| Родился в Петербурге. Сын отставного офицера. В 1860 поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, прервал учение (по болезни), в 1863 возобновил занятия на естественном отделении физико-математического факультета Московского университета (окончил в 1867). Сочетание гуманитарного и естественного образования повлияло на формирование научных интересов Анучина, который стал заниматься зоологией, антропологией, этнографией и археологией. С 1884 проф. Московского университета, совмещал работу на кафедре географии и этнографии с преподаванием антропологии и географии. Один из основоположников антропологии в России. Рассматривал проблемы антропологии и этнографии в комплексе с данными естественных наук. Комплексный метод развивал в работе «Лук и стрелы. Археолого-этнографический очерк» (1887), где исследовал, в частности, формы наконечников стрел в Восточной Европе и др. регионах в свете различных культурных влияний. В работе «Сани, ладья и кони как принадлежности похоронного обряда. Археолого-этнографический этюд» (1890) последовательно применил сравнительный метод, развиваемый европейской антропологической школой в этнографии, привлек исторические и этнографические аналогии в погребальных обычаях народов Евразии и др.; роль саней в царских ритуалах (выездах и т. п.), похоронах, свадьбах и др. объяснял особой древностью этого вида транспорта; рассматривал особенности конских захоронений у народов Евразии (скифов, славян, тюрков, финно-угров и др.). Специальная археологическая работа Анучина посвящена т. н. чудским древностям – памятникам искусства и религии древнего населения Приуралья («К истории искусства и верований у Приуральской чуди», 1899). Исторической этнографии Сибири посвящены работы «К истории ознакомления с Сибирью до Ермака» (1890), где исследована древнерусская рукопись XV-XVIII вв. «О человецех незнаемых в восточной стране», и заметка «Город Мангазея и Мунгазейская земля» (1903). С проблемами исторической географии России связаны географические экспедиции Анучина 1890, 1894, 1895 на Валдайскую возвышенность, к истокам Волги, Зап. |
| Русская археологическая наука, естественно, почитает своим долгом помянуть столетие со дня рождения Погодина, как одного из своих прямых родоначальников и ее поминки получают особую знаменательность в среде Отделения Русского Языка и Словесности Имп. Академии Наук, в самое последнее время почтившего русскую археологию введением ее и общей науки Истории искусства в свой научный состав. Предлагая вниманию высокого собрания свой краткий набросок оценки археологической деятельности Погодина, мы по счастью, не нуждаемся ни в ссылках, которые сами собой придут слушателям на память, ни в доказательствах, так как верность сообщаемых взглядов может быть ими легко подтверждена или отвергнута. Главная задача нашего чтения заявить память о том, что Погодин, бывший по профессии литератором, по политическому призванию славистом, по науке русским историком, был на пространстве всей жизни своей наиболее деятельным, общепризнанным, страстным археологом. К его знанию русской археологической библиографии, к его сочувствию и живому слову обратился граф Уваров для открытия общих собраний 1 Арх. Съезда общей речью о «Судьбах Археологии в России». В этом широком обозрении всего хода археологических занятий в России. Погодин совместил и самый внимательный перечень всего сделанного, очерк всего прошлого русской археологии, от сотрудников графа Румянцева до своих современников, на всем пространстве России и во всех исторических поприщах. Для расширения ее успехов в будущем, он требовал умножения общедоступных обзоров по археологии, открытия публичных лекций по предмету, заявлял о необходимости провинциальных музеев, о важности составления всякого рода археологических карт, о желательности применения государственных мер к делу сохранения и восстановления древних памятников. Вам известно, что к его древней русской истории приложен и обширный археологический атлас, в котором много памятников до татарской Руси были воспроизведены среди карт, планов, факсимиле рукописей и объяснены в особом прибавлении. |
