| Галицко-волынская летопись Подготовка текста, перевод и комментарии О. П. Лихачевой Галицко-Волынская летопись была создана в XIII в. и дошла до нас в составе Ипатьевской летописи XV в.; это ценный исторический источник, содержащий сведения по истории Южной Руси, Литвы и частично Венгрии и Польши, охватывающий целый век – век наивысшего расцвета Галицко-Волынского княжества. В центре повествования стоит фигура великого князя Даниила Романовича Галицкого – одновременно эпический и романтический образ древнерусского князя, мужественного, мудрого, воинственного и справедливого. Даниил Романович осенен ореолом народного героя, защитника отечества, победителя многочисленных врагов; и в то же время это мудрый дипломат, человек, не лишенный эстетических интересов, всегда стремящийся не только укрепить, но и украсить свою родную страну. Вся летопись состоит из описаний битв, «остросюжетных» политических интриг, и это перемежается с сообщениями о частных семейных делах, о симпатиях и антипатиях людей, о любви к родным местам и о беспокойной жажде деятельности во славу отечества. Постоянной трагической нотой звучит, начиная с середины произведения, тема татарского нашествия, разорения и гибели. Галицко-Волынская летопись – произведение очень сложное, что определяется и историей создания памятника. Летопись состоит из многих компонентов, порой не очень удачно соединенных в одно целое. Кроме того, она четыре раза переделывалась и дополнялась. Четыре сводчика (составители сводов) имели разные взгляды на события, у них были разные «главные герои», и им не удалось (вернее, они и не хотели этого) избежать пристрастности в характеристиках тех или иных персонажей, вершивших историю в описываемое время. Однако тема героического подъема и эмоциональная насыщенность всех частей являются объединяющим началом в памятнике. Как было принято в то время, галицко-волынские князья имели свою придворную летопись и своего летописца. Однако эта летопись составлялась не по годам, а единовременно – составитель собирал воедино все материалы, из которых мог составить свое описание: летописные известия из других источников, воинские повести (рассказы о битвах и походах, написанные или рассказанные очевидцами событий), документы из княжеского архива, отчеты военных и дипломатических деятелей. Все это дополнено собственными рассказами составителя, а также цитатами из книг (из Библии , переводных хроник и др.), показывающими широкую образованность составителя, а также круг литературы, который был в распоряжении галицко-волынского книжника. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Место сечи изменить нельзя 08.03.2020 1044 Время на чтение 13 минут Источник: газета КУЛЬТУРА Один из древнейших шедевров русской литературы, обращенный композитором Бородиным в оперу: таинственность появления текста, исчезновение оригинала в огне, равно как и отсутствие списков, наводит некоторых на мысль о гениальной подделке под старину. Однако серьезные исследователи давно не сомневаются в подлинности «Слова», загадкой оставались лишь время, место и авторство произведения. И вот, похоже, на эти вопросы найден ответ! Своим сенсационным открытием мирового значения с «Культурой» поделился профессор, доктор филологических наук, проректор по научной деятельности Московского государственного института культуры, руководитель научного центра Российского НИИ культурного и природного наследия имени Д.