л. 119: «м-ва утренеа» на 1-м песн. часе) и (иногда) пять общеупотребительных тропарей: «Владыко Боже Отче» (м-ва 3-го часа), «Боже отец наших», «Помилуй нас, Господи», «Господи, помилуй нас» и «Милосердия двери», а затем уже «отпустительный»: «Посылаяй свет, и идет» (м-ва 1 почасия). На 3-м часе к отпустительной молитве «Боже щедрот» (Син. 12, 3 почасие) присоединяются иногда и две другие: «Господи Боже Вседержителю, Отче Господа и Бога и Спаса нашего И. Христа, молим и просим у величия благости Твоея» (см. Спб. 57, 3 час) и «Господи Вседержителю, Отче Мессии, даждь ми плоть нескверную» (2 каф.). «Отпустительный» 6-го часа состоит из двух еще невстречавшихся нам молитв: «Благодарим Тя, Господи Боже Вседержителю, Отче Господа и Бога и Спаса нашего И. Христа, и славим Тя» и «На Тя, Господи, уповах и не постыжуся во век». На 9-м часе «отпустительным» служит тоже неизвестная нам молитва «Боже, Отче Господа и Бога и Спаса нашего И. Христа, Сына единороднаго Твоего, иже искупи ны»; к ней примыкают три употребительных тропаря: «Посреде», «Просветивый» и «Богородице, не презри» (Афоно-Андр. 861, 9 почасие), и две встречавшиеся уже молитвы: «Вседержителю Животе всех» (Спб. 57, 9 час) и «Господи, измеривый небо и землю пядию» (Спб. 57, 3 почасие). После «отпустительных» полагается обычное окончание суточных служб: «Иже на всякое время», Господи помилуй, 3-жды, «О Святая Троице, Боже наш и упование наше», Кирие элейсон 41, и длинная «молитва благословения, св. Василия»: «О Троице Святая, Отче, Сыне и Душе Святый, благослови люди Твоя», отчасти напоминающая заключительную ектению «Помолимся» на нашей полунощнице 258 . |
| Это означает, что Бог ставит перед нами новые задачи, причем решать их мы должны и в молитве, и в жизни. Если мы научимся жить по Евангелию, то научимся и молиться по-евангельски. Тогда и жизнь наша станет полноценной, духовной, истинно христианской. 6. Православный молитвослов Но есть также молитвословия, которые еще в древности были составлены святыми, их нужно читать, чтобы учиться молитве. Эти молитвословия содержатся в «Православном молитвослове». Там вы найдете молитвы утренние, вечерние, покаянные, благодарственные, найдете различные каноны, акафисты и многое другое. Купив «Православный молитвослов», не пугайтесь, что в нем так много молитв. Вы не обязаны все их читать. Если утренние молитвы прочитать быстро, это займет примерно двадцать минут. Но если их читать вдумчиво, внимательно, отзываясь сердцем на каждое слово, то чтение может занять и целый час. Поэтому если у вас нет времени, не пытайтесь прочитать все утренние молитвы, лучше прочитайте одну-две, но так, чтобы каждое их слово дошло до вашего сердца. Перед разделом «Молитвы утренние» говорится: «Прежде чем ты начнешь молиться, постой немного до тех пор, пока не утихнут твои чувства, и затем с вниманием и благоговением произнеси; «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь». Постой еще немного и только потом начинай молиться». Эта пауза, «минута молчания» перед началом молитвы, очень важна. Молитва должна вырасти из тишины нашего сердца. У людей, которые ежедневно «вычитывают» утренние и вечерние молитвы, постоянно существует соблазн прочитать «правило» как можно скорее, чтобы приступить к повседневным делам. Часто при таком чтении ускользает главное – содержание молитвы. В молитвослове много прошений, обращенных к Богу, которые повторяются несколько раз. Например, вы можете встретить рекомендацию прочитать «Господи, помилуй» двенадцать или сорок раз. Некоторые воспринимают это как какую-то формальность и вычитывают эту молитву на большой скорости. Между прочим, по-гречески «Господи, помилуй» звучит как «Кирие, элейсон». В русском языке есть глагол «куролесить», который произошел именно от того, что псаломщики на клиросе очень быстро по много раз повторяли: «Кирие, элейсон», то есть не молились, а «куролесили». Так вот, в молитве не нужно куролесить. Сколько бы раз вы ни читали эту молитву, она должна быть произнесена со вниманием, благоговением и любовью, с полной отдачей. Не нужно стараться вычитать все молитвы. Лучше посвятите двадцать минут одной молитве «Отче наш», повторяя ее несколько раз, вдумываясь в каждое слово. Не так-то легко бывает человеку, не привыкшему подолгу молиться, сразу вычитывать большое количество молитв, но к этому и не надо стремиться. Важно проникнуться тем духом, которым дышат молитвы Отцов Церкви. Вот главная польза, которую можно извлечь из молитв, содержащихся в «Православном молитвослове». 7. Молитвенное правило |