| Саул же, по Библии, царствовал только два с небольшим года и в первый же год своего правления был отринут Богом, а вместо него помазан Давид. С точки зрения этой хронологии Давиду в момент помазания и последовавшего вскоре знакомства с Саулом, а значит, и во время знаменитой битвы с Голиафом было 28 лет. То есть, еще раз повторим, он был отнюдь не юношей, как это порой представляется, а мужем. При этом, согласно мнению еврейских религиозных историков, Саул воцарился в возрасте пятидесяти девяти лет в 2882 году по еврейскому летосчислению, то есть в 878 году до н. э. Давид, соответственно, взошел на царство в 876 году до н. э. и скончался в 836 году до н. э., значит, с точки зрения раввинистических авторитетов, он жил в IX, а не в X веке до н. э. Однако большинство историков считают, что царствование Саула не могло быть столь коротким — слишком уж много событий уместилось в него, если верить «Первой книге Самуила». Поэтому значительная часть ученых предпочитают доверять Иосифу Флавию, утверждавшему, что Саул царствовал двенадцать лет, а некоторые увеличивают этот период до двадцати четырех лет. Так, известный еврейский историк С. М. Дубнов датирует царствование Саула 1067–1055 годами до н. э., царствование Давида, соответственно, 1055–1015 годами до н. э. Академический «Очерк истории еврейского народа» определяет период царствования Саула 1025–1004 годами до н. э., а царствования Давида — 1004–964 годами до н. э. Израильский археолог Иоханан Аарони в своем «Библейском атласе» укладывает жизнь Давида в 1038–968 годы до н. э. Американская «Археологическая энциклопедия Святой земли» называет годами правления Давида 1004–965 годы до н. э. «Краткая еврейская энциклопедия» приводит следующие даты правления: Саул — 1029–1005 годы до н. э., Давид — 1005–965 годы до н. э. Такого же мнения придерживаются и создатели фундаментальной «Истории Земли Израиля» . Последняя датировка является наиболее принятой у историков. Однако чрезвычайно показательно, что большая часть археологических находок, относящихся к периоду царствования Давида, датируется именно IX, а не X веком до н. э. |
| Мюнхен. 1965 г. 4 В настоящее время от этой практики осталось лишь певческое исполнение нескольких избранных стихов из псалмов, составляющих первую славу (1-й антифон) 1-ой кафизмы – «Блажен муж», с припевом «Аллилуия», на праздничной вечерни. – В практике сербской Церкви распеты все стихи первого псалма («Блажен муж»), но без припева «Аллилуия»; см.: Стеван Мокраняц: Православно Српско Народно Црквено Опште Београд (Државна 1935, стр. 1–4. – У греков же распеты все стихи псалмов 1-й славы 1-й кафизмы, на 8-й глас, с припевом «Аллилуйя». См.: Μουσικς Πανδκτης. Ι. Αθναι («Ζω»), 1934, стр. 19–28, молодии Петра Лампадария Пелопонесца († 1777 г.), сокращенные Мануилом Протопсалтом († 1819 г.). 7 Свящ. В. Металлов: Очерк истории православного церковного пения в России. Изд. 3-е, Москва, 1900 г., стр. 59. (Были и позднейшия переиздания). – В. Ундольский: Библиографическия разыскания. Замечания для истории церковного пения в России. Москва (Университетская типография), 1846 г., стр. 8. 8 Древности. Труды Московского Археологического Общества. Том 1-й. Москва, 1865–1867 г., стр. 29. 