С. Лихачева Александр УЖАНКОВ. культура: Как началось Ваше предметное увлечение «Словом»? Ужанков: В 1995 году в Пушкинс ком Доме под редакцией Дмитрия Сергеевича Лихачева вышла Энциклопедия «Слова о полку Игореве» в пяти томах, которая подводила итог двухсотлетним исследованиям. То есть вроде как была поставлена точка, больше сказать уже нечего. Ну, и мне стало «за державу обидно». Решил не согласиться с этим вердиктом и погрузился в изучение текста, имея в багаже многолетний опыт работы с древнерусской литературой. культура: И сразу же начались открытия? Ужанков: Да, практически в самом начале произведения обнаружил подсказку, которую до меня не замечали. Когда-то современник похода Игоря Святославича епископ Кирилл Туровский заметил, что существуют «летописцы сиречь историцы» и «витии сиречь песнотворцы». То есть он различал документальные и художественные жанры. Естественно, что историки и поэты будут по-разному смотреть на одни и те же события. О походе князя Игоря написаны три произведения: две статьи, входящие в Лаврентьевскую летопись и в Киевскую часть Ипатьевской летописи, а также — «Слово». До недавнего времени считалось, что последнее предшествовало первым двум. |
| Поучение Владимира Мономаха Подготовка текста О. В. Творогова, перевод и комментарии Д. С. Лихачева Автор «Поучения» князь Владимир Всеволодович Мономах (1053–1125) – один из самых талантливых и образованных русских князей домонгольской поры. Прозвание Мономаха получил по матери – дочери византийского императора Константина Мономаха. Он был князем черниговским, затем переяславским (Переяславля Южного), а с 1113 г.– киевским. Всю жизнь он провел в борьбе с половцами и с их обычным союзником – князем Олегом Святославичем. Против половцев Мономах организовал несколько походов объединенных сил русских князей. Стремясь предотвратить распад русского государства на ряд самостоятельных княжеств и вместе с тем придерживаясь принципа, что каждый князь должен наследовать владения своего отца, он придавал огромное значение идеологической пропаганде единства Русской земли. С этой целью он организовывал съезды русских князей, поддерживал культ «святых братьев» Бориса и Глеба, жизнь которых должна была подать пример послушания младших князей старшим, покровительствовал летописанию, напоминавшему об историческом единстве Руси и всего княжеского рода («все князья – братья») и писал сам произведения, в которых выражал те же идеи единства Руси и необходимости бескорыстного служения родине. В собственной деятельности Владимир Мономах не всегда выдерживал изложенные им принципы, но все же законодательным путем он несколько смягчил положение низов, покровительствовал духовенству, в целом ряде случаев добивался прекращения княжеских усобиц и добился прекращения на некоторое время половецких набегов, совершив успешные походы в глубь степей. Княжение Владимира – это время усиления Руси и эпоха расцвета русской литературы. «Поучение» Владимира Мономаха читается только в Лаврентьевской летописи. В ней оно вставлено между рассуждением о происхождении половцев и рассказом о беседе летописца с новгородцем Гюрятой Роговичем. В других летописях (Ипатьевской, Радзивилловской и др.) текст, разделенный в Лаврентьевской летописи «Поучением», читается без всякого разрыва и «Поучение» отсутствует. «Поучение» – одно из выдающихся произведений древнерусской литературы. По поводу того, когда оно было написано, существует большая литература и большие расхождения во взглядах. Вероятнее всего, оно написано в 1117 г. Печатается по Лаврентьевской летописи (РНБ, F. п. 2) с незначительными исправлениями описок. Ниже дается самый сжатый комментарий к «Поучению». Подробный комментарий см. Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Ч. 2. С. 425–457. |
