| —430— в Москву вовсе не с тем, чтобы судить, а за милостынею. И московское правительство тоже разделяло опасения Паисия. Когда патриархи, Паисий александрийский и Макарий антиохийский, из Астрахани направились в Москву, сопровождавшему их иеродиакону Мелетию поручалось царем спросить их: «нет ли патриаршу гнева какова на газского митрополита Паисия; да будет они гнев на него держат и ему (Мелетию) всячески говорить патриархом, что б они, не разыскав, гневу на него не держали». Но опасения Паисия и царя относительно патриархов были совершенно напрасны. Патриархи ехали в Москву с тем, чтобы исполнить желание московского правительства – осудить Никона, а потому они вовсе и не думали выражать свой гнев к газскому митрополиту, а вошли с ним, как увидим, в самые близкие дружеские отношения и постарались оправдать его от всяких обвинений 2269 . Н. Каптерев Спасский А.А. [Общедоступные лекции по истории западноевропейского средневековья:] Процесс образования западноевропейских национальностей. Феодализм//Богословский вестник 1910. Т. 3. 11. С. 431–445. (2-я пагин.). (Продолжение.) —431— Перемена в положении городов к началу средних веков. – Постепенная феодализация городов и печальное положение городского населения. – Причина восстания городов за освобождение и общий ход его. – Изложение борьбы за свободу городов Лаона и Репмса. – История городов в других странах Европы. – Их внутренний строй и значение в истории цивилизации Западной Европы. Наша характеристика статистического строя средневекового общества была бы неполна, если бы мы не ознакомились с третьим элементом, входившим в состав его и придававшим ему свою физиономию. Я разумею город и его население горожан. Этот новый тип живет долгое время одною жизнью с двумя остальными составными элементами средневекового общества – светской и духовной аристократией, пользующей всей полнотой прав, и забитым, подавленным трудом вилланном и подчиняется тому же закону феодализации. Но интерес его истории заключается в том, что город и его жители недолго остаются под гнетом феодального ига, вступают в энергичную борьбу с феодалами, добиваются себе самостоятельности и таким образом становится третьей действующей силой в образовании западных государств. Так называемая революция или восстание городов против феодального ига падает на эпоху окончательного расцвета феодализма, когда, достигнув своего зенита, он стал уже клонится к разрушению, но оно в удобствах систематизации должно быть рассмотрено здесь же в связи с феодализмом, так как феодалы и города в их различных комбинациях оказались той подпочвой, которая объясняет различия в современном строе западноевропейских государствах. |
| СПб., 1904; Митрополит Сочавский Досифей в его сношениях с Россией, при свете новых исторических материалов. С. Посад, 1914; и др. 1508 Научная судьба Н.Ф. Каптерева складывалась весьма трудно: за оригинальные, смелые, осно- ванные исключительно на архивных материалах суждения касательно реформы патриарха Никона его докторская диссертация «Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII столетиях» (M., 1883–1884; 2-е изд. С. Посад, 1914) была вначале отклонена советом академии (в феврале 1885 г.), а затем, после успешной защиты в совете (в октябре 1885 г.), оппонентом на которой выступил Е.Е. Голубинский , – уже Священным Синодом в лице обер-прокурора К.П. Победоносцева (1888). В том же году Академия наук наградила книгу Каптерева престижной Уваровской премией. Вторую попытку получить докторскую степень Н.Ф. Каптерев предпринимает, представив в качестве диссертации монографию « Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов» (M., 1887). Однако он был обвинен в подрыве основ и каноничности Русской Церкви, печатание книги в 1887 г. было остановлено К.П. Победоносцевым , вышла в свет только первая ее часть (тиражом 400 экземпляров), и лишь в 1909 и 1912 гг. были опубликованы оставшиеся части этого труда. И только третья попытка – теперь с монографией «Сношения Иерусалимского патриарха Досифея с Русским Правительством (1669–1707 гг.)» (1891), за которую автор был удостоен половинной премии митрополита Макария (Булгакова) , – увенчалась успехом. 