| Отсюда же вытекает, что и все, относящееся к этому человеческому миру, является, в известном смысле, также человечным или, точнее, сочеловечным, сообразным человеку. «Человек есть мера вещей», – в новом и неожиданном смысле возвращается к нам слово Протагора. А отсюда следует и сочеловечность ангельского мира. Ангелы посягаются к человеку, а постольку и существуют с человеком и для человека, который, в свою очередь, связан с ангельским миром и ему также в известном смысле сообразен, соангелен. Однако человек составляет самоцель, вершину творения, про него не может быть сказано, что он существует для ангельского мира. Хотя он от него и приемлет служение, но сам ему не служит. И в ответе на эту мысль ярким светом загораются на небе духовном звездные слова Откровения, содержащие в себе богодухновенное разрешение основной проблемы ангелологии. Тайнозритель описывает видение нового неба и новой земли и великого града, святого Иерусалима, нисходящего с неба от Бога, имеющего Славу Божию ( Откр. 21, 10–11 ). Он имеет 12 вороти на них двенадцать ангелов, и на воротах же написаны имена двенадцати колен сынов израилевых (ст. 12). «И стену его измерил во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и ангела» (ст. 17). МЕРОЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЮ, КАКОВА МЕРА И АНГЕЛА – в этих словах выражено онтологическое соотношение обоих миров. 23 Эта сочеловечность ангелов есть основное назначение ангельского их служения. Это внутреннее соотношение проявляется в том, что явления ангелов человекам совершаются в человеческом образе, лишь с известными атрибутами, именно окрылением (но и эта черта не является всеобщей) 24 . Конечно, могут сказать, что ангелы являлись в человеческом образе для того, чтобы быть зримыми для человеков. Однако такое соображение грешило бы наивным и чрезмерно рассудочным антропоморфизмом. Образ не есть личина, которую по произволу, без всякого внутреннего основания, приемлет являющееся существо, п. ч. для такого явления могли бы быть избраны и другие средства: огонь, свет, гром и т. |
| Пение ангелов есть первообраз всякого, в частности и нашего человеческого пения, славословие ангелов есть основание и нашего человеческого славословия, в котором, по выражению Церкви, соучаствуют и св. ангелы. Прямое свидетельство о славословии ангелов мы имеем Ис. 6, 3 – о серафимах: «и взывали они друг к другу и говорили: свят, свят, свят, Господь Саваоф! Вся земля полна славы Его». Это трисвятое ангелов является хвалой Св. Троице, которое серафимы, летая, взывают друг к другу. Это важное указание говорит о том, что славословие это содержит не только личное обращение к Богу каждого ангела, но и образует начало их взаимообщения, общей жизни, соборности: оно есть не только молитва , но и общее взаимное творческое вдохновение, которое мы на человеческом языке называем искусством. Видение Иезекиилево (гл. 1), которое содержит в себе, в известном отношении, и образ ангельского мира, совершается беззвучно (кроме шума крыльев). Слова и звуки здесь заменяются светом и цветом: ободья колес, полные глаз, сверкание ног ангелов, вид их как горящих углей или лампад и сияние от огня и молний, подобие престола над головами их как бы из камня сапфира и пылающий металл как бы огня внутри подобия человека, некий огнь и сияние вокруг его, как радуга на облаках во время огня. Это явление ангельского мира, «сияние славы Господа» (10,4), есть световое 111 – (и только пророк слышит в связи с видением «позади себя великий громовый голос: благословенна слава Господа от места своего!» – Иез. 3, 12 , т.е. слышит и славословие). Славословие ангельское совершается здесь не через слово и звук, но чрез свет и цвета, образы и формы. На языке человеческого искусства имя этому – художество, искусство формы и краски, света и светотени. Славословие ангелов было явлено человеку еще и при Рождестве Христовом – в явлении «многочисленного воинства небесного, славящего Бога и взывающего: слава в вышних Богу и на земле мир, в человеках благоволение» ( Лк. 2, 13–14 ). Это славословие, в отличие от видения Исайи, имеет предметом определенное событие в жизни мира – боговоплощение. |