| Приключения хама в стране семейных ценностей Часть 2. О «Матильде», «баттлах» и нашем будущем Александр Потемкин Часть 1. Когда родители осмеяны Отцы-командиры в кругу семьи Как уже говорилось в части первой, даже хамство в его библейском понимании – явление более чем семейное. Для традиционных культур нравственная максима о почитании родителей никогда не была ограничена «родителями в буквальном смысле слова», как и «семья» не подразумевала «личного круга», противопоставленного всему обществу: напротив, по семейной модели воспринималось и все общество. Уважение к старшим и почтение к родителям – явления одного корня. В памяти поколения, родившегося в середине XX века, наверняка еще живо традиционное обращение к незнакомому старшему мужчине: «отец». Как и обратное, которое удивило бы сегодня многих молодых людей: уважительное обращение на «вы» к родным отцу и матери (когда-то бывшее нормой). Ведь «старшие» в традиционных культурах – понятие не просто возрастное, а социальное. И содержание этого понятия отнюдь не сводится к модным сегодня тезисам о «патернализме», «доминировании в социальной иерархии», «эйджизме» и тому подобном. «Старшие» в традиционных культурах – понятие не просто возрастное, а социальное Чтобы понять, почему «почитание старших» столь важно – и столь естественно – в системе традиционных ценностей, стоит обратиться к самим традиционным культурам. Вот летописное описание той самой битвы, которая легла в основу сюжета знаменитого «Слова о Полку Игореве», вершины древнерусской литературы. Из этого описания становится предельно ясно, что стало непосредственной причиной плена князя Игоря: «…Когда же занялся рассвет субботнего дня, то начали подходить полки половецкие, словно лес. И не знали князья русские, кому из них против кого ехать — так много было половцев. И сказал Игорь: «Вот думаю, что собрали мы на себя всю землю Половецкую…». И тогда, посоветовавшись, все сошли с коней, решив, сражаясь, дойти до реки Донца, ибо говорили: «Если поскачем — спасемся сами, а простых людей оставим, а это будет нам перед Богом грех: предав их, уйдем. Но либо умрем, либо все вместе живы останемся». И сказав так, сошли с коней и двинулись с боем» (Ипатьевская летопись). |
| Слово о полку Игореве Подготовка текста, перевод и комментарии О. В. Творогова «Слово ο полку Игореве» было написано в конце XII века. Поводом для создания произведения явился неудачный поход на половцев князя Новгорода-Северского Игоря Святославича в 1185 году: русское войско потерпело поражение, а возглавлявшие его князья и оставшиеся в живых воины оказались в плену. Об этом походе рассказывается также в современных событиям летописях (см. отрывки из Ипатьевской и Лаврентьевской летописей, публикуемые в наст. т.). Однако автор «Слова» создал не воинскую повесть, а произведение совершенно особого жанра. Злосчастный поход Игоря Святославича явился поводом для глубоких раздумии ο судьбах Русской земли, ο пагубности феодальных междоусобиц, вызвал воспоминания ο прошлом – ο славных и ο трагических периодах русской истории. Β «Слове» сочетаются как бы две художественные стихии – книжная, близкая по системе образов и поэтическим приемам κ ораторскому слову, и фольклорная, причем эта последняя объединяет в себе элементы разных жанров – «плачей» и «слав». Яркий язык «Слова», его образная система, ритмический строй, сочетание тонкого лиризма и гражданского пафоса – все эти черты памятника выделяют его среди других произведений русской литературы XII века и в то же время роднят с ними, поскольку те же художественные приемы и те же образы, хотя и не в такой концентрации и не в столь же совершенной форме, мы встречаем и в русских летописях, и в «Словах» Кирилла Туровского , и в таких произведениях XII–XIII веков, как «Слово Даниила Заточника» или «Слово ο погибели Русской земли». Рукописная судьба «Слова» сложилась крайне неблагоприятно. До нового времени сохранился лишь один список памятника. Он входил в состав сборника, принадлежавшего известному ценителю русских древностей, графу А. И. Мусину-Пушкину. Но в 1812 году вся коллекция рукописей графа погибла в пожаре Москвы. Сгорел и сборник, содержавший «Слово ο полку Игореве». Мы располагаем сейчас только изданием памятника, осуществленным в 1800 году А. |