9 О современной системе подразделения столповой нотации на типы см.: Joh. v. Gardner und E. Koschmieder: Ein handschriftliches Lehrbuch der altrussischen Neumenschrift. I. München (Bayerische Akad. der Wissenschaften), 1963, p. XVII. – Joh. v. Gardner: Das Cento-Princip der Tropierung und seine Bedentung für die Entzifferung der altrussischen linienlosen Notationen. “Musik des Ostens”, I. Kassel (Bärenreiter-Verlag), 1962, p. 107. – Joh. v. Gardner: Einiges über die Orthographie der altrussischen Neumen vor der Reform 1668. “Welt der Slaven”, Jhrg. V, H. 2. Wiesbaden (Harrassowitz), 1960, p. 198–213. 10 По мнению мюнхенского профессора Э. И. Кошмидера, эта рукопись может относиться и к концу XVI-ro века. См.: Erwin Koschmieder: Die ältesten Novgoroder Hirmologien-Fragmente. 2-te Lieferung. München (Bayerische Akademie der Wissenschaften), 1955, s. 76. 11 Микрофильм этой рукописи был мне любезно предоставлен профессором Э. И. Кошмидером, за что приношу ему мою сердечную благодарность. |
| Огромный интерес Б.А. Тураева вызывали археологические находки египетских вещей на юге России, в этой связи его весьма занимал вопрос о взаимоотношениях черноморских колоний, особенно Наворагиса, с Египтом. Среди археологических находок в Ольвии, Пантикани, Мирасе, Крыму, на Северном Кавказе и в Черниговской губернии, он выявил и описал египетские вещи. Будучи профессором Петербургского университета, он начал читать курс лекций по истории древнего Востока, который постоянно совершенствовал, расширял, одновременно углубляя разбор определенных тем. В 1911 г. эта работа, наконец, увидела свет в виде большого двухтомного труда, в 1913 году он был переиздан с дополнениями. Основой курса являлся перевод многочисленных памятников, хранящихся, в основном, в русских музеях. Последнее издание было высоко оценено специалистами и удостоено в 1916 году Русским археологическим обществом золотой медали. Однако Б.А. Тураев продолжал работать над «Курсом лекций», постепенно превращая его в огромное исследование, охватывавшее историю всех древневосточных стран. Полностью «История древнего Востока» была опубликована в 2-х томах только в 1935 году. Работа, написанная живым языком, впервые показала историю древневосточных стран на основании сведений, сохранившихся в источниках. Это была первая работа обобщающего характера по истории древнего Востока в России, и сверх того, она была несомненно более исчерпывающей, чем опубликованные за рубежом «История древнего мира» Э.Мейера и «Древняя история народов классического Востока» Г. Масперо. Египет более, чем любая другая древневосточная страна, привлекал Тураева, который был одним из немногих противников берлинской школы панвавилонизма, видевшей Вавилон во главе древневосточного мира, а Египет – на его задворках. Б.А. Тураев рассматривал культуру Египта как равноценную культуре Вавилона. В посмертно вышедшей работе «Древний Египет» совершенно очевидно, что симпатии Б.А. Тураева принадлежали стране пирамид. Исследование, основанное на богатейшем научном материале, было доступно не только для специалистов, но и для учащейся молодежи и даже для широкой публики из-за легкого, прекрасного языка, которым оно было написано. Язык делал яркой и живой картину политических перемен, религиозных переворотов. Этот культурно-исторический очерк охватывал историю Египта с додинастического времени и до распространения христианства. При этом Б.А. Тураев объяснил социальные и религиозные причины быстрого усвоения христианского учения. |