| Первый образ, на котором хотелось бы в связи с этим остановиться, это образ так называемой горы Господней. Он много раз появляется в Книге пророка Исаии. Приведу лишь маленький отрывок: «И будет в последние дни гора дома Господня поставлена во главу гор. И возвысится над холмами, и потекут к ней все народы, и пойдут многие народы и скажут: «Придите, взойдем на гору Господню в дом Бога Иаковля, и научит Он нас своим путям. И будем ходить по стезям Его, ибо от Сиона выйдет закон и слово Господне из Иерусалима и будет Он судить народы и обличит многие племена…» Образ горы Господней, – это образ Церкви Христовой. В данном случае надо представить себе картинку: поднимается выше всех гор вершина, и эта вершина есть Церковь . Вот когда мы представим это, сразу ясно, что эта гора является знамением. Появление этой горы привлекает внимание всех окружающих племени, и они устремляются к ней– люди всегда устремляются, когда видят чудо, поражающее всех, то, чего раньше не было. Самая первая ассоциация, которую вызывает у нас образ горы Господней, Церковь. И понятно, что Церковь Христова, учение, которое содержится в этой Церкви, выше всех прочих религиозных учений. Можно сказать словами пророка Исаии – он от лица Бога говорит: «Мои мысли выше мыслей ваших». Так и Церковь Божия неизмеримо выше всяких организаций, учреждений религиозных, обществ человеческих. Действительно, любая религиозная система, которая была до Церкви Божией, до того, как поднялась эта гора, содержала в себе что-то хорошее и правильное. Она была, несомненно, лучше, чем любая низина греха и лжи, помогала человеку подняться над суетой: любая религия, любая нравственная система – это хорошо, потому что она поднимает человека от земли, возносит вверх, к Небу. Но когда является гора Господня, с высоты ее видно, насколько ничтожны эти холмы, они помогают человеку не утонуть в болоте, но не могут привести человека на Небо. Можно много рассуждать, сколько хорошего в духовных, религиозных традициях, существовавших до Христа, но всегда надо понимать, что гора Господня – Церковь Христова, – несомненно, выше, и любой человек, стремящийся к истине, к свету, к Богу, должен устремиться к этой горе. Как и сказано в Книге Исаии, что все народы и племена потекут к этой горе. |
| По истечении непродолжительного времени после того, как Пресвятая Дева переехала в Назарет, Ее посетил Архангел Гавриил, возвестивший перед этим священнику Захарии о рождении Иоанна Крестителя. Застав Ее читающей пророчество Исаии о рождении Мессии от Девы, Архангел приветствовал Ее словами: Радуйся Благодатная! Господь с Тобою! Благословенна Ты между женами! Это внезапное появление Ангела и радостное приветствие насторожили юную Деву: Не есть ли это какое-нибудь искушение. Но небесный вестник, успокаивая Ее, объясняет, что Он возвещает Ей Божие веление: Не бойся, Мария! Ты обрела благодать от Бога, и Ты зачнешь и родишь Сына и назовешь Его Иисусом. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его, и будет царствовать в дому Иаковля вовеки, и Его Царству не будет конца. Пресвятая Дева, еще в храме давшая обет девства, возразила Ангелу: Как же это будет, когда Я не имею мужа? — на что он ответил Ей: Дух Святой найдет на Тя, и сила Вышнего осенит Тебя, а посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим. Открыв этим благовестием высочайшую и непостижимую тайну воплощения Сына Божия, Архангел Гавриил в подтверждение истинности своих слов, добавил: Вот Елизавета, Твоя родственница, зачала сына в своей старости, и это шестой месяц ее, называемой неплодной. У Бога все возможно! Услышав это, Пресвятая Дева увидела в своем призвании стать Матерью Мессии волю Божию, которой нельзя противиться. Проникшись чувством благодарности Богу и послушания Ему, Она смиренно ответила: Я раба Господня, да будет Мне по слову твоему. После этого Архангел стал невидим. Так совершилось величайшее чудо всех времен: наитием Духа Святого на юную Деву, в Ее утробе принял плоть Сын Божий и таким образом стал истинным человеком, оставаясь в то же время всесовершенным Богом, единосущным Богу Отцу и Духу Святому. Православная Церковь учит, что став Матерью, Пресвятая Мария осталась Девой. Установление праздника Благовещания принадлежит самой глубокой древности. |