| Сюжетом поэмы послужил злосчастный поход на половцев князя Новгород-Северского Игоря Святославича в апреле-мае 1185 года. Игоревы вои потерпели сокрушительное поражение, а сам он попал в плен. Но содержанием «Слова» является не только собственно этот исторический военный поход, хорошо известный и по летописям, но то, как крепится человеческая душа и Русская земля в христианской вере. Это поэма о том, как погибает в безверии и как спасается в вере человек. Более чем на шесть веков утраченное, сохранившееся в единственном экземпляре, «Слово» было найдено страстным собирателем культурных ценностей А.И. Мусиным– Пушкины м и впервые издано в 1800 году. Вот уже более двух веков оно изучается историками, писателями, учёными разных направлений знаний, широкими слоями общества.Ни один памятник письменности не изучался и не изучается столь активно, основательно и всесторонне как «Слово о полку Игореве». Ни об одном произведении русской литературы не написано столько исследований, монографий, книг, статей – как о нём. В «Слове» содержится код российской жизни, нашей народной и государственной судьбы. Несмотря на определённые успехи в изучении древнерусской литературы в советский период истории, понимание «Слова» свелось, по сути, к исторической стороне дела, зачастую, лишь к истории самого похода, реально-бытовой стороне памятника, что несоизмеримо с тем, что в нём действительно воплощено. Да и понятно, постичь глубоко христианское творение духа с помощью материалистических установок и атеистических убеждений невозможно. Ведь историческая основа древнерусской поэмы обстоятельно изложена в летописях – в Лаврентьевской и Ипатьевской. Теперь предстоит новое прочтение «Слова», прочтение именно как величайшего памятника художественной мысли, как проявление духа человеческого огромной мощи, а не пособия и дополнения к исторической науке.По всем приметам, этот период изучения «Слова», который можно условно назвать с о ц и а л ь н ы м или и с т о р и ч е с к и м, завершился. Об этом в определённой мере свидетельствует издание “Словаря-справочника «Слова о полку Игореве»” в шести выпусках (составитель В.Л. Виноградова. Л., «Наука», 1964-1986). А также – пятитомной “Энциклопедии «Слова о полку Игореве»”, подготовленной Институтом русской литературы (Пушкинским Домом) РАН, издание, как сказано в аннотации, «подводящее итог двухвекового изучения и художественного освоения «Слова о полку Игореве» (Санкт-Петербург, 1995 г.). |
| Точное время основания неизвестно. Митр. Макарий (Булгаков) относил Л. м. к числу 11 древнейших правосл. обителей, известных в Зап. Руси и Литве ( Макарий. История РЦ. Кн. 3. С. 104-105). В белорусско-литов. летописях начиная со 2-й пол. XVI в. отмечается, что один из литов. князей, Римунт (варианты: Ромулт, Рымонт, Rymont), принял монашество с именем Василий. Он имел прозвище Лаврыш (Лавр, Лаврентий). Князь-инок испросил у своего дяди литов. кн. Наримонта место в пуще у р. Неман на Новгородокской земле (Новогрудский повет) и основал обитель, которая «оттоле прозвано Лаврышов манастыр» (ПСРЛ. 1975. Т. 32. С. 33-34, 135-136; 1980. Т. 35. С. 94, 150-151, 178, 198-199, 219-220). Однако нек-рые исследователи считают кн. Римунта, сына Литовского вел. кн. Тройдена, легендарным персонажем ( Огицкий Д. П. Вел. кн. Войшелк//БТ. 1983. 24. С. 176 -191). Несомненно, в этом позднем летописном рассказе, основанном на устном источнике, смешаны биографии по крайней мере неск. лиц, живших в разное время. Одним из них был Лавриш, т. е. Лаврентий. Судя по названию Л. м., именно он и был основателем этой обители. Происхождение Лавриша-Лаврентия неясно. Упоминаемый в источниках вел. кн. Тройден, правитель Литовского великого княжества (ВКЛ) (ок. 1270-1281), личность несомненно историческая. В его семье было неск. христиан. Согласно Ипатьевской летописи, у Литовского вел. кн. Тройдена «братья Борза, Соурьпоутии, Лесии, Свелкении, бяхоуть же, живоуще во с(вя)т(о)мь кр(е)щ(е)нии; сии же живяхоуть