| Философия Платона и новоплатоников получила преобладающее значение и в лице Иоанна Итала она встретила горячего поклонника и популяризатора. В своем увлечении означенной философией И. Итал находил в ней не только крупицы истины, но многое признавал согласным с правдой. Это привело его к сближением между философией и христианским вероучением в таких пунктах, которые сходного ничего не имели. Правда; уже в то время такой характер увлечения философией встретил сильное осуждение со стороны церкви. Но так как защитников И. Итала и его философствования было много, то церковь при всем своем желании, не вдруг могла парализовать деятельность И. Итала. Долгий процесс против него ясно обнаружил что препятствия были весьма велики. Созданное же Италом направление еще долгое время волновало церковь и вынуждало ее время от времени предпринимать различные меры. За осуждением И. Итала следует ряд новых осуждений, которые стоят в тесной связи с движением, вызванным И. Италом. В виду всего этого личность И. Итала, его деятельность, направление его философского мышления и его философско-богословские взгляды и оказываются имеющими столь важное значение. А между тем имя Иоанна Итала принадлежит к мало известным именам. Причина этого заключалась в крайней скудости о нем известий. В последнее время количество данных для суждения о нем увеличилось, хотя их еще нельзя считать вполне достаточными для обрисовки его личности и деятельности. Но тот интерес, который Итал представляет собой, побуждает нас воспользоваться и этими данными. И наше исследование представляет собой посильную попытку обрисовать выше намеченные явления византийской жизни, поскольку они группировались около личности Иоанна Итала. Глава 1. Биографические сведение об Иоанне Итале О происхождении Иоанна Итала известно очень немногое. С достоверностью можно утверждать, что Итал происходил из Италии и за это получил прозвание Итала или Италианца 1 . Анна Комнин прямо говорит, что у Итала была варварская природа 2 , и что самая речь его обличала в нем латинское происхождение: произношение он имел такое, какое бывает у человека, прибывшего из латинской земли в молодых годах 3 . Этот выговор у Итала так и остался несмотря на долгую жизнь в Константинополе и прекрасное знание греческого языка 4 . Что же касается более подробного определения, откуда происходил Иоанн Итал, то для этого можно воспользоваться следующим. Мих Пселл в одном из своих произведений называет И. Итала «Лангобардцем» 5 и этим самым дает основание полагать, что его родиной была Лангобардия. Есть и другое основание считать Лангобардию родиной И. Итала. Анна Комнин, передавая об одном из эпизодов жизни Итала, именно, об его путешествии на о. Сицилию, замечает, что с о. Сицилии отец и сын возвратились в Лангобардию 6 . Tafel, передавая о том же самом, прибавляет, что они возвратились в Лангобардию или Колабрию 7 , но своего добавления ничем не подтверждает Поэтому естественнее всего предположить, что родиной И. Итала была Лангобардия. |
| Проникнув в глубины диалектики, он ежедневно вызывал волнение в местах большого стечения народа, перед которым он разводил свои словеса и, изложив какую-нибудь софистическую выдумку, доказывал ее такого же рода аргументами. С Италом вступили в дружбу царствовавший в то время Михаил Дука 584 – 585 и его братья 586 . Отдавая предпочтение Пселлу, они тем не менее любили Итала и использовали его в словесных состязаниях: ведь Дуки – как братья самодержца, так и сам император – были очень просвещенными людьми. Итал смотрел на Пселла горящими, безумными глазами и, когда тот орлом налетал на его софизмы, приходил в волнение и неистовство, горячился или огорчался. Что же произошло дальше? Латиняне и италийцы возгорелись желанием вступить в войну с ромеями и замыслили захват всей Лонгивардии и Италии 587 . Император отправил в Эпидамн Итала, полагая, что он свой человек, честен и хорошо знаком с положением в Италии. Говоря коротко, Итала изобличили в том, что он в Италии предает нас, и был послан человек, который должен был его оттуда изгнать. Но Итал, узнав об этом, бежал в Рим. Затем он раскаялся (такова уж его