| См.: Панич Т. В. Книга «Щит веры» в историко-литературном контексте конца XVII в. Новосибирск, 2004. См.: Strakhov O. B. The Byzantine culture in Muscovite Rus’: The case of Evfimii Chudovskii (1620–1705). Köln, 1998. (Bausteine zur slavischen Philologie und Kulturgeschichte). См.: Петровский А. Учительное известие при славянском Служебнике//Христианское чтение. 1911. Т. 235, ч. 2. С. 552–572; т. 236, ч. 1. С. 917–936; ч. 2. С. 1206–1221. Эту статью можно скачать здесь . Legrand É. Bibliographie hellénique... au XVII siècle. Paris, 1894. T. 2. P. 366–384, Nr. 558–559. Копию оригинального издания можно скачать здесь . В 1697 году в Яссах вышел румынский перевод этого сочинения, выполненный ученым монахом Иеремей Какавеллой, что стало первой специальной публикацией по литургике на румынском языке. Как, например, Morinus J. Commentarius de sacris ecclesiae ordinationibus, secundum antiquos et recentiores Latinos, Graecos, Syros et Babylonios, in tres partes distinctus... Paris, 1655, и Habertus I. Archieraticon, liber pontificalis Ecclesiae graecae... Billaine, 1676. См.: Никольский К. Т. Составление первого русского руководства по церковной археологии//Известия Императорского Русского археологического общества. 1882. Т. 10, вып. 2. С. 93–118. Биографические сведения, обзор сочинений, научная библиография: Stiernon D. Eugène Boulgaris//ThByzII. P. 721–837. Биографические сведения, обзор сочинений, научная библиография: Makrides V. Nicéphore Théotokès//ThByzII. P. 849–896. См.: Νικ δημος (Σκρ ττας), ρχιμ. Θε α ε χαρ στια κατ προν μια τ ς κυριακ ς κατ τ διδασκαλ α τ ν κολλυβ δων. Θεσσαλον κη , 2004. Что проявилось, в том числе, в появлении таких изданий, как «Древняя российская вивлиофика», где был впервые опубликован ряд источников по истории Руси и России, начиная со времен монгольского владычества и заканчивая рубежом XVII–XVIII веков, среди которых присутствовали и богослужебные памятники. Подробнее см.: Черноуцан Н. «Новая Скрижаль» архиепископа Нижегородского Вениамина: Критико-библиографический очерк. Киев, 1902 [неопубликованная диссертация, защищенная в КДА]. |
| 1281 Там же. Л. 58 об. Работа эта, очевидно, сулила больше суеты, чем творческого удовлетворения. «Ученые секретари наравне с директором принимали участие в научной работе института, ездили в экспедиции, изучали памятники и писали о них исследования. В стенах же института их научная деятельность находилась под контролем не только директора, но и начальства из посольства, которое относилось к ним как к чиновникам, которые должны отсиживать присутственные часы с 10 до 16 часов дня. В обязанности ученого секретаря входила вся техническая работа по библиотеке, бухгалтерии и канцелярии» (Басаргина Е. Ю. Русский археологический институт в Константинополе: Очерк истории. СПб., 1999. С. 89). 1289 Запись в дневнике Кондакова: «18/30 мая. Ивер. Приехал Редин. Поехали к отцу Иоакиму на мулах с Рединым и Марром» (ПФА РАН. Ф. 115. Оп. 3. Д. 15. Л. 107 об.). 1290 У Кондакова: «19/31 мая. С 9 утра у отца Иоакима с Гаврилом, Евстафием, Рединым и Германом, 2 иконы и портрет отца, и затем обедали роскошно. Приехали в 2 ч в Ивер. Поехали на лодке в Ставро-Никиту» (Там же. Л. 108). 1291 У Кондакова: «2/14 июня. Руссик. В 5 часов не спал – игумен и прочие приносят благословения. Сели, нет аппарата Редина. Аркана. Кофе на терроне. Лодка с 4 гребцами, в час в Руссике» (Там же. Л. 115). 1292 У Кондакова: «14/26 июня. Отъезд. После литургии снимались у о. Вассиана с игуменом Андреем. У игумена. Его удивление при виде 100 р. За обедом неприятно. Снимал о. Гавриил. Редин уехал в 3 часа» (Там же. Л. 121). 1298 Письма проф. Е. К. Редина к проф. Η. Ф. Сумцову... С. 44–45. Сын крестьянина, помнивший завет матери: «Учись, ...учение даст тебе силу и средства поработать для тех несчастных людей, которые живут в необразованности, грязи, бедности. А таких бедных много... много у нас и здесь в городе, и особенно там в деревне, откуда я пришла с тобою к отцу» (Икс. Отрывок из дневника 25 дек. 188...//Биржевые ведомости. 1889. 