1509 См. также: Сношения Иерусалимских патриархов с Русским Правительством с половины XVI до конца XVIII столетия (1895); Сношения Иерусалимских патриархов с Русским Правительством в текущем столетии (1815–1844 гг.) (1898); упомянутые и другие труды переизд.: Каптерев Н.Ф. Собр. соч.: В 2 т. M., 2008. 1510 Александрийская Патриархия: Сб. материалов, исследований и записок, относящихся до истории Александрийской Патриархии/Под ред. Хр.М. Лопарева. СПб., 1898; Восток христианский. Просопография церковная. II. Живопись церковная. Κ., 1871; Восток христианский: Сирия. Κ., 1874–1876; Список Антиохийских патриархов. Б.м., 1876; и др. |
| —468— исключительных чертах, наставших со времени господства турок, образ константинопольской патриархии еще рельефнее выясняется в дальнейшем изображении его интеллектуальной, нравственной и материальной стороны. Автор не хочет опустить из поля своего зрения ничего, что заслуживает хоть какого-нибудь внимания истории. Во втором томе он ведет речь о духовных и общеобразовательных школах в константинопольском патриархате, предлагает богатое содержанием обозрение отношений греческой церкви к католицизму и живым изложением фактов увлекает читателя в историю сношений греческой церкви с протестантами в XVI в. и протестантской смуты XVII века во главе с известным Кириллом Лукарисом. Он не забывает дать очерк религиозной жизни и нравов греко-восточных христиан за изучаемый период и заканчивает своё исследование краткими сведениями о состоянии александрийского, антиохийского и иерусалимского патриархатов. Являясь необходимым продолжением его трехтомной истории Византии, занимающейся той же греко-восточной церковью, оно впервые вносит свет в темную и неисследованную наукой область, подводит итоги всем не подвергавшимся еще научной критике, часто смутным сведениям, какие предлагают немногочисленные источники и сравнительно скудная литература по позднейшей истории греко-восточной церкви и представляет собой единственный пока в нашей литературе труд, во всей полноте и яркой картинности воспроизводящий все стороны религиозно-церковной жизни греко-восточной церкви от подпадения под власть турок до времени составления рассмотренного исследования. 2750 Мы закончили свой, – сознаемся, – довольно продолжительный, но в то же время по неизбежности бледный, далеко —469— не исчерпывающий всего богатства содержания, очерк ученых работ проф. А. П. Лебедева и, при критической оценке каждого из них показали их сравнительное значение, какое они имеют в ходе развития церковно-исторической науки. Теперь остается подвести общие результаты. – Когда А. П. Лебедев начинал свою профессорскую деятельность, внутри нашей Академии уже существовала церковно-историческая наука; она насаждена была заботами Филарета Гумилевского и главным образом А. |
| Ответил ему Господь: хорошо там, где ты. А с этим словом авва в миг очутился у дверей св. церкви православных монахов, принявших вероисповедание халкидонского собора. (Eccles. Grace, monumenta Т. I, а Cotelerio. Lutetiae Parisiorum 1677, pag. 702–3). Это событие, как можно заключать из самого сказания о нём, совершилось тогда, когда нитрийские монахи ещё жарко спорили о лице Богочеловека, и разделившись на два сонма, привлекали колеблющихся и простодушных отшельников в свои удельные церкви, и когда так называемый Енотикон царя Зенона, т. е. указ о единении разномыслящих, сдерживал православных и отщепенцев в пределах веротерпимости, так что по силе его они могли иметь свои отдельные церкви и свои особые, богослужебные собрания. А Зенон царствовал с 476 года по 491-й. В эти годы, как я рассчитываю, жил и авва Иаков, о котором была речь. Любопытны такие подробности. Но, к сожалению, их очень мало в доступной мне, дальнейшей истории нитрийского пустынножительства. Впрочем и то, что известно, я передаю из вторых рук, именно из истории александрийских патриархов иаковитских, извлеченной из творений многих арабских писателей и напечатанной в Париже в 1713 году, передаю, предварив читателя, что страницы (paginae) этой печатной истории будут указываемы в настоящем сочинении моем без повторения ея латинского заглавия: Historia patriarcharum Alexandrinorum Jacobitarum a D. Marco usque ad finem saeculi XIII. Parisiis. 