натура!), обратился с просьбой к императору и по его приказу прибыл в Константинополь, где ему были для местожительства определены монастырь, известный под названием Пиги, и церковь Сорока святых. А когда Пселл после пострижения покинул Византий, Итал был назначен учителем всей философии в должности ипата философов и ревностно занимался толкованием книг Аристотеля и Платона. Он казался чрезвычайно образованным человеком и более чем кто-либо другой был искушен в сложнейшей перипатетической философии и особенно диалектике. В других областях словесности он не имел больших дарований 588 : хромал в грамматике и не вкусил сладости риторики. Поэтому его слог был лишен гармоничности и изящной отделки, имел характер грубый и неприкрашенный. Речь у него была хмурой и язвительной. Его писания были исполнены диалектическими доводами, а речь загромождена эпихейремами, впрочем больше в устных выступлениях, чем в письменных сочинениях. Он был настолько силен и непобедим в диспутах, что его противники оказывались беспомощными и сами собой замолкали. Своими вопросами он рыл для собеседника яму и бросал его в колодец трудностей. Этот муж был настолько опытен в диалектике, что непрерывным градом вопросов буквально душил спорящих с ним, а их ум приводил в замешательство и смущение. Никто не мог, раз встретившись с ним, пройти сквозь его лабиринты. Вообще же он был совершенно невоспитан, и гнев владел его душой, а если он и приобрел благодаря науке какую-нибудь добродетель, то его злой характер уничтожил ее и свел на нет. |
| (итал. Pontificia Insigne Accademia di Belle Arti e Lettere dei Virtuosi al Pantheon). Ее происхождение связано с началом реставрации Пантеона в Риме. Основана в 1542 г. цистерцианским мон. Д. д " Адиуторио, к-рый полагал, что искусство должно служить прославлению веры (пример такого служения - художник Рафаэль, похороненный в Пантеоне). 15 окт. 1542 г. признана Павлом III . Объединяла наиболее известных деятелей искусства, работавших в Риме, периодически проводила выставки и конкурсы. Вплоть до наст. времени в праздник св. Иосифа Б. а. и. проводит выставки живописи. В 1837 г. утвержден новый устав, согласно к-рому основан фонд для проведения ежегодных конкурсов среди художников. В 1861 г. получила статус папской от Пия IX. Иоанн Павел II одобрил в 1995 г. ее новый устав. Одна из целей учреждения Б. а. и.- поддержка развития христ. искусства и лит-ры, духовное воспитание деятелей искусства. Состоит из почетных и 50 действительных академиков различных национальностей, назначаемых папой, творчество к-рых принадлежит одному из 5 направлений: архитектура, кино, скульптура, музыка, поэзия и проза. Б. а. и. работает в тесном контакте с Папским советом по вопросам культуры. Президент Б. а. и. назначается папой и входит в Координационный совет папских академий. Членами Б. а. и. могут быть женщины. Папская римская археологическая академия (итал. Pontificia Accademia Romana di Archeologia) основана в 1810 г.; статус папской получила в 1829 г. от Пия VIII . Занимается поддержкой археологических исследований античного и средневек. периода, особенно памятников, находящихся под покровительством папского престола. Состоит из 140 академиков, из них 20 почетных, 40 действительных и 80 членов-корреспондентов. Находится под патронатом Государственного секретаря Ватикана. Академический совет состоит преимущественно из экспертов-мирян. Папская академия почитания мучеников (итал. Pontificia Accademia «Cultorum Martyrum») основана 2 февр. 1879 г. учеными-историками М. Армеллини, А. Хитреком, О. Марукки и Э. Стивенсоном для распространения почитания святых мучеников и углубления исторических исследований разнообразных свидетельств веры, известных с первых веков христианства. Охраняет раннехрист. погребения и памятники, связанные с историей христ. мученичества. Работает в тесной связи с Конгрегацией богослужений и таинств. Иоанн Павел II утвердил пересмотренный устав в 1995 г. Папа назначает главу академии (магистра) сроком на 5 лет, к-рый входит в Координационный совет папских академий. |
