| Святые отцы отмечали некоторые положительные стороны в других религиях. Например, преподобный Феофан Исповедник свидетельствовал, что Мухаммед учил «сострадать друг к другу и помогать обижаемым», а святитель Григорий Палама говорил, что «считает хорошим ритуал» мусульманского погребения. Святитель Николай Японский писал: «Буддизм – самая глубокая из языческих религий», и отмечал, что эта религиозная традиция воспитала в японцах взаимную любовь, став «учением-нянькой» японского народа, а преподобный Иустин (Попович) определял буддизм как «наиболее точную из нехристианских религий». Однако, несмотря на это, все святые отцы, писавшие об иных религиях, констатировали принципиальное отличие их учений от христианской истины и даже противоречие ей. Поэтому общее отношение к доктринам других религий определяется тем фактом, что все они в той или иной степени не принимают вести о спасении рода человеческого от проклятия, греха и смерти, совершенном через крестную жертву Господа Иисуса Христа, истинного Бога и истинного человека. Слово Божие последовательно утверждает, что без принятия Иисуса Христа как Сына Божия невозможно подлинное богопознание: «Всякий, отвергающий Сына, не имеет и Отца» ( 1Ин.2:23 ), «кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца» ( Ин.5:23 ), «никто не знает Отца, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» ( Мф.11:27 ). Сам Господь говорит: «Я есмь путь, истина и жизнь. Никто не приходит к Отцу, как только через Меня» ( Ин.14:6 ), «видевший Меня видел Отца Я в Отце и Отец во Мне» ( Ин.14:9,11 ). По свидетельству преподобного Иустина (Поповича) , «связь человека с Богом определяется в соответствии со связью, какую кто имеет со Христом. Поскольку не существует Бога без Христа ни на небе, ни на земле, ни под ней». В силу этого нельзя принять суждения, согласно которому верующие самых разных религий поклоняются «одному Богу» и идут к Нему разными путями. Представления о Боге у многих нехристианских народов были сформированы отчасти под влиянием Его естественного откровения, проявляющегося в тварном мире, однако такие представления сами по себе недостаточны для познания истины, и именно поэтому Бог дал людям сверхъестественное откровение – Священное Писание Ветхого и Нового Заветов. Более того, представления о Боге, не основанные на Священном Писании, а тем более противоречащие ему, являются в лучшем случае неполными, а в худшем – попросту ложными. Так, например, учения, которые говорят о Личном Боге, ближе к христианству, чем учения, говорящие о существовании безличного Абсолюта, а эти, в свою очередь, ближе, чем те, что вообще отрицают существование Бога. |
| Скачать epub pdf Молодежный съезд в монастыре преподобного Иова Почаевского в Мюнхене, декабрь 1984 года, доклад протосингела Афанасия Евтича , профессора богословия Духовной академии в Белграде. Отец Афанасий в своих докладах часто упоминает своего духовного отца, архимандрита Иустина Поповича , а также митрополита Антония Храповицкого , бывшего первоиерарха Русской Зарубежной Церкви. Мне бы хотелось вначале прочесть текст Послания Ефесянам ( Еф.3:14–19 ): «Для сего преклоняю колени мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле, да даст вам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, чтó широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею». И заканчивает апостол Павел свою молитву: «А Тому, Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем, Тому слава в Церкви во Христе Иисусе во все роды, от века до века. Аминь» ( Еф.3:20–21 ). Там есть выражение «генерация» по-немецки, «во все генерации». Вот с этой молитвы я бы хотел начать слово о святых отцах. Разрешите мне сегодня говорить о святых отцах, а завтра уже об учении святых отцов. Они, как люди великие, а потом следует за этим их святое учение. Из этой молитвы апостола