| По учению Церкви ангелы-хранители свойственны человеческому существу, мужскому и женскому, без различия. Имеет ли это человеческое различие для себя какое-либо соответствие в ангельском естестве или же нет? Если ангелы-хранители соотносительны вообще индивидуальному началу в человеке, понимаемому в самом широком смысле (почему и могут существовать не только единоличные, но и соборные ангелы-покровители отдельных народов и царств, местностей и градов, церквей и общин и т. д.), то исключается ли из этой индивидуальной окачествованности различие начала мужского и женского в человеке? А если не исключается, то с необходимостью возникает новый вопрос о том, как именно может выразиться это соответствие в собственном ангельском естестве, поскольку вообще соотношение ангела-хранителя и вверенного ему человека основываются на некоем онтологическом сродстве? С другой стороны, этот же вопрос прямо поставлен в Евангелии, в словах самого Господа, которого саддукеи искушали вопросом о том, кому будет принадлежать в воскресении жена, принадлежавшая семи братьям. Рассказ этот имеется у всех трех синоптиков. Начнем с Евангелия от Луки (20, 34–36): «Господь сказал им в ответ: чада века сего женятся и посягают. А сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни посягают, и умереть уже не могут, ибо они равны ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения» 74 . Это свидетельство о некоем равенстве сынов воскресения ангелам прилагается, конечно, прежде всего, в отношении к брачной жизни, о чем, собственно и был предложен вопрос, а не к невозможности для них умереть, о чем не было прямого вопроса. Последнее находится, очевидно, в связи с первым, как некоторое его соответствие. У Мф. 22,23–30 сказано: «прелыцаетеся, не зная Писаний, ни силы Божией, в воскресении бо не женятся, не посягают, но суть яко ангели на небесех» (25). Таким образом, выражение св. Луки: «равны ангелам» здесь заменяется равнозначным по смыслу: «суть яко ангели на небесех». Итак, прежде всего, что же сказано и чего не сказано в словах Господа? Здесь отвергается для будущего века состояние земного брака, которому придается лишь временное значение для земной жизни. |
| Подобное же значение имеет и рассказ в прологе книги Иова: «и был день, когда пришли сыны Божии предстать пред Господа, между ними пришел и сатана» ( Иов. 1,6; 2,1 ). Хотя далее сообщается разговор Господа только с сатаной, однако предмет этого разговора о жизни на земле может быть не без основания отнесен не только лично к сатане. По крайней мере, вопросы Господа к нему сами по себе не имеют нарочитости, но могут быть обращены и к любому из сынов Божиих, «пришедших» вместе с ним. И подобный же смысл имеет видение пророка Михея ( 3Цар. 22, 19 сл. – 2Пар. 18, 18 сл.). «И сказал Михей: выслушай слово Господне: я видел Господа, сидящего на престоле Своем, и все воинство небесное стояло при Нем, по правую и левую руку. И сказал Господь: кто склонил бы Ахава, чтобы он пошел и пал в Рамофе Галаадском? И один говорил так, другой иначе. И выступил один дух, став пред лицом Господа, и сказал: я склоню его» и т. д. (Ср. Зах. 3 ). Это есть опять наглядная картина участия ангелов в строительстве истории. Наконец, следует еще вспомнить книгу пророка Захарии, в шести главах которой можно видеть ветхозаветное подобие видений Апокалипсиса, изъясняемых пророку ангелами. Первое видение мужа на рыжем коне, сопровождаемом конями рыжими, пегими и белыми, поясняется ангелом устами самого этого мужа: «это те, которых Господь послал обойти землю. И они отвечали ангелу Господню и сказали: обошли мы землю, и вот вся земля населена и спокойна. И отвечал ангел Господень и сказал: Господи, Вседержителю! Доколе Ты не умилосердишься над Иерусалимом и над городами Иуды, на которые Ты гневаешься вот уже семьдесят лет? Тогда в ответе ангелу, говорившему со мною, изрек Господь слова благие, слова утешительные» (1, 11–14), которые он и сообщает пророку. Здесь явственно выражено участие ангелов, как посредников и деятелей истории. В главах 2–6 ангел изъясняет Захарии разные видения, относящиеся к истории Иудейского народа и всего мира. Но, помимо этих пророческих видений и свидетельств, участие ангелов в человеческой истории непосредственно раскрывается в Ветхом Завете чрез все случаи явления и действия ангелов, которые мы уже отмечали в другой связи, начиная от херувима с огненным мечом, преградившим путь в рай. Может быть, наиболее символическое значение здесь имеет явление «вождя воинства небесного» с обнаженным мечом Иисусу Навину близ Иерихона (Ис. Нав. 5, 13–15 ) в тот критический час истории избранного народа Божьего, когда его земные воинства готовились завоевать землю, обетованную им Богом и предназначенную стать Местом рождения Сына Божия. |