| св. Иоанна Божия [братья милосердия; бонифратры; лат. Ordo Hospitalarius S. Joannis de Deo, OSHdD, Bonifratres; франц. Hospitaliers de S. Jean de Dieu, Frères de la Charité; итал. Fatebenefratelli], монашеская конгрегация, появившаяся в 1537 г. в Гранаде для попечения о больных. Первую общину основал католич. св. Иоанн Саудад. В 1572 г. конгрегация с августинским уставом была признана папой Пием V . В 1586 г. папа Сикст V придал Г. св. Иоанна Божия статус ордена. К 1608 г. в рамках ордена были созданы 2 конгрегации с собственными уставами и независимыми генеральными настоятелями - испан. с центром в Гранаде, в к-рую также вошли миссии ордена в Лат. Америке, и итал. с центром в Риме, объединившая европ. миссии ордена. Это устройство ордена было утверждено в 1611 г. папой Павлом V . На территории Вост. Европы Г. св. Иоанна Божия действовали в Вильно (с 1635), Луцке (с 1639), Новогрудке (с 1646), Львове (с 1659), Гродно (с 1727). В 1633 г. была организована польско-литов. провинция ордена, в ведении к-рой в 1722 г. находилось 14 госпиталей. В 1836 г. указом российского имп. Николая I Павловича эти госпитали были переданы под упр. епархиальных епископов, в 1864 г. польско-литов. провинция ордена была упразднена российским правительством. Франц. провинция ордена прекратила существование во время революции 1789 г., в 1823 г. орден во Франции был восстановлен на базе госпиталя Св. Духа в Марселе. Испан. конгрегация была упразднена в 1834 г., принадлежавшие ей госпитали секуляризированы. В 1885 г. для оставшихся братьев была создана провинция, подчинявшаяся итал. конгрегации. С кон. XIX в. члены ордена ведут каритативную деятельность в Африке, в Лат. Америке, с сер. XX в.- в Австралии и в Азии. С 1970 г. орден разделен на 18 провинций и управляется генеральным приором, резиденция к-рого находится в Риме. Большинство членов ордена Г. св. Иоанна Божия имеют медицинские дипломы и соответствующую профессиональную подготовку в области медицины и фармацевтики, специализируясь в траволечении. В ведении ордена находятся аптеки Ватикана. В наст. время к ордену принадлежит 1371 монах (An. Pont. 2005. P. 1432). |
| Т. к. фактическое управление хорват. частью осуществлял епископ Шибеника, архиеп. Виченцо (Винко) Пулишич (1910-1922) был вынужден оставить кафедру. В 1926 г. апостольским администратором итал. части диоцеза стал еп. Сарептский Пьетро Мунцани (с 1933 архиепископ; † 1948), к-рый закрыл хорват. гимназию и перевел преподавание в семинариях на итал. язык. 22 июля 1932 г. хорват. часть была закреплена за епископом Шибеника, возведенным в ранг архиепископа. После возвращения города Хорватии в 1948 г. Задарская архиепископия была восстановлена в довоенных границах. Временно управляющим кафедрой считался апостольский администратор еп. Хварский Михо Пушич, но фактически ею управлял викарный еп. Адрасский Матей Гаркович (с 1960 архиепископ): несмотря на препятствия со стороны властей, он восстановил в З. несколько разрушенных церквей и открыл 2 семинарии, в т. ч. хорватскую (1949). Архиеп. Марьян Облак (1969-1996) защищал паству и во время вооруженного конфликта 1991-1995 гг., когда в диоцезе пострадало 28 церквей и 16 церковных объектов. В 1992 г., несмотря на блокаду города, ему удалось открыть высшую теологическую школу, а после завершения конфликта начать восстановление церковной жизни в епархии. Со 2 февр. 1996 г. кафедрой управляет архиеп. Иван Прендя. В июне 2003 г. город посетил папа Римский Иоанн Павел II . Архитектура В З. сохранилось большое число средневек., особенно романских, памятников архитектуры и искусства. После второй мировой войны в ходе археологических раскопок были раскрыты 14-метровая вотивная колонна основания портиков и лавок рим. форума (нач. I в. по Р. Х.), в сев.-вост. части к-рого в IV в. сложился христ. комплекс. Существующие ныне здания собора и епископского дворца возведены на месте соответствующих раннехрист. построек. Собор IV-V вв. носил имя св. ап. Петра и являлся 3-нефной базиликой с обширной апсидой; недавно открыты остатки напольных мозаик. Когда еп. Донат в 807 г. получил мощи св. Анастасии Узорешительницы (хорват. Стошия), собор был переименован в ее честь. |