Павла, которая меня всегда глубоко впечатляла, видно, что от Бога Отца всякое отечество называется и на земле, и на небе. Бог есть Отец, и святой Василий Великий говорит между прочими отцами, что первое и подлинное настоящее Имя Бога нашего – это имя Отец. Первое имя Его не Творец, не Промыслитель, но Отец. И это Имя не только относится к нам, но, прежде всего, относится к Его Сыну, и Он – Отец Сына Своего, Господа нашего Иисуса Христа. Значит, Он Отец вечно. И по самому бытию Своему Он – Отец. Ибо наше название отцом даже своих родителей на земле или на небе, то отчество – имя, отчество мы получаем оттого, что Бог есть Отец. Это значит, что даже наши родственные связи и духовные связи со своими отцами, – потом будем объяснять, – происходят из Самого Имени Божия. И в этом, – что мы называем отцом своего родителя, или родителей, отца и мать, и своих духовных отцов, – мы уже исповедуем одну связь с Богом Отцом. Мы уже соотносим свои связи – родительские физические и родительские духовные – с Богом. Правда, почти все знаем, что Христос сказал: «Отцом себе не называйте никого на земле» ( Мф.23:9 ). Но именно этим Христос хотел сказать, чтобы все наши названия – или родителей отцом, или учителей своими отцами – были в связи с Богом как единым истинным подлинным Отцом. Можно даже сказать словами Христа: «Не называйте отцом никого на земле». Не запрещает называть отцом родителей как физических, так и духовных, а именно называть их в связи с этим, что Бог Единый и подлинный Отец. |
| Это путь, по которому должен пройти каждый. Господь ведет нас этим путем, давая нам возможность снова вернуться в рай, снова и снова принять то, что было дано человеку в раю, где он пребывал во всей своей красоте, во всей своей гармонии, чтобы эта красота, воспринятая как дар, стала его собственностью, его природой, его действительно нестираемым образом Божиим. Велика была скорбь Адама по изгнании из рая, но когда он увидел сына своего Авеля, убитого братом Каином, то еще большею стала скорбь его, и он мучился душою, и рыдал, и думал: " От меня произойдут и размножатся народы, и все будут страдать и жить во вражде и убивать друг друга " . И эта скорбь его была велика, как море. Прп. Силуан Афонский У каждого человека свои особенные дары. Как пишет апостол Павел: И иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями; далее, иным дал силы чудодейственные, также дары исцелений, вспоможения, управления, разные языки. Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли чудотворцы? Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками? Все ли истолкователи? (1 Кор. 12, 2830). Все люди очень разные. Они сотворены так, чтобы каждый в каждом нуждался, чтобы один без другого не мог осуществить себя как человек во всей полноте. Человечество создано, как семья, призванная жить общечеловеческой жизнью, постоянно помогая друг другу и, по слову апостола Павла, неся тяготы друг друга, чтобы исполнить закон Христов (см. Гал. 6, 2). Но жизнь каждого человека неразрывно связана с жизнью всех людей, потому что человечество задумано Богом не просто как семья, а как единый Церковный организм. Так, например, супружество есть осуществление этой полноты человечества, когда двое становятся единым существом два плоть едина (см. Мф. 19, 5). По мысли сербского богослова прп. Иустина Поповича, уже в раю человечество было задумано, как Церковь: каждый человек так сильно связан с другими людьми богоподобной церковной природой, что в будущем он будет иметь возможность осуществиться как Церковь. Развитие способностей и добродетелей каждого человека является естественным созиданием всего человечества, как богоподражательного Адама, который становится новым человеком, а новое человечество осуществленной Церковью. |