1713. – Omnia collecta ex autoribus arabicis, Severo episcopo Aschmoniae, Michaele episcopo Taneos, Ephraem filio Zarace, Abulbircat, turn ex editis Eutychio, Elmacino, Abulfaragio, Chronico Orientali diversisque historiae Muhamedanae scriptoribus arabicis et persicis. 518–535 год. – По смерти греческих государей, Зенона († 491) и преемника его Анастасия († 518 г.), воцарился Иустин Фракиянин, ревнитель кафолического православия. Он в самом начале своего царствования отрешил и в разные места сослал тех епископов, которые чуждались халкидонского собора. В числе их самые рьяные были – Север патриарх антиохийский и Иулиан галикарнасский. |
| Что власть учительства в первой линии принадлежала епископам, об этом нет надобности и говорить. В своем сочинении «Митрополиты в первые три века христианства» 276 мы показали, когда и каким образом вся полнота учительской власти перешла к епископам. Но означал ли этот переход исключение от учительской власти мирян? Нам кажется, нисколько. В течение четырех первых веков и позднее катехизаторское обучение даже в клерикально-настроенной Александрии находилось в руках мирян 277 . В других местах, именно в передней и Малой Азии в этом отношении было еще свободнее. Из истории Евсевия 278 мы знаем, что Ориген , проживая в Палестине, по желанию тамошних епископов проповедал в церкви и изъяснял Св. Писание. Хотя Ориген в то время не имел никакого посвящения, тем не менее это в глазах тогдашних предстоятелей Палестины, именно Александра Иерусалимского и Феоктиста Кесарийского не составляло никакой помехи 279 . Здесь действовал во всей силе заимствованный от иудейства принцип 280 , согласно которому всякий знающий член общины обладал правом слова за богослужением. Против этого восстал александрийский епископ Димитрий. В своем послании к епископам Палестины он жаловался на дерзость Оригена , осмелившегося своею проповедью в присутствии епископов нарушить всякий порядок. В церковной истории Евсевия до нас дошло любопытное ответное послание палестинских епископов Александра Иерусалимского и Феоктиста Кесарийского к Димитрию. «Ты еще прибавляешь в своем письме – пишут они ему – что никогда не слышано, да и теперь не в обычае, чтобы в присутствии епископов миряне проповедали. Святые епископы, как скоро находили людей, способных принести братьям пользу, приглашали их проповедать народу. Так поступали блаженные братья: в Ларанде – Неон с Эвелиом, в Иконии – Цельз с Павлином, в Синнаде – Аттик с Феодором. Так вероятно было и в других местах, но мы этого не знаем» 281 . Такая же практика по-видимому, продолжала держаться в IV веке и даже значительно позднее, особенно если к мирянам причислить монашествующих. От половины IV века по крайней мере прямо нам известны примеры проповеди в церквах мирянина и даже в присутствии епископов. Мы имеем в виду, именно Астерия 282 . То же самое и даже в больших размерах можно заключить из предписания «Постановлений апостольских» 283 : «Учитель, хотя бы и мирянин, если он искусен в слове Божием и чист по поведению, пусть учит, ибо все будут научены Богом», а также из сообщения Феодорита 284 о деятельности в Антиохии в конце IV в. Флавиана и Диодора в бытность их мирянами 285 . Из всего изложенного видно, что potestas magisterii не только в первые века, но и позднее вовсе не принадлежала исключительно одним епископам. Напротив исторические факты дают нам право заключать, что рядом с епископами учительство отправлялось также и мирянами, причем последние даже не исключались от проповеди в церкви 286 . |