| Сохранилась запись первых 9 анафем с указанием, что они представляют собой учение И. И., анафематствованное Собором в 15-й индикт. Поскольку разбирательство, проведенное имп. Алексеем I, датировано мартом 1082 г. и соответствует 5-му индикту, 9 анафем были произнесены после расследования по делу И. И. в правление Михаила VII и позже включены в анафематствование 1082 г. Соответственно разбирательство дела И. И. происходило между 1 сент. 1076 и 31 авг. 1077 г. При этом на полях одной из рукописей с текстом синодика к разбирательству в царствование Михаила VII отнесены первые 10 анафем, а к царствованию Алексея I - 11-я. В некоторых рукописях напротив последней, 11-й гл. стоит пометка: «13 марта 5-го индикта 6590 (1082) года» - дата, указанная и в материалах судебного разбирательства. Но, как было отмечено Стефану и Ж. Гуйаром, 9 положений из записки Каспака, от к-рых И. И. не желал отрекаться, не были осуждены имп. Михаилом VII. Следов., указ Алексея I был выполнен не полностью: в Неделю Православия не были публично анафематствованы ни высказывания из исповедания И. И., в к-рых философ уже раскаялся, ни 9 утверждений, которые И. И. намеревался отстаивать. Тогда отказ от первоначального решения можно объяснить желанием избежать продолжения конфликта. (Введенный в связи с делом И. И. обычай расширять синодик в Неделю Православия новыми анафемами просуществовал в Византии до сер. XIV в.) 21 марта 1082 г. собрался синод из присутствовавших в К-поле епископов, где была объявлена анафема всем порицающим решение императора. На заседании синода 11 апр. были допрошены и признаны невиновными названные И. И. его ученики Михаил Мацосец, Михаил Доксапатр, Михаил Цер, Иоанн Гангрский и бывш. проксим школы св. Феодора в квартале Сфоракий Евстратий (впосл. митрополит Никейский). Учениками И. И. Анна Комнина считает также сенаторов Иоанна Соломона, Иасита и Сервлия. Основным сохранившимся трудом И. И. является собрание из 93 «Вопросов и ответов», некоторые из них обращены к определенным лицам, напр. к протопроедру и друнгарию виглы Никифору, к имп. Михаилу VII, к его брату Андронику, к некоему авасгу (возможно, это груз. философ Иоанн Петрици ). Большую часть сочинения скорее можно назвать записью лекций И. И. Основные рассмотренные вопросы: о бестелесности родов и видов (5, 19), о самостоятельном бытии сущности (7), о том, что логика является орудием философии, но не ее частью (16), что не всякая, но только человеческая душа бессмертна (36), о количестве категорий (9, 29), о согласии между Аристотелем и Платоном (42), о тленности мира (71), о том, что материи не существует (92). В учении об универсалиях И. И. следует за Аристотелем и признает, что они нематериальны не сами по себе, а из-за присутствия в природе познающего. Мнения И. И. о действии и о потенции, о действующем и о пассивном интеллекте, о тождестве между познающим и познанным восходят к учению Стагирита. |
| А. фактически игнорирует аргументы от традиции ( Nasrallah. Histoire. Vol. 3. T. 1. P. 268) и не прибегает к авторитету св. отцов как к одному из способов богословского доказательства. Исключение было сделано только для текста Символа веры в трактате «Об общеизвестных разделениях среди христиан». Дж. Крицек, отмечая необычность идей и методов П. А., называет его творчество редким видом богословия - «традиционного и одновременно спекулятивного, новаторского и в то же время твердо обоснованного, в высшей степени зрелого, выросшего внутри византийской традиции» ( Kritzeck. 1970). П. А. формулирует 2 метода исследования, к к-рым он прибегает: опора на Евангелие и доводы разума, или наблюдение ( Булус ар-Рахиб. 2013. С. 77). При этом складывается впечатление, что он явно отдавал предпочтение рациональным методам. П. А. высоко оценивает возможности человеческого разума, определяя его как «критерий и мерило» истины (Там же). Тем не менее это не дает оснований относить П. А. к числу таких адептов естественной теологии , как Ансельм Кентерберийский, Абеляр, Михаил Пселл, Иоанн Итал. Разум для него только средство отыскать путь, на к-ром можно встретиться с нехристианами, а аристотелевская философия не более чем универсальный язык научного общения (Paul d " Antioche. 