| «Пойте Имени Его, яко добро ». ( Пс. 134:3 ). »Господи, Имя Твое во век , и память Твоя в род и род». ( Пс. 134:13 ). " Яко благословися имя Твое и прославися Царство Твое...» (возглас). «Хвалите Его вси ангели Его.., да восхвалят имя Господне , яко вознесеся имя Того единаго, исповедание Его на земли и на небеси! » ( Пс. 148:13 ). «Един Свят, Един Господь, Иисус Христос в Славу Бога Отца... и хвально и прославлено имя Твое во веки ». Пою Имени Твоему Вышний». ( Пс. 9:3 ). « Именем Господним благослови, отче ». Свидетельства из последования часов и изобразительных: » Буди Имя Господне благословенно от ныне и до века ». «Возвеличите Господа со мною и вознесем Имя Его вкупе ». «Помози нам, Боже Спасе наш, славы ради Имени Твоего, Господи, избави нас, и очисти грехи наши Имени ради Твоего ». (На 6-м часе Богородичен тропарь). Свидетельства из Божественной Литургии: «Просим, Владыко, да лицем светлым на достояние Твое, Имени Твоему Святому служения , ожидающе, воззрети благоволиши». «И вселишися в них и похвалятся о Тебе любящии Имя Твое ». «Яко святися и прославися Пречестное и Великолепое имя Твое Отца и Сына и Святаго Духа». «Двема или трем согласующимся о Имени Твоем ». «Да и тии с нами славят Пречестное и великолепое Имя Твое , Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков». «И даждь нам едиными усты, и единым сердцем славити и воспевати Пречестное и Великолепое Имя Твое , Отца и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков... Аминь!» «Отче наш. Иже еси на небесех, да святится Имя Твое ». «С миром изыдем»! Молящиеся отвечают: « О Имени Господнем ». « Буди имя Господне благословенно от ныне и до века ». Свидетельства из богослужебных канонов и других служб: «Апостолы исцеления творяше, Владыко, Твоим Именем . Наги и просты во языки послал еси Твоя ученики: вместо оружия Твое Имя носяще святое » (Кан. 30 июн. п. 1:3). «Егда увидят чада их дела Моя, Мене ради освятят Имя Мое , и освятят святаго Иаковля, и Бога Израилева убоятся» (В паремии на 6-м часе в пяток 4-й седмицы Вел. Поста). |
| «Полюбил Давида Иоанафан как свою душу», этот образ дружеской ветхозаветной любви соединяется с другим ветхозаветным образом: «на ложе моем ночью искала я того, кого любит душа моя»... «я сплю, а сердце мое бодрствует» ( Песн. 31, 52 ). Огненная сила и тайна любви выражена в последних словах Песни Песней: «Положи меня как печать на сердце твое, как перстень на руку твою, ибо крепка как смерть любовь, люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее стрелы огненные; она пламень весьма сильный» (вар: Божий) ( Песн. 86 ). Личная любовь, искание ее, имеющее роковой характер, как род божественного фатума, содержит в себе самооткровение личности и ее необходимо рассматривать в ее онтологическом существе. Она не есть каприз или прихоть, не есть и только состояние или акциденция, но принадлежит к самому существу личности. В своей сокровенности личность имеет потребность видеть, знать и любить себя в духовном зеркале другого, найти свой образ через свое подобие. Наше я, как будто самая неотъемлемая наша собственность, не принадлежит нам единолично, но странно раздваивается, выходит за себя, чтобы опознать себя лишь через возвращение из этого выхождения. Я как будто бы существует вдвоем, парно, сизигически, имея своего двойника, причем этот двойник есть для него общий постулат любви, как бы метафизическое «место точек». Оно может заполняться одним или не одним человеческим существом, в разное время по-разному. Это есть как бы алгебраическая величина, соотносительная личному я, вместо которой могут быть подставлены разные конкретные арифметические величины. Аксиомой любви является, что я не единственно, не одиноко, но парно, сизигически-соотносительно, знает и имеет себя лишь в связи со своим двойником, в двойстве, которое может развертываться при осуществлении и в неопределенную множественность, а может и совсем не осуществиться в жизни в силу таинственного fatumamoris, а также злой или доброй воли, неудачи или самоотсечения. Я находит себе место в бытии, в нем утверждается и в нем окончательно убеждается, лишь в сизигии, держась за руку другого. |