в любви, во кротости и во смиреньи, держащее правоую вероу крестьяньскоую, преизлиха любяще вероу и нищая. Си же преставишася при животе Троиденеве» (ПСРЛ. Т. 2. Стб. 869). Трое из этих братьев до 1274 г. погибли в войнах против владимиро-волынского кн. Василько Романовича (Там же. Стб. 871). Помимо них, как отмечают исследователи, у Литовского вел. кн. Тройдена была дочь Гаудемунда (София), которая с 1279 г. была 1-й женой полоцкого кн. Болеслава II (ок. 1251-1313), сына мазовецкого кн. Земовита I († 1262) и кнг. Переяславы, дочери кор. Даниила Романовича Галицкого. Она также стала христианкой (ПСРЛ. 1843. Т. 2. С. 345; 2003. Т. 40. С. 125; Halecki H. Dzieje unii Jagiellonskiej. Kraków, 1919. T. 1: W wiekach srednich. S. 23; Piastowie: Leksykon biograficzny. Kraków, 1999. S. 276, 278, 280, 281). Однако против тесной связи членов семьи Литовского вел. кн. Тройдена с Л. м. косвенно указывает тот факт, что его родовые земли были в Кернове, а не в Понеманье, к-рое, впрочем, входило в число владений этого правителя ВКЛ. |
| В.В. Виноградов Племянник ПЛЕМЯННИК Сужение значения слова обычно происходит в силу функциональной близости того понятия, которое раньше обозначалось этим словом, к новому, более узкому. Напр., слово племянник (вариант племенник) в древнерусском языке не отражало в своей семантике всей широты и всего разнообразия значений слова племя. Племя в древнерусском языке обозначало и «потомство» (без племака– «бездетный»), и «род», и «семью», и «родню, родственников», и «совокупность родов, народ» (Срезневский, 2, с. 959–960). Производное же от него слово племенник – племянник до конца XV–XVI вв. применялось только к родственику вообще, родичу (т. е. принадлежащему к той же семье, роду) или же реже к представителю, члену того же племени, того же народа. Напр., в Лаврент. Летоп. (под 1216 г.): «...мы есьмы племеньници себе» (Ср. в Лаврентьевской же Летописи употребление слова иноплеменник в значении: «иноземец». В Ипатьевск. Летоп.: «Природоша иноплеменьници на Русскую землю» 274 . В «Материалах» Срезневского в русских памятниках XI–XV вв. не указано употребление слова племенник – племянник кроме как в значении «родственник» (Срезневский, 2, с. 959–960). Но в XV–XVI вв. старинные славянские названия – очень дифференцированные – разных степеней родства, ближайших родственников по отцу и матери (ср. стрый– «дядя по отцу», уй– «брат матери», братан – «сын брата отца», сыновец) вытесняются более общими обозначениями (дядя, тетя, тетка, племянница и т. п.). Правда, для обозначения племянника вообще (как по отцу или матери, сына брата или сестры) употреблялось слово нетий. Но, по-видимому, это было чисто книжное слово, заимствованное из старославянского языка (ср. сербск. ненак – «племянник, сын сестры», ненака – «дочь сестры», чешск. nemi «племянница»). В «Материалах» Срезневского отмечены примеры его употребления лишь в памятниках с сильной примесью церковно-книжного элемента. Показательно, что в Никоновской Летописи (под 6233–1425 г.) слово нетий как малоупотребительное поясняется через слово сестричь («...с нетии своими, рекшмеш с сестричи...»). |
| В.В. Виноградов Ермолафия ЕРМОЛАФИЯ Академический словарь русского языка признает слово ермолафия («болтовня, пустословие») «деланным», т. е. искусственным (см. сл. Грота – Шахматова, т. 2, с. 130). Но из какого материала и кем это слово создано, здесь не указывается. Из лексиконов слово ермолафия впервые нашло себе место во втором издании словаря Даля. Здесь читаем: «Ермолафия семин[а]рс[к]. (ирмология) шут[о]ч[н]. шумная, бестолковая болтовня, пустословие». На это слово обратил внимание Даля акад. Я. К. Грот. В своих «Дополнениях и заметках к ”Толковому словарю“ Даля» он писал: «ермолафия (вместо ирмология). Семинарское слово: дребедень, шумная, многословная болтовня». Даль почти дословно использовал это дополнение. Но