1964. P. 65-66). Очевидно, П. А. вне зависимости от конкретных адресатов всегда помнил и о своих потенциальных читателях из числа инославных и нехристиан. В полемике с учением ислама он часто цитирует Коран. Сиддики отмечает, что часть приводимых П. А. коранических цитат содержит неточности, но считает, что они появились из-за небрежности позднейших переписчиков. В противном случае невозможно объяснить, почему мусульманские полемисты в своих опровержениях не отмечают фактов небрежного цитирования Корана ( Siddiqi. 1986. P. 35). Рецепция на арабском Востоке Скудость сведений о П. А. представляется особенно странной, если принять во внимание широкое распространение его произведений на Востоке и то уважение, к-рым было окружено имя их автора. |
| Исследователи нашли в «Вопросах и ответах» следы обращения к сочинениям Аристотеля («Категории», «Метафизика», «Об истолковании», «Физика», «О душе», «Первая аналитика», «Топика», «О небе», «О благом и злом»), Платона («Тимей», «Государство», «Филеб», «Федр»), Аммония («Комментарий на «Введение» Порфирия», «Комментарий на «Об истолковании» Аристотеля», «Комментарий на «Первую аналитику» Аристотеля»), Порфирия («Введение», «Комментарий на «Категории» Аристотеля»), Прокла («Первоосновы теологии», «Эклоги из халдейской философии»), Иоанна Филопона («Комментарий на «О душе» Аристотеля», «Комментарий на «Категории» Аристотеля»), прп. Иоанна Дамаскина («Введение в догматы», «Диалектика», «Изложение православной веры»), Михаила Пселла («Всестороннее учение»). Прямые цитаты и заимствования из этих источников тем не менее достаточно редки. И. И. часто ссылается на высказывания Платона, Аристотеля и Порфирия, лишь в единичных случаях - на Аммония, Прокла и Гермогена Тарсского, ни разу не ссылается на высказывания Иоанна Филопона, прп. Иоанна Дамаскина и Михаила Пселла. Сохранилось неск. небольших сочинений И. И. В соч. «К императору Андронику, спросившему о диалектике» И. И. целиком следует за произведениями Аристотеля «Топика», «Первая аналитика», «Об истолковании». Следующие произведения И. И. являются продолжением первого. «Изложение о материи силлогизмов и их составе» основано на «Физике» и «Топике» Аристотеля, «Риторический метод в обозрении» - на «Риторике» и «Никомаховой этике» Стагирита. Написанное И. И. «Изложение второй книги «Топики»», по наблюдениям Стефану, представляет собой извлечение из сочинения на ту же тему Александра Афродисийского. Принадлежность И. И. «Оправдательного письма архиерею» была поставлена под сомнение Гуйаром. П. Стефану обратил внимание, что обвинения И. И. по поводу учения о самостоятельном бытии и о вечности материи, о вечности идей, о воскресении с новыми телами искаженно представляют мысли, выраженные в сохранившихся сочинениях И. И. Философ отвергал и мнение о переселении душ, поставленное ему в вину в 3-й анафеме. В его сочинениях нет отрицания вечности ада или Царства Небесного. По мнению Стефану, сочинения И. И. «лишь повторяют идеи, распространенные обычно у известных среди византийцев комментаторов Аристотеля». |
| Л. был редактором первых 6 выпусков «Исторической хрестоматии церковного пения», издававшейся книжно-муз. магазином П. К. Селиверстова в С.-Петербурге (1902-1904). В эти выпуски вошли неск. десятков концертов и других духовно-муз. произведений А. Л. Веделя , Дж. Сарти , С. А. Дегтярёва , М. С. Березовского , иером. Виктора (Высоцкого) , Ф. М. Максименко, В. М. Орлова и архим. Иосифа (бóльшая их часть была напечатана впервые). В духовно-муз. творчестве - сочинениях и переложениях древних распевов - Л. стремился к реализации своих теоретических идей, но его произведения не всегда обладали внутренней стилистической цельностью: в них сочетались черты первых образцов рус. многоголосия, итал. концертного стиля рубежа XVIII и XIX вв. и нем. хоральной музыки, а также особенности языка немецкой позднеромантической гармонии. Наиболее интересны следующие музыкальные сочинения Л.: Херувимская демественная, Пение при архиерейском служении, «Хвалите имя Господне» 14), «Христос воскресе» абиссинского напева 16), Задостойник Пасхи 11), «Покаяния отверзи ми двери» 13). Произведения Л. исполнялись в С.