25 дек. 353. С. 4). Редин в письме к Помяловскому от 31 декабря 1898 г. восхищается и благотворительностью обитателей усадьбы: «Хозяева – еще молодые люди; преданы своему делу – хозяйству, которое поставили на широких началах; по мере сил вносят [свет] и в окружающую крестьянскую среду: у них есть 4-классная школа, пансион, библиотека народного чтения. Я просто поражаюсь их простым ласковым обращением с детьми, народом. Графиня на чтениях управляет сама фонарем и терпеливо стоит 1–1 1 / 2 часа во время чтения. А какую щедрую елку для школьников – человек на 250 – они устроили 30 декабря. Кроме подарков с елки были специальные подарки: пакет сластей, 1 книжечка, 1 картинка» (РО РНБ. Ф. 608. Оп. 1. Д. 1187. Л. 56–56 об.). |
| 9) Исправляющего должность доцента Евгения Воронцова о сочинении студента Владимирского Сергея на тему: «Женщина в ветхом завете (Археологический очерк)»: «Задачею г. Владимирского в его труде было рассмотрение костюма, украшений и вообще туалета древних евреянок. Работа г. Владимирского распадается на 5 частей: в первой части он касается способа приготовления и украшения одежд; эта часть – пропедевтическая в работе, как вводящая в знакомство с древнееврейскою женскою одеждою; во второй части г. Владимирский описывает самый покрой женских одежд, отчасти касаясь и головного убора, покрывала и сандалий; в третьей части рассматриваются различные виды металлических украшений: серьги, кольца, перстни, цепочки, браслеты и украшения волос; в четвертой части сообщаются данные из области женской косметики: о белилах, румянах, амулетах, равно о зеркалах, как неизбежном спутнике и пособии косметических экспериментов; в пятой части разбираются библейские данные о древнееврейской парфюмерии. За исключением пятой части, естественно допускающей соединение с четвертою, все рубрики в сочинении г. Владимирского вполне определяются сущностью предмета исследования. В своем целостном виде труд г. Владимирского представляет ценную библейско-археологическую монографию по мало изученному доселе и даже на западе скудно освещен- —82— ному предмету. За исключением недавней работы Розенцвейга: Kleidung und Schmuck im biblischen und talmudischen Schrifttum. Berlin. 1905 западная библейско-археологическая наука не имела сводки материалов касательно древнееврейских одежд, если не считать фрагментарных работ, на подобие Brüll, Trachten der Juden. Г. Владимирский черпает данные из антикварного трехтомного сочинения Hartmann. Die Hebräerin am Putztische und als Braut, но тот синтез, какой он дает на страницах своего сочинения, комбинируя новейшие данные у Perrot со старыми сообщениями «Нагттапп’а», – вообще удачен. Автор перечитал Библейские предметные словари (Real-wörterbucher) и сделал внимательно ценные эксцерпты. По характеру темы работа г. Владимирского – мало приметная, микрологическая, но, по-видимому, его пером водило серьезное желание дать возможно более документальных данных; ничего гипотетического у него нет: всё измерено, взвешено, расценено, а потому такой труд читается от начала до конца с неослабевающим вниманием и заслуживает полной похвалы. Степень кандидата богословия является справедливым воздаянием потрудившемуся на торной стезе библейско-археологической дисциплины. Излишне говорить, что работа г. Владимирского требовала от него и раннейшего изучения истории древнего костюма, особенно на востоке, в Египте, Вавилонии и т. п.». |