в живой устно-литературной речи слово распространилось гораздо раньше. Оно было широко известно в литературном обиходе со второй половины XVIII b. (ср. у И. А. Крылова: «Похвальная речь Ермалафиду»). Его часто употреблял В. А. Жуковский для обозначения шутливого вздора. Этимологию Грота поддерживал Д. К. Зеленин, относивший слово ермолафия к семинарским словам. Он писал: «Даль удачно связывал это слово с старинным (встречается уже в Ипатьевской летописи) названием церковной книги ирмологион – ермолой. Окончание слова греческое: срв. Επιτφια, Ελφεια. (по произношению Рейхлина, которое всегда господствовало в бурсе). Окончание это проникло и в некоторые чисто русские слова; например, в Сарапульском уезде я слышал: молодафья– «молодушка, молодайка, молодая женщина " » (Зеленин, Семинарские слова, с. 114) 102 . Ср. в «Воспоминаниях педагога» (В. Г. фон-Бооля) о быте кадетских корпусов в 40–60-х годах XIX b.: «Офицеры, вышедшие в гвардию из кадетских корпусов, были по большей части люди образованные и умные; офицеры же, переведенные из армии..., были люди умственно ограниченные, щеголявшие в разговорах плоскими остротами. Они, правда, относились строго к своим служебным занятиям (фронтовым), но зато ничего не признавали дальше фронта: науку и академии они презирали, относясь к ним с насмешкой, и даже выдумали особое слово, выражавшее полное их пренебрежение к науке, но которое они признавали верхом остроумия. К чему, говорили они, идут в разные академии изучать ”иеромалафию“ (т. е. науку), нам нужен строй и преданность службе и престолу, а для этого никакой иеромалафии не нужно; пусть бы надевали фрак, и тогда бы шли в академии» (Русск. старина, 1904, август, с. 288–289). |
| Разделы портала «Азбука веры» Описание В последние годы живописец, и ранее тяготевший к исторической теме, создал целый ряд картин, являющихся заметным вкладом в художественную летопись нашей Родины. Одной из них является картина под названием «Кострома. Ипатьевский монастырь», написанная в 1970 году. Цветовая насыщенность, добротная крепость живописи, буквально передают настроение картины. Зритель буквально ощущает прелесть исконно русских земель, и неумирающую красоту сооружений, воздвигнутых трудом и талантом русских людей. Вид на Свято-Троицкий Ипатьевский монастырь, основанный в XIV веке на реке Костроме неподалеку от ее впадения в Волгу, стал одним из символов русской истории. В 1613 году здесь укрывался и был призван на царский престол юный боярин Михаил Романов, первый представитель династии Романовых. За стенами Ипатьевского монастыря художник изобразил привезенную деревянную церковь из села Спас-Вёжи, построенную в 1628 году. На картине представлена далекая панорама монастырских стен и сооружений, застывших в зябкой осенней тишине. Торжественность архитектурного образа деревянного храма словно передается окружающей природе. Печально замерли деревья с пожелтевшими листьями, на сером небосводе застыли набухшие влагой облака, все как будто бы погружено в тихую думу о далеком времени. Каждое строение монастыря напоминает о великих свершениях и страстях кипевших здесь, ключевых фигурах творящих настоящее и будущее, политических и экономических перипетиях, уникальных исторических событиях в истории нашей Родины. И вглядываясь в стройные и стремительные архитектурные формы храмов, древних строений монастыря и прислушиваясь к себе можно уловить Историю и услышать торжественный гимн Великому Русскому Народу. История Владимир Фёдорович Стожаров родился 3 января 1926 года в Москве. В 1939 году он поступает в Московскую среднюю художественную школу при Московском государственном художественном институте им. В.И. Сурикова, заканчивать которую ему пришлось в нелегкие военные годы. Позже в 1945 году он поступает в Московский государственный институт им. В.И. Сурикова на живописный факультет. |
|
|