| «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего. Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих» (Псалтирь 118:18-19) Достоевский о Европе и славянстве Не надо говорить какое колоссальное влияние оказал на мыслящих людей Достоевский. Одним из них был преп. Иустин (Попович). Он всегда увлекался творчеством Достоевского (читатель увидит как восторженно, иногда кажется чрезмерно восторженно, пишет Иустин (Попович) о русском писателе), писал монографию о нём в Оксфорде. Главный интерес Иустина (Поповича) как мыслителя заключается в решение проблем современной философии (шире — жизни) через обращение к Православию. Именно как выразитель христианской веры интересует Достоевский Иустина (Поповича). Добавим, что труд «Достоевский о Европе и славянстве» можно отнести к экзистенциальной философии. Иустин (Попович) разрабатывает такие «понятия» как: бунт, отчаяние, человекобожество и Богочеловечество, страдание, любовь, познание, полнота жизни. Вторая часть название книги «о Европе и славянстве» говорит о контексте мысли Иустина (Поповича). Европа зашла в тупик, «славянство» (собственно Православие) выведет Европу из этого тупика. Достоевский же показывает как это сделать. «Начиная с моих пятнадцати лет Достоевский — мой учитель. Признаюсь — и мой мучитель. Уже тогда он увлек меня и покорил своей проблематикой. Я понял, что его проблемы — это вечные проблемы человеческого духа. И если человек называется человеком, то он должен ими заниматься. А Достоевский весь в этих проблемах, и поэтому во всех своих изысканиях он — настоящий человек. Его превосходство в том, что в вечные проблемы человеческого духа он внес вдохновение пророка, пламень апостола, искренность мученика, грусть философа, прозорливость поэта. В новые времена вечные проблемы человеческого духа ни у кого не нашли такого широкого, глубокого и всестороннего толкования, как у Достоевского. Через него говорили все муки человеческого существа, все его боли, все его надежды. Мало таких, кто как он переболел бы проблемами человеческого существа во всем их трагизме. Человек в бесконечной сложности своей натуры — самое трагичное существо во всех мирах, где вращается человеческая мысль и человеческие чувствования. |
| П.Г.Щедровицкого; лекция была прочитана 22 января 2010 г. и пока не опубликована). 447 У архимандрита Иустина (Поповича) , практиковавшего исихастскую аскезу, был опыт переживания времени, который также не поддается однозначной интерпретации. Иустин пишет в 1927 г.: «Какая-то необыкновенная волна спокойствия выбросила меня на скалы поверх времени. Чувствую себя целым, не разбитым на осколки. Время – это самый страшный тиран, когда оно воюет с вечностью. Здесь они заключили... какое-то перемирие невыносимо – иметь мысли... не любящие никакого предела, никакой меры. Поэтому я предал такие мысли сну... и вот во мне замерло ощущение времени. Нет более тяжкого бремени, чем время. Победивший время не скинул ли с души самую тяжелую ношу? Вообще в мире происходит грандиозный процесс: на бурном водопаде времени Господь запечатляет бесчисленные... тела и души, и все это с шумом спешит и мчится к какому-то дну, которое – да и существует ли оно?» (Собрание творений преподобного Иустина (Поповича) . М., 2004. С. 122–123). Описанная остановка времени для Иустина открывает природу времени: «Каков смысл времени? – Воплотить вечность – через воплощение Бога – в человеке и через Богочеловека совершить обожение человека, а через человека – обожение времени и пространства, мира» (Там же. С. 116–117). Слова про обожение времени предусматривают, во-первых, обожение времени человека и через него благодатное преображение космического времени. Обожение времени совершается через аскетическую борьбу против невыносимого кружения мирских помыслов, первые признаки победы описываются в словах, сходных с исихастскими описаниями ступени безмолвия. 448 Под эгологией в данном случае подразумевается не просто учение о личности, которое исихасты воспринимают из триадологического и христологического догматов, но и представление исихастского метода в качестве пути «лицетворения» человека, «ипостазирования» человеческого бытия, такого становления человека, которое разворачивается во времени, при всей изменчивости человека оставляя за ним его эгологическую идентичность. |