| Намерение Миня издать писателей на восточных языках в недавнее время нашло на западе осуществление даже сразу в двух видах. С одной стороны, в Париже начала издаваться с 1903 г. «Patrologia Orientalis», под редакцией R. Graffin и F. Nau, профессоров парижского католического института. По замечанию издателей, эта «Патрология» должна восполнять греческую и латинскую патрологию Миня, удерживая даже формат последней, и является как бы продолжением предпринятой еще ранее Graffin " oM, но не пошедшей далее первого тома Patrologia syriaca (1894, гомилии Афраата). В ней будут находить место и греческие тексты, которых нет у Миня. Вместе с подлинными текстами дается перевод их на латинский или какой-либо из новых европейских языков (французский, немецкий, английский, итальянский). Появившиеся выпуски первых четырех томов не обнаруживают какого-либо определенного плана в размещении издаваемых памятников. Одновременно с этой «Патрологией», с другой стороны, задуман, также в Париже, и издается под редакцией ориенталистов . В. Chabot, J. Guidi, Η. Hyvernat, В. Carra de Vaux по заранее выработанной весьма широкой программе «Corpus scriptorum christianorum orientalium». Все издание разделяется на отделы по языкам печатаемых произведений (scriptores arabici, aethiopici, coptici, syri), отделы — на серии применительно к содержанию. Намеченный план выполняется по мере приготовления к печати отдельных томов или выпусков. Доселе вышли или частью только начаты 16 томов.„В целом соб-рание рассчитано, по крайней мере, на 200 томов in 8°. Перевод предположено давать, за немногими исключениями, лишь на латинском языке; он печатается и может быть приобретаем отдельно от восточных текстов. В то и другое издание будут входить самые разнообразные по содержанию памятники восточных литератур, в том числе агиографические, литургические, канонические, даже философские (в Corpus). Конкуренция между двумя однородными предприятиями, в которых принимают участие большинство выдающихся современных ориенталистов, представляется не совсем понятною и в данном случае едва ли желательною (ср. Б. А. Тураев, Современные предприятия по изданию литературных памятников христианского востока. Журн. Мин. Нар. Проев. 1905, и уже сопровождалась некоторыми неприятными недоразумениями между издателями по поводу появления в обоих изданиях одного и того же памятника (арабской истории александрийских патриархов Севира эшмунского, Seybold в Corpus и Evetts в Patrologia). Во всяком случае, нельзя не признать чрезвычайной важности этих предприятий для церковной истории и вообще для богословской науки, так как они обещают познакомить ученый мир с массою малоизвестных или даже совсем неизвестных доселе памятников. (А. Б.) |
| С 1895 г. живя в Константинополе, я имел случай изучать людей, предками которых создавалась история Византии, непосредственно знакомиться с памятниками и вникнуть в психологию константинопольского патриархата, который во многом несет ответственность за то, что большинство подчиненных культурному влиянию Византии народностей доселе находится в столь жалком положении. Так как духовенство и монашество всегда занимали первенствующее место в истории Византии, то, конечно, немаловажное значение имеет то обстоятельство, в каком освещении излагать церковные дела. Может быть, не живя столько времени среди греков и не изучая непосредственно жизнь патриархата, было бы невозможно и мне отрешиться от теоретических построений и фикций, которыми нас так обильно наделяют в школе. Между тем реальный взгляд на вселенский патриархат, бросающий отлучения на славянские народы, нарушающие его филетическую политику, в высшей степени благовременно установить нам как для русской церковной политики, так и для нашего народного самоопределения, хотя бы ввиду того соображения, что не за горами тот момент, когда он политическим ходом вещей и успехами католической и протестантской пропаганды будет доведен до положения александрийского или иерусалимского патриархата, т. е. когда потеряет почти весь Балканский полуостров и значительную часть восточных кафедр. Затем только продолжительное пребывание на Востоке и соединенные с тем путешествия по Малой Азии, Сирии и Палестине могли для меня выяснить исторические судьбы Византийской империи, которая для своего существования связана более с Востоком, чем с Западом. Разумею не только то, что как константинопольская империя, так и заменившая ее турецкая главными своими материальными силами (военными людьми и доходами) обязаны Востоку и всегда зависели от преданности восточных провинций, но и действительные традиции и исторические факты Ни один из славянских государей не совладал с заманчивой мыслью основать в Европе империю на месте греко-византийской; ни одно из европейских княжений, основанных в Европе после IV крестового похода — будь во главе его франки или местные греки — не имело продолжительной истории и не привлекло к себе народных симпатий, а между тем в Никейской империи сохранилась и созрела идея восстановления Византийской империи в XIII в. Урок истории должен быть строго проверен и взвешен теми, кто в настоящее время ожидает дележа наследства после «опасно больного» на Босфоре. |