| —223— в рукописях сведения о жизни святых и происхождении праздников с критико-историческими, географическими, археологическими и библиографическими замечаниями. Этой задаче он посвятил 545 стр. своего второго тома и т. е. целую и достаточно солидную диссертацию. Здесь не знаешь, чему удивляться, обширности ли познаний автора, неутомимости ли его энергии, критическому ли таланту его ума? Автор собрал здесь всё, что он нашёл в существующей печатной литературе и что он добыл посредством изучения рукописей и предложил читателям в простой и сжатой форме, не нарушающей, однако, полноты содержания. При имени всех более или менее замечательных святых приводится краткий очерк его жизни, указывается существующая литература о нём и, если ей нет, то извлекаются из рукописей необходимые сведения о нём. Вместе с тем обсуждаются и все другие вопросы, связанные с именем того или другого святого: подлинность дошедших до нас известий, время их происхождения, год установления празднования памяти их, построения храмов и т. д. В обозрении празднований священных событий или воспоминаний, установленных в память каких-либо исторических фактов, а также каких-либо особых обрядов и обычаев автор следует тому же порядку, раскрывая поводы их, время появления и т. д. Если к этому прибавить ещё упомянутые нами выше учёные цитаты в самом перечне святых и праздников, в полноте указывающие рукописные и печатные источники для восстановления их житий и историй, то мы получим здесь целую энциклопедию исторических, географических, литургических, археологических и апологических сведений. И это не в фигуральном, но самом точном смысле слова. По богатству использованных рукописных материалов, по обширности привлечённой к делу церковно-исторической и апологической литературы, по систематичности и упорядоченности всех указаний, „Полный месяцеслов Востока“ должен служить настольным учёным пособием для всякого, занимающегося историей древней Церкви, в особенности в византийский период её. Автор со своей стороны сделав всё, чтобы облегчить пользование его трудом в практических целях. Он снабдил его четырьмя указателями, весьма помогающими |
| «Позвольте мне обеспокоить Вас вопросом касательно Муромского древнего Рождественского собора, в котором, —500— на сколько я знаю, Вы некоторое время служили. Будьте добры сообщить, были ли его внутренние стены облицованы древними фресками и что Вы знаете об их уничтожении? Ныне поднимается вопрос об их восстановлении, но я решительно не могу дать себе отчета, возможно ль надеяться найти их следы, хотя мне помнится, что граф сообщал мне о существовавших фресках. Ответ Ваш покорнейше прошу направить на мое имя в г. Муром, в село Карачарово, где нахожусь я. Поручаю себя молитвам Вашим и прошу принять уверение глубокого уважения и преданности». На это письмо графини Уваровой, преосвященный Савва отвечал 28-го числа в следующих выражениях: «Спешу отвечать на почтенное письмо Вашего Сиятельства от 24-го сентября. При Муромском Богородице-Рождественском соборе я состоял священником с января 1842 года по июль 1846 года. Хорошо помню, что, вскоре по моем определении к собору, староста соборный, богатый купец К.Д. Зворыкин распорядился, разумеетс,я без разрешения Епархиального начальства, украсить внутренние стены собора отделкой их под белый мрамор, но были ли пред тем украшены эти стены живописью, и в каком именно роде, хорошо не помню. По службе в соборе и по ежедневным занятиям в духовном училище, я не имел ни времени, ни наклонности заниматься тогда археологическими исследованиями. Думаю, не найдутся ли интересующие Ваше Сиятельство сведения в официальной переписке по украшению стен соборных, находящейся, вероятно, в соборном архиве, или, несомненно, в архиве Консисторском. Простите, досточтимая Графиня, что не могу на сей раз вполне удовлетворить Вашему благородному любопытству». 28-го числа преосвященным Саввою получен в ответ на прошение, от 13-го сентября, от Св. Синода Указ от 20-го сентября 1895 г. за 4606, в котором изъяснено: «Уволить Ваше Преосвященство, согласно Вашему ходатайству, в просимый отпуск в Москву для оперативного лечения катаракта правого глаза; для чего и послать Вашему Преосвященству Указ, предписав при сем Вам пред- |
|
|