| C правосл. т. зр. критическую оценку мировоззрению К. давал серб. богослов XX в. прп. Иустин (Попович) , к-рый видел средоточие философских исканий К. в «до уродства искаженном желании без Бога стать святым» ( Иустин (Попович), прп. Из писем: «Святительство» Камю без Бога// Он же. На богочеловеческом пути. СПб., 1999. С. 179; ср. слова Тарру из романа «Чума»: «Сейчас для меня существует только одна конкретная проблема - возможно ли стать святым без Бога» - Камю. Чума//Соч. Т. 2. С. 386). По словам прп. Иустина, «если бы Камю шире и глубже постиг трагедию человека без Богочеловека, он нашел бы в себе смирение возопить молитвою к Богу, хотя бы и неведомому» ( Иустин (Попович), прп. Из писем: «Святительство» Камю без Бога// Он же. На богочеловеческом пути. 1999. С. 179). Философия К. является, согласно прп. Иустину, показательным примером «философии по человеку», т. е. уклонения мысли от Бога, которое заканчивается «безысходностью, отчаянием и сатаническим солипсизмом» и может быть преодолено лишь смиренным сознанием собственного несовершенства и обращением к Богу за помощью в устроении как собственной жизни, так и жизни всего человеческого сообщества (Там же. С. 179-180). Соч.: собрания: OEuvres complètes. P., 2006. T. 1: 1931–1944; 2006. Т. 2: 1944-1948; 2008. T. 3: 1949–1956; 2008. T. 4: 1957–1959. (Bibliothèque de la Pléiade) [=OEuvres]; Соч. Х., 1997–1998. 5 т.; отдельные сочинения и сборники работ: Le mythe de Sisyphe. P., 1942 (рус. пер.: Миф о Сизифе: Эссе об абсурде/Пер.: А. Руткевич//Бунтующий человек. М., 1990. С. 23–100; То же/Пер.: В. Великовский//Соч. Т. 2. С. 5–112); L’Étranger: Roman. P., 1942 (рус. пер.: Посторонний/Пер.: Н. Галь//Соч. Т. 1. С. 317–396); La Peste. P., 1947 (рус. пер.: Чума/Пер.: П. Жарков//Соч. Т. 2. С. 185–126); Actuelles: Chroniques 1944–1948. P., 1950; L’homme révolté. P., 1951 (рус. пер.: Бунтующий человек/Пер.: Ю. М. Денисов, Ю. Н. Стефанов//То же. М., 1990. С. 119–356; То же//Соч. Т. 3. С. 59–360); Actuelles II: Chroniques 1948–1953. P., 1953; Actuelles III: Chroniques algériennes 1939– 1958. P., 1958; Discours de Suède. P., 1958 (рус. пер.: Шведские речи/Пер.: И. Волевич//Бунтующий человек. М., 1990. С. 358–376; То же/Пер.: И. Кузнецова//Соч. Т. 4. С. 171–196); Carnets: Mai 1935 – février 1942. P., 1962. (рус. пер.: Записные книжки: Тетрадь 1–3//Соч. Т. 5. С. 7–152); Carnets II: Janvier 1942 – mars 1951. P., 1964 (рус. пер.: Записные книжки: Тетрадь 4–6//Соч. Т. 5. С. 153–384); Carnets III: Mars 1951 – décembre 1959. P., 1989; Le premier homme. P., 1994 (рус. пер.: Первый человек/Пер.: И. Кузнецова//Соч. Т. 4. С. 209–430); L’incroyant et les chrétiens//OEuvres. 2006. T. 2. P. 470–474; Métaphysique chrétienne et néoplatonisme//OEuvres. 2006. T. 1. P. 999–1082 (англ. пер.: Christian Metaphysics and Neoplatonism/Transl., introd.: R. D. Srigley. Columbia, 2007). |
| «Драма Иова» Мацейны — попытка философской интерпретации Книги Иова с позиций религиозного экзистенциализма. Автор в частности пишет: «Сознание, вразумленное Откровением, что человек есть образ Божий, не могло примириться с тем, что этот образ своим бытием не раскрывает того, кого он являет. Совершенно невозможно, чтобы человек, будучи сотворен по образу Бога, был бы настолько омрачен, что в этой его омраченности бесследно исчез бы его Творец. Поэтому «Драма Иова» и взяла на себя трудную задачу в экзистенции раскрыть трансценденцию. И томистская, и экзистенциальная философия