| С 1895 г. живя в Константинополе, я имел случай изучать людей, предками которых создавалась история Византии, непосредственно знакомиться с памятниками и вникнуть в психологию константинопольского патриархата, который во многом несет ответственность за то, что большинство подчиненных культурному влиянию Византии народностей доселе находится в столь жалком положении. Так как духовенство и монашество всегда занимали первенствующее место в истории Византии, то, конечно, немаловажное значение имеет то обстоятельство, в каком освещении излагать церковные дела. Может быть, не живя столько времени среди греков и не изучая непосредственно жизнь патриархата, было бы невозможно и мне отрешиться от теоретических построений и фикций, которыми нас так обильно наделяют в школе. Между тем реальный взгляд на вселенский патриархат, бросающий отлучения на славянские народы, нарушающие его филетическую политику, в высшей степени благовременно установить нам как для русской церковной политики, так и для нашего народного самоопределения, хотя бы ввиду того соображения, что не за горами тот момент, когда он политическим ходом вещей и успехами католической и протестантской пропаганды будет доведен до положения александрийского или иерусалимского патриархата, т.е. когда потеряет почти весь Балканский полуостров и значительную часть восточных кафедр. Затем только продолжительное пребывание на Востоке и соединенные с тем путешествия по Малой Азии, Сирии и Палестине могли для меня выяснить исторические судьбы Византийской империи, которая для своего существования связана более с Востоком, чем с Западом. Разумею не только то, что как константинопольская империя, так и заменившая ее турецкая главными своими материальными силами (военными людьми и доходами) обязаны Востоку и всегда зависели от преданности восточных провинций, но и действительные традиции и исторические факты. Ни один из славянских государей не совладал с заманчивой мыслью основать в Европе империю на месте греко-византийской; ни одно из европейских княжений, основанных в Европе после IV крестового похода – будь во главе его франки или местные греки – не имело продолжительной истории и не привлекло к себе народных симпатий, а между тем в Никейской империи сохранилась и созрела идея восстановления Византийской империи в XIII в. Урок истории должен быть строго проверен и взвешен теми, кто в настоящее время ожидает дележа наследства после «опасно больного» на Босфоре. |
| М. А. составил «Хронографию» («Хронографическую историю»), охватывающую период от сотворения мира до современных автору событий. Последнее событие, описанное в «Хронографии», датируется 1289 г. от Р. Х. (впосл. сочинение было доведено до 1304-1306). Несмотря на краткость текстов, М. А. удалось выразить свое отношение к различным историческим событиям и личностям. «Хронография» состоит из 3 частей. Первая повествует о 6 днях творения. Во 2-й части в 36 хронологических списках перечислены имена «мужей избранных», в т. ч. ветхозаветных праотцев, пророков, а также древних царей. Далее следуют списки царей и князей Армении (Гайкиды, Аршакиды, Багратиды, киликийские правители), а также католикосов Армянской Апостольской Церкви . Затем идут списки груз. царей, князей и епископов, «избранных мужей» Албании Кавказской , византийских императоров, араб. правителей, Римских пап, патриархов К-польских, Александрийских, Антиохийских, архиепископов Эфеса и др. Последний, 36-й список, озаглавленный «Историки с самого начала», включает Моисея, нек-рых греческих и латинских авторов и заканчивается арм. историками (последний в этом перечне - сам