-Петербурге митрополичьим хором под упр. И. Я. Тёрнова , любительским хором В. В. Певцовой и др., в Москве иногда звучали в концертах Синодального хора . В 1917 г. Л. стал членом либерального Всероссийского союза демократического духовенства и мирян . На Поместном Соборе Российской Православной Церкви 1917-1918 гг. Е. М. Витошинский , возглавлявший подотдел по церковному пению отдела о богослужении, проповедничестве и храме, предложил пригласить Л. в числе музыкантов для участия в работе этого подотдела, что, по-видимому, не было осуществлено из-за нехватки средств. изд. автора: совр. изд.: Муз. соч.: изд. автора: Духовно-муз. произв.: Для смеш. хора. СПб., 1902–1913. 1–54; Иоанн Дамаскин. Гимн Воскресению (слова А. К. Толстого): Для муж. хора: Op. 14. СПб., 1903; Молитва («Научи меня, Боже, любить», слова К. Р.): Для смеш. хора: Op. 14. 2. СПб., 1904; Две песни из Апокалипсиса: Для голоса с фп.: Op. 18. СПб., б. г.; изд-во П. И. Юргенсона: Духовно-муз. соч. М., Ор. 6: Для однородного 4-голосного хора. 1: «Слава, и ныне: Единородный Сыне», 2: «Милость мира», 3: «Отче наш», 4: «В память вечную»; Ор. 17: Для смеш. хора. 1: «От юности моея»: Болг. расп., 2: «Достойно есть»: Путевого расп., 3: «Взбранной Воеводе»: Киев. расп.; совр. изд.: Пение при архиерейском служении: Демественное: Патриаршее. М., 1996; «Покаяния отверзи ми двери»//«Покаяния отверзи ми двери». «На реках Вавилонских»: Для смеш. хора/Сост. Г. Н. Лапаев. М., 2000. С. 23–26; Многолетствование (Ор. 22)//Архиерейское богослужение: Избр. песнопения/Сост. Г. Н. Лапаев. М., 2003. С. 79–80; «Дева днесь»: Греч. расп., «Чертог Твой», 2: Киев. расп., «Вечери Твоея тайныя» (соч. 4), «Ангел вопияше» 2 (соч. 11), «Хвалите имя Господне» (соч. 15)//У святого Престола: Литургическая музыка правосл. священнослужителей/Сост.: Г. А. Смирнов. М., 2012. С. 131–138. |
| Описанная картина мира основывается не на книжном знании. Это мировоззрение возникает в сердцах людей, вставших на путь веры и живущих литургической жизнью Церкви. Оно совершенно свободно от какой бы то ни было антинаучности, если конечно не считать антинаучным само представление о том, что Бог существует и что Он является Творцом мира. Ценность этого мировоззрения заключается в том, что оно дает не фрагментарное, а целостное знание о Боге, мире и о месте человека в этом мире, о смысле его бытия. Отмечу, что в классическом византийском христианском богословии мы не находим никаких мифологических, воспринимаемых ныне как карикатурные, изображений мира — например, как перевернутой сферы, стоящей на гигантской черепахе или трёх китах. Эти образы имеют совершенно иное происхождение, хотя многие современные учёные вроде Стивена Хокинга ссылаются на подобные мифы как на пример «отсталости» Церкви. Книги Василия Великого и других Святых Отцов изучались в школах Византии, в том числе в университете Константинополя, где получали образование будущие государственные деятели империи, военачальники и церковные иерархи. Конечно, и в Византии были свои вольнодумцы, как Иоанн Итал, были и целые еретические движения, но методологического и принципиального противоречия между богословской наукой и христианским мировоззрением не было. Это противоречие возникло уже в новую эпоху и связано оно было прежде всего с отрывом богословской науки от предания Церкви, питавшего ее своими живительными соками. Как отсеченная от ствола ветвь, богословская наука, особенно в протестантской среде, начала жить своей жизнью. Отказ от представления о Предании Церкви как нормативе, на котором должна строиться вся христианская жизнь, стал движущей силой развития протестантизма, провозгласившего весьма спорный и зыбкий принцип «Sola Scriptura» (только Писание) в качестве критерия богословской истины. Но Писание невозможно понять вне Предания, и отказ от Предания почти автоматически ведет к произвольным толкованиям Писания. В своем предельном выражении он ведет к так называемой «демифологизации» христианства, когда уже и Писание перестает быть авторитетом, а главным критерием истины каждый ученый считает свое собственное мнение. |
|
|