признают, что человек не имеет в себе основы для своего существования и потому всегда находится перед лицом небытия. «Драма Иова» как раз и является попыткой как можно полнее раскрыть это удивительное свойство существования и именно в нем увидеть сущностную предназначенность человека Богу; предназначенность, которая кроется в самой онтологической структуре человека и является изначальной и независимой от сознательной установки человека по отношению к Господу. Человек может не найти Бога или не принять Его, руководствуясь своей волею. Но сделать это своим бытием он не может, ибо оно все до самых своих глубин так сплетено, что собою выражает Бога, ищет Его и вопрошает Его, невзирая на то что сознательные уста даже словом о Боге не упоминают. Экзистенция есть вопрос, раскрытый перед лицом трансценденции. Это главная мысль “Драмы Иова”» . Другие книги Мацейны смотрите здесь . «Философские пропасти» — цикл очерков преподобного Иустина (Поповича). Их жанр нелегко определить: емкие, цельные тексты, совместившие в себе философию, богословие, высокую поэзию, проповедь и притчу. В философской терминологии это творение Иустина (Поповича) можно отнести к экзистенциализму: вопль человеческого существа среди бессмыслицы, зла и тленности мира к Богу. Философия ввергает человека в пропасти «проклятых вопросов». Подлинная философия знает, что единственный выход — «взывать из бездны к Господу» вслед за Псалмопевцем. |
| Перед Старцем отступали физические законы, и любые другие препятствия. Он говорил, что когда Христос поселится в душе человека, то она вся изменяется, и может пребывать везде где захочет, может посещать звезды, и даже вселенский хаос… 4 . Однажды в одно из посещений он сказал мне: «Манолис, там мне принесли какую-то бумагу, прочитай мне ее, пожалуйста». Это был отрывок из книги впоследствии прославленного свт. Иустина Поповича . 19 Там было написано: «Вся растосковавшаяся природа вознеслась к Тебе через судорожный крик: «Господи, помилуй!» … Боли наши сливают все человеческие слова в единый молитвенный вопль: «Господи, помилуй!» Обратившись к себе, мы во всем своем существе видим, как разлито только это воздыхание: «Господи, помилуй!» Хотелось бы нам сказать Тебе о себе, но слезы льются и являют всю нашу душу перед Тобою всего лишь в двух словах: «Господи, помилуй!» Всякая тварь имеет сердце, а сердце потому и сердце, что грустит по Тебе и воздыхает: «Господи, помилуй!». В этом грустном мире ничто так не потребно человеку, как милость к нему и прежде всего Твоя, Господи: «Помилуй!» А с Тобою и за Тобою и все существа и вся тварь смилуется над человеком: «Господи, помилуй! Матушка, помилуй! Друг мой, помилуй! Травушка, помилуй! Пташка, помилуй! Все существа во всех мирах, помилуйте! Помилуйте! Помилуйте!» 20 . Тут я подумал про себя: – «что это за глупости!», а старец в этот момент, будучи больным и лежа на кровати, буквально подпрыгнул и в восторге закричал: – Да, Манолис! Вот оно! Кто это сказал? – Это отец Иустин Попович … – Кто это? – Разве Вы не знаете? – Ааа… Он сказал это и замолчал. На какое-то время он совсем «пропал». Потерял всякую связь с окружающим миром. Похоже было, что он удалился чтобы посетить св. Иустина Поповича . Кто знает… Тогда я не понимал богодухновенного смысла слов св. Иустина, который по своему великому смирению и сокрушению «помещал» грешного человека ниже всей природы, ниже всякого творения Божия, которое он от всей души умолял о прощении. |