| Димон потерял ощущение времени и пространства, в его сознании усилием воли едва удерживалась единственная мысль о необходимости беспрерывного движения. Он передвигался, тупо повторяя растрескавшимися губами: – Только не оступись, только не оступись! Что-то вмешалось в ставший уже механическим процесс его перемещения по карнизу, какой-то внешний дополнительный фактор. Димка собрал в пучок расползающийся рассудок и сконцентрировал взгляд на возникшем перед ним объекте. Объект был гадок и страшен. Прямо перед Димоном из глубины котловановой преисподней на беспрерывно машущих стрекозиных крыльях всплыло и зависло в воздухе омерзительное существо. Туловище этого существа напоминало собой замшелую деревянную колоду, покрытую глубокими складками растрескавшейся коры. В нижней части колоды свисал пучок щупальцев, очевидно, заменявших чудовищу ноги, шевелящихся и извивающихся, словно клубок змей. Шесть мохнатых человеческих рук с отросшими изогнутыми когтями постоянно совершали в воздухе хватательные движения, сталкиваясь и мешая друг другу. Венчалось это омерзительное создание огромной змеиной головой с холодными, исполненными ненависти жёлтыми глазами и приоткрытой мелкозубой пастью с высунутым длинным раздвоенным языком. Взгляд этих страшных гипнотизирующих глаз был устремлён прямо на Димона. Когтистые лапы чудовища протянулись к нему. «Ну, вот и всё! – подумалось Димону. -«Show must go on!» Праздник жизни закончен!» «Нет! – словно перебила первую новая мысль. – Борись! КИРИЕ ИСУ ХРИСТЭ ЭЛЕЙСОН МЭ! КИРИЕ ИСУ ХРИСТЭ…» Кто-то сзади схватил его за руку и сильно дёрнул, Димон потерял равновесие и, не успев даже охнуть, кувыркнулся назад спиной в глубину не замеченной им прежде расселины-пещеры. Глава 17 Грохнувшись спиной и затылком, Димка на короткое мгновенье зажмурился от боли, затем, встряхнув несколько раз зазвеневшей головой, сел и огляделся. Пещера-расселина была узкой трещиной в скале, не более двух метров шириной на уровне пола, сужающейся кверху и уходящей вглубь каменного массива метров на десять-двенадцать. Пол пещеры был покрыт крупным, вперемежку с камнями, песком. |
| После троекратного обхода духовенством, предшествуемым хоругвеносцами, часовни Св. Гроба с пением 6-го гласа стихиры: “Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех...” патриарх останавливается на помосте пред входом в часовню. Здесь его ожидает армянский епископ в облачении. Турецкий офицер снимает печать. По входе патриарха, а за ним и армянского епископа, дверь снова запирается. Оба раза я епископа не замечал, но если он, по уверению некоторых, а между ними и знаменитого паломника нашего, Андрея Николаевича Муравьева, и входит за патриархом, то остается в приделе Ангела бездействующим свидетелем. Греческий же иерарх проникает через низкое отверстие поперечной стены ко Св. Гробу. Там царит безусловный мрак ночи. Следуют страшные... страстные минуты... иногда четверть часа, иногда 20 минут... Это целый век трепетного ожидания. Гробовое молчание... Представьте себе мертвую тишину многотысячной дикой толпы, такую, что пролети птица – слышен был бы шум крыльев, и поймете тогда степень напряженного ожидания этого люда. Только имевшие случай пережить эти минуты в состоянии понять, как бьются сердца. В Кувуклии в приделе Ангела в северной и южной стене – два отверстия овальные, величиною в большое столовое блюдо... В северном вдруг показывается длинная свеча... пылающая! Благодать! Господи, помилуй! Кирие элейсон! Воля-дин, иля-дин, эль-мессия! (арабское: нет веры иной, как православная!) Крики, вопли неистовые, неумолкающие несутся снизу, сверху, с балконов, галерей, лож, карнизов; отовсюду оглушительные возгласы, звон колоколов, торжественные звуки деревянных бил, треск барабанов, резкие трели металлических молотков; все скачет, все лезут на плечи друг к другу... Мне сдается, что я в громадном здании, охваченном пожаром. Огонь моментально сообщается всюду, у всех горят пучки свечей; их спускают на веревках с галерей; зажженные летят вверх. Весь храм объят пламенем. Температура во мгновение доходит до 45 градусов. С неимоверными усилиями, ружейными прикладами и тесаками солдаты едва успевают очистить путь вышедшему из Кувуклии патриарху. Бледный, со страдальческими чертами лица от глубокого душевного потрясения, патриарх медленно приближается к соборному алтарю. Так, во время оно, Моисей оставлял выси Синайские. Патриарх простирает в обе стороны зажженные свечи. Кто успеет, тушит свой пук и ловит пламя патриаршей свечи. |
|
|