М. А.). В этой же части «Хронографии» присутствуют список библейских и близких к ним текстов в следующем порядке: апокрифы , канон Свящ. Писания, причем НЗ предшествует ВЗ. К списку добавлены энкомий Св. Кресту, атрибутируемый Давиду Анахту (кон. V-VI в.), и литургические книги, надписанные именами Месропа Маштоца , а также католикосов Саака I Партева (387-425) и Ованнеса I Мандакуни (ок. 478-490). Далее приведен список, в к-ром перечислены «тонкие письмена», т. е. творения отцов Церкви и сочинения античных авторов, переведенные с сир. языка либо непосредственно с греч. оригинала. В «Хронографии» даны названия 52 произведений. 3-я часть посвящена событиям в истории Армении и помимо них содержит также ценные сведения об истории Грузии, Албании Кавказской и др. стран региона. В этой части, написанной в годы армяно-груз. военного союза, М. А. наиболее подробно остановился на событиях, относящихся к истории Грузии и ее сотрудничеству с Арменией. Впосл. в разные разделы «Хронографии» были внесены фрагменты сочинения М. А. «Толкование армянского календаря», созданного в 1297-1300 гг. и не дошедшего до наст. времени. |
| Подчеркивая эзотерический характер толкования этих текстов языческими философами, Ориген указывал, что Священное Писание предназначено для всех – и «простецов», и более богомудрых мужей; первые обретают в нем (преимущественно посредством буквального смысла) такую же духовную пищу, как и вторые, взыскующие и исследующие смысл сокровенный. См.: Pépin J. La tradition de l’allégorie de Philon d’Alexandrie à Dante. Emudes historiques. Paris, 1987. P. 109–110. 1253 Сольский C. Краткий очерк истории священной библиологии и экзегетики//Труды Киевской Духовной Академии. 1866. Т. 3. С. 178. 1255 См.: Schäublin Chr. Untersuchungen zu Methode und Herkunft der antiochenische Exegese. Köln; Bonn, 1974. S. 34–37. 1257 См. ценные наблюдения на сей счет в статье: Guillet J. Les exegeses d’Alexandrie et d’Antiochie. Conflit ou malentendu?//Recherches de Science Religieuse. 1947. T. 34. P. 257–302. 1259 Ср. замечание о блж. Феодорите A. Л. Савицкого: «Он был воспитан на сочинениях Златоуста, и потому все собственные его сочинения отзывались тем же достоинством, каким обладал этот великий учитель» (Сатцкий A. Л. Дополнение опыта естественного богословия. Кн. 2. СПб., 1886. С. 142). 1261 См.: Ashby G. W. The Hermeneutic Approach of Theodoret of Cyrrhus to the Old Testament//Studia Patristica. 1984. V. XV, 1. P. 131. 1262 См.: Mandac M. L’union christologique dans les oeuvres de Théodoret antérieures au concile d’Ephèse//Ephemerides Théologiae Lovanienses. 1971. T. 47. P. 64–96; Koch G. Strukturen und Geschichte des Heils in der Theologie des Theodoret von Kyros. Eine dogmenund theologiegeschichtliche Untersuchung. Frankfurt am Main, 1974. S. 57–184. 1266 См.: Braaten C. E. Modern Interpretations of Nestorius//Church History. 1963. V. 32. P. 251–267. Эта тенденция восходит еще к Лютеру и ранним кальвинистам. См.: Jugie M. Nestorius et la controverse nestorienne. Paris, 1912. P. 6–13. 1267 Здесь эта тенденция во многом объясняется политическими соображениями Римского престола, заинтересованного в экуменическом диалоге с Восточными церквями; данный «политический интерес» современного католичества ясно обнаруживается в одной из последних работ покойного А. де Алло (ученого весьма крупного и великолепного знатока восточнохристианской истории): Halleux A., de. Nestorius. Histoire et Doctrine//Irénikon. 1993. T. 66. P. 38–51, 163–177. 1268 См., например, книгу П. Гидулянова , который прямо повторяет общераспространенные среди протестантских исследователей мнения: «Живи, говорит Лоофс, Несторий во времена Халкидонского Собора, он мог бы быть столбом ортодоксии». Также ср. суждение о св. Кирилле Александрийском : «Смело можно сказать, не будь Кирилла, не было бы и несторианского спора» (Гидулянов Π. В. Восточные патриархи в период четырех Вселенских Соборов. Ярославль, 1905. С. 631, 635). Вообще, эта книга характеризуется чрезвычайно тенденциозным и пристрастным изложением догматических споров, хотя, как историческое исследование, она не лишена некоторого значения. |
|
|