| Фрагменты Священного Писания , которые в авторском тексте, как правило, передаются по-сербски, в настоящем издании приводятся в церковнославянском переводе. Разрывы в цитатах из Священного Писания помечаются многоточием, в том числе в тех случаях, когда в оригинале они даются сплошным текстом. Если цитаты из творений святых отцов в тексте оригинала заключены в кавычки и перевод архимандрита Иустина с греческого языка на сербский не имеет значительных расхождений с русским переводом, то эти фрагменты приводятся согласно русскому переводу. В противном случае в основном тексте сохраняется авторский вариант, а текст русского перевода дается в примечании. Цитаты из русскоязычных авторов приводятся в оригинальном варианте, а из иностранных – в обратном переводе с сербского (кроме специально оговоренных случаев). В тексте перевода сохраняется авторское написание прописных-строчных букв. Дополнительные примечания составлены переводчиком и редактором (см. соответствующие пометы). Информация, принадлежащая редакторам и включенная в текст авторского примечания, заключена в квадратные скобки. … В настоящую книгу включено послесловие к сербскому изданию 1987 г., написанное учеником архимандрита Иустина, епископом Банатским (ныне Черногорским) Амфилохием. Е.И. Якушина От издателя По словам самого автора, блаженной памяти отца Иустина, сборник «Философские пропасти» составлен в период между двумя мировыми войнами в некоторые дни и ночи». Опубликованный впервые в 1957 году в издании библиотеки «Свечаник», как остро востребованный, он скоро стал малодоступным широкой читательской среде. Публикуя его вновь, мы уверены, что эти статьи и сегодня не менее актуальны, чем в то время, когда были написаны; более того, мы уверены, что они стали гораздо актуальнее и ближе современному читателю, чем читателю вчерашнему; мы убеждены, что и в будущем они будут востребованы гораздо более, чем сегодня. Не только язык и стиль, которыми эта книга написана, причины ее нестареющей новизны. Основная причина в ее содержании: в бытийной, непосредственной ожесточенной борьбе с вечными «проклятыми» вопросами смысла человека, его сознания, действительности мира, времени и пространства. |
| Он шел быстро и выглядел серьезно и решительно. Даже сейчас не могу себе объяснить, как я набрался смелости его остановить. Я представился ему как студент по медицине, как большой почитатель его книг (я прочел еще несколько его трудов), которого давно мучает один вопрос (пришедший ко мне из Индии), который я не могу соотнести с христианским учением, а именно вопрос о карме и перерождении. Он кротко улыбнулся и ответил спокойно и ясно: «Мой молодой друг (так он называл меня и позднее, когда писал мне короткие письма или, когда обращался ко мне в разговоре), я знаю, что вас мучает. Вас мучает вопрос о том, как возможно человеку в своей относительно короткой жизни достичь совершенства, которого требует от нас Христос, когда человек почти непрерывно подвергается всевозможным искушениям физического, материального, душевного и духовного характера. Восточная идея о перерождении кажется вам логичной и приемлемой. Но я вам скажу, что она вообще не необходима для христианина. Почему? Потому что и святые христианские отцы говорят нам о продолжении нашей жизни, но не здесь, на Земле, а уже в духовном мире после смерти нашего земного существа. После переселения в ином мире каждый из нас продолжает совершенствоваться с той ступени духовной лестницы, до которой он достиг здесь, на Земле!» Этот ответ полностью удовлетворил меня, удовлетворяет и сейчас. Действительно мне не ясно, почему наши некоторые видные богословы подозрительно качают головой, когда я рассказываю им об этом значимом для меня давним разговоре с отцом Иустином. Думаю, что что эти православные богословы с сомнением смотрят на такой ответ отца Иустина, потому что такой ответ не встречается часто у христианских святых учителей (за исключением святого Григория Нисского и может быть еще кого-то). Все же никто из этих богословов не решился определить ответ отца Иустина еретическим. Может быть отец Иустин дал такой ответ, чтобы вернуть меня на путь христианства, потому что я сильно отклонился от него в сторону восточных религий. |
|
|