| Посему не нужно оскорблять Бога и делать это.... Ибо самые дела наши и будут огнем для нас и пищею огня, тогда как добрые дела поступающих праведно несомненно приобретают похвалу, славу и жизнь. Беседа вторая Ис.2:1 . Слово бывшее от Господа ко Исаии сыну Амосову о Иудеи, и о Иерусалиме. Предлагаемое подобно предшествующему и кто обратит должное внимание на созерцания ума, увидит здесь тоже самое течение мыслей. Ибо раньше были от Бога слова божественному пророку о Иудее и Иерусалиме. Но кажется, в видении заключается некоторое не полное и не очень ясное изъяснение того, что говорится об Иудее и Иерусалиме; мы же, сосредоточивши внимание насколько возможно, кратко уясним содержание видения. Так как он намеревается говорить с одной стороны об опустошении чувственной Иудеи и Иерусалима, а с другой – о возвышении духовной во Христе и явлении ее в этом мире; то по этой причине говорит, что видел видение не на Иудею и Иерусалим, но об Иудее и Иерусалиме. Чувственной Иудеей и вместе Иерусалимом называем самую страну, в которой обитал Израиль, и самое учреждение синагоги Иудейской. Под духовным же Иерусалимом и след. Иудеей разуметь будем церковь , или тех, кои имеют духовное образование, то есть нерукотворное во Христе обрезание ума и сердца. Потому-то некто из святых пророков провозгласил Иудеям: вы обрезаны Богу, и обрежьте жестокосердие ваше, мужи Иудейские и живущие во Иерусалиме. И божественный Павел признавал Иудеем другого, не по плоти Иудея, но по духу. Ибо он так пишет: не бо иже яве, Иудей есть, ни еже яве во плоти, обрезание: но иже в тайне Иудей, и обрезание сердца духом, а не писанием: ему же похвала не от человек, но от Бога ( Рим.2:28,29 ). Поэтому надобно тщательно обращать внимание на то, когда пророк произносит речи о чувственном Иерусалиме и след. Иудее, и когда о духовном во Христе (Иерусалиме), который истинно совершен и беспорочен. Что же говорит? Ис.2:2–3 . Яко будет в последняя дни явлена гора Господня, и дом Божий на версе гор, и возвысится превыше холмов: и приидут к ней вси языцы, и пойдут языцы мнози и рекут: приидите и взыдем на гору Господню, и в дом Бога Иаковля, и возвестит нам путь свой, и пойдем по нему: от Сиона бо изыдет закон и слово Господне из Иерусалима. |
| 3, 9). И рекут: приидите, и взыдем на гору Господню и в дом Бога Иаковля. Преуспевающие в ведении, как бы восшедши на высоту, призывают к одинаковому с собой восхождению и тех, которые останавливаются еще на дольнем и проводят жизнь в низких житейских попечениях. Кто совоскрес со Христом и вышних ищет, тот да призывает мудрствующих земная (ср.: Кол. 3, 1–2) и да руководствует помышления их в горнее. Поскольку положение тела относительно к горе бывает двоякое: одно — с подгорья восходящих на вершину, а другое — с вершины сходящих к подошве горы, по различию и в положении самого тела, и в действии, различно нами совершаемом, то, может быть, двоякое сие представление удобоприлагаемо и к строительству вочеловечения, так что вочеловечение можем представлять себе горой, и здесь как плоть через соединение с Божеством возносится на небо, так Божество чрез общение с человечеством снисходит к земному. Приидите, и взыдем. Приступим к высоте богословия, начав со страдания. И в дом Бога Иаковля. Выше говорится просто дом Божий, а здесь — дом Бога Иаковля. Какая сему причина? Или там недостает слова, или здесь оно лишнее. Но что от Духа, в том нет ничего напрасного. Слово показывает, что первое согласие на истину производится по общим понятиям о Боге; несомненность же веры получает совершенство по уяснении уже свойств Божиих в сердце преуспевающих в ведении. Посему вводимым только в ведение сказано просто дом Божий, а выслушавшим уже начатки учения сказано, какой Божий дом, именно Бога Иаковля, потому что Иакову даровано быть в свойстве с Богом. Сказано: Аз есмь Бог Авраамов и Бог Исааков и Бог Иаковль. Сие Мое есть имя вечное (ср.: Исх. 3, 6, 15). Чтобы честь святых сделать приснопамятной, Бог присоединяет к Своему имени имена рабов, так что всякий раз, когда вспоминается о Боге, присоединяется воспоминание и о них. Посему тем, которые приступили уже, Пророк присовокупил как бы отличительный признак Божий, сказав: и в дом Бога Иаковля. Но поскольку у Иакова есть еще имя запинателя и борца (запинателем он называется за борьбу с сопротивными; напоследок же, после доброй победы, получил имя Израиля), то более и более преуспевающий сначала узнает дом Бога Иаковля, то есть низшее и доступное ему, а напоследок, со временем, познает и Бога Израилева, сообразно с ходом и порядком сообщаемых ему совершеннейших преданий. |
|
|
